1

Магия в этом месте была дешевой, далеко не высшего качества. Прямо над головой Серры вился рой крохотных существ со щелкающими челюстями, мельтешащими крылышками и извивающимися хвостами, но выглядели они неубедительно — расцветку имели ненатуральную, а если присмотреться, так и вовсе оказывались полупрозрачными.

Серра раздраженно взмахнула рукой, и, как только ее ладонь прошла сквозь всю стаю, словно сквозь туман, фантомы исчезли, рассыпавшись множеством светящихся точек. Последними пропали из виду волнистые огоньки, обозначавшие кончики трепещущих крыльев.

— Ардакрис, мы что, собрались прятаться здесь всю ночь? — прошипел Фозиан.

Он укрывался рядом с нею, хотя в темноте аллеи различить его черты все равно не представлялось возможным: оба они носили одинаковые черные одеяния, их носы и рты прикрывали черные шелковые повязки, а все открытые участки тела были испачканы сажей. Клинки, чтобы не блестели, поверх смазки щедро посыпали золой.

Подобная фамильярность — не что иное, как явное свидетельство неуважения. Серра с трудом сдерживала негодование, но, принимая во внимание его связи, ограничилась тем, что шепнула:

— Терпение.

Фозиан демонстративно вздохнул, и Серра представила себе самоуверенную ухмылку на его юношеской физиономии.

Ничего примечательного вокруг не наблюдалось. Мрачная улица напоминала навозную кучу; расположенные на ней лачуги пытались придать ей направление, но она все равно изобиловала сумасшедшими углами. Булыжники мостовой блестели в свете полумесяца; в воздухе висела плотная вонь. Лишь время от времени какие-то примитивные волшебные существа проносились, проползали или пролетали, но их вполне можно было игнорировать.

Дом, за которым они вели наблюдение, выглядел солиднее прочих, да и стоял особняком. Перед фасадом расхаживали двое караульных, а вокруг дома стражи было еще больше. Серра поневоле задумалась о том, справится ли она с задачей теми скромными силами, которыми располагала.

— Как думаешь, сил нам хватит? — не без ехидства спросил Фозиан.

На миг Серре показалось, что он прочел ее мысли, хотя она полагала, что магии подобного уровня или не существует вовсе, или, в крайнем случае, она настолько редка, что позволить себе что-либо в таком роде не в состоянии даже его родня.

— Брать надо не числом, а умением, — сказала она. — По мне, так один опытный боец может стоить целого полка новобранцев.

— А кем ты считаешь тех парней, что охраняют дом, опытными бойцами или зелеными новобранцами? — саркастически осведомился он.

— Безжалостными ублюдками, — отрезала Серра, внутренне кипевшая от того, что ей навязали этого болтуна. — Но у меня есть люди, на которых (за исключением одного из них, подумала она, но не сказала этого вслух) я могу положиться. Потребовалась не одна неделя, чтобы подготовиться, — холодно добавила она, — и ничто не сможет помешать нам осуществить задуманное.

Ее презрение к нему осталось невысказанным, но ощущалось почти физически. Серра огляделась: человек с натренированным взглядом, вроде нее, зная, куда смотреть, мог бы различить серые смутные тени. Ее команда была наготове.

— Пора, — решила она. — Ты знаешь, что делать. Держись поблизости.

Фозиан пренебрежительно хмыкнул.

Достав короткий отрезок шнура, Серра потерла его между большим и указательным пальцами, отчего кончик засветился вишнево-красным светом. Огонек этот не давал никакого жара, не бросался в глаза так, как открытое пламя, и магия, потребовавшаяся для его сотворения, была пустяковой, но он представлял собой условный сигнал, и все, кому следовало, этот сигнал заметили. Затем женщина ущипнула кончик шнура — огонек погас.

Они ждали.

Ближайший страж, гладко выбритый великан, стоял, устремив взгляд в ночное небо. Широкий меч был вонзен в землю у его ног, ладонь рассеянно поглаживала рукоять. Другой часовой — худощавого телосложения — лениво переминался с ноги на ногу рядом с бритым детиной.

Звон тетивы слился со свистом стрелы и мягким столкновением. Оперенное древко задрожало в груди здоровяка. Тот непонимающе уставился на стрелу. Сочетание звуков повторилось, и худощавый стражник упал на землю. Что касается гиганта, то он раскинул руки и тяжело рухнул после того, как его поразила еще одна стрела.

— Вперед! — крикнула Серра.

Выскочив из темноты, она молнией устремилась к дому. За ней последовал Фозиан, чья нескладная, костлявая фигура контрастировала с атлетическим сложением предводительницы. У входа их догнали двое выскочивших из мрака соратников. Вооруженные, как и Фозиан, топорами, они по ее знаку принялись крушить дубовые, обитые железом двери, а потом один из них направился к черному ходу, и через некоторое время оттуда тоже донесся грохот.

Встревоженная задержкой, Серра обвела быстрым взглядом улицу. Имперских агентов в таких кварталах не жаловали, и она несколько опасалась вмешательства соседей, хотя куда больше ее беспокоило то, с чем, возможно, придется столкнуться внутри.

Двери наконец подались, и перед ними открылся тускло освещенный коридор с ответвлением вправо. В конце его виднелась еще одна дверь.

Приказав одному из своих людей охранять тыл, Серра, в сопровождении Фозиана и еще одного бойца, осторожно двинулась вперед. Стоило им пройти несколько шагов, как в боковом коридоре что-то зашевелилось. Ноги мгновенно примерзли к полу.

Черный барс! Узлы могучих мускулов перекатывались под мехом цвета эбонита, подушечки лап скрывали смертоносные когти, желтоватые глаза взирали на людей со злобным высокомерием. Зверь издал рык, обнажив страшные клыки.

Ростом барс был Серре по пояс, а встав на задние лапы, мог положить передние ей на плечи... и перегрызть горло.

Не двигаясь с места, они наблюдали, как из бокового коридора, следом за первым, появился второй хищник — такой же большой, такой же свирепый. Он поджал уши и открыл пасть, показав розовый язык.

Уверенности в том, что она видит живые существа, у Серры не было, как, впрочем, и возможности выяснить это не рискуя. Осторожно, боком, она двинулась вперед.

— Командир... — предостерег кто-то из ее людей.

Серра оставила его слова без внимания. Она сделала еще шаг навстречу ближайшему хищнику, и тот прыгнул.

Реакция женщины была мгновенной; почти припав к земле, она, держа рукоять обеими руками, вскинула меч, чтобы инерция позволила рассечь барса надвое. Отточенная сталь действительно прошла сквозь его тело, но не так, как если бы это была живая плоть.

Половинки огромного зверя, не кровоточа, на секунду зависли в воздухе, а потом, рассыпавшись на золотистые пылинки, растворились в воздухе.

Поднявшись, Серра глубоко вздохнула.

— Охранные чары, — зачем-то пояснила она, подумав при этом, что сделано все было на совесть. Такая магия стоила очень дорого.

— Давай двигать отсюда, — раздраженно сказал ей Фозиан.

Бросив на него сердитый взгляд, Серра изо всей силы ударила ногой, обутой в тяжелый сапог, в дверь, и та распахнулась.

На первый взгляд в просторном помещении с высоким потолком и занавешенными окнами никого не было. Помимо горевших свечей и факелов по всей комнате были расставлены высокие жаровни. Все остальное — сундуки, бочонки, потертые подушки и прочие предметы домашнего обихода — валялось на полу вперемешку с обглоданными куриными костями, пустыми винными флягами, черствыми хлебными корками и прочим мусором.

Вдоль стен тянулась неровная линия лавок, уставленных каменными сосудами, кадильницами, склянками, кувшинами, ступками и пестиками. Были там и вспоротые дерюжные мешки, из которых высыпались какие-то сушеные травы, и два-три котелка с поднимавшимися над ними струйками молочного пара. А на замыкавшем ряд столике Серра заметила то, при виде чего внутри у нее похолодело, — несколько кучек желтовато — белого кристаллического порошка.

Они еще осматривались, однако Серра ощутила растущее нетерпение Фозиана.

— Успокойся, — проворчала она.

— Что мы здесь торчим, словно какие-то просители? — буркнул он в ответ.

— Во всем требуется осторожность и терпение.

— Да пропади оно пропадом, это терпение! — он сплюнул и, оттеснив ее локтем в сторону, двинулся вперед.

— Фозиан! — крикнула ему вслед ошеломленная Серра.

Не обращая на нее внимания, юнец выскочил в центр комнаты и, размахивая топором, заорал:

— Эй вы, подонки! А ну, выходите! Что, боитесь встретиться с нами лицом к лицу?

— Идиот! — одними губами произнесла Серра. — Стоять! — бросила она остальным двум бойцам и направилась к нему.

— Гнусные негодяи! — бушевал молодой человек, раззадориваясь от собственной ярости. — Ничтожные трусы! А ну, покажитесь!

— Фозиан! — произнесла Серра почти спокойно, хотя ей с трудом удавалось сдерживать гнев, тем более что одновременно приходилось следить за происходящим. — Какого... ты себе позволяешь? Здесь командую я, а твое дело повиноваться!

— Командуют, Ардакрис, мои родичи. Везде и всегда. Имей это в виду.

— Да плевать я хотела на твоих родичей. Когда кто-то, кем бы он ни был, оказывается у меня в подчинении, то лишь...

Что-то, стремительно вращаясь, пролетело мимо нее. Томагавк вонзился Фозиану прямо в сердце. Парень охнул, пошатнулся и выронил топор, со стуком упавший на пол. Потом глаза его закатились, из раны хлынула кровь, и он рухнул следом за топором.

Серра тупо смотрела на него, открыв рот.

Все, случившееся потом, произошло практически одновременно. Из-за сундуков и бочонков поднялись человеческие фигуры; за ее спиной раздался скрежет, и она, развернувшись, увидела, как сверху опускается решетка, перекрывая дверной проем и тем самым отрезая ее от оставшихся позади товарищей. Они принялись молотить по железным прутьям топорами, но безуспешно.

Серра повернулась лицом к противникам.

Их было пятеро. Профессиональные убийцы, жилистые, татуированные громилы со сломанными зубами, покрытыми шрамами лицами и безжалостными взглядами. Они стояли подковой, намереваясь приблизиться к ней и с фронта и с флангов, однако, в силу захламленности комнаты, гвозди в этой подкове оказались распределенными неровно. Два бандита зашли справа, третий стоял за ними. С левого фланга оказался четвертый, а пятый — судя по мускулатуре и наглой самоуверенности, главарь — красовался прямо перед ней.

Несколько мгновений никто не двигался и не говорил — по-видимому, предводитель присматривался к ней.

— Бабочка, — вдруг прогромыхал он.

Это было так неожиданно, что Серра не нашлась, что ответить.

— Блестящая бабочка, — продолжил он, вперив в нее остекленевший взгляд. — Черная, шелковая бабочка.

И тут до Серры дошло — эти головорезы пробовали образцы своих товаров, так что от них можно было ожидать чего угодно. Они одержимы.

Она снова покосилась на кристаллический порошок и на миг ощутила пустоту.

— Одержимость вне закона, — промолвила Серра, — ты это знаешь.

— Я всего лишь зарабатываю на жизнь, — невозмутимо отозвался главарь.

«Как же, на жизнь», — подумала она, бросив взгляд на расплывавшуюся под телом Фозиана лужу крови.

Спутники Серры продолжали колотить по решетке, причем удвоили свои усилия, к тому же из глубины дома донеслись звуки схватки. Это отвлекло громил — всего лишь на мгновение, которого, впрочем, ей вполне хватило, чтобы незаметно запустить руку в складки юбки.

— Я узнал тебя, даже в этой маске, — заявил вожак, вновь уставившись на нее. — Таким, как мы, ты хорошо известна.

Судя по его тону, эта известность не сулила ей ничего хорошего.

— Ладно, — сухо заметила Серра и, коснувшись стола острием меча, произнесла стандартную формулу: — Вы обвиняетесь в противозаконных деяниях, и я властью, предоставленной мне правительством Гэт Тампур...

Громилы расхохотались.

— Побереги голосок для предсмертного визга, — презрительно пробасил предводитель.

— Ладно, — с улыбкой сказала она, — зачем тянуть. Давайте покончим с этим.

Они бросились к ней, но Серра оказалась проворней. Взмахнув рукой, она метнула в стоявших справа разбойников целую обойму зазубренных дисков. Правда, из двух десятков настоящими являлись лишь три, но чары были столь хороши, что она сама не сумела бы отличить стальные звезды от мастерской иллюзии.

Не смогли и головорезы. Пытаясь увернуться, они сбились в кучу, толкая один другого. Ложные звездочки, ударясь об их тела, исчезали во вспышках серебристого света, а вот настоящие — острые словно бритвы — действовали иначе.

Один бандит упал с распоротым горлом, другому, уклонившемуся от иллюзорной звезды, подлинная пробила щеку, третий остался цел, но от удара звезды о стену ему запорошило глаза штукатуркой.

Затем последовала схватка. Магия свое дело сделала, и последнее слово осталось за клинками.

Главарь выкрикнул приказ, и громила, находившийся слева, прыгнул к ней. Однако к этому мгновению Серра уже держала не только меч, но и в другой руке нож, который успела подставить под рубящий удар кривого разбойничьего клинка. Одновременно она сделала мечом выпад, который, впрочем, не достиг цели: бандит парировал его и рубанул снова.

Она отбила удар, отступив на шаг, и, поскольку времени на долгий поединок не было, тут же ринулась в стремительную атаку. Действуя двумя клинками, она отвела кривой меч в сторону и полоснула ножом державшую его руку. Головорез взревел, но, хотя из раны хлестала кровь, оружия не выронил и даже попытался контратаковать. Однако то была ярость обреченного: спустя мгновение клинок воительницы вонзился в его грудь. Упав, убитый преградил путь разбойничьему вожаку, но в это время к Серре, перескочив через обшарпанную кушетку и приземлившись шагах в шести, бросился тот малый, которому удалось увернуться от звездочки и угодить под дождь из штукатурки. Сейчас он двигался напролом. Женщина, со своей стороны, пыталась сразить его прежде, чем ему придет на помощь главарь. Разбойник защищался умело, и лишь благодаря везению ей удалось рассечь кончиком меча его челюсть. Схватившись рукой за лицо, он потерял равновесие и упал на стол с порошком. Кружащееся белое облачко поднялось в воздух; Серра тут же задержала дыхание и прикрыла рот рукой.

Главарь прорычал проклятие.

Быстро оглядевшись, Серра заметила в углу бандита, из щеки которого еще торчала стальная звезда. Он занимался тем, что расшвыривал громоздившийся у стены хлам, расчищая себе дорогу.

Крики ее людей и грохот топоров становились все громче, однако раненный в челюсть разбойник оправился и теперь атаковал ее одновременно со своим главарем. Отмахнувшись от вожака хлещущим ударом, она сосредоточилась на противнике, раненном в челюсть. Тот напирал с безудержной яростью, которая в итоге обернулась против него: Серре удалось отвести его клинок вверх, причем удар оказался столь сильным, что он, увлекаемый вперед инерцией, напоролся животом на ее меч.

Женщина едва успела высвободить оружие, чтобы отразить усиленный одержимостью свирепый натиск главаря. Она попятилась, рискуя споткнуться о валявшийся на полу хлам, но, едва восстановив дыхание, перешла в наступление. Стремительно сверкавшие стальные клинки со звоном скрещивались, но некоторое время ни одному из участников поединка не удавалось получить преимущество. Наконец Серра, улучив момент, ударила вожака головорезов ногой в живот. Хотя ей и удалось сбить ему дыхание, главарь оружия не выронил и сражался с прежней яростью.

Боковым зрением она заметила, что обладатель продырявленной щеки почти расчистил стену от ящиков, за которыми оказалась опускающаяся дверь. Теперь Серра поняла, почему они могли позволить себе не торопиться, а вот ей секунда, потраченная на размышления, едва не стоила жизни.

Обезумевший от ярости главарь швырнул в нее глиняный сосуд, и она едва успела увернуться. Едкая жидкость, пузырясь и дымясь, растеклась по полу; несколько капель все же попали ей на руку и на бок, причинив острую боль. Стиснув зубы, женщина отступила. Громила наседал, отшвыривая с дороги препятствия.

По ходу схватки Серра оказалась в пределах досягаемости от раненного в щеку головореза, уже успевшего, стоя на коленях и вцепившись в ржавое железное кольцо, поднять дверь примерно на высоту руки. Такой возможности она упустить не могла: удар меча пришелся мужчине по шее. Он упал на пол, за ним последовала и дверь.

Пока ей везло, но силы уже были на исходе. Серра задыхалась, обливалась потом, каждый ее мускул болел. Между тем пока о передышке не могло быть и речи. Обезумевший главарь настиг ее и обрушил на нее бурю молотящих ударов. Женщина парировала их с яростью отчаяния. Противники уже сбили ладони в кровь, но не обращали на это внимания. Стоило ей принять не слишком удачную стойку, как он попытался подсечь ей ноги. Серра отпрыгнула, но и ее ответный удар не достиг цели. Вместо того меч опрокинул одну из жаровен; уголья покатились по полю, воспламеняя деревяшки и тряпье. Мгновение, и в комнате полыхало уже с дюжину маленьких костров.

Споткнувшись о лежавшего ничком Фозиана, Серра едва не упала и лишь чудом ускользнула от смертоносного удара, отсекшего ей не голову, а всего лишь воротник.

Продавленная кушетка занялась пламенем, огонь перескочил на просмоленный бочонок, затем устремился вверх по оконным шторам. Помещение быстро наполнялось дымом, и женщина внутренне порадовалась тому, что ее рот и нос прикрывает маска, которая, впрочем, ничуть не защищала от рези в глазах.

Серра устала, но устал и ее враг: теперь главным оружием их обоих были выдержка и выносливость.

Один за другим стоявшие на лавках горшки и банки стали взрываться, так что соперникам приходилось увертываться от осколков. Когда очередной взрыв отвлек внимание громилы, Серра не упустила своего шанса: нож задел его грудь, взревев, он схватился рукой за рану и, запнувшись о стул, грохнулся навзничь. Даже лежа, предводитель бандитов пытался обороняться, однако Серра выбила меч из его руки. Клинок, звеня, отлетел в сторону.

Вперив в нее взгляд сузившихся от боли глаз, головорез увидел ту же боль в ее взгляде и прошептал:

— Бабочка?..

— У бабочки есть жало, — сказала Серра и вонзила клинок ему в сердце.

Затем она выпрямилась, моргая и щурясь от дыма. Огонь полыхал повсюду, жар становился нестерпимым, в горле саднило.

В это мгновение наконец решетка подалась, и в помещение ворвались члены ее отряда с обнаженными клинками и натянутыми луками. Зрелище, представшее перед ними, заставило их остановиться.

К Серре вернулось самообладание.

— Докладывайте! — хрипло приказала она.

— Э... гнездо очищено, госпожа, — сообщил один из бойцов, оторвав взгляд от груды окровавленных тел. — Других, — он покосился на Фозиана, — потерь нет.

— Хорошо. Все на выход. Быстро!

— А этот? — Боец кивнул в сторону распростертого тела.

— Унесите его. Поторопитесь.

Прикрывая лица от дыма и жара, воины подняли своего товарища и поспешили прочь. Серра замыкала шествие, прикрывая тыл.

К тому времени, когда они оказались на воздухе, все так наглотались дыма, что без устали кашляли и чихали, а иных и рвало. Фозиана положили на землю, и Серра попыталась нащупать ему пульс. Люди вопросительно смотрели на свою предводительницу, и она покачала головой: ей это было ясно сразу.

Бросив взгляд на лица своей команды, женщина поняла, о чем они сейчас думали.

— Я не люблю терять людей, — сказала она, — даже таких напыщенных, самоуверенных болванов. Но нашей работе присущи определенные издержки, к их числу относится и это прискорбное событие. Оно никак не повлияет на наши дальнейшие действия: миссия не считается выполненной, пока мы не вернемся домой.

— Угораздило же нас потерять именно его, — пробормотал кто-то.

Серра подумала, что, с точки зрения боеспособности группы, эта потеря была предпочтительнее любой другой, но именно она сулила наибольшие проблемы. Впрочем, сейчас требовалось сосредоточиться на задачах первостепенных.

— Скоро тут соберется полгорода, и вряд ли обыватели будут рады увидеть нашу компанию. Будьте настороже, и лучше убраться из этого квартала.

Возражений не последовало. Те, кого она назначила, подняли тело Фозиана, и отряд двинулся в путь. Позади них полыхало логово торговцев одержимостью: из окон изрыгались искры и клубы чернильного дыма.

По улицам отряд двигался осторожно, стараясь держаться в тени. На ходу люди стирали с лиц сажу, сбрасывали маски и черные балахоны, швыряя их в кусты и придорожные канавы.

Избавившись от маски и капюшона, Серра встряхнула гривой ячменных волос, поплевала на ладони и потерла их. Теперь, когда ярость схватки осталась позади, усталость и боль навалились на нее с удвоенной силой, да и перспектива разбирательства в связи с гибелью знатного отпрыска радости не добавляла. Лишь с помощью глубоких ритмичных вдохов и выдохов ей удалось справиться с подступавшей дрожью.

Позади уже начали раздаваться крики. Серра даже подумала о том, что им стоило бы разделиться, однако им удалось добраться до места, где они оставили своих лошадей, без происшествий, не встретив никого и ничего, кроме блуждающих магических существ. Скрывшись в тени деревьев, они завернули тело Фозиана в плащ и перекинули через седло его коня.

На этом везение закончилось: вскоре, выехав на дорогу, они увидели отряд всадников в красных мундирах — было уже достаточно светло, чтобы разглядеть это. Отряд насчитывал человек тридцать-сорок, иными словами численно превосходил воинство Серры раза в три-четыре. Правда, вряд ли кто-нибудь мог определить количество фантомов среди этих воинов: кланам паладинов была доступна самая изощренная магия.

— Только этого нам и не хватало, — пробормотал кто-то из ее спутников.

Военная выправка и аккуратный строй резко отличали паладинов от напоминавшего шайку отряда Серры. Суровый капитан с остроконечной бородкой поднятием руки остановил свою колонну и, не тратя времени на любезности, спросил:

— Серра Ардакрис? Она кивнула.

— Я привел эскорт для Чанда Фозиана. Серра молчала, никто из ее отряда тоже не отважился что-либо сказать.

— Мы прибыли сюда, чтобы сопровождать Чанда Фозиана. — Паладин словно обращался к неразумному ребенку. — Где он?

— Мы только что выполнили специальное задание, — заговорила наконец Серра. — С минуты на минуту может подняться переполох. Давайте сначала выберемся отсюда, а потом...

— Где сын избранного принципала? — рявкнул капитан, почуяв неладное. — Что случилось?

Она неохотно подала знак, и к капитану подвели лошадь с перекинутым через седло телом. Лицо офицера помрачнело: он спешился, под пристальными взглядами остальных откинул плащ и, вглядевшись в бледные черты Фозиана, повернулся к Серре.

— Боевые потери, — пояснила та.

— Ты проявила неосмотрительность. — Капитан пристально смотрел на нее.

— Сам ведь знаешь, в нашем деле потери неизбежны, — возразила она.

— Потери потерям рознь. Некоторые неприемлемы.

— Да брось ты. Это просто...

Капитан махнул рукой, обрывая ее.

— Не трудись, Ардакрис! Ты поедешь с нами.

2

Как гласит предание, до начала истории — прежде чем возникли империи — на земле имело место Время Мечтаний. В ту пору основатели, владевшие и управлявшие земной энергией, создали каналы, по которым осуществлялось перемещение вседвижущей силы. Ученые полагают, что в тот золотой век мир достиг высшего совершенства, и все сущее покрывала многоцветная сеть, связывая между собой равнины и горы, леса и пастбища, для того чтобы дух Земли проникал в них, а также сообщался с небесами.

С тех пор как основатели покинули мир, миновали эпохи, и пребывавшая в небрежении энергетическая сеть пришла в упадок, хотя по-прежнему питала магию. Большинство вообще забыли о ее сути, и лишь в некоторых местах к памяти прошлого относились с благоговейным почтением, хотя, разумеется, без должного понимания. К числу таких мест принадлежала отдаленная деревушка неподалеку от негостеприимного восточного побережья Беальфы, где вдоль центральной улицы проходила прямая как стрела линия цвета индиго, обозначавшая поток силы, и местные жители старались на нее не наступать. А вот чужаку, заявившемуся в деревню пешком вместе с зарей, похоже, не было до этого никакого дела.

Внешность незнакомца привлекла внимание немногочисленных в столь ранний час прохожих, которые оборачивались ему вслед. Мускулистый, ростом выше среднего, мужчина вышагивал с непринужденной уверенностью, несмотря на явную тяжесть двух мечей — одного на поясе, другого за спиной. Лицо его, в то время как здешние уроженцы носили кудлатые бороды, было гладко выбрито, а цвет глаз соответствовал оттенку длинных черных как смоль волос, собранных на затылке в конский хвост. Красивые, хотя и резкие черты несколько огрубляла выдубленная ветром и солнцем кожа, общее же выражение лица казалось не столько суровым, сколько печальным. Да и одежда его была выдержана в темных, траурных тонах.

На любопытствующие взгляды незнакомец не обращал ни малейшего внимания. К тому времени, как солнце окончательно утвердилось на небосклоне, он прошел через всю деревню до околицы, где центральная улица уже превратилась в извилистый проселок, и двинулся по левой тропке, более заросшей и узкой. Линия цвета индиго сворачивала в сторону и терялась в пустоши.

Тропинка привела его к едва заметному за одичавшими, неухоженными деревьями дому. Полуразрушенное жилище выглядело заброшенным, однако путник постучался. Ответа не последовало, и ему пришлось постучать снова, гораздо громче и требовательнее.

Дверь отворилась. На пороге стоял юнец с затуманенным то ли спросонья, то ли после ночной гульбы взглядом.

— Ну? — буркнул он, глядя на незнакомца покрасневшими глазами.

— Я ищу Грентона Домекса, — мягко, но вместе с тем властно промолвил странник.

— А сам-то ты кто?

— Тот, кто не умышляет против тебя ничего дурного. Я не чиновник и не шпион, просто человек, которому понадобилось задать вопрос чародею.

— Я не маг Домекс, — признался паренек. Мужчина оглядел его с ног до головы, отметив прыщавое лицо да желтоватый цыплячий пушок на подбородке, затем на его угрюмом лице появилась легкая улыбка.

— Не обижайся, приятель, но я уже догадался. Но это его дом?

Паренек замялся, но ответил утвердительно:

— Да.

— Могу я его видеть?

Некоторое время юнец поразмышлял над этим, затем, кивнув, отступил в сторону. Дверь вела прямо в большую мрачную комнату, пропитанную ароматами чародейского ремесла. Посетителю, войдя со света, пришлось приспособиться к сумраку, чтобы сначала различить маячившую впереди смутную тень, а потом узнать в ней человеческую фигуру. Спустя мгновение к нему приблизился с виду закаленный битвами воин с занесенным для удара мечом.

Стремительным, но плавным движением рука мужчины взметнулась к задней части ворота, и извлеченный оттуда нож с коротким лезвием, несколько раз перевернувшись в воздухе, вонзился в лоб воина. Но не застрял, а, пролетев дальше, вонзился в деревянную балку. Воин обратился в облако быстро рассеявшегося тумана, после которого остался лишь забивший на время все прочие запах серы.

Юнец, сообразив, что стоит с открытым ртом, исправил свою ошибку.

— Хорошо, что ты оказался прав, — с запинкой проговорил он.

— Насчет чего? — спросил путник.

— Насчет того, что это была иллюзия.

— Я не знал...

— Но...

— Окажись этот воин настоящим, он мог бы представлять для меня угрозу. Что касается иллюзии, то случившееся не имеет значения. Так или иначе, я поступил правильно, а вот тебе не было необходимости прибегать к таким фокусам. Я же сказал, что бояться меня нечего.

— Я тут ни при чем, — начал оправдываться паренек. — Это одна из защитных иллюзий мага.

— Правда?

Незнакомец подошел к балке и вытащил увязший в дереве нож.

— Точно говорю, — заверил его юноша и судорожно вздохнул. — Тебе лучше пройти дальше.

Он отвел гостя в комнату гораздо меньшего размера, которую почти полностью занимал стол с лежавшим на нем под потертым серым одеялом телом. Откинув одеяло — в его движении можно было заметить нечто похожее на почтение, — юнец обнажил голову и плечи седовласого старца.

— Стоило ли обращаться к чарам для защиты трупа? — спросил незнакомец.

Бросив на него обиженный взгляд, юноша промолчал.

— Что это? — спросил гость, указывая на шею старика, где виднелся след от глубоко врезавшейся веревки.

— Повесили, — пояснил юнец. — Паладины. Взгляд мужчины посуровел.

— За что?

— Этот маг не имел разрешения на практику. Видимо, теперь это преступление, карающееся смертью.

— Так было всегда, просто об этом не принято говорить.

Странник присмотрелся к трупу повнимательнее, потом перевел взгляд на паренька.

— Сходства между вами не видно, так что, думаю, ты ему не сын.

— Даже не родственник. Просто ученик.

— А звать тебя как?

— Куч Пиратон.

— Рад познакомиться. Хоть и явился сюда, как вижу, не в самый удачный час. Мое имя — Рит Кэлдасон.

Глаза паренька вылезли из орбит.

— Рит Кэлдасон? Так ты тот самый...

— Не бойся, — сухо откликнулся Кэлдасон, — я не опасен.

— Судя по рассказам, совсем наоборот.

— Не стоит верить всякой чуши.

— Нет, ты и вправду Рит Кэлдасон?

— А зачем мне врать?

— И то сказать, — пробормотал Куч — судя по выражению лица, его интерес к собеседнику заметно вырос, — кто бы осмелился выдать себя за Кэлдасона? Мне никогда не доводилось встречаться с квалочианцем, даже краешком глаза не видел.

— Нынче это мало кому удается, — холодно заметил Кэлдасон и направился к выходу. — Ну что ж, парень, сочувствую твоей потере, но...

— Постой! — окликнул Куч, умевший, оказывается, быть не только застенчивым, но и энергичным. — Может быть, я сумею тебе помочь?

— Как?