Бродяга (№2) - Повелитель книг

Джаг с гордостью понял, что ему прекрасно знакомо чувство, о котором говорил сейчас Великий магистр. С ним и самим часто такое случалось. Взглянув на Рейшо, он увидел, что молодого моряка тоже захватили и взволновали слова Великого магистра Фонарщика.

— Я не знал, — продолжил Великий магистр несколько мягче, — насколько все эти расы были похожи друг на друга как в своих достоинствах, так и в недостатках, пока не прочел в книгах об их жизни и мечтах. — Он в упор посмотрел на Дилуидди.

Толстяк отвернулся, пытаясь не встречаться с Великим магистром глазами.

— Там были описаны и люди вроде вас, Дилуидди, — заметил Великий магистр. — С такой же мелочностью в сердце, узостью взглядов и природной жадностью. Не все они были такими уж дурными; но их никто и ничто не заботило, кроме них самих.

Дилуидди повесил голову.

Великий магистр обратился теперь к собравшимся в зале.

— Сегодня я слышал слова Саэрита, и Эролга, и капитана Артуны тоже. — Он двинулся вокруг сцены в противоположную от Дилуидди и Броккла сторону. — Я слышал их речи, в которых звучала гордость своими достижениями и преданность обещаниям, которые дали их предки от их имени. — Он сделал паузу. — Я гордился тем, что они мои друзья.

Джаг перевернул страницу и принялся набрасывать портреты тех, кого только что упомянул Великий магистр. Только сейчас, когда тот назвал имя моряка, он вспомнил, что выступавший ранее капитан корабля — Арту-на с «Драгоценной стрекозы», пиратского корабля, не раз захватывавшего богатую добычу в Кровавом море.

— Я никогда особенно не любил использовать при контактах с горожанами свою власть Великого магистра, но если я не воспользуюсь ею сейчас, это будет означать, что я не выполнил свой долг. — Великий магистр остановился и обвел проницательным взглядом собравшихся. — Всего несколько дней назад наверху, в горах, погибли гномы-воины, эльфийские стражники и моряки-люди. Они отдали свою жизнь за дело, защищать которое поклялись их предки.

В зале заседаний воцарилась мертвая тишина. Внезапно Джагу показалось, что его уголь, чиркая о страницу, издает неестественно громкий звук.

— Я видел, как живут двеллеры на материке, — продолжал Великий магистр. — Многие из них влачат жал кое существование. Когда я впервые покинул Рассветные Пустоши, то был продан как раб в Мысе Повешенного Эльфа. Библиотекарь первого уровня Джаг потерял всю свою семью и сам трудился рабом в гоблинских шахтах.

Он носил кандалы многие годы, у него до сих пор остались шрамы на лодыжках.

Джаг почувствовал на себе взгляд Рейшо и вдруг понял, что никогда не рассказывал другу о том, что был в рабстве. Двеллер постарался сосредоточиться на своих рисунках, заслоняясь этим от горьких воспоминаний, которые вызвали в нем слова Великого магистра.

— Двеллеры на материке живут и умирают в бедности и болезнях, — сказал Великий магистр. — Им не была предоставлена возможность служить, не зная особых бед, библиотекарями в Хранилище Всех Известных Знаний, как вашим предкам. — Он помедлил. — И вам то же. — Он оглядел зал, и Джаг заметил, что сидевшие там двеллеры были слишком пристыжены, чтобы встретиться с ним взглядом. — А вы сегодня набрались дерзости сказать мне и собравшимся здесь верным друзьям и хранителям Библиотеки, что Хранилище Всех Известных Знаний вам мешает. — Великий магистр гневно взмахнул рукой. — Да как вы смели даже подумать о том, что не собираетесь помочь его отстраивать!

Все подавленно молчали.

— Если бы не обязательное обучение, которого Библиотека требует от каждого двеллера на острове, только океан отделял бы ваших детей от жизни, полной болезней и бедствий. Или же еще хуже — рабства, и тогда их, когда они станут слишком старыми и бессильными, чтобы работать, ждало бы только одно будущее — котел гоблинов.

Двеллеры сидели сжавшись, опустив плечи и повесив головы.

— Власть над этим островом принадлежит мне как Великому магистру Хранилища Всех Известных Знаний. Именно я, после обсуждения с советниками, решаю, какие действия в дальнейшем будут предприняты. — Великий магистр пересек зал и остановился перед Дилуидди. — Я решаю, кому оставаться здесь, а кому уезжать. Не вы! — Он вздохнул. — Если пожелаю, я могу посадить вас на идущий с острова корабль, Дилуидди, и разрешить взять с собой только одежду, что на вас в данный момент.

— Великий магистр… — умоляюще пискнул тучный двеллер.

Рейшо заерзал рядом с Джагом и прошептал:

— Он и правда может так сделать?

— Может, — прошептал в ответ Джаг.

За все годы знакомства с Великим магистром Фонарщиком он еще никогда не видел, чтобы его учитель проявлял такую твердость. Великий магистр Хранилища Всех Известных Знаний и правда имел право принимать окончательные решения по всем вопросам как в Библиотеке, так и на острове. Но за всю историю Библиотеки и Рассветных Пустошей еще ни один Великий магистр не предлагал изгнать с острова кого-либо из горожан.

Великий магистр отвел гневный взгляд от Дилуидди и повернулся к аудитории, собравшейся в зале заседаний.

— Я вам всем это предлагаю. Любой, кого не устраивает его здешняя жизнь, получит место на первом же корабле, отправляющемся на материк. Только отправиться придется немедленно.

В зале по-прежнему царила гробовая тишина. Великий магистр повернулся к Дилуидди и Брокклу.

— Решайте, — приказал он. — Здесь или на материке? Где вы хотите провести остаток своих лет?

— Здесь, Великий магистр, — прошептал Дилуидди. — Прошу вас… Я хочу остаться здесь.

— И я… — подавленно сказал Броккл.

Великий магистр помолчал немного, после чего кивнул.

— Хорошо. В таком случае пока вы будете оказывать уважение и поддержку Библиотеке и со всей возможной серьезностью принимать решение стоящих перед ней задач, для вас найдется место в Рассветных Пустошах.

— Благодарим вас, Великий магистр, — в один голос воскликнули оба двеллера.

— На этом спорам конец, — объявил Великий магистр. — Эролг?

— Да, Великий магистр.

— Позаботься о том, чтобы в городе было сооружено здание тюрьмы. Если снова начнут возникать беспорядки среди двеллеров по поводу восстановления Библиотеки, я хочу, чтобы имелось место, где их можно было бы содержать до высылки с острова.

— Мы займемся этим в первую очередь, Великий магистр.

— Старший стражник Трелд?

— Да, Великий магистр.

— Вам необходимо взять под контроль все запасы, как в городе, так и в Библиотеке. Мне понадобятся списки того, что имеется в наличии, что нам потребуется в дальнейшем, и примерные расчеты на случай, если морские пути будут на какое-то время перекрыты.

— Я позабочусь, чтобы все было выполнено должным образом.

— Капитан Артуна?

— Да.

— Нам надо обсудить обеспечение патрулирования в Кровавом море и ситуацию с торговыми судами, пока мы не выясним, что происходит. И еще следует решить, в каких портах можно было бы набрать моряков на патрульные корабли.

— Да, Великий магистр.

Джаг с изумлением слушал, как Великий магистр отдает распоряжения. Его учитель всегда быстро и легко соображал и чем дальше, тем становился решительнее, но двеллер еще никогда не видел его таким… таким властным.

Слушая отрывистые распоряжения Великого магистра, Джаг машинально перелистывал свой дневник, пока не дошел до чистой страницы. Великий магистр продолжал говорить, а двеллер записывал, что должен был сделать каждый из представителей народов острова. Во время путешествий на материке, когда им помогали выжить только знания и планирование — ну и еще, конечно, большая доза удачи, — Джаг старался вести записи параллельно с Великим магистром. Тогда даже если бы они вынуждены были разделиться или один из них утерял бы свой дневник, у второго осталась бы копия.

У Великого магистра есть план, понял двеллер, наблюдая за действиями своего учителя. Осознав это, Джаг почувствовал волнение, но одновременно расстроился. Он ведь уже решил, что покидает Рассветные Пустоши…

Чувствуя на себе чей-то взгляд, Джаг оглянулся и увидел, что на него внимательно смотрит Краф. Взгляд зеленых глаз волшебника был задумчив, но в них время от времени сверкали насмешливые искорки.

— Великий магистр Фонарщик, похоже, что-то задумал, — прошептал Рейшо.

— Я тоже об этом догадался, — отозвался двеллер.

— А волшебник как-то странно на тебя смотрит.

Джаг кивнул, борясь с желанием подойти к Великому магистру и поговорить с ним. Если у него был план, двеллеру хотелось узнать, в чем он состоял.

А еще его любопытство дразнила уверенность, с которой Великий магистр говорил о том, что полки в Хранилище Всех Известных Знаний не останутся пустыми. Что он имел в виду?

— Ну, пошли тогда, — сказал Рейшо, вставая. — Представление закончено, а я бы не хотел раздражать капитана Аттикуса, не успев даже еще отплыть от берега.

Он наверняка с нетерпением ждет нас, чтобы узнать из первых рук, что здесь произошло.

Джаг тоже поднялся и пошел вслед за приятелем из зала заседаний; ему хотелось остаться куда больше, чем он готов был признать. Краф внимательно смотрел ему вслед, не пытаясь, однако, окликнуть двеллера или задержать его.

Туман становился все гуще, усиливая слышимость всех звуков, наполнявших гавань. Сырой холодный воздух просачивался под одежду Джага, цепляя его словно заостренными рыболовными крючками.

Двеллер поплотнее закутался в дорожный плащ. Потом бросил взгляд в сторону моря, отметив про себя, что давно не видел столь плотной окутывающей его пелены.

— Великий магистр здорово выступил, — сказал Рейшо. — Он уж показал половинчикам, что почем, верно?

Джаг молча взглянул на своего друга. Молодой матрос тут же согнал с лица ухмылку.

— Эй, брось, я, знаешь ли, вовсе не всех половинчиков не люблю. Некоторые из моих лучших друзей половинчики. Один уж точно.

Оглядевшись, Джаг обратил внимание на то, что, несмотря на плохую погоду, на улице было полно народа. Очень многие пришли к зданию совета, чтобы узнать, что там произойдет. Интересно, скольких из них события застали врасплох?

Он поднял голову и посмотрел на горы Костяшки. При таком густом тумане Хранилище Всех Известных Знаний было не разглядеть, но двеллер слишком хорошо помнил, как здания Библиотеки выглядели сейчас — сплошные развалины и обломки.

Джагу оставалось только гадать, будет ли хотя бы частично восстановлено Хранилище к тому моменту, когда он его увидит в следующий раз, и увидит ли он его вообще…

И что же все-таки скрывает Великий магистр?

Внезапно Рейшо оттолкнул двеллера в сторону, вытаскивая саблю.

— Берегись! — крикнул он.

Совершенно ошарашенный, Джаг проследил глазами за взмахом его клинка. В воздухе над самой головой матроса пролетел, оставляя за собой клубящийся туман, какой-то темный силуэт.

Тут двеллер услышал звон металла о металл, а за ним и первые отчаянные крики. Стараясь особо не высовываться из-за спины Рейшо, он повернулся, чтобы оглядеть улицу, и увидел множество планирующих в воздухе тварей.

Кое-кто из этих созданий уже находился на тротуаре, другие, подлетая к домам, использовали для приземления любые выступы на зданиях.

И их здесь были десятки, с ужасом понял Джаг. Целая армия порчекостников бесшумно прокралась в Рассветные Пустоши и приготовилась к бою.

22. БИТВА ЗА РАССВЕТНЫЕ ПУСТОШИ

— Стража! Стража! — крикнул кто-то в панике. Джаг не сразу понял, что кричал он сам, столько незнакомых эмоций он уловил в собственном голосе. Хотя он никогда раньше не видел во плоти тварей, встретившихся на улице, библиотекарь все же догадался о природе этих созданий.

Когда союзные армии гномов, людей и эльфов начали наконец одерживать победы над полчищами гоблинов, лорд Харрион использовал древнейшую темную магию, чтобы создать себе новых приспешников. Гоблинам приходилось отступать по полям былых сражений, где когда-то остались лежать их погибшие сородичи, и их предводитель использовал эти останки для создания новых воинов.

В безлунные ночи лорд Харрион заставил подняться из земли тела убитых гоблинов и соединил с разлагающейся плотью и костями боль и гнев невинных жертв. От погибших при их создании в порчекостниках не осталось ничего, кроме чувств, которые они испытывали в момент смерти.

Порчекостники не могли считаться живыми, но яростно сражались на стороне лорда Харриона и в конце войны служили его личной охраной. Считалось, что после его поражения все порчекостники были уничтожены.

Их покрытые ржавой грязью тощие тела с темно-серой кожей, словно слепленные из окровавленной почвы полей сражений и пепла твердой древесины, имели кожистые крылья, с помощью которых твари могли планировать с высоты, оттолкнувшись ногами или всеми четырьмя конечностями. Морды этих тварей походили на кабаньи: скошенный лоб, глубоко посаженные красные глазки, выступающая нижняя челюсть с торчащими клыками, расплющенный, с крупными ноздрями нос. Их излюбленным оружием служили обоюдоострые серповидные клинки, топоры и алебарды.

Рейшо первым бросился вперед и ударил своей саблей внезапно возникшего перед ним из пелены тумана порчекостника. Голова твари мотнулась назад, а матросский клинок содрал кусок плоти противника, но порчекостник крепко стоял на своих длинных тощих ногах с растопыренными в стороны пальцами.

Из пасти ужасного монстра вырвался шипящий звук, который, скорее всего, должен был обозначать смех.

— Глупцы! Вас-сс накажут! Вас-сс вс-ссех з-жждет с-ссмерть!

Он молниеносно взмахнул серповидным лезвием, целясь в шею Рейшо с явным намерением снести ему голову с плеч. Молодой матрос едва успел парировать этот страшный удар своим клинком; потом он отвел саблю и ринулся в атаку, заставляя противника отступать, но не в силах причинить ему существенного вреда. В очередной раз отбив саблей звенящую сталь, он ударил порчекостника ногой, отбросив того назад.

Но откуда же они взялись, подумал Джаг, глядя на десятки крылатых тварей, усеявших улицы Рассветных Пустошей. Задумавшись над этим, он слегка отвлекся и даже забыл о своих страхах, но тут на них с Рейшо бросился еще один порчекостник, и двеллер быстро вспомнил, в какой опасности они находились.

Рейшо ловко увернулся и нанес рубящий удар саблей по рукам мерзкой твари. Потеряв равновесие, та упала на колени, но тут же снова вскочила на ноги.

— Да кто это такие? — едва не взвыл с досады матрос.

— Порчекостники. — Джаг сквозь уже начавший редеть туман заметил, что они находились недалеко от общественных конюшен. — Старая история, из времен Переворота, долго рассказывать.

Рейшо отступил на пару шагов.

— Ну, судя по тому, что находится перед моими глазами, не такая уж и старая.

— Это верно, — вздохнул двеллер.

Впереди них стоящий на крыше дома порчекостник раскинул крылья и соскользнул вниз, застав врасплох ничего не подозревавшую двеллерку, выходящую на улицу. Та пыталась кричать и отбиваться, но сопротивление ее длилось недолго — монстр просто сломал ей шею как спичку. Тварь отбросила тело несчастной и повела глазами по сторонам, отыскивая новую жертву.

— А их вообще можно убить? — поинтересовался молодой матрос, отбиваясь от наседавшего на него порчекостника; его клинок несколько раз ударил по рукам, не причинив ей, однако, особого вреда.

— Можно, — крикнул в ответ Джаг и пустился бежать по булыжнику на противоположную сторону улицы. — Но клинком их прикончить очень трудно. Беги за мной, попробуем другой способ.

Рейшо сделал ложный выпад и вновь на время остановил противника ударом сапога по свиной морде, после чего поспешил вслед за приятелем.

Двеллер с необычной остротой воспринимал все происходящее вокруг. Прямо перед ним из пелены тумана возникла повозка — запряженные в нее лошади застыли в нерешительности, не видя из-за шор, как возница сражается с напавшим на него порчекостником.

Заметив в тумане у себя над головой приближающуюся тень, Джаг потянул матроса за рукав.

— Сюда! — Он нырнул под повозку.

Через мгновение Рейшо оказался рядом с двеллером, и вовремя: пикировавший на них порчекостник с размаху врезался в повозку. Лошади, подстегнутые ударом, понесли, и на них посыпались обломки костей, едва скрепленные лоскутами серой кожи.

Неуправляемая повозка умчалась прочь, а перед Джа-гом немедленно приземлилась новая тварь.

— Вставай! — крикнул он матросу.

Будучи меньше ростом и проворнее порчекостника, двеллер сумел увернуться от его атаки и, подобравшись так близко, что почувствовал висевший вокруг твари заплесневелый запах смерти, ударил ногой по колену монстра.

В этом месте тварь была наиболее уязвима, но порчекостник все же продолжил атаку, угрожающе раскрыв пасть. На помощь товарищу пришел Рейшо. Ухватив тварь за шею, он мощным броском швырнул ее наземь. Монстр грохнулся на мостовую со звуком, напоминающим тот, что издает падающий в трюм мешок со щебнем. Однако сказать, что это был последний полет в его жизни, Джаг бы не взял на себя смелость: крылатая тварь, хотя уже и не имела былой подвижности, все-таки предпринимала попытки встать на ноги.

— Ты цел? — встревоженно спросил матрос. Схватив двеллера за волосы, он повернул его лицо так, чтобы взглянуть другу в глаза.

Джаг, невольно вынужденный запрокинуть голову, охнул от боли.

— Да все со мной в порядке.

— Повезло тебе. Я уж думал, чудище это тебе лицо располосовало. Я ж видел, ты едва-едва увернулся.

Порчекостник тем временем уже встал, подтягивая рукой поврежденную ногу.

Рейшо все еще не отпускал его, и Джаг перевел взгляд с обеспокоенного лица друга на туман, затянувший небо над ними. Только сейчас он понял, что густой туман, легко скрывший приближение порчекостников, не появился сам по себе.

Но откуда же взялись эти твари?

В ту ночь, когда «Одноглазая Пегги» отчалила, взяв на борт Великого магистра — тогда, собственно, еще библиотекаря третьего ранга Вика Фонарщика, — в Рассветные Пустоши прибыли несколько порчекостников, искавшие пакет, который Великий магистр Фролло послал на таможню, и стражника-человека, который его получил. Джаг читал об этих событиях в дневниках Великого магистра и много раз слышал рассказы, ходившие по городу и Дальним докам, — с годами они становились все более красочными и замысловатыми.

Но если Великий магистр Фонарщик и выяснил, что было в пакете, который он тогда отнес на таможню, в дневниках он свидетельства об этом не оставил и Джа-гу тоже не рассказал. Этот случай врезался двеллеру в память, так что он иногда о нем заговаривал, но Великий магистр отлично умел игнорировать вопросы, на которые отвечать не желал.

Джаг все больше убеждался в том, что туман, накрывший город, не был естественным. Тут двеллер испугался всерьез: так сильно изменить погоду мог только могущественный маг.

Тем временем порчекостники продолжали спускаться на город. Крылатые твари таились на крышах, готовясь к нападению в удобный момент. Против жителей Рассветных Пустошей вышли на охоту жестокие, не знавшие жалости хищники.

— Джаг, — позвал Рейшо.

Двеллер ничего не ответил, находясь в оцепенении, не в силах поверить, что Рассветные Пустоши, самое укромное место в мире, второй раз за несколько недель стало местом битвы.

Тогда, не дожидаясь отклика, матрос схватил его за плечо и оттащил прочь от искалеченного порчекостника, который упрямо ковылял по направлению к ним.

— Вас-сс накажут, — шипела злобная тварь. Глаза ее горели жутким алым огнем. — Я выс-ссос-ссу моз-ссг из-сс ваших кос-сетей.

Рейшо подбежал к порчекостнику, замахиваясь саблей, и изо всех сил рубанул его. Голова чудища мотнулась, но он не остановился, всего лишь замедлив движение.

— Да как этих тварей прикончить? — прорычал Рейшо, и Джаг наконец будто очнулся.

— Головы! — крикнул он и опять побежал вперед. Еще один порчекостник опустился на мостовую неподалеку от них. — Разбивай им головы. Иначе даже если ты переломаешь им все кости, пока цела голова, эти монстры будут нападать.

— Головы, значит… — Матрос изготовился к атаке и бросился на отвратительную тварь.

Джаг поспешил к конюшням. Со всех сторон до него доносились звуки жестоких схваток: на улицы Рассветных Пустошей приземлялись все новые и новые порче-костники.

Из зала заседаний высыпали гномы. К счастью, чтобы поддержать Великого магистра в его противостоянии с городскими старейшинами, их туда явилось немало. Они тут же встали в привычный строй «топор» и, перестраиваясь время от времени в «наковальню», то атакуя, то защищаясь, принялись уничтожать напавших на Рассветные Пустоши монстров. Но какими бы умелыми воинами ни были гномы, враг им противостоял крайне опасный.

Эльфийские стражники тоже вступили в бои на улицах. Большинство из них было вооружено магическим оружием, которое передавалось в их родах из поколения в поколение; также они владели некоторыми оборонительными и атакующими заклятиями. Обычно стражники — эльфы и те немногие люди, что прошли у них обучение, — сражались поодиночке. Сейчас они находились не в родных лесах или на открытом пространстве, сражаться на городских улицах было для них не слишком привычным делом, но эльфы противостояли порчекостни-кам с не меньшей, чем гномы и моряки, яростью и отвагой.

У многих стражников были животные-спутники, и между ними существовала особая магическая связь. Поскольку весь остров был создан с помощью магии, связь эта была значительно сильнее, чем в других местах. Джаг слышал, что на материке, где земля все еще хранила следы воздействия темной магии лорда Харриона, животные куда реже становились спутниками стражников и старинные обычаи эльфов постепенно исчезали.

Подбегая к конюшням, Джаг увидел огромного бурого медведя, который, встав на задние лапы, сжал челюстями голову порчекостника. Череп разлетелся, и туловище твари рассыпалось по камням мостовой. Медведь яростно взревел; порчекостник успел нанести ему несколько ран. У ног животного лежал мертвый эльф в кожаном костюме стражника.

Преследовавшая двеллера тварь не отставала. Почуяв витавший вокруг крылатых тварей запах смерти, лошади заржали от страха и стали метаться в стойлах.

— Сс-стой, — прошипел порчекостник, волоча по соломе сломанную ногу.

Он добрался до Джага быстрее, чем рассчитывал двеллер, и внезапно рванулся к нему. Тот увернулся от удара серповидного клинка, чуть не задевшего его голову, и скользнул под загородку ближайшего стойла. Ему повезло: поднявшаяся на дыбы лошадь опустила свои копыта, когда Джаг оказался уже под ее брюхом. Затем он вскарабкался на заднее ограждение стойла и, собрав все оставшиеся силы, прыгнул в надежде дотянуться до края открытого чердачного люка. Маневр удался лишь отчасти — двеллер повис на одной руке, рискуя, не удержавшись, упасть прямо перед беспощадным монстром, который хладнокровно зарезал мешавшую ему лошадь и, встав на ее еще слегка подергивающееся тело, занес окровавленный серп для очередного удара.

Джагу больно было смотреть на гибель благородного животного; он отвел взгляд и, собрав свою волю в кулак, неимоверным усилием подтянулся на руке и влез на чердак. Из оружия у двеллера был только подаренный ему Рейшо нож, спрятанный в голенище, но он потому и устремился к конюшням, что знал: здесь можно было найти и кое-что другое, что могло быть применено в качестве смертоносного для напавших на город тварей оружие.

Вскочив на ноги, Джаг помчался вперед. Порчекостник, помогая себе движением крыльев, влез на чердак и устремился в погоню. Казалось, двеллер вот-вот попадет в его безжалостные лапы.

Внезапно Джаг увидел впереди себя блок, использовавшийся для подъема грузов на чердак, и, решив, что веревка должна его выдержать, уцепился за нее и под собственным весом начал спускаться вниз. Сверху он заметил, что недалеко от того места, куда ему предстояло опуститься, около горна и наковальни на верстаке лежали инструменты, используемые для подковки лошадей.

— Джаг! — услышал он откуда-то издалека голос Рейшо.

Отвечать не было времени. Едва коснувшись пола, двеллер со всех ног бросился в сторону верстака, увернувшись от брошенного в него порчекостником серпа. Джаг успел схватить с верстака молоток, но в этот момент спикировавшая с чердака тварь сбила его с ног, вцепившись двеллеру в горло.

— Джаг! — где-то уже совсем близко завопил матрос.

Однако сейчас судьба Джага зависела от его собственной проворности.

— Сс-сейчас-сс, двеллер, — шипел порчекостник, — сс-сейчас-сс я тебя…

Договорить он не успел: годы работы киркой в гоб-линских шахтах не прошли для Джага даром, и молоток по самую рукоятку вошел в скошенный лоб крылатой твари.

Секунду монстр еще продолжал душить двеллера, а затем начал рассыпаться на куски, обрушившись на Джага кучей праха и обломков костей.

К двеллеру подбежал тяжело дышавший Рейшо.

— Ты его прикончил! — воскликнул он изумленно.

— Вообще-то, — заметил Джаг, — он был уже мертв. Или никогда не жил. Зависит от того, как на это посмотреть.

— Ну, как бы там ни было, больше, судя по всему, он уже не встанет.

Выбираясь из-под костей, двеллер согласно кивнул.

— Как ты это сделал?

— Все дело в молотках. — Джаг поднял свое оружие. — Я знал, что здесь должны быть молотки. — Он махнул рукой в сторону верстака и стоящего рядом с ним сундука. — Они пригодны для уничтожения порчекостников куда больше, чем твоя сабля.

Убрав клинок в ножны, Рейшо подошел к сундуку и выбрал себе два больших молотка.

— Что ж, — сказал он сквозь зубы, — пошли погля дим на этих тварей, раз уж у меня теперь есть чем их угостить.

Рейшо настоял на том, чтобы идти впереди. Двеллер не спорил, предложил только объединиться с гномами или другими моряками.

Зрелище, увиденное Джагом снаружи, едва не лишило его рассудка. Тут и там на улицах лежали покрытые ужасными ранами тела мертвых или умирающих двеллеров, эльфов, людей и гномов.

Молодой матрос немедленно вступил в бой; держа в руках два увесистых молотка, он оказался сильным бойцом. Блокируя удары серповидных клинков и алебард, он один за другим разбивал черепа вступающих с ним в противоборство порчекостников. Несмотря на природную ловкость и опыт участия в схватках, одежда моряка вскоре превратилась в лохмотья, окрашенные его кровью, обильно стекавшей с глубоких порезов на теле.

Гномы сражались слаженно и ловко, оставляя за собой груды костей. Эльфийские стражники и люди действовали не менее успешно. Даже двеллер на пару с Рейшо, несмотря на недостаток роста и силы, оказался опасным противником для ужасных тварей.

— Надо удержать улицы! — крикнул один из гномов. Один глаз и густую черную бороду ему заливала кровь. — Не забывайте приглядывать за теми тварями, что прячутся на крышах и карнизах!

Джаг огляделся и понял, что порчекостников вокруг стало существенно меньше. Небо все еще скрывал туман, влажность воздуха сильно повысилась, поэтому дышать было трудно, а камни мостовой стали скользкими.

— В порт, — выдохнул Джаг. — Нам нужно защитить порт!

— Зачем? — спросил гном, опуская булаву на голову очередного порчекостника и превращая его в кучу костей. — Надо сражаться здесь — эти твари пытаются захватить наш город.

— Нет, — сказал двеллер, наклонился и поднял небольшой щит одного из погибших людей. — Атака порчекостников на город служит отвлекающим маневром. Чтобы захватить портовый город, надо блокировать его с моря. — Он прочитал это в книгах о военном искусстве и подтвердил своими наблюдениями за тем, как гоблины захватывали города на юге.

Гном с подозрением посмотрел на Джага.

— О чем это ты, половинчик?

— Он не просто половинчик, — крикнул Рейшо, разбивая череп очередной твари. — Он библиотекарь. Библиотекарь первого уровня Джаг.

— Берегись! — крикнул гном, шагнув вперед и поднимая щит.

С соседнего здания спланировал порчекостник, с глухим звуком врезавшийся в массивный щит гнома. Не удержавшись, гном слегка попятился назад. Чудище замахнулось на него алебардой, но не успело нанести ни одного удара: с полдюжины гномьих боевых топоров разнесли его на куски. Потом гномы двинулись дальше, и останки врага захрустели под их подбитыми гвоздями сапогами.

— Нам надо в порт, — настаивал Джаг. — Именно оттуда начнется новая волна атаки.

— Почему это ты так думаешь? — поинтересовался гном.

— Все это было запланировано, — объяснил двеллер. — Порчекостники не случайно здесь оказались. Они ведь летать не умеют, только планируют. Для того чтобы перебраться через все Кровавое море, им надо было…

— Я все понял, — прервал его гном и принялся зычным голосом сзывать своих товарищей. Они бросились по улице в сторону гавани. Джаг старался не отставать от гномов.

— Глядите! — крикнул один из них, когда кривая улица вывела их небольшой отряд к морю. — Солнце показалось.

В воздухе клубился густой туман, но пылающий шар был сквозь него все же хорошо заметен. Двеллер остолбенел.

— Это не солнце! — крикнул он. — Солнце сейчас должно быть с другой стороны. — Он еще раз глянул на сверкающий шар и заметил, что тот не только сверкает, но еще и увеличивается в размерах.

Через секунду на поверхности шара стали видны языки пламени, и Джаг понял, что перед ним.

— Снаряд катапульты! — крикнул он. — Всем в укры…

Двеллер запнулся на полуслове, потому что Рейшо тоже понял, что им грозит, и рывком затащил приятеля в ближайший проулок.

Огромный камень, облитый горящей смолой, врезался в гончарную лавку на другой стороне улицы чуть ниже по холму. Вплетаясь в водоворот тумана, поплыл густой черный дым. Джаг даже на расстоянии почувствовал жар пылающей постройки. Потом он услышал крики двеллеров, на которых попала горящая смола.

Вырываясь из рук пытавшегося удержать его Рейшо, он потрясенно уставился на охваченных огнем двеллеров. Воздух наполнил смрад горящей плоти, сразу стало почти невозможно дышать; зрелище перед ним словно выплыло из ночного кошмара.

Гномы бросились сбивать с горящих огонь, но Джаг знал, что храбрые воины смогут разве что даровать этим несчастным облегчение от терзавшей их мучительной агонии — быструю смерть. Он смотрел на ужасающее зрелище, не в силах отвести от него взгляда.