Элфрей ощущал свой возраст. На этой стадии стычки он предпочел бы его не ощущать. Однако это каким-то образом подстегнуло его энергию — удары стали мощнее, замахи шире и выше. Потом он нанес удар, который достиг цели. Рана в боку человека была не особенно глубока, но оказалась достаточной, чтобы нарушить координацию движений.

Противник попытался преодолеть слабость и отбиться, однако начал вянуть на глазах. Элфрей уже с большей легкостью отбивал его удары. Наконец настал момент, когда человек замахнулся слишком широко и слишком высоко. Элфрей выжидал такой момент. Он ринулся вперед и щитом отклонил меч. Потом своим собственным клинком пронзил сердце хранителя.

Схватки кипели повсюду. Когда Элфрей отвернулся от убитого врага, рядом с ним упал на землю орк с раскроенным черепом. Это был не Росомаха.

А Элфрей тут же схватился с очередным врагом.

Наблюдатель сверху увидел бы, что в общей анархии присутствует определенный порядок, некая схема, по которой развиваются события. Было бы видно, что группа Элфрея врезается в самую гущу врага, а группа Джапа движется почти параллельно. Остальные три группы вгрызались в общую массу с меньшей интенсивностью. Однако все пять групп неостановимо продвигались к самому сердцу нараставшей на теле города опухоли.

Страйк удерживал свою группу на заднем плане, выжидая подходящего момента.

Группе Джапа приходилось не легче, чем всем остальным. Он видел, как гибнут товарищи. За каждый шаг вперед приходилось дорого расплачиваться. Чтобы уничтожать врагов, надо было применять все свое воинское мастерство.

Действуя в связке с двумя рядовыми орками, он ушел от копья верхового Уни и помог стащить того с седла. Товарищи дворфа прикончили хранителя. Джап ухватил лошадь за поводья, но испуганное животное вырвалось, закусило удила и понеслось, затаптывая и Уни, и Поли. Встретив на своем пути человека, подыскивающего коня, лошадь встала на дыбы и обрушила копыта на грудь неудачника. После этого она затерялась в гуще сражения.

Грустить о потере времени не было. Подразделение Джапа сцепилось еще с несколькими всадниками. Но теперь к схватке присоединились и пешие Уни.

На дворфа двинулись двое хранителей, в черных одеяниях, с фанатично горящими взглядами. Товарищи Джапа были более чем заняты, так что пришлось разбираться одному. Он не стал ждать, пока неприятели налетят на него. Издав боевой клич и размахивая мечом, он ринулся на человека. Хранитель незамедлительно ушел в оборону. Его компаньон мелькал чуть в стороне, выискивая возможность вклиниться в схватку.

Он почти нашел эту возможность, поскольку дворф, уйдя от удара, оступился и чуть не упал. Уни бросился на него с намерением проткнуть Джапа. Джап отклонил его меч и быстрым движением распорол человеку глотку.

Первый хранитель не замедлил отомстить. Он рубанул дворфа по ногам, рассчитывая укоротить его на пару дюймов. Джап в последний момент успел отскочить в сторону. Кровь бросилась ему в голову, он ринулся на человека и обрушил на него град ударов. Уни не отступал, и в этом Джап отдал ему должное, однако лучше бы он отступил. Последующий обмен молниеносными ударами повернул события не в его пользу. Наконец Джап вонзил меч прямо в лицо человеку. Тот взвыл, а после нового удара у него слетела с плеч голова.

Времени для передышки у Джапа, однако, не было, поскольку место поверженного врага тут же занял новый…

Страйк решил, что подходящий момент включиться в сражение настал. Он отдал приказ. Орки подняли мечи. С Хаскером по правую руку и Коиллой по левую, Страйк повел свое подразделение на неприятеля. Они давили Уни, по ходу оттесняя на безопасное расстояние Поли, если те загораживали им дорогу. Все Уни в пределах досягаемости были уничтожены. Подразделению Страйка досталась самая трудная работа. Они должны были пробиться в самое сердце атакующей группы противника, разбить ее и захватить ворота. Страйк гадал, достаточно ли для такого дела шестидесяти воинов.

Он рвался к цели, как пришпоренная лошадь, рубя любого в черной одежде, кто попадался ему на пути. Рядом с ним работали Хаскер и Коилла. Как ощетинившийся железными иглами неудержимый левиафан, клин прорезался сквозь барьер живой плоти, оставляя за собой след из мертвых и покалеченных. Страйк не мог утверждать с уверенностью, что потери понесла только противная сторона.

Они преодолели уже почти половину пути, и с каждым шагом становилось все труднее.

Тут в поле зрения показалось нечто значительное.

Это был главнокомандующий Реллстон.

Он сидел на коне, но это, пожалуй, оставалось единственным плюсом его положения. Он находился посреди целой кучи Уни, и не вызывало сомнений, что долго ему не продержаться.

Страйк принял молниеносное решение. Честно говоря, по зрелому размышлению он не счел бы его разумным. Но он знал, как ценен командир, даже с гнусным характером, для поднятия боевого духа. Чтобы осуществить новый замысел, требовалось слегка отклониться от начального направления и двинуться ближе к центру ворот. Страйк быстро отдал приказ.

Он был рад, что рядом с ним два офицера, которым можно доверять, и что в ключевых местах клина он разместил Росомах. На них можно было положиться, они последуют измененному плану и заставят следовать ему остальных.

Как гигантский корабль в океане крови и исковерканной плоти, клин медленно повернулся и двинулся в новом направлении. Впрочем, было вполне вероятно, что Реллстона уже не спасти. На него навалилось так много врагов, что он не мог с ними со всеми даже схватиться. Только благодаря удаче он пока еще держался.

Клин продолжал двигаться, отбрасывая в стороны врагов и друзей. Наконец он приблизился к Реллстону и начал переламывать его противников. В этот момент конь главнокомандующего упал, сваленный ударом топора по голове. Реллстон исчез в кровавом месиве. Страйк, Хаскер и Коилла ринулись сквозь Уни, остальные прикрывали их сзади.

Реллстон стоял на коленях, и вся его оборона состояла из того, что он прикрывался от ударов щитом.

Быстро уложив потенциальных убийц, Страйк и Коилла открыли путь Хаскеру. Тот схватил главнокомандующего за шкирку, рывком поставил на ноги и затащил внутрь клина, в область относительной безопасности. Реллстон был окровавлен и бледен, однако кивком выразил благодарность.

Через шесть мучительных шагов одно из самых плохих происшествий, которое может случиться с бойцом, движущимся в клине, выпало на долю Коиллы.

Секундная рассеянность стоила ей того, что Коиллу чуть не разрубили мечом. Она нырнула в сторону, попыталась парировать удар и споткнулась. Все вокруг закружилось. Теперь она была отделена от своих товарищей, оставшись одна в кровавом месиве. Клин, не останавливаясь, двигался вперед. Он двигался медленно, но Коилла все равно не могла вернуться в него.

Потом на нее налетели трое жаждущих убийства Уни.

Коилла не замедлила разобраться с первым. Выбив меч у него из рук, она исполосовала ему грудь молниеносными перекрестными движениями. Двое оставшихся налетели с убийственной быстротой. Она отбила лезвие первого, после чего нанесла удар по мечу второго.

Бешеный обмен ударами завершился тем, что еще один Уни рухнул на землю, харкая кровью. Оставшийся в живых хранитель попытался отомстить. Коилла отвела его клинок, зазвенела сталь. Последующий обмен ударами закончился тем, что из человеческого живота вывалились кишки.

Коилла осмотрелась. Хвост клина теперь уже безнадежно далеко, отделенный от нее рядами людей. К тому же на нее надвигались другие Уни. Слишком много.

У нее возникла безумная идея.

«Черт, да какая разница!» — подумала Коилла и принялась осуществлять ее.

Ринувшись в сторону «выпотрошенного» противника, она использовала его плечо как трамплин. Раненый Уни завопил, а Коилла пролетела над головами людей и орков и приземлилась внутри клина, чудесным образом не наколовшись на мечи и копья, а тяжело шлепнувшись на щит. Ей помогли встать на ноги, и она, едва дыша, пробралась в нос клина.

— Рад, что нашла время заглянуть, — сардонически поприветствовал ее Страйк.

Вскоре нос клина встретился с командой Джапа, которая пробивалась слева. Две группы слились и вместе обрушились на плотную массу Уни. С ближайшей башни пришла помощь, оттуда в людей полетел дождь стрел. Однако со стороны противника стрелы тоже летели. Опасность положения стала ясна, когда стрела попала в голову рядовому орку, и он упал бездыханным.

Страйк выбрал двадцать солдат — по десять на каждую створку. Когда эти десятки присоединились к пытавшимся закрыть ворота Поли, створки начали подаваться. Последнее неимоверное усилие — и остатки нападающих вытолкнули наружу. Расщелина между створками сужалась. Наконец, с оглушительным грохотом створки сошлись. В металлические скобы вдвинули массивное бревно. Было слышно, как с другой стороны по воротам колотят кулаками и рукоятками мечей.

Внутри стен еще оставались Уни, но теперь они были изолированы и по сравнению с защитниками малочисленны. Не потребовалось много времени, чтобы прикончить их.

Джап привалился к воротам. По его лицу струями стекал пот.

— В последнюю минуту успели, — задыхаясь, произнес он.

Пару часов спустя Страйк и Коилла поднялись на внешнюю оборонительную стену Рафетвью. Тут же, несколько в стороне от орков, стояли Поли и сверху рассматривали врага. Орки тоже попытались оценить размер осадившей город армии. Она занимала огромное пространство. На близлежащих холмах тоже были люди, сотни людей. Страйк и Коилла сошлись во мнении, что численность армии составляет от пятнадцати до двадцати тысяч, то есть столько же, если не больше, чем все население Рафетвью.

Внизу, в городе, тем временем протекала какая-то религиозная церемония. Ее эпицентром являлся магический гейзер. Фигуры вырисовывались на фоне странного свечения. Люди вокруг гейзера взялись за руки, их одеяния колыхались на ветру. Сзади, озаренный мягким сиянием, виднелся храм.

Страйк был недоволен.

— Оборона ворот представляла собой жалкое зрелище, — сокрушался он. — Мы потеряли семнадцать солдат. А сколько погибло Поли, одни боги знают. Не говоря уже о раненых. Этого не должно было случиться.

— Эти люди не бойцы, — отвечала Коилла. — Военных в городе, вероятно, не более десяти процентов. Воевать для горожан — неестественное состояние, поэтому они и неумелы. Их нельзя за это винить.

— Я и не виню их. Я просто хочу сказать, что для любого дела нужны подходящие инструменты. Невозможно резать масло дубинкой.

— У них свои мечты, свои видения.

Сказав это, Коилла прикусила язык: пожалуй, в разговоре со Страйком это было не самое подходящее слово. Но он никак не отреагировал.

— Похоже, все остальное для них ничего не значит, — закончила Коилла.

— Им следует усвоить, что за мечты надо сражаться. — Страйк опять посмотрел на армию. — Если еще не поздно.

— Так как будем вылезать из этой заварухи? Можно просто выбраться из города и пуститься наутек. У нас получится.

— Без звезды? И оставив людей на произвол судьбы?

— Разве это наша проблема? Они были гостеприимны с нами, Страйк.

Он вздохнул:

— Второй вариант — разделить их судьбу и попытаться организовать оборону.

— По всему городу надо расставить оркские посты, — предложила Коилла. — Может быть, разделить наш отряд на пять-шесть подразделений, каждое под командованием наших офицеров.

Страйк кивнул.

— Тебе придется убедить Реллстона в целесообразности наших действий, — добавила она.

— Он, может, и твердолобый, но все же, надеюсь, не дурак. Если в нем есть хоть какая-то военная жилка, он поймет необходимость подобных мер.

— К тому же мы спасли его. Должно же это что-то значить.

— Может быть. Но он ведь человек!

— Мне нравится Криста, — призналась Коилла. — А я такое не часто говорю о людях. Нам попадались и гораздо худшие представители их расы. Посмотри-ка, что там происходит!

— Ну и каша, — воскликнул Страйк. И помотал головой: — Угодить в осаду!.. Нет, такого мы не планировали.

— А разве у нас был план! Послушай, надо находить союзников там, где это возможно. Если мы и блокированы здесь, то, по крайней мере, блокированы вместе со звездой.

— Откуда ты знаешь? Мы ее не видели. — Страйк ставшим уже привычным, почти инстинктивным движением потянулся к поясному мешку.

— Я лично поверила Катзу. И храм они возводят не просто так, а для того, чтобы что-то внутри хранилось.

— С тех пор, как здесь был Катз, они могли перевезти звезду в другое место.

— Если мы не возьмем на себя труд выяснить, то так никогда и не узнаем, здесь она или нет.

— А как мы станем выяснять? Войдем в храм и спросим: «А нет ли у вас тут случайно звезды?»

— Я прошу у тебя разрешения проникнуть туда и разузнать.

— Это рискованно.

— Да, конечно. Но вспомни, разве во всех наших делах за последнее время риск хоть что-нибудь значил?

— Ну ладно, — устало согласился Страйк. — Но только в подходящий момент и только чтобы разузнать. Для того, чтобы украсть ее, момент явно не подходящий.

— Явно, — сухо отозвалась Коилла. Позволив себе такую реакцию на то, что она сочла излишним замечанием, она умолкла.

Они опять принялись изучать вражескую армию.

За стенами Рафетвью, в самой широкой части долины, Кимбол Хоброу вместе с Мерси вышагивал между рядами своей армии. Люди выкрикивали им добрые пожелания.

— Провал первой атаки разочаровал меня, — признался дочери Хоброу, — однако хоть какой-то ущерб язычникам мы все-таки нанесли. В общем и целом Бог был к нам милостив. Мы попали сюда раньше Блудницы.

— К тому же внутри Росомахи. Бог отдал их в руки нашего правосудия, папа.

— Его правосудия, Мерси. И именно по Его воле мы выдираем этот сорняк из Его земли. Когда мы сожжем Рафетвью, это будет лишь первое знамение. Пусть вся земля знает, что праведные начали свой поход. И пусть тогда нелюди остерегаются.

Мерси восторженно захлопала в ладоши. Она радовалась описанной папашей перспективе, как дитя.

— Если понадобится, мы построим осадные машины. Так или иначе, мы туда прорвемся!

Они приблизились к группе хранителей, наказывающих преступника. При виде Хоброу и его дочери они расступились. Виновный лежал, растянутый на раме, привязанный к ней веревками, лицом вниз. Его голая спина была вся в красных рубцах.

— В чем преступление этого человека? — обратился Хоброу к хранителю с хлыстом.

— Трусость, господин. Во время битвы он бежал.

— В таком случае ему повезло, что он остался в живых. — Для пущей выразительности Хоброу повысил голос: — Слушайте как следует! Та же участь ожидает всякого, кто бросит вызов Божьей воле! Продолжайте наказание.

Хранитель возобновил порку. Мерси задержалась, чтобы посмотреть. Папочка не стал отказывать ей в этом удовольствии.