Эрик, сын человека

На дворе Утгарда-Локи уже договаривался со своими людьми, где будет пролегать дистанция состязания. Эрик увидел, что им предстоит пробежать около километра по большому кругу. Он покрепче перевязал ремни своих сандалий и приготовился. Уже заранее мальчик чувствовал, что страх тисками сжимает все его тело.

Тьяльви, босой, уже поджвдал его на старте. Казалось, силы полностью вернулись к нему; он насмешливо ухмыльнулся прямо в лицо Эрику.

— Ну что, крошка Эрик, помнишь, как мы бегали наперегонки в прошлый раз? — со злорадным смешком сказал он.

Эрик не ответил. Невидящим взглядом он смотрел прямо перед собой. Он чуть было не решился заранее отказаться от состязания и раскрыть перед Утгарда-Локи свои карты — ведь все это бесполезно, его лишь поднимут на смех!

Итак, он чувствовал себя побежденным еще до того, как раздался сигнал старта.

Глава 40

— Я люблю тебя, Эрик! — шепнула Труд тихо — так, чтобы никто, кроме мальчика, не смог ее услышать. — Правда, это серьезно! — Она сжала его руку, отметив про себя, что ладонь у Эрика потная и очень горячая. — Думай о нас, об Асгарде, о тех, кто там остался, и все будет в порядке, да и сандалии Локи не подведут!

— Сандалии Локи… Честно говоря, я на них не надеюсь, — пробормотал Эрик, Вид у него при этом был растерянный и испуганный. — Все это чепуха! С нами все кончено. И зачем мы только отправились в это дурацкое путешествие?!

— Эрик машинально затянул потуже пояс Бальдра, пряжка ярко блеснула на солнце.

Утгарда-Локи как-то странно посмотрел на него и подал знак обоим бегунам занять исходную позицию. Времени на раздумья у Эрика уже не осталось.

Прозвучал сигнал старта, и Эрик рванулся вперед, стараясь бежать изо всех сил. Но что значили здесь человеческие силы?

Тьяльви сначала держался рядом с Эриком. Повернув к нему лицо, он снова насмешливо ухмыльнулся.

— Ну что, думали провести меня? — бежал он легко, нисколько не напрягаясь, как будто на разминке. — Вы надеялись уйти от меня? Нет, от Тьяльви никто не ускользнет, тем более когда я рассержен. К тому же за мной по пятам идет войско великанов, и, уж будь уверен, они сумеют убедить Утгарда-Локи, даже если мне не удастся этого сделать!

— Заткнись! — задыхаясь, простонал Эрик.

— Как ты думаешь, что сделает Утгарда-Локи с тобой и твоей глупой подружкой, когда узнает, кто вы такие на самом деле? — продолжал издеваться Тьяльви.

Эрик так запыхался, что даже не смог ответить.

— Что, воздуху не хватает? — опять ухмыльнулся Тьяльви. — Странно, но ты как будто совсем не прибавил с тех пор, как мы бегали с тобой в последний раз. Помнишь? Вокруг Игтдрасиля и обратно. Когда я прибежал к финишу, ты был еще только на полпути. Что ж, выходит, Улль так и не сумел натаскать тебя как следует?

Эрик опять промолчал. Он был зол, однако не представлял себе, как дать выход гневу. Ведь не мог же он остановиться и стукнуть Тьяльви, как бы ему этого ни хотелось. Тогда он точно пропал. Оставалось только одно — продолжать бег, надеясь, что произойдет какое-нибудь чудо — например, Тьяльви споткнется и упадет.

— Ну, посмотрим, сможешь ли ты за мной угнаться! — захохотал Тьяльви и рванулся вперед.

Финиш был уже совсем близок, Тьяльви несся легко как ветер. Эрик безнадежно отставал; среди зрителей раздался недовольный ропот и вздохи разочарования.

Расстояние между Эриком и Тьяльви неуклонно росло; мальчик огорченно отыскал глазами Труд. В ушах его отчетливо прозвучали слова: «Я люблю тебя, Эрик! Думай обо мне!»

— Да-да, конечно, — пробормотал Эрик. — О ком же мне еще думать теперь, когда оба мы на грани гибели!

И вдруг он почувствовал, что ноги его стали двигаться сами собой. Какая-то неодолимая сила властно влекла его вперед чуть ли не воздуху. Он мчался все быстрее и быстрее и у самой финишной черты догнал Тьяльви.

— Нет, это невозможно! — в ярости застонал Тьяльви. — Тут что-то не так, здесь пахнет колдовством. Ведь ты не можешь так быстро бегать, Эрик!

Утгарда-Локи, растолкав зрителей, приблизился к мальчикам.

— Ничья! — рявкнул он. — Придется бежать снова!

Тьяльви приободрился. Стиснув зубы, он злобно посмотрел на Эрика и направился к стартовой черте.

— Ну, теперь держитесь! — прошипел он. — Сейчас я тебе покажу!

Эрик даже не удостоил его взглядом — угрюмо стоял, уставившись в землю. Он все еше не мог поверить в то, что совершил, и был убежден, что чудо больше не повторится. Украдкой он бросил взгляд на Труд; девочка слегка улыбнулась и незаметно подмигнула ему.

Ради нее, ради всего Асгарда он обязан был попытаться еще раз. Ведь он же так любит всех их! Эрик вздохнул. Он представил себе старого, седого Хеймдалля, рыжего вспыльчивого добряка Тора, величественного Одина, гордо восседающего на своем высоком троне, любвеобильную Фрейю в ее соколином оперении, одиноких, живущих в глухих лесах Улля и Видара, Ньерда на столь милом его сердцу морском берегу, Моди и Магни… Да, он побежит — побежит ради них!

— Ну что, готовы? — крикнул Утгарда-Локи.

Эрик и Тьяльви кивнули; прозвучал сигнал.

Оба вихрем сорвались с места. Удивительно, но на этот раз бег вел уже Эрик. Некая странная невидимая сила снова подхватила и понесла вперед его ноги. Чувствуя это, Эрик с улыбкой обернулся на бегу к Тьяльви.

— Ты все еше считаешь, что здесь кроется какой-то обман? — насмешливо осведомился он.

Но теперь уже Тьяльви запыхался так, что не в силах был ответить. В глазах его мелькнуло отчаяние. Прекрасно зная, что ждет его в случае проигрыша, он чувствовал панический страх. Ведь если он и на этот раз не выйдет победителем, это будет для него равновильно смертному приговору.

— И что тебе только не сиделось в Асгарде? — продолжал Эрик. — Или ты и вправду рассчитываешь в одиночку перевернуть весь мир.

Тьяльви не отвечал.

— Отчего ты все время пытаешься погубить нас.

У Тьяльви не хватало сил даже поднять на него глаза. От напряжения лицо его побагровело, глаза вылезли из орбит, по щекам текли слезы. Может, конечно, виной тому был ветер, бивший им в лицо.

В сознании Эрика снова всплыл образ Труд; мальчик мысленно улыбнулся ей и побежал еше быстрее! Тьяльви заметно отставал, расстояние между бегунами неуклонно росло. Сквозь облако пыли Тьяльви видел, как Эрик с каждым шагом все больше уходит вперед.

Когда Эрик достиг финиша, Тьяльви был от него на расстоянии полета стрелы.

— Молодец, здорово бежал, Тьяльви! — пророкотал Утгарда-Локи, хлопая Эрика по плечу, — Ну вот все и встало на свои места! Я был с самого начала уверен, что не спутаю вас. Утгарда-Локи никогда не ошибается!

Эрик мысленно усмехнулся. Тьяльви, понурившись и бессильно уронив руки, стоял рядом: он тяжело дышал и надрывно кашлял, время от времени даже постанывая.

— Это все жульничество! — наконец сумел выдавить он. — Невозможно, ведь я это я, я — Тьяльви!

— Чепуха! — заорал Уттарда-Локи, и глаза его грозно сверкнули. — Что, я сам не вижу, что ли?!

— Тогда хотя бы дай мне попробовать еще раз! — взмолился Тьяльви. — Последний! Всего один разочек!

— Ну хорошо, хорошо, — недовольно пробурчал Утгарда-Локн, — но только последний раз — и все! Ступайте на старт! — Он улыбнулся Эрику, потирая руки. — Покажи-ка ему, сынок, на что ты способен! — ободряюще подмигнул он мальчику и встал. — Итак, на старт, внимание, марш! — скомандовал он.

Эрик и Тьяльви ринулись вперед.

На этот раз Эрик не стал ничего говорить сопернику. Сейчас он думал лишь о Труд, представлял себе ее счастливую улыбку. Он внезапно понял, сколь много значит для него эта девочка.

Он думал об озаренных мягким светом полях и лесах Асгарда, о том мире и покое, которыми, казалось, был пронизан весь воздух там. Теперь уже от всех его сомнений и колебаний не осталось я следа. Он твердо сознавал, какому делу служит и где его друзья.

Когда Эрик подбежал к черте, Тьяльви был еще на полдороге от нее. Эрик и в третий раз выиграл вчистую. Утгарда-Локи насмешливо ухмылялся, глядя на Тьяльви, который, еле переставляя ноги, уныло притащился наконец к финишу.

— Ну что, собака, человеческое отродье?! Думал провести меня? Я же тебе говорил: короля великанов никому не удастся обмануть! — Утгарда-Локи сиял. — Воины, вы видите?! Выходит, я, как всегда, был прав, а? — Утгарда-Локи гордо ткнул себя в живот толстым пальцем. Тьяльви, казалось, окаменел; он тупо уставился в землю прямо перед собой. Во взгляде его застыло отчаяние, из глаз катились слезы, на этот раз — настоящие.

— Ха! — зарычал Утгарда-Локи и схватил Тьяльви за волосы. — Ну, человеческий детеныш, какую казнь ты предпочитаешь? Можешь сам выбирать! Мировой Змей, знаешь ли, голоден. Фенрир-волк уже исходит слюной, Гарм воет от желания разорвать кого-нибудь на куски, Нидхегг готов хоть сейчас высосать из тебя всю кровь. Хель с распростертыми объятьями поджидаеттебя в Царстве мертвых. Ну, что ты выберешь? — С этими словами Утгарда-Локи так рванул Тьяльви за волосы, что едва не поднял над землей.

Тьяльви молчал.

— Лучше отправь его обратно в Асгард! — внезапно выпалила Труд.

— Что-о?! — изумленно взревел Утгарда-Локи, поворачиваясь к девочке.

— Что ты сказала?

— Я говорю, отошли его обратно!

У Утгарда-Локи от изумления даже отвисла челюсть.

— Мне кажется, это самое мудрое, что ты можешь сейчас сделать, — спокойно продолжала Труд. — Ведь в Асгард с Земли его привез сам Тор, и, если он узнает, что ты убил сына человека, он наверняка примчится сюда, чтобы отомстить.

— Ты так думаешь? — Глаза Утгарда-Локи беспокойно забегали.

— Да, именно так он сам и сказал, — уверенно соврала Труд. Утгарда-Локи отпустил Тьяльви и отряхнул руки одну о другую.

— Хм, — задумчиво хмыкнул он, почесывая в затылке.

— Ведь Мьелльнир-то все еще у Тора, — резонно заметила девочка, — а сам Тор хоть и постарел, однако вполне еще в состоянии махать им.

— Да, ты права. В прошлый раз, когда он был здесь, чуть было не вышло беды. Да-а, тогда всем нам было вовсе не до смеха, — Утгарда-Локи растерянно огляделся по сторонам.

Тьяльви бросил быстрый взгляд на Труд. В нем светились благодарность и недоумение. Он не верил собственным ушам — ждал чего угодно, но только не этого.

— Отпусти его! — настаивала Труд.

Удивительное дело, но Утгарда-Локи, похоже, готов был послушаться. Он еще раз внимательно посмотрел на Тьяльви и задумался. Потом обернулся к сгрудившимся домочадцам.

— Хм, хм, — снова хмыкнул он. — Что ж, если мы убьем ребенка, это не прибавит нам чести. Ресква права. Он так мал и тщедушен, что, если мы отдадим его Мировому Змею, Фенриру или Нвдхегту, они даже не смогут его толком распробовать. — Утгарда-Локи повернулся к Тьяльви. — Пошел отсюда, мерзкая козявка! — прошипел он и дал мальчишке здоровенного пинка в зад. — И чтоб духу твоего больше здесь не было, не то худо будет! Среди нас, великанов, тебе нет места. Скройся с глаз моих! Вон из Ётунхейма!

Тьяльви растерянно озирался. Неужели это правда? Неужели его отпускают?

Труд улыбнулась, глядя ему прямо в глаза.

— Ну что, понял теперь, что с нами это не пройдет?! — почти дружелюбным тоном сказала она.

Тьяльви не ответил ей, однако на лице его появилась улыбка, полная благодарности и надежды.

Затем он повернулся и медленно побрел в сторону леса, время от времени тревожно оглядываясь, как будто не верил до конца, что его действительно отпустили, и каждую минуту ждал, что Утгарда-Локи пошлет за ним вдогонку своих воинов или огромных псов. Однако ничего этого не случилось.

Дойдя до опушки, он остановился, обернулся и некоторое время смотрел в их сторону. Потом быстро вошел в лес и исчез, скрытый деревьями.

— Ну, вот и хорошо! прогремел Упарда-Локи. — В конце концов мы-таки от него избавились. Хватит об этом думать, пойдемте-ка лучше выпьем!

Весь вечер в зале замка праздновалось это радостное событие. Чаши, полные крепчайшего меда, следовали вкруговую одна за другой, и через несколько часов Утгарда-Локи и его люди полностью захмелели. Не в силах подняться на ноги, они тяжело навалились на столы.

Огромные псы также успели нализаться и лежали теперь на полу, задрав ноги. Повинны в этом были Эрик и Труд: ребята исправно наполняли вместе со всеми свои кубки, однако, улучив момент, незаметно выливали их содержимое в пасть ближайшей собаки, сидевшей под столом у их ног.

Наконец, мигнув Эрику, Труд поднялась из-за стола.

— Пойду-ка я спать, — сказала ова, притворно зевая. — А ты, Тьяльви, как, не собираешься?

Эрик также зевнул и, шатаясь, поднялся, всем своим видом показывая, что он мертвецки пьян и жутко устал.

— Спокойной ночи, — сказал он и, выходя из-за стола, еще раз покачнулся. — И большое вам спасибо!

Притворяясь, что поддерживают друг друга, ребята побрели к открытой двери в глубине зала, Никто не обращал на них никакого внимания. Большинство людей Утгарда-Локи, да и сам он, уже храпели, те же, кто еще бодрствовал, крикливо хвастались своими подвигами, перебивая друг друга и едва ворочая заплетающимися языками.

За дверью оказался длинный темный коридор; великанов в нем, по-видимому, не было.

— Как думаешь, где она? — шепнул Эрик.

— Мне кажется, где-нибудь в подвале, — так же шепотом ответила Труд.

— Надо попытаться отыскать лестницу, ведущую вниз.

— Да, но только потихоньку. Кто знает, а вдруг кто-нибудь из женщин еще не спит, или, может, Утгарда-Локи поставил стражу у ее дверей.

Труд кивнула и осторожно двинулась вперед по коридору. Эрик, обнажив Муддур, последовал за ней.

Было тихо; весь замок как будто вымер. Труд переходила от одной двери к другой, поочередно открывая их, однако ни за одной не было ничего похожего, где могла содержаться пленница.

По-видимому, была права Труд, считавшая, что Идуни держат в подвале. Наверняка это самое укромное место в доме, думал Эрик, к тому же так говорил и Мимир.

Эрик обогнал Труд и первым подошел к тяжелой дубовой двери, обитой железом. На ней красовался огромных размеров допотопный висячий замок. «Работа карликов», — решил про себя мальчик.

— Наверное, здесь! — шепнула Труд. — Я уверена! А ключ, скорее всего, у самого Утгарда-Локи.

— Подожди меня тут, а я попробую пробраться назад и взять его, — сказал Эрик и двинулся обратно по коридору. Он шел на ощупь в темноте, придерживаясь рукой за стену; другой рукой он сжимал рукоять Муддура.

В зале все сидящие за столом великаны уже спали. Эрик подкрался к Утгарда-Локи. Сбоку на его меховом одеянии был нашит карман, в глубине которого что-то поблескивало.

Стараясь действовать как можно осторожнее, мальчик опустил в карман руку. Но в тот же момент из-под стола раздалось глухое рычание, и оттуда, оскалив зубастую пасть, вылезла большая собака.

— А, шла б ты в Хель!

— тихо выругался Эрик и отдернул руку.

— Ты что-то сказал, мой мальчик? — пробормотал, просыпаясь Утгарда-Локи и рыгнул так, что стены задрожали. — А мне казалось, что ты давно уже пошел спать. — Он громко зевнул.

— Не-е, — протянул Эрик, также притворяясь сонным. Он успел уже присесть за стол. — Кажется, этот твой пес проголодался.

— Ну так дай ему сожрать того человеческого детеныша, — пробурчал Утгарда-Локи и снова уснул.

— Слышал? — шепнул Эрик псу. — Можешь сожрать Тьяльви! Иди и попытайся его отыскать! — Собака насторожила уши и слегка вильнула хвостом. Эрнк встал, подвел ее к двери и пинком вытолкнул наружу. — Ищи! Он, верно, прячется где-то здесь, в темноте.

Тщательно прикрыв дверь, мальчик снова пошел в зал. К счастью для него, собака не завыла и не залаяла.

Подойдя к столу, Эрик первым делом убедился, что все по-прежнему спят, и опять осторожно полез в карман Утгарда-Локи. На этот раз ему удалось-таки добраться до ключей.

Утгарда-Локи что-то забормотал во сне, заворочался, поудобнее пристраивая голову на столе, и снова мерно захрапел.

Никем не замеченный, Эрик проскользнул к двери в глубине зала. На пороге он еще раз обернулся и удостоверился, что все спокойно спят. Прихватив с собой факел, торчавший в стене, он поспешил к Труд.

На связке, лежавшей в кармане Утгарда-Локи, было два ключа. Один из них подошел к замку. Открываясь, дверь, к счастью, даже не скрипнула; Труд с Эриком осторожно перешагнули порог и вошли внутрь. Кругом царил мрак.

Сразу же за дверью они обнаружили уходящую вниз винтовую лестницу. Из-под ног ребят выскакивали мыши и крысы, испуганные ярким светом факела, который держал Эрик. В другой руке у него был зажат Муддур.

Спустившись вниз, мальчик и девочка очутились в большом подвале. Здесь было так темно, что, если бы не факел Эрика, можно было бы подумать, что они попали в могилу. Теперь же при свете им удалось осмотреться.

В подвале было сыро я холодно, по стенам сочилась влага. Все здесь было грязным и пыльным, однако само помещение, видимо, служило сокровищнипеи. Повсюду прямо на полу громоздились груды золота и серебра. Серебро почернело от сырости, но золото в свете факела ярко блестело. Здесь было много разных красивых вещей — огромные чаши, лошадиная сбруя, драгоценные украшения. В кучу было сложено оружие — старые шиты, изъеденные ржавчиной мечи, кольчуги. Отдельно, прислоненные к стене, стояли копья, луки и дротики. Немало было и различных изделий из меди, покрытых налетом паутины.

Вдоль другой стены выстроились в ряд какие-то исполинских размеров статуи, которые, как видно, ценились здесь, у великанов. Тени, отбрасываемые ими в свете факела, плясали на стенах. Глазницы статуй были пусты и чернели как дыры. Вообще-то все вокруг представляло собой довольно отталкивающее зрелище.

Однако Идунн не было нигде!

Эрик высоко поднял факел и осветил все углы, но не увидел ничего, кроме множества отвратительных толстых жаб, лениво ползавших по полу.

— Ты по-прежнему считаешь, что она где-то здесь? — шепотом спросил мальчик.

Труд пожала плечами и еще раз огляделась по сторонам.

— Можно было предположить, что он спрячет ее здесь вместе со всеми своими драгоценностями, — шепнула она. — Смотри! — вдруг схватила она Эрика за руку. — Вон там, под лестницей, видишь? Похоже, крышка люка!

Эрик подошел поближе. Действительно, это был люк, причем такой, что человек мог с трудом протиснуться в узкое отверстие.

— Заперт, — пробормотал мальчик и вставил в замочную скважину в крышке люка второй ключ, висевший на связке. Он подошел, и люк открылся. Откинув крышку, они увидели за ней еще один подвал или, скорее, глубокую темную яму.

Эрик опустил факел и осветил ее.

Из темноты на мальчика смотрела пара ясных голубых испуганных глаз, обрамленных золотистыми волосами.

Глава 41

— Кто ты такой? — испуганно спросила Идунн.

— Я… я — Эрик, сын человека, — слегка заикаясь, ответил мальчик. От неожиданности он едва не лишился дара речи — еще бы, вот так вдруг оказаться лицом к лицу с той, ради которой и было предпринято все это бесконечно долгое путешествие в Ётунхейм, с той, из-за отсутствия которой рушился сейчас Асгард!

— Я тебя не знаю, — сказала Идунн и отвернулась. — Ты похож на Тьяльви, а он мне совсем не нравится. Ты тоже пришел сюда, чтобы мучнть меня?

— Нет-нет, что ты, ведь это же я, — несколько бессвязно возразил Эрик.

— Пусти-ка лучше меня! — шепнула Труд, оттесняя мальчика. — А меня ты узнаешь? — ласково улыбаясь, спросила она Идунн.

Медленно и как бы устало Идунн повернулась к ней. При виде Труд глаза ее широко распахнулись от изумления.

— Позвольте, да ведь это же Труд! Как ты тут оказалась? Неужели Утгарда-Локи и тебя похитил?

— Нет, мы пришли, чтобы спасти тебя и доставить обратно в Асгард.

В этот момент над их головами с шумом раскрылась дверь. Послышался грубый голос:

— Ну что, здесь они?

— Скорее потушите свой факел и забирайтесь сюда! — шепнула Идунн. — Тут вы будете в безопасности — они и не подумают искать вас здесь!

Эрик тут же затоптал факел. От сандалий Локи запахло паленым. Чтобы скрыть все следы, мальчик, спускаясь в яму к Идунн вслед за Труд, прихватил тлеющий факел с собой.

Они осторожно прикрыли крышку люка и, затаив дыхание, застыли в напряженном ожидании.

— Хорошо еще, что мы в любом случае сможем выбраться отсюда, еле слышно прошептала Труд. — На тот случай, если им вздумается снова запереть люк, у нас есть ключи!

Ключи! Эрик так и замер; у него тоскливо заныло под ложечкой. Ключи остались снаружи! Спускаясь в яму к Идунн, он положил их на пол возле люка.

— О, Хель! — пробормотал он.

— Тсс, — приложила палец к губам Труд.

— Полезайте на самое дно, чтобы они не увидели вас, если все же вдруг решат заглянуть внутрь, — шепнула Идунн. — Иначе вы пропали.

Снаружи послышались неуверенные, спотыкающиеся шаги.

— Здесь нет никого! — крикнул чей-то голос. — Темно, как в Хель, воняет так же — гарью и какой-то кислятиной. Да и не могли он спуститься сюда.

— Но дверь-то открыта!

— Видно, сам Утгарда-Локи забыл запереть.

— Где же они тогда, по-твоему?

— Может, сбежали в лес, — ответил первый голос. Говоривший стоял теперь возле самого люка.

— А как там наша пташка — по-прежнему в клетке? — крикнул сверху другой.

— Как же я могу проверить, когда люк заперт, а ключей нету?!

Эрик услышал, как стоящий у люка с досадой наподдал ногой кучу мусора и ключи, громко звякнув, отлетели к груде золотых украшений.

— Здесь столько всего навалено, что, того и гляди, на что-нибудь наткнешься, — пробормотал человек и пнул ногой ближайшую кучу медных предметов. — И на что ему весь этот хлам?

— Ладно, вылезай! — сказал стоящий наверху, — Поищем в другом месте. Кажется, Утгарда-Локи не на шутку разбушевался. Надо поторапливаться!

Слышно было, как, ругаясь на чем свет стоит и поминутно оступаясь, человек протопал к лестнице и поднялся наверх.

— Уфф! — перевел дух Эрик. — Пронесло!

— Да уж, чуть было не попались, — подтвердила Труд. — Однако нам тоже стоит поторопиться — выбраться отсюда, пока они там, наверху, еще не окончательно протрезвели. Нужно попытаться улизнуть под покровом ночи. Ты можешь идти, Идунн?

— Конечно, — отвечала Идунн. — Хотя я давно уже не видела солнечного света, однако по-прежнему молода и полна сил.

— Тогда пошли, попробуем подняться наверх, — сказал Эрик и осторожно открыл крышку люка.

С некоторым трудом они один за другим выбрались из ямы и остановились, вглядываясь в темноту и прислушиваясь. Сверху доносились глухие звуки шагов: там бегали какие-то люди, хотя, видно, их было и немного.

Поджидая, пока шаги стихнут, Эрик принялся шарить по полу в поисках ключей. Кто знает, а вдруг они еще зачем-нибудь пригодятся?

Наконец ему повезло — у одной из груд золота, сваленных неподалеку от люка, пальцы мальчика нащупали связку ключей.

— Нашел! — радостным шепотом воскликнул он.

— Наверху все спокойно, — прошептала Труд. — Давайте потихоньку поднимемся.

— Я пойду последним, — сказал Эрик, закрывая крышку люка. Внезапно наверху за дверью снова раздались торопливые шаги; кто-то выругался басом, пробегая мимо. Идунн, Эрик и Труд, бывшие уже на лестнице, моментально замерли. К счастью, шаги удалялись; вскоре все опять стихло.

Эрик держал наготове свой Муддур, однако клинок сохранял обычную форму.

Наконец они добрались до двери, она оказалась чуть приоткрытой. Труд осторожно выглянула и тут же отпрянула назад.

— Там, снаружи, огромный великан! — задыхаясь, шепнула она. Снова выглянув, она удивленно добавила: — Но он, кажется, спит стоя!

— Ну-ка, дай я взгляну! — Эрик также приблизился к двери.

— Все, верно, спит, — улыбнулся он. Внезапно мальчик вспомнил: — Яблоки! А яблоки ты взяла? — прерывающимся от волнения голосом спросил он Идунн.

— Нет, разрази меня гром! — пробормотала она. — Совсем забыла! Они остались там, в яме.

— Мы должны спуститься за ними! — шепнула Труд, беря ее за руку.

— Ладно, идите! А я пока тут покараулю, — согласился Эрик.

Идунн и Труд, стараясь не шуметь, пошли вниз по лестнице и вскоре вернулись. У Идунн на шее висел мешочек с драгоценными яблоками. Она сокрушенно покачала головой:

— И как я только могла о них забыть?!

— Отлично! — прошептал Эрик. — А теперь отойдите немного в сторону. Сейчас я распахну дверь, затащу великана внутрь и столкну его в подвал! Как только все будет сделано, мы потихоньку выберемся наружу, заперев его здесь.

Труд и Идунн, поняв его план, тут же прижались к стене. Эрик взялся за ручку двери.

«Раз два три!» — про себя отсчитал он и рывком распахнул дверь.

Все вышло именно так, как он и рассчитывал. Великана даже не пришлось втаскивать. Он стоял, облокотившись о дверь, и. когда она распахнулась, сам рухнул и покатился вниз по ступенькам.

В мгновение ока все трое выскочили в коридор. Эрик вставил ключ в замочную скважину, повернул его и снова сунул в карман.

— Нам туда! — указала Идунн, знакомая с расположением дома.

Теперь коридор был освещен факелами; идти стало значительно легче. Не встретив никого на своем пути, они добрались до одной нз боковых комнат, прошли через нее и попали в другое помещение, в глубине которого виднелась дверь, ведущая наружу.

— Бегите! — шепнул женщинам Эрик. — Быстрее! Встретимся в лесу возле Ховварпнира. Торопитесь же, я догоню вас!

Выпустив Идунн н Труд наружу — они тут же помчались в лес изо всех сил, — сам Эрик решил проверить, что их никто не вндел и можно не опасаться погони. Прежде чем нырнуть в темноту, он оглянулся.

В тот же миг поблизости раздался грубый голос:

— Что ты тут делаешь?

Эрик вздрогнул; если бы было светло, стало бы видно, как сильно он побледнел. Мальчик узнал голос — это был сам Уттарда-Локи!

— Ничего! — Эрик постарался, чтобы ответ прозвучал как можно более равнодушно и естественно.

— Где ты был? — гневно продолжал Утгарда-Локи, показываясь в дверях.

— Просто выходил на минутку подышать свежим воздухом. А что, что-то случилось?

— Да нет, так, ничего особенного… Мы везде искали вас. А где Ресква?

— Любуется звездами. На нее время от времени находит, — ответил Эрик, незаметно вкладывая Муддур в ножны.

— А нам показалось… Мы уже почти час вас разыскиваем. — Уттарда-Локи крепко взял мальчика за плечо. Вырваться теперь было невозможно.

— И стоило так беспокоиться?! — небрежно заметил Эрик, радуясь про себя, что здесь довольно темно. В противном случае, при свете, по выражению его лица Утгарда-Локи сразу же понял бы, что мальчик врет. — Кстати, а больше ты ничего не ищешь? — набравшись дерзости, поинтересовался Эрик.

— Что ты имеешь в виду?

— А вот это! — Эрик протянул Утгарда-Локи связку ключей.

— Да это же!.. Где ты их взял?

— Нашел под столом, когда ты спал. Решил подобрать, чтобы собаки ими не подавились.

— Отлично, сынок! — Видно было, что Уттарда-Локи обрадован. Он похлопал Эрика по плечу. — Это от подвала, где у меня сидит крошка Идунн, а она ни в коем случае не должна выбраться на свободу.

— Разумеется, ведь это было бы для нас катастрофой, — отвечал Эрик.

— Я вижу, на тебя можно положиться! — воскликнул Утгарда-Локи. — Чтобы ты сказал, если б я предложил тебе стать одним из моих воинов? Такие люди мне нужны.

— Что ж, неплохая мысль, — согласно кивнул Эрик, мучительно соображая, как бы ему половчее улизнуть отсюда.

Казалось, это невозможно. Утгарда-Локи по-прежнему сжимал плечо мальчика.

— Ладно, идем, мой мальчик! — прогромыхал он. — Уже довольно поздно — пора спать. — Уттарда-Локи ввел Эрика обратно в дом и созвал своих людей. — Ложная тревога! — рявкнул он. — Нет никаких причин для паники — я нашел Тьяльви и свои ключи. Кто хочет, может продолжать пить, кто устал — ложитесь. Я, по крайней мере, иду спать, — объявил он. — И не запирайте дверь на ночь — Ресква еще гуляет!

Среди воинов прокатился недовольный ропот, но Утгарда-Локи не обратил на это ни малейшего внимания.

— Пошли, мой мальчик! Я дам тебе шкуры, чтобы было помягче спать. — С этими словами он повел Эрика в комнату, где на полу было сооружено подобие ложа из мягких оленьих шкур. — Здесь тебе будет тепло и удобно, — сказал великан и вышел из комнаты.

Некоторое время спустя в замке снова все стихло. Эрик выждал еше несколько минут. Наконец, не слыша ни единого звука, он решился и выскользнул яз спальни. Следуя сюда за Утгарда-Локи, он старательно запоминал путь, и, хотя все факелы уже догорели и погасли, а мальчика окружала непроглядная тьма, он все же без особого труда нашел дорогу в большой зал. Наружная дверь, как и приказал Утгарда-Локи, была открыта настежь, и Эрик в один миг выскользнул из нее на двор.

Оказавшись на улице, Эрик, не теряя времени, устремился вперед, в темноте натыкаясь на кусты и спотыкаясь о кочки. Несмотря на это, он уверенно держался нужного направления. Мальчик надеялся, что Труд с Идунн все еще ждут его у тех зарослей, где они спрятали Ховварпнира. Но даже и в этом случае оставалось большим вопросом, сумеет ли он отыскать в лесу в темноте это место.

Внезапно совсем рядом раздалось глухое рычание. Похоже, это была собака, однако вполне возможно, что и волк — особенно здесь, в Ётунхейме, где их превеликое множество. На всякий случай Эрвк достал из ножен Муддур. Вдруг в свете звезд и луны мальчик узнал зверя — это был тот самый пес, которого он послал искать Тьяльви. Эрик вздохнул с облегчением.

— Тсс! — приложил он палеи к губам. — Тише! Утгарда-Локи спит!

Но собака по-прежнему угрожающе ворчала и, злобно оскалив пасть, медленно подходила все ближе и ближе.

— Ну ладно тебе, ладно, успокойся! — Собрав все свое мужество, Эрик шагнул навстречу зубастому зверю. — Ведь я же друг, ты что, не помнишь? Мы с тобой славно провели время у Утгарда-Локи, да и, кроме того, ты ведь знаешь, я не Тьяльви. Я был им, верно, но теперь я — не он!

Собака перестала рычать, но в ее желтых глазах все еще светилось недоверие.

— Вот так-то лучше! — заметил Эрик и погладил ее по голове. Она молча вильнула хвостом.