Глава 5

Вдавленный в сиденье стула, в трусах, небритый, Дэйн спал. Спал, потому что не спать уже не мог. Он забыл на время о полудюжине экранов, на которых мелькали цифры: отчеты с денежных рынков Солнечной системы — от «Токио Никкеи» до «Луна-Нет» и «Белтвайда». Всплескивали столбики гистограмм — финансовый пульс человечества.

Дэйн видел сны, и сны эти переплетались с реальностью и поэтому казались более яркими, будто настоящими. Вот он идет по пляжу с винтовкой в руке, топчет розовый песок. Над ним — небо серебряно-голубого цвета. Подносит винтовку к плечу. Сквозь прицел видит самого себя, Аделаиду, Мелиссу, Тоуба Берлишера, все они говорят по телефону.

Картинки на экране стали четче. В перекрестии прицела аналитические программы обрабатывают вероятности. Прибой с рынков разбивается о песок волнами цифр.

Они работали круглые сутки, делая деньги, выискивая кредиты, лишь бы только сохранить «Основатель». Они работали как машины, сонные машины с металлическими лицами и глазами, светящимися изнутри зеленым.

Проблема была проста: без доступа к огромному кредиту Эдварда нужные для работы по-настоящему крупные займы было не получить.

В то же время «Основатель» находился на орбите Урана и поглощал кредиты с жадностью огромной межзвездной свиньи, глотая шести-семи-шачные числа с каждой поставкой материалов.

Лица. Фанданы. Перед Дэйном проплывали те, кто заседал в финансовой компании Фанданов. Их глаза смотрели на него с насмешкой. Вопросы звучали в ушах громогласно и продолжительно, будто эхо в лесу.

«Какие гарантии, что этот корабль будет летать так быстро, как вы обещаете? Что это еще за профессор Борвик? А, это тот сумасшедший, которого выгнали из Физического Института Марса? Почему выгнали? Да потому, что никто никогда в его теории не верил».

Лицемеры! Они вспомнили участников древней экспедиции на Тау Кита.

— Они только через триста лет там окажутся!

— Только те, кто переживет размораживание. Дэйн во сне пытался спорить:

— Но ведь пограничные планеты везде имеют колонии. Пускай небольшие, но они существуют.

— Там нет землеподобных миров. В пределах срока человеческой жизни.

— Но у нас новые двигатели, мы сможем достичь большей скорости, чем прошлые экспедиции. Вершители судеб начинали веселиться:

— Они взорвутся. И мы увидим большую вспышку где-нибудь на расстоянии в полсветовых года отсюда, как было с японским кораблем в двадцать третьем.

— Очень грустно, правда, но наука далеко шагнет вперед, не правда ли, Дэйн? Столько человеческой плазмы в спектре!

Дэйн во сне затряс головой. Он захотел крикнуть им, что они идиоты, что они слепы, что им конец. Но они все исчезли, их лица уплыли прочь, будто цифры на блестящем экране.

Появился Эдвард в черном костюме. Он сидел на террасе, и за его спиной колыхался парк. Эдвард только что показал Дэйну секретные доклады из Внутренней Системы, с древней Земли.

— Мы там держим агентов, лишь слегка похожих на людей, мой мальчик. Дэйну четырнадцать.

— А что такое Ганг ан Бу, дедушка?

— Общественное бюро безопасности. Оно стоит во главе Внутренней Системы.

— А кто они?

— Они все из Социального Синтеза.

— А что это, Социальный Синтез, за что ты их так ненавидишь?

— Они убили моего отца, мальчик. Просто выбросили его вместе с женой в воздушный шлюз их собственного дома — вот так.

Эдвард щелкнул пальцами прямо перед лицом Дэйна.

— Но почему?

— Они назвали его врагом Синтеза, вот почему.

— А кто такие враги Синтеза?

— Это ты, мой мальчик, и каждый, кто дышит кислородом, любой человек. Теперь твой ход. Мой слон напал на твоего коня.

Шахматы неожиданно уступили место другим воспоминаниям.

Эдвард сидит в черном дубовом кресле с черным котом Немо на руках.

— У нас есть только один шанс. И время ограничено. Если слишком долго ждать, они возьмут систему Урана под политический контроль, и мы уже этот шанс не используем.

— Да, дед.

— Ты должен спасти нашу семью от них самих. Меня они слушать не станут, кроме того, мне недолго осталось, но ты сможешь закончить мое дело. Они не хотят смотреть в глаза правде, но однажды утром они проснутся и обнаружат, что каждый их вздох, каждое слово контролируются Ганг ан Бу.

И тогда на экране монитора, хитро спрятанного в полированной каштановой столешнице, Эдвард показал ему, как работает Мировое Правительство — система власти на Земле. Потом вызвал график, на котором было видно, как политическая сеть Земли захватывает Луну, затем — Марс, перепрыгивает на систему Юпитера, заливает города на Сатурне и подходит к самому Урану.

Дьявольские нити этой паутины сходились в Новом Багдаде и Пекине.

Дэйн никогда этого не забудет.

Неожиданно сон прервался. Кто-то сильно тряс Дэйна за плечо. Альтер.

— Проснитесь, молодой хозяин. Через несколько минут у вас встреча. Я дал вам спать до предела возможного.

— Спасибо, Альтер.

Он никак не мог отучить Альтера от укеренившейся привычки называть его «молодой хозяин», хотя и убедил старика принять свободу.

Дэйна ждал кофе, дымящаяся сладкая чашка. Он с удовольствием сделал несколько глотков.

Глава 6

Собрание проходило в офисе Дэйна, в самом сердце финансовой группы «Основателя». Собрались в обычном составе — Аделаида, мистер Боунз, Тоуб Берлишер и Мелисса Фандан-Согоров, из марсианских Фанданов, сумевшая довольно быстро подняться по служебной лестнице вслед за Дэйном.

Люди были невеселы. В воздухе висела грусть. Дэйна не покидало ощущение, что они выиграли все битвы и проиграли войну.

Дэйн вытащил бутылку водки из холодильника и налил всем, даже мистеру Боунзу, который пил только в исключительных случаях.

Хорошего тоста никто не придумал.

Мелисса осушила все одним глотком и аккуратно поставила бокал на стол. Марсиане — всегда марсиане, подумал Дэйн. Сильна в них наследственность древних русских.

— Итак, что дальше? — сказала Мелисса.

— Я боялся услышать этот вопрос именно от тебя, — ответил Дэйн.

— Кто-нибудь все равно спросил бы.

— Похоже, что мы влипли. — Дэйн поиграл бокалом. Водка хотя и приподняла его настроение но не настолько, чтобы взбодрить остальных. Однако делать было нечего.

— Подходит срок по контрактам на поставку суперльда и гравитационных щитов, — печально произнесла Аделаида, глядя в угол комнаты невидящими глазами.

— Да, совершенно верно, — поддержал ее Берлишер, — документы пришли еще вчера.

— И скоро придется вносить в Хонг-банк процент по очередной ссуде.

— Нам на эго не хватит, — заметил Боунз.

— Да и не найдем мы столько, откровенно говоря, — вздохнул Дэйн и налил себе еще водки. — Ладно, хватит ныть, — оборвал он наконец эту церемонию и широко развел руками. — Слушаю ваши предложения.

Мелисса, как всегда, была первой.

— Пиратство. Осталось только нарисовать флаг с веселым Роджером — и во Внешний Пояс.

— Пиратство? — удивился Дэйн. — Тянет на подвиги дедушки Комптона? Боунз фыркнул:

— Неплохая идея.

— Так мы сможем достать большие деньги, — гнула свое Мелисса.

— Но для этого необходим хороший корабль.

— У тебя, по-моему, «Комптон Фандан» где-то на орбите Оберона?

— Совершенно верно, Аделаида.

— Должен вам заметить… — начал было Тоуб.

— Да, мистер Берлишер? — подчеркнуто вежливо спросил Дэйн.

— Дело рискованное.

— Да, — вздохнул Дэйн, — вы, как всегда, правы. Ну а если нам все-гаки удастся ограбить несколько кораблей, что мы будем с этого иметь?

— Один-два макроса, — ответила Мелисса.

— Этого мало. В таком случае риск не оправдан. Чтобы закончить «Основатель», нам не хватит, а кроме того, существует полиция Системы…

Мелисса не нашлась, что ответить.

— Ну, я только предложила. Настала очередь Тоуба:

— А почему бы нам не обратиться в судебную комиссию по завещаниям? Ты — назначенный наследник Эдварда, завещание у тебя. Потребуем его экспертизы.

— Суды, — потеребил губу Дэйн. — Получить обратно все деньги Эдварда, и нам на все хватит и еще останется. Так в чем же дело, Тоуб?

Берлишер замялся.

— Ну, — его красное от природы лицо стало еще краснее, — мы потеряем время.

— Точно, пока мы доведем мою семейку до суда, пройдет три года.

— Не самое лучшее предложение, — завершила Аделаида.

— У тебя есть идеи получше, Адди?

— Да. Мы ведь знаем, что ГБ не даст суду Системы решить дело в твою пользу. Или затянет дело на десятки лет. Мне кажется, придется всем дружно постоять на паперти.

— На паперти, великолепно! — воскликнул Дэйн и воздел руки к небу.

Мелисса осушила второй бокал водки.

— Может быть, пойти к Кемпонгам, — предложила Аделаида, — и попытаться присоседиться к деньгам Зайбатсу?

— Можно попробовать. Ничего не получим, но попробовать можно.

— А я думаю, у нас неплохие шансы.

— Неужели?

— Пятьдесят на пятьдесят. Они только что умудрились избавиться от норамских облигаций, как раз перед началом кризиса пятидесятилетнего цикла. У них полно ликвидных активов, и Дир Кемпонг настроена дружелюбно — я с ней говорила.

Дэйн кивнул:

— Ты все правильно говоришь, но есть одна проблема. В прошлом месяце собиралось политбюро в Новом Багдаде. Кладуса Менгета списали, и теперь на его месте Лю Дзонг. Кроме того, в нижнее политбюро были недавно выбраны несколько экстремистов, вроде Вая и Гозолова.

— Менгет исчез?

— Да, последний сторонник умеренности.

— А как это случилось?

— Лю Дзонг пристрелил его.

Лица присутствующих помрачнели. Информация шла от секретного агента Эдварда — «крота» в Мировом Правительстве.

— Оптимор? — подняла брови Аделаида. Дэйн не ответил.

— Теперь они попытаются остановить постройку корабля, — сказала Мелисса.

— Разумеется, — еще раз приложился к бутылке Дэйн, — так что, боюсь, обычные банковские каналы теперь не для нас. Вай курирует отдел ГБ по внешним мирам. И Кемпонги не решатся нам помочь.

В воздухе повисло унылое молчание.

— Но думаю, у нас есть выход. Не самый лучший, правда, но есть.

Присутствующие засверлили глазами Дэйна, чувствуя, что сейчас он достанет из рукава козырную карту.

— В Системе есть богатые бандиты, как есть и богатые банкиры. Поскольку мы не можем получить деньги от банкиров, придется обратиться к бандитам, — с этими словами Дэйн глотнул еще водки.

— Ты о ком это? — подал голос Боунз.

— О Халифи.

На лицах присутствующих отразилось удивление, граничащее с шоком.

— Но они же… — Аделаида подыскивала слово.

— Пираты, нарушители закона, парии, — ты это хотела сказать? Но кроме всего прочего, они весьма богаты.

— Так ведь они же заклятые враги клана Фанданов, особенно Мерцик и этот его сумасшедший сынок Тарик.

Дэйн согласился:

— Уж конечно, не к Мерцику я буду обращаться. Что касается Тарика — он и верно бешеный пес, но я кое-что о нем знаю. Думаю, мы его нейтрализуем.

— Тогда кто, черт побери? — буркнул Боунз, которому претила сама мысль вести дела с давними врагами.

— Лично Ибрагим Халифи.

— Но ведь, — неуверенно произнесла Мелисса, — его в последние десять лет никто не видел.

— Вопрос в том, жив он или нет, — сказал Боунз.

— Он жив и, более того, согласился встретиться со мной.

Все были просто ошеломлены, недоумевая, как Дэйну удалось добраться до верховного шейха клана Халифи.

— Каким образом? — выдохнула Аделаида.

— На удивление просто. Я обратился к принцу Расу Ордеру, который любит повеселиться. Ярмарки, казино, да что угодно, лишь бы дома не скучать. Раса Ордера я помню еще по Ческу, мы были друзьями. Оказывается, старина Рас теперь работает на Ибрагима. И поэтому я попросил старинного приятеля организовать мне встречу с шейхом. Ибрагим согласился.

— И он хочет нас видеть? — спросила Аделаида.

— И когда мы едем? — поинтересовалась Мелисса.

— На десятичасовом шаттле. Мы договорились с Расом встретиться в зале прибытия Римал-Сити через пятьдесят часов.

Глава 7

Пески Римала, разгоняемые искусственными ветрами, дымились вихрями по гребням дюн. Имитатор солнца висел огромным светящимся кругом прямо посередине «неба». В этой пустынной декорации ветер был неожиданно влажным и нес запах близкого леса, охотничьего заказника. Оттуда доносились выстрелы — охотники отстреливали специально выведенных кабанов, львов и оленей. Стреляли низкоскоростными пластиковыми пулями, но заряд был такой, что при каждом выстреле раздавался оглушительный хлопок.

Стрельба то и дело переходила в канонаду — это загонщики выгоняли на охотников новую дичь.

Они скакали на красивых арабских лошадях, предоставленных Расом Ордером, ехавшим впереди рядом с Дэйном. Иллюзия была полная. Если бы не идеально круглое «солнце», можно было поклясться, что группа едет по песку планеты, а не внутри хрупкой оболочки обитаемой станции из силового льда. Халифи этот пейзаж обошелся в немалые труды.

Впереди за дюнами показалась отлично сделанная березовая роща. Над ней пикировали ястребы, бьющие поднятых загонщиками голубей. Вспыхивал на солнце дождь белых перьев.

Вслед за Расом Ордером и Дэйном ехали Аделаида и Мелисса на одинаково великолепных арабских конях, потом — раскрасневшийся толстяк Берлишер на смирной серой кобыле. Завершал процессию Амеш, телохранитель семьи Халифи, молчаливая семифутовая башня геркулесовских форм на огромном жеребце с примесью крови тяжеловозов. От Дэйна потребовали оставить Альтера на шаттле — охранники других семей на базу Халифи не допускались. Без Альтера Дэйну было слегка неуютно. Никто не знает, насколько можно доверять этим Халифи — они системного соглашения не подписывали и дипломатического протокола не придерживались.

Но если Дэйну было неуютно, то мистеру Берлишеру было куда хуже. Во-первых, он никогда раньше не ездил на лошади. Выяснилось, что это труднее, чем кажется, хотя его кобыла была в хорошем настроении, рада была после тесной конюшни свободе и движению в сторону воды, которую она впереди чуяла. Эта радость проявлялась в попытках перейти на рысь, отчего у Тоуба каждый раз подпрыгивало сердце.

А молодые Фанданы, как он хмуро про себя заметил, умели ездить верхом, и опыт у них был. Это еще раз напомнило ему, какая между ними грань. Они — члены семьи, часть ее, защищенная неимоверным богатством и властью. Он — просто выпускник средней школы, пусть и отличник.

Процессия начала взбираться на подветренную сторону большой дюны, и Тоуб обеими руками вцепился в луку большого ковбойского седла. Подъем длился долго. С вершины открывался вид через весь Римал до зеленой границы леса.

Снова донеслась ружейная пальба. Берлишер оглянулся в изумлении. Чтобы соорудить подобную пустыню, инженеры Халифи иссушили двадцать квадратных миль своей базы, и посередине этой сухой зоны стояли дюны — пятьдесят гребней белого песка, пересыпаемые искусственными ветрами на две мили в обе стороны.

И в это причудливое место съезжалась вся элита семьи Халифи — только мужчины — кататься верхом, охотиться с соколами и сидеть в традиционно черных арабских шатрах, занимаясь торговлей лошадьми и прочими достойными мужчин делами.

— Как это они так живут? — спросил Тоуб у Аделаиды, чтобы не услышал Рас Ордер.

— Наш образ жизни они не признают, Тоуб. И живут, как сами хотят. В их семье политические права есть только у мужчин.

— Но в городе Халифи полно другого народу. Чисто арабским его никак не назовешь.

— Многие из этих других хотели бы убраться отсюда, если бы могли.

Процессия двинулась дальше, и вскоре показался ряд черных шатров среди пальм. Всего их было двенадцать. Перед шатрами вокруг оливково-серого грузовика столпились люди в белой одежде слуг.

Тоубу показалось, что он очутился в какой-то древней эпохе дикарской прихоти и королевской эксцентричности.

На ровной дороге после дюн кобыла Берлишера в предчувствии воды радостно рванулась рысью.

Тоуб не мог ее сдержать и впереди всех влетел в лагерь; кобылу со смехом поймали под уздцы слуги. Взмокшему Тоубу помогли выбраться из седла и проводили к шатру Ибрагима.

Ему пришлось ждать у входа, пока подъехали и спешились остальные.

Принц Рас Ордер не смог сдержать неопределенного хмыканья по поводу искусности Тоуба в верховой езде. Фанданы в этом ничего забавного не заметили. Глядя на выражение лица Аделаиды, Тоуб готов был провалиться сквозь землю.

Внутри шатра стоял платиновый трон, украшенный изумрудами и рубинами, и на нем восседал древний Ибрагим. Пол вокруг трона был устлан черными подушками. В кондиционированном воздухе ощущался запах роз и крепкого кофе. В полумраке за троном едва можно было разглядеть слуг и огромных рабов-телохранителей, голых по пояс и с золотыми обручами на бицепсах.

— Добро пожаловать. — Ибрагим чуть склонил голову. На губах его играла легкая улыбка. Остро и проницательно смотрели черные глаза старика, и в них мерцали искры. Говорили, что Ибрагиму уже век с четвертью, но разум его был тверд и ясен.

— Благодарю, Халифи-бей, — ответил Дэйн. Их с Расом Ордером усадили подле трона. Места для остальных отвели намного дальше, так что они еле могли слышать разговор.

— В тебе нет арабской крови, друг мой, — улыбнулся Ибрагим, — поэтому я опускаю ритуалы и пышные приветствия, столь принятые в моей семье. Но на кофе я все же настаиваю.

Принесли чашечки с горьким черным напитком. Тоуб посмотрел, станет ли Дэйн пить. Дэйн не пил. Чашку он принял, но и только.

Заметив это, Ибрагим неопределенно хмыкнул и демонстративно отпил из своей чашки.

— Понимаешь, — повел он в воздухе высохшей рукой, — кофе не повредит Фандану, если пить его в шатре Халифи.

В ответ на эту шуточку из тени раздался приглушенный смех, и Ибрагим щелчком пальцев восстановил тишину, но у него самого на губах мелькнула ехидная улыбка.

Дэйн отпил глоток и поставил чашку.

Ибрагим кивнул. Да, это настоящий Фандан, совсем как Эдвард был когда-то. Но беспокоиться нет причин. Позиция Ибрагима неприступна.

— Итак, Дэйн Фандан приехал навестить меня, врага своего родоначальника. Очень интересно. Точно как говорят у нас: «Все заблудившиеся лошади находят дорогу домой, даже те, которых там и не ждут». — Ибрагим отпил еще кофе и продолжил:

— Конечно, я внимательно следил за твоей карьерой, друг мой. Я знаю, что дед сильно заботился о твоем образовании.

— Это так, — кивнул Дэйн.

— А тогда ты без труда усвоишь некоторые сведения по истории человечества. Черные глаза сверлили насквозь.

— Я постараюсь.

— В этой истории прогресс всегда двигали небольшие группы. Обычно в них собирались отверженные, выброшенные за борт, ненавидимые всеми остальными. Ты согласен?

— Да.

— Очень хорошо. Все самые великие и процветающие культуры начинались с периферийных групп, выживших на окраинах цивилизации. Вспомни древних греков, или раннеисдамских арабов, или колонистов Америки. Во всех этих культурах люди ради успеха рисковали жизнью. Чтобы добиться величия, надо поставить на карту все — это трюизм.

Ибрагим остановился, кивнул, будто продолжая сам с собой какой-то разговор, и неожиданно заговорил снова:

— И сейчас, мой юный друг, ты почти отверженный.

Дэйн обнаружил, что не может отвести глаз.

— Тебе ведь нужны деньги, и много. Дэйн молчал. Ибрагим улыбался. Прямолинейная порода эти Фанданы. «Сделано компанией Фандан» — точное для них клеймо. Инженеры, банкиры, строители и ни одного художника или музыканта. Олухи белой расы. «Сделано компанией Фандан» — это будет их эпитафией. Молчание нарушил Ибрагим:

— Так или иначе, передо мной стоит сложная задача. Надо ли вступать в твой проект, рисковать капиталом и жизнью ради прыжка в неизвестность?

Дэйн наконец подал голос:

— Дед говорил, что у вас есть наши разведданные, так что вы полностью в курсе.

— Да.

— Тогда вы знаете, что это только вопрос времени.

Ибрагим пожал плечами.

— Все правильно. Только вот некоторые считают, что надо вкладывать деньги в оружие, и тогда мы сможем защитить себя.

— Мы не можем драться с землянами, и вы это знаете. Мы проиграем, потому что нас изнутри разъест гниль Ганг ан Бу. Страх перед ГБ сдерживает нас уже сейчас.

— Но можно сделать очень сильное оружие, направленное против самой Земли.

— Сомневаюсь, что это ваше еще невыдуманное оружие сможет уничтожить системы лазерной защиты. Да еще так быстро, чтобы главный флот Земли не успел подойти к нашей Системе — иначе нам придется капитулировать. И вообще этот вопрос чисто теоретический. Страх перед ГБ не даст нам вооружиться.

— Ну и где же наша единственная возможность? — усмехнулся Ибрагим. Он знал, что все это правда.

— Мы должны достроить корабль и бежать. Это наш единственный шанс. Второго корабля не будет.

Повисла продолжительная пауза. Десять секунд. Пятнадцать.

Ибрагим оценил момент. Время настало. Халифи правили в своей системе. Но пора было идти дальше, навстречу предназначению. В межзвездной пустоте они будут править целыми мирами.

— Возможно, ты прав, юноша.

В черных глазах Ибрагима мелькнули искры, но неизвестно, что они значили. Шейх хлопнул в ладоши, чтобы подали еще кофе.

— А скажи мне, окупился твой последний маневр на белтвайдском рынке?

Дэйн пожал плечами, чтобы голос не сорвался. Но колебался только мгновение.

— В общем, вполне. Откуда старый хрыч узнал? Ибрагим усмехнулся снова:

— Кое-кто из нас здорово нажился на этой панике.

Теперь стало понятно, кто на прошлой неделе обрушил водяной рынок, отвечая предложением на их спрос!

Аделаида, Тоуб и Мелисса обменялись угрюмыми взглядами. Мелисса вспыхнула. Секретность — ее забота, и похоже, она проглядела агента Халифи.

— А еще ты недавно прикупил пять процентов акций компании «Каллисто Крио Бакто».

Ладно. Хватит. Дэйн поставил чашку на блюдце.

— Похоже, вы много знаете о моих делах.

— Да, молодой человек. Знать такие вещи — моя работа. Но все же для моего удовольствия расскажи мне сам.

Дэйн посмотрел в упрямые старческие глаза. И уступил.

— Да, мы действительно купили пять процентов акций. Они создали новый штамм, и это дает коренное улучшение эффективности работы со льдом.

— Я это знаю. Дело в том, что я решил купить эту компанию целиком. Видишь ли, мы вложили много денег в генетику штамма «Макретериал». И этот новый продукт может нам испортить дело. Я уже скупил ККБ на сорок шесть процентов, теперь я хочу получить твои пять, и тогда мы этот новый штамм прикроем.

Дэйн выдержал борьбу с собой.

— А что я получу взамен? Ибрагим вновь улыбнулся, и глаза его были так же непроницаемы.

— Наше хорошее отношение. И определенную финансовую поддержку. Вместе мы сможем закончить твой корабль.

— Должен вас предупредить, Халифи-бей, что в этом случае «определенная финансовая поддержка» окажется очень немалой.

— Ты скоро узнаешь, что у нас глубокий кошелек, мой юный друг. Кредит — не проблема, в этом можешь на нас рассчитывать.

Они пожали друг другу руки, и Дэйн почувствовал, что кладет голову на гильотину. Оставалось ждать, когда упадет нож.

Глава 8