Эрик, сын человека

 — Ну, все! Бегите домой к своему отцу! — прикрикнул он на волков, которые тут же покорно исчезли. — Они живут вон в той большой крепости, стоящей посреди луга. Она даже отсюда кажется большой, а когда мы подъедем поближе, ты сам увидишь, какая она огромная. Это Вальгалла — палаты Одина. Крыша их выложена золочеными щитами и достигает ветвей Иггдрасиля. По ней ходит коза и обгрызает листья с ветвей Мирового древа. Там также любит сидеть Золотой Гребешок, который будит по утрам всех в Асгарде. А вот, взгляни-ка сюда! Видишь ворота? Их здесь 540, и они так широки, что в каждые могут войти 800 воинов, выстроившихся в шеренгу. Представляешь, каковы их размеры!?

«Вот это уж точно враки», — подумал Эрик.

— Поехали, посмотрим, — сказал Тор и подал козлам знак трогаться. — А ты оставайся тут и поиграй со Слейпниром, — обратился он к Ховварпниру. Конь насторожил уши и повернулся к Тору, однако, вероятно, не понял приказания, ибо, когда колесница тронулась, он снова резво побежал за ней.

Слейпнир, стоя по колено в густой траве, проводил их долгим взглядом.

По дороге Тор рассказывал Эрику обо всем, что попадалось им на глаза.

— Вот эти небольшие холмики, разбросанные тут и там, — жилища добрых карликов. Их ты можешь не опасаться и смело заходить к ним в гости. Они абсолютно безвредны.

Здесь много диких зверей, особенно в лесах: лоси, медведи, зубры. Мы на них охотимся, но тебе до поры до времени лучше держаться от них подальше.

Во всех дворах и крепостях, которые ты видишь тут, живут асы и асини со своими слугами и скотом. Вон то, — показал Тор, — Фенсалир, там живет Фригг.

А этот большой двор там вдали — мой дом, Бильскирнир. Луг перед ним зовется Трудвангар.

Около моря стоит крепость Ньерда — Ноатун. Ньерд очень любит свой дом, ему нравится жить там, вдыхать морской бриз и слушать шум прибоя.

Возле Вальгаллы стоит старая крепость Бальдра — Брейдаблик. Бальдр — один из сыновей Одина, теперь он уже умер. Нанна, его жена, также умерла, и с тех пор Брейдаблик пустует. Сын их, Форсети, живет вон там. — Тор указал рукой на дом с блестящей на солнце крышей. — Крыша его дома покрыта серебром, а столбы золотые. Это очень красивый дом.

Те тучные поля, что лежат к югу отсюда, зовутся Альвхейм. Там живет Фрейр со своей женой Герд. Вообще-то Герд — дочь великана, но она необычайно красива. Хотя, разумеется, и не так прекрасна, как Фрейя. С той никто не может сравниться в красоте.

Фрейя живет вон в том доме. Ее владения зовутся Фолькванг.

Я мог бы продолжать и дальше, но, мне кажется, тебе это уже порядком надоело. Кроме того, ты не сумеешь запомнить всего прямо сейчас. Всему свое время, попозже ты будешь знать Асгард как свои пять пальцев. А теперь мы направимся в Вальгаллу. Мне думается, там нас уже заждались.

До слуха Эрика давно доносились странные звуки — какое-то дикое рычание, глухие удары, грохот, крики я вопли. По мере приближения к Вальгалле они становились все громче. Эрик недоумевал, что бы это могло быть, но спустя некоторое время все объяснилось. Колесница въехала на вершину небольшого холма, и их взорам предстала широкая равнина, истоптанная, как футбольное поле. Вся она была заполнена людьми, которые и издавали эти звуки.

Здесь собрались одни мужчины — высокие, сильные, похожие на древних викингов: длинноволосые, в звериных шкурах, в шлемах, с мечами и блестящими разноцветными щитами в руках. На некоторых были надеты кольчуги, на других — грубая домотканая одежда, третьи были обнажены до пояса, и их мускулистые тела лоснились от пота, ибо никто здесь не бездействовал. По сути дела, больше всего это походило на какую-то немыслимую свалку сражающихся людей, на настоящее поле битвы. Однако, кто здесь был за кого и из-за чего дрались эти люди, было совершенно непонятно. И что самое странное, похоже было, что всем воинам по душе эта жестокая сеча — большинство из них весело улыбались, хотя и были ужасно изувечены и кровь ручьями хлестала из их ран. Когда кому-нибудь удавалось нанести противнику ловкий удар, он громко смеялся, но — удивительно! — противник также смеялся вместе с ним, причем не менее радостно.

Тор остановил колесницу невдалеке от поля битвы, так чтобы Эрик смог получше все рассмотреть. Мальчик был совершенно потрясен кровавым зрелищем. Казалось, эти люди просто забавляются, калеча и увеча друг друга до неузнаваемости.

Рядом с самой колесницей очутился высокий черноволосый воин, несколько похожий на Тора. На нем было одеяние из шкур, в одной руке он сжимал меч, в другой — красный щит. Противник его был чуть ниже ростом и вооружен длинным копьем. «Ну, вот я до тебя и добрался!» — крикнул человек с копьем, громко смеясь и вонзая свое оружие в живот черноволосому с такой силой, что острие копья вышло у того из спины. — «Не совсем так, приятель!» — гаркнул в ответ черноволосый, изловчился и рубанул со всей силы мечом но боку противника, который никак не мог вытащить копье из тела. Тот, разрубленный чуть ли не пополам, продолжал хохотать. «Что ж, сегодня у тебя уже лучше получается!»

— сквозь смех прокричал он. «Я еще и не так могу!» — похвастался черноволосый, снова взмахнул мечом, и отрубленная голова копейщика упала, как головка цветка, срезанная со стебелька. Алая кровь ручьями текла из ран обоих.

Эрик отвернулся; его едва не стошнило.

— Не принимай это так близко к сердцу, — попытался успокоить мальчика Гор, кладя руку ему на плечо. — Ничего с ними не случится, просто они так тренируются.

Чуть обернувшись, Эрик уголком глаза увидел, что безголовый воин продолжает пытаться извлечь копье из тела черноволосого. Он поставил ногу ему на живот и потянул, однако копье, по-видимому, засело крепко, и дергать ему пришлось изо всех сил. Внезапно копье поддалось и вылетело из раны так резко, что безголовый не удержался на ногах и с размаху сел на землю.

Черноволосый расхохотался, на глазах у него даже выступили слезы. «Возьму-ка я, пожалуй, твою голову, пока ее не подхватил кто-либо другой», — сказал он, поднял ее с земли и сунул под мышку. И оба бойца, обнявшись и что-то напевая, направились к Вальгалле.

Чуть поодаль рубились тяжелыми мечами еще двое воинов. Каждый пытался парировать меч противника своим щитом, однако удары наносились с такой силой, что вскоре оба щита разлетелись на куски.

Рядом с ними бешено размахивал мечом какой-то однорукий воин. Натиск его был столь неистов, что он вскоре зарубил своего противника, подобрал собственную отрубленную руку и сразу же вступил в бой с новым. Невдалеке сражался воин на одной ноге. В левой руке он держал отрубленную ногу, в правой громадную дубину, которой орудовал с такой легкостью, будто это была детская игрушка.

Возле самой колесницы воин с тяжелым двуручным мечом обрушил свое страшное оружие на голову противника и разрубил его надвое от макушки до пят.

Эрик почувствовал, что не в силах больше смотреть на эту бойню, и закрыл лицо руками.

— Да ладно тебе, герой! — сказал Тор. — Им же это все нипочем — ведь это же эйнхерии. Как я уже говорил, они тут просто разминаются, а придет вечер, и все у них заживет.

— Но кто эти люди и почему они с таким наслаждением убивают друг друга?

— Это павшие в бою викинги. Они живут в Вальгалле уже многие сотни лет. Каждое утро они надевают свои доспехи, выходят на это поле и сражаются здесь до вечера. Тогда они возвращаются в Вальгаллу — кто сам, а кого и приносят, — валькирии заживляют их раны, и эйнхерии пьют и едят всю ночь напролет. Да, ночью отрубленные головы им особенно нужны на плечах, а то ведь за столом без них никак не обойтись! — хохотнул Тор.

Эрик покачал головой.

Тор же как ни в чем не бывало продолжал:

— В Вальгалле каждый вечер повар Одина Андхримнир варит для них вепря Сэхримнира. Вепрь этот огромен и продолжает все время расти. Андхримнир отрезает от него большие куски и кормит до отвала всех эйнхериев. Когда они наедаются, вепрь снова оказывается целым. Так повторяется каждый день.

По крыше Вальгаллы бегает большая коза по имени Хейдрун, о которой я тебе уже рассказывал. Она обгрызает листву с ветвей Иггдрасиля, простирающихся над Вальгаллой. Вымя ее при этом наполняется не молоком, как у обычных коз, а медом, который затем стекает в громадный жбан, установленный в Вальгалле. Этот-то мед и пьют по ночам эйнхерии, и его с избытком хватает на всех.

Как видишь, в древние времена викинги знали толк в битвах и не боялись сражаться. Они знали, что если и погибнут на поле боя, то обязательно попадут сюда, где смогут наслаждаться жизнью, каждый день наедаться до отвала и напиваться допьяна, а также сражаться в свое удовольствие, ничем при этом не рискуя, Да, но тебе вроде бы такая жизнь не очень-то по вкусу?

Эрик отрицательно мотнул головой. Нет уж, благодарю, что угодно, только не это!

Глава 7

Они двинулись дальше и вскоре оказались у самых стен Вальгаллы. Крепость действительно была колоссальной — больше всех, какие когда-либо доводилось видеть Эрику.

Тор остановил козлов, от спин которых так и валил пар, и оставил их пастись на лужайке перед широкими воротами.

— Пойдем, — сказал он Эрику, и они вошли внутрь.

Они очутились в огромном зале, в центре которого прямо на полу пылал большой костер. Вдоль стен тянулась бесконечная вереница столов и скамей. На некоторых столах уже были расставлены кубки и лежали ножи, между другими сновали красивые женщины, заканчивая последние приготовления к приему эйнхериев, для которых, по-видимому, и накрывались столы. Вероятно, именно здесь и происходили их пиры.

— Кто эти девушки? — поинтересовался Эрик.

— Это валькирии, вестницы Одина, которых он в древние времена посылал вслед за викингами, когда те отправлялись в свои походы. Их обязанностью было отбирать тех воинов, кто пал в битве, снискав себе славу, и сопровождать их сюда в Вальгаллу. Пойдем теперь на кухню — посмотришь, что там происходит.

На кухне, которая по размерам больше напоминала танцевальный зал, был установлен громадный жбан, в который нескончаемым потоком откуда-то сверху, с потолка, стекала какая-то жидкость.

— Это мед Хейдрун, — пояснил Тор и подвел Эрика к здоровенному продолговатому чану, под которым жарко пылал огонь. Рядом у массивного стола стоял человек и точил нож. Это был Андхримнир. — Как дела? — спросил его Тор.

— Сэхримнир, как всегда, готов, — отвечал повар, широко улыбаясь.

Сэхримнир уже лежал в бурлящем котле; его морда выражала неподдельное удовольствие, хотя вода вокруг него кипела ключом и всю кухню окутывали облака дыма и пара. Хвост вепря весело завивался крючком.

— Не вздумай сунуть руку в котел, — предупредил мальчика Тор. — Вода кипит по-настоящему, только Сэхримнир может выдержать такую температуру.

Тор подошел к котлу, и кабан тут же приподнял голову из кипящего варева, чтобы Тор потрепал его за ушами. От удовольствия он даже негромко похрюкивал. Оглядевшись как следует в кухне, Эрик вновь посмотрел на потолок, откуда широкой рекой стекал мед.

Да, чтобы напоить допьяна всех этих викингов, меду наверняка требовалось немало. Крышу кухни поддерживали девять огромных столбов, вытесанных, вероятно, из стволов столетних елей. Эрик подошел и дотронулся до одного из них. Дерево потемнело от времени и было гладко отполировано бесчисленными прикосновениями людских ладоней.

Обойдя столб, Эрик внезапно остановился. Из темного угла на него глядели два глаза. Вначале он увидел только их — два больших любопытных глаза, находящихся напротив его лица. Мальчик сумел рассмотреть, что они карие; потом он начал различать и остальные черты: правильный овал девичьего лица, темные брови и такие же темные длинные волосы, волнами ниспадающие на худенькие плечи. Время от времени волосы как бы вспыхивали, отражая блики костра. Нос был небольшой, круглый, картошкой. Ноздри девочки раздувались, как будто она не только смотрела во все глаза, но и принюхивалась.

На губах ее появилась широкая веселая улыбка, обнажившая белоснежные зубы. Весь вид девочки говорил о каком-то радостном удивлении. Она что-то жевала.

Эрик так и замер, во все глаза разглядывая это прекрасное видение, столь неожиданно возникшее из темноты за колонной.

Его охватило странное чувство. Никогда прежде он не испытывал ничего подобного. Теплая волна разлилась по всему телу. Мальчик ощутил какое-то непонятное смущение и неловкость.

Не в силах больше вынести ясный взгляд девичьих глаз, Эрик потупился.

— Как тебя зовут? — шепнула она.

— Эрик, — ответил мальчик и снова посмотрел на нее.

— Эрик, — повторила девочка и негромко рассмеялась. — Эрик. Красивое имя. Ну, мне пора бежать, — внезапно спохватилась она, — иначе отец рассердится, если увидит меня здесь.

Девочка попыталась было незаметно выскользнуть из кухни, пользуясь темными углами, но Тор все же увидел ее и грозно загремел:

— А ты, девка, что здесь делаешь?!

— Я просто проголодалась, — попробовала оправдаться девочка, — и Андхримнир покормил меня.

— Ну, хорошо, предположим, что это так, но теперь живо убирайся отсюда! Твоя мать с ума сойдет, когда узнает, где ты была. Таким малявкам тут не место. Марш отсюда!

Эрик остолбенел, услышав, как Тор обращается с девочкой. Оказывается, это была его дочка.

— Ее зовут Труд, — объяснил Тор. — Луг перед моим домом назван в ее честь. «Труд» означает «сила». Она и впрямь сильная, а уж красивая и своевольная — прямо как Фрейя в ту пору, когда еще была молода и прекрасна. Чувствую, скоро я с ней еще наплачусь, и это будут уже не просто детские шалости.

Эрик не нашелся, что сказать, и промолчал. Но Тор, казалось, и не ждал от него никакого ответа. Выйдя из кухни, они снова очутились в большом зале. Эйнхерии уже начали собираться. Все она были живы и невредимы, без каких-либо признаков кровавых пятен на теле и одежде, хотя и провели целый день, нещадно рубя и калеча друг друга.

Тор то и дело останавливался и как старых друзей приветствовал то одного, то другого воина, поэтому прошло немало времени, прежде чем им удалось пересечь зал. Эрик между тем во все глаза разглядывал усаживающихся за столы эйнхериев. Ни на одном не было видно ни раны, ни даже царапины.

У каждого из них была наготове какая-нибудь диковинная история о прежних временах, о древних конунгах и хевдингах, о том, что происходило, быть может, тысячу лет назад. О жизни северных стран в старину, о домах, одежде, могильных курганах и всех тех удивительных вещах, которые находят сейчас в них современные археологи.

— Вон, посмотри туда, — прервал Тор размышления Эрика. Обняв мальчика за плечи, он слегка развернул его. — Там сидит он, мой отец, великий бог, которому подвластно все на свете! Взгляни и пожалей его.

В глубине зала справа от них виднелась большая, освещенная факелами круглая ниша. Стены ее покрывали толстые темно-красные ковры, почти незаметные в неровном свете дрожащих языков пламени. Однако длинные рунические надписи, вытканные на них золотом, ярко сверкали в темноте, отражая блики костра.

На полу здесь было сооружено возвышение — своего рода небольшой помост, покрытый толстой шкурой бурого медведя. В центре возвышения был установлен огромный трон, спинку и подлокотники которого украшал причудливый резной орнамент из различных фигур и знаков. Перед троном лежали два волка, которых Эрик уже видел сегодня, — Гери и Фреки. Глаза их сверкали в темноте зеленоватым пламенем. На троне восседал высокий седой старик. На обоих плечах его красовались угольно-черные вороны. Позади трона стояла высокая стройная женщина, почти такая же седая и старая, как сидящий на троне человек.

Старик обратил взор на Тора, и Эрик увидел, что он одноглазый. Там, где у него должен был быть второй глаз, зияло черное отверстие. Действительно, это был не кто иной, как Один, глава всех богов Асгарда!

— Это Один! — торжественно объявил Тор и подвел Эрика к подножию трона, — Давай поприветствуем его.

Некоторое время они неподвижно стояли перед троном, шум за их спинами постепенно стихал.

Один дождался, пока все кругом успокоятся, и лишь после этого раздался его высокий звучный голос:

— Долог путь

по дуге Бивреста,

Но достигнута цель!

Прибыл в Вальгаллу

призванный нами гость.

Он ли это?

Один указал на Эрика и сделал глоток из большого серебряного кубка, который держал в руке.

Тор кивнул:

— Зовется он Эриком сыном человека,

победителем великанов,

спасителем Идунн.

Здесь он стоит перед нами.

Один покашлял и повернулся к стоящей позади женщине. — Это Фригг, жена Одина, — шепнул Тор. — Она, как правило, всегда бывает трезвой.

Фригг наклонилась, прошептала несколько слов на ухо Одину, выпрямилась и сказала:

— Ну наконец-то!

Скоро мы сможем вздохнуть с облегченьем.

Асгард исходит кровью,

трупов зловонный смрад

чувствуется повсюду.

Тор прочистил горло и произнес:

— Звуки рога Хеймдалля

неслись над Асгардом,

в пути я их слышал.

Пока ты тут

угощаешься медом,

стоят великаны уже

у самых Асгарда стен.

Один зевнул и громко икнул.

— Стыдно тебе, мой сын,

говорить такое отцу.

Ведь это не я, а другие

точат во мраке ножи.

Тор продолжал:

— Ужель с нетерпеньем мы ждем

Рагнарока,

кровавую пену на губы мужчин,

дикие вопли и бледных рыдания

женщин несущего?!

— Знаю все это, сын мой, знаю.

Вижу я хаос вокруг, -

отвечал ему Один и продолжал:

— Близок уж час, когда вороны,

Хугин и Мунин,

клювы опустят в груды тел бездыханных.

Злобный раздастся вой

голодных волков Ётунхейма.

Привет тебе, Эрик сын человека!

Мир принеси нам

в Асгард.

Вся Вальгалла задрожала от приветственных криков. Тысячи викингов повскакали со своих мест и принялись что было силы колотить в щиты. Эрику это было приятно, хотя шум, разумеется, стоял оглушительный. Мальчик оглянулся и посмотрел на обращенные к нему лица. Все эти могучие, вооруженные до зубов воины, ни секунды не раздумывая, исполнили бы любое приказание Одина. Они с восторгом приняли бы смерть, если это потребовалось. Эрик даже невольно поежился, ощутив, какой мощный заряд грубой силы исходит от этих людей.

— Не обращай внимания, — сказал ему Тор. — Ничего страшного тут нет. Как сказал Один, ты теперь в Асгарде наш гость, и никто не посмеет и пальцем тебя коснуться. Ну ладно, пойдем, ты видел уже вполне достаточно.

Они двинулись через зал к выходу, и, когда Эрик проходил мимо всех этих грохочущих щитов и мечей, у него было такое чувство, будто его прогоняют сквозь строй.

Выйдя на воздух, мальчик не удержался и с облегчением перевел дух. Он весь вспотел.

— Жаль, конечно, что Один стал таким болтливым пустомелей. Сейчас он лишь жалкое подобие себя самого, каким был в старые времена. Посмотрел бы ты на него тогда, что это был за молодец!

— Но почему же? Почему он стал таким? — спросил Эрик.

— Это долгая история. Я обязательно тебе когда-нибудь расскажу, но только не сейчас. К сожалению, не он один такой — большинство асов и асинь теперь под стать ему. Да вот хотя бы эти, погляди!

Прямо перед ними какая-то старуха в сильно декольтированном платье с развевающимися юбками с громкими криками гналась по пятам за одноруким мужчиной. Тот выглядел таким же дряхлым, как и она, однако улепетывал что было силы. По-видимому, он жутко боялся старой беззубой карги.

— Не стоит судить о людях по первому взгляду, — сказал Тор. — Вот, например, эта парочка. Старуху зовут Фрейя, она богиня любви, а старик, за которым она гонится, — Тюр, такой же, как и я, бог войны, хороший парень, только, быть может, слишком уж простоватый, прямолинейный. Видишь ли, бой по всем правилам он предпочитает верной победе. Вот и сейчас ему уже не под силу то, чего хочет от него Фрейя, отсюда и все его беды, — расхохотался Тор. — Что ж, — продолжал он, когда Фрейя и Тюр скрылись из виду, — а теперь, Эрик, мне придется тебя покинуть и возвратиться домой, к Сив. Мы еще увидимся позже, а пока о тебе позаботятся Труд и Тьяльви. И запомни: не бойся никого в Асгарде. Никто, слышишь, никто не причинит тебе здесь зла. Наоборот, мы надеемся на тебя. Ты — наш последний шанс выжить.

Услышав, каким серьезным тоном произнес Тор эти слова, Эрик побледнел. Что ему предстоит сделать? Зачем он здесь и что им всем от него нужно?

— Да ладно тебе, не переживай. Повторяю, пока тебе абсолютно нечего бояться, — еще раз сказал Тор и удалился.

Глава 8

Эрик осмотрелся по сторонам. Нескончаемый поток израненных и искалеченных эйнхериев продолжал вливаться в ворота Вальгаллы, где их встречали валькирии. Интересно, конечно, было бы посмотреть, как они приставляют воинам отрубленные руки, ноги и головы, однако мальчик не решился вновь возвратиться в Вальгаллу.

Он повернулся спиной к крепости и вдруг увидел долговязого парня, с любопытством разглядывавшего его. В глазах парня не было и намека на доброжелательность, но не успел Эрик об этом подумать, как к ним подошла Труд.

— А, Эрик, — сказала она. — Так, выходит, ты тот самый мальчик, за которым Тор ездил на Землю?

Эрик кивнул.

— А на вид — в тебе нет ничего особенного, — заметила она и весело рассмеялась.

Мальчик смущенно улыбнулся.

— Забавно! — продолжала Труд. — В первый раз вижу живого смертного.

Эрик не знал, что и сказать. Он сам не замечал никакой разницы между собой и обитателями Асгарда.

Долговязый мальчишка подошел поближе.

— Ты кто такой? — спросил он.

Труд объяснила, и парень смерил Эрика еще более злобным взглядом.

— Зачем ты здесь?

— Не имею ни малейшего понятия, — откровенно признался Эрик.

— Хм.

— А тебя как зовут? — поинтересовался Эрик в свою очередь.

— Что ты умеешь? — вместо ответа спросил мальчишка.

Эрик задумался. Что бы такое сказать? Он был силен в некоторых компьютерных играх, но ведь здесь наверняка никто даже не представляет себе, что это такое. Кроме того, он неплохо говорил по-английски, поскольку около года прожил с родителями в Англии.

Но и этим здесь хвастаться было вряд ли уместно.

Оставался спорт и разные физические упражнения.

Например, он хорошо бегал — быстрее всех в школе.

— Может, побежим наперегонки? — предложила Труд, как будто прочитав его мысли. — И Тьяльви с нами.

— Что ж, давайте, — с готовностью согласился Эрик.

Тьяльви — так, по-видимому, звали долговязого — хитро усмехнулся.

— Стартуем с этого места, — сказал он, — побежим к Иггдрасилю, вокруг него и снова вернемся сюда. Кто прибежит первым — тот и выиграл.

Эрик и Труд дружно кивнули. Тьяльви ногой провел на земле черту.

Эрик украдкой взглянул на соперников — ну уж с ними то он как-нибудь справится! — и, когда Труд скомандовала: «На старт, внимание, марш!», он сорвался с места и стрелой понесся к Иггдрасилю. Бежал изо всех сил и был так поглощен этой гонкой, что совсем позабыл о соперниках.

Внезапно он увидел их, бегущих ему навстречу. Они уже обогнули Дерево и возвращались к месту старта!

Эрик остановился как вкопанный и с открытым ртом изумленно уставился на них. «Не может этого быть, здесь какой-то обман!» едва сдержался он, чтобы не крикнуть. Сам мальчик был всего еще только на полпути к дереву.

— Догоняй! — насмешливо крикнул ему Тьяльви, проносясь мимо. Но Эрик уже даже не помышлял о беге, С трудом переставляя сразу же отяжелевшие, как будто налившиеся свинцом ноги, он потащился назад.

— Ну а что еще ты умеешь? — не унимался Тьяльви.

Эрик принялся размышлять. Ему вовсе не хотелось снова стать мишенью для насмешек.

— Играть в футбол! — вдруг вырвалось у него. Ну да, конечно, как же он сразу об этом не подумал?! С самого начала надо было предложить им сыграть. Здесь уж он не осрамится.

— Что это такое — футбол? — со скептической гримасой поинтересовался Тьяльви.

— Это… ну, знаешь… когда пытаешься попасть в ворота… — начал объяснять Эрик.

— Ага, тогда я сейчас сбегаю за луком и стрелами! — радостно воскликнул Тьяльви.

— Да нет, — улыбнулся Эрик, — ты не понял. Попадать надо мячом, а не стрелами. А играют в эту игру ногами, поэтому она так я называется — «фут-бол».

— А что такое мяч и в какие ворота надо попадать? — вмешалась Труд. Видно было, что ни она, ни Тьяльви не поняли ровным счетом ничего из сказанного Эриком, и мальчик принялся терпеливо объяснять им правила игры. Поскольку их было трое, они договорились, что кто-то один встанет в ворота, а остальные двое, отбирая друг у друга мяч, будут пытаться забить ему гол.

— Да, но где же мы возьмем мяч? — спросил Эрик, уже предвкушая, как он наконец сможет показать им, на что способен.

— Сейчас достану, — с готовностью отозвалась Труд и сорвалась с места.

Вскоре она вернулась, неся под мышкой круглую рыжебородую голову викинга.

— Вот, одолжила у Асгера! — весело крикнула она. Голова, вероятно, была отрублена совсем недавно: из шеи все еще сочилась кровь. — Я там поговорила с Бертилем, он очень обрадовался, когда узнал, что нам нужны головы, и сказал, что мы можем смело обращаться прямо к нему, если вдруг понадобятся еще. Он обещал, что сегодня еще не одна скатится с плеч. — Труд усмехнулась и катнула голову к Эрику. — Ну, начинай!

Увидев катящуюся к нему отрубленную голову, Эрик резко отвернулся. Он решил, что над ним просто-напросто издеваются. Нет уж, пусть даже не надеются, головой он играть в футбол не намерен!

— В чем дело? — насмешливо спросил его Тьяльви.

— Этим я играть не буду! — сердито буркнул Эрик.

— Но с ней же ничего не случится, — заверила Труд, — даже если мы ненароком выбьем глаз, вечером, когда вернем голову владельцу, у него наверняка вырастет новый. Все будет на месте, как сегодня утром.

Видя, что Эрик по-прежнему не решается начать игру, Тьяльви попытался было зубоскалить, однако Труд сгладила неловкость ситуации, предложив использовать в качестве мяча свиной пузырь, который, кроме всего прочего, несомненно, более упругий и легкий.

Кто вполне можно одолжить у Сэхримнира, А у него, по словам девочки, к утру новый вырастет, так же как и все то мясо, которое поедают викинги за своей ночной трапезой.

Эрик предпочел этот вариант. Труд с благодарностью вернула голову ее законному владельцу и сбегала за пузырем. Он действительно был легким и прочным и, хотя и оказался несколько неправильной формы, когда Труд надула его, однако вполне мог сойти за мяч.

Труд встала в ворота, и игра началась. Несколько освоившись с непривычным отскоком, Эрик сделал пару финтов, обыграл соперника и в конце концов с такой силой послал мяч в угол ворот, что девочке пришлось довольно далеко бежать за ним.

Эрик выделывал с мячом такие чудеса, что у Труд от восхищения глаза на лоб полезли, Тьяльви же, напротив, сразу приуныл, всем своим видом показывая, что игра представляется ему вовсе неинтересной. Внезапно, ни слова не говоря, он повернулся и пошел прочь.

— Что это с ним? — удивилась Труд и недоуменно пожала плечами. Чуть помедлив, она вдруг решительно взяла Эрика за руку и сказала: — Ладно, пойдем-ка со мной!

В эту самую минуту мимо них пробежал тот самый однорукий человек, которого Эрик уже видел раньше. Но на этот раз его преследовала не Фрейя, а два больших серых волка.

— Пошли прочь! — отчаянно кричал он, отмахиваясь от волков. Но те продолжали прыгать вокруг него.

Глядя на эту картину, Труд расхохоталась до слез.

— Разве ему не надо помочь?

— Помочь Тюру?! — Труд засмеялась еще громче. — Какой же ты смешной!

— Не понимаю, что здесь смешного.

— Тюр ни в чьей помощи не нуждается. Ведь он же, как и мой отец, бог войны. Волки Одина просто играют с ним!

Однако Эрика ее слова не убедили: Тюр, похоже, не притворялся и был на самом деле не на шутку испуган. Не долго думая, мальчик схватил мяч и, показывая его волкам, громко крикнул:

— Идите сюда! Смотрите, что тут у меня! — Волки застыли как вкопанные и уставились на свиной пузырь.

Руки Эрика дрожали от страха, но он призвал на помощь все свое мужество и стоял не шелохнувшись, глядя, как звери, по-видимому заинтересовавшись, медленно и осторожно приближаются к нему. Подойдя, они начали обнюхивать пузырь. Позволив им удовлетворить первое любопытство, мальчик резко повернулся и изо всех сил стукнул по мячу, так что он, описав в воздухе высокую дугу, улетел довольно далеко. Волки с веселым рычанием кинулись за ним. Стряхнув руки, Эрик повернулся к Труд.

— Ну вот, теперь пошли, — сказал он.

Труд метнула на него удивленный взгляд, а краем глаза он успел заметить, что и Тюр смотрит на него, разинув рот от изумления.

Эрик про себя усмехнулся. Впервые с того момента, как попал в Асгард, он почувствовал удовлетворение.

Долгое время они шли молча. Эрик то и дело ловил на себе взгляд Труд. Интересно, о чем она сейчас думает? Когда молчание уже стало невыносимым, он, чтобы завязать разговор, поинтересовался, почему Тюр однорукий. Отчего бы валькириям не приставить ему новую руку, ведь проделывают же они это с эйнхериями?

Труд снова рассмеялась.

— Нет, ты и вправду забавный! — воскликнула она. — Неужели ты так ничего и не знаешь о нас?

— Совсем немного, — вынужден был сознаться Эрик.

— Ну так слушай! Тебе известно что-нибудь о Локи?

Эрик кивнул.

— Стало быть, ты знаешь, что он прижил с великаншей по имени Ангрбода троих детей?

— Ага, знаю, — с гордостью подтвердил Эрик. — Мирового Змея, Хель и волка Фенрира, верно?

Труд снова с любопытством посмотрела на него, откашлялась и продолжала:

— Так вот, когда Один узнал, что у Локи и великанши родилось трое детей, он пришел в ярость, ибо в пророчестве было сказано, что они принесут всем асам в Асгарде великие беды, особенно Фенрир, которому суждено победить самого Одина.