Долететь и вернуться

— А то странно, что ничего интересного нет. Хотя вы не в четырех стенах сидите.

Сергей словно в отместку бросил взгляд на приборную доску.

— Ну, если хотите подробностей… Высота — пятьсот сорок, скорость — семьдесят два, давление в оболочке — шестьдесят процентов нормы. И самое главное — скучно тут! Мартин вообще спит…

— Спит?

Из динамика радиостанции выкатился клубок металлического грохота. Похоже было, что капитан уронил все, что держал в руках, и это добро раскатилось по полу с металлическим звоном. Он не то удивился, не то возмутился:

— Спит? А кто же правит?

— Ветер!

Сергей увидел, как Мартин, высматривавший что-то впереди, обернулся и набрал в грудь воздуху, чтобы сказать, что думает по этому поводу, но инженер опередил его:

— Хотите анекдот, капитан? — быстро спросил он и, не дожидаясь ответа, торопливо начал; — Встречаются две половины крокодила…

— Да не слушайте вы его, капитан!

Штурман отодвинул Сергея подальше от приборной доски и от радиостанции.

— Никто не спит. Я рулю. Все в порядке. В ответ Мак-Кафли не сказал ни слова. Что там у них творилось, он не видел, хотя голоса у экипажа вроде были веселые. Наконец он решил не дразнить гусей и миролюбиво попросил:

— Вы там хоть по сторонам почаще смотрите… Мало ли что…

Сергей словно из любезности посмотрел по сторонам, повернув голову вправо-влево. Капитан и этого, конечно, не увидел, и он сообщил:

— Я посмотрел. Наверху — пусто, внизу — пусто, прямо…

Он драматически замолчал, но штурман в отместку ерничество опередил его:

— Впереди тоже ничего. Хотя…

Мартин прищурился. Воздух впереди дрожал, и вместе с ним едва заметно приплясывала линия горизонта, а посреди этого дрожания серой кляксой расплывалось серое нечто. На мгновение Мартину показалось, что он смотрит на горизонт сквозь силовое поле, и он тряхнул головой, отгоняя наваждение. Чего-чего, а уж этого тут никак не могло быть.

Но если не это, то что?

— Сергей! — позвал он. — Скучно тебе было? Погляди-ка вперед, и скуки не останется. Летучий корабль!

Инженер ткнулся носом в лобовое стекло. Прошло несколько мгновений, и пятно, корчившееся у горизонта, незаметно и впрямь превратилось в летучий корабль. Это было еще нереальнее, чем силовое поле.

— Ничего себе!

— Что у вас там? — наконец спросил капитан. — Падаете, что ли?

— Нет, — помешкав, ответил Сергей. — Тут летучий корабль.

Эти слова словно что-то сдвинули в мозгу Мартина, и он отчетливо увидел стройные мачты и паруса, наполненные ветром.

— Что? — переспросил капитан — Что-что?

— Летучий корабль, — терпеливо объяснил Сергей капитану. — Вон летит. Встречным курсом. Правда, видно плохо… Муть какая-то.

Они молчали, сознавая двойственность положения. Оба понимали, что этого не может быть, и в то же время отчетливо видели все своими глазами. Вспомнив капитанские слова о зенитной артиллерии, Сергей спросил:

— Какое у него вооружение, интересно?

Заторможенный чудным видением, Мартин отозвался:

— Катапульты, наверное…

А потом, сообразив, что у него сорвалось с языка, только сплюнул.

— Ну какой это истребитель? Не может это быть истребителем…

— А чем это еще может быть?

Инженер посмотрел на него и спокойно сказал:

— Я и сам знаю, что такого, конечно, не бывает, но все равно… Я бы это облетел. И нам спокойнее, и капитану легче. Так ведь, капитан?

Капитан уже пришел в себя.

— Летучих кораблей не бывает, — сказал он. — Смотрите лучше.

«Он, кажется, решил, что мы его разыгрываем», — подумал Мартин, не услышав в капитанском голосе никакого ощущения опасности.

— Да уж куда лучше, — ответил Сергей. — Он там действительно есть…

Инженер нашарил бинокль и поднес к глазам. Он искал в небе корабль, а за спиной раскатывались голоса, наполнявшиеся беспокойством:

— Сколько до него?

Мартин навел дальномер, и плечи над окулярами непонятно дернулись.

— Дальномер не определяет.

— Как?

— Не знаю как. Отмечаю только какой-то непонятный скачок плотности.

— Величина?

— Три десятых.

И вдруг Сергей понял. Все стало ясно, словно яйцо треснуло.

— Я понял, что это… — перебил инженер штурмана. Он замолчал, явно желая услышать вопрос.

— Ну, — спросил капитан, который не мог, как Мартин, вырвать у него из рук бинокль.

— Это мы, — сказал Мартин. — Господи! Какое убожество!

— Что значит «мы»? — спросил капитан, не зная, что и подумать. — Что у вас там происходит?

— Мираж, — объяснил Сергей. — Там граница плотности — снизу поднимается теплый воздух, а мы в ней отражаемся… Действительно, уродство.

Воздушная клякса обрела контуры. Куда-то пропали нарисованные воображением паруса, и плавные обводы небесного парусника превратились в колышущуюся массу воздушного мешка.

— Первый контакт не состоялся, — пробормотал Мартин. — А жалко…

Несколько десятков секунд отражение увеличивалось, в какое-то мгновение оно дрогнуло и растаяло, не оставив следа.

Прямо под ними лес расступился, обегая со всех сторон огромную поляну, на которой длинной цепочкой пристроились какие-то холмы. Дирижабль подбросило, поляна начала стремительно проваливаться вниз, когда ток теплого воздуха подбросил судно к облакам. Примерно через полкилометра лес внизу вновь сомкнулся, и все кончилось.

— Вот и все, — сказал Сергей.

— Обошлось? — спросил издалека Мак-Кафли. — Все нормально?

— Все. Вон и море видно.

— Воздушный «Летучий голландец», — сказал Мартин.

— Типун тебе на язык, — отозвался Сергей. — Думай, что говоришь… О себе ведь.

— Что такое «типун»? — спросил штурман.

Сергей замялся: он и сам толком не знал, но ответил:

— Не конфета, во всяком случае…

Суша снова кончилась, и под брюхом дирижабля покатились морские волны, и вновь потянулись безмятежные часы. Ветер попытался сбить их с курса, но Мартин взял поправку на ветер, и они понеслись, строго придерживаясь меридиана.

Неприятности начались около берега. Уже дважды экипаж докладывал капитану о приближении земли, но оба раза это оказывалось ошибкой. Утомленные морским пейзажем, они принимали за материк довольно большие острова, поэтому и к третьему докладу капитан отнесся скептически:

— Нет. На этот раз это точно материк. Я уверен. Береговая линия занимает почти весь горизонт.

Сергей, смотревший в другую сторону, добавил:

— Кстати, нас там уже встречают…

До капитана донесся скрип кресла. Мартин развернулся в ту сторону, куда показывал Сергей.

— Да-а-а, — протянул он и замолчал.

— Да что там у вас? — не выдержал капитан. В глубине души он уже проклял себя за то, что приказал снять телеустановку, хотя, с другой стороны, зачем она ему без спутника-ретранслятора на орбите?

— Птички-треугольники.

Капитан сглотнул пересохшим горлом:

— Много?

— Много. Целая геометрия. Мартин был точнее Сергея:

— Пять штук.

— Далеко до них?

Сергея ответ на этот вопрос заинтересовал несколько раньше. В этот момент он уже наводил на стаю дальномер. В перекрестье черных нитей замелькали полотнища крыльев. Сразу стали видны бомбы, висевшие под крыльями хозяев здешнего неба.

— Двенадцать километров.

Не сдержавшись, Мак-Кафли вздохнул:

— Надеюсь, они вас не заметят. «Как же, — подумал Сергей. — Не заметят». На его глазах птицы построились в линию и повернули к ним.

«Как не заметят, если в небе только мы да они…» Чтобы капитан не мог неверно истолковать его молчание и не утратил оптимизма, он сказал:

— Я надеюсь на другое. Может быть, их любопытство будет носить невинный характер.

Птицы лениво взмахивали крыльями, словно и впрямь понимали, что никуда гостям не деться. Не отрываясь от бинокля, Мартин переспросил:

— Это как?

— Мы посмотрим на них, они посмотрят на нас, а потом мы разлетимся в разные стороны.

Мак-Кафли не ответил, и Сергей подумал, как тяжело сидеть ему там одному, в относительной безопасности, и слушать их, не имея возможности помочь. Разве только советом.

Птицы приближались так быстро, что уже через несколько минут оказались совсем рядом. Не меняя скорости и направления, они сближались с дирижаблем. Мартин отложил бинокль. Он уже был не нужен. Даже Мак-Кафли понял, что затеряться в бескрайнем небе им не удалось.

— Твои слова да Богу в уши, — сказал он Сергею.

— Бога нет, — ответил инженер. Птицы были уже так близко, что их крылья закрывали полнеба.

— Вот это и обидно…

Первый треугольник скользнул над ними, на мгновение заслонив солнце широкими крыльями. Второй пронесся чуть ниже и ударил крылом по оболочке. Кабина задрожала, люди попадали из кресел.

— Нападение! — закричал Сергей, обращаясь более к капитану, который ничего не видел. — Нас атакуют! Он выдержал драматическую паузу и спросил:

— Капитан, можно я стрельну? Мак-Кафли ответил так энергично, что палец Сергея раньше, чем тот сам понял, что сказал капитан, нажал на клавишу. Под крылом разбойника возникла вспышка голубого пламени. Треугольник дернулся, уходя в сторонку от обжигающей боли, Сергей увидел, что крыло птицы пробито насквозь, и понял, что видит не пламя, а небо над ними. По инерции птица пролетела несколько десятков метров вверх, но всем было ясно, что это уже не боец.

— Один готов! — заорал Сергей, наблюдая, как гигант, планируя к воде, безуспешно старается выровняться.

То, что это не боец, понял не только Сергей. Бомбы тоже почуяли, что дело плохо, и одна за другой посыпались вниз, отлипая от черных крыльев. Одна из них, кувыркаясь, мелькнула перед иллюминатором, едва не выбив из рук разрядник. Сергей отпрянул, и в ту же секунду что-то взорвалось там, за бортом. Из-под днища, как раз оттуда, где висели моторы, к иллюминаторам взметнулся прозрачный розовый веер, вздулся пузырем и исчез, раздерганный ветром на мельчайшие капельки.

Сразу же после этого кабину затрясло так, что Сергей повалился на пол. По дороге его настиг НАЗ, и в обнимку с ним инженер докатился до перегородки. Тут кабину повело в другую сторону, и он покатился назад. Дирижабль резко рыскнул в сторону. Инженер на карачках добрался до пульта управления. Вцепившись обеими руками в кресло, он посмотрел наружу; Дирижабль быстро вертелся вокруг своей оси. За иллюминаторами проплывали контуры близкого уже берега, далекий морской горизонт, низкое красное солнце. Птиц видно не было, но это не означало, что они оставили их в покое, — снаружи неслось их заунывное курлыканье. Перекрывая его, Сергей прокричал:

— Что случилось?

Мартин, подпрыгивающий так, словно сидел на неисправном компрессоре, ответил:

— Двигатели. Один отказал!

Сергей дотянулся до акселератора правого двигателя, и дрожь сошла на нет.

Наверху послышался треск, и гондола вздрогнула, проваливаясь вниз. Сергей потянулся к управлению спасать положение, но Мартин, успевавший следить и за кружившими рядом с дирижаблем птицами, и за приближающимся берегом, прокричал:

— Я справлюсь! Отгони птиц, иначе нам конец… Инженер кивнул и побежал на корму. Едва шаги стихли, Мартин услышал, как зашипел разрядник. Птицы заорали еще сильнее, и мимо него пролетели, разбрызгивая кровь, куски плоти. Обрезок крыла шлепнулся на лобовое стекло, но, не удержавшись там, соскользнул вниз, оставив на стекле кровавый мазок.

— Еще один! — крикнул Сергей. Чтобы он не особенно сильно радовался, Мартин ответил:

— Высота четыреста метров.

— Мы снижаемся?

Дирижабль клюнул носом, словно на него уронили наковальню, и вновь провалился на несколько десятков метров вниз.

— Я бы сказал, мы падаем.

Мартин уводил дирижабль к берегу, рассчитывая сесть или упасть на сухое место. Оболочка была пробита, и газ выходил наружу. Бросив взгляд на датчик давления, он увидел, как по нему ползут цифры одна другой меньше.

Крики птиц разрывали уши. Взмахи огромных крыльев щелкали по оболочке, словно бичи. Располосовав еще одного противника, Сергей прокричал:

— Их осталось совсем мало. Продержимся? Птицы явно не рассчитывали на тот отпор, который получили. Собравшись в стаю, они заняли позицию над дирижаблем вне досягаемости для Сергея. Он перебежал к другому иллюминатору, потом к третьему, но и оттуда ничего не увидел. Половину неба над ним занимал сморщенный мешок оболочки. Оставшись без paботы, он вспомнил о Мак-Кафли.

— Что-то тихо у нас тут, — крикнул он. — Где капитан? Что-то я давно его не слышал.

Видимо, от тряски передатчик отключился. Рук, чтобы включить его, у Мартина не было. Он напрягся, тумблер щелкнул, и в кабину ворвался голос капитана.

— Отвечайте! Отвечайте же! — гремело из динамиков. — Что с вами?

— Слышим вас, капитан, — откликнулся Мартин. — Атакованы птицами. Оболочка повреждена. Мы падаем.

У Мак-Кафли хватило выдержки не задавать глупых вопросов.

— В море?

— Надеюсь дотянуть до берега. Тут недалеко. Долетим и на одном двигателе.

— На одном? — удивился капитан. Голос его звучал настолько растерянно, что помимо воли Мартин представил себе, как капитан стоит среди, развалин, открыв рот от удивления. Эта картина рассмешила штурмана, но он сдержался.

— Птицы, — лаконично напомнил он капитану. — Их было много. Больше, чем нас…

— А вы? Вы-то целы? Как Сергей?

— Да что ему? — успокоил капитана Мартин. — Стреляет…

Услышав свое имя, Сергей откликнулся:

— Капитан! Ну где же вы были? У нас тут весело! Нас топтали…

Он с удовольствием представил, как у капитана от удивления вылезают на лоб глаза, и тут же объяснил, чтобы тому стало все понятно:

— Как петух курицу. Еле отбились…

Капитан замолчал, осмысливая положение, и в этот момент Мартин услышал какой-то новый звук. Это был не ветер и не птицы. Он поднял голову. Прямо над ним потолок прогибался, набухая гигантским яйцом. По пластиковым листам змеились трещины, а по краям самой большой мелькали когтистые лапы, отламывающие куски обшивки. У Мартина от догадки перехватило горло. Не в силах говорить, он только поднял палец. Сергей среагировал мгновенно. Выдернув разрядник из окна, он выстрелил в потолок. Несфокусированный разряд разворотил пластик, но мгновением позже, чем следовало. «Бомба», продырявившая крышу, уже падала на штурмана.

Из кресла Мартин вылетел, словно его выстрелило катапультой. На лету он услышал возглас Сергея:

— Ложись!

Он постарался съежиться, стать как можно меньше, понимая, какую отличную мишень он представляет для Сергея. Уже в полете его догнал раздраженный голос капитана:

— Да что там у вас происходит?

Ответа капитан не получил.

Мимо Мартина прошелестел разряд и ударил в кресло. На этот раз все произошло вовремя и как надо. Разряд испепелил «бомбу», кресло и пробил изрядную дыру в носовой части гондолы.

Сразу стало тихо. Голос капитана пропал, испарившись вместе с рацией.

Несколько мгновений люди смотрели вокруг, удивляясь переменам вокруг себя. Кабина стала явно просторнее, вместив в себя панораму уже близкого берега и мелкое, просвеченное до дна солнцем море. Сквозь дыру в обшивке они видели, как прибой разбивается о скалистый островок около самого берега, а на нем толкутся какие-то животные, вроде тюленей. По краям пробоины висела бахрома из сплавившегося пластика. Соленый морской ветер, задувавший в кабину, шевелил ее, создавая иллюзию того, что все это происходит или на морском дне, или при замедленной видеосъемке.

— 3-з-здорово ты ее… — оттаивая от пережитого ужаса, сказал Мартин.

— Да-а-а, — озадаченно протянул Сергей. При этом в голосе его была слышна гордость оттого, что он только что натворил. — Новый дирижабль нам бы сейчас не помешал…

— Целиться нужно, когда стреляешь, — сказал Мартин. От оплавленного кресла несло жаром.

— В следующий раз — обязательно! — заверил его Сергей, с интересом рассматривая приближающуюся землю. Он не чувствовал себя виноватым. Виноватыми во всем были птицы и обстоятельства, ну, может быть, еще немного Мак-Кафли, что все время кричал под руку…

Изжеванный, исклеванный и расстрелянный дирижабль тихо, как осенний лист, падал на землю. Они были уже в сотне метров от нее, когда птицы отстали от них. Теперь, когда управлять дирижаблем уже не имело смысла, они в два луча располосовали еще одну хищницу, а две оставшиеся с возмущенными воплями улетели восвояси. После этого люди высунули головы в пробоину и с вполне понятным интересом стали рассматривать землю под собой. Они опускались прямо в полосу прибоя, но ветер и еще работавший двигатель толкали их в глубь побережья. А там был лес.

Строй деревьев начинался за полосой сырого песка и тянулся так далеко, насколько хватало воображения. Только на самом горизонте виднелась бело-коричневая линия гор. Наверное, те самые, к которым они и летели.

— Горы! — обрадовался Сергей. — Видишь, Мартин, горы!

— Вижу…

— Мы почти у цели!

— Именно «почти». Погоди радоваться, ведь мы еще даже не сели…

Гондолу тряхнуло. Один из НАЗов покатился по проходу, но Сергей успел наступить на лямку и задержал его.

— Сядем, — уверенно сказал он. — За нас статистика и закон больших чисел. Две катастрофы подряд — это уже чересчур.

Дирижабль миновал кромку моря. Теплый воздух над лесом подбросил его вверх, но ненадолго.

Уже разваливаясь на части, они пролетели еще метров двести. Зеленая шапка леса вблизи уже не казалась такой мягкой и однородной. То там, то здесь сквозь листья торчали самого неприятного вида сучья, и чем ниже они спускались, тем явственнее Сергей поругивался сквозь зубы.

— Не нравится?

— Нет.

— Странно. По-моему, все происходит так, как ты и хотел…

— Я хотел? — удивился Сергей. Он даже оторвался от созерцания стволов под собой и вопросительно посмотрел на Мартина.

— Твои же слова — «И разлетимся в разные стороны…»? Вот мы и разлетелись. Они вверх, мы вниз…

Когда до верхушек деревьев осталось не более пятидесяти метров, Мартин повернул двигатель. Теперь он не тянул дирижабль вперед, а толкал вверх. Падение замедлилось, но не остановилось.

— Держись!

Произошло неизбежное. Кабина врезалась в листву и, ломая ветки, полетела к земле. На этот раз им повезло. Гондола упала как раз между двумя стволами, выросшими из одного корня. Ударом людей подбросило, но они удержались за кресла. Треск и грохот вокруг стали громче. Днище под Сергеем стало сплющиваться, и он с ужасом увидел, как стены, сдавливаемые деревьями, начали сходиться, словно легендарные скалы. Через секунду они лопнули со страшным треском, заглушившим все остальное, и тут же все кончилось. Гондола остановилась. С шумом упали на крышу скрученные спиралью ленты коры, и все стихло.

— Прибыли? — сипло спросил Сергей. После всего случившегося он оказался на полу, придавленный обоими НАЗами. Мартин ответил не сразу, а сперва посмотрел в дыру. До земли было не более двух метров.

— Во всяком случае, остановились.

— Я же говорил, что все обойдется! — радостно напомнил он, вставая. — И что теперь?

Мартин включил радиобраслет. Он был абсолютно уверен в том, что именно в эту минуту сам Мак-Кафли пытается связаться с ними. Браслет, однако, молчал. Штурман даже не ощутил покалывания на запястье, которое обычно дублировало сигнал вызова. Видимо, «Новгород» был так далеко, что мощности наручной радиостанции не хватало. Прикинув расстояние, разделявшее его и корабль, Мартин прекратил вызывать капитана. Оно явно было больше тех ста пятидесяти километров, на которые был рассчитан передатчик.

На всякий случай он все же кратко доложил о том, что с ними случилось, сделав упор на то, что оба они живы и невредимы и собираются двигаться к горам, которые уже-видно…

На военном совете было решено надвигающуюся ночь провести в кабине. Помятая и покореженная, она вполне. еще могла защитить их от любопытства лесных обитателей. Больше для самоутверждения, чем по необходимости, они вышли в лес. Пройдя насквозь узкую полосу деревьев, отделявшую место посадки от моря, они вышли на песчаный пляж. Там день еще играл красками, ветер гонял туда-сюда водяные брызги, и видно было, что место это настолько необитаемо, что хоть голышом тут ходи, хоть кораблекрушения устраивай, никому до этого дела нет и не будет.

— Пора распределять роли, — потирая руки, сказал Сергей. — Ты кем предпочитаешь быть, Робинзоном или Пятницей?

Но Мартин, казалось, не услышал вопроса. Упершись руками в бока, он рассматривал деревья так, словно перед ним были враги, с которыми рано или поздно придется схватиться.

— Сколько отсюда до гор, как ты думаешь? — спросил он.

— Сколько бы ни было — дойдем! — посерьезнев, ответил Сергей. — Долететь не смогли — значит, дойдем. Придется дойти.

***

…Солнце освещало только верхушки деревьев, а внизу, у самой земли, к стволам жалась сырая белесая темнота. Туман плотной массой лежал между деревьями, под ним не было видно ни земли, ни травы, ни обломанных веток, только гондола блестела мокрым боком, словно выброшенная на берег рыба. Свесив ноги в туман, на все это мрачно смотрел Мартин Акке, швед по национальности. В природе вокруг него было что-то узнаваемое. Щуря глаза и позевывая, он соображал, на что же все это похоже. За его спиной что-то напевал Сергей, укладывая НАЗ. Сборы подходили к концу.

— Я уже готов!

Мартин повернулся и попытался в полумраке гондолы разглядеть инженера. Готов тот, конечно, не был — что-то еще укладывал и менял местами. Когда он все же закончил, штурман серьезно сказал:

— Хорошо, что успел. Еще чуть-чуть — и я бы один ушел.

Он сбросил свой НАЗ вниз, спрыгнул сам. Внутри гондолы глухо прозвучали шаги, и следом за ним Сергей высунул голову наружу. Всмотревшись в туман, он озадаченно присвистнул:

— Мрачно…

Свист рикошетом отлетел от одного дерева к другому и очень быстро увяз в тумане.

— А ты чего ждал? Солнечного утра?

— Хотя бы… В таком лесу обязательно должны водиться разбойники или драконы, — авторитетно заявил он. — А то и те и другие вместе…

Услышав про драконов, Мартин сразу понял, что же напоминает ему эта полянка — декорации к одной из ран-негерманских опер.

— Надеюсь, что за сегодняшнюю ночь драконы съели разбойников. И сами ушли в места более веселые…

Штурман вскинул НАЗ на плечи и подпрыгнул, пристраивая его там. Сергей соскочил вниз уже с НАЗом за плечами и чуть не упал. Ухватившись за Мартиново плечо, предложил:

— Пойдем поищем?

— Много чести, — ответил штурман. — И без того забот полон рот…

Перед ними не было ни дороги, ни тропы. Сориентировавшись по компасу, они начали свой поход. Вскоре — для этого не потребовалось много времени — неохватные стволы скрыли остатки дирижабля, и люди остались с лесом один на один.

Это было странное чувство. Лес громоздил перед ними панораму за панорамой. Гигантские деревья, укрытые алым мхом, сменялись низкорослым кустарником, усыпанным желто-фиолетовыми цветами. Сразу да ними лес выставлял чудные лужайки, сплошь устланные толстым ковром папоротников. Резные листья качались, просвечивая сквозь туман призывно размахивающими руками, но друзья, не сговариваясь, обходили такие полянки — кто знает, что там было под прикрытием этих резных листьев. Несколько раз на них налетал горячий вихрь, разбрасывавший вокруг ошметки тумана и так же внезапно уносившийся прочь.

В такие минуты лес, казалось, раздвигался вширь, доказывая, что он гораздо больше, нежели это могло показаться с первого взгляда, и что двое наглых пришельцев, осторожно пробирающихся от дерева к дереву, явно лишние среди этого великолепия. Сергей какое-то время тихо злился, но потом не выдержал:

— Чертов лес… Не знаю, как ты, а я чувствую себя мухой в тарелке с супом.

— Жарко? — поинтересовался Мартин, вытирая пот. — Или мокро?

Он шел первым, в случае необходимости прорубая дорогу сквозь заросли. Пот липкими ручейками стекал со лба. Мелкий мусор, которого в любом лесу было предостаточно, а уж в этом точно больше, чем полагалось, лип к лицу, кожа зудела, хотелось чесаться.

— Да нет, — не понял иронии Сергей. — Этот лес… Мы ему не нужны…

Размахнувшись, Мартин ударил по ветке, перегородившей дорогу. Широкое лезвие легко рассекло влажную древесину, и словно в отместку сверху на человека обрушился целый водопад. Сергей шарахнулся в сторону, но кое-что досталось и на его долю. Мартин отплевался, вытерся, как мог, потом сказал:

— Знал бы он, что я о нем думаю…

— Ну-ну? — заинтересовался Сергей, но Мартин уже остыл.

— В степи, конечно, было бы легче. — Он сделал шаг вперед, и ветки сомкнулись за его спиной, и оттуда добавил: — А в болоте тяжелее…

— Беспринципный ты тип, — сказал Сергей. — Во всем видишь только хорошее…

Путешествие проходило не то чтоб приятно, но спокойно. Скоро солнце, поднявшись над деревьями, растопило туман, и идти стало веселее. Никто не нападал на них, не пытался прыгнуть сзади, оглушить, вонзить в тело когти или зубы. Никто не пытался пугать их или изводить каким-то другим способом.

Через пять часов пути деревья расступились, и они вышли на берег озера. Свет открытого пространства резанул по глазам, заставил остановиться.

Лес тут не кончался. Он просто огибал небольшое озеро. На их глазах берег полого уходил вниз и там тонул в воде. Выбрав место посуше, люди сбросили НАЗы. Сергей поднял на шесте микролокатор, и тот тут же закружился, взяв под наблюдение лес и озеро. Под его успокаивающий писк Мартин вытянул ноги, устраиваясь поудобнее.

— Как все же здорово знать, что у любого пути есть конец!

Лодыжки его звонко хрустнули. Сергей со сладострастным кряхтеньем расположился рядом.

— Разве это конец? Нам еще идти столько, что ноги до колен сотрутся.

— Если ты имеешь обыкновение неприцельно стрелять в гондоле дирижабля, то у тебя должны быть очень длинные и крепкие ноги, — назидательно откликнулся Мартин.

Возразить на это было нечего.

— Аэроцикл бы сюда, — мечтательно сказал Сергей, уводя разговор от неприятной темы. Облака неслись над ними куда-то, подстегиваемые ветром. Хотелось составить им компанию и мчаться над озерами, буреломами, болотами…

— Может быть, яхту? — лениво поинтересовался Мартин. — И чтоб девушки кругом…

Мысль была неплоха. Штурман смотрел на озеро. Оно понравилось ему больше, чем лес. Мелкие волны шлепали о берег, не грозя утопить, а приглашая смыть лесную грязь. Пляж тянулся далеко-далеко. Кроме их двоих, ни одной живой души на берегу не было. Мартин представил, насколько уместными тут были бы девушки в купальниках и без, покачал головой. Получалось очень неплохо. Но дальше этого мысли его не пошли.

— А нет ли тут какой реки? — поинтересовался Сергей. — Через озеро, по реке до самых гор. А? Помнишь, мы. хотели…

— Помню, помню… Через озеро — да, — согласился Мартин. — А вот по реке… Горы впереди нас, а это значит, придется плыть вверх по течению.

Он посмотрел на свои ноги, потом на ноги Сергея.

— Думаю, на своих двоих будет быстрее… Отдохнул?

Сергей замотал головой, но было уже поздно. Мартин достал лодку.

Квадратный сверток, брошенный в воду, начал стремительно разворачиваться, превращаясь в плавсредство. Яхтой это суденышко назвать было бы трудно, но возможность переплыть озеро, не замочив ног, она им давала.

— Чур ты первый, — быстро сказал Сергей. Мартин не возражал.

Они побросали в лодку вещи, и Мартин шестом, на котором только что висел локатор, оттолкнулся от берега. Минут через десять дно резко ушло вниз.

Положив шест на дно лодки, штурман уселся за водометы и заработал ногами. За кормой вскипели буруны. Пенный след за кормой все ближе и ближе подводил лодку к берегу.

Над озером висела ленивая тишина. Солнце уже взошло над лесом, прожигая воду светлыми стрелами до самого дна. Сверху, с лодки, людям было видно, как ходило там, внизу, что-то живое, сплетались друг с другом дрожащие водяные струи. Сергей зачерпнул ладонью горсть воды. Она обласкала пальцы прохладой.

— Хорошо… Солнышко, тишина…

— Вынь. Откусят…

Сергей вынул ладонь, посмотрел на нее и снова опустил в воду.

— Это было бы слишком большой удачей.

— Почему?

Сергей все-таки вытащил руку из воды и стряхнул с Нее капли. Видно было, что он не испугался, а просто надоело ему рассекать зеркальную гладь.

— А вот представь себе пришельцев, переплывающих Волгу или Миссисипи. Кто бы на них там набросился? Мартин пожал плечами:

— Вобла…

Сергей словно и не услышал его слов.

— А распределение биомассы везде одно и то же, — закончил он. — Так что ничего страшного…

— Ну, если Волга, то, пожалуй… А если Амазонка?

Сергей посмотрел на берег позади них. Лес хоть и был плотным, но не было в нем ничего хищного. Просто деревья, просто кусты и трава, и ничего больше. Где-то левее даже мелькало нечто, напоминающее родные осины. А уж камыш по сторонам…

— Ну какая это Амазонка?

Мартин не стал возражать. Напряженно сопя, он повел лодку меж двух камышовых островков, рулить было нечем, и он таки заехал в один из них. Сергей начал ему помогать, раздвигая ветки и сгоняя с листьев каких-то диковинных восьмикрылых стрекоз.

Когда они продрались сквозь заросли на свободную воду, над гладью реки прокатился многоголосый вопль:

— Маввей!!!

Люди вздрогнули. Сергей вскочил, прикрывшись ладонью от солнца, завертел головой.

Наперерез им из-за такого же травяного островка двигался парусный корабль. Скорее даже не корабль, а большая лодка с косым парусом.

— Бог ты мой! Корабль! — восторженно сказал Сергей. — Пароход его фамилия!

— Вот тебе и «распределение биомассы»!

— А разве по Волге уже ничего не плавает? Объяснение крику было найдено. После замка с рыцарем и корабля в море, виденных ими с дирижабля, этот корабль стал третьим подтверждением обитаемости планеты, и люди смотрели на него во все глаза. Ветер донес до них невнятные слова команды, парус шевельнулся, и корабль, красиво кренясь, развернулся к ним. По носу вскипели буруны, на палубе заметались люди, и над рекой вновь как раскат грома прокатилось: