Династия Эльдегезов пришла к власти с помощью своих мечей, а существует она благодаря мужеству и отваге азербайджанского народа.
      Поэтому мы имеем право руководить нашим государством так, как нам хочется. Проявляя заботу о благосостоянии наших подданных, мы не будем ни у кого спрашивать позволения на те или иные меры.
      Я привел в Хамадан свое войско, не спросив на то разрешения у халифа, ибо этого требовали национальные интересы Азербайджана. Азербайджанцы не могли оставаться равнодушными, видя, что их древняя столица и живущий в ней султан Тогрул служат интересам кучки приспешников иноземных хекмдаров. Мое войско будет защищать границы нашего государства, потому оно и перешло реки Аракс и Куру.
      Вы пишете в своем письме, что лишаете меня права на власть. Однако повелитель правоверных должен знать: не им эта власть дана мне и не ему лишать меня ее.
      Хекмдаром меня сделали воля моего народа, мой ум и моя сила. Всего этого я не лишен и сейчас. Стоит мне только приказать - и халиф увидит на конях весь азербайджанский народ. Сейчас за моей спиной стоит стотысячное войско храбрецов.
      Если бы я захотел, то мог бы создать на Востоке новый халифат и назначить халифом того, кого пожелаю.
      Да, я отправил в ссылку кази Хамадана. Я имел право сделать это, потому что в одном государстве не может быть двух падишахов. Я не допущу, чтобы в государстве, управляемом династией Эльдегезов, духовные лица создали своего рода второе государство и вмешивались в дела правительства Эльдегезидов.
      Такова моя политика. Я управляю государством, я несу ответственность за судьбу моего народа, а поле деятельности кази и духовенства - мечети и медресе*. Делами государства должно заниматься правительство.
      ______________
      * Медресе - школа при мечети.
      Повелитель правоверных пишет в своем письме, что отлучает меня от исламской веры. Он приказывает мне покинуть пределы исламских государств и искать убежище на земле гяуров.
      В ответ на это я хочу ответить повелителю правоверных следующим образом: если бы мне пришлось искать землю гяуров, то есть тех, кто не признает ислам, оскорбляет достоинство и честь исламских народов, используя богатства этих народов в своих личных целях, то мне нужно было бы прежде всего приехать в Багдад, ибо я пришел к выводу, что зараза, губящая исламские страны, идет из столицы повелителя правоверных.
      Повелитель правоверных приказывает мне вернуть знати и духовным лицам Хамадана отобранное у них имущество. Вы лишите, будто ислам запрещает посягать на собственность приверженцев веры.
      Спешу сообщить повелителю правоверных, что отобранное мной у знати и духовных лиц Хамадана имущество было приобретено ими нечестным путем. Это имущество ограбленного мусульманского народа.
      Подумать только, небольшая кучка духовных лиц присваивает добро и ценности сотен тысяч мусульман! Справедливо ли это?
      Коль скоро халиф берет под свою защиту грабителей, он не имет права называть меня гяуром.
      Вы приказываете мне заплатить за кровь наследникам тех, кого я приказал повесить.
      Я считаю своим священным долгом карать тех, кто грабит народ, злоупотребляет властью и продает родину иноземцам.
      Преступники могут сбежать в столицу халифа, который защищает их, и спрятаться под троном повелителя правоверных, однако, я готов дойти до самого Багдада, чтобы найти их и покарать.
      А посему прошу повелителя правоверных немедленно выслать из Багдада в Хамадан преступного визиря султана Тогрула - Мифтахуддина, его казначея-вора Абдуллу и восемнадцать других изменников родины, бежавших от возмездия. В противном случае я прибуду в Багдад сам и велю повесить негодяев перед воротами Вашего дворца.
      Вы пишете, что я не имел права вмешиваться в дела государственной казны.
      Очевидно, повелитель правоверных забыл, как некогда хекмдар Бахауддовле наказал плетями расточительного халифа Таибубиллаха за опустошение багдадской казны
      То же самое может случиться и с нашим повелителем правоверных Насирульидиниллахом.
      Повелитель правоверных пишет, что права,предоставленные падишахам, неприкосновенны.
      Лучше бы уважаемый халиф говорил о неприкосновенности прав и чести народа.
      Повелитель правоверных пишет мне: "Падишах пользуется покровительством халифа, а халифу покровительствуют святой пророк Мухаммед и всевышний Аллах".
      В ответ я хочу спросить повелителя правоверных: а кто же, по его мнению, должен покровительствовать народу страны, и самой стране?
      Тем не менее должен сообщить повелителю правоверных, что я пришел в Хамадан не для того, чтобы отобрать власть у моего брата султана Тогрула. Наоборот, я стремлюсь помочь моему брату защитить салтанат от внешних врагов, покарать окружающих его изменников родины и тем самым укрепить его власть.
      Повелитель правоверных пишет: "В течение недели по получении этого письма передайте свое войско в распоряжение законного падишаха, а сами уезжайте за пределы исламских государств. Если Вы посмеете ослушаться моего приказа, я двину на Хамадан свои войска. Вы и Ваши сторонники будут схвачены и казнены как враги веры".
      На это я хочу ответить повелителю правоверных так: пусть он напрасно не утруждает себя и свое войско. Я сам явлюсь в Багдад с моими аскерами. В Багдаде мы вместе с халифом разрешим некоторые вопросы, имеющие отношение к судьбе нашего государства. А я, кроме того, прикажу разыскать и наказать бежавших изменников родины.
      Кызыл-Арслан",
      Прочитав письмо, халиф вызвал начальника дворцовой стражи и приказал, махнув в сторону посланцев Кызыл-Арслана: - Отправьте в зиндан! Азербайджанцы, услышав это, поднялись со своих мест. Визирь Шамсаддин, поклонившись халифу, сказал:
      - Сердечно благодарим повелителя правоверных за радушный прием! Хочу лишь напомнить, что наш хекмдар Кызыл-Арслан проводил с подарками посланцев, которые привезли в Хамадан письмо халифа.
      После того, как азербайджанских послов увели в тюрьму, халиф вызвал своих визирей и военачальников.
      - Мы должны как можно скорее захватить Хамадан! - сказал он. - Пусть мое войско немедленно выступает!
      Повелитель правоверных не сомневался, что победа будет на его стороне. Он рассчитывал на поддержку иракцев, рейцев и хорезмнйцев, которые обещали ему выступить против Кызыл-Арслана по первому его зову.
      НА БЕРЕГАХ ТИГРА И ЕВФРАТА
      Кызыл-Арслан не стал ждать возвращения своей делегации, посланной в Багдад к халифу. Он заранее знал, как повелитель правоверных воспримет его письмо.
      Прежде всего он решил обеспечить безопасность восточных и северных границ империи, послав к ним многочисленные военные отряды. Правитель Арана получил приказ быть готовым к возможному нападению ширваншаха, который, пользуясь каждым случаем, вмешивался в дела своего соседа.
      В первых числах месяца Рамазана войско Кызыл-Арслана выступило из Хамадана на Багдад.
      У городов Йагуба, Шехрибан и Кызыл-Рюбат произошли незначительные стычки с отрядами халифской конницы, которые не смогли приостановить наступление Кызыл-Арслана. Не, когда азербайджанское войско вышло от города Мусейиба к берегу Евфрата, оно встретилось лицом к лицу с большим войском халифа багдадского.
      Четыре дня арабские и иракские воины, закованные в железные доспехи, не давали азербайджанским всадникам продвинуться вперед. Мечи и копья наступающих не могли пробить железные доспехи халифа.
      На пятый день к месту сражения подоспела конница, возглавляемая Фахреддином. Всадники, вооруженные длинными стальными палицами, врезались в самую гущу воинов халифа и принялись их избивать.
      Сражение началось перед восходом солнца. Поле брани огласилось звоном металла и воплями халифских воинов, панцири и шлемы которых под ударами азербайджанских всадников раскалывались, как орехи.
      Битва продолжалась более пяти часов. Большая часть халифского войска была перебита, оставшиеся в живых бежали. Стремясь найти спасение на том берегу Евфрата, они бросились к мосту, но мост был заранее разрушен азербайджанскими аскерами. Воины халифа, объятые паникой, кидались с берега в воду, и тяжелые доспехи тотчас тянули их ко дну.
      Отдохнув два дня в Мусейибе, азербайджанское войско двинулось на Багдад. Соединившись со вторым войском, которое шло к столице халифата через Мосул, оно встретилось у города Дуджейлы с многотысячной армией халифа, состоящей из отборных конных отрядов.
      У халифа был план: навязать азербайджанцам сражение на равнине у города Дуджейлы и нанести им поражение. Он приказал своему сардару разрушить мост через Тигр у города Самирийя, чтобы задержать продвижение Кызыл-Арслана.
      Кровавая битва за мост продолжалась два дня. Багдадское войско стремилось во чтобы то ни стало овладеть переправой через Тигр.
      А тем временем часть азербайджанской конницы, обойдя противника с юга, захватила деревушку Казимейн.
      Халифское войско, зажатое в узком коридоре между Багдадом и деревней Казимейн, оказалось в затруднительном положении. Аскеры халифа сражались как львы, стремясь не пропустить в Багдад наседавших на них азербайджанцев.
      На четвертый день кровопролитных боев войско халифа отступило на правый берег Тигра, сдав Кызыл-Арслану западную часть города.
      Многочисленный отряд Фахреддина, продвигаясь от города Самирийя по правому берегу Тигра, ворвался в Багдад и помешал отступавшему войску халифа разрушить городские мосты.
      Когда муэдзин на минарете мечети Расафэ выкрикивал вечерний азан, кони азербайджанских всадников проносились по городу, высекая копытами искры на мощенных камнем улицах.
      Прошло время вечернего намаза. На город опустились сумерки. Пятьдесят тысяч коней азербайджанского войска, стоя на берегу Тигра, фыркая и прядая ушами, жадно пили воду,
      Через пять дней после взятия Багдада войско халифа было полностью разоружено. Армия Кызыл-Арслана захватила двадцать тысяч боевых лошадей, сорок тысяч верблюдов и десять тысяч походных шатров. Кроме того, было взято бесчисленное множество оружия и прочих военных доспехов, которыми можно было вооружить сорокатысячную армию.
      Все это было отправлено в Азербайджан.
      Халиф Насирульидиниллах, узнав о том, что Кызыл-Арслан лично идет к захваченному его войском Багдаду, выслал навстречу ему своих посланцев.
      Кызыл-Арслан, приняв их в городе Йагубе, заявил:
      - Цель моего путешествия - увидеть знаменитый Тигр и посетить в городе Кербеле гробницу имама Гусейна, а в городе Куфе - гробницу имама Али. На обратном пути я, возможно, заеду в Багдад: мне хочется побывать в развалинах города Медаина. Передайте халифу, что Кызыл-Арслан доволен теплой, сердечной встречей, которую он оказал ему.
      Посетив гробницы святых имамов, Кызыл-Арслан на обратном пути заехал в Багдад.
      В западной, старой, части города для него был разбит шатер, в котором он поселился.
      Жители Багдада, стремясь увидеть хекмдара победителя, все свободное время проводили на берегу Тигра.
      Халиф, прислал к Кызыл-Арслану своих визирей, приглашая его переехать в свой дворец.
      Кызыл-Арслан ответил визирям так:
      - Если я вступлю в столицу халифа как враг, это будет с моей стороны большая непочтительность по отношению к повелителю правоверных. Я въеду в Багдад лишь после того как будут приняты условия мирного договора, и как друг припаду к руке повелителя правоверных.
      Халиф направил к Кызыл-Арслану своих представителей и поинтересовался через них, на каких условиях Кызыл-Арслан согласен заключить мир.
      Визирь Кызыл-Арслана Шамсаддин, приняв представителей халифа, передал им документ, в котором были изложены условия, выдвинутые Кызыл-Арсланом.
      При этом Шамсаддин сказал:
      - Условия мирного договора передаются не устно, а в письменном виде для того, чтобы повелитель правоверных понял: здесь ничто не может быть изменено и ничто не может б, ыть добавлено. Если халиф не примет этих условий, столица халифата будет перенесена из Багдада в Хамадан.
      Через день Кызыл-Арслан получил документ с условиями мирного договора, подписанный халифом.
      Условия договора были таковы:
      "Первое. Повелитель правоверных должен возместить все расходы азербайджанского войска не из казны, а из своих личных средств. Размеры расходов будут определены особой комиссией, в которую войдут представители халифа и Кызыл-Арслана.
      Второе. Семьям азербайджанских воинов, павших в сражениях с войсками халифа, должно быть выплачено вознаграждение. Общая сумма будет определена военачальниками Кызыл-Арслана.
      Третье. Для охраны дворца и поддержания порядка в городе халиф будет иметь отряд, не превышающий пяти тысяч человек. Хекмдар Азербайджана, в свою очередь, обязуется защитить халифа от всякого возможного нападения со стороны какого бы то ни было государства.
      Четвертое. Халиф освобождает Азербайджан от уплаты всех податей.
      Пятое. Для обеспечения надлежащей защиты духовной власти халифа от посягательств со стороны иноземных государств повелитель правоверных обязуется ежегодно высылать Кызыл-Арслану двести тысяч золотых динаров.
      Шестое. Халиф теряет право назначать по своему усмотрению в государствах азербайджанских атабеков кази, хатибов и других своих духовных представителей.
      Седьмое. Азербайджанскому народу должны быть возвращены все исторические ценности и исторические книги, вывезенные в Багдад во время нашествий армий халифов на Азербайджан.
      Восьмое. Азербайджанцы, высланные из Багдада в течение последних месяцев, получают возможность вернуться назад в свои дома, а ущерб, нанесенный им, должен быть возмещен.
      Девятое. Азербайджанцам, проживающим в странах халифата, должны быть гарантированы права, какими пользуется коренное население этих стран.
      Десятое. Все арабские владения в Азербайджане должны быть возвращены азербайджанскому народу. Наследники арабских завоевателей лишаются всех прав на принадлежащие им ныне земли, лесные угодья, воду и прочее.
      Одиннадцатое. Халиф не должен вмешиваться в государственные дела Азербайджана.
      Двенадцатое. Правительство Азербайджана имеет право издавать любые законы, какие оно сочтет нужными для своего народа.
      Тринадцатое. Халиф обязуется отозвать из Северного Азербайджана своих джасусов, деятельность которых направлена против азербайджанского правительства.
      Четырнадцатое. В случае возникновения разногласий между Азербайджаном и Ширванским государством, халиф обязуется соблюдать нейтралитет.
      Пятнадцатое. Халиф должен немедленно взять под стражу двадцать изменников, бежавших от кары Кызыл-Арслана и укрывшихся в его столице, и передать их Кызыл-Арслану.
      Шестнадцатое. Все лица азербайджанской национальности, будь то мужчины или женщины, привезенные в Багдад как пленники или присланные в подарок халифом, должны быть возвращены на родину.
      Семнадцатое. Кызыл-Арслан в компенсацию за все это обязуется признавать духовную власть халифа, а имя халифа будет неизменно упоминаться в мечетях в молитвах.
      Восемнадцатое. Эти условия договора должны быть скреплены подписями повелителя правоверных и султана Тогрула",
      Договор был отправлен в Хамадан султану Тогрулу.
      По приказу Кызыл-Арслана перед дворцом халифа Насирульидиниллаха соорудили двадцать виселиц, на которых были вздернуты двадцать изменников азербайджанского народа, бежавшие из Хамадана в Багдад.
      Весь ход событий свидетельствовал об окончательном упадке некогда могущественного и всесильного халифата.
      Многие багдадские старики, оскорбленные происходящим в городе, падали на колени перед дворцами халифов Мансура и Гаруна ар-Рашида, восклицая со слезами на глазах: "О всемогущий Аллах, верни нам наше былое величие! Не допусти позора! Посмотри, до каких дней дожили мы!"
      Но возгласы эти оставались безответными. Каменные стены дворцов некогда могущественных владык Востока хранили угрюмое молчание. Роскошь, расточительство, разгульная, пьяная жизнь стали могильщиками некогда всесильной династии халифов-аббасидов.
      В тот момент, когда двадцать казненных преступников закачались на веревках, тысячи азербайджанских всадников, выстроившиеся на площади перед дворцом халифа, разом выхватили из ножен мечи и потрясли ими в воздухе.
      Обитатели халифского дворца поспешили задернуть на окнах занавески, чтобы не видеть страшного и оскорбительного зрелища.
      Кызыл-Арслан получил от халифа письмо:
      "Уважаемый хекмдар!
      Убедительно прошу Вас распорядиться поскорей убрать с площади тела казненных преступников. Вид трупов приводит в ужас всю мою семью.
      Кроме того, если казнённые, согласно обычаю, будут висеть на площади три дня, это может задеть самолюбие арабской нации и привести к волнению горожан, что способно омрачить наши теплые, дружеские отношения.
      Еще раз убедительно прошу Вас исполнить мою просьбу.
      Насирульидиниллах",
      Прочитав письмо халифа, Кызыл-Арслан распорядился немедленно убрать с площади виселицы. Как только это было исполнено, окна халифского дворца будто опять прозрели.
      Из Хамадана прибыл договор, подписанный султаном Тогрулом.
      В течение трех дней представители Кызыл-Арслана и халифа Насирульидиниллаха договаривались, каким образом условия мирного договора будут претворены в жизнь.
      Наконец Кызыл-Арслан получил от халифа еще одно письмо:
      "Уважаемый хекмдар!
      Просим Вас оказать нам честь пожаловать в наш город Багдад. Дворец Эмина готов принять высокого гостя.
      Насирульидиниллах".
      На другой день Кызыл-Арслан торжественно проследовал во дворец Эмина.
      В те же дни атабеку Азербайджана стало известно о том, что поэты Низами и Хагани возвращаются на родину через Багдад из путешествия по Хиджазу и Ираку. Он обрадовался этому известию.
      В РАЗВАЛИНАХ МЕДАИНА
      Кызыл-Арслан приказал устроить торжественную встречу знаменитым поэтам Азербайджана.
      Сто аранских всадников во главе с Фахреддином выехали из Багдада по направлению к деревне Сар-сар.
      Низами и Хагани были встречены с большими почестями и доставлены во дворец Эмина, где им предстояло жить вместе с Кызыл-Арсланом. В их честь был устроен большой пир, на котором присутствовали Кызыл-Арслан, его визири, военачальники, а также проживающие в Багдаде азербайджанцы.
      На следующий день они вместе с Кызыл-Арсланом осмотрели достопримечательности Багдада, его дворцы, книгохранилища, затем на корабле халифа отправились по Тигру к развалинам Медаина, чтобы взглянуть на разрушенный дворец Касра.
      Все трое долго молча созерцали каменные руины.
      Кызыл-Арслан, обернувшись к Низами, прочел двустишие:
      В награду за дела ее благие, храня вовеки вид её прекрасный,
      Судьба доныне руку разрушенья не заносила никогда над Касрой.
      - Я не враг арабского народа, - сказал он. - Но я питаю отвращение к арабским захватчикам, которые были безжалостны к народам Востока и нанесли огромный вред их культуре, задержав ход ее развития. А что захватчики дали Востоку? Религию, секты!
      - Но ведь у захватчиков и не было ничего, кроме религии, - ответил Низами с горькой усмешкой. - Религиозный фанатизм - вот все их богатство! Оглянувшись вокруг, он добавил:- А куда же скрылся наш уважаемый Эфзалэддин?
      Низами и Кызыл-Арслан вернулись к развалинам дворца Касра и увидели, что Хагани сидит на обломке камня, задумчиво глядя на дворцовые руины; перед ним на большом куске мраморной плиты лежал лист бумаги, рядом - калемдан; в руках он держал перо.
      Низами тронул Кызыл-Арслана за руку.
      - Остановитесь, хекмдар. Не будем мешать Эфзалэддину.Когда поэт творит, его мысли уносятся далеко-далеко. Потревожить поэта, в такую минуту - значит спугнуть его вдохновение.
      Они отошли от Хагани и направились к развалинам.
      Когда пришло время полуденной трапезы и слуги Кызыл-Арслана приготовили еду, к Хагани подошел один из слуг и сказал, что хекмдар распорядился не начинать трапезу без него.
      Хагани присоединился к Кызыл-Арслану и Низами.
      После трапезы они еще некоторое время бродили по развалинам Медаина, затем вернулись на корабль и поплыли к Багдаду
      - Прости за любопытство, Эфзалэддив, - обратился Низами к собрату по перу, - мы с элахазретом видели, ты сочинял какое-то стихотворение. Закончил ли ты его?
      - Да, закончил.
      - Можешь ли ты прочесть его нам?
      Кызыл-Арслан присоединился к просьбе Низами:
      - Очень прошу вас, устад*, прочтите нам то, что вы написали. Пусть в истории будет записано: "Свое стихотворение "Развалины Медаина" поэт Хагани впервые прочел Кызыл-Арслану". К сожалению, мне не удалось сделать ничего такого, чтобы мое имя навеки вошло в историю. Враги же мои постараются опорочить мое имя в будущем. Наше время - трудное время. Если бы мне удалось сделать в жизни хотя бы сотую часть того, о чем я мечтаю, я назвал бы себя самым счастливым человеком на свете. Так пусть меня помянут в истории хотя бы тем, что я был удостоен чести считаться другом двух великих поэтов!
      ______________
      * Устад - мастер, учитель.
      Хекмдар умолк, повернувшись лицом к исчезавшим вдали развалинам Медаина.
      Низами, чувствуя, что Кызыл-Арслан опечален, шепотом попросил Хагани:
      - Прочти, пожалуйста. Вырви хекмдара из лап грустных мыслей.
      Хагани прочел:
      Вот для тебя урок, внимательно взгляни,
      Разрушен Медаин, что рос в иные дни.
      Подскажет Тигр пути, но глубже, чем река,
      Потоки горьких слез - сливаются они.
      Метался шумный Тигр, рыдая в сто ручьев,
      Что шумный Медаин пустыне стал сродни.
      Вздувается река, жестокий пламень в ней,
      Ты видел где-нибудь, чтоб воду жгли огни!
      Кызыл-Арслан восторженно пожал руку поэта. Низами, обняв друга, сказал: - Это одно из лучших твоих стихов, Эфзалэддин! Уверен, восточные поэты создадут много подражательских стихов. Но никто из них не скажет лучше, чем ты. - Я недолюбливаю ширваншаха еще и за то, - сказал Кызыл-Арслан, - что он отнял у таких больших поэтов, как Хагани и Абульулла, их родной язык. Дворец хагана не дал им возможности писать стихина их родном языке.Ограблена культура азербайджанского народа!
      Казна Хамадана была пополнена за счет золота, серебра и драгоценностей, переданных халифом Кызыл-Арслану. Из салтаната были высланы все его недруги - иноземные джасусы.
      Вернувшись в Хамадан, Кызыл-Арслан написал султану Тогрулу письмо:
      "Уважаемый хекмдар!
      Границы нашего государства охраняются надежными войсками. Опасность нападения врагов миновала. Все наши внутренние недруги высланы за пределы империи. Халиф и его подручные из числа духовенства не мешают нам править государством.
      Сейчас у нас есть большие возможности для проведения реформы. Хекмдар обязан воспользоваться благоприятными обстоятельствами.
      Я пополнил его казну деньгами и драгоценностями. Это те самые деньги, которые текли из нашего государства в казну расточительных халифов. Надеюсь, хекмдар не допустит, чтобы они опять перекочевали из нашей казны в багдадскую.
      Хекмдар должен заботиться, чтобы духовенство никогда больше не обрело прежней власти и чтобы в окружении его не было изменников родины и джасусов.
      Советую хекмдару быть очень осторожным. Пусть он не смешивает личные интересы с интересами государства. Его долг - проявлять заботу о подданных и думать о процветании нашего государства.
      Мы обязаны заботиться о просвещении райята. Невозможно создать цивилизованное государство, опираясь на темных, невежественных подданных. Путь к цивилизации лежит через открытие новых мектебов* и медресе. Только обязательно надо знать: чему обучают муаллимы своих учеников?
      ______________
      * М е к т е б - школа.
      Мечетей у нас довольно много, армия духовенства - бесчисленна. Я считаю, духовные лица, как и все наши райяты, должны заниматься полезным делом. Пусть они помогают крестьянам в их труде. Если мы добьемся такого положения, у них не будет времени вмешиваться в дела государства.
      Чем больше у нас в стране станет просвещенных людей, тем легче нам будет бороться с вредными обычаями и суеверием народа.
      С жизнью подданных надо знакомиться непосредственно. Хекмдар обязан чаще ездить по стране.
      Государственные амбары с запасами продовольствия должны охраняться надежными людьми. Надо повести борьбу с теми, кто стремится искусственно создать голод в стране, дабы вызвать бунты райята. А посему в каждом городе надо соорудить амбары для запасов зерна.
      Стража, следящая за порядком в городах и деревнях империи, должна набираться из честных, верных людей. Народ должен быть избавлен от грабежей и насилий. Ночью люди должны спокойно спать в своих домах, а мы, правители, обязаны всегда бодрствовать.
      Необходимо издать законы, которые избавили бы наших подданных от рабства, насилия и притеснений.
      Мудрость правителей заключается в том, чтобы приобрести в лице народа союзника и друга. Будь с райятом справедлив и милостив - и у тебя никогда не возникнет надобность обращаться к помощи джасусов и сыщиков.
      Непримиримо борись с теми, кто стремится принизить и оскорбить национальное достоинство народа, вручившего тебе свою судьбу. Будь безжалостен к тем, кто хотел бы расколоть единство Азербайджана и обосновать этот раскол.
      Всемерно помогай развитию национального языка. Язык - это душа народа.
      Все нации твоего государства должны иметь равные права. У хекмдара многонационального государства не должно быть сынков и пасынков.
      Не будь расточительным, старайся стать бережливым и расчетливым хозяином.
      Руководя государством, не полагайся на одних визирей. Не только визири должны подавать тебе советы, но и ты им. Проверяй их работу.
      Занимаясь делами божественными, не забывай о мирских делах. Чтобы жить на земле, надо улучшать жизнь, делать ее интереснее и красивее.
      Я уезжаю из Хамадана в Тебриз, но оставляю здесь Фахред-дина и Алаэддина сих войском. Эти люди - друзья нашего государства. Верь им как мне.
      Кызыл-Арслан".
      Вместе с Хагани и Низами Кызыл-Арслан выехал в Тебриз.
      Был месяц Магеррам*, поэтому все десять дней пути от Хамадана до Тебриза их сопровождали плач и причитания веруюших. В городе Казвине им пришлось наблюдать шахсей-вахсей**.
      ______________
      * Магеррам - первый месяц мусульманского лунного года: месяц траура по убитым имамам (у шиитов).
      ** Ш а х с е й - в а х с е й - религиозная церемония у мусульман (шиитов), символизирующая страдания потомков-Али (зятя Мухаммеда), убитых во время битвы при Кербеле (680 г.): сопровождается изуверскими обрядами (самоистязанием).
      Глядя, как фанатичные верующие истязают себя, Кызыл-Арслан сказал, обращаясь к Низами:
      - Признайся, поэт, как мы были бы все счастливы, если бы азербайджанцы каждый год скорбели не о погибшем имаме Гусейне, а о народном герое Бабеке! Мой поход на Багдад доказал, что азербайджанцы не стали менее мужественными, чем во времена Мидийского государства. Опираясь на героизм азербайджанских воинов, я превращу нашу державу в неприступную крепость. Но одна страшная болезнь разъедает тело нашего народа -религиозный фанатизм. Траур по убитому имаму Гусейну - одно из его проявлений.
      В дороге Кызыл-Арслан и Низами много говорили о реформах, задуманных атабеком.
      - Хекмдар не должен торопиться, - советовал Низами.- Большие преобразования требуют большой подготовки. Поспешность в их осуществлении только повредит делу. Простому, темному райяту нельзя приказать: "Перестань верить!" Чтобы излечить души людей от заразы суеверия и фанатизма, надо занять чем-то значительным их ум. Взамен религии народу надо дать культуру и искусство. Арабы и персы все время мешали нам на этом пути. Я, как и вы, верю в героизм азербайджанцев. Но мы должны увенчать этот героизм короной просвещения.
      - Нельзя не признать мудрость слов поэта, - согласился Кызыл-Арслан.
      Тебриз торжественно встретил Кызыл-Арслана и его гостей - поэтов Низами и Хагани.
      Сын покойного атабека Мухаммеда Абубекр заранее распорядился приготовить в квартале Сурхаб красивый дом для Хагани. и Низами.
      Поэты Тебриза, равно как и служители других видов искусств, восприняли приезд в их город двух великих светил поэзии как большой, радостный праздник.
      Последние отряды войска Северного Азербайджана возвращались в Аран.
      Низами и Хагани обратились к Кызыл-Арслану за разрешением вернуться на родину.
      Кызыл-Арслан огорчился:
      - Мне грустно думать о том, что два больших поэта, которых я так люблю и уважаю, хотят покинуть меня. Оставайтесь в Тебризе, помогайте мне править государством. Я всегда ценил и буду ценить ваши советы. Вам известна моя тяга к поэтам, музыкантам и ученым. Я покровительствую этим людям. Большой квартал моего города Сурхаб населен почти исключительно служителями искусства и учеными, знаменитыми на весь Восток. Скажите, чего вам не хватает? Я все сделаю для вас. Я прикажу перевезти в Тебриз ваши семьи. Здесь вас ждут покой и слава. Поэт Хагани ни в коем случае не должен возвращаться к ширваншаху. Это опасно для его жизни. Настоятельно советую ему остаться в Тебризе!
      Хагани, вняв уговорам Кызыл-Арслана, решил не уезжать из Тебриза. Низами же не пожелал менять свое решение.
      - Хазрету хекмдару хорошо известно, как я люблю родную Гянджу, - сказал он. - Там прошли мое детство и юность, там я хочу и состариться. Я - колос, выросший на аранской земле, и хочу жить вместе с аранцами. Там не только моя семья, там - тысячи моих друзей и поклонников моих стихов. Для меня потерять их - значит потерять все. Я привык к жизни в Гяндже, привык к своему дому, где я был сотворен и сам творю. На земле Гянджи жили мои родные и мои друзья, та же земля стала их последним приютом. Я не могу покинуть эту землю. Я хочу, чтобы меня погребли рядом с великой Мехсети-ханум. Пусть хекмдар позволит мне уехать, ибо я хочу быть хекмдаром в родной Гяндже.
      Кызыл-Арслан поцеловал Низами в лоб.
      - Да, ты хекмдар, ты падишах! - сказал он. - И, даже умерев, ты останешься падишахом. Твои владения - не одна эта страна, ты владеешь и будешь владеть сердцами многих народов. Посмотри на это сооружение из черного дерева, слоновой кости и золота. Оно называется троном и стоит немало денег. Но сотня таких тронов не стоит одной строчки, написанной поэтом Низами, Ты хочешь уехать, и я не смею задерживать тебя. Но знай, сердце мое опечалено.