Пальцы туземца сошлись на рукояти меча. Мартин уловил это движение и примирительно замахал руками.

— Простите нас, уважаемый Хэст Маввей Керрольд, — поспешно сказал он, давясь смехом. — Мы давно уже слышали ваше имя и вот наконец-то смогли увидеть вас воочию… Поверьте, это большая честь для нас…

«Точно сумасшедший!» — подумал Хэст.

— Все кругом только о вас и говорят, — добавил обнаглевший Сергей.

Мартин угадал в глазах Хэста нетерпеливый вопрос и поспешил ответить на него:

— Мы путешественники из далекой…

— Очень далекой, — хмыкнул Сергей, и Мартин поправился:

— Очень далекой страны. Мое имя — Мартин, имя моего товарища — Сергей. Наши дела привели нас в ваши края.

Он говорил короткими рублеными фразами, чтобы лента переводчика, закрепленная на лбу, успевала справляться с переводом.

— Альригийцы? — нахмурившись, спросил Маввей. Мартин запнулся, не зная, что сказать, но Сергей нашелся:

— Нет. Наша родина находится гораздо дальше. Пальцы туземца остались на рукоятке, но уже не сжимая, а скорее лаская ее. Хотя по лицу его трудно было определить, чего он именно хочет — то ли зарубить их, то ли поблагодарить за спасение. Подумав, тот, однако, не стал делать ни того, ни другого.

— Почему ты говоришь со мной, будто меня двое? Не одержим ли ты демоном?

Мартин с трудом сообразил, что туземца смутило принятое у землян обращение на «вы». Сергей совсем уж было собрался ответить за штурмана, но тот предостерегающе положил ему руку на плечо.

— В наших краях это форма уважительного обращения. Если она тебе неприятна… Туземец понял главное.

— То есть ты здоров! — закончил за него Хэст. — Хорошо. Тогда почему каждый из вас говорит двумя голосами? Это колдовство?

Мартин посмотрел на Хэста, раздумывая, как можно объяснить туземцу, что такое переводчик и как он действует. Пока он собирался с мыслями, ответил Сергей, для которого трудностей в общении с кем бы то ни было просто не существовало. Он уже вжился в шкуру жителя средневековой империи и оперировал логикой земного монаха-иезуита.

— Колдовство? Ни о каком колдовстве не может быть и речи! Твой меч, о благородный Хэст, удлиняет твою руку, а эти штуки — их во множестве изготавливают ремесленники в нашей стране для нужд путешествующих — удлиняют наш ум. Пока они у нас есть, нам нет нужды в изучении других языков. Мы говорим ему слова нашего языка, а он пересказывает их тебе. Поэтому ты слышишь два голоса…

Хэст воспринял эту новость хладнокровно.

— Разумные люди либо сидят дома, либо воюют, изучив язык меча и копья — единственный из языков, который стоит учить, и их понимают где угодно…

Это было сказано хорошо. На мгновение он почувствовал себя беседующим с одним из Братьев по Вере, что так недавно жили при его замке, но, пересилив это ощущение, обратился к старшему из безумцев:

— Ты сказал, что слышал мое имя. Откуда?

— От людей в такой же одежде, — ответил Мартин. Рыцарь пренебрежительно улыбнулся:

— В таком случае эти прохвосты вряд ли сказали вам обо мне что-нибудь хорошее. Это враги. Солдаты брайхкамера.

Сказано это было таким тоном, что люди поняли — о вражде Хэста и неведомого брайхкамера тут известно всем. Даже слепоглухим младенцам.

Сергею после этих слов стало ясно, что Хэст Маввей Керрольд признал их частью своего мира и убивать прямо сейчас не собирается. Успокоенный, он достал из-за камней НАЗы.

— Да мы вообще-то и не просили их об этом. Они дважды пытались задержать нас и при этом все время вопили: «Маввей, Маввей», — видимо, по глупости своей принимая одного из нас за вас.

— Дурачье… — рассмеялся Хэст. — Спутать благородного рыцаря с… путешественником. Ну и как?

— Точно так же.

Сергей небрежно, словно тысячи раз делал это, кивнул на лежащих солдат брайхкамера. Его небрежность была немного показной — все-таки это были не покойники, а просто спящие люди, враги. Мартин вовремя вспомнил об этом и спросил:

— Как ты думаешь, сколько времени у нас есть?

— Полтора или два часа.

Хэст следил за разговором, морща лоб.

— Два часа? — коверкая слова, повторил он. Переводчик не перевел слова «час», и он не понял, о чем идет речь. — Что это такое — час?

— Так мы измеряем время, — объяснил Сергей.

— Время? Измеряете?

Каждое из этих слов по отдельности что-то значило, но вместе…

— А зачем?

Теперь пришел черед удивиться «новгородцам».

— Разве у вас этого нет?

Маввей пожал плечами перед очередным чудачеством:

— У нас есть восход, закат, полдень, утро и вечер… Куда же больше?

Мартин с Сергеем переглянулись.

— У нас другие обычаи.

В эту минуту чужие обычаи рыцаря интересовали мало.

— Погоди, погоди… Значит, они живы? — как-то странно посмотрев на них, поинтересовался он.

Мартин не захотел оставаться в глазах туземца крово— жадным чудовищем и успокоил его:

— Не меньше, чем мы с вами. Они только… спят.

— А когда проснутся?

— Через два часа.

Рыцарь зло и нетерпеливо дернул головой, и Сергей поправился:

— Нужно досчитать примерно до семи тысяч и…

— А если я не буду считать? — быстро спросил Маввей.

Сергей виновато развел руки:

— Они все равно проснутся.

— Ну, тогда я и считать не буду… — разочарованно сказал рыцарь. Он пренебрежительно выпятил губу. — Что же у вас за оружие такое, что никого убить не может?

Хэст даже не счел необходимым скрыть явное презрение к путешественникам. В его глазах они падали все ниже и ниже. Разговор незаметно начал переходить в опасную плоскость возможностей «новгородцев». Не зная, что на уме у рыцаря, Сергей осторожно ответил:

— Нет. Мы в состоянии убить тут всех, кого только пожелаем, и вместе с лошадьми, и в отдельности от оных, но мы стараемся не умножать зла.

Хэст вежливо улыбнулся словам путешественника. Ни в одно из них он не поверил, да и как поверить такому:

«Могу убить, но не убью»… Глупость какая-то получалась, однако эти люди помогли ему и уже только за это заслуживали снисхождения и милосердия. Выбрав коня, он запрыгнул в седло. Глядя сверху вниз, как и подобает высокородному дворянину, на нищих путешественников, милостиво сказал:

— Кто бы вы ни были, я благодарен вам за помощь. Возможно, что сегодня вы спасли мне жизнь, а я никогда не страдал короткой памятью. Чем я могу отблагодарить вас?

Мартин не мог не воспользоваться.возможностью, тем более что она сама шла к нему в руки.

— Скажите, благородный Хэст, вы, верно, здешний житель?

Хэст подбоченился. Железо на нем заскрипело и горделиво выгнулось, одна рука опустилась на рукоять меча, а другая описала широкий круг.

— Все эти земли принадлежат мне!

Мартин и Сергей переглянулись. Что-то тут было не так. Владелец замка Керрольд и прилегающих к нему окрестностей вряд ли мог появиться перед ними в подобных обстоятельствах. В ответ на взгляд Мартина Сергей пожал плечами и спросил:

— А это, простите, кто?

Ответ Хэста расставил все по местам.

— Это воины брайхкамера. Три дня назад они захвати Мои замок.

— Три дня назад? — переспросил Сергей. — Знакомая. Надо же… В ту ночь у нас тоже были неприятности…

Хэст усмехнулся, давая понять этой братии, что его неприятности не могут идти ни в срaвнeниe с неприятностями каких-то там путешественников. т»,,1'1?™" счел УльЮку туземца добрым знаком и поспешил просить о самом главном:

— Скажите нам, благородный рыцарь, как нам лучше добраться до замка Трульд?

Как человек практичный, он хотел извлечь хоть какую-нибудь пользу для себя из этой встречи.

Одно только мгновение Хэст молча переводил взгляд с одного на другого, потом последовал взрыв эмоций. Изо рта вылетело застрявшее в переводчике ругательство или вопрос-утверждение:

— Так значит, вы все-таки Трульдовы слуги?

— Нет! — вскрикнул он. — Мы чужестранцы. Единственное, что нам нужно, так это найти одно место в окрестностях его замка.

Насупившись, Хэст глядел на них, надеясь взглядом проникнуть в души путешественников. Глаза его перебежали на лошадей, собравшихся маленьким табунком, на тела преследователей, которые при других обстоятельствах могли бы стать его убийцами. Именно это и заставило его сказать:

— Нам по дороге. Если хотите, можете ехать следом… Не очень близко, разумеется.

Не готовые к такому повороту событий, люди смотрели на него снизу вверх.

— Ну же… По коням, — нетерпеливо подстегнул их рыцарь. — Или вы хотите остаться?

Люди переглянулись. Оставаться один на один с этой шайкой им не хотелось, однако, многое перепробовав в своей жизни, они все-таки никогда не ездили верхом.

— По-моему, это хорошая идея, — сказал Сергей, всем своим видом противореча тому, что говорил. — Я где-то даже читал, что лошадь всегда была другом человека. Древние так прямо и говорили: «Лошадь — друг человека!»

Мартин покачал головой, больше отвечая на тон высказывания Сергея, чем на смысл.

— Мысль, поданная нам благородным Маввеем, действительно заслуживает внимания. Хотя предки, как мне кажется, имели в виду какое-то другое животное.

Сергей развел руками и показал, что, не являясь специалистом в этой области, вполне может допустить ошибку. Все были согласны, но все-таки прыгать в седло никто не спешил.

— Что же вы, — спросил Хэст, забавляясь их нерешительностью. — Или у вас лошадей не водится? Мартин поспешил кивнуть.

— Трудно поверить, благородный Хэст, в том месте, откуда мы прибыли, лошадь действительно большая редкость.

Рыцарь, услышав это, недоверчиво склонил голову к плечу и поинтересовался:

— Как же вы обходитесь? На чем ездите?

— Да так. На чем придется, — уклонился от ответа Мартин, не желая попадать с первых минут контакта в записные лжецы.

Но делать было нечего. Нужно было решаться. Он осторожно подошел к ближайшей и с опаской коснулся ладонью шеи. Лошадь мотнула головой. Она вообще-то ничего не имела против этого человека, но Мартин этого не понял и отдернул руку. Хэст засмеялся. Сергей почему-то тоже.

— Тем не менее вам придется последовать нашим обычаям, да и простому здравому смыслу. Садитесь верхом. Пока Всезнающий состоит на службе у Трульда, мне нельзя долго задерживаться на одном месте.

С четвертой попытки они все же уселись в седла. С НАЗом за плечами, закутанный в солдатский плащ, Сергей был похож на горбатого солдата из Трульдова войска. Сперва ничего не получалось, но, глядя, как Хэст обращается со своим животным, «новгородцы» стали делать то же самое, и дело пошло. Ломая ветки, лошади вышли на дорогу. Людям ни за что не удалось бы поладить с ними, но это были военные лошади, и они сами по привычке вытянулись цепочкой за лошадью Маввея. Лошадь Мартина оказалась самой скромной, и он ехал замыкающим.

Первые минуты они скакали молча — для Маввея в этом не было ничего необычного, что следовало бы обсуждать, а «новгородцам» было не до разговоров — они старались просто удержаться в седлах. Потом Мартин нащупал ногами два полукруга на тонких ремешках и догадался вставить туда ноги. Ехать сразу стало не в пример удобнее, теперь можно было и посмотреть по сторонам.

Плащ, развевающийся за спиной Сергея, навел его на веселую мысль.

— В этом плаще ты похож на шпиона, — крикнул он. — Отравителя колодцев, похитителя младенцев и обирателя церковных кружек.

Сергей промолчал. Ему было не до этого.

— Знаешь, чем отличается шпион от разведчика? Остро сожалея о том, что нет под руками ни кнопок, ни клавиш, инженер продолжал молчать, занятый двумя веревками, продетыми сквозь морду животного для управления. Чтобы его знания не пропали даром, Мартин сам ответил на заданный вопрос:

— Шпион всегда действует в чужой форме. И за это его всегда вешают. Если ловят, разумеется.

Хэст, услышав Мартина, полуобернулся и сказал:

— А обычаи у нас, оказывается, одинаковые. Я неделю назад приказал одного такого повесить.

Сергей, недолго думая, сдернул с себя плащ, и тот унесло ветром в кусты.

Стремительный и ровный бег приученных к строю животных пришелся инженеру по вкусу. Неожиданное, ранее никогда не изведанное ощущение скорости, когда земля летит в двух метрах под тобой, нахлынуло на него, и теперь покоритель пространства, привыкший мерить его парсеками, с восторгом считал верстовые столбы.

В главную дорогу, словно ручьи в реку, вливались дороги поменьше.

Вскоре они начали обгонять скрипучие телеги, группы людей, бредущих то навстречу им, то в одну сторону с ними. Временами налетал запах гари. Если это случалось, когда вокруг были люди, они горбились, прятали лица, а кто-то взрывался проклятиями.

Запах гари был запахом скорби и горя. Так прошло часа три. Хэст не останавливался ни на минуту. Он мчался вперед как одержимый, заставляя «новгородцев» следовать его примеру. Рыцарь не оглядывался, словно позабыл о них, а скорее всего просто был уверен, что если они захотят, то не потеряются на этой дороге.

Дом появился из-за поворота неожиданно, словно выпрыгнул. Увидав его, благородный рыцарь махнул рукой, показывая, чтобы, не задерживаясь, заезжали во двор.

Деревянные стены предвещали отдых. Стараясь в точности повторить действия Хэста, люди спрыгнули с лошадей и привязали их к врытым в землю столбам. Хэст вошел в дом первым. С трудом переставляя негнущиеся ноги, Сергей и Мартин поднялись следом…

Уже стоя в дверях, они поняли, куда попали, — изнутри отчетливо пахло съестным. Тут же, у порога, к Хэсту подскочил хозяин. Кланяясь до земли, он поцеловал рыцарю руку. Оттащив толстяка в сторону, Маввей заговорил с ним, но так тихо, что люди ничего не услышали. Через несколько минут Хэст вернулся к спутникам.

— Трульды были тут совсем недавно, — сообщил он. — Я думаю, что нам удастся спокойно поесть.

— Вас все еще ищут? — поинтересовался Мартин. Хэст утвердительно кивнул.

— И не меня одного.

Он вошел в пахнущую сытностью темноту харчевни. Оттуда бросил так, словно слова эти ничего для него не значили:

— Ищут еще двоих. Могучих чародеев… Люди переглянулись. Если для Хэста эти слова не значили ничего, то для них они могли значить слишком много.

— Что ж, — сказал Сергей после небольшого раздумья. — У брайхкамера широкий круг интересов. Это похвально.

По чисто выскобленной лестнице они поднялись на второй этаж. Там, похоже, было место для благородных посетителей из дворян и простолюдинов побогаче. Если первый этаж был погружен в полумрак, почти темноту — света очага да четырех узких, словно бойницы, окон было явно недостаточно, чтобы осветить весь зал, — то наверху было гораздо приятнее.

В комнате, куда их привели, вдобавок к камину горела лампа и стояло изящное кресло.

На этом, однако, и заканчивались попытки хозяина как-то облагородить комнату. Кроме лампы и кресла, там стоял еще крепкий стол совершенно неблагородного вида, который, правда, был застелен темной материей, а по бокам от стола стояли простецкого же вида лавки без затей, сбитые из распиленных пополам древесных стволов.

Около кресла суетились слуги, накрывая на стол. Минуту спустя, сделав свое дело, они с поклонами вышли, оставив путешественников за накрытым столом.

— Прошу вас, — сказал Хэст, делая приглашающий жест. — В моем замке я мог бы принять вас более подобающим образом и вознаградить за оказанную услугу, но…

— Что ты, — неожиданно сказал Сергей. — В любом добром деле уже есть и награда за него. Кроме того, дворяне должны помогать друг другу. Не так ли?

Инженер действовал как опытный провокатор, и бесхитростный туземец попался на удочку.

— Вы дворяне?

В голосе его слышался вопрос, но не оскорбление.

— Да. Мы люди благородного происхождения! — уклонился от прямого ответа Сергей.

Хэст Маввей Керрольд встал. Сделал он это так торжественно, что Сергею показалось, что в комнате стало светлее.

— Ваши титулы, господа?

— Не кривя душой, могу открыть тебе, благородный Маввей, что господин Мартин — Штурман, а я — Инженер! — значительно сказал Сергей.

Мартин, ошеломленный нахальством инженера, помычал что-то не то восхищенно, не то осуждающе.

Хэст поочередно склонил голову в одну и в другую сторону:

— Господин Штурман, господин Инженер… Прошу прощения, что ваш вид ввел меня в заблуждение.

Легковерие туземца, оказывается, не знало границ, и для пользы дела этим стоило воспользоваться.

— Благородство не определяется одеждой! — сурово, хотя и не укоризненно сказал Мартин. — Оно находится в сердце каждого истинного дворянина…

— Ничего страшного, — подтвердил Сергей, уже сидевший, изящно закинув ногу на ногу. — Превратности путешествия, знаешь ли…

Мартин, не зная, куда может занести Сергея, мощно прокашлялся:

— Грм-м-м.

Сергей смолк и выразительно посмотрел на что-то жареное, сидевшее на деревянном блюде растопырив четыре ноги. Хэст намек понял.

— Прошу к столу, господа.

С голосом его произошла чудная перемена. Теперь это был не голос господина, обращающегося к своим верным слугам, а дворянина, приглашающего к обеду друзей.

Стол оказался хорош даже на взгляд не очень голодного человека, а Сергею и Мартину он показался вообще восхитительным. Блюда стояли тесно, задевая друг друга краями. Расставляли их в спешке, и теперь подливка из одного перетекала в другое. Здесь были и тушки птиц, исходящие паром, и рыба, и просто грубо порезанные, но от того не менее привлекательные куски сочного мяса.

Сергей взялся за две облюбованные им ноги, дернул их… В лицо стрельнуло пахучим паром, прорвавшимся через-треснувшую кожу. Руку обожгло соком. Вилок и ножей тут не водилось. Штурман ругнулся и, поглядев, как управляется хозяин, достал десантный нож… Увидев оружие с пилообразной насечкой по тупому краю, Хэст поинтересовался:

— Странный нож у тебя, господин благородный Инженер. Зачем это?

Сергей, не отрываясь от ноги, ответил:

— Это оружие на все случаи жизни — нож, клещи, пила… Если я не могу что-то отрезать, приходится отпиливать.

Хэст задумался такому излишеству, а потом понимающе закивал:

— Это очень умно. Да. Да-да… Только я своих пленников предпочитаю убивать не мучая…

Утолив первый голод, Сергей и Мартин уже не только ели, сколько пробовали. Если раньше в глаза инженеру лезли тарелки и блюда, то теперь этим занялись кувшины, что стояли посреди стола.

— Это знаменитое каспедийское вино, — сказал Хэст, заметив их интерес. — Хозяин держит несколько бочек специально для меня.

Слова его обещали так много, что люди взяли по какой-то глиняной плошке, желая попробовать, но рыцарь остановил их.

— Не обижайте этот славный напиток, — укорил он их. — Не в наших обычаях пить его из такой мелкой посуды…

Он достал из-под стола три деревянных кубка.

— О, простите нас, благородный рыцарь, — церемонно откликнулся Мартин. — Обычаи вашей страны еще незнакомы нам, а делая что-то в первый раз, всегда рискуешь ошибиться.

Он встал, поклонился Хэсту как хозяину, и все пригубили вино. Действительно, напиток был неплох. Вытерев губы, Мартин продолжил:

— Однако я готов рискнуть еще раз. Я заранее прошу прощения за бестактный вопрос. Скажите, что произошло с вами.? Там, у камней, мы видели следствие, но причина…

Глядя на льющуюся в кубок темно-красную струю, Хэст нехотя ответил:

— Не такая уж это приятная история, чтобы вспоминать ее…

Вино добежало до краев, и шапка розовой пены поднялась над краем кубка. Он помрачнел. Брови сошлись в линию над переносицей. По лицу его было видно, что воспоминания доставляют ему мучительную боль, но он хочет проверить, сможет ли он еще раз выдержать ее. По щеке пробежала судорога, но он взял себя в руки.

— Ну да ладно…

Раздвинув локтями тарелки, он положил руки на стол, сжал пальцы в кулаки. Немного помолчав, сказал:

— Род Керрольдов — очень древний род. Подтверждение тому — два единорога в моем гербе, а их уж лет триста как нигде в Захребетье не сыщешь. Все по-вывелись.

Предок мой, благослови его Карха, пришел в эти места из области Теплых Ключей. В роду он был младшим и поэтому, по нашим обычаям, должен был покинуть родину и искать счастья на диких землях Захребетья. Тут он и построил замок Керрольд, в котором родился мой отец act Маввей Керрольд. В положенное время там же родились и мы с сестрой, а шесть лет назад он погиб в схватке с небесными колдунами. Когда я стал хозяином замка, на меня перешли все вассальные обязанности по отношению к Императору и права, которыми были наделены мои предки. Мэй выросла и превратилась в красавицу. Вот ее-то в недобрую минуту и повстречал на балу в Эмиргергере брайхкамер Трульд, ну и, конечно же, влюбился с первого взгляда без памяти.

Знакомое имя заставило Сергея насторожиться:

— А кто он такой, этот Трульд? Его замок где-то рядом?

— Брайхкамер Трульд дворянин, но не очень древнего рода — всего четыре поколения благородных предков. Да и знакомства у него… Со всякой швалью дружбу водит…

Было видно, что Хэст хочет вспомнить еще что-нибудь порочащее брайхкамера, но ничего не вспоминалось.

Сергей, почистив куском хлеба свой нож, отправил кусок в рот.

— Так он что, жениться хотел? — помог он рыцарю выйти из неловкой паузы.

— Да, — отрешенно глядя перед собой, сказал Хэст, — все по правилам… Со священной пляской и раздачей милостыни в полнолуние.

Мартин подпер голову ладонью. История получалась вполне заурядной, но неугомонный инженер попытался угадать, что случилось дальше.

— А сестра, значит, не хотела?

Рыцарь тяжело пожал плечами. Где-то глубоко внутри него раздался скрип — металл терся о металл. От этого звука у Мартина мурашки побежали по спине.

— Не знаю. Ее никто и не спрашивал. Она с рождения была сговорена за меркира Винтимилли.

Хэст говорил, казалось, сам с собой, принимая вопросы инженера за свой внутренний голос.

— Конечно, это не было неодолимым препятствием, — сказал он себе. — Все можно было бы переиграть, согласись он отдать мне Всезнающего, но он не захотел. Видно, посчитал, что будет лучше, если у него будет и то и другое…

Лицо его дрогнуло, но он удержался, не всхлипнул. Не желая продлевать эту муку, он сглотнул комок в горле и быстро закончил:

— Девять дней назад он осадил Керрольд, а три дня назад взял его штурмом. Мэй похищена… Замок разрушен… Всезнающий там же, где и был…

Он умолк, глядя на стол.

Видя его горе, никто из людей не поторопился с вопросом. Хэст резко отодвинул кубок:

— А теперь я иду выручать сестру.

Он так и не притронулся к нему. Пена опала и стекала по стенкам прозрачными каплями, чертившими кривые дорожки по отполированному дереву.

— Ты смелый человек, — сказал наконец Сергей. — Такому зверю в пасть лезешь…

— А что мне еще делать? — горько улыбнулся Хэст. — У меня нет ни семьи, ни замка. Только честь.

«Он ищет смерти, — подумал Сергей, — а жаль…»

Этот дикарь ему чем-то нравился. То ли непосредственностью своей, то ли исповедуемыми идеалами, из которых сыпалась пыль веков.

В распахнутое окно со двора залетел стук копыт. Мартину показалось, что это даже обрадовало туземца. Стряхнув с себя тяжесть воспоминаний, тот шагнул к нему, но в ту же секунду в комнату вбежал испуганный хозяин:

— Господин! Солдаты Трульда!

Маввей все-таки сделал шаг и выглянул.

Двор корчмы был полон солдат в ненавистной розово-белой форме. Он узнал их, и они узнали его;

— Вот он! Хэст присел, почти упал на пол. Короткое копье, свистнув над головой, впилось в потолок.

— Это за мной, — спокойно пояснил Хэст, поднимаясь. Стиснув зубы, он выдохнул воздух и добавил вполголоса: — Проклятый Всезнающий…

Маввей не потерял головы. Сняв с пояса кошелек, он протянул его плачущему трактирщику:

— Спасибо, Тригди. Обед был неплох. Особенно вино.

Обойдя ломающего руки толстяка, «новгородцы» тоже выглянули во двор.

Они были спокойны, как могут быть спокойны люди, уверенные в том, что сумеют постоять за себя. По двору, поднимая пыль, бегало около двух десятков вооруженных людей. Сергей усмехнулся, глядя на длинные копья, как две капли воды похожие на те, что остались в лесу. Ни в одном из них не было ни капли страха. Что могли им сделать эти вооруженные палками, пусть даже палками с железными наконечниками, люди, Сергей даже не стал предполагать. Он хотел посмеяться над ними вместе с Мартином, но, взглянув на него, увидел, как кривится его лицо. Спросить, что случилось, он не успел — за спиной прозвучал голос Хэста. Оторвав от себя хозяина, в слезах вспоминавшего предков благородного Маввея и оказанные ими ему благодеяния, Хэст подошел к ним:

— Господин благородный Штурман! Господин благородный Инженер!

Заморские дворяне склонили головы.

— Здесь наши дороги расходятся. Я благодарю вас за все, что вы сделали для меня.

Он усмехнулся. Нервно, краешком рта. — Надеюсь, то, что я познакомил вас с верховой ездой, хоть в какой-то степени искупает мой долг перед вами. Прощайте. Тригди проводит вас.

Спокойствие его никого не обмануло. Трудно было быть спокойным, выбирая между жизнью и смертью.

— А вы? — спросил Сергей. — Разве вы не составите нам компанию?

Маввей бросил незаметный взгляд на окно:

— Похоже, что мне придется задержаться. Их слишком много для одного человека.

Сказано это было просто, безо всякой рисовки. Просчитав ситуацию, он всего лишь констатировал факт своей смерти, как нечто неопровержимо вытекающее из того, что творилось вокруг них.

Первый удар в дверь заставил их вздрогнуть. Потом в нее забарабанили чем попало сразу несколько человек, и новизна ощущений пропала.

— Открывай!!! — весело заорали за дверью. Хэст не стал терять времени на ответ. Лязгнув ножнами, он обнажил меч. Свет от окна упал на сталь, и она вспыхнула яркой полосой. Косым взглядом из угла в угол он оглядел комнату, выбирая место для последнего боя. Взгляд его опять наткнулся на «новгородцев».

— Тригди, выведи их. Быстро… Тригди послушно сделал шаг к людям.

— Ну, нельзя же так, — морщась, сказал Мартин. — Ведь не один же тут вы…

Его корчило от стыда, от неестественности происходящего. Против воли жизнь заставляла его стать персонажем рыцарского романа да вдобавок еще и играть в нем роль благородного героя. Гадливая дрожь, вызванная недовольством к самому себе, пронизала его от шеи до ног. Но все это было естественнее и правильнее, чем все остальное.

— Сколько их, Тригди?

— Около двадцати, господин… Желая как можно быстрее приземлить ситуацию, штурман почесал голову.

Вмешиваться в здешние дела было неосмотрительно, но что оставалось делать? Жизнь заставила их сделать первый шаг еще там, у камней, когда они спасли Хэста, и теперь приходилось делать второй шаг.

«Против воли, — подумал он. — Против воли. Ведь наверняка будет и третий, и четвертый…»

Но делать было нечего. Судьба тащила их вперед, ухватив за шиворот. Дверь уже трещала под навалившимися на нее с той стороны доброхотами…

Мартин еще раздумывал о нравственности выбора, а Сергей уже настраивал разрядник на парализующий разряд.

Когда дверь соскочила с петель и в горницу полезли бородатые морды, он уже был готов. В первую же секунду оцепеневшие от лучевого удара солдаты гремучим ворохом оружия и конечностей ввалились внутрь комнаты. Напор нападающих был так силен, что от него содрогнулись и стены, и люди. В мощном звуке, потрясшем корчму до основания, слились и топот, и звон железа, и хриплые, придушенные стоны…

А во вторую секунду Мартин швырнул за дверь гранату.

Вспышка предназначалась всем, кто еще не успел подняться на второй этаж. Свет, сжатый взрывом, ощущался как нечто материальное, что можно было потрогать рукой и оцарапаться. От него не спасали ни веки, ни ладони, прижатые к глазам. Даже в их комнате воздух словно наполнился едким зеленым дымом, а уж что было там, внизу…

Не успело ослепительное сияние померкнуть, как Мартин выбежал на галерею. Под ногами что-то податливо ушло в сторону, что-то звякнуло, но он даже не подумал о тех, на кого наступил. Лежавшие тут были пока неопасны, но те, другие, внизу…

Он замер, давая глазам привыкнуть к темноте.

В зале было тихо-тихо.

Люди не решались в наступившей темноте сойти с места и только щупали воздух вокруг себя. Тишина наливалась ужасом. Воины не понимали, что произошло тут секунду назад, но все говорило им о том, что произошло нечто страшное, нечто непоправимое. Ощущение ужаса.витало в воздухе. Каждый считал себя оставшимся один на один с неведомым, но это не могло продолжаться долго. Сметая запруды стыда и долга, ужас просился наружу. Секунда вязкой тишины раскололась от многоголосого жалобного воя.

По спине Мартина холодным потоком пробежали мурашки. Он был готов к этому, но все же… В звуках, идущих снизу, не было ни гнева, ни ярости — тихий, едва слышный вой десятков людей был наполнен только животным ужасом перед силой, сделавшей ЭТО. Силой, безусловно, злой и могучей и поэтому могущей сделать нечто еще более страшное… Те, внизу, уже не чувствовали себя ни мужчинами, ни воинами. В темноте, хватая воздух дрожащими пальцами, стояли испуганные дети, взывающие к жалости и состраданию.

Пораженные увиденным, Хэст и корчмарь застыли на месте. Мартин сделал шаг вниз. Хэст протянул руку, чтобы тронуть его за плечо, но не решился. Лестница оглушительно заскрипела, и солдаты заметались, налетая на столы, столбы и друг на друга. И вдруг он понял:

— Колдовство! Что ты сделал с ними?

В голосе Хэста был едва сдерживаемый ужас.

— Ничего страшного не произошло. За спиной тоненько охнул хозяин.

— Это такое заморское оружие. Не беспокойтесь о них, — вполголоса ответил Мартин. — Это временная слепота. Завтра утром они вновь смогут гоняться за вами.

Хэст унял возникшую в утробе дрожь, вспомнив рассказы Братьев о колдунах. Очень было похоже… Правда, они дворяне… Хотя кто знает? Маввей покосился на господина благородного Инженера, стоявшего рядом с ним с разрядником на изготовку и с жадным любопытством глазевшего на то, что получилось.