– А есть еще такие ямы? – спросил барон.

– О, дорогой сэр, да. 3десь их пять или шесть в разных местах. Они сделаны для разных целей. Когда семья, жившая здесь в андерберийском доме, устраивала вечеринки, сюда спускалось много людей, они ходили здесь, держась за руки. В ямах охлаждали вино.

По пологому спуску подземного хода и его зигзагообразному характеру можно было предположить, что он имеет значительную длину. В самом деле, мистер Лик уверял, что длина хода составляла полмили.

Барон не хотел рисковать, зная, что может обнаружиться труп, брошенный в один из ледяных колодцев, который был ближе всего к выходу на пляж. Он стал предлагать прекратить осмотр подземного хода, но его спутники не соглашались.

Возможно, ему нужно было настаивать на осмотре всех ледяных колодцев, потому что в этом случае была бы вероятность того, что сэр Джон Вестлейк устанет к тому времени, как они подойдут к последнему. Когда они достигли ледяного колодца, в который было брошено тело, мистер Лик сказал:

– А теперь, сэр Джон, и вы, мой господин барон, раз уж мы смотрели в первый из этих ледяных колодцев, а в другие не смотрели, я предлагаю посмотреть в последний.

Барон боялся сказать что-либо, потоку что, если тело будет обнаружено и откроется, что человек – посетитель гостиницы, которого в последний раз видели с ним, любое нежелание осматривать этот ледяной колодец может стать серьезным свидетельством против него.

Поэтому он просто дал свое согласие, думая, что осмотр будет поверхностным и что он избежит каких бы то ни было неприятных последствий.

Но судьба распорядилась. иначе. Казалось, не было никакой надежды на то, что ледяной колодец не будет обследован, что предвещало неприятные результаты.

– Девис, – сказал мистер Лик, – ты знаешь, эти места не глубокие, я подумал, что ты мог бы спуститься вниз, тогда ты бы мог рассказать джентльменам, из чего состоит дно, ты понимаешь?

– О, я не возражало, сэр, – сказал Девис. – Я был в одном из них позавчера, могу вам сказать, сэр.

– Я не вижу необходимости в этом, – сказал сэр Джон Вестлейк, – но если вам угодно, и этот джентльмен желает…

– Я вовсе не желаю, – сказал барон, – как и вы, я не вижу необходимости в этом.

– О, это совсем не проблема, – сказал мистер Лик, – раз уж вы здесь, будет лучше, если вы сразу посмотрите все. Вы должны все понять. Ты спустишься, Девис?

– Здесь не больше четырнадцати футов. Для меня это совсем не сложно. Я могу взяться руками за край и спрыгнуть.

Сказав это, он снял свой плащ и воткнул факел, который нес, в расселину скалы, которая была рядом с краем ямы.

Теперь барон понял, что избежать обнаружения трупа не удастся. Он лишь надеялся, что труп нельзя будет опознать. Хотя надежда была слабой, он ведь и сам видел лицо, повернутое вверх. Время, прошедшее со смерти было слишком коротким, чтобы появились какие-либо признаки разложения.

Факел, прикрепленный в расселине, отбрасывал в яму тусклые лучи. Барон стоял со сложенными руками и спокойно наблюдал, ожидая в любой момент увидеть сцену удивления и ужаса.

Он не ошибся. Потому что как только этот человек прыгнул в глубокую яму, он издал крик тревоги и ужаса, произнеся:

– Убийство! Убийство! Поднимайте меня. Здесь мертвец, я на него прыгнул.

– Мертвец? – закричали одновременно мистер Лик и сэр Джон Вестлейк.

– Это очень странно! – сказал барон.

– Дайте мне руку, – закричал Девис, – вытащите меня отсюда, я не могу здесь оставаться! Дайте же мне скорей руку, говорю вам.

Было легче сказать, чем сделать. Мистер Девис начал понимать, что гораздо легче было залезть в яму, чем вылезти из нее, несмотря на то, что его уверения в том, что он бывал в этих ямах, были совершенно правдивыми. Но тогда он не находил ничего страшного и мог не спеша выкарабкиваться.

– Послушайте, а вдруг этот парень всего лишь шутит, – сказал барон, – и развлекает себя за наш счет.

Но манера, с которой этот человек звал на помощь, и ужас, присутствовавший в каждом издаваемом им звуке, были достаточными доказательствами того, что он не лгал.

– Это серьезно, – сказал сэр, Джон Вестлейк, – надо ему помочь. У вас есть какие-нибудь веревки, с помощью которых его можно вытащить из ямы? Не пугайтесь, мой друг, поскольку если в яме мертвый, он не сможет причинить вам вреда. Успокойтесь и медленно поднимайтесь.

– Да, – сказал барон, – тише едешь, дальше будешь, как гласит английская пословица. Имей этот человек терпение, он бы легко и спокойно выбрался из ямы наверх.

Кажется, Девис понял истинность таких увещеваний, поскольку, несмотря на сильную дрожь, начал сам продвигаться на пути вверх. Он поднялся так высоко, что мистер Лик смог схватить его за руку и немного помочь ему. Через минуту он был спасен из своего положения, которое было неопасным, но, несомненно, страшным.

Он так сильно дрожал, заикался и запинался, что в течение нескольких минут никто не мог понять того, что он говорит. Наконец, придя в себя, он заявил:

– Тут было совершено убийство и тело выбросили в эту ледяную яму. Я почувствовал как упал на что-то мягкое, когда я пощупал, оказалось, что моя рука находится на лице мертвеца. После этого я, конечно, закричал.

– Да, мы слышали, как вы кричали.

– Каждый закричал бы в такой ситуации. Теперь меня повесят, поскольку в мои обязанности входит содержание дома.

– Да, раньше это не приходило мне в голову, – сказал барон, – но если в доме труп, то хозяин дома и впрямь оказывается в очень неудобном положении.

– Что вы имеете в виду? – сказал Девис. – Я невинен как младенец. В ледяном колодце труп, вот и все, что я знаю. Я не знаю, лежит он там уже долго или еще не долго, это не мое дело.

– Мой дорогой друг, – сказал барон, – было бы действительно очень неправильно вешать на вас уголовное преступление, поскольку вы, возможно, совершенно невиновны. Я верю в вашу невиновность, потому что будь вы виновны, вы бы не стали лезть в яму. Я хочу сказать, что я не верю в возможность этого. Мне бы не хотелось, чтобы вас несправедливо осудили, и я сделаю все, чтобы этого не произошло, но вас в любом случае будут подозревать.

– Я очень вам обязан, сэр, – сказал Девис, – но поскольку я совершенно невиновен, то отношусь к этому совершенно спокойно и мне все равно, что скажут люди. Я не был в этом ходу уже Бог знает сколько месяцев.

– Но что же делать? – сказал мистер Лик. – Я думаю, что мы обязаны в данной ситуации что-то предпринять.

– Несомненно, – сказал барон, – в первую очередь необходимо сообщить о случившемся в полицию, чтобы она достала труп. Поскольку поместье мне понравилось, я решил взять его, если мне подойдут условия аренды. Более того, я куплю его, если цена окажется подходящей.

– Хорошо, – сказал мистер Лик, – если что-то и утешает меня после такого экстраординарного случая, так это то, барон, что я нашел такого желанного съемщика Андербери-на-Горе, как вы. Нам не нужно снова проходить через коридор, потому что мы уже очень близки к выходу, то есть к двери, за которой находится пляж. Мне кажется, что сейчас нужно направиться в город и проинформировать власти о нашей находке.

– Это совершенно необходимо сделать, – сказал барон, – поэтому давайте сразу же и пойдем. А я пойду в гостиницу. Поскольку я видел не больше, чем видели вы, я смогу только повторить ваши слова, поэтому мое присутствие будет необязательным. Тем не менее, конечно, если правосудие посчитает необходимым мое появление, я не буду иметь никаких возражений.

Это было произнесено достаточно прямо, более того, даже несколько искусно, поскольку намекало на то, что мистер Лик не будет считаться уважаемым, если его показаний не будет достаточно.

– Конечно, – сказал мистер Лик, – я не вижу, что вы сможете сказать кроме повторения вещей, которые скажу я, моих слов будет достаточно.

– Только не упоминайте обо мне, – сказал cэp Джон Вестлейк.

– О! Нет, нет, – закричал мистер Лик, – ни в коем случае. Я не упомяну вас, можете на меня положиться.

Сэр Джон в несколько нервной и взволнованной манере пожелал им доброго дня, детого как они достигли города, и поспешил прочь. Барон, дойдя до дверей отеля, уважительно поклонился и сказал мистеру Лику:

– Конечно, мне так же не нравятся судебные расследования, как и всем другим, поэтому, если это не очень обязательно, я попросил бы вас не упоминать и меня.

– Мой господин барон, – сказал мистер Лик, – можете положиться на меня, я не буду говорить о вас ни судьям, ни следователю, ни кому бы то ни было.

Сказав это мистер Лик ушел, пробормотав про себя:

– Они достанут его, это точно, просто потому что он барон, и его имя попадет в «Окружной протокол».

Он немедленно направился в дом одного из судей и рассказал о произошедшем. К великому удивлению, этот человек сразу же предложил сообщить о случившемся окружному следователю по уголовным делам, поскольку никому еще не было предъявлено обвинение. Предложение было немедленно исполнено. Это должностное лицо приказало срочно вытащить труп и доставить его в ближайшую гостиницу для проведения расследования.

Весть о случившемся разошлась по всему городу и, конечно, из уст в уста переходила со множеством преувеличений. Из самого факта нахождения трупа еще не следовало, что человека убили, но общее мнение было именно таким. Все стали говорить со смаком и с мельчайшими подробностями, что в подземном ходе, ведущем в андерберийский дом совершено убийство.

Фактом было то, что мистер Лик очень хотел сдать Андербери-на-Горе богатому барону Штольмайеру из Зальцбурга, поэтому он попросил одного своего друга зайти в дом и представиться сэром Джоном Вестлейком, чтобы убедить барона сразу же принять решение по этому вопросу. Вот почему этот ненастоящий сэр Джон так хотел, чтобы его не упоминали. Поддельный мистер Джон был не кем иным, как мистером Брауном, владельцем шляпного магазина в городе. Но вместо того чтобы держать свой язык за зубами, что ему и следовало делать, он рассказал о случившемся всем, кого встречал, поэтому через очень короткое время все знали, что в подземном ходе андерберийскоро дома случилось что-то серьезное и страшное. Большая толпа собралась на пляже, желая узнать о произошедшем побольше.

Люди, которым следователь по уголовным делам поручил вытащить труп, вскоре прибыли на место. Это придало делу импульс. Они открыли дверь в подземный ход и внимательно посмотрели на пляж, как будто на нем находилось что-то важное.

После того как толпа, а к этому времени здесь собралось уже полгорода, спросила их о случившемся, один из них сказал:

– Нужно опустить туда гроб и положить в него покойника.

Такое предложение развеяло все сомнения. Все стали верить не только в то, что там есть мертвое тело, но и в то, что они его скоро увидят.

Толпа становилась все больше. Вскоре увидели приближающихся людей, которые несли на плечах гроб. В городе осталось лишь несколько человек, которые не были так любопытны, как их соседи.

Это была неприятная работа даже для тех, в чьи обычные обязанности входила работа с тошнотворными вещами. Могильщики взяли с собой несколько больших факелов. Один из них спустился в яму и пропустил веревку под руками мертвеца. Таким образом, труп был вытащен и помещен в приготовленный для него гроб.

Все были удивлены свежестью и почти здоровой внешностью трупа. Было очевидно, что если кто-то знает его, то опознание совершенно не будет проблемой. Единственным признаком совершенного насилия была ужасная рана, которая была очень заметна на горле.

Когда труп вынесли, люди стали толкаться, чтобы посмотреть на него. Большое скопление людей в процессии последовало за трупом, когда его несли в город. Всеми овладело сильное волнение. Было очевидно, что из числа горожан никто не пропал. Все думали, что труп пролежал в ледяном колодце много лет, где, благодаря, очень низкой температуре, он прекрасно сохранил свою свежесть.

Новости быстро облетели весь город, но барон о них не знал, потому что не унижал себя рассказами о случившемся. И тогда хозяин гостиницы задумался:

– А где же тот джентльмен, который оставил здесь свою лошадь?

Вскоре этот вопрос полностью овладел им. Не говоря ничего никому, он немедленно направился в место, где лежал труп, чтобы проверить, оправдаются ли его подозрения.

Когда он пришел в гостиницу и попросил посмотреть на труп, его сразу же впустили, поскольку хозяин той гостиницы знал его. Одного взгляда ему было достаточно, чтобы хозяин «Герба Андербери» сказал:

– Да, я видел его раньше, хотя и не знаю его имени. Он пришел в мой дом прошлой ночью и оставил там лошадь. Несмотря на то, что я видел его только несколько мгновений, когда он проходил через холл, я уверен, что не ошибся. Могу сказать, что все мои официанты узнают его, так же как и барон Штольмайер из Зальцбурга, который сейчас остается у меня и который, несомненно, прекрасно знает, кто это, поскольку он вышел с ним поздно, а вернулся один. Я повелел одному из своих людей ждать всю ночь, чтобы впустить этого человека, который сейчас лежит перед нами мертвый.

– Пропади я пропадом! Вы же не хотите сказать, что барон убил его?

– Я не знаю, для меня это загадка, полная загадка. Самое странное в этом деле то, что он каким-то образом оказался в ледяном колодце андерберийского дома. Этого я никак не могу объяснить.

– Надеюсь, это станет известно после расследования, которое начнется сегодня в четыре часа. Все же не шутка: в нашем городе убийство при загадочных обстоятельствах.

– Я, безусловно, приду и дам показания, что опознал его, – сказал хозяин гостиницы, – думаю, что если никто не придет за лошадью, я смогу оставить ее себе.

– Не тешь себя мыслью, что ты получишь лошадь без официального разрешения. Разве ты не знаешь, что вещи, которые не принадлежат никому, забирает себе государство?

– Да. Но сейчас-то она принадлежит мне. А владение – это важнее закона.

– Возможно, но они заберут у тебя лошадь, можешь быть уверен. Но ты можешь и обмануть их, как один мой старый знакомый.

– Каким образом?

– Я расскажу тебе, что произошло с одним моим хорошим другом. Но не думай, что это был я. Потому что если бы это был я, я бы тебе это рассказал сразу. Так вот, у него была деревенская гостиница. Однажды туда приехал пожилой джентльмен, который, как оказалось, был весьма нездоров. Он произнес слово или два, и упал замертво. В его кармашке для часов оказались старые золотые часы с репетиром, которые стоили, как минимум, сто гиней. Мой друг сразу же забрал их себе, никому ничего не сказав.

– Он рисковал.

– Да, но все обошлось, потому что старый джентльмен был очень необычным человеком. Он жил один, поэтому его друзья не знали, что у него было и чего у него не было. Если бы я был на твоем месте и если бы ко мне пришли за лошадью этого джентльмена, я бы стрелой помчался отдавать ее им.

– Ты бы так и сделал?

– Конечно, это лучшее из всего, что можно было бы сделать. Лошадь тебе нужна?

– Думаю, да, нужна.

– Правильно. Но зачем она государству? Она нужна ему не так, как тебе. Какой-нибудь чиновник примет ее как случайный приработок. Пока держи лошадь у себя.

– Я так и сделаю. Это хорошая и приятная мысль. Нет причин поступать иначе и я поступлю именно так. Я уже решил так и сделать.

– Хорошо, я рад за тебя. Как ты думаешь, сколько стоит лошадь убитого?

– О! Пятьдесят или шестьдесят гиней.

– Это очень хорошо. Тогда я потом к тебе приду за двадцатью фунтами.

– Ты?

– Да. Ведь я дал тебе такой мудрый совет.

– Знаешь что я тебе скажу? – сказал хозяин гостиницы. – Я подумал и решил, что я этого не буду делать.

– Ну как знаешь. Только помни, если ты это сделаешь, я примчусь к тебе как пуля.

Расследование проводилось в условиях, когда жители города проявляли большое любопытство. В самом деле, большая комната, где лежал труп, была забита до отказа людьми, страшно желающими присутствовать при опознании. Когда хозяин гостиницы пришел домой он, конечно же, рассказал барону об открытии, которое он сделал, а именно, что убитый был тем самым странным посетителем, явившимся прошлой ночью, что по страшной ране на шее можно было сделать вывод, что его убили, хотя, безусловно, найдутся люди, которые будут утверждать, что он сам разрезал себе горло, после того как залез в колодец андерберийского дома.

У хозяина гостиницы зародились очень дурные подозрения по отношению к барону. Не очень-то приятно иметь постояльца, у которого закалывают друга, особенно если известно, что он был последним, с кем видели убитого.

Барон сидел и беспечно курил, когда хозяин гостиницы принес ему эту информацию. Выслушав его до конца, барон заметил следующее:

– Вы меня очень удивляете. Но, вероятно, вы лучше знакомы с городом, чем я, и поэтому можете рассказать мне, кем он был?

– Сэр, мы надеялись, что об этом могли рассказать нам вы.

– Как я могу рассказать вам это? Он представился мистером Митчеллом, топографом, и сказал, что, услышав о моем намерении купить или снять Андербери-на-Горе, решил сообщить, что главная стена, которую можно увидеть с пляжа, отклонилась от перпендикуляра.

– В самом деле, сэр?

– Да. А поскольку для меня это было очень интересно, так как я намеревался купить или снять поместье, и раз уж ночь была лунной, он предложил показать мне все на месте. По дороге я понял, что он был сумасшедшим. Я не стал обращать внимания на его слова и пошел домой, оставив его на пляже.

– Это очень, чрезвычайно странно, сэр. Я не знаю здесь в городе никакого топографа Митчелла.

– Но я же сказал вам, что этот человек был сумасшедшим, возможно это вс e объясняет.

– О да, сэр, конечно, объясняет. Но все равно все очень странно, поскольку здесь нет такого человека. Думаю, сэр, вы пойдете на опознание, которое сейчас будет проводиться?

– О, да. Почему бы мне и не пойти? Я чувствую, что должен пойти, поскольку, по-видимому, я видел его последним.

– Несомненно, сэр, наш следователь по уголовным делам – очень умный человек, вы будете рады познакомиться с ним, очень рады, сэр. И он будет рад познакомиться с вами, я уверен, вы понравитесь друг другу. Опознание начнется в четыре часа. Осмелюсь сказать, сэр, если вы придете туда в половине пятого, это будет самым подходящим временем.

– Я в этом не сомневаюсь, но буду пунктуальным.

Комната, в которой должно было проходить расследование, была забита битком. Более того, битком был забит и первый этаж этой гостиницы. Вряд ли барону удалось бы избежать любопытных взглядов. Хозяин гостиницы не возражал против скопления людей. Оно только увеличивало его прибыли, поскольку у него в больших количествах покупали пиво и спиртные напитки. Он был бы рад, если бы столько людей приходило к нему ежедневно.

Тело все еще лежало в гробу, куда его вначале и положили. После того как его осмотрели присяжные, почти каждый из которых заметил свежесть внешности трупа, сразу же началось опознание. Первым свидетелем был мистер Лик, который дал показания под присягой, что был в компании с неким джентльменом и осматривал андерберийский дом, когда обнаружил труп в одном из ледяных колодцев поместья.

Это показание было подтверждено Девисом, который, не ожидая ничего плохого, прыгнул в колодец и обнаружил там убитого человека, причины смерти которого сейчас расследуются.

После этого труп идентифицировал хозяин гостиницы. Он сообщил, что покойник приехал, чтобы увидеть барона Штольмайера из Зальцбурга.

– Этот джентльмен живет у вас? – спросил следователь по уголовным делам.

– Да, сэр, живет. Я рассказал ему о случившемся и он проявил желание прийти и рассказать все, что знает о случившемся.

В это время в зал вошел барон. Все заинтересовались и с любопытством посмотрели на него. Он был одет в дорогой костюм, оправленный мехом и дал следователю те же самые показания, которые он рассказал хозяину гостиницы. Ведь рассказав однажды такую историю, он должен был продолжать рассказывать ее так, чтобы не было ни малейших отклонений в деталях.

Его выслушали внимательно и с затаившимся дыханием. Когда он закончил, следователь, с вступительным «гм» сказал ему:

– У вас есть основания полагать, сэр, что этот человек был сумасшедшим?

– Мне так показалось. Его речь была дикой и нечленораздельной. Он говорил так, что я был вынужден поверить в его психические отклонения.

– Вы оставили его на пляже?

– Да. Несмотря на то, что луна светила ярко, должен признаться, что я не заметил никаких отклонений от перпендикуляра. После этого я покинул это место, потому что у меня больше не было причин там оставаться. Более того, мне было неприятно оставаться там с человеком, которого я посчитал сумасшедшим. Я сожалел, что вообще покинул гостиницу. Понимаете, когда человек собирается сделать крупные инвестиции в какой-то объект, он очень хочет узнать об этом объекте побольше.

– Вы видели его после этого?

– Конечно, нет, до самого сегодняшнего дня, когда я узнал, что тело принадлежит как раз тому человеку.

– Джентльмены, – сказал следователь присяжным, – мне кажется, что это очень загадочное дело. У покойного имеется рана на шее, которая, несомненно, и вы, я думаю, узнаете об этом из медицинского заключения, была причиной смерти. Самым главным вопросом является такой: если он зарезал себя сам, то как ему удалось избавиться от оружия, которым была нанесена рана?

– Последним человеком, которого видели в его компании, – сказал один из присяжных, – был барон, я думаю, что он должен дать более подробные объяснения по поводу случившегося.

– Вы имеете в виду, – сказал барон, – что последний человек, которого видели с убитым, должен обязательно быть убийцей?

– Но как вы объясните факт, что с мертвецом не было найдено оружия, если он совершил самоубийство?

– Я никак не могу объяснить это.

– Это незаконно, – сказал следователь, – зовите следующего свидетеля.

Следующим был врач, который после осмотра трупа коротко дал заключение, что рана на горле была причиной смерти, и что она была сделана острым предметом, имеющим заточенность с обеих сторон. Это, казалось, завершало слушания, и следователь сказал:

– Господа присяжные, я думаю, что это одно из тех особенных дел, когда нужно признать наличие преступления без установления преступника, а также отложить разбирательство на неопределенный срок. Дело может быть возобновлено в любое время, если появятся новые доказательства. Сейчас нельзя никому предъявить обвинение, хотя мне кажется, что несчастный не мог совершить самоубийство. У нас нет оснований подозревать барона Штольмайера из Зальцбурга, поскольку, как мы знаем, убитый после расставания с бароном мог повстречаться еще с десятками людей.

Последовали беспорядочные разговоры, которые закончились прекращением следствия без указания даты его возобновления, поэтому барон Штольмайер избежал того, что могло для него иметь серьезные последствия.

Это, однако, не отбило у него желание арендовать или купить поместье Андербери-на-Горе, хотя мистер Лик очень боялся, что такое желание пропадет. Барон объявил ему о своем намерении и повелел готовить необходимые бумаги.

– Я надеюсь, – сказал он, – что через несколько дней акклиматизируюсь в особняке и побеспокою вас одной просьбой. Я хочу, мистер Лик, чтобы вы дали мне список лучших семей округи, поскольку я собираюсь устроить в поместье большой праздник.

– Сэр, – сказал мистер Лик, – я сделаю это с превеликим удовольствием. У вас замечательные соседи, и не будет никаких трудностей, уверяю вас, сэр, вы соберете самых лучших и заслуживающих доверия людей. Вы придумали лучший способ сразу же познакомиться со всеми, с кем стоит знакомиться.

– Я думаю, это место как нельзя лучше подойдет мне в моем одиночестве, – сказал барон. – Баронесса Штольмайер из Зальцбурга скончалась, у меня есть мысль жениться снова. Поэтому мне желательно свести знакомство с самыми уважаемыми семьями округи.

Было маловероятно, что величайший из сплетников округи, мистер Лик, не попытается получить какую-нибудь выгоду из того, что он узнал. Будучи достаточно хорошо знакомым с самыми уважаемыми семьями округи, Лик знал, что ни возраст барона, ни его уродство не станут помехами для брачного союза.

«Среди них нет ни одной, – говорил он сам себе, – кто бы не был готов выскочить замуж за самого дьявола и носить титул «графини Люцифер» ради таких денег, которые есть у барона. Выбор у него будет богатый!»

Мысли мистера Лика были верными и говорили о глубоком знании человеческой природы. Мы поддерживаем его откровенное мнение, что если бы барон Штольмайер из Зальцбурга был даже в десять раз уродливее, то, обладая его богатством, мог бы выбирать такую жену, какая ему нравится. Хотя это общее правило, а в правилах конечно же есть и исключения. По-видимому, они были и в данной ситуации. В любом случае во всех классах общества имеются чистосердечные люди, которые советуются только со своими сердцами, и которые, презирая амбициозных негодяев, являются яркими и памятными примерами другим человеческим существам.

Такой была Флора Баннерворт. Она бы никогда не принесла себя в жертву богатству и положению в обществе, а отдалась бы только любви своего сердца, даже если бы ей сделал предложение сам принц.