Рухнама

И вполне понятно, что в этом перемещении и в этой замене нет ничего похожего и подобного [тому, что было раньше], а при внимательном рассмотрении видна огромная разница, [которая позволяет] сказать, что мы сбросили дива и посадили [вместо него] Сулаймана. Проницательные люди знают, что этот пример соответствует законам разума и не приведет к раскаянию. И слава Аллаху за то, что он отменяет, утверждает, решает, судит, правит, награждает, и в любом случае Он достоин благодарности. И после [всего] этого мы категорически повелеваем, чтобы приказ и распоряжение дорогого сына, да совершенствуется его наслаждение, при любых обстоятельствах, будь то решение или заключение, унижение и возвышение, арест и освобождение, расторжение и утверждение, пожалование и лишение, увольнение и назначение, помилование и наказание, обласкание и изгнание, считались равными нашим приказу и распоряжению, и предлагаем считать его повеление и запрещение во всех владениях и во всех делах нашим повелением и запрещением. [А ему] приказываем, чтобы во всех случаях он считал самым главным тайное и явное поклонение Господу и в [своем] стремлении к безопасности и в обоих мирах следовал бы по пути преданности и страха перед Всевышним и добивался удовлетворения Его, да будет он могущественным и превозвышенным, [ибо сказано]: «И кто страшится Аллаха и боится Его, эти — получившие успех». И пусть он достигнет возможного предела в оживлении принципов шариата, в укреплении религиозных правил и оказании почестей и уважения кади, имамам и ‘ улемам, которые являются хранителями наследия пророков, да благословит их всех Аллах, окажет им содействие в проведении судебных дел и постановлений и проявляет усердие и решительность в джихаде против неверных, которые находятся на границах Дехистана и пустыни Манкишлака, своевременно укрощает и уничтожает их, как сказал [по этому поводу] всевышний Аллах: «И усердствуйте об Аллахе достойным его усердием! Он избрал вас». И пусть уделяет больше внимания безопасному содержанию дорог и переправ для проезжих и прохожих на суше и море, поступает с мукта’ и шихне окраин в соответствии с тем, что предписывают ему условия бдительности и предельное внимание в этом отношении, и считает обязательным условием вести закон и наказывать развратников и нечестивцев, воров, злоумышленников и грабителей в соответствии со словом Его, да будет он могущественным и великим: «Действительно, воздаяние тех, которые воюют с Аллахом и Его посланником и стараются на земле вызвать несчастье, в том //, что они будут убиты, или распяты, или будут отсечены у них руки и ноги накрест, или будут они изгнаны из земли». И пусть назначит в крепости и цитадели верных, опытных, бдительных и осторожных кутвалов и ни на секунду не пренебрегает осторожностью и налаживанием [дел] в этом вопросе, крайне уважительно относится к эмирам и знаменитым людям из числа хашама Хорасана, Ирака и Мазандарана, которые находятся у него на службе, в соответствии с их положением и различием их рангов, считает важнейшим делом обращаться к ним за советом, внимательно каждого выслушивает и над тем хорошо размышляет и то, что окажется главным, лучшим и идущим на пользу дела, выполнит после необходимого обдумывания и надлежащего обсуждения с преданными, опытными и испытанными жизнью мужами, дабы то, что ни совершалось бы [им], отвечало бы правилам справедливости и благоразумия и было бы защищено и хранимо от беззакония и порока. И главным условием в управлении вилайетом и устройстве всех его дел пусть считает умиротворение и снискание расположения сердец и ни при каких обстоятельствах не допускает, чтобы возникало какое-либо противоречие или вражда, открытая или тайная, между хашамом, слугами, рабами и мавла, ибо от прихотей и разногласий [среди] хашама может случиться такое расстройство, которое приведет к возникновению смут и пролитию крови. И пусть определит и обеспечит икта’, жалованье и довольствие каждого в зависимости от его заслуг и положения и никого не порицает и не наказывает без явного и доказанного преступления, известного всем, дабы не разочаровались [слуги], состоящие на [его] службе, и поспешили бы, встревоженные, с [изъявлением] покорности. И если в ком-нибудь обнаружит явное предательство или злой умысел, то он не должен закрывать на это глаза и проявлять снисходительность, ибо величие царствования заключается в утверждении приказа о наказании. И пусть накажет всем вали, мукта’ и уполномоченным лицам, чтобы они не чинили насилия над ра’ ийатами и учтиво требовали бы от них в назначенное время определенные и установленные законом харадж, ‘ушр и диванские налоги и не вымогали бы лишнего и чтобы каждый из них успокоил своих подчиненных под сенью справедливости и правосудия, [как сказано]: «Поистине, Аллах приказывает справедливость, благодеяние и дары близким; и Он удерживает от мерзости, гнусного и преступления. Он увещает вас: может быть, вы опомнитесь!». И пусть он предупредит начальника диваy-и мазалим , чтобы тот проявил необходимую осторожность и бдительность при выслушивании споров лиц, обращающихся с претензиями, должным образом вникал бы в [их] жалобы, отнимал бы право угнетенного у притеснителя, вершил бы в отношении его справедливость и воздерживался бы от уклонения [от истины], проявления снисходительности, лицемерия и притворства. // И пусть дорогой сын, высочайший малик будет уверен в том, что [это] наше слово относительно данного поручения соответствует тому, что сказал и повелел Творец всевышний и всесвятой: «О Да’ уд, Мы сделали тебя наместником на земле: суди же среди людей по истине».

Приказ таков, чтобы все эмиры, сановники и почтенные люди Гургана, Табаристана, Дехистана, Бастама и Дамгана из числа свободных и рабов, да продлит Аллах их величие, считали высочайшего малика, дорогого сына своим падишахом и повелителем, были единодушны словом и сердцем в повиновении ему, подчинялись и покорялись [ему] во всем, что бы он ни приказал и ни повелел, усердно служили бы ему, торопились в исполнении любого важного дела, на которое он укажет, остерегались бы уклонения [от приказа] и отговорок, считали бы его приказ нашим приказом, не отличали бы его одобрение и гнев от нашего одобрения и гнева, обращались бы за жалованием и нан-паре в диван и к его наибам, а все знатные люди, предводители и ра’ ийаты этих местностей направлялись бы [со своими] просьбами в диван его уполномоченных и доверенных лиц, доставляли бы мукта’ и мутасаррифам доходы, налоги, а [также] причитающиеся дивану налоги, [утвержденные] его тауки’ и приказом, и поминали бы наше государство доброй молитвой, если пожелает всевышний Аллах.

Назначение на должность ра’иса Серахса

Продолжительность государства и устройство всех (дел) страны зависят от результатов и плодов справедливости. Владыка мира и повелитель вселенной приобретает удовлетворение Господа, благословенного и всевышнего, которое является следствием удачи и спасения души, при помощи и посредством распространения справедливости. И с тех пор как до нас дошла очередь управлять вселенной и царствовать над миром на Востоке и Западе, на суше и море, благодаря всеобъемлющей милости Творца, да будет он могущественным и превозвышенным, мы постоянно направляли свою деятельность на справедливое и доброе отношение ко всем людям и всему населению мира, которые поручены нам Господом и всецело и полностью находятся под защитой [нашего] покровительства и [нашей] милости. И в особенности мы отличили ра’ ийатов Серахса, да хранит их Аллах, огромной милостью и [нашим] покровительством, признали их подарком, оставленным нам среди других ра’ ийатов госпожой счастливой хатун, да осветит Аллах ее душу. И несмотря на то что они, подобно другим ра’ ийатам, переданы [нам] на хранение Господом, мы по ее просьбе приблизили их и раскинули над ними сень нашей всеобъемлющей справедливости и милосердия. И поэтому мы желаем, чтобы их ра’ исом и бесспорным предводителем был такой человек, который происходит из древнего рода, закалился и набрался опыта при выполнении и соприкосновении с важными делами, испытал горечь и сладость жизни, видел и перенес лишения и благополучие, трудности и удачи судьбы, провел юные годы в различных ситуациях и достиг зрелого возраста. И эти предварительные характеристики соответствуют определенным личным качествам Наджм ад-Дина ра’ ис аш-Шарка, да продлит Аллах его величие, который лучшую часть [своей] жизни посвятил службе нашему государству, соприкасался с великими делами, занимал высокие должности и [при исполнении] каждой из них добился похвальных результатов и проявил отменное старание. В соответствии с этими заслугами // и личными качествами, испросив благословения [у Господа], наша воля решила передать ему должность ра’ иса Серахса и его округи, наделить его властью и ответственностью в той солидной должности, которая всегда была уделом знатных и знаменитых людей в государстве. Мы повелеваем, чтобы Наджм ад-Дин принялся за исполнение должности ра’ иса со спокойной душой, с радостью в сердце и полной уверенностью и выполнял бы ее функции в соответствии с тем, что велит ему его смелость и решительность. И пусть он предельно уважительно и почтительно относится к имамам, ‘ улемам, шейхам и знатным людям той области, соблюдает права и обязанности всех в соответствии с их положением и чином и считает обязательным предписанием обеспечение всего того, что будет способствовать облегчению положения всех ра’ ийатов и послужит гарантией спокойствия души и их безопасности. И пусть он приложит все силы для устранения насилия сильных над слабыми и отвратит гнет богатых над бедными. Он не должен позволять, чтобы проезжие, предводители хашама и мутаджаннаде, а также лица, имеющие на руках диванские хавала, обращались к тем ра’ийатам за [получением сбора] ‘авариз и ‘алаф. И пусть он хранит и оберегает их от [самовольно] установленных новых налогов и нелепых притеснений, дабы проживали они под сенью безопасности и справедливости и благословляли бы государство при помощи Аллаха и при его содействии. Приказ таков, чтобы знатные, почтенные и видные люди Серахса из числа имамов, кади, саййидов и шейхов, да продлит Аллах их величие, оказали почести и уважение Наджм ад-Дину во время его прибытия, почитали и превозносили бы его, считали бы его [своим] ра’исом и предводителем, обращались бы по [всем] делам и вопросам в ведомвство ра’иса, следовали бы тому, что будет одобрено Наджм ад-Дином, оказывали бы почтение его наибу и обращались бы к нему по делам, имеющим отношение к дивану. И пусть эмир, славный ра’ис Баха ад-Дин, слава Хорасана, дойдет до предела возможного при оказании помощи и содействия Наджм ад-Дину, который является главой диван-и ‘амал. И пусть они оба содействуют и помогают друг другу в налаживании диванских дел в соответствии с правилами, [идущими] на благо [государства], следуют по пути справедливости и благочестия и добиваются безопасности и благоденствия ра’ийатов. И повелеваем, чтобы наиб дивана шихне, да продлится ему помощь [Аллаха], представлял дела на рассмотрение наибу Наджм ад-Дина и чтобы они сообща соблюдали интересы раийатов и добывали государству добрую молитву. И пусть все тюрки и тазики подчиняются приказу, укрепляют фундамент уважения к ведомству ра’иса, которое благодаря своим ра’исам всегда отличалось особым уважением и почтением от других [ведомств] ра’исов государства, оставят [выполнение] предписаний //, [относящихся к] должности ра’иса, всецело за наибом Наджм ад-Дина и обеспечивают и доставляют его жалованье и положенные налоги в соответствии с установленным правилом, если пожелает всевышний Аллах.

Назначение на должность наиба Диван-и Истифа’ Мерва

Так как округ Мерва является местом, где находится трон царства, центром, где [развевается] знамя государства, и местом, куда снизошла помощь и поддержка [Господа] роду Сельджука, то [нам] надлежит уделять большое внимание на уcтройство и упорядочение дел того края, чем других окраин государства. И ра’ ийаты, и подчиненные в том округе, как далекие, так и те, которые находятся вдали [от центра], постоянно находятся в поле нашего великодушия и под сенью нашего милосердия. И каждое важное дело в том [округе] мы поручаем тем доверенным и способным [представителям] дивана, которые превосходят своим достоинством знающих и подобных себе людей, отличаются талантом, проявляют отличные способности при соприкосновении с великими делами, закалились и набрались опыта в жизненных испытаниях, в совершенстве познали тонкости дел, [имеющих отношение] к му’ амала, и выдержали проверку на избранном [нами] пробном камне. И славный ‘ улем Зайн ад-Дин Абу-л— ‘ Ала’ Са’ ид ибн ал-Хусайн ал— Мустауфи долгие годы занимал должность [главы диван-и] истифа’ в том вилайете. После прошения благословения [у Господа] и [повторного] выбора мы возложили ту должность на его попечение, положились в том деле на его смелость, проницательность, способность, добрый характер, большие знания и благочестие. [И] благодаря этим похвальным качествам и прекрасным данным, которыми он обладает, он широко известен во [всем] мире среди подобных ему людей. И перед государством он имеет такие [большие] заслуги, за которые невозможно воздать [по достоинству], и любые вознаграждения и почести, которые были ему оказаны, не могут идти в сравнение с тем, что он заслужил. И чудесные прозаические и стихотворные произведения, которые он [сочинил и] распространил во славу государства и украсил ими [многочисленные] тетради, останутся навсегда и будут вечными. И они представляют собой такое [неоценимое] благо, с которым не в состоянии сравниться никакое ложное мирское украшение, и такое [полезное] средство, благородные качества которого никогда не исчезнут. И исполнение [обязанностей] должности истифа’ постоянно возлагалось на попечение его наибов, а Зайн ад-Дин, да продлит Аллах ему свою помощь, находился на [нашей] службе и занимал один из самых ответственных постов при дворе. И так как всякий раз доносили до нашего сведения //, что налоговые дела Мерва не ведутся в соответствии с тем правилом, которое мы установили, и в отсутствии Зайн ад-Дина, да пролится его могущество, выплаты за асбаб-и хасс производятся таким образом, который не может быть приемлем для дивана и не обеспечивает спокойствие души ра’ ийатов и подчиненных, и это обстоятельство выяснилось и было установлено после отчета Зайн ад-Дина, то, [учитывая эти обстоятельства], мы приказали, чтобы Зайн ад-Дин, да продлит Аллах его могущество, самолично принялся за то дело и занялся бы его устройством. [И], несмотря на то что [наш] двор и диван будут лишены красоты его присутствия и важная должность будет оставленной и покинутой по причине его отсутствия, тем не менеемы отдали предпочтение этому делу при сравнении с другими делами и заново возложили на него в качестве наиба диван-и истифа’ [нашего] двора, да хранит его Аллах, ответственность за [исполнение службы] истифа’ всего округа Мерв, в том числе, города, селений, [его] округи и окрестностей касабы, как в отношении [нашего] мулка, так и кроме него для сбора му’амала и иртифа’ 43-го года. И мы разрешили ему, чтобы [он] со спокойной душой и полной уверенностью взялся за то дело, уточнил и упорядочил бы старые и новые выплаты, [касающиеся] асбаб-и хасс, [в соответствии] с изложенным порядком. И пусть в каждый участок он направит справедливого, проницательного и набожного наиба, чтобы тот письменно заносил [данные по сбору] му’ амала и иртифа’ [в книги] и в этом деле следовал бы по пути верности, записывал бы все [необходимое], определял бы выплаты и своевременно в исправленном и упорядоченном виде направлял бы в диван и докладывал бы о положении дел. Мы повелеваем, чтобы Зайн ад-Дин, да продлит Аллах ему свою помощь, выявил остатки сумм хараджа и абваб ал-мал, которые предназначены для содержания саййидов, да увеличит их [число] Аллах, а также выделил бы суммы [предназначенные на] содержание и идрары других заслуженных лиц, с определением доли каждого, сделал бы [это] в письменном виде, с тем чтобы [им] выписывали. И пусть он назначит доверенного человека, с ведома которого [эти средства] расходовались бы должным образом. И если какая-то сумма хараджа или абваб ал-мал израсходована на другие цели, то он должен ее возвратить, привести в первоначальное положение и включить в суммы, [предназначенные] для заслуженных лиц, в соответствии с тем, как было. Он должен знать о положении дел, [относящихся] к налогу, который вновь [решили] доставлять, и знатные люди уже обязались его [вносить]. И пусть он записывает приход и расход, внимательно рассмотрит старые счета, и если он [обнаружит], что какие-то [данные] не записаны или совершено вероломство, то он должен исправление этого [положения] считать обязательным и непременным.

Приказ таков, чтобы все наибы предельно почтительно и уважительно относились к Зайн ад-Дину, да продлит Аллах его величие, считали бы его мустауфи, [решающим вопросы, касающиеся] му’ амала, в соответствии с тем, как было изложено, и подготовили бы основы уважения его наибов. И пусть все наибы диван-и ишраф, да хранит их Аллах, представят ему список, исключающий [налоги] с иртифа’ и сборы, // дабы он внимательно его рассмотрел и применял бы на деле после [тщательного] изучения. Пусть наибы эмира исфахсалара, да продлит Аллах им свою помощь, постараются в установлении основ для оказания почестей Зайн ад-Дину и обеспечат все, что будет способствовать успешной работе, блеску и процветанию его деятельности. И пусть [представители] ведомства ра’иса, да хранит его Аллах, окажут ему любое возможное содействие, [во всем] соглашаются с ним, записывают у его наиба любые подати и кисам, в которых возникнет необходимость, и полагаются на него. Пусть все вакилы, ‘амилы, мутасаррифы асбаб-и му’ амала, за’имы, ра’ ийаты и знатные люди, да хранит их Аллах, считают наибом мустауфи Зайн ад-Дина, обеспечивают [его] жалованье, как было приказано и как [о том] свидетельствует документ дивана, и ни в чем [ему] не отказывают. Пусть славный ‘улем, безупречный и верный насих ад-Дин, да продлит Аллах ему свою помощь, дойдет до предела возможного при осуществлении постановления [настоящего] указа, укрепит основы могущества и почитания Зайн ад-Дина, уповает на его перо, считает для себя обязательным добиваться спокойствия его души и его расположения и четко и ясно подчиняется [ему], если пожелает всевышний Аллах.

Человек оставляет после себя единственную память — совершенные им дела. В жизни важно не то, какое место или должность мы занимаем, а то, к чему мы идем, к чему стремимся.

В сердце каждого из нас должна жить мысль о том, чтобы оставить потомкам добрую память о себе, о своих делах. Это должно стать целью и смыслом жизни, во имя этого мы должны жить и творить.

Но мы мало чего добьемся и мало что сделаем, если не осмыслим, не осознаем, не дадим себе отчета в том, что мы из себя представляем, на что способны, к чему лежит наша душа, к чему стремится и что отвергает.

Стержень нации в ее самосознании. Все ее основы, как материальные, так и духовные — язык, религия, культура, государственность — нанизываются на этот стержень. Без него все теряет смысл, не может обрести необходимого порядка и цельного вида. И тогда все составные нации и общества начинают жить отдельной жизнью, стихийно, что в конечном итоге приводит к разрухе и распаду.

Мой путь — цельный путь. Это путь, заключающий в себе все многообразие национальной жизни и подчиняющий ее внутренним стимулам духовного развития, что и составляет основу национального самосознания. Рухнама упорядочит и выстроит его, обеспечит национальному будущему народа реальные гарантии существования.

Мой путь — стержневой путь, путь упорядочения духовности народа. Упорядочить — значит удержать от распада, не дать рассыпаться тому, на что потрачено столько душевных сил.

Цвета будущего зависят от того, во что окрасят его национальное самосознание и духовность.

В мире высказывается много самых разных мнений относительно будущего человечества. Одни предсказывают, что оно идет к концу света, что его ожидают огромные потрясения и природные катаклизмы (как будто, если это случится, кому-то станет легче!), другие, напротив, успокаивают: этот старый мир будет и дальше идти по своей накатанной колее. Но этот мир сотворили не мы, и не нам изменять его течение! Это под силу только великому и всемогущему Господу!

Каков бы ни был ход истории, государства и народы стремятся к дружбе и братству, миру и благоденствию. Человечество идет по пути гуманизма, исповедуя справедливость и свободный, созидательный труд. Смысл жизни человека заключается в стремлении творить, искать, создавать, строить. Разобщенность, раздробленность принесли миру много несчастий и страданий, спасение от этой напасти только в сплоченности, единении, солидарности. Добро и зло, свет и тьма всегда противостояли друг другу, но в этом противостоянии всегда одерживали верх силы добра и света.

Мир идет к своему светлому будущему, в чем всех добропорядочных людей убеждает неудержимое стремление человечества к стабильности и благополучию. Ведь добро и свет, чистота помыслов идут от Господа!

Строить, творить, созидать призывает нас Аллах, это его путь, как и дарованный нам путь Пророка, никто еще из пошедших по этому пути не ошибся!

Мой путь — культовый путь. Это путь, где бразды истории принадлежат нации.

Мои черноглазые, мы вступили на великий и праведный путь. Туркмены говорят: слушай других, но поступай по-своему. Давайте будем трудиться — во благо своей Родины, во благо матушки-Земли. Будем строить и возводить замечательные сооружения для наших сыновей и внуков!

Давайте будем строить дороги любви и мира, возводить мосты дружбы и братства, никто еще не потерял от дружбы!

Будущее туркмена славно и велико, потому что у него есть славное прошлое и счастливое настоящее.

Мой путь — пусть и дерзкая, но реальная и ответственная попытка, заглянув в прошлое, познав настоящее, увидеть и осмыслить будущее в его нерасторжимой взаимосвязи с сознанием и духовностью нации.

Туркмены!

Во имя памяти наших замечательных предков, построивших немало могучих государств и правивших миром, в память об отважных сынах Родины, сложивших головы в борьбе за ее свободу и независимость, превратим Туркменистан в могущественную и великую державу!

Братья мои!

В память о наших великих мужах — святых и пророках, мудрецах и поэтах будем творить, дерзать, подниматься к вершинам знаний, ибо управлять сильным государством должны только высококультурные и высокообразованные люди! Постараемся быть мудрыми и благоразумными, как наш великий предок Горкут ата, потому что фундамент государства зиждется на мудрости.

Земляки!

В память о наших прекрасных отцах и матерях будем такими же преданными, любящими и добрыми, как они, будем друг другу братьями и сестрами, ибо только великая любовь способна творить великие дела!

Соотечественники!

Мы построим цветущее государство на земле, достойной этого, ибо полита она кровью отцов и слезами матерей, превратим ее в край любви, радости и вдохновенного труда, потому что это священная земля, и она — наша Родина!

Пусть Огуз хан, пророчески взирающий из глубины веков, видит: я веду народ праведным путем, путем справедливости и добра!

Пусть сверху любуются нами Гюн хан: мой путь озарен его светом!

Пусть гордится Ай хан: его серебристое сияние, льющееся с небес ночами, помогает туркменам не сбиться с пути!

Пусть возрадуется Йылдыз хан, наделенный всеохватным оком: ему, видящему Туркменистан с четырех сторон, как на ладони открывается наш пророческий путь!

Пусть и Гёк хан, свет которого отражается в пламени душ и очагов наших, пусть видит и он: туркмены жаром своей пылкой души согревают мир, излучая любовь и притягивая ею свое будущее!

Пусть с запада устремляется на нас взгляд посылающего на нашу землю дожди и ветры Дениз хана, пусть он видит: туркмены бурлят, как море, они воодушевлены и энергичны, как горный водопад, сильны, как мощь селевого потока!

Пусть видит Даг хан: дух туркмен столь же высок, как его величественные вершины, в нем вместился весь мир, а он сам живет в душе мира!

Братья и сестры, матери и отцы, сыновья и внуки!

Вот и подошло к концу мое сказание. Но Рухнама — это ваша книга. Эта книга — заговорившая душа туркмена, ее откровение о жизненных целях и ценностях.

Рухнама — наш путь, начавшийся в колыбели мира и уходящий за горизонты Золотого будущего. Каждый туркмен, прочитав Рухнама, сможет разобраться в себе. Те, кто не знает туркмен, узнает их!

Прими, мой народ, мой последний наказ: не унижайся перед великим народом и не будь высокомерен с малым.

Храни достоинство и равенство в отношениях со всеми государствами и народами мира, и пусть это станет незыблемым политическим принципом нашей навечно нейтральной Отчизны!

Мои дорогие читатели!

Желаю вам ясного пути, светлого счастья, яркого будущего! Золотой жизни желаю тебе, мой древний и вечный народ!

Пусть будет мир, и с ним Туркменистан!

Пусть будет мир, и с ним туркмены!

Пусть ширит свою поступь в вечности независимый, постоянно нейтральный Туркменистан!

1997-2001, 12 сентября

Ашхабад