Эрик, сын человека

— А теперь — или иди домой и ложись спать, или отправляйся искать настоящего Тьяльви, — сказал мальчик.

Собака лизнула его руку и сильнее завиляла хвостом. Потом слегка попятилась, еще раз внимательно посмотрела на Эрика и наконец растворилась в темноте.

Куда в результате она направилась, так и осталось неясным, да, признаться, Эрика это и не особо интересовало. Главным сейчас было отыскать Труд и Идунн.

Дойдя до опушки леса, мальчик по памяти попытался определить направление и двинулся дальше. Ему повезло — вскоре он услышал впереди приглушенные голоса и тихое фырканье Ховварпнира.

— Это ты, Эрик? — откуда-то из темноты шепнула Труд.

— Да.

— Мы здесь. — Девочка вышла из зарослей ему навстречу. — С Ховварпниром все в порядке.

— Фу-фу! — облегченно вздохнул Эрик.

Ховварпнир также приблизился к мальчику я нежно ткнулся ему в щеку своей мягкой, шелковистой мордой.

— Как же я по тебе соскучился! — воскликнул Эрик и ласково потрепал коня по холке. — Ну да ладно, нам надо поскорее трогаться в путь. Сейчас Утгарда-Локи и его люди спят, но, когда они проснутся и обнаружат, что произошло, дорога будет каждая минута. Кроме того, быть может, войско великанов, о котором говорил Тьяльви, уже и в самом деле близко.

Втроем они забрались яа мощную спину Ховварпнира. Труд села впереди, Идунн со своими яблоками посредине, Эрик — сзади. В руках мальчик сжимал Муддур. Ховварпнир, казалось, даже не заметил, что ноша увеличилась.

— А теперь — домой, — шепнула ему на ухо Труд. — Домой, в Асгард! Скачи изо всех сил!

Рассекая ночь, конь Фригг стрелой помчался вперед, едва касаясь копытами земли.

Глава 42

Рассвело. Наступило утро. Беглецы осматривались по сторонам, пытаясь определить, где они. Это оказалось несложно. Прямо перед ними переливался всеми цветами радуги Биврест. У самого въезда на него возвышался Химинбьерг Хеймдалля.

— Клянусь Одином! — воскликнула Идунн. — Я уже и не надеялась, что когда-нибудь снова смогу увидеть все это!

Ховварпнир, подскакав к Химинбьергу, застыл как вкопанный. Всадники спешились; ноги у всех троих подгибались, головы кружились, спины разламывались от усталости — еще бы, ведь они скакали без отдыха всю ночь!

— Ну вот мы уже почти дома! — воскликнул Эрик н, ликуя, пустился в пляс, выделывая какие-то немыслимые па, несмотря на усталость. Труд также рассмеялась с облегчением. Она была растрогала до слез н не могла произнести ни слова, боясь расплакаться. Ховварпнир громко и радостно заржал; из стойла Хеймдалля раздалось ответное ржание.

Немного успокоившись, Эрик подошел к огромным воротам и постучал. Через некоторое время в верхней их части распахнулось уже знакомое ребятам окошечко. Послышались восхищенные восклицания, ворота широко раскрылись, и Хеймдалль вышел им навстречу.

— А, это вы! — тепло приветствовал их старый страж Бивреста. — А Я-то думал, что снова явились великаны. В последнее время они совсем обнаглели — ведут себя так, будто все вокруг принадлежит им!

— Да, это мы, и Идунн — с нами! — гордо ответил Эрик.

— Так, значит, вам все же удалось! Идунн! Как я рад снова видеть тебя! Дай мне поскорее яблочко!

Идунн звонко рассмеялась и достала нз мешка яблоко.

— Ох, сколько же времени я этого ждал! — вскричал Хеймдалль, жадно хватая золотистый плод. — Ну, что ж мы тут стоим? Давайте поскорее отведем Ховварпннра к Золотой Челке, а сами пойдем в дом и насладимся тишиной и покоем!

В очаге весело потрескивал огонь. Усталые путники расселись за столом, Хеймдалль хлопотливо бегал вокруг них, выставляя на стол все самое лучшее, что было у него в доме: вяленые бараньи ноги, оленьи ребра, жаркое нз дикого кабана, разные варенья из диких фруктов, хлеб и душистый мед. Напитков также было вдоволь и на любой вкус: молоко, фруктовый сок, мед, крепкое и легкое пиво. Настроение у всех было радостное и веселое.

— Пейте и ешьте, — приговаривал Хеймдалль. — Вы, должно быть, здорово проголодались во время такого длинного путешествия. Но как все же я рад видеть вас всех у себя!

Эрик и Труд за обе щеки уписывали угощение, не отставала от них и Идунн. Много лет минуло с тех пор, как она последний раз пробовала подобные блюда. Хеймдалль между тем устроился спиной к столу на небольшом стульчике и откусил первый кусок яблока.

— А-ах! — вздохнул он н даже причмокнул от наслаждения.

Поскольку изголодавшиеся путники также не сдерживали своих эмоций. Эрик даже не обратил бы на этот вздох внимания, если бы не подумал в этот момент, что не годится им оставлять хозяина дома одного. К тому же он, вероятно, обиделся, раз даже спиной к ним повернулся. Мальчик хотел было уже окликнуть его, как вдруг произошло нечто неожиданное.

Тело Хеймдалля внезапно начало менять свою форму! Это происходило медленно, однако прямо на глаэах. Причиной тому, несомненно, было золотое яблоко Идунн. А Эрик уже и думать забыл, почему эти яблоки имели для асов такое важное значение. Теперь он имел возможность увидеть все собственными глазами — каждая мельчайшая черточка облика хозяина Химинбьерга служила тому ярким подтверждением.

Сначала волосы Хеймдалля из седых стали светлыми и приобрели золотистый оттенок, а потом превратились в мягкие красивые кудри. После этого начали меняться плечи — они увеличились в размерах, и Хеймдалль как бы вырос над спинкой своего стула. Сгорбленный старик мало-помалу превратился в солидного мужчину, а затем в статного юношу. Морщины на его лице разгладились, скрюченные руки и ноги выпрямились. В глазах появился молодецкий блеск.

Некоторое время Хеймдалль сидел как бы в нерешительности, потом оглядел себя с головы до ног и просиял. Вскочив на ноги, он издал победный клич и исполнил что-то вроде таинственного танца! Глаза его радостно сверкали. Это был уже совсем другой Хеймдалль — юный, полный сил.

— А можно мне еще кусочек? — попросил он.

— Нет, — рассмеялась Идунн, — а то еще, чего доброго, впадешь в детство!

— Ну вот, жизнь снова началась, какое счастье! — весело улыбнулся Хеймдалль. — Как все же я люблю ее, жизнь!

Эрнк н Труд радовались, глядя на это веселье, хотя сами они и чувствовали себя измученными и усталыми сверх всякой меры. Крепко взявшись за руки, они поддерживали друг друга, чтобы не упасть.

Наконец Хеймдалль заметил это.

— Да-да, конечно, я понимаю! Простите меня, но я совсем потерял голову от радости! Знаю, что вы смертельно устали. Это было очень трудное путешествие, но теперь уже все позади. Вы сами-то понимаете это? Вы выдержали!

Эрик и Труд лишь кивнули, не в силах сказать ни слова. Промолчала и Идунн.

— Ладно, идемте спать. — Хеймдалль помог ребятам подняться. Он отвел их в соседнюю комнату, где стояли широкие лавки, устланные толстыми, мягкими шкурами. — А сам я пойду наружу и покараулю. Можете спать спокойно — теперь я с кем угодно справлюсь, — прибавил он и гулко стукнул себя в грудь, как настоящая горилла. — Спите и набирайтесь сил, чтобы стать такими же бодрыми, как я, и поскорее отправиться в Асгард. Там давно уже с нетерпением ждут вас! И все же, что за чудесный день для всех нас! — не унимался Хеймдалль. Он, видимо, никак не мог успокоиться. — Ну вот и Ховварпнир может еще немного побыть с Золотой Челкой, — хитро улыбнулся он, подмигивая Труд. — Помните, как вы были у меня тут в прошлый раз?

Труд кивнула и улыбнулась Эрику. Наконец Хеймдалль вышел, и они смогли спокойно улечься в постель.

Выйдя на улицу, Хеймдалль уселся на своем обычном месте у ворот Химинбьерга и стал греться на солнышке. Великаны, тут же появившиеся неизвестно откуда, взирали на него с изумлением. Это был совсем другой Хеймдалль — ие жалкая развалина, каким они видели его еще совсем недавно, а молодой сильный воин, настоящий грозный страж.

Они не понимали, каким образом произошла с ним эта перемена, и решили не подходить слишком близко к богатырю асу. По всему было видно, что он бы не задумываясь пустил в ход свой грозный меч.

Эрик проснулся первым, когда день уже начал клониться к закату. Вставать мальчику не хотелось. Он повернулся на бок и взглянул на Труд. Застыв в такой позе, он долго смотрел на подругу, потом осторожно провел рукой по ее лицу, погладил мягкие волосы.

Труд улыбнулась сквозь сон.

— Ты правда так думаешь? — пробормотала она.

— Да, — прошептал Эрик, — это правда. — На глазах его блеснули слезы — то были слезы облегчения. — Я уверен в этом и хочу этого больше всего на свете!

Труд глубоко вздохнула, на губах девочки заиграла счастливая улыбка. Она вновь погрузилась в причудливый мир девичьих грез.

Эрик тихо заплакал от переполнявших его чувств.

Часом позже Труд и Идунн проснулись. В тот же самый момент в комнату вошел Хеймдалль.

— Добрый вечер! — с улыбкой сказал он. — Ну как вы, выспались?

— Я, во всяком случае, да, — бодро воскликнула Труд, сладко потягиваясь. — А какие замечательные сны мне снились, если б вы только знали!

— Я тоже впервые за сто лет спала так хорошо, — весело сказала Идунн.

— Как же это приятно — снова растянуться на мягкой медвежьей шкуре!

— Неужели ты все то время, чтобы была в плену у Утгарда-Локи, вынуждена была стоять навытяжку в той тесной яме? — ужаснулся Эрик.

— Да, — отвечала Идунн, — там даже не было места, чтобы лечь. К счастью, со мной были мои яблоки, благодаря им мне удалось остаться юной и бодрой. Достаточно было время от времени откусывать по маленькому кусочку. И все же, поверьте, это было совсем не весело!

От удивления глаза Эрика широко распахнулись. «Вот бы попробовать этого яблочка!» — подумал он.

— Нет уж, лучше не стоит! — рассмеялась Идунн. — Ты еще так молод, что, того и гляди, снова окажешься в животе матери. Впрочем, если ты действительно этого захочешь…

— Нет, конечно же нет. Мне и тут хорошо! — Эрик нежно обнял Труд.

— Ладно, вам пора двигаться дальше, — превал их Хеймдалль, — не то, чего доброго, вы и впрямь решите остаться тут навеки. А ведь вас ждут не дождутся в Асгарде.

— Верно, нам надо собираться, — поддержала его Труд, вставая.

— Я уже успел зайти к Ховварпниру и Золотой Челке, — продолжал Хеймдалль. — Видно, они зря времени не теряли. Ховварпнир полон сил и горячится, как орел в ветвях Иггдрасиля!

— Что ж, прекрасно, — сказал Эрик, — тогда — в путь!

Они прошли в конюшню. Ховварпнир с веселым ржанием выскочил им навстречу. Голова коня была высоко поднята, хвост развевался. Еще мгновение — и путешественники сидели на нем у самого въезда на Биврест.

— Счастливого вам пути! — сказал Хеймдалль. — Хотелось бы как-нибудь снова вас увидеть и послушать рассказ об этом удивительном путешествии — наверняка он будет долгим и интересным.

— Да уж, тут ты прав, — вздохнул Эрик.

— Отсюда поезжайте все время прямо, — напуствовал Хеймдалль. — Да вы и сами знаете дорогу. Никуда не сворачивайте и скоро доберетесь до дома!

Труд прошептала что-то на ухо Ховварпниру. Конь, задрав голову, громко заржал и сорвался с места.

Вскоре Хеймдалль н Химинбьерг остались далеко позади и скрылись из виду. Прошло еше некоторое время, и впереди замаячили стены Асгарда. Эрик весело осматривался по сторонам. Теперь уже им ничто не грозит, они в безопасности. Мальчик радовался, представляя себе, как они вместе с Труд, Идунн и ее яблоками торжественно вступят в Вальгаллу. То-то праздник там будет!

Внезапно прямо над их головами раздался громкий шум крыльев. С безоблачного неба на них несся исполинский темный орел. Громадные лапы его с мощными когтями были грозно растопырены, острый клюв направлен на них.

— Берегитесь! — В ужасе вскрикнула Идунн, пригибаясь к самой спине коня. — Это Утгарда-Локи, я узнала его! Когда он похитил меня из Асгарда в прошлый раз, он был точно в таком же орлином обличье!

Эрик встрепенулся, мгновенно вскочил ногами на спину Ховварпнира и резко выпрямился. В руках его блеснул Муддур, выросший вдруг до небывалых размеров. Однако орел не стал его атаковать. Видно было, что жертвой своей ои избрал Идунн. Он лишь хрипло кричал и косился на мальчика и Труд страшными, налитыми кровью глазами.

Орел вонзил свои когти в мешок с драгоценными яблоками; на ребят градом посыпались темные перья.

Но и Эрик не терял времени. Собрав все вилы, он вонзил свой Муддур глубоко в грудь орлу. Тот закричал, судорожно забил крыльями, все тело его содрогнулось, голова откинулась назад, из раскрытого клюва вырвался душераздирающий вопль, потом другой, еше громче, и наконец чудовищная птица выпустила мешок!

Отчаянно взмахнув крыльями, орел освободился от клинка Эрика и тяжело поднялся в воздух. С огромным трудом, вихляя и едва не падая, он полетел обратно в ту сторону, откуда появился. Из зияющей на груди раны рекой текла кровь.

Эрик вздохнул с облегчением и вложил Муддур в ножны.

— Снова пронесло! — пробормотал он.

— Мне кажется, ты нанес королю великанов смертельную рану, — воскликнула Идунн, глядя иа мальчика расширившимися от восхищения глазами.

— Вот это да, Эрик! Понимаешь, ты победил его!

Эрик снова вздохнул.

Тем временем Ховварпнир помчался еще быстрее и как на крыльях влетел в Асгард. Наконец-то они были в полной безопасности!

В этот самый момент из Асгарда через отверстие в стене вылезла какая-то старуха. Она обернулась, кинула на обитель асов последний взгляд, тяжело вздохнула и, поплотнее запахнув свой драный балахон, скрылась во мраке.

Ее никто не видел. Все асы и асини, а также их слуги и карлики собрались в ожидании Эрика, Труд и Идунн с ее драгоценными яблоками у стен Вальгаллы.

Они в молчании сгрудились на лугу перед огромным замком Одина, Седые, сгорбленные старцы и старухи, они представляли собой довольно жалкое зрелище. Некоторые были уже настолько слабы, что даже ноги их не держали: одни вынуждены были присесть иа скамьи, вынесенные специально для них, другие устроились прямо на земле.

Подскакав к ним, Ховварпнир застыл как вкопанный. Когда трое утомленных путников слезли с его спины, смолкли последние разговоры — в толпе установилась мертвая тишина.

Труд, увидев отца, бросилась к нему на шею. Не в силах дольше сдерживаться, девочка разрыдалась. То былн слезы облегчения после страшного напряжения всех сил, бесчисленных страхов и ужасов, выпавших на долю ребят. Тор крепко прижал дочь к груди.

Идунн некоторое время стояла в нерешительности, с удивлением и жалостью глядя на окружавших ее стариков. Потом приблизилась к Одину. Верховный владыка восседал на своем Хлидскьяльве, специально вынесенном сюда и установленном прямо на траве. По обе стороны от него застыли огромные волки; на плечах Одина, как обычно, сидели два черных ворона. Из-за спины трона выглядывала Фригг — его неизменная надежная опора ва все времена.

Длинные, почти до самой земли, белоснежные волосы Одина волновались, как морская пена, от дрожи нетерпения, сотрясавшей все тело старика.

Идунн протянула ему мешок с яблоками молодости.

— Спасибо! — взволнованно сказал Один и умолк, не в силах произнести больше ни слова.

К Идуин подошел ее муж Браги — бог поэзии. Оба просияли и крепко обнялись.

Эрик остался возле Ховварпнира. Конь ласково терся своей мордой о щеку мальчика, словно желая приободрить и утешить его. Эрик чувствовал, как к горлу его постепенно подкатывает горький ком; не зная, что ему теперь делать, он продолжал стоять на месте.

Внезапно взгляды собравшихся будто по команде обратились на мальчика; вокруг снова все стихло.

Один поднялся на ноги, и все остальные сидевшие также встали. Долго в полном молчании смотрели они на того, кто вернул нм самое дорогое из сокровищ Асгарда.

Издалека донеслись воинственные крики эйнхериев. Постепенно они становились все слышнее, в них начал угадываться определенный стройный ритм. Видимо, воины подходили все ближе и ближе. Прошло еще несколько минут, и мальчик увидел их — они приближались со всех сторон, накатывались волнами — огромная серая масса. Пара мгновений — и весь луг ожил, заполненный воинами, бьющими в свои щиты. Тысячи древних викингов, отбивая такт, подходили все ближе к группе асов и асинь, окруживших со всех сторон Эрика и его благородного скакуна. Вот они остановились, сомкнулись плечом к плечу; куда ни посмотри, везде кругом видны были их суровые лица.

— Ты

и дочь Тора, Труд,

честь заслужили по праву! —

произнес Один, воздев обе руки к небу.

Внезапно все опять стихло. Оба волка Одина задрали свои морды вверх и протяжно завыли, потом умолкли и они.

Один поднял свое знаменитое копье Гунгнир, возложил его на плечо Эрика и сказал:

— Эрик — сын человека,

асов спаситель.

Мы преклоняем колена

перед тобою!

С этими словами Одни отложил Гунгнир а сторону, подошел вплотную к Эрику, медленно встал перед ним на колени в склонил голову до самой земли.

Долго он стоял так, потом наконец поднялся и взглянул мальчику в глаза.

— Спасибо тебе, мой мальчик! — молвил он. В единственном глазу старого аса блеснула слеза.

Эрик почувствовал, что ноги у него подкашиваются. Он не в силах был больше сдерживать слезы, и наконец расплакался.

Тор выпустил из объятий Труд и протиснулся к мальчику.

— Ну, будет тебе, будет, Эрик! Я понимаю, что ты сейчас должен чувствовать, — сказал он, положив руку мальчику на плечо, — Пойдем со мною. Все уже позади. Идем, Ховварпнир последует за нами!

Он медленно повел Эрика сквозь толпу асов и асинь. Эннхерии почтительно расступилась, давая дорогу Тору, Труд, Эрику и Ховварпниру. Снова мечи ударили в шиты, и над лугом опять раздался ритмичный грохот.

Сив уже поджидала их в Трудвангаре.

Глава 43

— Мы все наблюдали за вами с огромным волнением, — сказал Тор, когда они миновали грохочущее живое море эйнхериев и ребята могли уже расслышать его слова. — Самым страшным, что вам пришлось пережить, была, несомненно, встреча с Нидхеггом в подземном мире, а также путешествие через Железный Лес в Ётунхейме.

— Но откуда ты все это знаешь? — с изумлением спросил Эрик.

— О Нидхегге нам рассказала белка Рататоск. Помните ту маленькую белочку, которую вы видели в одном из темных подземных коридоров?

— Да! — еще не все понимая, воскликнул Эрик.

— Это и была Рататоск, живущая в кроне Иггдрасиля. Она все время бегает взад-вперед по стволу Мирового древа между Асгардом и подземным миром. А Хугин н Мунин, вороны Однна, где могли, сопровождали вас в Ётунхейме.

— Очевидно, они и были те два ворона, которых я видел в Железном Лесу, — сказал Эрик.

— Несомненно. Они приглядывали за вами. А когда возвращались обратно домой в Вальгаллу и рассказывали о ваших приключениях, нам всем показалось, что мы слушаем новую главу какой-то увлекательнейшей повести.

— Еще бы! Это был кошмарный лес. Так, выходит, ты знаешь, что, кроме этого, мы встречались также и с Феярнром-волком, и с Локи, и со Скади, и с Гроа, и со всеми остальными?

— Да, мы это знаем. А Ода вы там тоже встретили? — спросил Тор.

— Хм, давайте лучше не будем об этом, — попросила Труд.

— Ну ладно, ладно. Оставим эту тему! Наконец то все позади! — Тор ласково привлек к себе Труд и Эрика. — Обещаю, как только мы придем в Бильскирнир, вы первым делом отправитесь в баню и хорошенько вымоетесь. Мне думается, вам это совсем не повредит, а кроме того, глядишь, сумеете вместе с грязью освободиться от кое-каких особенно неприятных воспоминаний. Я же тем временем позабочусь о Ховварпнире, чтобы он ни в чем не чувствовал недостатка.

Ховварпнир негромко всхрапнул.

— Мне кажется, что ему сейчас действительно нужно, так это поваляться как следует на сочной травке, постоять в стойле в тишине и покое несколько дней да еще хорошенько отъесться, — заметила Труд.

Ховварпнир одобрительно заржал: по-видимому, девочка попала в самую точку.

— Сив приготовила вам новую чистую одежду, — продолжал Тор. — Когда помоетесь, приходите к нам на кухню — полакомимся на славу! Сив чуть ли не весь день стряпала.

Эрик вздохнул полной грудью. Теперь он наконец по-настоящему ощутил себя дома. Труд из-за спины Тора лукаво улыбалась ему.

Эрик первым вымылся и пришел на кухню. Сив с помощью Моди вращала на вертеле над очагом огромную тушу быка. Щеки асиин раскраснелись; когда она повернулась к Эрику, глаза ее сверкали счастливым блеском. Золотые волосы сияли в бликах пылающего огня. Юная, красивая, статная, стояла она у жаркого пламени. На лице ее выступили капельки пота.

Наконец пришел и Тор. Он также сильно изменился внешне. Весь облик его дышал силой. Божественная мощь исходила от него, улыбка светилась радостью. Подойдя к Эрику, ас-воитель сел рядом с ним на лавку. Сив тут же поднесла им золотые кубки.

— Спасибо, — поблагодарил жену Тор. — Я хочу выпить с тобой, сынок!

— воскликнул он, обращаясь к Эрику, и высоко поднял свою чашу.

Эрик также взял кубок и отхлебнул теплого сладкого меда.

— И как только можно жить без этого чудесного золотого напитка? — как бы невзначай пробормотал Тор и рассеянным движением откинул со лба прядь волос. «Смотри-ка, верно!» — подумал Эрик, увидев у Тора во лбу глубоко засевший осколок точила Хрунгнира, который некогда безуспешно пыталась извлечь Гроа.

Мальчик улыбнулся, однако, услышав следующие слова Тора, сразу посерьезнел.

— Я знаю, как это было сложно для тебя, — начал он. — Прекрасно понимаю, насколько было тяжело! Но поверь, и мне было немногим легче.

Возникла долгая пауза; Эрик напряженно ждал продолжения.

Наконец Тор нарушил молчание;

— Ну а теперь…

В этот момент в кухне появилась Труд, и Тор умолк. Моди и Сив стояли к ним спиной, неторопливо поворачивая над огнем бычью тушу. Поскрипывание вертела и шипение падавших на угли капель жира были единственными звуками, нарушавшими воцарившуюся тишину.

Эрик посмотрел на Труд и тут же отвел глаза. Труд тихо села. Когда Эрик взглянул на нее, девочка вся как бы съежилась. Но Эрик уже принял решение. Никаких колебаний у него не было. Он встал было, желая что-то сказать, однако Тор удержал его, положив руку на плечо.

— Погоди, — сказал он, — сядь. Есть одно дело, которое я хотел бы уладить прямо сейчас. Но сперва я кое-что тебе покажу. — Тор вышел из кухни и вскоре вернулся, неся в руках большой камень. Он со стуком опустил его на пол у самых ног Эрика. — Посмотри-ка хорошенько на этот камень! — сказал он мальчику, усаживаясь на лавку напротив него. — Ну вот, а теперь слушай:

— Однажды меня долго не было дома — я ездил в Ётунхейм бить великанов. А когда наконец вернулся, узнал, что в мое отсутствие Сив обещала отдать Труд в жены одному карлику по имени Алвис. Как это вышло — до сих пор для меня загадка, однако Алвис славился своим умом и, вероятно, какой-то хитростью выманил у Сив это обещание.

Труд, конечно же, не хотелось иметь мужем какого-то недомерка. Я, узнав обо всем, также пришел в ярость, но мне не удалось дать выход своему гневу, ибо нигде я не мог найти этого Алвиса.

Но вот как-то вечером он сам пришел к нам в дом, чтобы забрать Труд. Тут-то я и накинулся на него. Алвис никогда меня до тех пор не видел и не знал, кто я такой, поэтому отвечал мне весьма дерзко.

Когда я выложил ему, что я — отец Труд и также имею право высказаться по поводу того дела, что сладили они с Сив, поджилки у него затряслись. Я сказал тогда, что не желаю отдавать свою дочь первому встречному и, если на то пошло, именно я хозяин в своем доме и могу сам решать то, что связано с будущим моей дочери!

Алвис весь съежился и стал, казалось, еще меньше, чем был на самом деле. Я даже пожалел его. «Хорошо, ты получишь Труд, но при одном условии, — сказал я. — Докажи, что по праву носишь свое имя, и ответь на все мои вопросы!»

Карлику не оставалось ничего другого, как согласиться — очень уж он хотел получить в жены Труд. И вот я начал спрашивать. Как называют солнце у асов? Как называют его у ванов, у альвов, у карликов и великанов? Как звучит оно на языке поэзии? И так далее… Как называют луну, землю, камни, воду, огонь, деревья, птиц? И прочее все в том же духе. На все это Алвису пришлось отвечать, и он отвечал, ибо действительно был очень умен. Однако, оказалось, не во всем!

Он был из тех карликов, которые не выносят солнечного света. А я задавал ему свои вопросы всю иочь напролет. Но Алвису так хотелось получить Труд и он так увлекся, отвечая на вопросы, что совсем позабыл о времени. И вот, внезапно, над горизонтом взошло солнце.

Алвис, как говорим мы тут, в Асгарде, «попался». Едва солнечные лучи коснулись его, он превратился в камень. Вот он — лежит перед тобой! — И Тор пнул ногой принесенный им камень.

— Ну зачем же ты его так, — попытался урезонить Тора Эрик.

— Не страшно, он ведь камень — ничего не чувствует. Так вот, Эрик — сын человека, а теперь послушай, что я скажу!

— Не надо, папа! — взмолилась Труд.

— Нет, надо! Сейчас — или никогда!

Труд умолкла и спрятала лицо в ладонях.

— Эрик — сын человека! Тебе не придется отвечать ни на какие вопросы. Ты уже выдержал испытание, и выдержал с честью!

Тор поднялся, Сив и Мод подошли и встали рядом с ним. Все они смотрели на Эрнка.

Мальчик, заметно смущенный, тоже встал. Он хотел было что-то сказать, но Труд перебила его.

— Папа! — воскликнула она. — Папа! — Выскочив из своего темного угла, она бросилась Тору на шею. Тот ласково погладил дочь по волосам. Потом обернулся к Сив.

— А ты какого мнения? — спросил он у нее.

— Того же, что и ты, — отвечала она.

Услышав это. Труд оглянулась, внимательно посмотрела на Эрика и подошла к нему.

Заглянув ей в глаза, Эрик улыбнулся счастливой улыбкой.

— Вот так-то лучше, и не о чем тут больше говорить, — громко расхохотался Тор. — Пора садиться за стол!

СКАЗОЧНЫЙ МИР БОГОВ И ВЕЛИКАНОВ

Алвис — «премудрый, всезнающий» — хитроумный карлик, сватавшийся к Труд и отвечавший всю ночь на вопросы Тора. Утром попал под лучи солнца и превратился в камень.

Альвы — добрые карлики.

Альвхейм — страна светлых (добрых) альвов.

Ангрбода — великанша, возлюбленная Локи, у которой от него родились волк Фенрир, Мировой Змей и Хель.

Андхримнир — повар Одина в Вальгалле.

Ас, асиня, асы — род главных богов в скандинавской мифологии.

Асгард — светлый мир богов.

Аск — «ясень» — первый мужчина, созданный асами.

Аудхумла — огромная корова, вскормившая своим молоком великана Имира.

Бальдр — «господин, повелитель» — второй сын Одина, самый красивый из всех асов.

Баррей — название места — леса или рощи (может быть, и острова), — где Фрейр встретился со своей возлюбленной — великаншей Герд.

Бауги — великан, брат великана Суттунга.

Бергельмир — «ревущий, как медведь» — великан, уцелевший, когда прочие великаны захлебнулись в крови Имира.

Бельверк — «злодей» — имя, под которым Один отправился добывать мед поэзии.

Биврест (Бильрест) — «трясущаяся дорога» — Радужный мост, дорога к Асгарду.

Бильскирнир — «неразрушимый», или «освещаемый только на мгновение» — чертог Тора, самые большие палаты в Асгарде.

Бор — «рожденный» — великан, сын Бури и отец Одина.

Браги — сын Одина, бог скальдов и поэзии, муж Идунн.

Брейдаблик — «широкий блеск» — жилище Бальдра.

Брисинги — четыре карлика-кузнеца; замечательные мастера, выковавшие Фрейе «ожерелье Брисингов», а также изготовившие Эрику его оружие — меч Муддур.

Брок — карлик, вместе с братом изготовивший вепря Золотая Щетина, кольцо Драупнир в молот Мьелльнир.

Бури — «родитель» — великан, сын первого великана Имира, отец Бора.

Вали (Али) — сын Одина и великанши Ринд; отважен в бою и очень метко стреляет. Один из немногих асов, кто уцелеет после Рагнарока.

Вали — сын Локи и великанши Сигюн, превращенный асами в волка.

Вальгалла — палаты Одина, сердце Асгарда; в древнескандинавской мифологии — аналог рая.

Ван, ваны — род богов в скандинавской мифологии, живущих в мире вечной тьмы; одно время враждовали с асами.

Ванхейм — вечно темная страна ванов.

Вар — первоначально «возлюбленная», однако имя похоже и на слово «обет» — богиня, следящая за исполнением любовных клятв.

Ве — «жрец» — брат Одина, один из первых трех асов.

Великаны — или етуны — сушества, населяюшие Ётунхейм. Могут быть похожими на обычных людей, однако часто выступают в обличье животных или чудовищ. В большинстве своем враждебны асам.

Верданди — «становление» — одна на норн, богинь судьбы.

Вельва — древняя Вельва — прорицательница, из предсказаний которой асы узнают свою дальнейшую судьбу; предрекла наступление Рагнарока.

Видар — молчаливый ас, один нэ немногих, кому суждено пережить Рагнарок; убьет волка Фенрира.

Види — край лесов, владения Видара.

Вили — брат Одина, один из первых трех асов.

Вимур — река в Ётунхейме.

Вон — «надежда» — река в Ётунхейме. образующаяся нз слюны, вытекающей из пасти волка Фенрира.

Гарм — чудовищный пес, страж подземного мира; по пророчеству, когда придет Рагнарок, он растерзает и съест Улля.

Гейрред — великан, убитый Тором.

Герд — великанша, дочь Гюмира, возлюбленная жена Фрейра.

Гери — «жадный» — один из двух волков Однна.