— Первый из них нужно перебросить вверх.

— Как?

— Ты же чудо… Попробуй.

Но было поздно. Жрецы подхватили Мартина под руки, наклонили и потащили к утилизатору. Сергей зарычал, оттолкнул одного из них, тоже качнулся вперед, но его подхватили сзади, не давая двинуться. Положение спас Маввей.

Нацеленный на драку, он принял движение чародея за попытку продать жизнь подороже, чем задаром. Рыцарь прыгнул и плечом достал до спины одного из жрецов. Раздался хруст ломающегося позвоночника, и закутанный в шкуру жрец свалился на землю. Упав вместе с ним, Маввей со счастливым криком вскочил на ноги, готовый крушить дикарей и дальше. Сергея тут же оставили в покое. Счастливый рыцарь был для них угрозой куда как более страшной, нежели незнакомец. Это дало возможность Сергею воспользоваться свободой. На связанных ногах он запрыгал к жертвеннику, крича во все горло:

— Поверни рубильник! Ты же можешь! Поверни! На полдороге он свалился. Его подхватили, потащили к жертвеннику. Ноги инженера скребли землю, лицо смотрело в небо. Скосив глаза, он видел, как стоящий на коленях Мартин, шевеля губами, смотрит на заветный рубильник.

Сергея втиснули в камеру. Спина его коснулась излучателей, холод уколол кожу, успокаивая возбуждение. Крышка бесшумно закрыла вход. Звуки с поляны пропали. Был слышен только равномерный скрип запирающегося замка. Он глубоко вздохнул и начал медленно считать:

— Раз, два, три…

Жрецы крутили маховик замка не спеша, вроде бы даже с наслаждением. Мартин не сводил с них глаз, и когда они разогнулись, прокричал Бали:

— Великий Жо защитит нас! Боги сильны и бессмертны!

Бали его отлично понял безо всякого переводчика. Он рассмеялся, и все пошло своим чередом.

Подняв руки кверху, он начал просить у солнца помощи против силы посланцев ложных богов.

Он молился минуту, другую, третью… Руки его время от времени взлетали над головой, подавая кому-то знак. Время тянулось как резина, и тут Мартин понял, что они победили. Сирена безмолвствовала.

— Великий Жо с нами! — крикнул штурман. — Он не хочет смерти своих посланцев!

Народ вокруг радостно завопил, и первым заорал одноглазый. Приплясывая от радости, он прыгнул за штурманскую спину, и Мартин почувствовал, как чьи-то руки обрезают веревки. Из-за его спины вынырнул один из тех кто давеча так ловко поймал их. А одноглазый уже напялил ему на голову ленту переводчика. Это возбудило толпу еще больше, и она завопила женскими голосами. Мартин дружески хлопнул дикаря по плечу и шагнул к утилизатору. Никто не посмел ему помешать.

Он попробовал открутить штурвал, но затекшие руки не слушались. Это сделал освободившийся Хэст. Вырвав у кого-то копье, он встал рядом с Мартином. Злой и настороженный взгляд рыцаря перебегал с одного дикаря на другого, словно Маввей наскоро составлял список будущих жертв.

— Господин благородный рыцарь, покрутите-ка эту круглую штуку, — предложил ему Мартин.

Когда люк открылся, Сергей высунул голову наружу оглядывая поляну. Попав из темноты на свет, он щурился отыскивая товарищей по несчастью.

— Выходи, господин благородный Инженер. Боги явили свою милость.

Толпа вокруг почтительно молчала, внимая разговору двух небожителей.

Сергей вытер пот. Выйдя из утилизатора, он прислонился к стенке. Поглядев на солнце, слегка заикаясь, сказал:

— Двести восемьдесят три. А ты говоришь… За их спинами волной прокатился рокот. Они обернулись.

В толпе образовался коридор, по которому к ним приближался Бали. Одноглазый, откровенно ухмыляясь, смотрел на него. Мартин показал на свою голову, повелительно щелкнул пальцами и показал на Сергея. Через мгновение переводчик оказался на голове инженера.

— Что ему надо? — спросил Сергей, словно только и дожидался того, что на его голову наденут переводчик.

— Подожди. Сейчас сам все скажет.

Бали что-то неразборчиво прокричал. От звуков его голоса толпа незамедлительно рухнула на колени. На площади остались стоять только пленники, сам Бали и одноглазый. Даже вожди и те лежали, уткнув носы в землю. Жрец неспешно, с достоинством шествовал к ним, явно думая о приближающихся неприятностях. Глядя на него, Хэст перехватил копье поудобнее. Кончик его вертелся — рыцарь настойчиво разминал кисть руки, готовый пустить оружие в ход при малейшей возможности.

— Хэ-э-э-ст, — укоризненно сказал Мартин. — Подождите. Он нам очень нужен живой.

Посмотрев в глаза Маввею, жрец понял, что дело хуже, чем он предполагал. Этот взгляд остановил его и бросил на колени.

— Я жду вашей кары, посланцы Великого.

— Я убью его? — предложил Маввей, — Очень хочется.

— Потерпите, Хэст. Всему свое время.

Он настороженно оглядел жреца, ожидая какой-нибудь каверзы, но тот с самым сокрушенным видом стоял на коленях и не думал противиться воле Богов.

— Я жду вашей кары, посланцы Великого… Плечи Мартина раздвинулись. Он высокомерно оглянулся. Поляна, заваленная матово блестевшими спинами туземцев, была похожа на верхнюю часть шоколадного торта, небрежно политую глазурью. Тут же, перед глазами, лежала и побросавшая копья стража. Сергей деловито прошелся по ним, отыскивая парализатор, но ему не повезло. Тогда он поднял с земли копье и, опираясь на него, словно епископ на посох, назидательно сказал:

— Не знающий Богов заслуживает смерти… Веди нас в святилище.

Хэст потер развязанные руки, то ли разгоняя в них кровь, то ли выражая тем самым одобрение услышанному. Бали поднялся. Низко склоненное лицо, сжатые кулаки, опущенные глаза — все это говорило о его отчаянии. Но к своему удивлению, Мартин увидел там не только страх и отчаяние. Там был еще и глубоко спрятанный вызов.

«Этот еще попробует отыграться!» — подумал Мартин и значительно подмигнул Хэсту. Тот отлично все понял, тряхнул копьем, давая понять, что тоже шутить не намерен.

…В святилище было тихо и сумрачно. Жители деревни не отважились подняться и молча лежали там, где их оставили посланцы богов. Снаружи все словно вымерло. Не доносилось ни звука — только кричало какое-то деревенское зверье.

Опасаясь ловушек, они пропустили Бали вперед. Его спина на первом шаге согнулась в поклоне. Что-то там было в темноте… Мартин посмотрел, что это там вызвало у жреца приступ почтительности, но глаза его, еще не привыкшие к полумраку святилища, не увидели ничего, кроме цветных пятен. Он остановился на всякий случай, но Сергей, не понявший его замешательства, толкнул его в спину, пропихивая во вход. Шедший последним Хэст остановился в дверях. Нащупав веревку, он дернул за нее. Разворачиваясь, сверху упала циновка и загородила вход.

— Не богато, — сказал Хэст, оглядев обстановку, состоявшую из нескольких маленьких скамеек и сундуков. — Одно слово — дикие люди…

Мартин, уже присевший на одну из них, согласно покачал головой.

— У тебя замок, наверное, обставлен богаче? — как-то двусмысленно откликнулся Сергей. Он остался около входа и с любопытством озирал помещение. Ему хотелось бы прямо тут увидеть груды бесхозного оборудования и самых Разных запасных частей, но, кроме скамеек, тут ничего не было. То ли Бали был хорошим хозяином и у него ничего просто так не валялось, то ли… Сергей поежился от мысли, что тут и вправду ничего нет.

Ничего и никого. — Конечно, — не понял иронии Хэст. — У меня в комнатах салдамская мебель. Ковры. А тут…

Он презрительно посмотрел на Бали. Тот стоял потупясь и столь очевидно раскаиваясь, что поверить ему было никак нельзя.

Мартин молча смотрел на жреца, словно примерялся, с какого бока ему начинать его общипывать. Пока они шли от деструктора до святилища, у него уже сформировались кое-какие планы в отношении Бали, и, надо сказать, ничето хорошего в них для жреца предусмотрено не было.

— Что ж, приступим? — неизвестно кого спросил он.

— Приступим! — поддержал его Сергей. Он несколькими быстрыми шагами обошел комнату и выволок на свет их НАЗы и оружие вместе с грязными рыцарскими доспехами.

Хэст шагнул к жрецу. — Я его зарежу, — сказал он как нечто само собой разумеющееся.

Мартин, никак не ожидавший такой быстрой реакции, вскочил. Не то чтобы он был сильно против. В конце концов нечто подобное он вовсе не исключал, но это должно произойти позже, а не сейчас. Все-таки для него это был не враг, а мешок с информацией.

— Нет.

По-своему поняв беспокойство господина Штурмана,

Хэст успокоил его:

— Я его не сразу зарежу. Он этого не заслужил. Легкая смерть не для него. Не желая разочаровывать рыцаря, Мартин быстро ответил:

— Не сейчас. Живой он более разговорчивый, а именно его язык мне сейчас и нужен. Не давая Хэсту возможности возразить, он развернул жреца к себе.

— Бали! Теперь ты знаешь, кто мы, и знаешь, что тебе не остановить наш путь, предначертанный Великим Жо. Ты пытался помешать предначертанному, и за это мы можем наказать тебя, отослав твой дух в место страданий…

Бали опускал свою голову все ниже и ниже, словно слова были каменными жерновами, надеваемыми ему на шею. Помимо воли штурмана его вид — вид раздавленного всмятку человека — будил сострадание. Мартин внушительно помолчал и совершенно неожиданно сменил интонацию.

— Но мы милосердны. Ты будешь жить и жизнью своей должен будешь заслужить наше прощение!

Бали стремительно поднял глаза. Его взгляд обежал лица людей и вновь уперся в пол.

Взгляд нехорошо царапнул Мартина. Что-то там было в его глазах, но что?

— Велика милость Богов! — откликнулся Бали бесцветным голосом.

Почувствовав, что добыча ускользает, Хэст, наливаясь кровью, трубно поинтересовался:

— Означает ли это…

— Да! — жестко сказал Мартин. — И вы должны учесть это.

Смириться с этим было почти невозможно. Хэст часто задышал. Железные кулаки заскрипели по рукояти меча. Помутившимся взглядом он оглядел господ заморских дворян (господин Инженер сочувственно улыбался). В горле у него заклокотало, и он, чтобы сдержаться, ухватил лавку и с размаху обрушил ее на какой-то сундук. По резной стенке метнулась трещина, и содержимое его с грохотом выкатилось под ноги рыцарю. Что-то блестящее очертило небольшой круг и легло у ног господина Штурмана. Бали вздрогнул. Лицо покрылось мелкими капельками пота.

— Ну, вот и договорились.

Мартин посмотрел под ноги и ткнул жреца пальцем. Тот уселся, почти упал на скамейку, словно хотел уберечь ее от рук рыцаря. Штурман отодвинул Хэста, наклонился над разбитым сундуком:

— Что это?

Бали не ответил. Ему было не до Мартина. Он смотрел на Хэста как на свою смерть.

— Что там? — спросил от двери Сергей. После того как они обнаружили в деревне утилизатор, способность удивляться у него пропала. — Аэроцикл? Набор акушерского инструмента? Аэроцикл нам был бы кстати.

Разгребя руками мусор, Мартин подобрал с пола фонарь из аварийного запаса. Такой же точно, как и у него самого. Повертев его в руках, он перебросил его Сергею. Бали дернулся было перехватить его, но Хэст внушительно заскрипел скамьей, и жрец не посмел сдвинуться с места. Инженер подхватил фонарь. Судя по тяжести, аккумулятор был на месте, но света прибор не давал. Сергей пощелкал кнопкой, но без видимого результата,

— Где хозяин? — спросил он, имея в виду хозяина фонаря. Бали не ответил, стараясь уследить за Мартином, ушедшим куда-то в темноту, и при этом еще не поворачиваться спиной к Хэсту.

Спустя мгновение оттуда послышался металлический лязг.

— Что-нибудь еще?

— Что-нибудь…

Он вышел, неся перед собой продолговатый ящик.

— Полевая метеостанция! — узнал ящик Сергей. «Новгородцы» склонились над ним. Глянув на маркировку, Сергей определил:

— Выпущена не меньше трех лет назад, а может, и больше, а включали ее около года назад.

— Что и требовалось доказать, — грустно подытожил Мартин. Он посмотрел на Бали. — Даже спрашивать страшно, что они с ним сделали.

Чтобы не говорить на эту грустную тему, Сергей нажал на кнопку «прогноз», но станция молчала. — Не трудись. Нет энергии.

Делать было нечего. Нужно было искать ответ на самый главный вопрос, но перед тем, как задать его жрецу, Мартин спросил Сергея:

— А может быть, он сам куда-нибудь делся?

— Правильнее будет думать, куда они его дели. Если мы будем думать так, то, может быть, и уцелеем.

Хэст Маввей Керрольд, до сих пор молчавший, подал голос от двери;

— Мы теряем время. Что мы тут ищем? Или у нас других дел нет?

По-своему он был прав. Ни его сестра, ни ремонтники в анабиозе от этого сидения ничего не выигрывали.

— Это очень важно для нас, — ответил Сергей. — Эти вещи принадлежат нашему соотечественнику. Возможно, он где-то здесь, и тогда он поможет нам.

— Очень важно?

— Очень, — подтвердил из темноты Мартин. — Он ведь дворянин, а дворяне должны помогать друг другу. К тому же, может быть, он сам нуждается в нашей помощи. Вы же видели, какое тут гостеприимство…

Дворянская взаимопомощь — дело для Хэста святое. Это «новгородцы» уже уяснили и без зазрения совести пользовались простотой туземца. Тот взмахнул руками, словно собирался улететь отсюда, но передумал.

— Тогда давайте спрашивайте, но только так спрашивайте, чтоб эта гадина отвечала… А хотите, я спрошу?

Хэст поднялся. Вцепившись в ставню, загораживающую окно, он сорвал ее, открыв свету путь в святилище. Снаружи раздался дружный вздох, превратившийся в песню. Под ее аккомпанемент допрос плавно сдвинулся с места.

— Что это? — для начала спросил Мартин, показав на метеостанцию. Бали уже пришел в себя, а может быть, песня напомнила ему, что у него еще есть силы для борьбы с пришельцами, и по его ответу стало ясно, что они уже упустили время. Он выработал свое отношение к посланцам Великого.

— В маленькой комнате Великий держал маленького Бога. Он делал погоду.

Мартин продолжал с выражением любезного интереса смотреть на него, а Сергей пробормотал:

— Он ненормален. У него все в голове перепуталось. И причины, и следствия.

— Притворяется, — не согласился с ним рыцарь. — Дайте-ка я его кинжалом.

Мартин повернулся к Маввею. Тот с совершенно мирным видом сидел под окошком и резал кинжалом лавку. Над головой его, словно грязные мысли, роились мухи. Он отмахивался от них, но работы не прекращал. Увидев, что Хэст занят делом, Мартин забеспокоился. Не связывались как-то в его голове резьба по дереву и Хэст Маввей Керрольд.

— А вы-то что делаете с лавкой?

— Ложку, — спокойно объяснил рыцарь. — Я вычерпаю у него из брюха все внутренности, если он будет молчать. Сперва разрежу, а потом вычерпаю и заставлю съесть.

Если он не перестанет валять дурака.

Мартин посмотрел на тупые заусенцы по краю ложки и в сомнении покачал головой:

— Пока не нужно. Он вполне логичен. Маленькая комната — маленький Бог. С головой у него все в порядке. А в большой комнате, видимо, большой Бог?

Бали молчал, зачарованно уставившись на лавку.

— Наверное, он делает неприятности? Как ты думаешь?

Сергей хмыкнул:

— Ошибаешься. Большой Бог может делать не какие-нибудь там неприятности, а исключительно Большие Неприятности.

— Конечно, — согласился Мартин. — Значит, и у нас с логикой все в порядке… Как это тут очутилось? Бали молчал. Его все больше интересовала лавка. Молчание его трудно было назвать высокомерным, но Мартин счел его вызывающим. Он дал жрецу полминуты, чтобы подумать, а потом тяжело вздохнул:

— Хэст, ваша ложка готова? Идите сюда. Но ложку применить не пришлось. Бали сломался и заговорил. Он говорил медленно, словно рассчитывал, что пришельцы испугаются страшной племенной тайны и оставят его в покое, но те только молча слушали.

Если убрать из рассказа Бали мистику и фантастику, то он сводился к следующему: несколько лет назад рядом с поселком в болото упал космический корабль. Из экипажа в живых остался только один человек. Великий Жо. Он был ранен и без туземцев не выжил бы, но дикари выходили его. Окрепнув, он перенес в деревню кое-что из уцелевшего оборудования, а корабль с течением времени засосало в трясину. Время от времени Великий Жо ходил на место катастрофы и однажды не вернулся со своей прогулки. Они долго ждали Великого, и вот наконец он прислал посланцев…

Бали замолчал.

— Съели беднягу, — сказал Сергей.

— Почему сразу так мрачно? Он ведь мог уйти к избушке.

— Если б он знал о ней, он ушел бы сразу и не стал перетаскивать сюда утилизатор.

Мартин поднялся, потеряв интерес к жрецу.

— При всех неясностях в мелочах главное стало ясно совершенно точно. Нашего соотечественника нет здесь и он нам не поможет, — сказал Сергей.

Он перехватил вопросительный взгляд Хэста. Тот, покачивая ложкой, смотрел то на Бали, то на господина благородного Штурмана. Мартин медлил с ответом. Хэст понимающе засмеялся и сделал шаг к Бали.

— Нет, — сказал Мартин. — Подождите, Хэст! Стойте! Еще рано!

— Нужно уходить.

Не обращая внимания на Маввеевы игры со жрецом, Сергей начал перекладывать вещи в НАЗе, готовясь вскинуть его на спину и устремиться вперед.

— Посмотрите!

Перед святилищем набирал силу праздник. В барабанный грохот вплетались взвизгивания флейт и крики людей.

— Не думаю, что это будет легко сделать.

— Кто же нам помешает? — Сергей взял в руки разрядник. — Уж не они ли?

Он мельком оглядел дикарей.

— Народное ликование. Они, похоже, любили нашего соотечественника, а мы для них вроде как ближайшие родственники. Это ведь, по-моему, праздник. Жаль будет их разочаровывать…

Туземцы принесли к дверям увитые цветами носилки.

Народ явно ждал своих героев. Рядом с носилками, улыбаясь, отирался одноглазый.

— Я разгоню это сборище двумя гранатами, — сказал Сергей.

— А я вырежу остальных, — присоединился к нему Хэст.

Мартин туземца проигнорировал, а инженеру ответил:

— Они у тебя лишние? Тем более что и осталась-то всего одна.

Он посмотрел на солнце, клонившееся к закату.

— Да и что будет потом? Конечно, мы сможем выйти из деревни, но этот мерзавец, — он кивнул на жреца, — тут же поднимет племя и погонится за нами, и либо нам придется тут воевать, либо к вечеру они принесут нас назад.

По мере того как он говорил, горделивая улыбка уходила с лица Сергея.

— Да. Прием в таком случае будет еще менее радушным, — согласился инженер.

Маввей посмотрел на собравшихся внизу дикарей и непонятно сказал:

— Человечки… — Он повернулся к Бали, и взгляд его стал жестким. — Что с этим делать? Убьем или свяжем?

— Свяжем.

Рыцарь неодобрительно покачал головой:

— Я бы убил. Его связывать — только веревку портить… Веревка, может, и понадобится еще…

Мартин, успокаивая рыцаря, положил ему руку на плечо:

— Мы не его свяжем. Мы им свяжем. Все племя. За час я управлюсь…

«Колдуны…» — подумал Хэст и вслух на всякий случай предложил:

— Веревки доставать или вы сами?..

— Нет. Палатку.

Они вышли из святилища навстречу жителям. Положив друг другу руки на плечи, те выплясывали перед посланцами Великого Жо какую-то сложную кривую. В барабанный бой время от времени вплетались мощные шлепки — это жители деревни попадали друг другу по голому телу. Мартин поднял руку, обрывая веселье.

По лицу его Сергей угадал, что штурман, войдя в роль посланца высших сил, хочет сказать что-то значительное, но речи не вышло. Выпиравшее из туземцев детское дружелюбие плеснуло через край, и бурный водоворот улыбающихся людей подхватил посланцев доброго Бога, завертел, посадил на носилки и отправил вдоль по деревне. Одноглазый распоряжался церемонией, замещая не потрафившего посланцам Богов жреца. По его команде их отнесли к солнечным часам. Там Мартину удалось, не теряя достоинства, соскочить с паланкина, и он, ухватив одноглазого за плечо, увлек его в сторону.

Сергей, настороженно следивший за развитием событий, разглядел, как штурман что-то нарисовал на земле. Одноглазый ответил. Мартин удовлетворенно улыбнулся. Перехватив взгляд Сергея, он успокоительно помахал рукой и, подхватив потрясенного одноглазого под руку, пошел с ним к хижинам.

Пока Сергей наблюдал за штурманом, перед посланцами Богов расстелили циновку. Не прошло и минуты, как она покрылась блюдами. Рядом друг с другом лежали мясо, рыба, фрукты и что-то бледно-зеленое, временами вспучивавшееся, чуть позже опознанное Сергеем как колония муравьев.

— Ты веришь в предначертание? — спросил Хэст. Он уже успел отрезать кусок мяса и теперь с довольным видом пихал его в рот. — Я — да! Видно, сегодня всем нам предначертано было участвовать в этой пирушке. Либо в качестве гостей, либо в качестве главного блюда…

— А вот тут ты и не прав. — Глядя на рыцаря, Сергей также отрезал кусок мяса. — Ты хоть знаешь, что с нами случилось бы после испытания?

Хэст вполне по-земному пожал плечами. — Если б не Мартин, — продолжил Сергей, — после испытания от нас не осталось бы ничего заслуживающего внимания. Во всяком случае, ничего такого, что стоило бы класть на блюдо и уж тем более ставить это перед порядочными людьми. Поверь специалисту, благородный рыцарь, — я знаю, что говорю. У меня на «Новгороде» есть точно такая же штука.

Хэст слушал и ел. Пока Сергей объяснял рыцарю смысл того, чего они благополучно избежали, тот очистил блюдо и отбросил его в сторону.

— Что тут еще съедобно?

— Все, кроме червяков. А где господин благородный Штурман?

Он кивнул на дальний конец циновки. Сергей проследил взглядом и увидел там шевелящийся белый конус.

— Господин благородный Штурман что-то замышляет, — торопливо отводя глаза, объяснил он. — Господин благородный Штурман на редкость предусмотрительный человек. Он все делает основательно…

Через несколько минут, как раз в разгар борьбы Хэста с жареным кабаном, Мартин напомнил о себе, прислав одноглазого с запиской. Послание было лаконичным. На листе фикуса было нацарапано всего одно слово — «палатка». Сергей выдал просителю требуемое, и тот, воодушевленный доверием Богов, торжественно отнес ее к штурману. А еще через полчаса появился и он сам. Сергей потеснился, пропуская его к циновке с едой.

— Как там?

Обежав взглядом циновку, он начал хватать оттуда куски и бросать в рот.

— Все в порядке. Сейчас поем и пойдем. Хэст, вы готовы?

Рыцарь отбросил волосы назад. Глаза его загорелись.

— Драться?

Мартин махнул рукой на него. Первобытная кровожадность Хэста уже резала слух.

— Нет. Я надеюсь, что все обойдется. Думаю, что они даже не заметят нашего ухода. А сейчас мы пойдем испытывать Бали…

Он усмехнулся:

— Зрелище обещает быть забавным, и нам необходимо присутствовать.

Не говоря более ни слова, он встал и сквозь толпу, окружавшую пирующих Богов, пошел вперед — в руке разрядник, за спиной НАЗ. Сергей, похватав кое-что, кивнул Маввею, чтобы собирался и шел следом. Сергей догнал Мартина, сунул ему в руку кусок мяса и спросил:

— Что ты придумал? Что там сейчас будет? Мартин только улыбнулся.

Через несколько минут они вышли к поляне с «погаными маввеями». Волна гадливого ужаса прокатилась по внутренностям инженера.

— Я надеюсь, что ты не…

— Конечно, нет. Мы будем зрителями, а Бали участником аттракциона «завоевание воздуха». Подожди несколько минут. Сейчас сам все увидишь. Его скоро принесут.

Он вскочил на камень:

— Люди Эвона! Вы видели, как верховный жрец встретил посланцев Великого Жо. Он не узнал их! Гордыня помутила его разум!

Он бросал слова в толпу, а ветер относил их к муравейникам, но это было совсем не важно. Туземцам достаточно было видеть его. Даже Бали стоял смирно, не пытаясь изменить своей участи.

Мартин поднял руки вверх:

— Солнце! Солнце просветит его!

Он кивнул одноглазому. По его знаку воины вытащили связанную из жердей конструкцию, обтянутую черной палаточной материей. Одного взгляда Сергею было достаточно, чтобы угадать в ней коробчатый воздушный змей. Хэст Маввей Керрольд вообще не удостоил ее взглядом — мало ли чего он навидался в последнее время. Он следил за дикарями, каждую секунду готовый начать пускать кровь.

Одноглазый подтолкнул Бали к жердям. Тот отшатнулся, но кто-то из воинов ударил его древком копья по жирной шее. Жрец обмяк. Его быстро привязали к раме. После этого с десяток воинов подняли змей над головами. Им пришлось изрядно побегать, пока восходящий поток не подхватил неуклюжий аппарат и не вздернул его вверх. Палаточное полотно напряглось. Над поляной прокатился треск. В какую-то секунду Сергей подумал, что вся эта конструкция сию же секунду свалится вниз, но аппарат выправился, и, удерживаемый крепким канатом, пополз вверх.

— Смотрите! Смотрите, люди Эвона! Глаза ваши видели вознесение Бали! Они должны увидеть и то, как он коснется земли. Смотрите! Смотрите, люди Эвона! Смотрите! Это воля Великого Жо!

Ослушаться посланцев Богов было нельзя, и люди послушно подняли головы в небо. В таком положении «новгородцы» и бедствующий рыцарь и оставили туземцев. К этому времени Бали очнулся и начал орать. Его вопли сопровождали их, пока они не миновали гостеприимную деревню.

Три часа спустя они дошли до предгорий.

Отсюда, с высоты отлично было видно проплешину, над которой дрожащим маревом возносились воздушные вихри. В бинокль было хорошо видно, как в них болтался змей с Верховным жрецом. В его парении не было той величавости, с которой все это начиналось. Канат, удерживающий змея на привязи, болтался туда-сюда, и змей вместе с ним болтался из стороны в сторону. Бали при этом никак не могло быть хорошо. Увидев это, Сергей испытал постыдную радость.

— Ничего, — успокоил он свою совесть. — Повисит до вечера. Не помрет.

Он посмотрел на Мартина, ожидая, что тот разделит его оптимизм, но тот с сомнением покачал головой:

— Ой, сомневаюсь… Там у каната остался наш одноглазый приятель, а он, насколько я понял, тоже хочет быть Верховным жрецом.

…Без лошадей было плохо, но тут уж ничего не поделаешь. Хэст на ходу оглянулся. Колдуны шли за ним как привязанные.

— Тихо тут у вас, пусто, — сказал господин благородный Инженер.

Хэст только кивнул. Лес не был ни пустым, ни тихим, Конечно, может быть, для них в не не было ни души, но сам Маввей настороженным ухом слышал то, на что не обращали внимания заморские колдуны.

Пение он услышал, когда они прошли папоротниковую поляну. Звук прятался в жужжании пчел, но Хэст уловил его и резко остановился. Мартин, больше доверявший чутью и слуху туземца и следивший за рыцарем, насторожился, снял разрядник с плеча.

— Что там?

— Дорога!

Мартин привстал на цыпочки, принюхался, но ничего не увидел и не почувствовал. Он косо глянул на Сергея, вспомнив, как тот потерял локатор. В такой темноте он никак не помешал бы.

— Неужели видите? — недоверчиво спросил он.

— Слышу. Поют где-то.

— Может, зверь кричит?

Хэст посмотрел на него с усмешкой, но потом сообразил, что удивляться нечему — за морем свои обычаи и причуды.

— Как ты о них плохо-то… «Звери». Паломники это или монахи… Их песня…

Мартин остановился в кустах, не спеша выходить на поляну. Там горело три костра, и в промежутках между ними стоял оснащенный большими колесами ящик с узкими прорезями на боковых стенах. Колеса были самые простые, без спиц, сбитые из обтесанных плах, и каждое разрисовано спиралями, сходящимися к центру. Мартин невольно покосился на Сергея. После деструктора, что они видели у дикарей, тот вполне мог увидеть и в спиралях знаки галактического братства, но тот смотрел вовсе не на тележку, а на людей, что слонялись вокруг Нее.

— Оружия нет, — заметил инженер. — Прямо идиллия какая-то: мирные туземцы.

— Паломники, — напомнил о себе Хэст. — Они не опасны.

Рыцарь посмотрел на них, прикидывая, что может означать эта встреча, и добавил:

— Мешки еще полные. Скорее всего идут в один из монастырей Братства.

— Нам по дороге? — неосторожно поинтересовался Сергей.

— А вот сейчас узнаем…

Благородный рыцарь плечом раздвинул «новгородцев» и, не посоветовавшись ни с кем, поперся прямо на огонь.

— Куда он? — шепотом удивился инженер.

— У него спроси… — раздраженно ответил Мартин. — Нас тут, наверное, с собаками ищут, а он…

Кто бы ни были эти люди около телеги, но на людей, посланных на их поиски, они никак не походили. Вели они себя уж слишком беспечно — на Хэста обратили внимание только тогда, когда он почти добрался до телеги. Его окликнули, но не грозно, как ожидал Мартин после всего того, что было, а весело. Рыцарь перекинулся парой фраз с караульщиком и остановился в круге света от ближайшего костра. Через десяток секунд «новгородцы» увидели, как из телеги вылез здоровенный туземец в длинной коричневой куртке, мешком висевшей на нем. Туземец, узнав Хэста и поклонившись ему, отвел того подальше от костров и людей. В тени повозки почти ничего не было видно, и Сергей спросил:

— Оружие у этого толстого есть? «Довела планетка инженера, — подумал Мартин. — Первый вопрос уже не „что это?“, а про оружие». А вслух сказал:

— Наверное, Хэст знает, что делает.

Сергей помялся в кустах и вдруг облегченно вздох нул. Разговор у Хэста с незнакомцем шел явно мирный.

— Да… Конечно. Если б что не так, то он его уже зарубил бы…

Разговор там шел своим чередом, и Хэстов собеседник дще дважды поклонился рыцарю. Тот провернулся к «новгородцам» и махнул рукой.

— Нас зовет, — сказал Сергей. Мартин ничего не ответил, но из кустов не вышел. Рыцарь махнул рукой еще раз, уже с раздражением — идите сюда!

— Обездвижить их? — спросил Сергей, нерешительно поводя стволом разрядника. Предложение было заманчивым, но…

— Подожди пока, — остановил его штурман. — Сам же говорил «информация, информация»… Пусть хоть расспросит человека.

Чародеи трусливо жались к кустам, по наивности думая, что за редкими ветками их никто не увидит. Хэст еще раз призывно махнул им, чтобы выходили.

Младший брат Така, выглянув из-за рыцарского плеча, обеспокоенно спросил:

— Кто там у тебя? Воины?

— Нет.

Чуть слышно монах вздохнул, и Хэст усмехнулся,, почувствовав себя лучше. Несмотря ни на что, Брат по Вере боялся его.