Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Колесница магии (№1) - Магия цвета ртути

ModernLib.Net / Фэнтези / Николс Стэн / Магия цвета ртути - Чтение (стр. 11)
Автор: Николс Стэн
Жанр: Фэнтези
Серия: Колесница магии

 

 


— Не уверен, что я тебя понимаю...

— Я покажу наглядно. — Кэлдасон огляделся по сторонам. — Собери несколько палочек, вон тех, небольших. Штуки три-четыре.

Клинки он вонзил в землю у своих ног.

Куч собрал под ближайшим дубом четыре палочки, толщиной примерно с большой палец и длиной в пядь.

— Четыре хватит?

Карр оторвался от созерцания туч и перевел взгляд на своих спутников. Послышался еще один отдаленный раскат грома.

Квалочианец взглянул на принесенные юношей палочки и кивнул.

— Годятся. А теперь подбрось их, все вместе. Паренек кивнул, отвел руку назад и изо всех сил швырнул палочки вверх.

Кэлдасон выхватил широкий меч, рассек им воздух — уследить за самим движением было невозможно — и опустил клинок. Палочки упали на землю.

Куч опустился на колени и внимательно их осмотрел: каждая оказалась рассеченной точно посередине. Из четырех одинаковых палочек получилось восемь.

— Поразительно!

— Максимальный эффект при минимальном усилии, — пояснил Рит.

— Как ты это сделал?

— Не прилагая стараний.

Воин взмахнул мечом и вложил его в ножны за спиной. Рапира вернулась на свое место у пояса в результате такого же неуловимого точного движения.

В глазах Куча вспыхнул азартный огонек.

— Да, здорово! — констатировал он. — А вот так ты сможешь?

Паренек нацелил руку на дерево, закрыл глаза, сосредоточился и принялся что-то бормотать. С полминуты ничего не происходило. Карр рассматривал свои ногти, Рит отвлекся на панораму города.

Неожиданно у кончиков пальцев Куча возникло слабое свечение. Свет, неравномерно пульсируя, сгустился в дрожащий огненный шар размером с яблоко, менявший цвет от оранжевого к красно-коричневому. Проплыв в воздухе несколько дюймов, шар упал на землю, зашипел и погас.

— Нет, так я не могу, — честно признался Кэл-дасон.

— Опять я опозорился, — обескуражено пробормотал юноша.

Рит успокаивающе положил ему руку на плечо.

— Главное, не опускай руки. Добивайся своего.

— Но будь при этом осторожен, — добавил, подойдя, Карр. — Заниматься магией в Валдарре на виду у всех, не имея разрешения, — дело рискованное.

— Славная у нас подобралась компания: ученик чародея, не имеющий права заниматься магией, неугодный властям политик, за которым охотятся убийцы, и разыскиваемый преступник, объявленный вне закона. И они вознамерились войти в город, где больше государственных и имперских соглядатаев, чем во всей остальной Беальфе.

— Валдаррское многолюдье нам как раз на руку, — указал патриций. — В таком большом городе легко затеряться.

— Смотрите! — крикнул Куч. — Что-то летит!

— Возможно, то, чего я жду, — отозвался Карр.

— Надеюсь, это не отнимет у нас столько времени, сколько в прошлый раз, — буркнул Кэлда-сон.

— А вдруг это совсем не то? — спросил юноша. — Вдруг что-то враждебное?

Никто не ответил, но рука Кэлдасона легла на рукоять рапиры.

Летящее существо быстро приблизилось и принялось снижаться, кружа над их головами.

— Все в порядке, — заверил спутников Карр.

На сей раз, вестником оказалась огромная, стремительно бившая серебристыми крыльями, сверкающая великолепием голубых и серебряных щитков стрекоза.

Фантом завис напротив Карра. Стрекоза, подрагивая усиками, всмотрелась в него выпуклыми фасетчатыми глазами и громким, неестественно дребезжащим голосом произнесла:

— Вперед.

Повторив сообщение еще два раза, фантом рассыпался дождем светящихся блесток, которые медленно угасали на уносившем их ветру.

— Пора, — объявил Карр. — Движемся не мешкая.

* * *

Когда они добрались до окраины города, Карр, правивший упряжкой, остановил фургон возле конюшни.

— Дальше нам лучше идти пешком, от повозки и упряжки надо избавиться. Однако и то и другое принадлежало Грентору, а стало быть, сейчас перешло к Кучу. Деньги, которые мы выручим за коней и фургон, будут твоими. Возражения есть?

— Нет. То, что ты говоришь, разумно. Только вот...

— Что?

— Ну, это, наверное, глупо, но это последнее, что осталось у меня от моего наставника.

— Неправда, — возразил Рит, — главное, что от него осталось, — это ты. Твои знания, твои воспоминания — вот что важно, а не лошади да телеги.

Юноша кивнул, но промолчал.

— Чуть дальше по дороге будет трактир, — сказал Карр. — Примерно в полумиле отсюда. Может быть, подождете там, пока я пристрою повозку?

Они согласились и поспешили вперед: путников подгоняла приближающаяся гроза.

— Рит, ты ведь задержишься ненадолго, правда? — опасливо спросил Куч.

— Я же сказал, что задержусь. По крайней мере, до тех пор, пока ты не устроишься, а Карр не свяжет меня с людьми из Соглашения. Если у него получится.

— Должно получиться. Он — хороший человек.

— Ага. Ты это выяснил, опираясь на свой богатый жизненный опыт.

— Опыт у меня, может быть, не очень большой. Но он подружился с нами и хочет помочь тебе справиться с твоей проблемой.

— Посмотрим. Но имей в виду, Куч, я не собираюсь торчать в Валдарре вечно.

Паренька это заявление не обрадовало, но он ничего не сказал в ответ.

По мере углубления в город улицы становились все многолюднее. На углу одной из них группа людей в белых одеждах собрала вокруг себя толпу слушателей: один из них произносил какую-то речь.

— Братья «Корпуса Бережливости», — пояснил Кэлдасон.

— Никогда о таких не слышал.

— Они призывают к законодательному ограничению использования магии, утверждая, будто запасы магической энергии могут быть исчерпаны.

— Это невозможно. Теория ремесла гласит, что магическая энергия вечна и творит себя сама.

Квалочианец огляделся по сторонам и нахмурился, завидев отряд городской стражи во главе с двумя паладинами. По всей видимости, они отреагировали на скопление народа.

— Пойдём-ка отсюда, — предложил он.

Рит и Куч миновали продавцов жетонов магической лотереи: разыгрывался, как сообщала голограмма над лотком, рог изобилия, который неделю будет кормить выигравшего магической пищей. Волшебные яства отличались изысканным вкусом, и, хотя не имели питательной ценности, некоторые люди привыкали к ним настолько, что уже не могли принимать обычную пищу и умирали от истощения.

Наконец улица привела их к трактиру, роль зазывалы при котором выполнял фантом — сидевший на задних лапах маленький зеленый дракон с раздвоенным хвостом и большим белым животом. Создавший его чародей отличался своеобразным художественным вкусом: он снабдил дракончика длинными ресницами, пухлыми губами и огромными желтыми с красными крапинками глазами, имевшими форму перевернутых капель. Благодаря всем этим изыскам выглядел фантом невероятно дружелюбным.

— Заходите, — промолвил дракон, едва юноша и воин поравнялись с ним.

Кэлдасон поморщился: кажется, ему не понравилось, что к нему обратился фантом.

— Заходите, — повторил дракон.

— Мы как раз собираемся, — отозвался Куч.

— Заходите, угоститесь элем или пуншем. — Дракон взмахнул хвостом и обнажил в улыбке свои чудовищные зубы. — Порадуйте себя чашкой подогретого бренди или бокалом медового вина.

— Мы не против, — мрачно буркнул Рит. Дракон радушно распростер лапы, перекрывая этим жестом дверной проем.

— Приглашаю вас отведать рыбы и мяса, приготовленных, — он выдохнул дымное облако с языками пламени, — по несравненным рецептам.

— Спасибо, — равнодушно изрек юноша.

— Великолепные блюда, фрукты, овощи, булочки вам подадут очаровательные служанки с румяными щечками, — игриво подмигнул дракон.

Раздраженный квалочианец потянулся к мечу.

— Брось, не стоит, — остановил его Куч. — Пошли.

Они прошли мимо дракона, продолжавшего как попугай выкрикивать:

— Приветствуем вас! Заходите... Дверь за ними захлопнулась. Обеденный зал выглядел сумрачным и убогим.

Юных подавальщиц с наливными щеками здесь не было, равно как, впрочем, и никаких других. Десятка два хмельных посетителей, разбившись на компании, курили и вели разговоры. Все они дружно уставились на Кэлдасона, но квалочианец ничуть не смутился. Его телосложение, оружие и выражение лица не вызывали желания затеять ссору, да и трактирщик едва ли решился бы отказать ему в обслуживании.

— Бренди, — сказал Кэлдасон. — А пареньку вина, разбавленного водой. Воды побольше.

— Я умираю с голоду, — промолвил Куч. — Что можете предложить?

— Вот.

Трактирщик ткнул пальцем в тарелку с весьма неаппетитными с виду да к тому же тронутыми зеленью свиными ножками. Затем вытер руки о неопрятный передник и потянулся к ней.

— Э, нет, — Куч покрутил головой, — спасибо, я, пожалуй, обойдусь.

Он взял напитки и направился через зал, квалочианец бросил несколько монет на выщербленную грязноватую стойку.

Они устроились на лавке в тихом уголке: Рит сел лицом к залу. Посетители выпивали, перешептывались и продолжали коситься в их сторону. Кэлдасона это, похоже, не беспокоило, а вот Куч нервничал.

— Как ты это терпишь? — тихо спросил он.

— А я не всегда терплю.

— Но ты ведь никого не убьешь, правда?

— Постараюсь. Не слишком налегай на это питье.

Однако вскоре щеки парнишки раскраснелись: вино, пусть разбавленное, оказывало свое действие.

По прошествии времени к ним присоединился Карр. Отказавшись от выпивки, он вручил Кучу кошелек.

— Мне дали хорошую цену. Держи.

— Оставь у себя. У меня никогда не было особой нужды в деньгах.

— Тебе придется научиться пользоваться деньгами, — промолвил патриций, убирая кошелек. — Скажешь, когда они тебе понадобятся. А сейчас, — он огляделся по сторонам, — пойдем.

— Куда? — спросил Рит.

— У меня есть дом в восточном квартале. Увидите, он достаточно удобный. В отличие от моей главной резиденции о нем — мы, во всяком случае, надеемся — власти не знают. Путь до него неблизкий, и идти нам по понятным причинам придется кружным путем. Так что стоит поторопиться.

— А как насчет того, чтобы свести меня с Соглашением?

— Наберись терпения, — промолвил патриций со слегка обиженным видом. — На это потребуется день, другой.

Они поднялись и, пройдя мимо продолжавшего завлекать посетителей дракона, вышли на улицу. Темные тучи висели уже прямо над головой, но дождем пока не пролились.

— Боюсь, мы рискуем промокнуть, — заметил Карр, кутаясь в плащ, и зашагал вперед.

Сверкнула молния, громыхнул гром, начал накрапывать мелкий дождик. Прохожие заторопились, опасаясь ливня.

Вскоре впереди показалось открытое пространство между двумя домами, похожее на дырку от отсутствующего зуба. Почерневший фундамент указывал на то, что здание уничтожил пожар, причем довольно давно: развалины заросли сорняками и были завалены всяким сором.

Как только они приблизились к этому месту, ослепительная вспышка осветила небо и раздался оглушительный треск. Желто-белое копье соединило небо и землю на долю секунды. Трое спутников замерли на месте, уставившись на тлеющий кратер, образовавшийся посередине захламленного пустыря. Дождь между тем усилился.

— Пошли, — позвал Кэлдасон.

— Погоди. — Куч уставился на яму.

— Что такое?

Юноша, не обращая внимания на его вопрос, зашагал к развалинам.

— Что такое? — заинтересовался Карр. — В чем дело?

Куч подошел к кратеру и с сосредоточенным видом заглянул вниз, спутники, последовавшие за ним, остановились рядом.

— Куч, что тебе тут надо? — раздраженно спросил квалочианец.

Юноша словно пребывал в прострации.

— Говорят, они способны притягивать молнии. Особенно когда находятся близко к поверхности, как здесь.

Рит и Карр посмотрели вниз.

Воронка, образовавшаяся в результате удара молнии, обнажила нечто вроде канала, по которому текла ртуть — или что-то похожее на ртуть по окраске и консистенции. Чем бы ни была эта серебристая субстанция, но от нее исходил холод: стенки кратера уже начали покрываться изморозью.

— Это то, о чем я думаю? — спросил юношу Карр.

— Оно самое, — подтвердил Куч. — Вот уж не думал, что когда-нибудь увижу энергетический поток. Они очень редко оказываются открытыми, как сейчас.

Стояло лето, но воздух над воронкой уже выстудился настолько, что они выдыхали пар.

— Так ты говоришь... это и есть магия, в чистом виде? — уточнил Кэлдасон, глядя на серебристый поток.

— Не совсем. Это не сама магия, а проводящая ее среда, «колесница магии», как говорят ученые. Субстанция, посредством каковой магия возвещает о себе.

На их глазах дождевые капли испарялись прежде, чем успевали коснуться ртутного потока, образуя облака весьма холодного пара.

— Это опасно, Куч? — спросил Карр.

— Хмм... наверное. Рит сжал его руку.

— Ты не находишь, что в таком случае нам лучше отсюда уйти?

Только сейчас они заметили, что к воронке подтягиваются и другие люди: некоторые тащили с собой железные ведра.

— Ты только подумай, сколько это стоит! — воскликнул кто-то.

Куч встревожился.

— Рит, этих людей необходимо остановить!

— А что, они сильно рискуют?

— Магическая энергия может проявиться самопроизвольно и стихийно. Это... нежелательно.

Но пока они разговаривали, воронку уже окружила толпа.

Поднялся гвалт, за которым последовали истошные крики. Затем прогремел взрыв. Два тела и два ведра взлетели высоко в воздух.

— Ну, что я говорил! — выдохнул Куч.

В зоне кратера произошло несколько ярких вспышек, потом появилось пульсирующее зарево, внутри которого бились какие-то смутные тени. Запахло тухлыми яйцами. Толпа начала разбегаться. Карр, Рит и Куч, напротив, остались на месте, желая узнать, чем все это закончится.

Неожиданно из отверстия выскочил кентавр. Поднявшись на дыбы, он взревел и, взбрыкивая, понесся прямо на охваченных паникой людей.

Следом за кентавром появился жалящий рой крохотных существ, накинувшийся на толпу подобно растревоженным осам. Это были феи со злобными лицами и острыми когтями вместо пальцев. Куч и патриций отбивались от них кулаками, Рит десятками сбивал их мечом. Фантомы взрывались и исчезали, но кратер извергал все новых чудовищ: рогатых краснокожих зубастых демонов с безумными глазами, коз с головами младенцев — вот зрелище не для слабонервных! — змей с множеством шевелящихся ножек, белых летучих мышей, чьи крылья громко шелестели, огромных скорпионов цвета индиго с колокольчиками вместо хвостов.

— Должно быть, во Время Мечтаний происходило нечто подобное, — предположил Куч.

Риту, похоже, эта мысль не понравилась.

— Ты знаешь, какого они качества? — спросил Карр, имея в виду, что порождения магической энергии могут оказаться как безобидными нематериальными иллюзиями, так и вещественными, способными причинять вред.

— Не знаю, — ответил Куч. — Среди них могут быть и те и другие.

— А как можно их отличить? Куч пожал плечами.

— Методом проб и ошибок, — предположил квалочианец, снеся голову спикировавшей на него летучей мыши. Существо растворилось, обратившись в дымное облако.

Из воронки тем временем появились четыре или пять миниатюрных вихрей. Они помчались в разных направлениях, разгоняя людей и втягивая в себя мусор, листву и даже кирпичи.

За вихрями полезли гигантские пауки с источающими яд жвалами. Некоторые устремились к соседним домам и стали взбираться по стенам, а другие принялись плести из золотых нитей паутины-ловушки для разбегающихся людей.

Кэлдасон покрутил головой — над всем этим хаосом в туманном воздухе плыла русалка. Из ямы вскакивали кривоватые карлики, злобные гоблины и пьяные эльфы. Пара черных голубей кружилась над их головами с невероятно громким курлыканьем. Над трещинами, расходившимися от края кратера, взлетали фонтаны разноцветных искр.

И вдруг, перекрывая шум всей этой суматохи, раздался звон колокольчиков. Несколько повозок с людьми и каким-то снаряжением стремительно приближались к месту событий.

— Слава богам, ремонтная команда! — воскликнул Карр.

Люди соскочили с повозок и, переступая через валявшиеся на земле тела раненых или убитых, устремились к воронке, громко выкрикивая приказы, призывавшие всех посторонних немедленно убираться прочь и отпихивая замешкавшихся.

Примерно половину ремонтной команды составляли чародеи с причудливо украшенными посохами: они сосредоточились на аннулировании чар. Их волшебные жезлы рассеивали желтые нейтрализующие лучи, при соприкосновении с которыми фантомы взрывались, распадаясь на мелкие части. Повозок прибывало все больше, подъезжали и верховые, среди которых, что неизбежно при таком масштабе беспорядка, можно было увидеть и стражников, и паладинов.

— Давайте-ка уберемся отсюда, — предложил Карр.

Возражений не последовало.

— Говорил я вам, что на дух не переношу большие города? — заметил Кэлдасон, когда место происшествия осталось позади.

16

В центре Валдарра старинные здания эпохи королей соседствовали с новыми, более пышными сооружениями имперских завоевателей. Одним из самых последних строений был грандиозный стадион — крупнейшее крытое пространство в Беальфе, не считая дворца.

Наблюдая за тем, какие места занимают зрители, можно было составить представление о социальной структуре здешнего общества.

Частные ложи резервировались для имперских политиков, военных и дипломатов, где имелись места для жен, наложниц и детей с их няньками и сопутствующими фантомами. Командоры кланов паладинов, духовенство и чародеи высокого ранга занимали места наравне с высшими чинами Беальфы.

Богатые купцы, лучшие творцы одобренных искусств, гильдейские мастера и ростовщики выбирали балконы. В партере располагались «простые граждане», хотя попасть сюда могли лишь люди со связями и средствами — билет стоил немалых денег.

Но сегодня зрители заполнили стадион до отказа, за исключением пустовавшей ложи принца, что, впрочем, никого не удивило.

Большая сценическая площадка была убрана элегантно, но просто. Ничего отвлекающего, только драпировки из цветного бархата с радужными забавными пятнами. Дополнительное магическое освещение создавало особую атмосферу.

На сцене находился лишь один исполнитель — мужчина чуть ниже среднего роста, хорошо сложенный, но, как это часто бывает с певцами классического жанра, несколько располневший. Коротко стриженные темные волосы, аккуратная борода — все это придавало ему солидность. В черном сценическом костюме с вышитым золотом солнечным протуберанцем, певец, которому перевалило за тридцать, выглядел весьма импозантно.

Кинзел Руканис если и не являлся величайшим тенором обеих империй, то, безусловно, претендовал на это звание. У него имелись соперники, действительно лучше владевшие техникой вокала, и несколько человек могли равняться с ним в диапазоне голоса, но его способность передать эмоциональную силу, заставить слушателя проникнуться не только звучанием, но и содержанием произведения считалась несравненной и принесла ему славу и богатство.

Руканис не прибегал к чарам усиления и пел, полагаясь лишь на естественную мощь своих легких, тем не менее, его было слышно тем, кто располагался на последних рядах партера. На этом концерте он представил весь свой хорошо знакомый слушателям, но встречавшийся ими с неизменным восторгом репертуар. Конечно же, прозвучали и «После тьмы», и «История твоего сердца». «Шепчущие боги» были приняты с восторгом, а после исполнения «Крыльев звезд» трибуны разразились овацией.

В настоящий момент он исполнял одну из самых популярных и в сознании любителей неразрывно связанных с его именем песен «Я странствовал далеко в царстве снов», финал которой усиливался магическими эффектами. Вообще-то певец сдержанно относился к привлечению чародеев к концертной деятельности, справедливо полагая, что концерт есть концерт, а не магическое представление, но для данного произведения делал исключение. Разумеется, это была магия самого высшего качества.

Когда зазвучал второй куплет, рядом с Руканисом возникла овальная, величиной с дверь петля из серебряных пузырьков, за которой голубело ясное небо с белыми облаками. Некоторое время этот вид удерживался неизменным, потом по нему побежали трещины. Спустя мгновение беззвучный взрыв разорвал образ на мириады крохотных сверкающих осколков, которые, угасая, разлетелись в разных направлениях.

Когда слепящее сияние ослабло, взору публики предстала изумительной красоты женщина, которая словно покачивалась на мягких волнах. Ее золотистые волосы образовывали колышущийся нимб, изумрудные очи горели страстным пламенем, просторные шелковые одеяния струились в невидимых потоках. Красавица исполняла грациозно-чувственный танец: ее изящные ноги скользили по невидимой поверхности, выразительные позы и жесты вторили трагической любовной истории, о которой рассказывалось в песне Руканиса. Горечь и сладость лирического пения в сочетании с красотой танца заворожили зал.

Руканис уже приближался к кульминации — моменту, когда несчастным влюбленным предстояло расстаться. Голос его был исполнен горя и безнадежности, а из удивительных глаз фантома по мраморным щекам полились слезы, напоминая ручьи из серебра. О нет, то были сверкающие бриллианты, которые падали в оркестровую яму. Те, что, отскочив от помоста, покатились к первым рядам партера, испарялись на глазах у изумленной публики.

Голос воспарил ввысь: песня завершилась щемящей пронзительной нотой. Иллюзорная красавица, повернувшись к певцу, послала ему воздушный поцелуй, затем воспарила вверх подобно облачку и пролилась серебристым, так и не достигшим помоста дождем.

Певец поклонился. На короткое время, измеряемое ударами сердца, воцарилась глубокая тишина.

Потом аудитория взорвалась аплодисментами. Вскочив на ноги, зрители восторженно кричали и хлопали в ладоши. В ложах и на балконах публика вела себя сдержаннее, чем в партере, но рукоплескали и там.

Несколько застенчивых девиц направились к сцене с букетами — не иллюзорными, а, следуя последней моде в аристократических кругах, из настоящих цветов. Певец принял букеты, коснулся губами заалевших щек и, с улыбкой прижав охапку цветов к груди, несколько раз поклонился.

Под гром неутихающих аплодисментов Руканис стал медленно отступать от края сцены, пока его не скрыл опустившийся занавес. Всем было хорошо известно, что он никогда, сколь бы ни были продолжительны овации, не выходил на повторный поклон. Оказавшись отделенным от публики, он надул щеки и с видом глубочайшего облегчения шумно выпустил воздух.

За кулисами певца обступили коллеги и театральные служители: его похлопывали по спине, крепко пожимали руки, обнимали и восторженно поздравляли с выдающимся успехом. Руканис принимал знаки внимания с самым доброжелательным видом. Он передал цветы кому-то из приятелей, поблагодарил всех и, вытирая полотенцем вспотевшее лицо, направился в гримерку.

— Вас ждет посетитель, — сообщил ему рабочий сцены, мимо которого он проходил.

— Посетитель? Кто бы это мог быть... Мужчина? — уточнил тенор, больше привыкший к визитам поклонниц.

— Да, мужчина. Назвался Джихаймом. Джихайм. Да, сейчас они использовали это условное имя. Руканису очень хотелось верить, что нежданный гость проявил достаточную осторожность и не привлек к себе нежелательного внимания. Впрочем, он не прав в своих опасениях — обычно эти люди ведут себя в высшей степени осмотрительно, они достаточно искушены в своем деле и знают его досконально. Войдя в гримерку, певец обнаружил там молодого, гладко выбритого, крепкого с виду незнакомца, чью голову украшала непослушная густая русая шевелюра.

— Джихайм, я полагаю? — уточнил Руканис.

— Для наших целей — да, — с улыбкой ответил незнакомец, и они обменялись рукопожатиями. — Представление было великолепным.

— Спасибо. — Певец запер за собой дверь. — Ты был в зале?

— Нет, зачем же, — все так же улыбаясь, ответил гость. — Мне было слышно отсюда.

— Конечно.

— Я так понимаю, эта комната безопасна? — спросил Джихайм, оглядевшись по сторонам.

Руканис выудил из-под рубахи нейтрализующий чары медальон.

— Хорошо, — продолжал молодой человек. — Но тебя вряд ли прослушивают, разве не так? Человек, подобный тебе, должен быть выше всяких подозрений.

— Не уверен, что в наше время хоть кто-то может быть свободен от подозрений.

— Ты прав. Поверь, мы понимаем, что ты рискуешь, и высоко ценим твое мужество.

— Во имя общего дела я готов на все, кроме насилия. Ты не против, если я переоденусь?

— Разумеется.

— Что тебе сейчас нужно? — осведомился Руканис, перебирая вещи в платяном шкафу.

— У меня две просьбы. Первая — такая же, как обычно.

— Доставка сообщения?

— Да. Нам нужно передать кое-какие сведения своим единомышленникам в Гэт Тампуре. Я устрою так, чтобы их вручили тебе перед отъездом. Годится?

— Это не проблема. А вторая просьба?

— Завтра состоится прием, будет много важных персон...

— И ты хочешь, чтобы я навострил уши?

— Удивительно, насколько несдержанны на язык бывают даже самые серьезные люди, полагая, что находятся среди своих. Но сейчас мы хотим сориентировать тебя на разговоры, затрагивающие определенную тему. Слышал ты что-нибудь о торговой экспедиции, которую Беальфа отправляет к северным землям?

— Нет, — глухо отозвался певец, натягивая чистую рубашку.

— До нас дошли некоторые слухи — что-то с этой экспедицией не так. Похоже, ее организует не Беальфа, а империя, и нам хотелось бы знать, почему.

— Ну что ж, буду прислушиваться к болтовне. Хотя не думаю, что мне удастся узнать существенные сведения.

— Это как сказать. Не стоит недооценивать значение информации, которую можно извлечь из досужих разговоров. Сопоставляя одно с другим, порой выясняешь удивительные вещи. Поверь мне, Сопротивление искренне благодарно тебе за все, что ты для нас делаешь. Прежде всего — за твои деньги, без которых нам пришлось бы туго. Что касается прочего... твой пацифизм широко известен и всеми уважаем, но, согласись, это ограничивает круг мероприятий, к которым мы можем тебя привлечь.

— Я понимаю.

— И последнее: в случае необходимости здесь, в Валдарре, прямо напротив северного угла площади Спокойствия есть улица... ну, на самом деле переулок под названием Соколиный путь. Там, ближе к дальнему концу, находится сыромятня. Спросишь, — он снова улыбнулся, — Джихайма. Запомнил?

— Конечно. Хотя это мне вряд ли понадобится.

— Надеюсь, что никогда. Но помни, это надежный дом, где в случае чего сделают все, чтобы тебе помочь.

Руканис кивнул.

— Мне пора, — сообщил Джихайм.

— А я, пожалуй, немного прогуляюсь. Люблю, знаешь ли, после концерта подышать свежим воздухом.

Он накинул на плечи пелерину и выбрал среди множества шляп широкополую, с высокой тульей.

Из театра они вышли вместе, и некоторое время стояли рядом, глядя на суетливый людской поток.

Руканис глубоко вздохнул.

— А-а-аах! Славный вечерок. Пройдусь-ка я к гавани.

— Будь осторожен. И не забывай о явке. Ты хорошо запомнил место?

— Будь спокоен. Они распрощались.

Руканису Джихайм понравился. Было бы интересно узнать о нем побольше, но певец понимал, что это, конечно же, невозможно.

Даже в обычной уличной одежде знаменитый артист рисковал быть узнанным, поэтому к гавани он направился, низко надвинув шляпу на глаза.

Несмотря на поздний час, в порту вовсю кипела работа. Некоторое время Руканис расхаживал вдоль пристани, наслаждаясь морским воздухом и уединением, а потом остановился, чуть не дойдя моста, переброшенного через узкий пролив. Облокотившись о парапет, он устремил взгляд на дрейфующие суда и далекие навигационные огни, хотя едва ли воспринимал расстилавшийся перед ним пейзаж. Певец размышлял о том, какое направление приняла в последнее время его жизнь — связь с инсургентами становится все прочнее. Как далеко готов он зайти в этом направлении?

Неожиданно откуда-то донесся крик — чайка? Впрочем, не исключено, что это был лишь плод его воображения или просто какой-то резкий звук, поэтому Руканис, прислушавшись, пожал плечами и снова погрузился в раздумья.

Крик повторился: на сей раз он прозвучал ближе, и сомнений в том, что кричал человек, не осталось.

Певец огляделся, пытаясь установить источник звука, и его внимание привлекла фигура, бегущая по мосту по направлению к нему. Примерно в ста шагах виднелась кучка преследователей — подсчитать их число на таком расстоянии, да еще в сумерках, не представлялось возможным. Встревоженный, Руканис поспешил к мосту.

Как раз в тот момент, когда он подошел, с моста сбежала запыхавшаяся женщина — высокая, с длинными распущенными волосами. Маленького мальчика она держала под мышкой — как сверток. Девочка постарше вцепилась в ее руку. Дети были заплаканными и испуганными, да и сама женщина выглядела ничуть не лучше. Она остановилась напротив него, с трудом переводя дыхание.

— Что случилось? — спросил Руканис. Незнакомка опасливо посмотрела на него, но все-таки решила ему довериться.

— Помоги нам, — выдохнула она с отчаянием в голосе.

От тех, кто гнался за ней, отделились четверо — они находились уже достаточно близко, чтобы можно было разглядеть их мундиры. Два портовых стражника, ополченец и, что хуже всего, паладин.

— Идем, — заявил Руканис и подхватил девочку на руки — слишком напуганную, чтобы протестовать.

Женщина, кажется так до конца и не поверившая в то, что обрела союзника, тем не менее повиновалась. Они припустили к складам и примыкавшему к порту лабиринту улочек и переулков, слыша за своими спинами топот тяжелых сапог.

* * *

Снова оказавшись на суше, Серра чувствовала себя странно. С одной стороны, она рада была ощущать под ногами твердую почву, однако понятия не имела, что ей делать дальше. Знакомых в Беальфе у нее не было.

Так или иначе, ее первоочередная задача заключалась в том, чтобы поскорее убраться из порта. Здесь всегда полно стражи и соглядатаев, и рассчитывать на то, что ей будет сопутствовать такая же удача, как в Меракасе, не приходилось — если, конечно, это можно было назвать удачей.


  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23