Глава 11

Первые возгласы узнавания прозвучали, когда Рози сложила зонтик и сняла шляпку.

— Батюшки! Не верю своим глазам. Да это же Рози Малви!

— Клянусь Богом, она! Смотрите-ка, Рози!

Перешептывания и переглядывания, словно пожар, пронеслись по залу, оправдывая самые мрачные предчувствия Рози. Лицо ее горело, и она дрожала так сильно, что не могла сдвинуться с места. Скрипки взвизгнули и замолкли, танцоры сбились с такта и остановились. В наступившей гулкой тишине все замерли как статуи, уставившись на нее. Рози готова была обратиться в бегство, но Боуи как тисками сжал ее руку и заставил повернуться лицом к ошарашенной толпе.

— Добрый вечер, — произнес он любезным тоном, обводя лица окружающих настороженным взглядом голубых глаз, который сулил угрозу незадачливым шутникам.

Минни Паулсон, жена проповедника, первой вспомнив о хороших манерах, выступила вперед и заговорила в полной тишине:

— Рози? — Бросив обеспокоенный взгляд на Боуи, она по-птичьи всплеснула руками. — Я хотела сказать «миссис Стоун». Это вы, не так ли? — Минни так вглядывалась в лицо Рози, словно сомневалась в этом. — Вы прелестно выглядите. — Мягким движением она отстранила Боуи и взяла Рози под руку. Вряд ли от Минни укрылось, как та дрожит. — Пойдемте выпьем с дамами лимонаду.

Рози обратила на Боуи умоляющий взор.

— Я не думаю…

— Не бойтесь, дорогая, — вполголоса проронила Минни Паулсон, похлопывая ее по руке. — Пэшн-Кроссинг ждал этого момента много лет. — Она посмотрела на Боуи с благодарной улыбкой. — Не сомневаюсь, что кто-нибудь здесь догадывался, какая вы красавица. Вы преподнесли нам замечательный сюрприз.

Следуя примеру Минни Паулсон, респектабельные дамы Пэшн-Кроссинга окружили Рози. Они не скупились на одобрительные фразы и комплименты. И тут Рози поняла, что находится в центре внимания, хотя это не имело ничего общего с тем интересом, коего она удостаивалась до сих пор. За всю свою жизнь Рози не слышала столько лестных замечаний, сколько за последние десять минут.

Так начался самый волшебный вечер в жизни Рози Малви.

Когда скрипки снова зазвучали, Скотчи Моррис и Лем Сорренсон материализовались перед ней, умоляя о первом танце.

— Сукин ты сын, Роз… миссис Стоун! Да ты прям как ангел! Я и понятия не имел! — У Скотчи был такой ошеломленный вид, что Рози рассмеялась. — У тебя, оказывается, грудь что надо! И тонюсенькая талия!

Лем выглядел не менее озадаченным.

— Будь я проклят, если когда-нибудь видел более красивую женщину! У меня чуть глаза на лоб не выскочили! И ты столько лет прятала себя в мешке! Немного мыла, щипцы для завивки и платье сотворили чудо с тобой, женщина!

Пока они старались превзойти друг друга в комплиментах, Билли, сын вдовы Джеймс, поклонился Рози, и они закружились в танце. Он держал ее так, словно она была из фарфора и могла сломаться у него в руках, и не сводил с нее глаз.

Пару раз Рози споткнулась, не имея привычки танцевать за женщину, но затем дело пошло. Постепенно она успокоилась и с изумлением обнаружила, что каждый мужчина в зале претендует на следующий танец с ней. Несмотря на всю эту суету, Рози постоянно сознавала, что Боуи стоит у стены и с усмешкой наблюдает за ней. Через несколько минут она уже не нуждалась в его ободрении, нр все же украдкой поглядывала на него, желая убедиться, что он смотрит на нее.

Когда Боуи вклинился между ней и Лемом Сорренсоном, запыхавшаяся Рози повисла на нем; ее глаза сияли как сигнальные огни.

— Подумать только, все хотят танцевать со мной! Я и не подозревала, что на танцах так весело! — возбужденно прошептала она, дрожа в его руках. От радостного волнения ее лицо и шея порозовели.

Он улыбнулся Рози, глядя на локоны и ленты, развевавшиеся вокруг пылающих щек.

— Ты первая красавица на этом балу.

— О Боуи, похоже, что так! — От счастливого смеха она затрепетала в его объятиях. — Разве это не чудо?! — Когда он закружил ее, Рози рассмеялась, как юная девушка, потерявшая голову от успеха. — Это самая удивительная ночь в моей жизни, и всем этим я обязана тебе.

— Здесь нет ни одного мужчины, который не завидовал бы мне, — искренне возразил Боуи, не сводя с нее глаз. Лицо Рози светилось, влажные губы изогнула взволнованная улыбка. Она сияла и сверкала, как взошедшая звезда.

— Ты здесь лучший танцор, — доверительно сообщила Рози, приложив свои розовые губки почти к самому его уху, когда Боуи в следующий раз пригласил ее на танец. На мгновение их дыхание смешалось, и Рози сбилась с ритма. Румянец залил ее щеки, и она задрожала как осенний лист на ветру.

Руки Боуи крепче сжались вокруг Рози. Зачарованный ее красотой и восторгом, он смотрел на нее, не в силах отвести взгляд. Этим вечером она вся светилась. В лице Рози сквозило бесконечное изумление; она поражалась самой себе ничуть не меньше, чем удивила остальных. Боуи чувствовал, как Рози трепещет в его руках.

— Каждый третий танец мой, миссис Стоун, — напомнил он охрипшим голосом. — Кстати, постарайтесь разбить поменьше сердец. Я не хочу выбираться отсюда с боем.

Рози запрокинула голову и восторженно засмеялась. Она смотрела на него так, как будто видела впервые, — почти кокетливо. Сегодня они были другими людьми. Он, высокий, красивый и уверенный в себе, явно гордился ею; она — в своей новой удивительной сущности — хрупкая, женственная и очаровательная.

— Благодарю тебя за сегодняшний вечер, — мягко проговорила Рози. Слезы благодарности заблестели в ее чудесных, ясных глазах, когда она подняла голову и встретила его восхищенный взгляд. Рози посмотрела на его рот и вспыхнула.

Глядя друг другу в глаза, Рози и Боуи вальсировали по залу, забыв обо всем на свете, а между тем шестьдесят человек обменивались понимающими улыбками: Рози Малви влюбилась в своего мужа.

Боуи смерил свирепым взглядом Сэндса, когда тот вклинился между ними, но, поскольку шериф Гейн наблюдал за происходящим, решил не устраивать сцены. Неприязнь между ним и Сэндсом была более чем ощутима, но ни один из них не хотел портить первое общественное событие лета. С видимой неохотой Боуи уступил Рози и усмехнулся, когда та, повернувшись спиной к Сэндсу, втащила Скотчи в круг. Багровый от стыда, Сэндс разбил другую пару.

Выходя из круга, Боуи заметил женщин, взиравших на него с надеждой, но он не хотел танцевать ни с кем, кроме своей жены. По сравнению с Рози все женщины округа Галливер казались не более чем смутными тенями.

Прислонившись к косяку двери, Боуи наблюдал за раскрасневшейся, улыбающейся Рози, которую мужчины один за другим кружили в танце. Он гордился ею и наслаждался ее успехом.

Рози Малви переживала первый триумф в своей жизни. Она бы не поверила, скажи ей Боуи, что столь же головокружительный успех ждал бы ее и в Вашингтоне, и в любом другом месте. Трезвая и нарядно одетая, она являла собой пример редкой и яркой красоты, превращавшей других женщин в невидимок. И сейчас, окрыленная своим триумфом, Рози сияла как ослепительное видение и притягивала все взоры. Этот вечер принадлежал ей одной.

Увидев, что Рози пригласили на виргинскую кадриль, Боуи вышел подышать прохладным воздухом и выпить крепкого сидра из бочки под старым тополем. Всполохи зарниц освещали темное небо над прерией.

— Мистер Стоун! — Эвелин Бакнер последовала за ним на крыльцо. Несколько бесцветная, она выглядела, однако, очень мило в желтом платье с янтарным поясом. — Вы не танцуете?

Он поклонился, но вежливо отклонил ее довольно прозрачное предложение.

— Сегодня, мисс Бакнер, только со своей женой. — Боуи встретил ее взгляд. — Мне показалось, что миссис Смайли свободна. — У миссис Смайли на руке красовалась голубая повязка кавалера.

Побагровев от злости, мисс Бакнер развернулась на каблуках и метнулась в зал. Боуи извлек жестяную кружку из фургона Корда Блута и плеснул себе сидра.

Воздух казался густым и плотным. Частые молнии разрывали небосвод, вдали грохотал гром. Его позабавило, что он настолько превратился в фермера и теперь даже надеется, что молния предвещает дождь.

Мужчина в красных подтяжках поверх крахмальной сорочки, внимательно оглядев Боуи, подошел к нему и остановился в круге света, падавшего через открытую дверь зала. До них доносились музыка, топот и шарканье каблуков по дощатому полу, — Меня зовут Клив Рассел. Я работаю клерком в суде, когда не убиваю себя, пытаясь что-нибудь вырастить на этой проклятой Богом земле.

— Приятно познакомиться, мистер Рассел. Меня зовут Боуи Стоун.

— Я знаю, кто вы. Наводил о вас справки.

Боуи быстро поднял голову и жестко посмотрел на Рассела.

— Какого рода справки?

— Для одного поверенного с востока, по имени Дюбейдж. Ему, знаете ли, не терпится получить свидетельство о вашей смерти и ваше тело в придачу.

Боуи запрокинул голову и проглотил свой сидр, наблюдая за молниями, рассекавшими черный бархат небес. Александр Дюбейдж, поверенный сенатора Стоуна, видимо, пытается разобраться с имуществом Боуи.

— Вы проинформировали Дюбейджа о том, что я жив?

— Сообщил, что приговор приведен в исполнение. Ну а потом просто выбрасывал все запросы. Решил, что это меня не касается. — Клив Рассел пожал плечами. — Этот парень, Дюбейдж, начал проявлять нетерпение. Может, есть что-то, о чем вам следует позаботиться. — Рассел качнулся на каблуках назад и уставился в небо. — Если хотите, конечно.

Боуи видел, как Рози проносится в танце мимо дверей зала, сияя от удовольствия и возбуждения.

— Если получите еще запросы, вышвырните их вслед за предыдущими. Буду весьма признателен за это.

— Вот что я вам скажу, Стоун. — Клив Рассел продел большие пальцы под подтяжки. — Слышал, что вы помогли Рози с севом. Народ здесь не всегда поступал с ней по совести. Она не такая, как все. Но Рози одна из нас, и ей пришлось туго. Люди в этом городе рады, что она нашла себе мужа и помощника. Некоторые из нас довольны, что вас не повесили.

После того как Клив Рассел отошел, Боуи проведал Айвенго и вернулся мыслями к Александру Дюбейджу и его попыткам распорядиться его собственностью. Если бы существовало хоть малейшее подозрение, что Сьюзен и Нэйт испытывают денежные затруднения, Боуи немедленно телеграфировал бы Дюбейджу. У него не осталось бы выбора. Но их материальное благополучие, слава Богу, не вызывало сомнений. Сьюзен не нужны его деньги. Отец позаботится о ней и Нэйте.

Боуи потер ладонью лицо и перевел угрюмый взгляд на зигзаги молний, пронзавших теплое ночное небо.

В возрасте Нэйта дети растут быстро, меняясь с каждым днем. Боуи сомневался, что узнает мальчика, когда снова его увидит. А Сьюзен… Он даже не мог вспомнить ее лицо. Они были женаты совсем недолго до того, как его направили на Запад. За все это время Боуи только один раз был в Вашингтоне. Казалось, так лучше, проще для них обоих.

Он постоял у дверей зала, наблюдая, как двое мужчин оспаривают право танцевать с Рози, которая поглядывала на них из-за веера. Невольная улыбка тронула его губы и исчезла.

Боуи все окончательно запутал, женившись на ней. В самом начале ситуация не казалась такой неуправляемой. Он собирался расплатиться с Рози, оставшись до конца уборки урожая, и затем вернуться в Вашингтон к своим обязательствам.

У него и в мыслях не было влюбляться в Рози Малви. Дьявол, да вначале Боуи готов был поклясться, что в нее просто невозможно влюбиться.

От этой мысли сердце его сжалось, а лицо приняло мрачное выражение. Боже! Только одного ему не хватало ко всем прочим бедам — любить Рози. Но Боуи смотрел на нее и испытывал желание. Он хотел защищать ее, разнести в клочья клетку, в которую она заключила себя. Видя, как Рози улыбается ему, Боуи сожалел, что его опустошенная душа может дать ей так мало.

Выругавшись, он с досадой поддал ногой колесо повозки. Все заинтересованные лица только выгадали бы, если бы Рози позволила повесить его.

Рози хотелось, чтобы этот волшебный, сверкающий вечер никогда не кончался. Вот какой была бы ее жизнь, если бы мать не вышла замуж за Фрэнка Блевинза и тот не отравил их существование. Может, теперь жизнь станет такой. Рози поражалась собственным мыслям.

Настоящим чудом был Боуи Стоун и то, что он сделал для нее. Он купил ей платье, туфли и воздушные нижние юбки, в которых она почувствовала себя женственной и прекрасной. Это Боуи привязал ее к кровати, чтобы она была трезвой и могла насладиться своим триумфом. Именно Боуи принес на ферму зеркало и заставил ее впервые за много лет посмотреться в него и убедиться, что она вовсе не уродлива.

С момента своего появления на ферме Боуи прошелся резцом по всему, что Рози думала о себе и во что верила. День ото дня она превращалась в нечто новое и удивительное. Он изменял ее жизнь.

Этим вечером, радостно возбужденная своим женским триумфом, Рози всем сердцем любила его за это.

Каждый танец доставлял ей наслаждение, но душа ее стремилась к Боуи. Танцуя с другими мужчинами, она чувствовала на себе его взгляд и специально для него смеялась и встряхивала кудрями, молясь, чтобы Боуи считал ее красивой и немного ревновал. От радостного сознания, что он ни с кем, кроме нее, не танцует, сердце Рози громко стучало в груди.

А когда Боуи обнимал ее в танце под звуки музыки, ей казалось, что Лодиша затянула корсет на два размера туже, чем нужно. Она не могла дышать, не могла говорить. Странное тепло разливалось по телу Рози, и кожу пощипывало там, где он касался ее.

Она лишь покорно отдавалась восторгу, пронзавшему ее от кончиков ног до макушки, когда его сильные руки сжимали ее. При воспоминании о поцелуе в повозке колени Рози подгибались, а пульс учащался. Странные мысли посещали ее.

С первого их поцелуя Рози тайком размышляла, каково ощутить его тело рядом со своим. Более всего девушку смущало то, что подобные мысли уже не внушают ей ужаса и отвращения. Физическая близость все еще пугала Рози, но не так, как раньше. До того, как Боуи поцеловал ее.

Рози сознавала, что меняется, и гадала почему. Она не понимала, отчего ее, казалось бы, незыблемые, проверенные временем убеждения начали вдруг рушиться по всем фронтам.

Как произошло, что еще вчера она была уродливой, а сегодня стала красивой? Неужели можно танцевать несколько часов подряд и не наведаться к бочке крепкого сидра под старым тополем? Как можно так радоваться дурацкому корсету и паре туфель для танцев?

И что самое невероятное: как можно даже думать о том, чтобы допустить Боуи в ее постель, то есть совершить то, чего она поклялась не позволять ни одному мужчине, сколько бы ни прожила на свете?

И все же сегодня, порхая в руках Боуи, Рози вспоминала его обнаженное тело и чувствовала, как внутри у нее разгорается жар. Вместо того чтобы вызвать в ней естественное отвращение, память и размышления о Боуи зажигали внизу живота медленное пламя, и дыхание Рози учащалось.

— Спасибо, — проворковала она преподобному Паулсону, пригласившему ее на следующий танец, — но мне надо передохнуть.

Рози нужно было время, чтобы разобраться в смятении, направлявшем ее мысли в опасное русло. Подняв юбки, она проскользнула мимо стола для закусок и двинулась к двери на дамское крыльцо. Снаружи вспышка молнии озарила небо, и снова спустилась мгла.

Рози моргнула, ослепленная ярким светом, и задержалась в дверях, чтобы привыкнуть к темноте.

— Она нас всех позорит! Просто стыд, что себе позволяет! — Яростное шипение Эвелин Бакнер отчетливо доносилось со стороны стульев, стоявших справа от двери.

— Так-так, — заметил кто-то. — Кажется, мы ревнуем?

— Ревную? К этой пьяной корове? Не смешите меня! Попомните мои слова. Из свиного уха не сошьешь шелкового кошелька. Завтра Рози Стоун опять будет валяться пьяная, грязная и омерзительная, как всегда. Неужели она полагает, что несколько лент и новое платье кого-то обманут? Хороша штучка! Она как была, так и осталась полным ничтожеством, что бы из себя ни корчила!

Рози ахнула, схватившись рукой за сердце.

— Что она о себе воображает? — Голос Эвелин разносился в темноте. — Ее пригласили только потому, что не хватает мужчин и она согласилась прийти как мужчина! Зачем еще Рози Малви нужна иа вечеринке? И что она делает? Является накрашенная и разодетая, как одна из шлюх Мод! И уводит всех мужчин!

— Меня сегодня пригласили только два раза, — согласился чей-то кислый голос.

— Они танцуют с ней только из жалости. Так, чтобы поразвлечься, да она слишком тупа, чтобы это понять. Изображает из себя примадонну, только этому не бывать! Она отребье. И ее муж не лучше!

Рози попятилась назад, побледнев как полотно. От унижения кровь, казалось, заледенела в жилах.

О Боже! Она закрыла лицо руками. Они смеются над ней. Все, все участвовали в этой шутке. Они наблюдали, как Рози кокетничает, смеется и ведет себя как королева бала, и все это время хихикали, прикрываясь руками, посмеиваясь над тем, что она выставляет себя такой дурой.

— Тише, Эвелин! Она стоит в дверях!

— Пусть слушает. Она должна была прийти как мужчина! Это ей следует стыдиться — вырядилась и испортила всем остальным вечер.

Рози с обливающимся кровью сердцем подняла юбки и выбежала во мрак с бокового крыльца. Она ничего не видела перед собой. Молния осветила небо, когда Рози ринулась к фургонам, стоявшим перед зданием. Она увидела изумленное лицо Боуи, услышала, как он окликнул ее, но не остановилась.

Ослепнув от слез и жестокого разочарования, Рози бежала по дороге в темноту ночи. Одна туфля соскочила с ноги, и она бросила ее. Кляня все на свете, Рози выдернула из волос ненавистные ленты и швырнула их навстречу поднимающемуся ветру. Она выбросила бы платье и корсет, если бы это было возможно.

Когда сбоку на платье лопнул шов, Рози остановилась. Прижав руку к ребрам, она побрела дальше, спотыкаясь, ругаясь и рыдая от унижения. При мысли о том, что она действительно поверила, будто красива и имеет успех, ей хотелось провалиться сквозь землю. Все это время все смеялись над ней.

Боже, необходимо выпить! Она продала бы душу за стакан виски, полстакана! Рози хотела напиться и заглушить боль, напиться так, чтобы на всех было наплевать и мысли о том, какого она сваляла дурака, став для всех объектом насмешек и презрения, не преследовали ее.

Когда первые тяжелые капли дождя ударили по земле, она услышала за спиной громкий топот копыт.

— Рози!

Черт бы побрал эту прерию! Здесь негде спрятаться. В полном отчаянии она опустилась на колени в стороне от дороги, сминая широченные юбки, и смахнула слезы унижения. Лучше лечь и умереть, чем встретиться с Боуи.

Из стены дождя появился Айвенго и остановился как вкопанный, когда Боуи спрыгнул с него. Подбежав к Рози, Боуи поднял ее на ноги и обнял.

— Жена Клива Рассела рассказала мне, что произошло. Рози, посмотри на меня. — Его пальцы сомкнулись вокруг ее подбородка, заставив ее поднять к нему лицо. Капли дождя падали на щеки Рози. — Эвелин Бакнер — мелочная, ревнивая, глупая сучка! В том, что она говорила, нет ни слова правды. Никто не смеялся над тобой. И не танцевал с тобой из жалости. Слышишь, Рози? Сегодня ты была прекрасна. Ты всех покорила!

Она покачнулась в его руках, чувствуя дурноту.

— Я хочу домой. Пожалуйста, Боуи! Мы захватим фургон завтра.

— Идет дождь.

— Мне все равно. Пожалуйста, поедем домой! Я не могу вернуться туда.

Он вскочил на Айвенго и, оторвав Рози от земли, посадил перед собой.

— Черт бы побрал эту Эвелин Бакнер! — Прижав ее к себе, он вонзил каблуки в бока Айвенго.

Рози обвила шею Боуи и, прислонившись к его сильной теплой груди, закрыла глаза. «Это реально, — сказала она себе. — Холодный дождь и сильные руки Боуи, обнимающие меня. Танцы были иллюзией. Волшебство исчезло, как яблоко, изъеденное червями».

К тому времени когда Боуи соскочил со спины Айвенго, чтобы открыть ворота амбара, оба промокли до нитки. Ситцевое платье свинцовой тяжестью свисало с бедер Рози. Локоны распрямились, и мокрые пряди волос струились по спине. Сорочка облепила тело Боуи как вторая кожа.

Отведя Айвенго в стойло, он поднял руки к Рози. Вялая, как охапка соломы, она соскользнула со спины коня в руки Боуи и прижалась лбом к его груди.

— Я сваляла дурака, — прошептала Рози. — Они сказали, что я выглядела как одна из шлюх Мод.

— Да пошли они к дьяволу! Ты была прекрасна! — Его ладони обхватили ее мокрое лицо, голубые глаза сверкнули. — Не позволяй ревнивой сучке лишить тебя триумфа! Рози, это был триумф! Ты была великолепна!

Отчаявшись найти нужные слова, Боуи поцеловал ее, прильнув горячим ртом к холодным, пахнущим дождем губам, обхватив теплыми руками мокрую талию и спину.

Когда их губы соприкоснулись, вдруг, непостижимым образом, Рози стало совершенно не важно, что думает Эвелин Бакнер или кто-либо другой в округе Галливер. Все сосредоточилось на Боуи Стоуне и этом мгновении, на жарком безумии, охватившем их. Этот удивительный, сказочный великан изменил Рози, открыв в ней нечто, чего она сама не понимала, что притягивало, волновало и в то же время ужасало ее.

Когда Боуи медленно оторвался от губ Рози и отстранился, чтобы взглянуть на нее в тусклом свете конюшни, трепет восторга прокатился по ее телу. Во рту пересохло, Рози била дрожь. Неповторимое и глубокое чувство сверкнуло в их скрестившихся взглядах. Когда Боуи легко коснулся ее шеи, она закрыла глаза. Низкий стон сорвался с губ Рози, и она покачнулась.

И тут Рози совершила немыслимое. Она прижала руку Боуи к губам и поцеловала ладонь, пытаясь выразить свою бесконечную благодарность за его преданность, за веру в нее. Но этого было недостаточно. Обжигающая, беспокойная энергия пульсировала в ней, требуя выхода.

— Рози! — Боуи застонал и, сомкнув руки вокруг девушки, покрыл поцелуями ее лицо, виски и ресницы. Дрожа как осиновый лист, она стояла в его объятиях и чувствовала, как странное тепло поднимается внутри нее, а в жилах закипает кровь, и прислушивалась к гулким ударам сердца. — Тебе холодно, — хрипло проговорил он. — Ты вся дрожишь.

— Я знаю, чего ты хочешь, — вздрогнув, прошептала Рози. Она ощущала его возбуждение через слои мокрых нижних юбок. — Я тоже этого хочу, но боюсь, — добавила она, цепляясь за него и не доверяя собственным ногам.

Боуи издал низкий, исполненный боли и томления звук и с сокрушительной силой прижал Рози к груди, чувствуя, что его желание и пугает, и возбуждает ее. Никогда еще она не была в таком смятении.

— Ты веришь мне? — спросил он, целуя ее. Его рот скользил по ее лицу, осыпая поцелуями скулы, виски и снова возвращаясь к губам. Рози почти лишилась чувств от настойчивых прикосновений его языка. Волны чувственности крушили преграды в сознании Рози, отдавая ее во власть противоречивых эмоций.

— Да.

Последний очаг сопротивления пал. Она действительно доверяла ему. Боуи никогда не лгал, ни разу не нарушил данного слова, не причинил ей вреда. Впервые в жизни Рози смотрела в глаза мужчине, доверяясь ему. Она была испугана и дрожала с ног до головы.

— Тогда поверь: я никогда не обижу тебя, — глухо пробормотал он. Взяв Рози за руку, Боуи повел ее на сеновал и поднялся вслед за ней по деревянной лестнице в теплый закуток под крышей. Он бросил на сено одеяло и притянул Рози к себе. — Успокойся, — прошептал он у самых ее губ.

Скользнув ладонями вверх, по рукам Рози, и затем вниз, по изгибу спины, он притянул ее к себе. Она замерла, вцепившись в его мокрую рубашку и чувствуя, как пальцы Боуи расстегивают длинный ряд крючков на спине.

— Только скажи, и я остановлюсь, — пообещал он. Обхватив ладонями ее ягодицы, Боуи притянул Рози ближе и начал целовать, медленно, осторожно и настойчиво. Она застонала и расслабилась в его руках, отвечая на его поцелуи, вначале робко, а затем с растущим пылом и жадностью.

Осторожно и нежно Боуи снял с Рози мокрое платье, нижние юбки, а потом повернул к мерцающим молниям, чтобы посмотреть на нее в корсете и белье.

— Ты так прекрасна, Рози! — выдохнул он. — Само совершенство. Пышная и изящная.

Не сводя с нее глаз, Боуи распахнул свою сорочку и прижал ее ладони к своей влажной твердой груди. Рози ахнула и покачнулась. Кожа была теплой и упругой. Она чувствовала ладонью удары его сердца, ощущала покалывание жестких волос, покрывавших широкую грудь Боуи.

Опустившись с ней вместе на солому, он скинул ботинки и отбросил их в сторону. Затем расстегнул брюки, помедлил, взглянув на нее, и стянул их с длинных ног.

Рози уставилась на его плоть, твердую и налитую, ахнула и напряглась, готовая сорваться и бежать. Какая-то ее часть кричала, что она этого не хочет. Но ведь это Боуи, неторопливый и осторожный, нежный и терпеливый. В нем нет ни капли жестокости или требовательности. И помоги ей Боже, другая часть Рози мечтала покоиться в его объятиях и познать его. Та часть, которая хотела верить, что соитие с мужчиной — это не только боль и унижение.

Ослабев от нерешительности, дрожа от опасения и страха, Рози упала на солому, отвернулась от Боуи и спрятала лицо в ладонях. Она не может этого сделать. Она желает его, но…

Боуи вытянулся вдоль спины Рози, повторяя изгибы ее тела, отодвинул в сторону ее волосы и начал целовать шею и плечи. Теплое дыхание щекотало кожу Рози, кончики пальцев Боуи порхали по ней. Невесомыми прикосновениями он нежно обводил линию ее плеча, спускаясь к талии и бедрам.

Бесконечно терпеливый, Боуи гладил ее трепещущее тело, пока Рози, стиснув зубы, сражалась с безотчетным страхом. Она ахнула, почувствовав его пальцы на шнурках корсета.

Лицо ее вспыхнуло, и она прикрыла грудь руками, оглушенная гулкими ударами собственного сердца. Отдаваясь в ушах, они сливались с шумом дождя, который барабанил по крыше амбара.

— Я не могу, — прошептала Рози, подумав о том, что он видит при бледном свете молний. — Я боюсь.

— Ш-ш. — Повернув Рози, он прижал ее обнаженное тело к своей голой груди, и она резко втянула воздух, когда ее кожа воспламенилась от соприкосновения с ним. Боуи покрывал поцелуями ее лоб, брови, нос, уголки губ, а его руки скользили по спине Рози, приручая и согревая ее. Она ощутила тяжелое, горячее давление его возбужденной плоти на своем животе.

Зажмурив глаза, Рози сжала кулаки и напряглась в ожидании, что он войдет в нее.

— Ляг на спину, — прошептал Боуи ей в шею, к удивлению Рози, продолжая гладить, ласкать и мягко прижимать ее к соломе. Его ладони скользнули от талии и обхватили ее груди. Большими пальцами он водил по напрягшимся соскам и вокруг них, пока у Рози не вырвался крик удовольствия и удивления.

Это было так странно и невероятно волнующе, совсем не похоже на то, что Рози испытывала раньше. Блевинз срывал с нее брюки и таранил ее, разрывая протестующую плоть. Иногда он грубо мял грудь Рози через рубашку, заставляя ее кричать от боли.

Она не подозревала, что прикосновения мужчины бывают такими нежными и вызывают такое желание, такое ощущение жгучей пустоты. Рози стонала и извивалась на соломе, выгибалась под ним, жаждала чего-то, не сознавая, чего именно, пока его рот не сомкнулся на ее соске. Тут она почувствовала, что он нежно сосет, перекатывая языком сосок, который вдруг поднялся, твердый и дрожащий.

— О Боже! — прошептала Рози, тяжело дыша. Погрузив пальцы в его волосы, она передвинула голову Боуи к другой груди, и ее охватил трепет восторга от прикосновения его губ. Рука Боуи проникла внутрь ее панталон, и Рози выгнулась и задохнулась от ощущения его пальцев на нежной коже.

Рыдание сорвалось с ее губ, когда эта рука скользнула между ногами и обхватила ее, не двигаясь, просто давая привыкнуть к своему теплу и весу. Затем ее бедра сами приподнялись, и она прижалась к этой загадочной и сильной руке, в смущении ощутив влагу на его пальцах, но все же не оттолкнув Боуи.

Он приподнялся над ней.

— Ты так прекрасна!

— Теперь можно, — быстро прошептала Рози, боясь передумать. — Можешь войти в меня.

Улыбнувшись, Боуи прильнул к ее трепещущим губам.

— Пока нет.

Его обжигающие поцелуи так воспламенили Рози, что она перестала сдерживаться. Обвив руками шею Боуи, Рози пылко отвечала на его страстные поцелуи и прикосновения.

Он двинулся вниз по ее обнаженному телу, целуя груди, дразня их своим языком, покрывая поцелуями талию и бедра. Затем пальцы Боуи скользнули вниз по внутренней стороне ее бедер, приближаясь к сокровенному месту и ускользая вновь.