Михаил НЕСТЕРОВ
      Посланники Великого Альмы
      РОМАН
      Книга первая
      "И придут с дальних земель люди. Будут одеты они в железо и принесут они зло. Будет их мало. Но увидев богатство ваше, приведут с собой других. Приведут скоро. Но все равно их будет мало. И посчитает гордый и отважный вождь, что правда и сила на его стороне, и проиграет. Вместе с женщинами и детьми проиграет и правда. Не послушает упрямый и доблестный вождь моих предостережений, погубит свой народ, ибо не захочет становиться на колени. Посчитает он, что умереть в бою лучше, чем быть покоренным. Будет злиться на меня вождь за предупреждение мое, но не я, силы высшие заставят меня сделать это. И, зная судьбу, не пойдет гордый вождь и ей, и себе наперекор. Будет он безумен в храбрости своей, несмотря на знание о поражении. И не будет это безумство отчаянным, но - правым. Не все падут с оружием в руках - останутся беззащитными женщины, старики и дети. И будут они безжалостно уничтожены пришельцами. Громом и молнией станут они поражать людей ваших, холодным огнем рассекут тела воинов. И не будет спасения слабым в лесах, настигнет их стрела племени вражьего. И будет у вас время уйти - но вы не уйдете. И будут вам предостережения мои - но вы их не примете. И буду оплакивать я убитых..."
      Из завещания пророчицы Дилы.
      Часть I
      Глава I
      1
      Бразилия, район средней части бассейна р. Топажос,
      11 ноября 2003 года
      Ричард Харлан вздрогнул, услышав за парусиновой стеной палатки чей-то вздох. Нервы были напряжены до предела, и он невольно взялся за ручку индийского ножа.
      Вздох повторился, к нему добавился ещё один, и скоро рядом шептались уже несколько человек. Харлан до ломоты в висках стал прислушиваться, чтобы разобрать слова, но поднявшийся ветер зашумел кронами деревьев и спрятал голоса в общем гуле.
      Ричард внезапно успокоился, вспомнив, что его палатка стоит над купами бамбуков. Конечно, он и раньше слышал эти вздохи, которые издают листья пальмы, едва к ним прикоснется самый легкий ветерок - начинают вздыхать и перешептываться между собой.
      Харлан ждал одного события. Хотя его уверяли, что оно не произойдет, но уж очень большой была вероятность. И ещё это многоликое "а вдруг?". Именно оно окончательно заострило его нервы: простой шорох листьев испугал его. Ему показалось, что они ошиблись, что за ним все-таки пришли.
      Он немного выждал и вышел из палатки.
      Ночной воздух приятно освежил лицо, и Харлан понемногу начал успокаиваться. Неслышно ступая, он обошел палаточный городок, проверяя, все ли уснули.
      2
      Лэнгли [1], ЦРУ, 12 ноября 2003 года, 10.30
      [1] - Лэнгли - пригород Вашингтона.
      Сутулый пожилой мужчина, одетый в серый костюм, старался идти в ногу с дежурным офицером, бойко шагавшим по длинному коридору. Они миновали широкий пролет - и снова коридор.
      Сильвио Мелу даже в мыслях не мог себе представить, что когда-нибудь окажется в главном офисе разведки США. Аббревиатура из трех букв всегда ассоциировалась у него с красным цветом, а само здание виделось серой глыбой с редкими зарешеченными окнами. Все это развеялось, когда симпатичный дежурный встретил его у стеклянных дверей вестибюля и с улыбкой на лице осведомился:
      - Мистер Мелу?
      Сильвио пробормотал, что да, это он, только слегка волнуется и просит простить его неважный вид.
      - Все в порядке, мистер Мелу, следуйте, пожалуйста, за мной. Вас ждут.
      И вот он шаркает пыльными, основательно стоптанными ботинками по наборному паркету пола.
      - Одну секунду, - офицер остановился у одной из многочисленных дверей кабинетов и конференц-залов здания, постучал и, не дожидаясь ответа, шагнул внутрь.
      Крепкий лет пятидесяти мужчина с агрессивным подбородком вопросительно поднял голову:
      - Вы привели его?
      - Да, сэр, - излишне бодро ответил дежурный.
      Вначале, когда Сильвио Мелу вел предварительные переговоры, связавшись с центральным управлением по телефону, его хотели спихнуть ФБР, но он как-то заученно-грамотно сообщил, что это неправильно с технической точки зрения: у него не ВНУТРЕННЕЕ дело. И его направили к следователю Челси Филду.
      - Очень хорошо, давайте его сюда.
      Дежурный красиво развернулся и открыл дверь.
      - Пожалуйста, мистер Мелу.
      Тот на секунду прикрыл глаза и шагнул в кабинет.
      Хозяин кабинета сделал два жеста: одним отпустил сопровождающего, другим усадил напротив себя гостя.
      - Здравствуйте, мистер Мелу. Меня зовут Челси Филд, - представился он, пряча бумаги в ящик стола. - Вижу, вы немного нервничаете. Я распоряжусь, чтобы принесли кофе.
      Он снял трубку телефона и позвонил.
      - Большое спасибо. - Мелу суетливо полез во внутренний карман пиджака и извлек из него блокнот. Протягивая Филду сложенный вчетверо листок бумаги, он пояснил: - Вот, собственно, что меня привело к вам.
      Капитан нацепил очки и, развернув бумагу, прочел: "Дорогой Сильвио, меня похитили. Приблизительный район - у водопада. Прошу тебя, не обращайся за помощью к властям Бразилии. Срочно лети в Вашингтон, в ЦРУ. Ричард Харлан".
      - Харлан, Харлан... - Филд потер виски. - Знакомая фамилия. Он американец?
      - Да, конечно. Профессор археологии Ричард Харлан.
      - Что ж, возможно, я о нем слышал.
      - Непременно слышали, - горячо отозвался Мелу. - Знаменитый американский ученый, известный всему миру палеоантрополог.
      Филд громко позвал, обращаясь к закрытой двери смежной комнаты кабинета:
      - Саймон, зайди.
      Потом он набросал несколько слов на бумаге и вручил записку вошедшему помощнику. Тот, прочитав, кивнул и удалился.
      - Давайте продолжим, мистер Мелу, и начнем со знакомства с вами.
      Мелу решился устроиться в кресле удобнее, расправляя сутулую спину. Рукой он пригладил свою растрепавшуюся седую шевелюру. Филд неотрывно смотрел на него, и гость смутился. Он несколько раз сухо кашлянул в кулак и начал:
      - Ну, мое имя вы уже знаете. Родился я в 1936 году в Бразилии, в городе Белен, где до сих пор проживаю и работаю. Руковожу Историческим музеем имени Эмилио Гоэльди. В свое время окончил французский университет в Клермон-Феррана, получил образование антрополога, затем три года проработал младшим сотрудником в парижском Национальном музее естественной истории. Потом были археологические экспедиции, работа по филогенезу млекопитающихся и т. д. В 1967 году стал научным консультантом в музее Гоэльди, а вскоре его директором.
      - А Ричард Харлан - вы с ним учились? - Челси Филд продолжал внимательно разглядывать чуть желтоватое лицо собеседника с серыми выразительными глазами, его седые усы под крючковатым носом.
      - Нет, мы закончили разные университеты, Ричард учился в Нью-Йорке. А познакомились мы в Бирме, если не ошибаюсь, в 1972 году. Там велись совместные археологические работы. В них принимали участие ученые Америки, Бразилии, Австралии.
      - Если я правильно понял, то подобные работы ведутся и сейчас.
      - Вы совершенно правы, только работаем мы в настоящее время в Бразилии. Но чтобы как-то сразу окунуть вас в положение дел, прочтите ещё вот это.
      Сильвио Мелу полез в другой карман и вытащил пухлую газету. Глядя на хозяина кабинета, начавшего шелестеть страницами, он решился, наконец, взять со стола чашку кофе.
      - Это на первой полосе, - подсказал он Филду.
      Недоумение на лице следователя сменилось улыбкой.
      - Для меня все едино - первая или последняя. Я не знаю бразильского языка.
      Мелу сокрушенно взял газету назад.
      - Простите великодушно, как-то не сообразил. Это наиболее читаемая газета в Бразилии "Жорнал до Бразил". Статья называется "Сокровища золотого касика". Интервью брала журналистка Елена Карера. Я сейчас переведу вам статью.
      В это время вошел Саймон и вручил шефу лист бумаги. Тот часто закивал и предложил помощнику остаться.
      - Мне можно начинать? - спросил Мелу, оглядывая слушателей.
      - Да-да, профессор, начинайте.
      Снова сухое покашливание. Газета слегка подрагивала в руках бразильца, голос заметно вибрировал, и Мелу начал злиться на себя. Чтобы голос звучал ровнее, он взял на пару тонов выше обычного:
      - "Елена Карера: - Доктор Харлан, во-первых, я хочу поблагодарить вас лично от своего имени и от имени многочисленных читателей нашей газеты за интервью, которое обещает быть весьма интересным. Ведь археология - это всегда тайны, всегда открытия и всегда неожиданности.
      Ричард Харлан: - Спасибо за лестные отзывы о нашей действительно интересной профессии.
      Е. К. : - Доктор Харлан, давайте поближе познакомимся с нашими читателями. Расскажите вкратце ваш путь от студента университета до ученого с мировым именем.
      Р. Х. (смеется): - Вкратце, говорите вы? Ну что ж, попробую. Хотя, смею вас заверить, это не так интересно, как вам представляется. Этот путь называется формированием систематизированных особенностей будущего творца новых знаний. Лично я ещё в пору студенчества стал разрабатывать свои теоретические идеи почти безо всякой поддержки, интегрируя несколько направлений возле одного - палеоантропологии. Это уж потом я ездил на раскопки в Бирму, Китай, Индию. Сначала же были многочисленные годы учебы. Мне несказанно повезло с учителем, им был профессор Вильям Кинг Грегори, который преподавал в Колумбийском университете в Нью-Йорке и работал в Музее естественной истории. Учиться у него было наслаждением, это были незабываемые годы.
      Е. К. : - Вы говорили о раскопках в Бирме и Китае. Но я знаю, что вы уже давно перенесли свою деятельность в Южную Америку.
      Р. Х. : - Вы совершенно правы. Четыре года назад при поддержке Национального географического общества США я возглавил экспедицию в эти места. С некоторыми её членами я работаю до сих пор. А примкнувший к нашей работе Сильвио Мелу - директор музея Эмилио Гоэльди, является моим давним другом.
      Е. К. : - Я знакома с ним.
      Р. Х. : - Сильвио на неделю оставил раскопки, чтобы вернуться к неотложной работе в Белене. И тут такое потрясающее открытие! Он будет очень огорчен, что это случилось в его отсутствие.
      Е. К. : - А вы не могли бы...
      Р. Х. (улыбается): - Рассказать вкратце о моем открытии? Пожалуй, я рискну. Но начну издалека, чтобы более-менее посвятить читателей в предысторию.
      Е. К. : - Это уже загадочно, доктор Харлан.
      Р. Х. : - И я не обману ваших надежд.
      Е. К. : - И надежд наших читателей"...
      Мелу оторвался от газеты.
      - Я единожды встречался с этой журналисткой у себя в музее. Она писала статью о культуре моражоара и консультировалась со мной. Крайне болтливая особа с пронзительным голосом.
      - У неё была аккредитация от газеты на интервью с Харланом? - спросил Филд.
      - Право, не знаю. Могло и не быть. Ведь газетчики проникают всюду, у них какой-то особый нюх на подобные вещи.
      - Хорошо, мистер Мелу, продолжайте.
      - "Ричард Харлан: - Мы начали раскопки близ города Сантарен, который, как вы знаете, расположен у слияния рек Топажоса и Амазонки. Само название Топажос имеет несколько вариантов происхождения. "Воды темной реки" - от индейского племени тюпана, или тюпаюирапарана. Но с этим можно поспорить, так как река очень прозрачна, имеет множество перевалов и водопадов. Я склоняюсь в сторону другой версии: у слияния Топажоса и Амазонки, предположительно, жило племя индейцев, которые назывались топажо. В хронике немецкого ученого Батендорфа из Боннского музея, который в 1923 году открыл, что в долине реки Топажос существовала цивилизация, равная инкам и ацтекам, я нашел запись об этих индейцах. Это рушило теорию о том, что в Бразилии в незапамятные времена была единственной только культура моражоара. Доказательства тому находятся в университете Иллинойса и в музее Гоэльди - коллекции произведений искусств индейцев топажо. И мы с профессором Сильвио Мелу тоже смогли откопать амфоры, предметы домашней утвари и т. д. Все это было выполнено в реалистичной манере, отличающейся от изделий моражоара. Подобные находки не редкость, их можно увидеть и в частных коллекциях, и на стендах музеев Бразилии и США. И это, конечно, не самое интересное, что мы здесь нашли. Некоторые находки подтолкнули нас подняться вверх по Топажосу, и в джунглях мы обнаружили останки древнего города.
      Е. К. : - Да, я вижу разрушенные каменные здания. Как вы думаете, доктор Харлан, что могло произойти здесь?
      Р. Х. : - Вероятнее всего предполагать, что здесь произошло землетрясение. Я датирую это событие между 1550 и 1600 годами. Мы не обнаружили здесь останков жителей этого весьма цивилизованного народа. По-видимому, они заблаговременно сумели покинуть город.
      Е. К. : - Вы не представляете, куда могли переселиться эти люди?
      Р. Х. : - Работа ещё только началась, и мне трудно пока судить об этом. Но проследить путь загадочного племени - работа весьма благодарная и интересная.
      Е. К. : - А пока никаких следов?
      Р. Х. : - О людях - нет. Но мне удалось обнаружить нечто такое, что вскоре станет сенсацией во всем мире. Я уже пережил это, когда нашел амфору в подземелье одного из разрушенных зданий. Амфора была прочно запечатана, и когда мне с большими предосторожностями удалось открыть её, я обнаружил там листы бумаги, исписанные мелким почерком.
      Е. К. : - Не может быть, доктор! Выходит, что эти люди были грамотными, умели писать?
      Р. Х. : - Именно! И писать, и читать, и многое другое.
      Е. К. : - Вам удалось прочесть этот манускрипт?
      Р. Х. : - Довольно легко. И ломал я себе голову не над тем, как прочесть слова, а после - когда пытался уложить их смысл в свою черепную коробку. Я думаю, что это взволнует весь научный мир.
      Е. К. : - Вы не поделитесь с читателями своими соображениями?
      Р. Х. (задумчиво): - Не знаю, как и быть... Из этого манускрипта можно понять, куда ушли люди из этих мест, но... Но более отчетливо в нем сказано, где они спрятали свои сокровища.
      Е. К. : - Сокровища?! Как интересно! И вы знаете, где они? Может быть, здесь, непосредственно у нас под ногами?
      Р. Х. : - Нет, они довольно далеко отсюда, но я знаю то место. Уже знаю. Это племя было очень развито, они добывали золото в огромных количествах, и почти все оно сохранилось до наших дней. Я буду продолжать работу и надеюсь, что это не последняя наша с вами встреча. Буду рад снова видеть вас.
      Е. К. : - Спасибо, доктор Харлан, за очень интересный рассказ. Уверена, что такой материал достоин первой полосы нашей газеты".
      Сильвио Мелу окончил чтение и выжидающе смотрел на Филда. Тот минуту-другую молчал, катая по столу ручку.
      - Я не знаю характера вашего друга Харлана, - наконец сказал он, - но у меня сложилось определенное впечатление, что он намеренно заговорил о золоте. Напрашивается термин "проболтался". Вначале интервью было гладким, но в конце статьи - резкий скачок в сторону: я знаю, где спрятаны сокровища. Скажите, мистер Мелу, профессор Харлан - болтливый человек? Нет, я спрошу по-другому: как ученый он наивный человек, весь в себе? Понимаете, о чем я?
      - Понимаю. Да, порой он бывает рассеянным - возраст к тому же, бывает, что и уходит в себя. Но я его просто не узнал, когда в Белене прочел эту статью. Вы правильно заметили - вначале статьи это был мой друг, а заключительная часть интервью будто бы сказана другим человеком.
      - Хорошо. Вопросов много, поэтому неважно - в какой последовательности я буду их задавать. Ответы потом сами встанут на свои места. Саймон, обратился Филд к помощнику, - пусть быстро переведут статью и принесут мне, я хочу прочесть её глазами. Одно дело слушать, другое - читать.
      Пока Саймон отсутствовал, хозяин кабинета раскрыл окно и молча курил. Мелу, робко попросивший минеральной воды, доканчивал второй стакан. Когда помощник вернулся, Филд задал первый вопрос:
      - По какой причине вы оставили работу на раскопках? Мне помнится, Харлан упоминал о срочных работах в вашем музее. Что это за дела?
      - Видите ли, - смутился Мелу, - это неправда. Ричард очень тактичный человек и не захотел говорить в интервью о моих личных делах. Моя жена, Луиза, очень больной человек, человек уже в возрасте. Она страдает легочным заболеванием. Четвертого ноября поздно вечером со мной по радио связался мой сын Филиппе и просил меня срочно приехать. У Луизы был сильный приступ астмы.
      - Надеюсь, все обошлось?
      Мелу глазами поблагодарил собеседника и добавил:
      - Да, спасибо. И вот спустя неделю после того как я приехал домой, увидел газету с этой статьей.
      - Какого числа вышла газета?
      - 10 ноября.
      - И вы сразу вернулись?
      - Немедленно! Во-первых, я абсолютно ничего не знал ни о каких сокровищах и об упомянутой Ричардом амфоре. Во-вторых, это было рискованным заявлением с его стороны. Ведь ни для кого не секрет, что во многих отелях или кафе по вечерам идет торговля наркотиками, драгоценными камнями, золотом, а в контрабанде участвует полиция. У них везде свои люди, сплошь доносчики, а Сан-Паулу, к примеру, большая деревня: чихни в одном конце города, в другом, за 50 километров, скажут "будь здоров". И я, если честно, не удивился, когда обнаружил в палатке Ричарда его записку о похищении.
      Филда в этом монологе заинтересовало только откровение Мелу, а не деревенская структура Бразилии.
      - Ну, положение дел в вашей стране нам хорошо известно. Но все равно спасибо за откровенность. Когда вы прибыли на место раскопок? Кстати, расскажите, что там у вас, лагерь?
      Мелу оживился.
      - Небольшой палаточный городок. Шесть или семь палаток и походная кухня.
      - Сколько человек в экспедиции?
      - Ричард Харлан, три археолога - все они из Америки, пять человек рабочих. Они же готовят пищу.
      - Есть поблизости населенные пункты?
      - Очень далеко. Там, где мы работаем, по сути, джунгли. Кроме коренного населения, которое ушло оттуда лет четыреста назад, там практически никого не было.
      - Так когда вы прибыли в лагерь?
      - 11 ноября в два часа ночи я самолетом добрался до Итаитубы. Нанял лодку - и в семь часов утра был на месте.
      - Как отреагировали на случившееся другие археологи?
      Мелу, отвечая на вопросы, глядел на широкий узел бордового галстука Филда и лишь теперь посмотрел тому в глаза.
      - Никак. Я им ничего не сообщил. Вернее, я сказал, что Ричард срочно вылетел в Штаты. Они обменялись ничего незначащими фразами, но лица у них были отнюдь не довольные.
      - Мне не совсем понятен один момент, - подал голос Саймон Освальд, который представлял точную копию ирландского певца Криса де Бурга. - Вы прибываете в лагерь, ещё ничего не зная, все спят. Вы читаете записку Харлана, в которой не проставлена дата. Когда все встали, кто первый задал вопрос "а где профессор?", вы или они?
      Помощник Филда внимательно наблюдал за сухощавым, морщинистым лицом Мелу. Тот, не колеблясь, ответил:
      - Этот вопрос разрешила Сьюзи Форман, археолог. Она первой проснулась в то утро. Сьюзи улыбнулась мне и поздоровалась. Я тут же сделал два вывода: они ничего не знают о похищении - не читали эту записку; Ричарда похитили именно этой ночью.
      - Как вы повели себя дальше?
      - Я поздоровался и сказал, что только что вернулся. Сьюзи дала мне знать, что поняла это. Следующие мои слова были примерно такого содержания: "Ричард Харлан сейчас на пути в Нью-Йорк". Я ждал реакции Сьюзи, и она последовала незамедлительно: "В Нью-Йорк? Так спешно? Что-то случилось?" Я сказал, что ничего серьезного. Просто ему срочно надо было уехать, я взял ему билет на самолет. "Странно. Он нам ничего не говорил об отъезде", сказала Сьюзи. "Видимо, у Ричарда была на то причина", - ответил я.
      - Продолжайте, пожалуйста.
      - В первую очередь я решил выяснить об упомянутом в интервью манускрипте. У меня было немного времени, и я тщательно обыскал палатку Ричарда, но никакой рукописи не нашел. Сьюзи повела меня к раскопкам возле одного здания, которое, хоть и полностью разрушено, носит явные признаки некоего колонного дворца. Это или культовый храм или храм воинов. Рабочие за время моего отсутствия успели снять верхний слой земли, под которым был обнаружен довольно длинный подземный ход. "Вот здесь, - сказала Сьюзи, - мы нашли амфору с манускриптом". - "Я читал об этом в газете, - ответил я. Ему действительно удалось прочесть, что там было написано?" Она ещё более подозрительно посмотрела на меня. "Разве профессор Харлан не поделился с вами об этом?" Я что-то говорил ей о спешности, о дефиците времени. Не знаю, по-моему, она не поверила мне.
      - Но она хотя бы как-то подтвердила, что текст того документа стал ясным для Харлана? - спросил Освальд.
      - Только с его слов. Манускрипт она видела мельком, Ричард сказал ей то же самое, что и журналистке. Этот документ, мол, произведет сенсацию.
      - И все?
      - Да.
      - А упоминание о сокровищах?
      - Сьюзи впервые услышала об этом от профессора во время интервью.
      - Вот это очень важно, мистер Мелу. - Филд подался вперед, облокотившись о стол. - Журналисты, мягко говоря, имеют привычку утрировать, склонны к преувеличению. Иногда пишут то, чего на самом деле не было. Лично мне показалось, что разговоры вокруг золота - это не от профессора Харлана. Может, это вольность журналистки?
      - Я тоже так думал, мистер Филд. Но Сьюзи находилась рядом во время интервью. Я дал ей газету, она прочла статью и сказала: "Слово в слово".
      Челси Филд вновь откинулся на спинку кресла, ненадолго задумавшись. В работу включился Освальд.
      - Рабочие вашей экспедиции - они местные, из Бразилии?
      - Все американцы.
      - Значит, из местных - никого?
      - Кроме меня.
      - Вы не узнавали у Сьюзи Форман - так, кажется, её фамилия? - как попала в ваш лагерь журналистка? Не отлучался ли сам Харлан из лагеря на какое-то время?
      - Спрашивал, конечно, но получить ответы на все вопросы у меня не хватило времени. Спустя пять часов я уже был в Итаитубе.
      Освальд куда-то позвонил, шепнул несколько слов Филду и вышел. Следователь снова подошел к окну и закурил.
      Через 15 минут появился Освальд, неся в одной руке бумажный пакет, в другой - огромную по размерам книгу.
      - Угощайтесь, - он разложил перед профессором сэндвичи с ветчиной и маринованым луком и сок.
      Сильвио Мелу проголодался. К тому же в еде и в компании он был без комплексов. Сказывалась кочевая жизнь археологов.
      - Спасибо.
      Саймон и Челси Филд тоже взяли по бутерброду, и помощник, сдвинув немного в сторону бумажные стаканчики с соком, раскрыл атлас Бразилии. Это оказалось уникальное издание. Пожалуй, только в разведывательном управлении можно было найти такие карты.
      - Давайте вместе поищем, - громко чавкая, произнес он. - Итаитуба, Итаитуба...
      - Вы не здесь ищете, предоставьте это мне. - Мелу откусил сэндвич и по-хозяйски развернул атлас к себе. - Это не тут... Вот она, Итаитуба. Сейчас найдем местоположение нашего лагеря. По-моему, оно на следующей странице. Вот здесь. Какой роскошный атлас! Я удивляюсь, что в нем не отмечен наш палаточный городок.
      Саймон усмехнулся:
      - Всему свое время, мистер Мелу. Действительно, рядом - никаких населенных пунктов. Джунгли, сказали вы?
      - Да. Абсолютно затерянный край. И таких белых пятен ещё много в бассейне Амазонки. Необъятный плацдарм для археологов, путешественников. Великолепная перспектива.
      - Харлан в записке упоминает о водопаде, где он?
      - Наверное, на следующей странице.
      - Так далеко? - удивился Освальд.
      - Да нет, несколько миль. - Мелу освоился в необычной для себя компании, был уже раскован и спокоен. - Вот он. Но он не единственный. Выше от этого места Топажос представляет из себя строптивую реку с множеством порогов и водопадов. Но этот самый крупный. Он прекрасен, а прилегающая к нему местность просто первозданна. Дика, я бы сказал.
      - Значит, вы плохо знаете его окрестности?
      - Совершенно не знаю.
      Освальд промокнул губы бумажной салфеткой и вытер руки.
      - Судя по всему, что-то в манускрипте натолкнуло Харлана искать сокровища у водопада.
      - Ты делаешь поспешные выводы, Саймон, - сказал Филд. - В записке Харлан попросту упоминает о водопаде. Итак, мы имеем водопад, но это не означает, что Харлан повел похитителей непосредственно к месту захоронения сокровищ. Последнее пока очень туманно. Он мог намеренно выбрать противоположный маршрут, чтобы таким образом увести бандитов от истинного места клада.
      - Логично, шеф.
      - Логично. Но место, за которым теперь следует закрепить Харлана, это, несомненно, водопад. Сколько ни думаю, никак не могу понять, почему наш ученый так подставился? Это было сделано намеренно. Это был вызов: я знаю все о сокровищах, берите меня. Кстати, мистер Мелу, он хоть приблизительно представляет положение вещей в вашей стране?.. Я говорю о ваших откровениях.
      - Он, безусловно, в курсе. Поэтому я и был так обеспокоен. Даже напуган его заявлением прессе.
      - Да-а. Непонятно. Но причина все же есть, и мы должны до неё докопаться. Я зря задал вам предыдущий вопрос. Если бы Харлан не знал криминального положения дел в вашей страны, он бы не упомянул в записке о нашем ведомстве. Он написал бы по-другому: меня, дескать, похитили, я там-то и там-то, сообщи в полицию. У вас нет никаких соображений?
      Сильвио Мелу покачал головой.
      Принесли газету и перевод статьи. Филд надел очки и погрузился в чтение. Мелу с интересом листал атлас. Через пять минут Челси передал текст перевода Освальду и отвлек внимание Мелу от карт.
      - У меня возникло ещё несколько вопросов, - сказал он. - Вот один, на мой взгляд, странный момент. Вы как специалист, возможно, рассеете мои сомнения. Итак, Харлан убеждает журналистку, что смог довольно легко прочесть манускрипт почти 500-летней давности неведомого ему народа. Меня это смущает. До этого вы расшифровывали подобные письмена?
      Когда вопросы были связаны непосредственно с профессией Мелу, он оживлялся. Вот и сейчас его глаза загорелись.
      - Конечно, - откликнулся он. - Но вы снова совершенно правы, довольно легко нельзя прочесть ни один древний документ, если он не написан на каком-нибудь, скажем, европейском языке.
      - Но, как я понимаю, европейские языки в данном случае отпадают, резюмировал Филд. Мелу на этот раз не согласился с ним.
      - Это не совсем так, - мягко заметил он. - Землетрясение произошло в середине или в конце XVI века. А в те годы многие испанские экспедиции уже достигли тех мест.
      - Значит, можно предположить, что рукопись испанская?
      - Вполне. Но вот никак не вспомню, какой же отважный мореход смог в то время добраться до тех мест. Среди громких имен - никого.
      - А этот, как его, - Филд, вспоминая, пощелкивал пальцами. - Ну, он ещё сражался с амазонками.
      - Франциско де Орельяно? - помог ему Мелу. - Нет, он не заходил в притоки и рукава Амазонки. Исследовал только среднее и нижнее течение. Разве только кто-то из неизвестных. Но отсюда следует вывод: об этом парне никто ничего не знает. Стало быть, он в Испанию не вернулся.
      - Если рукопись испанская, это значит, что сокровища были уже испанскими, отвоеванными, правильно? Ваш неизвестный мореход покорил обитавший там народ, но по неизвестным причинам - болезни, например, остался там навсегда. Нашел свой конец, если проще. Не исключаете такого поворота событий?
      - Не исключаю.
      Филд удовлетворенно потер руки.
      - Вот видите, профессор, кое-чего мы уже добились. Туманные сокровища уже начали посверкивать, а манускрипт получается легко читаемым. И это серьезно. Еще несколько вопросов, чтобы увериться до конца. Вы не определили по размерам руин города или по каким-то другим признакам численность населения того народа?
      - Да, мы прикидывали это, и у нас получилось что-то около 15 тысяч.
      - А сколько у них могло быть золота, вы, конечно, не знаете.
      - Я не берусь довольно точно определить это. Но я ещё и геолог и, опираясь на некоторые геологические факторы и признаки, не забивая вам голову специфическими терминами, все-таки допускаю, что золота в тех местах хватает.
      - Следовательно?
      - Это племя было очень богато. Вы хотите знать хотя бы приблизительное количество?
      - Не мешало бы, мистер Мелу.
      - Тогда послушайте немного истории и сделайте соответствующие выводы, - профессор оседлал любимого конька. - Вы слышали, конечно, выражение "ночь тристе"?
      Филд удивленно поднял брови.
      - "Ночь тристе"?.. Не могу вспомнить.
      Мелу улыбнулся и покачал головой. Теперь он уже не обращался к галстуку Филда, а смотрел тому в глаза.
      - Значит, - сделал он вывод, - эта дисциплина хромала у вас в школе. А о сокровищах Монтесумы слышали?
      - Вот это - что-то знакомое. Слышал несколько раз.
      - Тогда вы легко вспомните, как только я начну. А начну я с Эрнандо Кортеса, покорившего Мексику. - Мелу сцепил пальцы и начал рассказ: Суеверие погубило ацтекский народ, богом которого был Кецалькоатль. О нем было сложено множество легенд. Изображали его, в частности, в виде бородатого великана - сами ацтеки были безусыми. Они видели воплощение своего бога в бородатых пришельцах. Кортес, узнавший о легенде, уверил индейцев в неземном происхождении и якобы бессмертии испанцев. К тому же ацтеки с ужасом взирали на лошадей, которых до этого не видели ни разу. Один конь мог обратить в бегство целый полк ацтекских воинов. Кортес, призвав в союзники бога ацтеков и ржание лошадей, легко поставил империю Монтесумы на колени.
      Мелу немного передохнул и продолжил:
      - Далее следует сказать о чинампас - знаменитых плавучих садах ацтекской столицы. Это были легкие плоты, на которые наносили слой плодородной почвы. На них сажали фруктовые деревья и выращивали овощи. И вот представьте себе озера и каналы столицы, как бы замаскированные плавучими садами. Теперь - забытый вами термин "ночь тристе". Одной из темных ночей около тысячи испанских солдат и четыре тысячи индейцев-носильщиков, нагруженных сокровищами Монтесумы, нашли свой конец в озерах ацтекской столицы. Плоты не выдержали веса золота и погребли под собой и его, и испанцев, и союзников-индейцев. Вот и прикиньте, сколько золота могут унести пять тысяч сильных мужчин.