Годшо пожал плечами.
– Минута-другая у меня найдется, капитан Брэдли. – И, заметив, как она передернулась от его официального тона, добавил чуть мягче: – Давай плащ.
Сверкнув синими глазами, она скинула мокрый плащ и вручила ему, пристально следя, как он вешает его на крючок у двери.
– Хочешь кофе? Кажется, у меня есть…
– Спасибо, не надо. Я ненадолго. – Она решительно расправила плечи. – Я хочу, чтобы ты сделал что-нибудь с этим Дрейком Хантером!
Глаза Чарли сузились.
– Ах да, я же дал ему твой адрес. Он сказал, что хочет поговорить с тобой о твоей сестре.
– Поговорить со мной, как же! Чего он хотел, так это выследить Рейчел и опять начать приставать к ней со своими гнусными домогательствами. Мало того, что он ее соблазнил, так теперь запугивает, потому что… потому что… – Келли сбилась и замолчала.
С минуту Чарли смотрел на нее, ничего не понимая, но потом вспомнил отчаянный голос Дрейка в трубке пару часов назад. Вспомнил и другие вещи: группа наблюдения доложила, что в течение всех выходных из квартир Дрейка и Рейчел не доносилось ни звука, зато поздно вечером в воскресенье они оба объявились у Дрейка и говорили без умолку до утра понедельника.
Значит, Дрейк уложил-таки в постель библиотекаршу? Недурно! Вот бы обратиться в муху на потолке их спальни и самому понаблюдать за странной парочкой…
Заметив на лице Чарли улыбку, Келли покраснела.
– Это все ты виноват! Ты… ты позволил ей работать в паре с этим уголовником, а он теперь делает с ней что хочет!
– Делает что хочет? – вскинул голову Чарли. – То есть сама Рейчел тут ни при чем?
– Ты ведь знаешь, какая она сейчас беззащитная, – раздраженно махнула рукой Келли. – Она сама не знает, чего хочет, легко внушаема… и вообще…
– Почему-то мне кажется, что она не оценит по достоинству твою заботу. Между Рейчел и Хантером проскочила искра, стоило им раз увидеться, я это сразу заметил. Уже тогда ясно было, что у них дело сладится.
Келли возмущенно вытаращила глаза, уперла руки в бока.
– Такое только мужчина может сказать! Ты просто не понимаешь, что происходит с психикой женщины, когда весь ее мир летит кувырком, когда она узнает, что ее сестру убили, что ее отец – не ее отец, когда… – Она закусила губу.
Чарли прищурился.
– Стоп, погоди. Ты о чем?
К его ужасу, Келли Брэдли, бесстрашная Келли, защитница обиженных, вдруг залилась горькими слезами. С разъяренной Келли он еще мог справляться, но с такой… Господи, неужели все женщины одинаковы?
– Келли, что ты… – беспомощно пробормотал он.
Она не ответила, только отвернулась, и безудержные рыдания сменились тихими, отчаянными всхлипами. Келли героически пыталась справиться с собой, и при виде ее мучений от твердости Годшо не осталось и следа.
Вздохнув, он обнял ее.
– Тише, тише! Не плачь, милая. Келли, пожалуйста, не плачь.
– Не могу. – Она подняла к нему залитое слезами лицо. – Правда не могу. Я только что узнала… – И снова из ее глаз потекли слезы, плечи затряслись.
Годшо старался успокоить ее, гладил по спине, прижимал к себе, но все впустую. Она продолжала плакать, измочила ему всю рубашку своими слезами, и каждый ее всхлип рвал ему сердце.
– Значит, Хантер и твоя сестра крутят любовь, – вполголоса говорил он. – Ну и что? Ничего страшного. Он парень неплохой…
– Дело не только в этом, – вздрагивая всем телом, возразила Келли. Он видел, как она борется с собой, как тяжело вздыхает, пытаясь справиться со слезами. Наконец она немного успокоилась и, крепче обхватив его за талию, повторила: – Не в этом дело.
– А в чем?
Келли резко отвернулась, он увидел, что в ее глазах снова вскипают слезы, и поспешно добавил:
– Только, пожалуйста, больше не плачь, солнце мое, а то и я заплачу. Она покачала головой.
– Ты меня возненавидишь, когда скажу! Ты смотреть на меня больше не захочешь!
– С чего бы? – Годшо устало вздохнул. – Я уже один раз попробовал возненавидеть тебя – и, как видишь, ничего не вышло. Не могу я тебя возненавидеть.
– Теперь… теперь сможешь. – Она сердито вытерла глаза кулаком. – Во мне течет дурная кровь, Чарли! Д-дурная кровь, понимаешь?
– Что за глупости ты говоришь?!
– Вовсе не глупости.
Она вдруг отпрянула от него и обхватила себя руками за плечи, будто от холода. Годшо хотел снова обнять ее, но она протестующе мотнула головой, еще несколько минут собиралась с силами и наконец заговорила. Сначала он ничего не понял в сбивчивом, бессвязном потоке слов, но потом смог уловить суть: несколько месяцев назад Келли стало известно, что ее отец на самом деле не отец ей, а отчим.
Только к чему она это все рассказывает?
– Ну ладно, я понял: как оказалось, тебя растил не родной отец, а отчим. Сочувствую, но такое случается сплошь и рядом. То есть, конечно, плохо, что родной отец вас бросил, но…
– Ничего ты не понял, – перебила Келли, глядя на Годшо измученными, заплаканными глазами. – Си Джей приехала в Новый Орлеан, чтобы найти нашего родного отца. И именно поэтому отправилась в «Хисторик хоумз».
Он смотрел на нее, ничего не понимая.
– Но при чем здесь…
– Нашим отцом был… наш отец – Уоллес Пеннелл! Сегодня Рейчел вызвала его на разговор, и он сам ей признался.
У Годшо от изумления открылся рот, с минуту он молча переваривал услышанное.
– Все-таки не понимаю, как…
– Я тоже. Но он – наш отец, это точно.
Он стал задавать вопрос за вопросом, и Келли послушно отвечала, говоря все громче. Рассказывая о том, как вела себя Си Джей, она уже почти кричала, а Годшо подумал, что для приезда в Новый Орлеан у Си Джей были веские основания. Но, видимо, ее психика не выдержала такого испытания. Да и кто бы обрадовался, узнав, что Уоллес Пеннелл – его родной отец?
Уоллес Пеннелл… Подлец, сделавший троих дочерей, а потом бросивший их на произвол судьбы. И лучше бы ему было исчезнуть совсем – тогда, возможно, любимая сестра Келли осталась бы жива.
– Ублюдок хренов, мать его так! – пробормотал Чарли, даже не осознавая, что говорит вслух.
Келли кивнула:
– Я тоже так думаю, хотя никогда его не видела.
– Не беспокойся, еще увидишь, – уверил ее Годшо. – Если захочешь, когда мы его арестуем, я оставлю тебя с ним наедине минут на пять, чтобы ты ему рассказала, как ты его любишь. Заодно вспомнишь, чему тебя учили на занятиях по самообороне.
Келли закусила губу и отвела взгляд.
–
Есливы его арестуете.
Годшо нахмурился.
– А это ты к чему?
– Фэйрчайлду известно про Рейчел, про нас всех. Он… он, видимо, думает, что Рейчел устроилась на эту работу, чтобы добраться до Пеннелла. Слава богу, Хантер пока не разоблачен – иначе Фэйрчайлд не стал бы с ним об этом говорить. Но вот Рейчел там больше оставаться нельзя.
Чарли замер и побелел, как полотно.
– Да-да, конечно, нельзя, – пробормотал он. А про себя добавил: «Значит, Фэйрчайлд и о Келли тоже все знает, и недолго ждать, пока этот сукин сын со своим подельником выследят ее. Будь они прокляты!»
Келли смотрела на него виновато и грустно, как заблудившийся в огромном городе ребенок.
– Чарли, прости меня. Получается, что мы с Рейчел сунули палку в клубок змей. Твоя правда: нам бы сидеть тихо и не вмешиваться в ход операции. Надо было довериться тебе и твоим ребятам, вы бы сами справились лучше…
– Перестань!
Ее раскаяние разъедало ему душу, точно серная кислота. Глупая, она в такой опасности, а до сих пор думает об этих несправедливых, жестоких словах, что он сгоряча бросил днем. Ведь знала, как он на нее зол, и все равно пришла к нему со своими страшными секретами. Решилась признаться, наверняка переступив через себя – кому же захочется о таком рассказывать? Могла и не приходить, не подвергать себя новым унижениям. Но пришла!
– Ты же не знала, – мягко сказал он. – Ты не виновата, что Пеннелл оказался твоим отцом.
Келли удивилась – видимо, она ждала другой реакции.
– Верно. Но это не отменяет того вреда, который мы с Рейчел нанесли вашему расследованию.
– Ваше вмешательство, возможно, еще сработает в нашу пользу. Судя по твоим словам, Фэйрчайлд привлек к делу Хантера только потому, что ему понадобился помощник, чтобы нейтрализовать Рейчел. А нам это очень на руку.
– Надеюсь, что так. – Келли судорожно втянула в себя воздух. – Может, Пеннелл мне и родной отец, но я намерена отплатить ему за то, что бросил нас… и за то, что он сделал с Си Джей.
– Мы его достанем, – тихо пообещал Чарли. – Достанем, можешь не сомневаться.
Келли благодарно улыбнулась.
– Спасибо, Чарли. – Помолчав, она вдруг легко, еле касаясь, провела по его щеке кончиками пальцев. – Ну, мне, наверно, пора. Рейчел там одна с этим ненормальным Дрейком Хантером, и я не хочу оставлять ее с ним надолго.
Она пошла к двери, но Чарли удержал ее за руку.
– Честно говоря, я не думаю, что она ждет твоего возвращения.
– Тем хуже! – Келли упрямо подняла подбородок. – Я не собираюсь полночи бродить под дождем, чтобы дать ему время… залезть к ней в постель.
Годшо рассмеялся, но не выпустил ее. Стоило ему только до нее дотронуться, как снова нахлынула тоска по ней, и желание, и черт знает что еще. Перестав улыбаться, он погладил ее руку от плеча до запястья и чуть не задохнулся от счастья, ощутив, как убыстряется ее пульс.
– Ты могла бы остаться здесь.
В ее глазах блеснуло недоверие, смешанное с надеждой.
– Я думала, ты больше не хочешь иметь со мной дела…
Годшо сам не знал, чего хочет, да и о чем он мог думать, когда Келли смотрела на него полными слез глазами?
– Мне начинает казаться, что я немного поторопился.
Она с трудом проглотила комок в горле.
– Ты… ты просто жалеешь меня. Из-за Пеннелла. Не надо мне твоей жалости!
– Жалости? – повторил он, покачивая головой, и притянул ее к себе. – Если бы я испытывал к тебе только жалость, Брэдли, то сейчас указал бы тебе на дверь и пообещал письменно известить о результатах операции. – Он медленно провел руками вверх по ее спине. – А я не хочу указывать тебе на дверь. Не хочу, понятно?
Келли потупилась.
– При нашей последней встрече ты сказал, что я обратила на тебя внимание только из-за расследования. Если сейчас я останусь у тебя, что помешает тебе опять так подумать?
Годшо крепче обнял ее.
– Днем, когда я так сказал, я был немного не в себе, но потом, поостыв, задумался… Может, я нарочно закрыл глаза на то, какая ты на самом деле? Может, я… слишком рассердился и мне помешала гордость что-то понять?
Она подняла на него ясные синие глаза.
– Может быть. – И почти шепотом добавила: – А может быть, мне не надо было лгать тебе?
– На этот раз прощаю, – улыбнулся он. – Только впредь так не поступайте, капитан Брэдли.
Нагнувшись, Годшо крепко поцеловал ее и вздрогнул, когда губы Келли податливо открылись, а руки обняли его шею. За первым поцелуем последовал второй, такой же продолжительный и горячий, за вторым – третий… Потом Годшо оторвался от теплых, жадных губ Келли, чтобы осыпать поцелуями ее щеки и шею.
– Годшо, как же я по тебе соскучилась! – выдохнула она.
– Мы можем начать оттуда, где остановились в субботу. – Он по-хозяйски уверенно гладил ее спину, плечи, бедра. – Неужели нельзя просто целоваться и хоть ненадолго забыть о Пеннелле и его приятелях?
Келли хихикнула, потому что он языком пощекотал ей мочку уха.
– По-моему, мы именно этим и занимаемся.
– Ага, – с удовольствием подтвердил Чарли, кладя ладони ей на ягодицы. – Точно. Ох, люблю я это дело!
20
Дрейк сидел в постели, подсунув под спину подушку. Рядом с ним спала Рейчел. Ночник мягко освещал ее, и казалось, что само это хрупкое тело излучает слабый, ускользающий свет и вот-вот растает, пропадет в наступившей темноте. Глядя на рассыпавшиеся по подушке рыжеватые пушистые пряди, отрешенно-спокойное лицо, тихо вздымающуюся с каждым вздохом грудь, Дрейк легко мог представить себе, как она призрачной феей мелькает среди деревьев в зеленом сумраке сказочного леса.
Господи, как же раньше он мог считать ее просто хорошенькой? Она ведь красавица, настоящая красавица – с этим лицом, которое кажется воплощением тайны, и маленьким, нежным, упоительно прекрасным телом.
На его губах до сих пор оставался мускусный привкус ее кожи. Если б можно было сохранить этот аромат, перелить его в хрустальную склянку и носить с собой всегда!
Всегда? Дрейк поморщился, как от боли. Он не мог сейчас думать о будущем, о том, что Рейчел скоро вернется домой, в Квантико. Ему было довольно того, что есть у него в эту минуту, – темной комнаты в чужом доме и спящей рядом любимой женщины.
Дрейк с улыбкой огляделся по сторонам. Ее комната. И во всем видна рука Рейчел: в легких белых занавесках, тканых половичках, вышитом цветочками покрывале. Насчет Сюзи Солнышко он не ошибся…
Взгляд Дрейка упал на светящиеся цифры часов на столике у кровати. Одиннадцать вечера. Странно, что эта злючка Келли так надолго оставила их вдвоем. Он даже начал немного беспокоиться.
– Который час? – сонно спросила Рейчел, с трудом разлепив чуть припухшие веки.
– Около одиннадцати.
Она поспешно натянула на себя простыню в цветочек, и Дрейк усмехнулся.
– Тебе не кажется, что скромничать поздновато? – пробормотал он, стаскивая с нее простыню. – Так намного лучше!
Смеясь, Рейчел оттолкнула его руку.
– Ну и аппетит у вас, мистер Хантер!
– Ага. – Он навалился на нее, подмял под себя и собрался поцеловать, но она отвернулась. – Хватит, хватит! В любой момент может прийти Келли.
– Пока не пришла, надо пользоваться. – Дрейк уткнулся лицом ей в шею, потерся заросшей щекой о нежную кожу.
Рейчел вздрогнула и хихикнула.
– Перестань, щекотно!
Он отодвинулся и легко пробежал пальцами по ее боку.
– Боишься щекотки?
Захлебываясь смехом, она извивалась под его пальцами.
– Пусти, хватит!
– Дашь поцеловать – отпущу. Вот я еще отсюда подберусь… И чтобы она не сомневалась в серьезности его намерений, снова пощекотал.
– Ладно, – еле выдавила Рейчел. – Согласна!
– Так-то лучше. – Он прильнул к ее губам, вбирая милое, сонное тепло, и вдруг почувствовал на ребрах легкие, осторожные прикосновения. – Эй, ты что это там?
– Хотела отомстить тебе за то, что щекотал меня, но ты, оказывается, совсем не боишься щекотки, – обиженно отозвалась она.
– Не боюсь, – усмехнулся Дрейк. – Когда был маленьким, боялся страшно. Но только до пяти лет.
Он потерся носом о ее плечо, поймал руку и положил на свой мгновенно затвердевший член. Но Рейчел отдернула руку и удивленно посмотрела ему в глаза.
– А что потом? Вырос и перестал бояться?
Осыпая поцелуями ее подбородок, он пробормотал:
– Отец отучил.
Она опять отстранилась, вопросительно глядя на него.
– Как это?
– Была у нас такая игра. Он меня щекотал, а я старался не смеяться, и за каждую секунду молчания получал пенни. – Он криво улыбнулся. – Как-то раз я заработал четыре доллара, и отец решил, что обучение закончено. С тех пор я не боюсь щекотки.
Хмурясь, она провела пальцем по его груди.
– А если б и боялся, что в том плохого?
Дрейк пожал плечами и наклонился поцеловать ее, но Рейчел не ответила – она определенно ждала объяснений. Дрейк вздохнул.
– Тот, кто боится щекотки, уязвим и слаб. – Он скорчил бравую физиономию и выставил подбородок, передразнивая отца: – «В армии, молодой человек, слабых не терпят, и дома тоже терпеть не будут!» Папа твердо верил в спасительность военной выправки.
Рейчел смотрела на него так серьезно и печально, что улыбка сползла с его лица.
– Дрейк Хантер, – сказала она, гладя его по щеке, – я обязательно научу тебя бояться щекотки!
Это было сказано так убежденно, что у Дрейка в горле шевельнулся тугой ком.
– Желаю удачи, – не удержавшись, съязвил он и снова прильнул к ее губам истово и жарко, чтобы поцелуем дать понять, как на самом деле много значат для него ее слова…
Когда телефон у кровати зазвонил в первый раз, Дрейк не услышал звонка, потому что страсть гудела у него в голове, заглушая все звуки. После второго звонка Рейчел мягко уперлась ладонью ему в грудь.
– Может, лучше все-таки ответить?
Дрейк заворчал, но все-таки отодвинулся от нее и на третьем звонке снял трубку.
– Да?
На том конце провода заговорили не сразу.
– Отлично! Я так и знал, что ты там.
Годшо? Дрейк оглянулся на Рейчел, которая уже успела закутаться в простыню.
– Интересно, и откуда же ты это узнал?
– Келли пришла ко мне прямо от вас. Она рвала и метала, как ты там глумишься над Рейчел в ее квартире.
– Правда? – Дрейк не удержался от улыбки. – Уж ты мне поверь, Годшо, над Рейчел тут никто не глумится.
– Вот и я ей говорил.
– Так где теперь Келли?
Годшо хохотнул.
– Скажем так… я тут сам над нею глумлюсь. И, знаешь, кажется, ей нравится.
До Дрейка донесся приглушенный протестующий возглас и рассудительное замечание Годшо:
– Ну и что такого, если он поймет, чем мы занимаемся?
Шевельнув бровью, Дрейк улыбнулся Рейчел и, понизив голос, сказал в трубку:
– Передай Келли, что ее сестра просит ее ни в чем себе не отказывать и не спешить домой.
– Точно, так и передам, – хмыкнул Годшо. – Слушай, Хантер, меня интересуют кое-какие подробности твоего разговора с Фэйрчайлдом.
Дрейк насторожился.
– Какие?
– Как думаешь, опасно ли для девочек то, что Фэйрчайлд знает, кто они и зачем сюда приехали?
– Как я понимаю, Келли сказала тебе, что Пеннелл – их отец?
– Да.
Дрейк кратко пересказал всю свою беседу с Фэйрчайлдом, не забыв о заключительной невнятной угрозе.
– Но поскольку Рейчел завтра идет увольняться, я думаю, тут проблем не будет, – добавил он. – Тед дал понять, что, если мне удастся убедить ее уйти из конторы, он перестанет беспокоиться о ней и ее сестре.
– И ты ему веришь?
Дрейк взглянул на Рейчел. Приподнявшись на локте, она вся подалась вперед и напряженно ловила каждое слово.
– Не знаю. Но при любом раскладе через несколько дней все уже закончится. На неделю-то мы можем обеспечить охрану Рейчел и Келли?
Годшо опять надолго замолчал.
– Надеюсь. Но при малейшей неосторожности наши планы могут рухнуть и похоронить нас под обломками. Сам знаешь, как бывает с дружками Фэйрчайлда, чуть что не так. История с Маршаллом – наглядный тому пример. – Он шумно вздохнул в трубку. Дрейк напряженно ждал, не говоря ни слова. – Кстати, наблюдение за Жанной дало несколько неожиданные результаты. Представь себе, деньги она получает от Марко.
– От Марко? – Дрейк вытаращил глаза. – Ерунда какая-то! Он что, связан с наркокурьерами? Но если так, зачем ему работать на «Хисторик хоумз»?
– И это еще не самое интересное. Сегодня вечером мои ребята сели Марко на хвост, и оказалось, что он встречается с двумя-тремя типами, которых мы всегда считали независимыми.
– А на самом деле они работают на
Марко?
– Похоже на то. Они передали ему деньги, но и он им тоже кое-что передал.
– Наркотики?
– Может быть. Точно неизвестно, но очень похоже.
– Не понимаю, – нахмурился Дрейк. – Как мог Марко без чьей-либо помощи провернуть серьезную операцию? Те суммы, которые пропускают через «Хисторик хоумз» Пеннелл с Фэйрчайлдом, на мелочах не заработаешь.
– Я думал об этом. Даже решил, вдруг Марко работает на мафию? Но эти ребята такими пустяками, как отмывание денег через полулегальные структуры, обычно не занимаются – у них свои каналы. Так что он должен работать один.
– Черт, поверить не могу!
– А больше ничего не остается. То есть следить за ним мы продолжаем, потому что надо еще выяснить, откуда он получает товар, но вообще-то он уже, считай, наш. Сейчас начнем потихоньку собирать на него информацию, а потом раз – и к ногтю. А пока главное – не спускать глаз с Рейчел и Келли. Если Фэйрчайлд случайно поделится с Марко своими подозрениями…
Дрейк похолодел.
– Да, конечно. Но я все равно ничего не понимаю. Когда Фэйрчайлд вгонял Марко гвозди в ногу, тот стоял по стойке «смирно». Что-то не похоже на наркодельца, который ворочает миллионами наличных.
– Тоже верно. Как думаешь, а может, наркотиками занимается сам Фэйрчайлд и мы все это время крупно ошибались на его счет?
– Возможно. Вот это и проработай в первую очередь. Проследи все связи обоих, помимо «Хисторик хоумз».
– Да уж можешь меня не учить, – проворчал Годшо. – Слушай, Дрейк, если Фэйрчайлд связан с наркобизнесом, Рейчел и Келли в очень большой опасности.
Дрейк нахмурился.
– Сам знаю! Рейчел завтра увольняется, но это не защитит ее от Фэйрчайлда. – Он услышал, как Рейчел тяжело вздохнула, но в ее сторону нарочно не смотрел. – Может, надо уговорить их обеих вернуться в Квантико?
– Попробуем. А пока надо постараться защитить их. Я позабочусь о своей женщине, а ты – о своей.
Тут из трубки донесся ясный и громкий голос Келли:
– Чарли Годшо, прекрати строить из себя крутого! «Я позабочусь о своей женщине», надо же! Да я сама о себе позабочусь лучше всех! На последних стрельбах я тебя на пять очков обставила!
– То-то и оно, хорошая моя, – проворковал Годшо. – А здесь тебе придется сразу стрелять на поражение. Набирать очки времени не будет.
Келли издала какой-то нечленораздельный возглас, в трубке послышались возня и пыхтение. Дрейк картинно закатил глаза.
– Эй, Годшо, хватит! Вольной борьбой займетесь потом. Так что будем делать?
– Слушай, – Годшо приглушенно выругался, – если ты думаешь, что в моих силах убедить Келли отправиться туда, куда она сама не хочет, то ты не прав.
Шуршание в трубке немедленно прекратилось. Дрейк вздохнул и улыбнулся.
– Все ясно. Ладно, посмотрим, что получится у меня с Рейчел. Только не дай своей даме забить тебя до смерти. – И под смех Годшо повесил трубку.
Наблюдая за Дрейком, Рейчел неожиданно поняла, что искренне ему сочувствует. Она знала, что надо бы разозлиться на него: ведь он опять вознамерился диктовать ей, что надо делать. Но после рассказа об отце, педантично вбивавшем в голову пятилетнего ребенка высокие истины о необходимости быть сильным, неуязвимым, уметь командовать другими, злиться было трудно.
Но не соглашаться же с ним из-за сочувствия к его несчастному детству!
– Дрейк, отослать меня обратно в Квантико тебе не удастся. Об этом можешь забыть.
Дрейк не торопился отвечать. Он беспечно закинул руки за голову, потянулся, и Рейчел поймала себя на том, что не может оторвать глаз от его скульптурных мышц, от внушительных бицепсов. Дрейк был великолепен – и прекрасно это понимал! Сейчас он беззастенчиво демонстрировал физическую силу, явно пытаясь запугать ее. А когда она наконец покраснела под его многозначительным взглядом, лениво протянул:
– Ладно.
– Ладно? – недоверчиво переспросила Рейчел. – Ты так легко сдаешься?
– Что поделаешь – старею, мягчаю, – усмехнулся Дрейк и снова окинул ее нарочито медленным, откровенно похотливым взглядом, задержавшись на полуприкрытой простыней груди.
Загорелый, со шрамом на щеке, с этим царственным презрением к собственной наготе, он был сейчас похож на султана, обозревающего свой гарем. Рейчел верила ему не больше, чем поверила бы султану. Он явно что-то задумал.
– Хорошо. Значит, завтра я увольняюсь. А Уолли скажу, что ухожу с работы, чтобы жить с тобой.
– По-моему, это не самая удачная мысль. Ни Фэйрчайлд, ни Уолли не поверят, что ты берешь расчет из-за начавшегося неделю назад романа. А мне раскрываться пока рано.
– Но ведь ты сам хотел, чтобы я ушла с работы!
– Да. – Он пристально посмотрел на нее. – Но для твоего ухода нужна по-настоящему уважительная причина: к примеру, ты заскучала по дому и решила вернуться в Квантико. Вот такое объяснение Пеннелл с Фэйрчайлдом с удовольствием скушают.
– Так я и знала! – Придерживая одной рукой простыню на груди, Рейчел встала на колени и ткнула Дрейка в грудь пальцем. – Я знала, что ты обязательно выдумаешь какой-нибудь веский довод, чтобы заставить меня вернуться в Квантико!
– Черта с два тебя заставишь, если ты сама не хочешь. Поэтому я позабочусь, чтобы ты
захотела.
Рейчел сердито выгнула бровь.
– Интересно, как? Защекочешь насмерть?
– Нет. Я просто растолкую тебе, что ты завалишь всю операцию, если не уедешь.
– Чушь! – Рейчел поняла, что с нее довольно. Положение было критическим, и оно требовало какого-то чрезвычайного набора слов. – Дерьмо собачье! Никуда я не поеду! Пусть эта операция катится к чертям, мне плевать! Не боюсь я вашего поганого Фэйрчайлда! Пока все не кончится, я остаюсь в Новом Орлеане!
– И чем же ты объяснишь свой уход из «Хисторик хоумз»?
Она на секунду задумалась, напряженно выпрямившись под его злым взглядом.
– Ничем. Я просто никуда не уйду.
– Что-о? – взорвался Дрейк, вскакивая с кровати. – Как так не уйдешь?!
– Послушай, ты ведь сам говорил: Фэйрчайлд не верит, что тебе удастся меня убедить. Вот и скажи ему, что ты отслеживаешь каждый мой шаг, но уволиться я не могу, потому что мне очень нужны деньги. Можешь даже сказать, что в «Хисторик хоумз» я устроилась только затем, чтобы ближе познакомиться с родным отцом. Может, это его несколько успокоит. Так или иначе, любая из двух версий возбудит меньше подозрений, чем мой неожиданный уход. И потом, осталось потерпеть всего несколько дней.
– Чтобы убить человека, нужно куда меньше времени, – угрюмо возразил Дрейк.
Рейчел нервно сглотнула, но не позволила себе испугаться по-настоящему.
– Знаю. Но если из Нового Орлеана я все равно не уеду, не лучше ли остаться в «Хисторик хоумз», где все время полно народу, чем уволиться, сидеть дома и ждать, не нагрянет ли Фэйрчайлд, пока ты на стройке?
Темные глаза Дрейка нехорошо блеснули.
– Кажется, пора подробно рассказать тебе, что случилось с последним человеком, который пытался перейти дорогу Пеннеллу и Фэйрчайлду.
Рейчел насторожилась, села на кровати по-турецки и приготовилась слушать. Дрейк, глубоко вздохнув, скрестил руки на груди; его глаза стали еще темней.
– Как ты когда-то заметила, у меня в этом расследовании свой интерес. Шесть лет тому назад мы с моим компаньоном Маршаллом из кожи вон лезли, чтобы раскрутить нашу только что созданную компанию. Заказов было не так много, как мы рассчитывали, да и мы сами с самого начала сделали несколько крупных ошибок и едва не растратили сразу весь стартовый капитал.
И вот однажды приходит ко мне Маршалл с гениальным планом «спасения» нашей компании. Он, дескать, подружился с какими-то парнями, которые помогут нам быстро сделать большие деньги. У них, как сказал Маршалл, была строительная фирма в другом штате, но не она приносила им доход. Они отмывали деньги и на этом нажили целое состояние. Теперь они хотели открыть филиал в Майами и обещали вкладывать деньги в нашу компанию, если мы позволим им прокручивать через нас свои дела – разумеется, не задаром. Думаю, ты уже догадалась, кто были эти добрые люди, новые знакомые Маршалла?
Рейчел кивнула с упавшим сердцем. Дрейк никогда не рассказывал, почему хочет добраться до Пеннелла с Фэйрчайлдом. Она догадывалась, что у него на то есть свои причины, но почему-то никогда не связывала их с тем, что когда-то его подставил деловой партнер.
Дрейк смотрел будто бы сквозь нее.
– Я отказался наотрез. Само собой, я понимал, сколько потеряю, если у нас ничего не получится, но не отчаивался. К тому времени я уже провернул несколько удачных сделок – не слишком прибыльных, но абсолютно законных, – и перспективы были очень неплохие. – Он покачал головой. – Однако Маршалла это не устраивало, и мы спорили до хрипоты. Я по-прежнему твердо стоял на своем, и в конце концов он пошел на попятный, сказал, что я прав, а он вел себя глупо. Я пытался вытянуть из него, кто такие эти его знакомые, но он молчал как рыба. Говорил, что не хочет закладывать друзей. И я подумал, что на том и делу конец.
Он вдруг врезал кулаком по матрасу, напугав Рейчел.
– Но, как оказалось, для Маршалла все только начиналось! Пока я по-прежнему занимался делами, он за моей спиной повел переговоры с Пеннеллом и Фэйрчайлдом. Позже выяснилось, что им он сказал, будто я в курсе. Он даже подделал мою подпись на каких-то бумагах, а потом опять пришел ко мне, пытался уговорить, но я снова отказался. Вот тогда, наверно, он начал думать, как от меня избавиться…
Дрейк по-прежнему смотрел в пространство, в какую-то невидимую Рейчел точку.
– Надо сказать, мне крупно повезло – ведь он мог просто заказать меня, но, должно быть, пара извилин у него все-таки сохранилась, поэтому он поступил по-другому. Придумал срочную деловую поездку в Новый Орлеан, где якобы можно закупить стройматериалы по баснословно низким ценам, а в последнюю минуту выяснилось, что ехать я должен без него. Будто бы накануне его девушка серьезно заболела.
Я поверил ему, как полный идиот, и полетел в Новый Орлеан один. А там прямо у трапа меня ждали двое полицейских, получивших на меня анонимный донос. Тут же выяснилось, что у моего чемодана за время полета из Майами образовалось двойное дно, а там два кило кокаина. Очевидно, Маршалл, провожая меня в аэропорту, подменил мой чемодан на такой же, заранее приготовленный. – Дрейк поморщился, отчего кожа на шраме туго натянулась. – Я попался на его удочку, потому что доверял ему. Мы ведь вместе служили во флоте, дружили десять лет. И, несмотря на это, он подставил меня, не моргнув глазом, ради легких денег!
Рейчел чувствовала его боль, как свою.
– Мне очень жаль, Дрейк, – тихо произнесла она.
Взгляд Дрейка скользнул по ней, потом снова уперся куда-то в угол комнаты.
