Глава 19

Центром новой Системы была желтая звезда класса G5. Система состояла из семи планет не больше Нептуна. «Основатель» выбрал для подлета третью планету.

Сверкающие голубые океаны и единственный коричневый континент очаровали всех пассажиров огромного корабля.

Из ангаров вывели шаттлы, и на поверхность пошли первые группы высадки.

В Креслах и Каютах снова и снова собирался Комитет Восстания, но с малым эффектом.

События ускользали из-под контроля. Халифи пресекали любые дискуссии на тему установленного ими графика высадки пассажиров.

Кроме того, они блокировали всю информацию, приходящую с поверхности планеты. Единственное, что было доступно для всех, — однообразные видеоролики, где качались огромные деревья, покрывающие единственный огромный материк Нового Мира.

Люди в Креслах начинали осознавать, что их худшие подозрения насчет Халифи становятся ужасной правдой.

У Комитета было мало оружия и еще меньше возможностей его использовать. Халифи заперлись на своей внутренней палубе и выставили охрану у всех систем корабля.

У банды с Зеленой палубы был собственный план, но делиться информацией с Комитетом они отказывались. На собраниях постоянно произносились пламенные речи в адрес «раскольников с Зеленой палубы».

Аделаида маневрировала, как могла. Любой ценой нужно было воздержаться от выступления, а если не выйдет, то пусть хоть часть людей будет с оружием, иначе нет ни одного шанса.

И Аделаида делала все, что было в ее силах. Одна группа собирала арбалеты и стрелы к ним в конспиративной каюте. В другой работали химики, создавая суперэластик для тетивы. И работало еще и оружие другого рода. В со вкусом убранной каюте научной секции Пурпурного уровня молодая женщина с пышной фигурой и черными волосами до плеч занималась любовью с пожилым административным координатором научного обслуживания разведки поверхности. Потом она положила его голову меж своих грудей и жадно слушала рассказы о его работе. У Хидео Тагоми было много жалоб. Для дела семьи Мелисса Фандан сделала многое, но никогда при этом не было такого странного чувства, как при хладнокровном соблазнении старика.

Не будь Хидео Тагоми самым застенчивым из живущих людей — в сексуальном смысле, — Мелисса вряд ли добилась бы своего.

Но ее настойчивость была вознаграждена доступом к сокровищнице секретов. При этом она даже добилась должности одного из советников Хидео, с карточкой доступа в научную секцию Пурпурного уровня.

Аделаида и Тоуб получали от нее данные, которые трудно было переоценить. Через Мелиссу Комитет Восстания узнал о первых шагах Халифи, собирающихся предать все надежды пассажиров. Оказалось, что все шаттлы попали под команду принцев Халифи.

Хидео долго и громко жаловался на такое решение.

— Они обнаглели окончательно! — В возбуждении он сел на кровати, глаза горели. — Я не могу свободно взять шаттл для снабжения наземных групп! На северном побережье группа уже два дня переработала, и у них припасы кончаются.

— Неужели ничего нельзя сделать?

— У меня терпение уже на исходе. Доказывал я им, пока не посинел, а они внимания не обращают.

— А ты пытался говорить с Расом Ордером? Хидео закрыл глаза и сжал кулаки. Мелисса снова привлекла его к себе, поглаживая шею и плечи.

— Ты снова напрягаешься, милый. У тебя мышцы шеи разболится, если не дашь мне их расслабить.

— Я разговаривал с принцем Расом Ордером. Это так унизительно с ним иметь дело, они так высокомерны!

— Что он сказал?

— Все, как обычно. Сказал, что поднимет этот вопрос на следующем меджлисе. Но могут пройти дни, а кроме того, здесь дело в самом Ибрагиме! Он отправил мой шаттл со своими агентами осмотреть место, где будет его дворец!

Мелисса отлично помнила принца, в основном по его попыткам затащить ее в постель.

Хидео все еще напрягался, дрожал от усилий, стараясь подавить какую-то мысль. Что-то другое, гораздо худшее. Мелисса уже научилась различать такие признаки.

Она начала массировать ему плечи, налегая на основание шеи, где у него всегда больше всего болело.

— У тебя узлы здесь и здесь, бедняжка мой. Хидео больше не мог сдержаться:

— Это худшие люди из всех, с кем я работал. За всю жизнь я вообразить не мог, что мне придется такое испытать!

— Я понимаю.

— Я говорил Расу Ордеру, что необходимо для поддержки морального духа научной службы сделать то, о чем я прошу. Если так дальше пойдет, скоро просочатся слухи, а тогда я уж не знаю, что делать.

— Но слухи уже просочились. Хидео засомневался, как и предвидела Мелисса, а потом медленно и горько покачал головой:

— Еще нет. Эти проклятые Халифи гоняют шаттлы в свои чертовы охотничьи экспедиции! Мелисса побледнела.

— Но ведь это абсолютно запрещено уставом корабля?!

— Да, конечно, но я тебе говорю, я своими глазами видел. Но только попробуй им это сказать. Сам Тарик Халифи со своими друзьями ходил на шаттле к поверхности и был там восемь часов. Вернулись они с дюжиной мертвых зверей и хотели облучить их у меня в лаборатории. Чтобы убить микробов. Я сказал «нет», и они пошли бушевать к этому тупице Ва Чингу, и он их пустил.

— Это ужасно, — пробормотала Мелисса, а мозг ее лихорадочно работал.

Значит, Тарик Халифи на корабле. Хорошо охраняемый секрет. После всего, что Ибрагим говорил о Тарике, после всех обещаний оставить Тарика в системе Урана, он солгал. Правда же была в том, что Тарик был одним из них и они не могли оставить его против его воли.

— Я видел животных, много разных видов чужого мира, больших и маленьких. И все застрелены, некоторые просто изрешечены. Мне стало нехорошо. Так потерял лицо, что пришлось пойти в туалет — меня стошнило. Это был просто ужас!

Мелисса стала гладить его, успокаивать, и он наконец задремал. Тогда она встала и приняла душ, потом оделась и ушла.

Поднявшись на лифте на каютную палубу, она немедленно пошла к Аделаиде. У той каюта была снова в беспорядке из-за постоянного поиска подслушивающих устройств. На стенах были свежие дыры, по углам стояли шифраторы. Лампы были выдраны и висели на проводках. Аделаида и Тоуб анализировали на экране какие-то данные.

Услышав новости от Хидео, они посуровели.

— Ибрагим врал нам даже в этом, — пробормотала Аделаида.

— Бедный Дэйн, — сказала Мелисса, — это просто плевок на его могилу!

— Да, — вздохнула Аделаида, обхватив себя руками за плечи. — К тому же это значит, что Халифи собираются всех нас здесь запереть. Как предсказывали пессимисты, Халифи в самом деле хотят нарушить устав корабля. Они собираются заграбастать весь Новый Мир.

— Как мы можем остановить их?

— Понятия не имею. Я даже боюсь об этом говорить в Комитете.

— Это будет взрыв, — сказал Тоуб. — Мы должны эту информацию держать, сколько сможем.

— Но они же в конце концов узнают! Ведь в научной секции это видел не только Хидео. Вести разойдутся, а тогда… — Она развела руками.

— Да, это подтвердит худшие наши опасения. В Креслах вспыхнет восстание.

Аделаида говорила голосом, лишенным выражения:

— Пропадет вся наша работа. Кресла взбунтуются, и Халифи почувствуют себя вправе на все. Мелисса сжала руки.

— Нам придется применить тот эндшпильный маневр, о котором мы говорили.

Все замолчали. Это был их туз в рукаве. Аделаида кивнула:

— Если делать это, то только наверняка. Второго шанса у нас не будет.

— Я изучила устройства этой секции. Думаю, что заставлю все схемы работать, а если что — ну, тогда у меня есть Хидео. Он отлично знает работу этих систем.

Прежде чем разойтись, они свели руки вместе — Будь осторожнее, — сказала Аделаида. Выйдя из лифта, ведущего в научную секцию, Мелисса по мониторам посмотрела, где сейчас Хидео, и нашла его на совещании руководителей групп высадки в административном центре Она пошла в офис Хидео, отделенный от центра только коридором.

По дороге она заметила шеренгу фигур в желтом камуфляже команды высадки. Стоящий в конце чем-то привлек ее внимание, и она снова взглянула, но его уже не было

Глава 20

Группа высадки команда-восемь вылетела с корабля примерно через пять часов. Долгое ожидание не охладило пыл. Люди вглядывались в растущий под ними мир, не отводя глаз, и во рту у них пересохло от волнения.

Возглавляемая тридцатипятилетним начальником полевой партии Флекером группа состояла из шестерых ученых и четверых «десантников».

Рэндольф Флекер работал в научной программе «Основателя» много лет, вступив в нее еще молодым, прямо после университета. Он надеялся, что его группа будет работать нормально, хотя и имел опасения насчет некоторых ее членов. Например, миниатюрная Им Сон, эксперт по экологии, и огромная Труди Гувек, тучная специалистка по энтомологии.

Был новичок и в команде десантников. Десантник Дайчук сломал ногу на последней тренировке. Стрэнг был дублером, и Траск назначил его. Был этот Стрэнг немногословен — долговязый мрачный малый с грязно-белыми волосами — и выглядел как старый норамский колонист космоса.

Флекер про себя решил, что это агент Халифи. Хоть один из них в группе обязательно должен быть, а Стрэнг вполне мог бы быть человеком Смитсов. Эти Смитсы в Свободном Государстве Хай Ваал работали на Халифи уже столетиями. И выглядели они похоже: голубые глаза, белые волосы и жесткие, словно высеченные из камня лица.

Если так, то Стрэнг, похоже, не просто информатор. Скорее всего у него приказ убивать всякого, кто может учинить беспорядки или сеять призывы к бунту.

Дальнейшие размышления Флекера были на этом месте прерваны. Шаттл влетел в первое атмосферное завихрение, и Флекер, как и все остальные, был отброшен в амортизационную паутину и инстинктивно схватился за поручень.

— Всем держаться! Сейчас малость потрясет, — зашуршал в динамике голос Шекушиб, пилота.

В динамике завыли статические разряды, запрыгали предметы — шаттл влетел в следующее завихрение. Им Сон тихонько взвизгнула. Тарф Асп, почвовед, от страха взревел. Позади шаттла что-то ухнуло, и вдруг стало тихо — они вышли на спокойный участок. Люди перевели дыхание.

Завихрения стали попадаться чаще, но не такие мощные. Флекер снова начал обдумывать предстоящую им задачу.

Им следовало приземлиться на побережье, разгрузить припасы и оборудование и разбить базовый лагерь. Далее нужно было проложить путь в двадцать пять километров по джунглям к высоте, с которой произвести осмотр района.

С виду задача была проста. Но Флекер слишком хорошо знал уже Новый Мир, чтобы не ждать от него сюрпризов.

С самого начала изучения планеты задачи групп высадки сталкивались с немалыми осложнениями. Все первые отчеты характеризовали местность как «труднопроходимую», а дальнейшее исследование подтвердило точность этого определения во всех смыслах.

Команда-два понесла первые потери, когда двое ее членов были убиты и частично съедены хищниками, похожими на земных бабуинов, только переростков. С тех пор каждый носил с собой оружие.

Вся команда-три погибла мучительной смертью от неизвестного грибкового заболевания при изучении одного из местных болот.

После этого ужаса каждая команда оснащалась респираторами, и всем участникам ежедневно давали лошадиные дозы противогрибкового препарата.

Команда-пять была атакована хищными насекомыми, живущими в огромных гнездах в древесной подстилке. В настоящее время эти насекомые рассматривались как наибольшая опасность.

Так или иначе у групп высадки сложился свой образ Нового Мира, довольно зловещий.

И еще подавляли масштабы. Команде-семь пришлось пересекать реку шириной в девяносто километров на две тысячи километров выше устья. Река была вроде земной Амазонки, и было еще не меньше шестнадцати рек того же размера.

Команда-шесть попала в горную страну на экваторе. Пейзаж был поразительно красив. Горы высотой за восемнадцать тысяч метров возносили в небо клыки пиков. Кое-где промеж гор попадались речные долины, поросшие мелким лесом с темной, иногда до черноты, листвой.

Теперь предстояло предпринять крупномасштабное обследование прибрежных районов. Шла заброска команд восемь, девять и десять в заранее выбранные точки южного побережья, опоясывающего глобус континента. За ними планировалось послать команды для обустройства постоянных баз.

Команда-восемь должна была исследовать перспективный район восточного побережья дельты той самой Новой Амазонки, что открыла команда-семь. После высадки на песчаном мысу ей предстояло двигаться в глубь суши на высоту Проминенс-46 — две сотни метров по результатам измерений.

Приятной новостью для команды-восемь было сообщение об отсутствии на побережье грибковой болезни. Кроме того, на месте посадки не было и доминирующей крупной флоры — а она, казалось, покрывала каждый квадратный километр суши, превращая посадку в адский труд.

Но что бы ни сообщалось в отчетах, все экипировались полным оборудованием автономного дыхания и фильтрами. Никто не хотел разделить судьбу команды-три и стать жертвой переносимой насекомыми грибницы и превратиться в кучу размокших грибов.

Шаттл снова поворачивал. На мониторе появился Новый Мир — и весь салон хором ахнул. Флекер вскинул глаза на большой обзорный экран.

Они шли под облаками. Вдалеке, на темно-зеленом горизонте, облака сливались со сверканием необъятного южного океана, вздымающего к ним пену белых гребней.

У каждого к горлу подступил комок. Вот он, Новый Мир!

И всех ошеломила эта огромность. Каким бы ни был этот мир — он не был создан человеком. Мир, а не обитаемая база. Для колонистов, проведших в космосе всю жизнь, это было странное чувство — «чувство планеты», называли его. Оно ошеломляло, даже пугало. Лица застыли, глаза не могли оторваться, голова кружилась.

Шаттл стрелой пошел вниз, тормозя тройным парашютом, и закачался над тяжелой полосой земли.

Стала различима береговая линия. Пена вскипала на камнях, заметала обширные песчаные пляжи. За ней во всех направлениях расстилалась зелень джунглей — кроме одного.

Там зелень прорезало устье реки, перехваченное ожерельем песчаных островов, зажатых между двумя косами.

— Единственный континент, — задумчиво произнесла Им Сон, — странно.

— Так странно, что тектоники просто с ума сходят, — ответил старик Тарф Асп. — Они уже месяцами пытаются смоделировать процесс движения плит и ничего не добились.

— Не вижу проблемы. Новый Мир — это не Земля, так почему предполагать сходство процессов? — спросил Флекер.

— Да ведь никакая модель не строится.

— Как пояс, надетый на экватор планеты, — продолжала Им Сон.

— А может быть, это потому, что тут две луны? — предположила толстая Гувек, энтомолог.

— Две-то их две, но по массе они меньше земной Луны. И приливной энергии, которая могла бы так воздействовать на дрейф континентов, здесь и близко нет, — проворчал Тарф Асп.

— А все же это очень красиво, — радостно сказала Им Сон, — хотя и не моделируется.

— Отсюда оно красиво, — буркнул Траск, старший из десантников группы, — только спорить могу, воняет оно здорово.

— Люди, а там сейчас девяносто пять по Фаренгейту, — задумчиво произнесла Гувек, потея уже только от одной мысли.

— И влажность чертовски высокая будет, — добавила Им Сон. — В районе нашего назначения не меньше девяноста процентов.

— Как нас и предупреждали, — вздохнул Тарф Асп.

Впереди показался полуостров — полоска песка с редкой растительностью. За ним маячил мыс, далее еще и еще.

Слева простиралась нескончаемая зелень джунглей, справа — океан до самого горизонта.

Шаттл подлетел к береговой линии и стал парить над песками полуострова, пока компьютер выбирал лучшее из возможных мест. Затем на вертикальных бустерах шаттл загремел вниз, и гром загрохотал в верхушках деревьев, как вызов.

Грохот двигателей замер, стихло эхо в вязкой массе джунглей, и на мир пала великая тишина.

Потрескивали очаги огня в подлеске, поднимались к небу и уносились ветром клубы дыма.

Заскрипели, заскулили люки шлюзов. Звездой вокруг корабля выпали трапы, спрыгнули в грязь десантники. Их облегченное снаряжение состояло из комбинезона усиленного спиралита, штурмовой винтовки шестидесятого калибра, годной для стрельбы как разрывными, так и обычными пулями. Еще у каждого были связки гранат, сигнальных и осветительных ракет.

Но перед ними простирался мирный, зеленый пейзаж. Воздух был горячим и липким. Был отлив, отлогие берега реки стелились пустынной серой грязью и испускали зловоние под жарким солнцем, и это зловоние смешивалось со зловонием горящих растений.

— А ты, Траск, прав оказался, черт побери, — крикнул здоровенный десантник по имени Бозун, — вонища несусветная.

Ближайший лес виднелся на той стороне грифельного цвета лагуны шириной в четверть мили. Развесистые гиганты уходили в небо на двести метров и выше.

— Ты только посмотри на эти штуки, — пробормотал Траск.

Все посмотрели. Величина деревьев просто в голове не укладывалась. Развесистые кроны поднимались выше небоскребов.

— В жизни не видел подобного, — почесал в затылке Тарф Асп.

Флекер облизнул губы. Что-то зловещее было в этом пейзаже. Весь его опыт был здесь бесполезен Рядом с этими гигантскими растениями, выглядевшими, как оккупационная армия огромной растительной империи континента, он ощущал себя просто карликом.

Со скрежетом открылся грузовой отсек, и ученые выгрузили из корабля вездеходы. Это были машины с восьмисотсильными водородными двигателями, на широченных шинах. Каждый был рассчитан на пять пассажиров с полным запасом воды и провианта.

Техники Купер и Греер занялись машинами, а ученые принялись разгружать припасы.

Флекер обошел позицию по периметру. Часовым было не о чем докладывать, кроме нескольких летающих насекомых и каких-то существ над океаном в километре от берега, издали похожих на птиц.

Скудная растительность на песке по мере удаления от берега сливалась в низкорослый лес с черно-зеленой листвой.

О берег бились огромные волны, и соленая водяная пыль слегка охлаждала горячий воздух. Жестокий солнцепек чуть скрашивался ветром с моря, но в спецкостюмах все равно было жарко и липко от пота.

Флекер остановился возле капрала Бентри, командира десантников.

— Девяносто семь по Фаренгейту, точно по прогнозу, — сказал капрал.

— А влажность?

— Девяносто один процент.

— То-то же тут так мерзко.

— Привыкай, теперь это дом.

— Ага, будет. Как только купол построим.

— Эй, смотрите! — крикнул кто-то справа, со стороны океана.

Они обернулись и успели увидеть, как из воды вылетело что-то длинное и темное и с плеском свалилось обратно.

— Ого, можно порыбачить! — довольно загоготал Бозун.

Ученые разгружали шаттл — при высадке эта работа была возложена на них — и от жары и непривычных усилий начали уже ворчать. Тарф Асп на второй ходке свалился под тяжестью ящика с едой. Вскоре после этого геолог Хунду сел и отказался продолжать работать, Флекер был вынужден занять его место и вскоре обливался потом от усилий.

Но в конце концов работа была окончена, и ученые уселись в тени шаттла, жадно припав к флягам.

— Чертовски жарко для такой работы, — сказала Труди Гувек, у которой из обуви раздавался отчетливый хлюп.

— Полностью согласна, — ответила Им Сон. — Именно чертовски.

— Привыкайте, дамы, таков Новый Мир, — заметил Тарф Асп.

Команда шаттла, свежая, в белой форме космолетчиков, вышла из кондиционированного воздуха корабля подписать у Флекера полетный лист.

— Отсюда отличный вид, — заметила Шекушиб.

— Маленько жарковато только, — добавил Норгил, второй пилот.

— Ага, — согласился Флекер, — что да, то да. Он приложил палец к контакту и отдал Шекушиб рекордер.

— Ладно, а теперь не будете ли вы так любезны убрать все это с дороги?

— Как? — У Флекера чуть глаза из орбит не выскочили. — Мы же только что закончили перетаскивать!

— Вам бы лучше перетащить его еще раз. Через двадцать минут мы эту птичку поднимем.

— Окно взлета — двадцать минут, — добавил Норгил с невинным видом.

Флекер посмотрел на ученых.

Они явно не обрадовались. Приборы, палатки, еда, вода — все это надо было заново собрать, погрузить в вездеходы и отъехать на безопасное расстояние. Девяносто семь градусов по Фаренгейту и влажность, как в душевой.

— А чего ты этих десантников не пошлешь нам на помощь? Тут же барахла чертова уйма! — воззвала к Флекеру Гувек.

Капрал Бентри услышал.

— Эй, слушать надо было, когда инструктировали! При первой высадке десантники занимают оборону, а ученые ставят лагерь и расконсервируют оборудование.

— Да пошел ты, Бентри, к черту! — рявкнула Гувек. — Мы теперь все, что ли, будем жить по уставу?

— Ну а ты что предлагаешь? Чтобы мы все бросили и начали грузить, а на охрану плюнули?

— Да брось ты! Кому тут нападать?

— Вы, ребята, спорите, а время идет, — встряла в разговор Шекушиб. — Чтобы выйти на орбиту, нам через девятнадцать минут стартовать. И хорошо бы, чтобы вас поблизости не было, а то вас еще малость подогреет.

И пилот Шекушиб скрылась в люке.

— Они ведь этого не сделают? — опасливо спросил Бозун.

— Хочешь рискнуть? Пилоты все чуть со сдвигом.

— Ладно, Гувек, давай за работу! — приказал Флекер.

Проклиная Бога, черта, начальство и устав, ученые поднялись на ноги и снова взвалили себе на горб припасы и аппаратуру.

Все погрузили, взревели двигатели вездеходов, и процессия тронулась. Впереди ехал Траск, рядом с ним Флекер, Бозун и Купер сзади.

Они еле отъехали на три километра в глубь суши по песчаной косе, как земля затряслась, и на подушках из огня шаттл поднялся в воздух, качнулся и включил главные бустеры. По лагуне пронесся поток раскаленной пыли, и шаттл скрылся в облаках.

Вездеходы уходили в чащу леса чужой планеты.

Глава 21

После долгого, жаркого дня команда-восемь добралась наконец до почти невидимых склонов Проминенса-46.

Лавирование между взрыхлившими землю корнями средней толщины десять метров — работа, цензурными словами не характеризуемая. Вездеходы выли и стонали, взбираясь на корни поменьше и сваливаясь в ямы меж ними. На каждый километр по карте приходилось километров шесть обходов.

К счастью, вездеходы вели автоводители, поскольку каждый был занят тем, что старался не слететь с места, и править было некому.

Флекеру пришлось отменить заранее составленный график. Он был идиотически оптимистичен — его составили наивные инженеры Фанданы, еще ни разу не ступившие на планету.

Флекеру оставалось только молиться, чтобы до Проминенса-46 вездеходы друг друга не растеряли. У третьей машины появился зловещий стук в коробке передач.

А еще Флекер был до груди покрыт толстым слоем слизи. В начале пути на переправе через реку он вышел из вездехода посмотреть, почему топко на мелях реки. И его тут же засосало по пояс в зыбучий песок.

Флекер попытался просто отряхнуть грязь — в поле к любому дерьму привыкаешь. Но это дерьмо оказалось на редкость едким и липучим и очень медленно высыхало во влажном и липком воздухе. И постепенно стало еще одной гадостью, отравившей день, который должен был стать чудом — первый день в лесу чужой планеты.

Как раз тогда, когда Флекер понял, что впадает в черную меланхолию, они впервые столкнулись с вызвавшими столько споров общественными насекомыми.

Когда вездеходы пересекали редкую в лесу поляну между корнями гигантских деревьев, их остановило пятиметровое сооружение в виде расходящихся лучами лопастей из высохшей грязи. И вездеходы, не задумываясь, полезли на крышу гигантского гнезда.

Почти сразу машины облепили трехдюймовые солдаты с черным телом и алым брюшком. Они хлынули в окна, щелкая огромными жвалами.

В последовавшей панике Флекер получил укус. На Земле ему приходилось попадаться виргинским шершням и даже испытать страшное жало гигантского Paraponera clavata — обитателя Центральной Америки, но это даже и близко не было похоже на действие жала этих солдат чужой планеты.

Флекеру еще повезло. Многим пришлось куда хуже. Во второй машине недотепа Гувек опустила окно и высунулась с сачком — отловить образцы.

Она загребла сачком и тут же с пронзительным визгом выпустила его, как раскаленную железяку, и стала отчаянно тыкать в кнопку подъема окна. К несчастью, слишком поздно.

В салоне вспыхнула паника, а тем временем машина съехала с гнезда, перевалилась через какой-то корень и врезалась в огромный нарост вроде плесневого. Из нее неслись крики, а машина выбралась из кучи и понеслась дальше прочь от гнезда.

Почти целый час ушел на уничтожение всех насекомых в машине Гувек. Они оказались проворными и очень твердыми — тело в пластинах хитинового панциря. Чтобы раздавить наверняка, их нужно было сильно бить ботинком или рукавицей скафандра. А давить нужно было только наверняка, потому что укус их был, как раскаленная спица, и пробивал одиночный слой спиралита.

Желание Гувек для легкости обойтись только комбинезоном вышло ей боком. Еще полчаса ушло только на то, чтобы ее успокоить, перевязать и усадить на место. Она уже начала довольно угрожающе распухать.

В конце концов, когда каждый получил укол противоядия, колонна двинулась дальше.

Потом была короткая остановка на обед. Наспех закусили сандвичами, не выходя из машин.

Тронувшись, они медленно продвигались к вершине Проминенса-46, откуда, как ожидалось, откроется вид на весь район устья.

Наконец компьютер сообщил Флекеру, что они на вершине. Флекер протянул руку, остановил вездеход и выбрался наружу, оберегая правую руку, где напухал укус.

Подъехали остальные машины, из них вылезли люди.

У Флекера на секунду возникло странное чувство беспомощности.

Ничто не говорило о том, что они на вершине холма. По склонам росли огромные деревья. Вокруг были все те же могучие стволы, разнесенные метров на двести друг от друга. Над головой — лиственный свод, и пробивающийся дневной свет окрашен в смутно-зеленые тона.

На толстой лесной подстилке путаница лиан и пятна огромных мхов. За ближайшими деревьями еще деревья, и дальше, и дальше, до самого горизонта.

Флекер спустился по борту, с другого спрыгнул Траск.

— Так это и есть вершина? — спросил Траск без выражения. — За этим мы сюда и ехали?

— Компьютер утверждает, что это вершина Проминенс-46, — вздохнул Флекер. Траск мрачно посмотрел вверх.

— Так теперь нам придется лезть на дерево, если хотим хоть что-нибудь увидеть.

Флекер поднял глаза вдоль ствола ближайшего дерева. Сдаваться он не собирался.

— Похоже на то. Придется достать люльку. Все не так плохо. Я с ней уже работал, только не на таких больших деревьях. Когда привыкнешь — это просто. За ноль минут заберемся.

Десантники пошли доставать снаряжение из багажного отсека головного вездехода.

У бедняги Гувек лицо пылало красным, распухшая шея дергалась при каждом вздохе.

— Мы даажны оштаажитшя и ражбить лагы, — промямлила она вспухшими губами.

— Мы так и сделаем, — уверил ее Флекер. — Мы уже на вершине Проминенса-46.

— Фоофо. Мне пашпать адо. — Гувек была готова свалиться.

Флекер отдал приказ разбивать лагерь. Десантники стали надувать и расставлять палатки. Вун и Стрэнг установили нагревательные плиты, и Бозун вскипятил воды.

Флекер и Траск стали изучать ближайшее дерево. Вскоре к ним присоединилась Им Сон. На ее щеке тоже сиял багровый волдырь.

— Как-то это странно, — сказала она. — Не понимаю.

Флекер готовился стрелять вверх из линемета.

— Ну а что ты хочешь, — отозвался он, проверяя надетый на веревку захват, — это чужая экосистема, а мы с ней только несколько дней работаем.

Им Сон не улыбнулась. Казалось, ей не по себе. Она только пробормотала:

— Ты не понял.

— А что?

— Скажи, ты видел здесь хоть одно упавшее или гниющее дерево?

— Ну, видел — не слишком много.

— Как такое может быть? Любая естественная экосистема сильно замусорена — там мертвый материал возвращается в почву. А здесь все деревья выглядят, как в пору зрелости.

— Может быть, просто они очень долго живут?

— Все равно. Должны быть мертвые, умирающие, больные. Будто кто-то убирает все больные и мертвые. — Им Сон взволнованно вздохнула и продолжала:

— И вот еще загадка: куда ни посмотри — здесь все одно дерево. Один вид. Не похоже ни на какой известный мне лес. Это какая-то чертова монокультура, как кукурузное поле или плантация каучуковых деревьев.

Флекер посмотрел по сторонам. Что-то призрачное, пугающее было в этом огромном лесу. Будто эти чудовищные деревья за ними наблюдают. По коже просквозил холодок.

— Не знаю, — ответил он наконец. — Я не так себе это представлял. Видеосъемки не дают адекватного впечатления.

— Здесь все загадочно, — сказала Им Сон. — Все ученые на планете с ума сойдут.

— Это уже недолго, — ухмыльнулся Траск. — Наполовину они уже спятили.