14. УНИЧТОЖЕНИЕ КНИГ

Так врата все еще распахнуты? Джаг беспомощно покачал головой.

— Не знаю, Варроуин. Может, Краф их уже закрыл. — Но он не слишком-то в это верил. Если бы волшебник был в состоянии захлопнуть врата, то сделал бы это сразу. Во всяком случае, двеллеру так казалось. Он все-таки волшебником не был и не представлял себе, на что мог быть способен маг в сложившихся обстоятельствах.

Следуя указаниям Джага, они спешили к научному залу; Варроуин по-прежнему крепко держал двеллера за левую руку. Впрочем, особенных объяснений и не требовалось — глаза у гнома были острые, а светлячковый сок в его фонаре горел ярко. След крови протянулся далеко.

Похоже, когда Джаг, уходя от гриммлингов, свалился со стола в научном зале, ногу он расцарапал сильно. Кровь из этой раны все еще текла.

Двеллера это тревожило, но за годы в шахтах он все же научился не обращать внимания на раны. Гоблины-надсмотрщики очень быстро учили рабов распознавать, какая рана может оказаться смертельной, а какая нет…

— Так эти ворота были открыты с помощью книг? — продолжал свои расспросы Варроуин.

— Да, — ответил Джаг. — Но Великий магистр в этом не виноват.

Гном покачал головой.

— Может, оно и так; но много найдется таких, ктообвинит его в тех смертях, которым мы тут не успеем помешать.

Двеллер мрачно подумал, что стражник прав. Хотя многие жители Рассветных Пустошей были связаны с Библиотекой и библиотекарями семейными узами, они все равно считали их чужаками. Большинство семей, как, например, родня Великого магистра Фонарщика, были очень недовольны, когда кто-то из их отпрысков шел служить в Библиотеку.

Пройдя еще немного, отряд стражников наткнулся на тех гриммлингов, которые не погнались за Джагом, а нашли добычу полегче среди менее быстроногих библиотекарей. Злобные глазки тварей, окруженные желтыми кругами, блестели от света фонарей, а безгубые пасти были перепачканы кровью.

— Ладно, — сказал Варроуин, отодвигая двеллера на зад. — Посмотрим, сколько потребуется времени на то, чтобы разобраться с этой мерзостью. — Он поставил на пол фонарь и поднял двуручный топор. Лучи света заплясали, освещая жуткую сцену перед ними и заставляя тень Варроуина казаться выше, когда он ступил перед фонарем.

Остальные гномы тоже поставили фонари, присоединяясь к своему командиру и оттеснив при этом Джага совсем уж в тыл группы.

Гномов было явно больше, но голод затмевал гримм-лингам остатки рассудка, и поэтому они бросились в атаку.

Двеллер наблюдал, как гномы разбиваются на группы по четверо, двигаясь в каре два на два, — этот строй назывался «наковальней». При этом Джаг не переставал терзаться беспокойством из-за судьбы Великого магистра.

У сурового и требовательного командира гномья «наковальня» была поистине смертоносна. Построение два на два было удобно для обороны; любого врага, оказав-шегося в пределах досягаемости, можно было атаковать с двух сторон, но строй при этом не нарушался.

Как только «наковальня» останавливала вражескую атаку, гномы перестраивались в «топор». В этом строю один гном был впереди, два за ним и еще один прикрывал их со спины, чтобы «топор» мог с любого направления прорезать линию колеблющегося или застрявшего на одном месте врага.

Если гномью атаку останавливали и «топор» оказывался сломанным, четверки гномов снова перестраивались в «наковальню» два по два. Первый гном при этом вставал впереди справа — так при новом перестроении в «топор» впереди оказывался свежий воин, еще не принимавший на себя удар. За тысячи лет враги на полях битвы по всему миру научились страшиться «наковален» и «топоров» прекрасно выученных гномьих бойцов.

Джагу иногда приходилось наблюдать, как Варроуин и его воины упражняются в боевом искусстве. Тогда его удивляло, насколько плавно двигаются гномы — каждая перемена позиции у них напоминала причудливое танцевальное па. Даже в оборонительной стойке они, не колеблясь, готовы были атаковать. Но он был уверен, что Варроуин и гномы занимались этим только по заведенной привычке, а на самом деле им никогда не придется сражаться, если только они не покинут остров, а этого не будет, потому что они и их семьи поклялись отдать жизни за Хранилище Всех Известных Знаний. Пока что если кто из гномов и отдал жизнь за Библиотеку, то только в том смысле, что провел в ней всю жизнь и умер на службе.

Один из гриммлингов бросился на гномов, но те были к этому готовы. Путь по коридору из колокольной башни не занял много времени, но Варроуин успел дотошно расспросить Джага о том, как действуют в сражении эти твари. Двеллер не успел еще отдышаться от долгого бега и тяжелых схваток с гриммлингами, и ему едва хватало воздуха, чтобы отвечать на эти вопросы. К счастью, на гномах были боевые доспехи, и по коридору они двигались со звоном и грохотом. Каждый раз, когда Джаг что-то говорил Варроуину, гном, бежавший с другой стороны от двеллера, поворачивался и передавал его слова остальным своим товарищам, так что у того возникала таким образом короткая передышка.

Огромный боевой топор Варроуина сверкнул в воздухе, останавливая прыжок гриммлинга с такой же легкостью, как жаба ловит муху. Рассеченная пополам тварь упала к ногам гномов, и первая кровь пролилась на их блестящие латы и щиты.

У гномов-стражников было по два набора лат. Покрытие одних было матовым, что позволяло им оставаться незамеченными в ночной тьме или в лесной тени. Но сейчас на бойцах были сверкающие доспехи, ясно провозглашавшие, кто они такие и зачем пришли.

С хриплым боевым кличем гномы устремились на гриммлингов, и началась безжалостная бойня. Через несколько секунд мертвые твари попадали на пол рядом с полуобглоданными телами несчастных библиотекарей.

— Джаг. — Варроуин поднял забрало шлема и стер с лица пот и кровь. На его щите и нагруднике осталось несколько глубоких царапин от ударов кристаллических ножей гриммлингов.

Двеллер шагнул вперед, слегка спотыкаясь и не отводя глаз от жутко искалеченных тел своих товарищей. Запах крови вынуждал его дышать неглубоко, но из-за этого ему опять не хватало воздуха и отчаянно кружилась голова.

— Поддержите-ка его, — скомандовал Варроуин.

Один из гномов схватил Джага, сжимая ему руку в том же месте, что и его командир. Тот только сейчас догадался, что делают это они, чтобы остановить кровь, текущую из раны на его предплечье.

Вдали двеллер по-прежнему слышал тревожный звон колокола. Наверняка все больше гномов-стражников поднимаются в гору, чтобы помочь товарищам, находившимся в Хранилище Всех Известных Знаний. За ними наверняка спешат и пираты Кровавого моря — их клятва требовала защищать Библиотеку любой ценой и от любых врагов. Должны прийти и эльфийские стражники с волками, медведями и другими своими спутниками-животными. Рассветные Пустоши охраняла целая небольшая армия, если не считать флота в гавани и в Кровавом море.

— Джаг! — позвал его Варроуин. — Далеко еще?

— Нет, почти пришли. Первый научный зал справа. Гном двинулся в том направлении, вытирая кровь с клинка топора обрывком одеяния одного из мертвых библиотекарей. От этого Джагу стало не по себе, хотя он и понимал необходимость держать оружие в порядке.

Постепенно он понял и то, почему Варроуину приходилось спрашивать направление. Гномы мало времени проводили внутри здания Библиотеки и не слишком хорошо в нем ориентировались. Их планы обороны были рассчитаны на территорию снаружи стен Хранилища Всех Известных Знаний. За стены никто не должен был проникнуть; если уж враг оказался бы внутри, то только после того, как все гномы вне главных зданий Библиотеки погибли, отражая атаку.

К возможности нападения изнутри самой Библиотеки никто не готовился. А сейчас гномы шумно устремились вперед, двигаясь быстро, несмотря на доспехи. Джаг старался не отставать, опасаясь, что, если упадет, они раздавят его своими тяжелыми, подкованными железом сапогами.

До научного зала отряд не добрался: коридор им преградили четверо Жутких Всадников. Вокруг огнебыков, стараясь не попадать под их смертоносные копыта, суетились гриммлинги и другие, не менее отвратительные твари, успевшие проникнуть в здание Библиотеки.

Джаг встал на цыпочки, с тревогой выглядывая из-за плеч гномов. Он в ужасе ожидал увидеть растерзанные тела Великого магистра Фонарщикаи Крафа, совершенно уверенный, что они погибли под натиском превосходящих сил ужасного противника.

— Сколько, ты говорил, их там? — прорычал Варро-уин, снова берясь за боевой топор.

— Я не говорил, — сказал Джаг, — но их было меньше, когда Великий магистр послал меня звонить в колокол тревоги.

— Может, эти проклятые ворота еще открыты, — предположил гном, — так что с каждой минутой в Библиотеку набивается все больше этих тварей.

От этой мысли двеллера затошнило. Ему было холодно, и его всего трясло; вне сомнения, дело тут было в его ранах и в том, что он еще не оправился от безумного пробега через Библиотеку.

За выстроившимися против гномов тварями коридор наполняли дрожащие желтые отсветы, и это сказало Джагу, что, несмотря на магические меры предосторожности, огонь в научном зале все еще был не потушен. Возможно, пламя, которое изрыгали огнебыки, тоже было магическим. Двеллер не был в этом уверен: пока еще никто не написал трактат или даже монографию о природе огнебыков.

Обрывки бумаги и горящие головешки вылетали в коридор и угасали, не успевая долететь до каменного пола. Из комнаты ведрами лилась вода — защитные заклятия явно еще действовали, — растекаясь по полу, она заливала коридор.

Интересно, подумал Джаг, а учли ли такую возможность Древние, строившие здание Хранилища? Подумали ли они о том, что в Библиотеке может произойти пожар, вызванный магическими действиями, и заклятие будет действовать, пока Кровавое море не пересохнет, а Библиотеку зальет до краев?

Пол в коридоре постепенно покрывался водой, в которой отражались свет фонарей и пламя, вырывавшееся из пастей огнебыков.

Двеллер подумал о том, какие серьезные повреждения были нанесены Библиотеке и сколько при этом уничтожено книг. Пепел читать невозможно, особенно если он рассыпан во все стороны.

В Библиотеку, случалось, попадали книги с самыми разнообразными повреждениями. Страницы их были залиты водой, испачканы маслом, обожжены. Кропотливый труд библиотекарей помог восстановить большую часть почти утерянных томов. Сожженные страницы можно было восстановить тонкими кислотами, хотя для этого библиотекарю приходилось вымочить в них обожженную страницу и погрузить ее в уксус, чтобы чернила снова вышли на поверхность, а потом переписать страницу от руки.

Но пепел сожженных ныне книг наверняка рассыпался. Значит, подавляющая их часть утеряна безвозвратно. От этого на душе у Джага была почти такая же тяжесть, как в те далеко не прекрасные времена, когда он шагал по коридорам шахты в конце смены, неся с собой ногу двеллера, не выдержавшего тяжестей рабской жизни.

Жуткие Всадники защелкали и затрещали, отдавая команду своим не менее жутким скакунам, и те немедленно изрыгнули пламя.

— Встать в «наковальни»! — скомандовал Варроуин.

Гномы в первых рядах, у которых не было щитов, немедленно пригнулись, позволяя товарищам прикрыть их. Щит нес каждый третий гном; остальные были вооружены только двуручными боевыми топорами, как Варроуин, или пиками.

Джаг все стоял, не в силах понять, что они делают, пока один из гномов не опустил ему на плечо тяжелый кулак в латной рукавице, отталкивая его столь грубо, что двеллер сел на пол.

— Не высовывайся, библиотекарь, а то сгинешь, — рявкнул гном, перекрывая шум, производимый огнебыками.

Там, где только что стоял Джаг, воздух опалило пламя. Он прищурил глаза от яркого света; ноздри ему заполнил запах горячего металла. Глянув вперед сквозь плотные ряды гномов, он увидел, как жгучее дыхание огне-быков разбивается о гномьи щиты.

Так же быстро, как и налетел, огненный вихрь отступил назад.

— В «топор»! — взревел Варроуин.

Гномы как один поднялись на ноги. Ближайший к двеллеру воин наклонился и рывком поднял его на ноги.

— Пошли, библиотекарь, а то еще оставим тебя ненароком позади, когда пойдем разбираться с этими зверюгами.

Джаг кивнул и встал на ноги, хоть у него и подгибались колени, а гномы тем временем пошли вперед. Жуткие Всадники спустили тетивы, и воздух ощетинился стрелами. Гриммлинги ринулись в атаку, вопя и вереща как безумные, лезвия их зловещих кристаллических ножей заблестели в наполнившем коридор свете фонарей.

Сначала мощью своего напора гномий строй оттеснил захватчиков. Топоры, как двуручные, так и с короткой рукояткой, рубили гриммлингов пополам; даже Жутким Всадникам на огнебыках пришлось отступить — несколько бойцов с пиками вытащили одного из Всадников из седла, а их товарищи тем временем вонзили свои пики огнебыку между ног. Потом «топор» двинулся дальше, добивая врага.

Джаг боялся за свою жизнь, но он отчаянно желал узнать, что же сталось с Великим магистром Фонарщиком и Крафом. Поэтому он шел за гномами, хотя все его двеллерские инстинкты требовали немедленно удрать и как можно лучше где-нибудь укрыться. Он не мог бросить гномов; если те начнут терпеть поражение, то могут и не найти другое место сбора или, если дела пойдут совсем уж плохо, и вовсе не выберутся из запутанного чабиринта коридоров и лестниц Библиотеки.

Шел бой, вокруг замертво падали наземь бойцы. Джаг прошел мимо двух мертвых гномов, на лицах которых застыло выражение изумленного недоверия, будто до сих пор они считали себя неуязвимыми.

Одного из них Джаг знал — молодого гнома Артипа, который совсем недавно пришел служить в стражу Библиотеки.

Как-то раз, в жаркий на редкость день, когда ветра не было, отчего Библиотека крайне неприятно напоминала гоблинские шахты его юности, Джаг сидел во внешнем дворе и копировал одну из книг. Артип подошел посмотреть на картинки, которые двеллер безупречно воспроизводил в новой копии.

Книга касалась приемов работы пикой на близком расстоянии — их использовали для того, чтобы сбить с ног вражескую конницу, и гномам многие из них сегодня пригодились при стычке с огромными огнебыками. А в тот день Артип, заинтересовавшись картинками, начал расспрашивать про тактику ведения подобного боя. Чтобы правильно изобразить все на картинках, двеллеру пришлось вникнуть в выполнение приемов, так что он сумел показать их молодому гному. Другие библиотекари во дворе были весьма озадачены, увидев, как один из их коллег показывает гному приемы работы с пикой. Артип быстро всему научился — у Джага навыки-то были лишь зачаточные, и масса движений, заставлявших его спотыкаться, гному были хорошо знакомы. Но, тем не менее, понаблюдать за их упражнениями выглянул из высокого окна даже Великий магистр Фонарщик.

С тех пор, когда бы Джаг ни видел, как молодой гном снова и снова повторяет приемы, выученные в тот день — а особенно когда Артип помогал в их выполнении другим стражникам, — он гордился тем, что помог приобрести ему новые навыки. Его радовало, что он смог передать хотя бы часть открытых им знаний, а еще приятнее было то, что сведениям, которые он вычитал в книге и столь усердно копировал, нашлось практическое применение. Артип потом долго благодарил Джага и дивился его знаниям — обычно библиотекарям редко доводилось слышать такие похвалы вне своего круга.

А теперь его храбрый молодой друг, мечтавший стать могучим воином, песни о котором будут петь в гномьих тавернах еще долго после его смерти, лежал с ножом гриммлинга в горле.

Глаза двеллера наполнились слезами. Это он, опять он один был во всем виноват! Семнадцать моряков на «Ветрогоне» и два гнома, чьи тела лежали сейчас в коридоре, умерли из-за него. Это он нашел книгу, вместе с которой пришли ужасные невзгоды, тщательно запрятанные между ее страниц.

Гномы сражались храбро и не жалея сил, но продвижение по коридору к научному залу, в котором открылись магические врата, шло медленно. Кругом сталь звенела о сталь, а топоры и пики глухо ударяли в живую плоть.

Джаг тревожно оглянулся на дверь зала, не зная, были ли еще распахнуты врата и продолжали ли выходить из них зловещие твари.

— Ложись! — заорал Варроуин.

Двеллер с запозданием поднял голову и увидел мчавшихся вперед огнебыков. Из их черных носов вырывались облака дыма, они выдохнули, изрыгая струи огня по направлению к противнику.

Не успел Джаг сдвинуться с места, как ближайший гном сбил его с ног, и он повалился, едва не ударившись лбом о каменный пол.

— Вставай! — скомандовал Варроуин.

Вслед за своим бравым командиром гномы снова вскочили на ноги.

— Пики в «топор»! — крикнул он.

В ответ на команду Варроуина воины с пиками выступили вперед в построении «топор». Воины со щитами и топорами стояли по флангам, отбиваясь от гриммлин-гов, которые пытались подавить их числом.

Полдюжины гриммлингов бросились в ноги одному из гномов и повалили его на пол. Их безжалостные клинки опустились на него и немедленно окрасились алым, забрызгав кровью пол и стены. Гномы, стоявшие в строю рядом с павшим воином, бросились ему на помощь, но, судя по гневу и горю в глазах его товарищей, Джаг понял, что они опоздали. Никто из гриммлингов не ушел живым; гномы умели проявлять не меньшую безжалостность, чем их противники.

Когда гномы поравнялись с дверью в научный зал, двеллер протолкался к ней поближе, уворачиваясь от рук, пытавшихся его остановить. Он должен был узнать, что случилось с Великим магистром Фонарщиком и Кра-фом! Два десятка гномов преодолели расстояние до зала, уже потеряв троих и с трудом удерживая натиск против такого количества врагов.

Даже с учетом магических действий Крафа Джаг не очень-то надеялся, что они с Великим магистром остались в живых. Он бросился к двери и заглянул, стараясь остаться незамеченным, за угол. Увидев, что там творится, он не смог сдержать стона отчаяния.

В центре зала, посреди трехсот девятнадцати книг — или, вернее, того, что от книг осталось, — высилась пирамида каменных обломков.

С минуту Джаг не мог понять, откуда взялись камни. Фонари в зале не горели, и он был полон теней. Потом его глаза — острые двеллерские глаза, видевшие в темноте почти так же хорошо, как и глаза эльфов, а под землей не хуже глаз гномов, — привыкли к темноте, и он заметил огромную дыру в потолке.