Приняв восхитительно ароматную ванну, Джулиана решила, что пора одеться для вечерней трапезы, и горничные наперебой стали предлагать ей на выбор разные туалеты.
      Не будь ситуация столь устрашающей, она бы наслаждалась каждым моментом пребывания в замке, но в ее нынешнем положении ей больше всего хотелось, чтобы все поскорее закончилось.
      Диего она больше не видела, но знала, что он в замке, ему дали одежду и позволили спать вместе с графскими солдатами.
      Когда она вошла в столовую, граф сидел во главе длинного стола, за которым вместе с ним обедали солдаты и их дамы.
      Повелительным жестом старик велел ей занять место рядом с ним, затем он радушно улыбнулся ей.
      – Ты прелестно выглядишь, дорогая, – сказал он таким тоном, будто прежде сомневался, что это возможно.
      – Нет ли новостей о виконте Кингсли? – спросила Джулиана, взмолившись про себя: «Пожалуйста, Пресвятая Богородица, пусть он задержится еще хотя бы на несколько дней!»
      – Виконт должен скоро приехать: я послал за ним почти две недели назад. Впрочем, у него срочные дела при дворе вдовствующей королевы…
      Джулиана чуть не проговорилась и не сказала, что виконт обещал выехать еще несколько дней назад. Как видно, он не торопился с ней встретиться.
      В этот момент в зал вошел Диего и сел в конце стола. На нем была новая одежда, соответствующая английской моде: бриджи, шерстяная рубаха и камзол; при этом характерная вызывающая улыбка по-прежнему не сходила сего лица.
      Отведя взгляд от Диего, Джулиана скромно заметила:
      – Я почти ничего не знаю о своем будущем супруге…
      Граф на миг замер.
      – Король Генрих хорошего мнения о нем, и в делах он преуспевает, – наконец медленно произнес он.
      – А его брат Гаррет? Моя матушка часто о нем рассказывала… Что случилось с ним?
      – Они с Гэри отправились в Кастилию на аудиенцию к королю, так как мы хотели получить разрешение входить в порты Испании. Я написал семейству Мендосы и кроме партнерства предложил брак: это давало им возможность пользоваться нашими портами, а нам – испанскими, но без одобрения короля Фердинанда ничего бы не вышло. После аудиенции они отправились в Кордову, и Фердинанд дал свое согласие. На обратном пути на них напали бандиты, Гэри и его слуга получили ранения, но сумели спастись, а Гаррета убили, и его тело предали огню. – Граф замолчал и долго смотрел куда-то вдаль. – Вскоре после этого моя жена скончалась от горя: Гаррет был сыном, о котором только можно мечтать, – достойный, храбрый, справедливый…
      – Но ведь у вас есть Гэри!
      Старик кивнул:
      – Он очень старается походить на брата и… Впрочем, лучше расскажи мне о своей матери – прежде она была такая веселая, такая хохотушка!
      Джулиана вздохнула: она не могла сказать графу правду, во всяком случае сейчас.
      – Матушка здорова, – ответила она, стараясь, чтобы голос ее не выдал. – Прошу меня простить, я очень устала. Но… – Джулиана дотронулась до руки графа, – у меня есть просьба.
      – Она будет исполнена, – поспешно пообещал граф.
      – Диего, матрос, который меня спас, он хотел бы вернуться в Испанию. Ему нужна лошадь, чтобы добраться до Лондона, и деньги на морское путешествие. После я позабочусь, чтобы вам возместили расходы.
      Морщинистое лицо старика разгладилось.
      – Простая просьба. Скажи ему, пусть подойдет ко мне позже.
      Джулиана кивнула.
      – Сэр, – обратилась она к Диего. – Мне нужно вам кое-что сказать.
      Выйдя из-за стола, Диего последовал за ней во двор.
      – Что-то случилось? – Он выжидательно посмотрел на нее.
      Джулиана была без плаща, поэтому она поежилась от холода.
      – В галерее висит портрет погибшего сына графа, – возбужденно сказала она. – Могу поклясться, что это Денни, только на портрете он гораздо моложе.
      Лицо Диего выразило неподдельное удивление.
      – Поверьте, это правда. По словам графа, его сына зовут Гаррет, и он был убит в Испании бандитами, а Кингсли удалось бежать…
      Диего медленно улыбнулся:
      – Отличная новость. Теперь мы сможем вернуть его к жизни. Знаете, я всегда мечтал быть богом…
      – Но нам непременно нужно это сделать до возвращения виконта. Я попросила графа дать вам лошадь…
      – Благодарю. Я помчусь как ветер.
      – Граф также хочет вознаградить вас: он ждет вас в своих покоях. Там вы увидите портрет его жены с сыновьями, а другой портрет найдете слева в галерее.
      – Я потрясен вашими успехами, сеньорита.
      – А я буду потрясена, только когда Денни прибудет сюда. – Джулиана невольно вздохнула. – И чем скорее это произойдет, тем лучше.
 
      Диего чуть не загнал подаренного графом скакуна; оказавшись в Хартлпуле, он тут же направился в гостиницу, где Рори, сидя в комнате Патрика, потягивал из кубка вино и разглядывал изящное серебряное блюдо.
      – Надеюсь, блюдо не слишком дорогое. – Диего усмехнулся. – Сомневаюсь, что оно будет востребовано.
      Патрик поморщился:
      – Может, хватит загадок? Как Джулиана и где Кингсли?
      – Джулиана в порядке, а Кингсли пока не прибыл. – Он сделал паузу. – Что слышно о Джейми и о Денни?
      – Ничего, но они вот-вот будут здесь.
      Диего снова усмехнулся, и Патрик с трудом удержался от очередного резкого замечания: ему хотелось поскорее узнать об оказанном Джулиане приеме во всех подробностях.
      – Граф Чадуик очарован нашей красавицей, как и мы все, – начал Диего в обычной своей манере. – Он рассказал ей все о своем старшем сыне, который умер, и показал его портрет…
      Патрик насторожился.
      – Гаррет Чадуик погиб в Испании, – продолжал Диего. – Он и его любимый брат подверглись нападению бандитов, но счастливый Гэри и его слуга сумели сбежать…
      – Но сначала они убили Гаррета? – Патрик и сам не верил тому, что сказал.
      – По всей видимости, пытались.
      – И… неужели он жив?
      – Еще как жив. Джулиана узнала его портрет.
      – Денни! – На этот раз в голосе Патрика звучала уверенность.
      Он обменялся взглядами с Рори.
      – Мы часто называли имя Кингсли в присутствии Денни, но он никак не реагировал, хотя Джулиана сказала, что карта все же вызвала у него какие-то слабые проблески волнения.
      – А может, он не хочет вспоминать, – предположил Рори. – Когда Лахлан потерял память, он хотел все вспомнить, и то у него на это ушло много месяцев. Но, так или иначе, мы должны найти Денни и доставить его к отцу до приезда Кингсли.
      Патрик покачал головой:
      – Возможно, он уже не нужен графу…
      – Думаю, что нужен, – медленно произнес Диего. – Джулиана сказала, что граф совсем иначе говорит о Гаррете, чем о Гэри.
      Поднявшись, Рори подхватил седельные сумки.
      – Я скачу в Карлайл, может, так мы его скорее найдем.
      Патрик нахмурился: он хотел взять Денни с собой, но Денни явно проникся к Джейми. доверием, и Патрик посчитал это хорошим знаком. К тому же нельзя было отпускать Джейми одного – пограничная зона кишела грабителями и разбойниками, а Денни отлично умел сражаться.
      – Возьми одного из гобблеров, – посоветовал Патрик, – эти звери более выносливы.
      Когда брат уехал, Патрик обратил взгляд к Диего:
      – Ты можешь вернуться?
      Тот весело кивнул:
      – Да. Мне, похоже, не везет – сначала мой корабль затонул, потом лошадь захромала…
      Патрик улыбнулся:
      – Такой уж у тебя талант, дружище, и тут ничего не поделаешь.
      Вскоре Патрик остался один. Разумеется, ему не нравилось сидеть в гостинице, но он придумал очень достоверную историю и всем говорил, что его жена в комнате, но не хочет никого видеть. Слуги внутрь не допускались, и после первой ночи пищу стали оставлять за дверью. К счастью, слово «оспа» внушало окружающим такой ужас, что никто не проявлял особого желания приближаться к больной; но в результате и Патрик не мог никуда уехать.
      Постепенно ему стало казаться, что он вот-вот сойдет с ума от беспокойства за Джулиану. Что, если Кингсли прибудет в замок первым и решит, что ему грозит опасность? Тогда он никого не пощадит, что уже доказал в Испании.
      На следующий день рано утром Денни, Джейми и Рори наконец приехали. При виде Патрика Денни сразу начал улыбаться, и это было совершенно необычно для него, но что это могло означать, Патрик пока не знал.
      – Присядь. – Он указал на один из стульев, и Денни послушно сел. – Скажи, слово «Кингсли» что-нибудь значит для тебя?
      Денни покачал головой.
      – Ты как будто узнал что-то на карте. Что это было?
      Молчание.
      – Чадуик? Замок Хэндцон? Гаррет?
      В этот миг лицо Денни озарила вспышка узнавания.
      – Испания?
      В глазах Денни промелькнула тревога.
      – Ты ехал со своим братом Гэри, – продолжал Патрик. – Потом на вас напали…
      На шее Денни задергался мускул, он внезапно вскочил и начал нервно ходить по комнате.
      – Денни, – спокойно произнес Патрик. – Мы думаем, что ты – Гаррет, сын графа Чадуика и настоящий виконт Кингсли.
      Денни остановился, его тело напряглось.
      – Ты нужен ему, Денни. Ты нужен своему отцу.
      – Моему… отцу? – Два хриплых слова вылетели из горла Денни, словно пробка из шампанского.
      Патрик и Рори удивленно переглянулись.
      – Верно, – мягко сказал Патрик. – Ты нужен графу. Джулиана видела его: он очень болен… – Патрик не был уверен, насколько хорошо Денни понял его слова, и поэтому добавил: – Нам нужна твоя помощь. Мы хотим, чтобы ты вернулся с нами в замок Хэнддон и тебя там опознали.
      Денни молча кивнул.
      – Выезжаем утром, вчетвером, а Диего поедет сегодня. – Патрик подошел ближе к Денни: – Думаю, тебе будут рады в Инверлейте.
 
      Джулиана находилась во дворе, наблюдая за рыцарским поединком, когда четверо мужчин прибыли в замок. При виде человека во главе отряда ее сердце замерло.
      Диего вернулся в замок накануне, ведя под уздцы хромающую лошадь, и тогда Джулиана чуть не бросилась ему на шею, но сейчас он отсутствовал – возможно, играл где-то в кости.
      Глаза Джулианы неотрывно следили за приближением верховых; люди во дворе тоже заметили их и словно застыли, стоя в неподвижности с выражением удивления и благоговейного страха на лицах, пока наконец кто-то из них, словно опомнившись, не кинулся опрометью внутрь.
      Четверо приехавших одновременно спешились, и Джулиана подумала, что не видела зрелища прекраснее. Патрик. Рори. Джейми. Денни. Жаль, что с ними нет Лахлана – он все еще находился в Лондоне.
      Из двери с тростью в руке вышел граф Чадуик, и его взгляд тотчас устремился к четырем всадникам, стоявшим возле своих лошадей.
      Внезапно на его лице промелькнуло такое выражение потрясения и радости, что Джулиана не смогла сдержать слез.
      Хромая, граф направился прямиком к Денни.
      – Гаррет, – прошептал он. – Дорогой мой Гаррет!
      Когда граф протянул к Денни руку, тот долго колебался, но наконец протянул навстречу свою, и старик тут же заключил его в объятия.
      Джулиана взглянула на Патрика и удивилась: она не помнила, чтобы когда-нибудь видела его улыбающимся так, как сейчас. Ее сердце билось так громко, что она боялась, как бы окружающие не услышали его стука.
      Граф разжал объятия и отступил назад.
      – Гаррет, дорогой, что случилось? Твой брат сказал мне, что ты умер…
      Рука Денни слегка дрогнула.
      – Думаю, нам с вами пора поговорить с глазу на глаз, – негромко произнес Патрик.
      Граф долго внимательно смотрел на него, потом кивнул, после чего все прошли в дом. При этом граф старался идти рядом с Денни, очевидно недоумевая, почему тот не разговаривает с ним.
      Проходя галерею, Денни остановился перед одним из портретов, и из его глаз заструились слезы.
      – Она… умерла?
      Граф кивнул.
      – Я должен знать, что случилось, – встревоженно проговорил он, оборачиваясь к гостям.
      – Надеюсь, мы можем положиться на ваше слово. – Рори терпеливо ждал ответа и продолжил, только когда граф утвердительно кивнул. – Мы привезли вашего сына домой, но тем самым подставили под удар других людей.
      – Клянусь, никто из них не пострадает!
      – Мы думаем, что Гаррета пытался убить другой ваш сын, Гэри, – негромко произнес Патрик. – Гаррет чудом выжил, но из-за ранения потерял память.
      Глаза графа наполнились болью, и он осторожно коснулся руки Денни.
      – Я должен был догадаться. Ты, конечно, не поступил бы, как твой брат, и не вернулся бы живым, бросив его умирать в чужой стране. Одно я не могу понять: где ты пропадал все эти месяцы?
      Денни по-прежнему молчал, и граф повернулся к Патрику.
      – Ваш сын был гребцом на одной из галер Мендосы, – осторожно произнес Патрик, словно боялся, что у старика не выдержат нервы.
      Граф на секунду закрыл глаза, а когда снова открыл их, в них светилась решимость.
      – Идемте со мной, – громко произнес он. Когда они вышли наружу, граф позвал слугу.
      – Возьми двух человек и приведи ко мне Джона Дейви. – Старик повернулся к Патрику: – Джон был слугой Гаррета, а теперь по просьбе Гэри стал капитаном охраны. – Когда слуга ушел, старик, смахнув слезы с глаз, спросил: – Он поправится?
      – Он уже поправляется. Когда вашего сына доставили на судно, всем казалось, что он вряд ли что-нибудь понимает. Теперь я думаю, что он понимает все. Просто ему не хочется вспоминать.
      – Спасибо за то, что вы были добры к моему сыну. – Граф попытался улыбнуться.
      Некоторое время Патрик колебался, затем осторожно спросил:
      – А что Гэри?
      – Мне нужны доказательства, но сначала я должен сам его выслушать. – Он пристально взглянул на Патрика: – Скажите, каков ваш интерес в этом деле?
      – Ваш сын стал моим другом, – признался Патрик, – и, кроме того, я люблю Джулиану Мендосу и не позволю ей стать женой убийцы.
      – А я когда-то собирался выдать ее за Гаррета. – Старик растерянно покачал головой. – Простите, я даже не знаю вашего имени…
      – Патрик Маклейн, к вашим услугам. Двое других – Рори Маклейн и Джейми Кэмпбелл.
      – Как же, как же, я много слышал о вас. О Маклейнах и Чарлтонах ходят легенды, – улыбнулся граф. – Прежде я им не верил, но теперь другое дело. Позвольте поблагодарить вас за то, что вы сделали для моего сына. – Он помолчал. – Если у вас есть желание присутствовать при допросе Джона Дейви, я не стану возражать…
 
      Виконт Кингсли прискакал в замок Чадуиков два дня спустя.
      Ожидая его прибытия, Патрик не забывал ухаживать за Джулианой: только сейчас он понял, что никогда прежде этого не делал.
      Во время допроса Джон Дейви признался, что Кингсли тайно сговорился с Мендосой убить Гаррета. Гаррет, по его словам, слышал о семействе Мендоса нечто такое, что ему не понравилось, и, не желая потворствовать рабству, собирался прервать всякие деловые сношения между двумя семьями.
      Но убить Гаррета оказалось не так просто: на него напали неподалеку от дома Мендосы в Кордове, избили и ранили ножом, но кто-то спугнул убийц, и они убежали. Позже Гэри узнал, что Гаррета выходил один купец, а когда оказалось, что его брат потерял память, Гэри продал его Мендосе, и тот отправил несчастного на галеру, рассчитывая, что через несколько месяцев опасного свидетеля не станет.
      Джулиана слушала этот рассказ с нескрываемым ужасом; она давно не имела иллюзий насчет отца, но убийство…
      – Я уничтожу его, – прохрипел граф Чадуик.
      Джулиана вся сжалась:
      – Только, прошу вас, не трогайте мою мать!
      – Не бойся, ей ничего не грозит. Я пошлю за ней. Здесь ее дом.
      – И в Инверлейте, – добавил Патрик, обнимая Джулиану.
      Когда вечером прибыл Гэри, его тотчас схватили и доставили в покои отца. Увидев Патрика, Гэри начал было возмущаться, но тут неожиданно его взгляд упал на стоявшего в тени Гаррета…
      Глаза Гэри расширились, рот открылся, но он так и не издал ни звука.
      – Мерзавец! – Графу явно стоило огромного труда сдерживать себя. – Твое имя – Каин, и, как Каина, я выгоняю тебя. Ты уйдешь сегодня же в том, в чем есть, без лошади и без денег.
      – Неужели ты поверишь этим чужакам…
      – Разумеется, и не только им. Джон Дейви мне все рассказал.
      С исказившимся от ненависти лицом Кингсли повернулся к отцу:
      – Ты всегда предпочитал Гаррета, а я для тебя как будто вообще не существовал. Что бы я ни делал, все было плохо, все было не так. Но теперь я сумею постоять за себя! – Выхватив кинжал, Кингсли бросился на Гаррета, но Патрик успел встать между ними. Лезвие вонзилось ему в бок, но он сумел перехватить оружие, вырвать его из своего тела и, повернув, вонзил кинжал в сердце Кингсли.
 
      Прогуливаясь с Джулианой среди нависших над морем скал, откуда открывался чудесный вид на позолотивший море закат, Патрик крепко прижимал ее к себе. Как же сильно изменилась его жизнь за последние месяцы!
      Теперь в его душе воцарился мир, и все благодаря Джулиане.
      Наклонившись к ней, он коснулся губами ее щеки; из-за его ранения они пока не занимались любовью, но Патрик рассчитывал вскоре это поправить. Его рана заживала, и они рассчитывали уже на следующий день тронуться в путь.
      После недавних трагических событий Джулиана ни на минуту не расставалась с Патриком. Его братья тоже по очереди навещали его, как и Диего с Джейми. Сюда же приехал и Лахлан, который был очень недоволен тем, что ему не довелось поучаствовать в столь захватывающих событиях. В Лондоне он выяснил, что молодой Кингсли был замешан в ряде нелицеприятных дел, включая контрабанду, что делало его вину еще более очевидной.
      Прогресс Денни с каждым днем становился все заметнее: память постепенно начала возвращаться к нему, и теперь для него не составляло тайны, кто он и откуда. Даже старый граф, казалось, помолодел и не переставал от души радоваться обретению любимого сына.
      Как долго пробудет с ними Диего, никто не знал: испанец не уставал твердить о своей любви к путешествиям, но Патрик и Джулиана дали ему понять, что в Инверлейте он всегда желанный гость…
      – Пора возвращаться домой, – наконец сказал Патрик. – Нас ждет Инверлейт. – Он повернул Джулиану к себе и крепко обнял. – Надеюсь, ты не возражаешь, чтобы он стал твоим домом и домом твоей матери?
      Слегка помедлив, Джулиана кивнула, и Патрик коснулся ее щеки губами.
      – Я люблю тебя, Джулиана Мендоса. Скажи, ты выйдешь за меня замуж, как только мы вернемся?
      Она ответила улыбкой, от которой у него сжалось сердце, потом привстала на цыпочки, и их губы встретились.
      – Ты мой господин-воин, – нежно произнесла Джулиана со страстью и любовью.
      Сердце Патрика исполнилось неимоверной радости.
      – Уже нет, любовь моя, мои дни воина кончились.
      Сдержанный смешок за спиной заставил его оглянуться, позади них стояли Рори и Лахлан.
      – Немедленно уходите! – взорвался Патрик.
      – Уже уходим. – Рори снова хмыкнул. – Я только хотел сказать тебе, что теперь Маклейны окончательно похоронили проклятие.

      О том, что Диего уезжает, Патрик догадался еще накануне за ужином, во время которого испанец был непривычно молчалив и задумчив.
      После возвращения в Инверлейт Диего пробыл с ними два месяца. Джулиана уговорила его остаться на свадьбу, и он согласился.
      Венчание состоялось два дня назад, и это были два восхитительных, волшебных дня, когда и солнце светит жарче, и небо голубее, и звезды горят ярче.
      Мать Джулианы приехала неделю назад и привезла с собой любимую кобылу дочери Джойю. Добраться в Англию ей помог граф Чадуик, который предъявил королю Фердинанду доказательства попытки убийства своего сына и выдвинул обвинения против Мендосы.
      Король Генрих потребовал от Испании репарации, и в результате английский лэрд стал национальным героем.
      Память Денни-Гаррета постепенно восстанавливалась, хотя врачи говорили, что некоторые события он, по-видимому, так никогда и не вспомнит. Что до Луиса Мендосы, то он теперь сидел в испанской тюрьме, и спасти его не помогли даже родственные связи с Фердинандом.

* * *

      Дверь в конюшню открылась, и испанец, войдя внутрь, на мгновение замер: увидеть здесь Маклейна он явно не ожидал. Патрик стоял, облокотившись о перила, держа поводья двух оседланных лошадей.
      – Полагаю, ты не будешь против, если я проедусь с тобой. – Патрик дружелюбно улыбнулся, и Диего не стал спрашивать, как тот догадался о его отъезде. Вместо этого он стал пристально приглядываться к лошади.