Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Буря страсти

ModernLib.Net / Исторические любовные романы / Паркер Лаура / Буря страсти - Чтение (стр. 5)
Автор: Паркер Лаура
Жанр: Исторические любовные романы

 

 


— Ты так красива, — без доли зависти прошептала она.

Да разве можно завидовать оранжерейному цветку? Любой имеет возможность стремиться к совершенству. Кларисса же являлась доказательством того, что совершенной можно родиться. Однако это утверждение отдавало горечью. — Меня следовало бы утопить при рождении, как котенка, — добавила она, уже давно смирившись с судьбой.

— Глупости. У нас сходства не меньше, чем различий. — Кларисса подошла к сестре и посмотрела в зеркало. — Одинаковый подбородок, одинаковые скулы. Есть что-то общее в линии бровей.

Кларетта разглядывала их лица и удивлялась необыкновенной благожелательности сестры. Золотистые и черные как вороново крыло волосы, белоснежная и кремовая кожа, стройная, как тополь, и тяжелая, как гриб, фигура. Что же здесь похожего?

— Наша юность — вот что есть между нами общего, дорогая сестричка. Чудо, что папа признал нас обеих!

Облачко сомнения на мгновение затуманило невозмутимое лицо Клариссы и тут же исчезло.

— Идея! — Она взяла Кларетту за плечи и повернула лицом к себе. — Мы закажем портрет, чтобы доказать сходство, и подарим его папе на день рождения. Я надену розовое, а ты белое. Это будет восхитительная картина. Мы назовем ее «Красная роза и белый снег».

— Лучше «Роза мая и сумасшедшая в белом муслине», — мрачно предложила Кларетта. Кларисса покачала головой:

— А я-то надеялась, ты будешь в хорошем настроении. Ведь сегодня у нас ужинает наш кузен-герой, лейтенант Хокадей. Папа говорит, что он очень мудро поступил, послав нам обеим по букету. Это свидетельствует о том, что он стал важным джентльменом. О! Я украшу волосы цветком из его букета, чтобы продемонстрировать ему свою признательность. Сейчас вернусь.

Когда сестра ушла, Кларетта вновь посмотрела на себя в, зеркало. Ее щечки порозовели от внутренней тревоги. В лилово-карих глазах отразился ужас, который не разделял никто из домочадцев. Даже ее дорогой нежный папочка не предполагает, чего ожидать сегодня вечером.

Кларетта отвернулась от зеркала.

— Я не виновата!

Ведь она ничего особенного не сделала… только продолжала молчать, потому что последнее письмо от Джейми было предназначено отнюдь не ей. Предложение руки и сердца!

Она прочитала его дважды — о! до чего же прекрасен слог! — прежде чем ей показалось, что тут какая-то ошибка. Но нет, все были твердо убеждены в том, что ее самая сокровенная мечта стала явью — все, кроме нее самой.

Кларетта знала, что Джейми очарован Клариссой, но именно она писала ему письма и именно ей он отвечал. Конечно, в течение последнего месяца его чувства могли измениться, ведь она вкладывала в письма всю любовь, открыто не признаваясь в своем чувстве. Вполне допустимо, что на него повлияли ее преданность, постоянство, ее сильное желание завоевать его любовь. А вдруг она ошибается?

Она месяцами засыпала Клариссу вопросами о Джейми, предоставляя ей возможность выразить свое отношение к нему. Однако, как ни странно, та старательно скрывала чувства, особенно когда дело касалось мужчин. Прижатая к стенке, она ограничивалась сестринской привязанностью к кузену Джейми и признавалась, что не испытывает ничего сверх этого.

Но Кларетта все равно чувствовала себя предательницей. Она ни за что не встанет на пути сестры к счастью, но раз дело касается Джейми, этические нормы отходят на второй план. Надо добиться, чтобы он полюбил ее, потому что она любит его.

— О, я заболею, — прошептала она пустой комнате. Неожиданно у нее внутри что-то оборвалось, и она прижала руку к груди, сообразив, что это ее сердце.

Как поступит Джейми, ее дорогой, ненаглядный, любимый Джейми, когда узнает, что она натворила? Выхватит саблю и пронзит ее насквозь?

Кларетта в ужасе вскрикнула. Живое воображение, нарисовало четкую картину — клинок вонзается в ее тело. Она грациозно упала на пол, прижимая руку к тому месту, где предполагалось быть кровоточащей ране.

Девушка несколько мгновений полежала на турецком ковре. Разглядывая золоченый бронзовый медальон на потолке, она пыталась представить собственную кончину. Ведь она действительно не заслуживает ничего, кроме смерти. Однако сомнительно, что папа одобрит поступок рассерженного родственника, убившего его некрасивую дочь в кабинете. С другой стороны, если папа решит, что она была не права, он может отправить ее в ссылку, и она никогда не увидит Джейми — это станет суровым наказанием, но другого она и не заслуживает. Как же она несчастна!

Если бы кузина Делла не уехала, она могла бы признаться ей во всем. Кузина понимает, что значит терпеливо и стойке любить своего избранника и твердо верить в его преданность.

Кларетта прикусила губу. Она впервые увидела, как падают в обморок. Это было ужасно. Услышав, что ее муж погиб при Ватерлоо, Делла просто молча осела на пол.

Ее удалось привести в себя только через несколько минут. Лакеи и горничные забегали по дому, лорда Роллерсона вызвали из клуба домой. Три долгих дня Делла лежала в постели, повернувшись лицом к стене, не ела и ни с кем не разговаривала. На четвертый день она вышла из комнаты. На ней было черное платье, лицо скрывалось под густой вуалью. Она объявила, что возвращается в деревню, где будет ждать вести о том, что командование ошиблось и ее муж жив.

По сравнению с этим, с сочувствием подумала Кларетта, ее мучения выглядят ничтожными. Однако эти ничтожные мучения только и имеют значение для ее ничтожной жизни.

Она встала, понимая, что в доме начнется переполох, если ее найдут лежащей на ковре, расправила юбку и постаралась придать лицу менее упрямое выражение. После недель ожидания и надежды, после успешных, несмотря на жгучее желание открыться, попыток сохранить свою тайну нельзя допустить, чтобы она разнервничалась. Тревога только испортит цвет лица, а кожа у нее и так не из лучших. Следовательно, в ближайшие часы она больше не будет ни о чем думать.

Придя к этому выводу, Кларетта увидела все в новом свете. Она же никому не сделала ничего плохого! Если лейтенант Хокадей ошибался насчет своих чувств, он скажет об этом лично сегодня же вечером. И все же, если она права…

Когда бывший лейтенант Джеймс Хокадей, одетый в черный сюртук и белую сорочку; прибыл в дом Роллерсонов, Кларетта спрятала свое разочарование под радостной маской. Сотни раз она рисовала в воображении сцену его возвращения, представляя Джейми в великолепном красном офицерском мундире. Она намеренно выбрала зеленое платье, дабы оттенить красный цвет военной формы. Для перемены могло быть только одно объяснение: он, как и многие другие, продал свой патент. И, следовательно, навсегда расстался с потрясающим алым нарядом.

При виде высокого элегантного молодого человека Кларетта впервые за годы знакомства с ним почувствовала себя неуверенно. Этот новый Джейми в торжественном черном, настоящий джентльмен, производил приятное впечатление, но он был другим.

Озадаченная собственным смущением, Кларетта наблюдала, как Джейми приветствует ее отца, мистера Пула, семейного поверенного, лорда Джайлса, ближайшего друга отца. Свои светлые длинные волосы Джейми разделил на косой пробор и зачесал набок. Было в нем еще что-то новое. Ах да, рука на перевязи.

— Бедный дорогой Джейми, — пробормотала девушка. Ну почему же он не рассказал ей?

Лорд Роллерсон взял молодого человека под руку и подвел к группе дам, среди которых были две пожилые тетушки и Кларисса с Клареттой.

— Итак, дамы, — проникновенно сказал лорд Роллерсон, — поприветствуйте нашего почетного гостя. Перед вами высокородный господин Хокадей, герой Ватерлоо.

— Кузен Джейми! Как приятно видеть вас, — тепло проговорила Кларисса и грациозно протянула ему затянутую в перчатку руку.

Кларетта пристально следила за Джейми, который на короткое мгновение прижался губами к руке Клариссы. Если она сомневалась насчет чувств Джейми и сестры, то сейчас ее сомнения должны рассеяться.

— Дорогая кузина! Вы не представляете… — Он замолчал на полуслове и, порозовев, отступил на шаг и поклонился.

— О, вы ранены.

Кларетта увидела, что на утонченном личике сестры появилось сочувственное выражение, и ее тревога возросла. Кларисса прикоснулась к повязке, и Кларетта обратила внимание на резкий контраст между черной атласной повязкой и белоснежной изящной ручкой девушки. Кларетта затаила дыхание, когда Кларисса, обратив на Джейми взгляд голубых глаз, спросила с искренним состраданием:

— Сильно болит?

— Не болит ни капельки, — быстро ответил Джейми. — Я ношу повязку ради хвастовства.

Кларетта полагала, что никто из присутствующих не заметил, как у Джейми покраснели уши. Итак, заключила она, можно распрощаться с надеждой на то, что Джейми больше ничего не испытывает к ее сестре. Кларетту охватили ревность, страх и еще… чувство вины.

Кларисса улыбнулась:

— С вашей стороны очень благородно проявлять такую выдержку, сэр. Однако вы еще не поздоровались с вашей самой горячей поклонницей. — Она повернулась к Кларетте. — Моя сестра души в вас не чает.

Кларетте до безумия захотелось ударить свою сестру. Она покраснела, ее лицо покрыл «чахоточный» румянец, как называла его тетушка.

— Здравствуйте, господин Хокадей, — промямлила Кларетта, но, в отличие от сестры, не протянула руку для поцелуя, потому что знала: если он дотронется до нее, она разрыдается.

— Привет, Котенок.

Услышав это прозвище, Кларетта подняла глаза и встретилась с ним взглядом. В этот момент она со всей остротой осознала всю гнусность своего обмана.

Джейми подмигнул ей и указал пальцем на медаль за героизм, висевшую на лацкане сюртука.

— Я говорил, что ты будешь мною гордиться. Герой Ватерлоо. Тебя хоть капельку впечатляет?

— Вашей раны уже достаточно для того, чтобы производить впечатление, — ответила Кларетта, выбрав дерзость как единственное средство защиты от своих чувств. — Но скажите, как вам удалось уговорить лорда Веллингтона, чтобы он разрешил вам громить армию месье Бонапарта одной рукой?

Лорд Роллерсон ахнул, но Джейми рассмеялся.

— Все тот же кусачий Котенок, — заключил он и чмокнул ее в щеку. Кларетта кожей ощутила легкое дуновение ветерка — это все присутствующие облегченно перевели дух. — Вижу, мне надо держаться настороже при общении с тобой.

От дружеской ласки Джейми у Кларетты закружилась голова. Ощущение было такое же, как когда она однажды забралась на дерево и попыталась дотянуться до груши, но не удержалась и свалилась вниз.

«Он поцеловал меня!» — пело сердце. Разум предупреждал, что она опять обманывает себя. Однако ей только оставалось следовать выбранной линии поведения.

Дворецкий объявил, что ужин подан. Весь день Кларетта от беспокойства ничего не ела, поэтому приняла объявление с радостью, как приговоренный к казни, который наедается до отвала.

Она увидела, как Джейми повернулся к Клариссе, но отец — хвала Господу! — уже взял свою старшую дочь под руку. Джейми не растерялся и обратился к Кларетте.

— Позволь, Котенок, — радушно проговорил он и положил ее руку себе на локоть. И даже погладил пальцы. Этот жест — исключительно проявление распущенности, заверила себя Кларетта, когда они направились в обеденный зал. Именно насчет этого предостерегала ее кузина Делла перед первым балом. Делла утверждала, что среди представителей бомонда всегда найдутся законченные распутники, закоренелые развратники и безжалостные негодяи, готовые воспользоваться чьим-либо неведением и неопытностью. Тот Джейми, которого она знала, не был склонен к вольностям. Где он научился такой манере ухаживать за дамами? Естественно, во Франции. Или, возможно, это результат его общения с покойным бароном Лисси?

Когда они прошли в дверь зала, Джейми посмотрел на Кларетту и улыбнулся ей мальчишеской и в то же время мужественной улыбкой. Странно, подумала девушка, почему она всегда считала военный мундир неотъемлемой частью его привлекательности?

В течение ужина Кларетта наблюдала за Джейми. В том, как он говорил, как слушал собеседника, чувствовалась уверенность. Он был внимателен к ее отцу, но без подобострастия, он располагал к себе, но не навязывался, уверенно высказывал свое мнение, но не пытался переубедить собеседника, — короче, он показал себя приятным членом общества и держался легко и непринужденно. Итак, юноша, проводивший в веселых словесных дуэлях каникулы, исчез. Его место занял привлекательный мужчина, обладающий всем, о чем мечтала Кларетта. Это пугало ее.

Наблюдая и слушая, Кларетта все больше жалела, что продолжила их знакомство через переписку. Будь он в их первую встречу таким, как сейчас, вряд ли бы она осмелилась написать ему. А вот любить — конечно. Для того чтобы любить, достаточно одного участника. Для переписки нужны двое.

К концу третьей перемены, выпив вина с лордом Роллерсоном, двумя пожилыми тетушками, обоими джентльменами и Клариссой, Джейми многозначительно посмотрел через стол на Кларетту и поднял свой бокал.

Ошеломленная тем, что неожиданно стала центром всеобщего внимания, Кларетта схватила свой бокал, приподняла его с подчеркнутой небрежностью и, поднеся к губам, притворилась, будто пьет. Она изучала содержимое бокала до тех пор, пока Джейми не отвел взгляд.

Что произойдет, когда он узнает, что она сделала? Неожиданно Кларетта обрадовалась тому, что он одет не в форму с обязательной шпагой. Она посмотрела на сестру, которая сидела на дальнем конце стола напротив отца. Прекрасно владеющая собой, свободная и уверенная, она беседовала с мистером Пулом. Несколько раз она поглядывала на Джейми. Кларетта так и не смогла убедиться, в том, что в глазах сестры светится лишь сестринская привязанность к бывшему лейтенанту.

После еще нескольких перемен лорд Роллерсон подал Клариссе знак, и она пригласила дам пройти в кабинет, где их ждал десерт. Джентльмены остались в обеденном зале, чтобы выпить портвейна и выкурить сигару.

Когда дамы расселись и приступили к десерту, Кларисса задумчиво проговорила:

— Кузен Джейми сильно возмужал, не так ли?

— А мне он кажется таким же, как в прошлый раз, милым, приятным юношей, — заявила Кларетта, в сердцах проткнув вилкой шоколадный крем.

— Он очень похорошел, — продолжила Кларисса и с упреком посмотрела на сестру. — Стал таким эффектным!

Кларетта прикусила нижнюю губу, чтобы неляпнуть что-нибудь ужасное. Девять месяцев назад Кларисса отмахнулась от Джейми, назвав его «милым мальчиком». Теперь же она считает его красивым и, что еще хуже, эффектным!

— Интересно, сколько они будут там сидеть? — пробормотала Кларетта и, так и не дотронувшись до шоколадного крема, своего любимого лакомства, отставила тарелку.

— Выпей портвейна, дорогой мальчик. — Лорд Роллерсон щедрой рукой разлил вино по бокалам из фламандского хрусталя, отделанного золотом. — Полагаю, ты не возражаешь против того, что я увел тебя от остальных.

— Ни в коей мере. — Джейми направился к камину. Каждое его движение было преисполнено небрежной грации человека, знающего себе цену. — Я рассчитывал на приватный разговор с вами, милорд.

Роллерсон кивнул:

— Но сначала самое важное. Добрый портвейн заслуживает уважения. Наслаждайся.

Джейми поверх бокала разглядывал своего будущего, как он надеялся, тестя. У лорда Роллерсона была лысая макушка. Густые седые волосы, ниспадавшие на воротник, напоминали расчесанную вату. Его веселое и добродушное лицо побуждало детей улыбаться, а пожилых дам стремиться в его общество. Немного полноватый, он сохранял величественную осанку.

Джейми пил портвейн. Ему всегда нравился лорд Роллерсон. Он не соглашался с шутливым мнением о том, что тот не бережет жен — за двенадцать лет лорд Роллерсон был женат трижды. Его жен уносили либо несчастья, либо эпидемии. Нельзя отрицать, что сейчас дамы избегали чести стать четвертой леди Роллерсон. Однако лорд все же не стремился создать новую семью.

Несколько минут поговорив о всякой всячине, Роллерсон поставил пустой бокал и взял трубку.

— Ты всегда нравился мне, Хокадей. Мы с твоим отцом вместе учились в Кембридже. Я не очень хорошо его знал, но он вызывал у меня добрые чувства. Крепкой закваски был человек. Кажется, ты такой же. Награжденный воин. Отличное зрелище!

— Спасибо.

Джейми переполняли чувства. Во время ужина он размышлял над тем, стоит ли открывать виконту состояние своих финансов. Он бы предпочел прежде поговорить наедине с Клариссой, чтобы выяснить ее чувства.

О, она стала еще прекраснее! С какой нежностью она смотрела на него за столом! Без сомнения, в ее небесно-голубых глазах отражалось согласие. И вот теперь ее отец засыпает его комплиментами. Нужно немедленно поднять вопрос о женитьбе.

Но прежде чем Джейми успел собраться с духом, Роллерсон продолжил:

— Я говорю комплименты не для того, чтобы у тебя закружилась голова. Как отец юных барышень, я хотел бы обеспечить им счастливую жизнь. — В его глазах появился задорный блеск, когда он увидел, что у молодого человека отвисла челюсть. — Ты думаешь, девочка не сообщила мне о твоем предложении?

Джейми, который всего минуту назад готов был ринуться в бой, захотелось провалиться сквозь землю.

— Не знал, что можно ожидать.

— Но, кажется, питал некоторые надежды? — Роллерсон бросил на Джейми насмешливый взгляд. — Итак, расскажи, каково твое нынешнее положение и каковы виды на будущее.

Джейми, заранее приготовив коротенькую речь, с радостью выполнил его требование.

— А итальянские виноградники? — осведомился Роллерсон, когда он замолчал. — Они приносят доход?

— И немалый, как мне говорили. — Лорд Роллерсон нахмурился, и Джейми поспешно добавил: — Не могу сказать наверняка, так как они перейдут ко мне только в конце года.

— Когда срок наступит, ты должен поехать туда и все проверить. — Роллерсон зашагал взад-вперед по библиотеке — привычка, присущая человеку, который страдает от малоподвижности городской жизни. — Ведь земли дают джентльмену средства к существованию. Я никогда надолго не покидаю Сомерсет. Негоже оставлять землю в руках управляющих. Среди них масса мошенников. Хуже всего иностранцы. Их не исправишь. Впитали обман с молоком матери.

— Ценю ваш совет, — вежливо проговорил Джейми. От тетки он знал, что владения в Италии управляются лучше остальной собственности семьи Ормсби. Именно деятельность управляющих-англичан вынудила ее нанять поверенного, дабы защитить свое имущество.

— Да, ты должен съездить в Италию. — Помолчав, Роллерсон подмигнул молодому человеку. — Кларетта будет довольна.

— Кларетта? — ошеломленно повторил Джейми. — А при чем тут мнение Кларетты?

Роллерсон улыбнулся:

— Так вот как ты построишь свою семейную жизнь! Значит, тебя не волнует мнение жены?

— Вы имеете в виду леди Клариссу? — торжествующе улыбнувшись, предположил Джейми. Роллерсон нахмурился:

— Я имею в виду Кларетту. Ты же сделал предложение ей!

— Честное слово! Я никогда… Как могло… — Переполненный противоречивыми эмоциями, сути которых не мог четко определить, Джейми замолчал. В его мозгу билась единственная мысль. Произошла ошибка, ужасная ошибка!

Глава 8

У Джейми закружилась голова, но не только от портвейна. Он отошел от камина и выпрямился.

— Я начинаю думать, милорд, что произошла ошибка.

— Вот как? — негодующе воскликнул Роллерсон. Он поднял глаза на Джейми, возвышавшегося над ним на целых пять дюймов. Да, молодой человек имеет преимущество в росте, у него же преимущество в толщине, а также в возрасте и в положении.

— Вы писали моей дочери, что хотите взять ее в жены, — да или нет?

Сбитый с толку, Джейми старался оставаться почтительным. — Да, писал.

— Вы были искренни?

— Естественно. — Он прижал правую руку к груди.

— Вы готовы сдержать слово? — У Роллерсона встопорщились бакенбарды.

Джейми мгновенно распознал ловушку.

— Милорд, полагаю, произошла чудовищная ошибка.

— Значит, ее совершили вы. Кларетта рассказала мне о содержании вашего послания примерно месяц назад.

— Рассказала? — пробормотал Джейми, начиная понимать, что его планы нарушены не без женского участия. Кларетта, умная, острая на язык проказница, подшутила над ним. Несомненно, она покатывается со смеху и только и ждет возможности подпрыгнуть и закричать: «Шутка! Шутка!» Но выбрать такой предмет для розыгрыша! Она ведь уже не маленькая.

— Позвольте поинтересоваться, милорд, вы видели мое письмо?

Предположив, что молодой человек ищет лазейку в западне, которую сам же себе устроил, Роллерсон прищурился.

— Что вы имеете в виду, сэр?

— Только то, что здесь не обошлось без ошибки. — Джейми помолчал, дабы осмыслить свои дальнейшие слова. Нельзя подвергать сомнению честность одной дочери в надежде получить разрешение жениться на другой. — Дело не в Кларетте. Она прекрасная, очаровательная барышня, — добавил он.

— Похвально, что вы это заметили, — сухо произнес Роллерсон, критически изучая молодого человека. — Большинство щеголей славят красивую внешность леди Клариссы. Что вовсе не говорит о том, что она внутренне некрасива. Новый вкус, но Кларетта же как терпкое вино: кислое на первый вкус, но Кларетта же как согревающее, когда распробуешь его. К подобному вину быстро привыкаешь. — Он кивнул. — Такова моя Кларетта.

Джейми не знал, пристойно ли сравнивать выросшую в тепличных условиях девушку с будоражащим кровь вином. Впрочем, сравнение выбрал ее отец, и молодой человек был склонен согласиться с ним.

— Полагаю, если бы вы послали за письмом, мы бы быстро уладили недоразумение. — На лице Джейми появилась та самая улыбка, которая заставляла всех присутствовавших за ужином дам, замужних и нет, жалеть о том, что сделал предложение не им. — Когда вы увидите мое послание, вы все поймете.

Лицо Роллерсона стало жестким — теперь ни один малыш не осмелился бы докучать ему своими проблемами. У Джейми тоже не прибавилось смелости.

— Вы хотите сказать, что ваше письмо получила не та сестра, которой оно было предназначено?

— Мне все равно, — прямо заявил Джейми. Роллерсон раздраженно дернул за расшитую ленту сонетки. В следующее же мгновение в дверях появился дворецкий.

— Пошлите за леди Клариссой и леди Клареттой. Я хочу, чтобы они присоединились к нам. Попросите Кларетту принести письмо господина Хокадея. И немедленно!

При звуке грозного голоса хозяина дворецкий изменился в лице и поспешил исполнить приказание.

— Я не буду ничего решать до их прихода, — задумчиво проговорил лорд Роллерсон. — Хотите еще портвейна?

— С удовольствием. С вашей стороны было очень великодушно выслушать меня.

Джейми снова встал у камина, однако он уже не выглядел таким самоуверенным. Когда эта плутовка Кларетта во всем признается, они вместе посмеются. Только лорд Роллерсон вряд ли разделит их веселье.

Джейми взглянул на бесстрастное лицо его светлости, и его опять одолели сомнения. Он надеялся, что девушке не попадет за свой розыгрыш. Он всегда ценил ее чувство юмора и склонность к проказам.

Мужчины успели выпить по два бокала портвейна, прежде чем дверь открылась и в комнату вошли девушки. Леди Кларисса, как всегда ослепительная, буквально вплыла в библиотеку — казалось, ее ножки не касаются пола. Кларетта же двигалась неуверенно. Зеленое платье портило ее цвет лица, и создавалось впечатление, будто она нездорова.

— Кларетта! — безо всяких предисловий начал ее отец. — Господин Хокадей делал тебе предложение?

— Предложение? — прозвучал слабый, как эхо мелодичный голос Клариссы.

— Разве ты не знаешь? — изумленный до глубины души, спросил Джейми.

— Да, папа, — сглотнув, ответила Кларетта.

Она быстро достала письмо из вышитого ридикюля. Присутствующим эти мгновения показались вечностью. Вложив листок в руку отца, Кларетта искоса взглянула на Джейми, который стоял неподвижно и не отрываясь смотрел на Клариссу.

Лорд Роллерсон расправил листок, достал монокль, внимательно прочитал текст и неожиданно швырнул письмо в Джейми

— Прочтите сами, молодой человек. Это ваши слова, написано вашей рукой.

— Да, с радостью. — Джейми был уверен в содержании письма, но вот адрес… Увидев его, он смертельно побледнел. Письмо было адресовано мисс… Клар… …сон. Капли дождя размыли некоторые буквы.

— Клар-Кларисса-Кларетта! — обрадовался Джейми тому, что наконец нашлось объяснение. — Неудивительно, что произошла путаница. Но все поправимо. — В неудержимом стремлении восстановить справедливость он шагнул к Клариссе, чтобы отдать ей письмо.

Поняв его намерения, Роллерсон преградил ему путь.

— Это не поможет, сэр! Не важно, что чернила размылись. Письмо предназначалось Кларетте.

— Ничего подобного, — возразил Джейми. Роллерсон продолжал стоять на своем:

— Вы никогда прежде не переписывались с Клариссой. Я прав, дочка?

— Прав, папа, — медовым голоском проговорила девушка, и Джейми устремил на нее полный обожания взгляд. Она одарила его сострадательной улыбкой — так, вероятно, Елена Троянская улыбалась своим разгромленным похитителям. — Я не понимаю, как такое могло случиться. И все же я верю в искренность господина Хокадея.

— Это мы еще проверим. — Взоры молодых людей обратились на Роллерсона. — Сэр, разве вы не отправили больше дюжины посланий Кларетте?

— Да, папа, — ответила Кларетта, хотя вопрос был обращен не к ней.

К ее разочарованию, за все время Джейми ни разу не посмотрел на нее. Все внимание молодого человека было приковано к Роллерсону, которого следовало как можно скорее убедить в страшной ошибке.

— Это были абсолютно безобидные письма, уверяю вас. Кларетта наверняка согласится с тем, что я никогда не давал ей повода ожидать от меня чего-то большего, чем дружеские чувства.

— Так говорите вы, — сурово заявил Роллерсон. — Я же называю переписку с молодой барышней не чем иным, как признаком отношений определенного рода. Однако, судя по тому, как складывались отношения между вами прошлой зимой, я посчитал переписку безвредной.

Джейми кивнул. Наконец-то он обрел почву под ногами.

— Уже тогда, прошлой зимой, я определился в своих чувствах.

— Именно так я и подумал.

Роллерсон взглянул на младшую дочь. Девушка стояла уныло понурив голову. Он вскинул брови. Неудкелн Хокадей говорит правду? Он снова зашагал взад-вперед по библиотеке, его челюсти мерно двигались, как будто он пережевывал вероятные варианты.

Хокадей никогда не производил впечатления наглого лжеца, да и дураком он никогда не был. Только полный негодяй и тупица может ожидать, что отец позволит ему сначала завлечь одну дочь, а потом заняться другой.

Он не мог забыть, как выглядела Кларетта в тот вечер, когда пришла в кабинет и дрожащей рукой протянула письмо Хокадея. Она вся светилась от счастья, ликование превратило ее из простушки в писаную красавицу.

Его маленькая Кларетта влюблена! Он понял это еще до того, как она заговорила. А потом она сообщила новость, с трудом произнося слова. Молодой Джейми Хокадей, красавец, добрый друг, выбрал ее. Роллерсон помнил, что прошлой зимой молодой человек сходил с ума по Клариссе, и опасался, что тот, ослепленный любовью, не заметит чувств Кларетты.

К счастью, он ошибся.

Роллерсон снова обратил взор на дочерей. Кларисса может выйти замуж, когда захочет и за кого захочет. Но его маленькой Кларетте — да благословит Господь ее доброе сердечко! — не так-то просто найти свою любовь. Она любит Хокадея. И, по правде сказать, этот малый ввел ее в заблуждение, пусть и из благих намерений. Если его предложение руки и сердца попало не к той сестре, какой предназначалось, значит, произошла ужасная ошибка. Хорошо бы знать, насколько глубоки чувства Клариссы, увлечена ли она господином Хокадеем? Роллерсон остановился:

— Все страшно запуталось!

— Я так не считаю, милорд, — возразил Джейми, который потратил недолгие минуты молчания на размышления, быстро подошел к Кларетте и положил руки на ее обнаженные плечи. — Кларетта, скажи своему отцу, что он ошибается. Ты же знаешь правду.

Кларетта заглянула в его тревожные голубые глаза и устыдилась. Сегодня вечером она неоднократно исподтишка следила за ним и каждый раз удивлялась силе своей любви к нему. И вот сейчас, когда она ощутила прикосновение его теплых пальцев, ее сердце бешено забилось, а в груди поднялось томление. Она знала: он мучается неизвестностью и ждет от нее ответа.

— Думаю, было бы очаровательно, если бы Джейми женился на Кларетте, — неожиданно нарушила тишину Кларисса. Ее слова удержали Кларетту от правдивого ответа. Роллерсон улыбнулся;

— Я полностью согласен. Объявление уже заготовлено и будет отослано завтра утром.

— Какое объявление? — хором воскликнули Джейми и Кларетта и одновременно повернулись к Роллерсону.

— Неужели ты имеешь в виду мою помолвку? — прошептала Кларетта.

— Твою помолвку с Хокадеем, — подтвердил Роллерсон, Джейми побелел как полотно.

— Послушайте! Вы не имеете права отправлять объявление! Я откажусь признать его!

— Не посмеешь! — Трудно было предположить, что этот грозный рык принадлежит Роллерсону. Девушки вздрогнули, а лицо Джейми вновь обрело свой естественный цвет. Роллерсон указал пальцем на молодого человека. — Я не позволю с собой играть, сэр! Не позволю играть с чувствами моих дочерей. У меня есть ваше предложение в письменной форме. Моя дочь дала согласие. Сегодняшний вечер был формальностью, так того требуют традиции. Но вы неожиданно показали себя трусом.

— Трусом… — От возмущения Джейми лишился дара речи.

Он перевел взгляд с разгневанного лица своего обвинителя сначала на Клариссу, бледную, как восковая свеча, потом на Кларетту, теребившую пальцами юбку. «Почему ты молчишь? » — хотелось крикнуть ему, но он подозревал, что Роллерсон набросится на него, если он позволит себе подобную вольность.

Кларетта не догадывалась, о чем он думает. Ею владело необъяснимое желание упасть к его ногам и молить о прощении. Но слова не шли с языка, она не могла заставить себя признаться. Пусть лучше между ними воцарится ненависть, чем пресная дружба.

Всем существом чувствуя тяжесть осуждающего взгляда Джейми, она подошла к отцу.


  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23