Русская литература XVIII века. Учебно-методический комплекс.

После эпистолы Тредиаковский переходит к элегиям, уточняя, что в них содержание может быть не только грустным и печальным, но и важным, также и любовным, но источник настроения элегии – всегда грусть. В качестве примера приводит две собственные любовные элегии. Об оде подробно не говорит, отсылая читателей к своей работе “Рассуждение об оде вообще”.

Далее идёт характеристика мадригала, эпиграммы, “мирской песни”, которые, по его мнению, могут быть связаны и с отражением жизни, мыслей, настроений простого народа. Это была крайне смелая мысль даже для богатого новациями XVIII века.

Тем самым Тредиаковский нацеливал своих современников на творчество в народном духе, традициях фольклора. Так за полтора столетия до Льва Толстого впервые прозвучало выражение “мысль народная”. Нельзя не отдать должное, замечает А. С. Курилов, ясности и четкости методологической позиции Тредиаковского при разделении и объяснении им сущности видов поэтических (стихотворных) произведений. Критериями неизменно выступают “материя” (содержание) и форма (объем произведений, их строение) [215. С. 134].

Свою задачу теоретик формулировал очень конкретно: указать реальные пути творческого освоения художественного наследия европейских поэтов, а на основе этого усвоить способ национального стихосложения. И эту задачу он прекрасно выполнил, пробудив теоретическую и поэтическую мысль М. В. Ломоносова, с деятельностью которого будет непосредственно связано формирование новой русской литературы и литературной теории [215. C. 135].

Поэзия Тредиаковского основательно проанализирована Г. А. Гуковским [142. C. 70–75]. Учёный отмечает, что как поэт Тредиаковский занимает весьма скромное место в истории русской литературы, хотя вовсе не был бездарным поэтом. Он выступил как автор стихотворений самых разнообразных жанров: приветственных од, патриотических стихотворений, псалмов и духовных од, светской лирики и обширного цикла басен. Он был в высшей степени своеобразным поэтом, и, подчеркивает исследователь, “это своеобразие своё он упорно отстаивал против победивших стилей Ломоносова и Сумарокова. Своеобразие это уже потому заслуживает анализа, что оно не является случайным капризом, а, напротив, имеет определенный историко-культурный, а следовательно, и историко-социальный смысл” [142. C. 70].

Это была позиция затрудненной стихотворной речи. Его пленил латинский синтаксис, и он старался перенести “серебряную латынь” в русский стих, воссоздать на русском языке свободную латинскую расстановку слов. Эту особенность стиля Тредиаковского анализирует и Б. В. Томашевский [326. С. 279–280].

В период русского классицизма, когда особенно часто обращались к латинским образцам, допускаются необычайно сложные (часто неоправданные) инверсии[43]. Поэты-классицисты полагали, что вообще инверсивность речи – признак её поэтичности. Чем больше беспорядка в расстановке слов – тем поэтичнее речь. Тредиаковский был убеждён, что стих не может не быть инверсивным. В стихотворении Тредиаковского “Поздравление барону Корфу”[44] (1734), первом в русской поэзии из созданных тонизированным размером, инверсивность невероятна, доведена почти до абсурда:

Здесь сия, достойный муж, что ти поздравляет,

Вящщия и день от дня чести толь желает,

(Честь, велика ни могла б коль та быть собою

Будет, дастся как тебе, вящщая тобою),

Есть российски муза, всем и млада и нова,

А по долгу ти служить с прочими готова.

Многи тя сестры ея славят Аполлона;

Уха но не обратил и от росска звона.

Слово красно произнесть та хоть не исправна;

Малых но отцам детей и нема речь нравна.

Все желания свои просто ти износит,

Те сердечны приими, и нижайша просит.

Щастлива и весела мудру ти служити:

Ибо может чрез тебя та достойна быти,

Славным воспевать дела, чрез стихи избранны,

Толь великия в женах монархини Анны.

Из-за такой немыслимой инверсии стихи Тредиаковского часто нуждаются в переводе на обычную конструкцию, в восстановлении нормального порядка слов; без такого перевода они просто непонятны не только нам, сегодняшним, но и современникам Тредиаковского. Корф, к которому было обращено стихотворение, ничего в нем и не понял; благо, ему прочитали немецкий перевод этого творения, тогда всё встало на свои места.

О чём речь идёт в этом поздравлении? Кто эта “сия”? – оказывается, это российская муза. Но местоимение “сия” отделено от слов “российска муза” четырьмя стихами! (Стих – одна стихотворная строка). Кто поздравляет? – та же самая “российска муза”.

А в строке “вящщия и день от дня чести толь желает” инверсия доведена до абсурда. Тредиаковский подвергает инверсии даже союзы: союз и вместо того, чтобы стоять первым в этом предложении, стоит после первого слова, лишая фразу смысла. А смысл такой: “она (муза) тебя поздравляет и желает чести день ото дня всё большей”. Вдруг неожиданно появляются в скобках (причем они явно не на месте) донельзя инверсированные слова. Все слова рассыпаны, фраза разорвана. И только после этой скобочной конструкции (в ней повторяется та же мысль о всё увеличивающейся славе и чести) идёт, наконец, подлежащее – “российска муза”. Из-за умопомрачительных инверсий каждый стих нуждается в “переводе” на русский язык. Например, “Многи тя сестры ея славят Аполлона” – значит: “многие её (т. е. музы) сестры славят тебя, как Аполлона”.

Еще стихи:

“Слово красно произнесть та хоть не исправна,

Малых но отцам детей и нема речь нравна”, —

переводим: “Хотя она (муза) ещё лепечет, но для родителей даже лепет малых детей приятен”, концовка – в духе жанра поздравительного, “подносного” стихотворения: похвала царствующей Анне.

Злоупотребление инверсиями считалось на ранней стадии русской поэзии признаком возвышенного стиха и поэтического восторга. Но если инверсии в стихах хоть как-то оправдывались необходимостью подогнать слова под нужный ритм, то в прозе они были просто мучительны для читателя. В торжественной ораторской прозе того времени к тому же нагнетались сложнейшие синтаксические периоды, пауз (и даже знаков препинания) подчас не было. Увлечение периодической речью было долгим: даже у Ломоносова в “Риторике” есть учение о правильном построении сложной периодической речи. Борьбу со злоупотреблением инверсиями начал Ломоносов. Его стихотворная и прозаическая речь выгодно отличается от стиля Тредиаковского, хотя уже для русского человека конца XVIII века синтаксическая структура текстов Ломоносова тоже стала трудной. Развитие русского литературного языка и литературы пошло по пути борьбы с искусственными формами, не свойственными русскому разговорному языку. Ломоносов начал (но и его норма – прежде всего книжная), а Карамзин, Жуковский, Пушкин утвердили как норму речи обыкновенную устную речь. От инверсии как необходимой приметы стиха и поэтичности речи отказались и стали прибегать к ней изредка как к сугубо выразительному средству.

Г. А. Гуковский обратил внимание на то, что в поэзии Тредиаковского присутствуют как бы два стиля: один, как он называет, “по Тредиаковскому”, то есть с до предела латинизированным синтаксисом, с беспримерной в русской поэзии свободной инверсией. Так написаны все стихи с его собственным метром, когда-то им изобретённым, то есть семистопным хореем. Другой же стиль – общий для 1750-х годов – тот же, что у Ломоносова, Сумарокова. Обычным русским языком (правда, послабее, чем Ломоносов или Сумароков) Тредиаковский пишет четырёхстопным ямбом и александрийским стихом, то есть пишет совершенно не “по Тредиаковскому”. Вот, например, его басня, написанная александрийским стихом (6-стопный ямб с цезурой):

Сек некто при реке дрова на быт домовый,

Бесщадно опустил топор там в воду новый.

Не зная, что чинить в тот горестнейший час,

Лил слезы по лицу горючие из глаз.

Нечаянно тогда Меркурий сам явился;

Узнавши случай слез, над бедным умилился,

Затем нырнул он вглубь, и вынырнув из той,

Держал в руке топорно только золотой… и т. д.

Сравнив стилистические особенности стихотворений Василия Кирилловича, написанных “по Тредиаковскому” и “не по Тредиаковскому”, учёный пишет: “Вывод может быть только один: так как Тредиаковский умеет писать и нормальной для середины XVIII века стихотворной речью, то это не каприз, не косноязычие, как черта индивидуальная, не стилистическая бездарность, а осуществление своей стилистической нормы” [142. C. 72].

Истоки этой стилистической нормы – в литературе XVII века. Такой “хитрой”, запутанной речью написаны все панегирики, школьные драмы и вообще стихотворные произведения, вышедшие из Киевской, Московской, Харьковской и других духовных школ. В послепетровскую эпоху вся эта столетняя культура не только не умерла, но именно в Тредиаковском нашла одно из последних и самое яркое выражение [142. C. 72]. Схоластический стих был в 1750-е годы уже архаичен, и именно этим объясняется борьба, которую Ломоносов и Сумароков вели против Тредиаковского.

По мнению Г. А. Гуковского, в творчестве Тредиаковского архаический стиль переживает своё европеизированное возрождение: “Как новый стих Тредиаковского не был разрывом с силлабической системой, а её реформой, так поэзия Тредиаковского была расширенным и реформированным эпилогом к истории целого периода истории поэзии, периода в основном схоластического” [142. C. 72].

Таким образом, поэзия Тредиаковского оказалась вне ломоносовской традиции и была ориентирована на старую схоластическую языковую культуру.

Тредиаковский – не только архаист, но и новатор: он дал русской поэзии множество совершенно новых для неё жанров, о которых подробно рассказал во второй половине своего трактата “Новый и краткий способ…”, причём дал не только теорию этих жанров, но и привёл собственные стихотворные примеры на каждый из них, а также примеры из европейской поэзии и античности. Он первый у нас стал писать сонеты и рондо; оды его представляют разнообразные варианты горацианских од; своей торжественной одой “На взятие Гданска” (1734) он на пять лет опередил хотинскую оду М. В. Ломоносова. “Вешнее тепло” (1756) является пейзажной одой – случай для Ломоносова небывалый.

Тредиаковский продолжает традицию и предшествующей поэзии: любит писать “сафической” строфой[45], популярной в немецкой поэзии XVIII в. и русской школьной поэзии.

Тредиаковский был поэт-филолог, которому хорошо известно бесконечное богатство жанровых форм античной литературы, древнерусской и нескольких новоевропейских литератур, жанровое своеобразие Сумарокова – продолжение громадной экспериментаторской работы, проделанной Тредиаковским по привитию русской поэзии новых лирических форм.

Художественные поиски и новации Тредиаковского, формально остающегося в русле старой традиции, объективно определили перспективу развития поэтических жанров классицизма. Так, уже упомянутая нами ода о Гданске наметила переход от панегирических стихов к оде как жанру политической лирики, выражающей темы высокого гражданского звучания, воспевающей мужество и героизм русского народа.

Тредиаковский внёс свой вклад в формирование художественной системы классицизма.

“Тилемахида или странствование Тилемаха сына Одиссеева” – стихотворный перевод Тредиаковским прозаического французского романа Фенелона “Приключения Телемака”, который был очень популярен в Европе и России. В языке и стиле своего перевода Тредиаковский ориентировался на “Одиссею” Гомера (создал русский гекзаметр[46], использовал сложные эпитеты и сравнения), но в идейном плане Гомер не устраивал Тредиаковского, и именно поэтому он обратился к роману Фенелона, насыщенному политическими идеями, которым симпатизировал русский переводчик. По его мнению, Фенелон в своем романе “соединил самую совершенную политику с прекраснейшею добродетелию”. Тредиаковский стремился дать русской героической эпопее идеологический “состав” [312. С. 129]. Работая над “Тилемахидой”, он ставил перед собой политико-просветительские задачи. Не случайно в своём предисловии к поэме он говорит о политических взглядах Фенелона. Политическая терминология Тредиаковского (“общее благо”, “естественный закон”, “деспотизм” и т. д.) в дальнейшем станет весьма популярной в передовых кругах русской дворянской интеллигенции.

Эпопея Тредиаковского входит в круг тех явлений литературы нового времени, которые связаны с воспроизведением античности. У Тредиаковского отчётливее, чем у других, выразилось стремление обогатить русскую эпопею элементами античной культуры в образной и стилистической системе. Но только этим, по мнению Тредиаковского, и ограничивается роль античности в русской эпопее. В области идейного содержания “Тилемахида” воспроизводит не античное миросозерцание, а политическую и моральную идеологию кануна Просвещения. “Роковым недостатком “Тилемахиды” явилось то, что содержащиеся в ней смелые политические истины были облечены в весьма странную и неудачную словесно-художественную форму, – пишет Д. Д. Благой. – В его языке снова обнаруживается резкий возврат к столь решительно им было отвергнутой “славенщине” [100. C. 166–167]. В области стиля поэма Тредиаковского сочетает античные элементы с западноевропейскими и – что еще более важно – с традициями русского поэтического языка (как сочетание его книжно-славянизированной и народно-фольклорной основ). “Во всем этом еще не было ничего дурного… Бедой Тредиаковского было то, что вместо… синтеза его стихотворная речь являла собой беспорядочную механическую смесь” [100. C. 167]. В области стиха Тредиаковский создаёт русский гекзаметр на дактило-хореической основе, подчиняя античную метрику нормам отечественного языка (сочетание в стихотворной строке дактилических и хореических стоп) [312. C. 142–143].

Примечания

1

Новую редакцию данного курса лекций см. в настоящем учебно-методическом комплексе. С. 23.

2

Петровские реформы – преобразования, проводившиеся Петром I во всех областях русской жизни.

3

Здесь и далее указан номер источника по разделу “Библиография”.

4

“Ведомости” – первая русская печатная газета, созданная по указу Петра I (от 15 декабря 1702 г.) для объяснения и пропаганды петровских реформ. Первый номер газеты вышел из печати и поступил в продажу уже через день после указа – 17 декабря. До наших дней дошли печатные экземпляры “Ведомостей”, начиная со 2 января 1703 г. Первый редактор “Ведомостей” – Федор Поликарпов, директор Печатного двора в Москве; после перевода газеты в Петербург (частично в 1715 г., окончательно – 1719 г.) её редактировал директор петербургской типографии Михаил Абрамов [См.: 176; 93].

5

Силлабическое стихотворство (от греч. syllabe – слог) – система стихосложения, основанная на соизмеримости строк по числу слогов; в длинных строках (8 и более слогов) цезура (сильная интонационная пауза) делит строку на два полустишия. В Россию силлабическое стихосложение пришло из Польши в середине XVII в. и держалось до реформы В. К. Тредиаковского и М. В. Ломоносова (1735–1739 гг.).

6

“Война мышей и лягушек” – пародия на героический эпос, созданная в конце VI или начале V в. до н. э.; в древности приписывалась Гомеру (VIII в. до н. э.; автор поэм “Илиада” и “Одиссея”).

7

“Примечания к Ведомостям”. В 1728–1742 гг. газета “Ведомости” выходила с приложением “Исторических, генеалогических и географических примечаний”, задуманных как справочный аппарат газеты; через год приобрели самостоятельный характер, превратились в журнал. В качестве автора и переводчика в 1742 г. работал в редакции журнала М. В. Ломоносов.

8

“Ежемесячные сочинения” – первый журнал Академии наук, созданный по инициативе М. В. Ломоносова. Редактором журнала был назначен Г. Ф. Миллер, идейный противник Ломоносова, в результате чего общее направление журнала и тон преклонения перед западноевропейской наукой были чужды Ломоносову. Он опубликовал в журнале только два своих стихотворения. Выходили “Ежемесячные сочинения” в 1755–1765 гг.

9

Проповедь – жанр ораторской прозы: дидактическое произведение на этические темы, часто с религиозной окраской. В русской ораторской прозе Петровской эпохи жанр проповеди соединял в себе допетровские (древнерусские) традиции красноречия с поэтикой барокко.

10

Ренессанс (Возрождение) – переходный период от средневековья к культуре нового времени в истории культурного и идейного развития западноевропейских стран (в Италии – XIV–XVI вв., в других странах Западной Европы – конец XV – начало XVII вв.). На Руси Предвозрождение пришлось на XIV–XV вв., но оно не перешло в настоящее Возрождение. Отдельные возрожденческие идеи (прежде всего освобождение культуры от власти религии) проявились в публицистике XVI в. и в литературе барокко XVII в. XVII век в России принял на себя функции эпохи Ренессанса.

11

Марс — в римской мифологии бог войны. Купидон (Амур) – в римской мифологии юный бог любви. Фортуна – в римской мифологии богиня счастья, случая, удачи.

12

Хождение (хожение) – жанр древнерусской литературы, описывающий паломничества к святым местам Палестины, Византии; путешествие в иные страны.

13

Следы канта чувствуются в хоре “Славься” в опере М. И. Глинки “Иван Сусанин” (“Жизнь за царя”), в марше в опере М. П. Мусоргского “Хованщина”. [См. о канте: 87; 156; 221].

14

Панегирик (греч. – хвалебная речь на всенародном торжественном собрании), в эпоху классицизма достигает расцвета как жанр, прославляющий просвещенного монарха. В более широком смысле – всякое восхваление (независимо от жанра).

15

Полтавская победа – во время Северной войны 1700–1721 гг. русская армия под командованием Петра I разгромила 27 июня (8 июля по новому стилю) 1709 г. шведскую армию Карла XII. Это сражение означало перелом в Северной войне в пользу России.

16

Славяно-греко-латинская академия – первое высшее общеобразовательное учреждение в Москве, основанное в 1687 г.; готовились кадры для нужд государства и церкви, преподаватели учебных заведений, слушатели для университетов. В 1814 г. преобразована в Московскую духовную академию и переведена в Троице-Сергиеву лавру.

17

Школьная драма — драматическое произведение и театральное действо, возникшее в средневековой Западной Европе; из Польши жанр перешел на Украину и в Россию в конце XVII – начале XVIII вв., предшествуя классицистической драматургии. [См.: 35; 102; 108; 356].

18

Секуляризация (от позднелатинского saecularis – мирской, светский), обмирщение – освобождение общественного и индивидуального сознания от влияния религии.

19

Абсолютизм (от лат. absolutus – безусловный) – форма государственного правления, при которой политическая власть находится в руках одного лица – монарха. Абсолютизм отличается чрезвычайно высокой степенью централизации государственной власти.

20

Амвон (от греч. ambon – возвышение) – в православной церкви возвышение перед алтарем, с которого произносятся проповеди.

21

Т. е. шведскими.

22

Риторика (от греч. rhetorike) – наука об ораторском искусстве и – шире – о художественной прозе вообще.

23

Объективный идеалист – тот, кто придерживается философии объективного идеализма. Объективный идеализм – одна из основных разновидностей идеализма. Признавая первичность духа и вторичность материи, объективный идеализм, в отличие от субъективного идеализма, первоосновой существующего считает не личное, человеческое сознание, а некое объективное, потустороннее сознание – “абсолютный дух”, “абсолютную идею”, “мировой разум” и т. п. Объективный идеализм, как правило, сливается с теологией (богословием) и является своеобразной философской основой религии.

24

Метафизика (буквально “то, что следует после физики”) – этот термин возник в I в. до н. э. для обозначения той части философского учения Аристотеля (384–322 гг. до н. э.), которую он назвал “первая философия”. Метафизика исследует высшие, недоступные для органов чувств, лишь умозрительно постигаемые и неизменные начала всего существующего, обязательные для всех наук. В этом смысле термин “метафизика” употреблялся и в последующей философии. В средневековой философии метафизика являлась философским обоснованием теологии. Феофан Прокопович выдвинул идею “научного” богословия, “в рамках которой богословская апологетика приобретает научно-философский план, а философские идеи становятся явлением историко-богословского ряда”[357. С. 536.]

25

Деист – придерживающийся деизма. Деизм (от лат. deus – бог) – учение, которое признает существование Бога в качестве безличной первопричины мира, развивающегося затем по своим собственным законам. “Исходным положением.

26

Схоластика (от греч. scholasticos – школьный) – средневековая “школьная философия”, представители которой – схоласты – стремились рационально обосновать и систематизировать христианское вероучение. Для этого они использовали идеи античной философии (Платона, Аристотеля), приспосабливая их для своих целей. Против схоластики выступили гуманисты Возрождения. Решительной критике подвергла схоластику философия Просвещения. Переносное значение слова: схоластика – оторванное от жизни бесплодное умствование.

27

Эпитафи я (от греч. epitaphios – надгробный) – стихотворная надгробная надпись (как реальная, так и в сборнике стихотворений) в литературу вошла как разновидность жанра эпиграммы (от греч. epigramma – надпись).

28

“Чесмесский бой” (1771) – героическая поэма М. М. Хераскова (1733–1807), посвящённая победе русского флота, нанесшего сокрушительное поражение турецкой эскадре 26 июня 1770 года в Чесменской бухте Черного моря; поэма была весьма популярна, сразу принесла М. М. Хераскову славу поэта. [См.: 161. С. 199–202].

29

Прутский поход состоялся во время русско-турецкой войны 1710–1713 гг. В мае-июне 1711 г. русская армия под командованием Петра I была окружена превосходящими силами турок на территории Молдавии, господарь которой князь Дмитрий Кантемир был союзником Петра. Петру удалось заключить с турками Прутский мир (12 июля 1711 г.).

30

Ортодокс – человек ортодоксальных взглядов; ортодоксальный – последовательный, неуклонно придерживающийся основ какого-либо учения, мировоззрения.

31

Постулат – в логике: исходное положение, принимаемое без доказательств.

32

Гносеология – теория познания, раздел философии, изучающий взаимоотношение субъекта и объекта в процессе познавательной деятельности, отношение знания к действительности, возможности познания мира человеком, критерии истинности и достоверности знания. [357. С. 504–511].

33

Рационализм (от лат. rationalis – разумный) – учение в теории познания, исходящее из того, что достоверное знание может быть получено только из самого ума или понятий, присущих уму, а не выведено из опыта и его обобщений. Сенсуализм (от лат. sensus – чувство, ощущение) – учение в гносеологии, признающее ощущение единственным источником познания.

34

Иерархия – подчинение низших высшим. Иерархия жанров и стилей – строгое деление их на “высокие”, “средние” и “низкие”, что составляет основу классицистической системы жанров.

35

“Духовный регламент” – законодательный акт Петра I в 1721 г. о реформе церковного управления: церковь была подчинена государству. Вместо патриаршества учреждался Синод как один из государственных институтов; церковь стала рассматриваться как средство воспитания и просвещения подданных. “Духовный регламент” разработан идеологом Петра I Феофаном Прокоповичем. Новые взаимоотношения государства и церкви Феофан Прокопович обосновал в теоретической части “Регламента” идеей “естественного права”.

36

Alter ego – буквально: другой Я; близкий друг и единомышленник; человек, настолько близкий к кому-либо, что может его заменить.

37

“Верховники” – члены Верховного тайного совета, учрежденного Екатериной I. Распущен Анной Иоанновной.

38

“Легкая поэзия” – направление во французской и русской лирической поэзии XVIII – начала XIX вв., возникшее в противоположность классицизму; тяготе тяготение к анакреонтическим и эпикурейским мотивам, свободе выражения чувств и переживаний личности. Родоначальником “легкой поэзии” в России считается И. Ф. Богданович, автор поэмы “Душенька” (1778).

39

Силлабическое стихосложение (от греч. sullabe – слог) основано на соразмерности стихотворных строк (т. е. стихов) по числу слогов; в стихах свыше 8-сложных бывает цезура – пауза, делящая строку на два полустишия.

40

Тонический (от греч. tonos – ударение) принцип в стихосложении основан на соизмеримости строк по числу ударений, количество безударных слогов при этом произвольно.

41

Либертены (от лат. libertinus – вольноотпущенный) – представители французского свободомыслия XVII века, идеологического течения, враждебного церкви; в литературе либертены связывали передовые философские идеи эпохи Возрождения с философией просветителей. См.: История французской литературы. Т. 1. М.; Л., 1946. С. 561–568.

42

Здесь слоги обозначены знаками: “?” безударный слог; “—” ударный слог.

43

Инверсия (от лат. inversio – переворачивание, перестановка) – нарушение “естественного” порядка слов с целью художественной выразительности стиха.

44

Корф стоял во главе академии, когда Тредиаковский был там профессором.

45

Сафическая (сапфическая) строфа – строфа античного стихосложения из 4 стихов-логаэдов (т. е. песенно-говорных), введена поэтессой Сапфо (стих – одна строка; три стиха содержат по пять стоп: две первых и две последних – хорей, средняя – дактиль; четвёртый стих – из двух стоп: первая – дактиль, вторая – хорей):

46

Гекзаметр – шестистопный дактиль (в стопе первый слог ударный, два следующих безударные), размер эпической поэзии; гекзаметром написаны эпические поэмы Гомера; в русскую поэзию введён В. К. Тредиаковским, а затем Н. И. Гнедичем и В. А. Жуковским. Первая стопа в гекзаметре может заменяться на хорей (первый слог ударный, второй безударный); последняя стопа может быть неполной.

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.