Сейчас я думаю о том, что эти пометки в записной книжке, может быть, представляют определенный интерес в воссоздании общей картины августовских событий.
      3 августа, суббота
      Все-таки мы едем в отпуск. Михаил Сергеевич принял решение: пока Союзный договор готовится к подписанию, сходить в отпуск. Если сейчас не получится, то неизвестно когда. А отдых нужен!
      С Ириной собираем вещи. Но радости не испытываю. На душе как-то тревожно. Все время чего-то жду...
      В 19.00 вернулся с работы Михаил Сергеевич. Подтвердил - завтра летим в Крым. Добавил: "На сколько получится...."
      4 августа, воскресенье
      Отлетали из Внуково-II. В павильоне аэропорта собрались все, кто обычно провожал. Последними - уже после нас - подъехали Болдин и Павлов. Разговор шел главным образом о предстоящем подписании Союзного договора. Михаил Сергеевич сказал, что обязательно будет участвовать в его подписании.
      Ирина и я обратили внимание: у Янаева на руках экзема. Среди наших близких есть человек, кто очень длительное время страдал такого рода болезнью и вылечился быстро, совершенно неожиданно средствами народной медицины. В самолете договорились: как только вернемся из отпуска, поговорю с Янаевым, дам адрес этого человека, посоветую обратиться к нему за помощью.
      Посадка в небольшом военном аэропорту под Севастополем. Встречало руководство Украины, Крыма. Пригласили пообедать. Традиционная встреча. Но на сей раз - в ней много новых "деталей", конечно, не случайных. Встречающие, исключая военных и чекистов, в летних рубашках с коротким рукавом. Прежде встречали официально: только в костюмах.
      За столом: обычно первые слова произносил Гуренко - секретарь ЦК Компартии Украины, - на сей раз Кравчук. Вместо приветствия и пожелания доброго отдыха Леонид Макарович очень пространно говорил о месте Президента СССР в стране, отношении к нему левых и правых. В заключение последовали рекомендации Президенту. За столом установилась тишина...
      Потом разговор переключился на положение в Крыму, на Украине, в партии. Всегда уверенный Гуренко был заметно угнетен, не мог скрыть внутреннего раздражения.
      Командующий Черноморским флотом адмирал Хронопуло громко и жизнерадостно произнес тост за здоровье Верховного Главнокомандующего Вооруженными Силами Советского Союза и заверил сидящих за столом в готовности "в любой час, любую минуту выполнить все его приказы".
      И как-то неожиданно: молодой, недавно избранный секретарь Крымского республиканского комитета партии Л.И.Грач произнес добрые, теплые слова о нашей семье, обо мне. Естественное напоминание, что Президент приехал в отпуск, отдыхать...
      5 августа, понедельник
      Жарко. Температура воздуха 30°, вода в море - 25°. Деревья - сосенки, туя, можжевельник, березки - замерли, застыли. Цветы тоже. Признаки засухи. Линия гор в дымке. Над морем, на пирсе, пляже - чайки. Настенка обращает внимание взрослых: "Какое оно "Черное море"? Море синее... разве вы не видите?"
      Утвердили режим дня: утром - гимнастика, купание, медицинские процедуры. Днем - Михаил Сергеевич работает. Вечером - часовая ходьба, снова купание в море. Еще час-два - по обстоятельствам - работа и культурная программа: кинофильм, телевизор, прогулка или встречи. Высший приоритет сну.
      У Ирины, Анатолия, Ксении, Анастасии - своя программа, как они сказали, "свободная", менее творческая, но более полезная для отдыха.
      Прочитала статью А.Латыниной в "Литературной газете". Михаил Сергеевич читает книгу Авреха "П.А.Столыпин и судьбы реформ в России".
      6 августа, вторник
      Чуть прохладнее. Облачно. Мы на прогулке. Идти легко и приятно. "Буду писать, - говорит Михаил Сергеевич, - книжку или статью, что получится. Нужна ли была перестройка? Идем ли мы к катастрофе? Продался ли я американскому империализму? Думаю, получится..."
      И еще: "В стране нарастает напряжение. Меня это беспокоит. Надо быстрее двигать реформы - не получается. Антикризисная программа буксует. Паралич власти. Надеюсь на Союзный договор. Разговор в прессе о "сильной руке" находит отклик в обществе - очень серьезный симптом. Хочу в статье обо всем этом написать".
      Потом: "Видимо, 19-го буду вылетать в Москву для подписания Союзного договора и проведения Совета Федерации... Звонил сегодня Дементей. Высказал пожелание, чтобы Белоруссия участвовала в подписании 20 августа".
      7 августа, среда
      Отдыхающих, приезжих нынче в Крыму значительно меньше, чем в обычные годы в это время. В Ялте трудно с мясными продуктами. Мало овощей и фруктов - и это в сезон для них. На городском рынке все дорого... Дороже, чем в Москве.
      У Анатолия "морские" хобби: водные лыжи и наблюдение за морем: в бинокль изучает морскую гладь.
      Михаил Сергеевич читает сразу несколько книг. Сегодня - подаренную автором, американским политологом Робертом Такером, книгу "Сталин. Путь к власти".
      Женская половина семьи на берегу старательно "загорает".
      8 августа, четверг
      Михаил Сергеевич по телефону разговаривал с С.Ниязовым и А.Муталибовым - о Союзном договоре. Сказал мне: "Сегодня - наиважнейшее - сохранить союзное государство".
      В газетах: обсуждение материалов российского Пленума КП, указа Б.Ельцина о департизации на предприятиях, в учреждениях, организациях. Несколько выступлений и интервью Н.Назарбаева.
      Во время ходьбы почему-то вспомнили военные годы. Михаил Сергеевич рассказал, что тогда, 10-летним мальчишкой, он получил свою первую в жизни должность - почтальона. Работал 2 дня. Потом заменили. Поставили на это место женщину, у которой дети. Надо кормить. Вспомнил, как с другими "пацанами" несколько дней работал в строительной бригаде. Наблюдал за ними взрослый мужчина. Запомнилось же то, как этот мужик надувал мальчишек. Сядут обедать, и он начинает рассказывать анекдоты, подбрасывая нечто из ряда вон выходящее. "Пацаны" хохочут, а "шутник" в это время выуживает из общей миски все кусочки мяса. "Пацанам" же достается жижка...
      Сорок второй... 31 июля через Привольное прошли последние отступающие части Красной Армии. А 3 августа в село вступили немцы. Дом родителей был расположен на самом краю села. Три мальчишки, три подростка-друга - молча, прижавшись, стоят у стены хаты. Они решили: не бояться, не прятаться... А напротив, через дорогу, дед Андрей не пускает в свою хату немцев. Там молодая, красивая женщина-солдатка, 24-летняя тетя Саня - сестра отца - рожает голубоглазую девочку, сестренку...
      10 августа, суббота
      Общее взвешивание. Подводим итог первой пятидневки. Вся семья, за исключением Настены, была на диете.
      Первый 45-минутный заплыв в море.
      Вечером были гости: Кравчук Леонид Макарович и его супруга Антонина Михайловна - преподаватель кафедры политической экономии Киевского университета. Они тоже здесь, в Крыму, на отдыхе. Атмосфера за столом была непринужденной, "отпускной". Произносили тосты. Говорили все и обо всем: о встрече Леонида Макаровича с Джорджем Бушем, позициях руководителей республик "по нынешним болевым проблемам", о политике и морали, "партийной бюрократии", об обстановке в студенческой среде, преподавательских коллективах, о готовящейся к изданию моей книжке... Вечер получился хороший. Расстались поздно.
      Вышли погулять. Темное звездное небо, какое бывает только на юге. Силуэты гор. Огоньки. Луч прожектора в море.
      Завязался разговор о том, как рождаются лидеры, в какой мере это определяется личными качествами человека, а в какой - обстановкой, обстоятельствами.
      Сколько подтверждений в истории тому, как время, ситуация предъявляют спрос на такие свойства личности, которые в обычных, нормальных условиях рассматриваются как слабые ее стороны или даже недостатки.
      13 августа, вторник
      Михаилу Сергеевичу звонил И.Каримов: в Ташкенте собираются руководители среднеазиатских республик. Решили обсудить экономические, межнациональные вопросы региона.
      Читаю повесть Романа Гуля о Дзержинском в журнале "Москва". Страшно: красный террор, белый террор... Жестокость вызывает новую жестокость. Поражает готовность людей идти на это. Где корни? Кто виноват? Тиран Шариков - "дрянь с собачьим сердцем" - выведен специальным опытом во имя улучшения человеческой породы. А кто "вывел" тех, которые осуществляли кровавые кошмары минувших лет, и тех, кто сегодня призывает к мщению, террору?
      14 августа, среда
      У Михаила Сергеевича был продолжительный разговор с Б.Ельциным о предстоящем подписании Союзного договора. Позиция Михаила Сергеевича: сохранять ново-огаревскую договоренность.
      Ксюша оторвалась от "плавательного" круга. Первые самостоятельные заплывы. В нашей команде прибыло.
      Вечером - встретились с земляками. Михаил Сергеевич расспрашивал о переменах на Ставрополье, о тех, с кем работал многие годы.
      15 августа, четверг
      У Михаила Сергеевича обострение поясничного радикулита, прострел. Как всегда - неожиданно: во время ходьбы, при подъеме на гору. Сделали физиопроцедуру, втерли мазь.
      16 августа, пятница
      Ходить Михаилу Сергеевичу трудно. Весь день работал в кабинете. Сделали лекарственную блокаду.
      17 августа, суббота
      Вечером 19-го вылетаем в Москву, 20-го подписание Договора, 21-го - Совет Федерации. Михаил Сергеевич говорит, что "на Совете Федерации предстоит большой, нелегкий, но абсолютно необходимый разговор. Возможно, придется задержаться в Москве и дольше..."
      Выходили на территорию дачи, гуляли: лечебные процедуры дают эффект. Сказал мне, что пригласил Багрова Н.В. - Председателя Верховного Совета Крыма - лететь в Москву вместе с нами.
      18 августа, воскресенье
      Сходили утром на море. Мы купались, Михаил Сергеевич сидел, читал. Сейчас в кабинете - работает.
      Я смотрю почту, читаю газеты. Что творится вокруг Союзного договора! Одни кричат: восстанавливается бюрократическое, унитарное государство. Другие страна гибнет, рассыпается, рвется на куски, положения Договора расплывчаты, неопределенны, неясны. Для чего такой Союзный договор?
      Сообщение: ЦК КПСС предложило исключить из партии А.Яковлева. Передало вопрос на рассмотрение первичной партийной организации. Все сделали без ведома Михаила Сергеевича. Александр Николаевич подал заявление о выходе из партии.
      19.00. Я должна продолжать делать записи...
      ...Где-то около пяти часов ко мне в комнату вдруг стремительно вошел Михаил Сергеевич. Взволнован. "Произошло что-то тяжкое, - говорит. - Может быть, страшное. Медведев сейчас доложил, что из Москвы прибыли Бакланов, Болдин, Шенин, Варенников". - "Кто он, последний?" - спрашиваю. "Генерал, заместитель Язова... Требуют встречи со мной. Они уже на территории дачи, около дома. Но я никого не приглашал! Попытался узнать, в чем дело. Поднимаю телефонную трубку - одну, вторую, третью... Все телефоны отключены. Ты понимаешь?! Вся телефонная связь - правительственная, городская, внутренняя, даже красный "Казбек" - вся отключена! Это изоляция! Значит, заговор? Арест?"
      Потом: "Ни на какие авантюры, ни на какие сделки я не пойду. Не поддамся ни на какие угрозы, шантаж". Помолчал. Добавил: "Но нам все это может обойтись дорого. Всем, всей семье. Мы должны быть готовы ко всему..."
      Позвали детей. Я зачем-то попросила чай. Галина Африкановна - повар, принесла. Пить его, естественно, никто не стал. Рассказали Ирине и Анатолию о случившемся. От них узнали, что несколько минут назад в доме замолчало радио и перестал работать телевизор. У центральной входной двери, неизвестно откуда появившийся, стоит Плеханов. Спросил: "Где Михаил Сергеевич? К нему товарищи". Анатолий ответил: "Не знаю. Видимо, у себя".
      Дети и я поддержали Михаила Сергеевича, его решение. Наше мнение было единым: "Мы будем с тобой".
      ...Встреча Михаила Сергеевича с приехавшими проходила в его кабинете. Все это время Анатолий, Ирина и я - находились рядом, около дверей кабинета. Вдруг арест? Уведут...
      ...Вышли "визитеры" из кабинета где-то часов в 18 без Михаила Сергеевича, сами. Варенников прошел мимо, не обратив на нас внимания. Болдин остановился в отдалении. Подошли ко мне (я сидела, ребята стояли рядом) Бакланов и Шенин. Сказали: "Здравствуйте". Бакланов протянул руку. Я на приветствие не ответила, руки не подала. Спросила: "С чем приехали? Что происходит?" Услышала одну фразу, произнесенную Баклановым: "Вынужденные обстоятельства". Повернулись и вместе, втроем ушли.
      Из кабинета вышел Михаил Сергеевич. В руках держал листок, подал его мне. Сказал: "Подтвердилось худшее. Создан комитет по чрезвычайному положению. Мне предъявили требование: подписать Указ о введении чрезвычайного положения в стране, передать полномочия Янаеву. Когда я отверг, предложили подать в отставку. Я потребовал срочно созвать Верховный Совет СССР или Съезд народных депутатов. Там и решить вопрос о необходимости чрезвычайного положения и о моем президентстве".
      "Сказали, что арестован или будет арестован, так я и не понял, Ельцин..."
      "Здесь, на листочке, фамилии членов комитета..."
      Был возмущен не только ультиматумом прибывших, но и их бесцеремонностью и нахальством.
      При встрече с А.Черняевым сказал, что назвал их "самоубийцами" и "убийцами": "Страна в тяжелейшем положении... Мир отвернется... Блокада экономическая и политическая... Это будет трагическим концом".
      Отбыл с "делегацией" и Медведев - начальник личной охраны Михаила Сергеевича. Уехал или увезли? Сведения у офицеров охраны противоречивые. Главное - не выразил никакого протеста, не зашел к Президенту, сел в машину и уехал. Только кого-то попросил собрать его вещи и переслать в Москву... Сказали еще, будто бы Плеханов написал приказ о его отстранении.
      С дачи после работы никого не выпустили. Все, кто оказался сегодня здесь, оставлены: А.С.Черняев - помощник Президента, Ольга Васильевна стенографистка, референт секретариата; медики, обслуживающий персонал. Все - в том числе из местного обслуживающего персонала - женщины, у кого дома семьи. Опечатали все машины. Сказали, самолет, на котором Михаил Сергеевич завтра должен был лететь в Москву, отправлен назад.
      Пытаемся что-то услышать, уловить с помощью маленького карманного транзистора "Сони". Какое счастье, что он оказался с нами! По утрам, бреясь, Михаил Сергеевич обычно по нему слушает "Маяк". Взял его с собой в Крым. Стационарный приемник, имеющийся здесь, в резиденции, ни на одном диапазоне не дает приема. Маленький "Сони" работает. Но никаких особых сообщений нет. Все как обычно...
      Договорились: Анатолий будет прятать транзистор. И никто не должен знать, что он у нас есть. Никто. Я буду делать более подробные записи.
      Не сплю... Мучает горечь от предательства людей, работавших рядом с Михаилом Сергеевичем.
      Днем по телефону Янаев спрашивал у Михаила Сергеевича, когда завтра он прилетает в Москву. Выяснял точное время прилета 19-го. Он, мол, будет встречать Президента в аэропорту.
      По ассоциации в сознании всплывают кадры недавно виденной кинохроники: празднуется 70-летие Хрущева. Георгиевский зал заставлен столами... Брежнев вручает награду... Сладкоречивые слова... Через несколько месяцев будут убирать Хрущева.
      Что же происходит сейчас в стране, в Москве? В подмосковной резиденции Президента?
      А люди, которые здесь с нами... Кто из них и что будет делать в этой обстановке?
      Олег Анатольевич - прикрепленный, Плеханов оставил его старшим в личной охране Президента - сказал: "Михаил Сергеевич, мы с Вами". Но будет ли охрана до конца защищать нас или выполнит все-таки указание своего руководства?
      ...На что пойдут предатели? Стал опасен Михаил Сергеевич им сегодня или всегда был опасен? В последние годы несколько человек сообщили о фабриковавшихся в 1983-84 годах в следственных органах документах с целью обвинить Михаила Сергеевича во взятках. В приемную ЦК КПСС были переданы документы, из которых видно, что следователи требовали от подследственных давать ложные показания. Делалось это, несомненно, по приказу людей "самого высокого ранга в стране".
      ...Тревога за мужа, за судьбы детей, внуков терзает душу.
      19 августа, понедельник
      Около 7 часов утра Анатолий и Ирина по транзистору (волна не "Маяка", кажется, "Всемирной службы новостей" или Би-би-си) уловили сообщение: создан Государственный комитет по чрезвычайному положению, в отдельных регионах страны введено чрезвычайное положение. Передают призыв комитета к соотечественникам, обращение к государствам мира, содержание указа о выделении 15 соток земли на каждого человека... И "в связи с болезнью Президента СССР и невозможностью выполнять им своих функций его полномочия берет на себя вице-президент Янаев". Значит, все документы были уже готовы...
      Ранним утром, где-то около 5 часов, сказал Анатолий, к нашей бухте подошло несколько больших военных кораблей. "Сторожевики" необычно приблизились к берегу, простояли минут 50, а затем отошли, отдалились. Что это? Угроза? Изоляция с моря?
      Почты нет, газет нет. Передали: "И не будет". Офицер фельдсвязи задержан, со вчерашнего дня здесь, на территории. Радио молчит, телевизор отключен. Анатолий пытается с ребятами из охраны сделать антенну для стационарного приемника. Борис Иванович - прикрепленный - нашел кусок проволоки. Однако ничего добиться так и не удается.
      Через старшего по охране Михаил Сергеевич передает Генералову - для сообщения в Москву - требования: восстановить телефонную связь, доставить почту и газеты, включить телевизор, немедленно прислать самолет для возвращения в Москву, на работу.
      На территории резиденции "новые лица", с автоматами.
      Приходил А.Черняев. Разговаривать выходили на балкон, опасаемся прослушивания. Офицеры охраны не исключают такой возможности. Анатолий Сергеевич жалуется: у него нет самого необходимого с собой, даже набора для бритья. Все осталось там, в "Южном", - санатории, где располагался он и стенографистки - референт Ольга Васильевна и секретарь его Тамара Алексеевна. Сюда, в служебный дом резиденции, они ежедневно приезжают работать. Сказал, что говорил с Генераловым. Требовал, чтобы его выпустили: "Я же - народный депутат СССР. И я - не интернированный. Почему меня здесь держат?"
      Ходили по территории, к морю. Надо, чтобы все видели - и "наши", и те, кто наблюдает за нами со скал и моря, что Михаил Сергеевич здоров, в нормальном состоянии.
      Ксения и Настя не могут поделить зонт - кому его нести. Настенка мне: "Бабуля, Ксюха мучает меня. Не дает ни играть, ни спать. Ее ничем не испугаешь! Надо было родить меня одну. Понимаешь?"
      Борис Иванович, Игорь Анатольевич рассказывают о новостях, услышанных через старый приемник с приделанной самодельной антенной: создан Комитет по ЧП, у Янаева новые полномочия, каждый гражданин страны в собственность теперь получит 15 соток земли. Из-за рубежа передают: Ельцин не арестован. "А Генералов вчера, - говорит Борис Иванович, - сказал мне, что арестован на даче". В общем, сведения о происходящих событиях очень разные. Трудно понять... Передают, как будто арестован кто-то из российских депутатов...
      У нас здесь, в резиденции, тоже новости: на вертолетной площадке поставили пожарную и поливальную машины. Перед въездом, поперек дороги, грузовые машины. Поставлены автоматчики: у гаража, на воротах, на вертолетной площадке. Все люди новые, незнакомые.
      Олег Анатольевич и Борис Иванович заявили вновь: "Михаил Сергеевич, мы будем с Вами. Будем до конца".
      На море тишь: не видно ни прогулочных катеров, ни пассажирских судов, ни сухогрузов, ни барж... На "приколе", как всегда, один "сторожевик". Обычно на его палубе видны были люди. Они что-то делали, иногда купались, удили рыбу. Сейчас на палубе ни одного человека.
      Татьяна Георгиевна - медсестра - возмущается: "Надо же, "друзья", "сторонники" - предатели они. Ольга, как увидела Болдина - он же ее начальник, - говорит: быть беде, ужаснее этого человека нет в аппарате". "Пуго ведь отдыхал в санатории "Южный". Вчера уехал, должен был раньше. Говорят, будто бы у него и у жены было отравление". "Никого, Раиса Максимовна, не выпускают с территории. Никого. Видно, чтобы правду никто не узнал: Михаил Сергеевич-то здоров".
      Мы с Михаилом Сергеевичем у себя, в его кабинете. Прибежали Анатолий и Ирина. Новости: заработал телевизор, идет музыкальная передача. На море появились дополнительные "сторожевики". Держатся на удалении от берега, но в зоне видимости глаза. Вести по транзистору: волна Би-би-си передала: Б.Ельцин выступил с осуждением заговорщиков. Призывает к противодействию новоявленной власти. Н.Назарбаев по казахскому телевидению обратился к народу республики, призвал к спокойствию, выдержке, соблюдению порядка. О смещении Президента СССР - ни слова.
      В 17.00 старший по охране доложил: с территории вывезли военных связистов.
      В 17.30 Михаил Сергеевич пригласил А.Черняева. Сказал мне, что дал поручение немедленно вновь передать Янаеву его требования о восстановлении правительственной связи, предоставлении самолета для вылета в Москву. В случае отказа или молчания передать требования о встрече с советскими и иностранными журналистами.
      После ухода Анатолия Сергеевича попросил меня записать Политическое заявление. Продиктовал:
      "1. Решение вице-президента о возложении на себя обязанностей Президента страны под предлогом болезни Президента СССР и невозможности исполнения им своих функций является обманом, поскольку я нахожусь в нормальном состоянии, даже отдохнувшим и собирался сегодня, 19 августа, отбыть для подписания Союзного договора и проведения Совета Федерации. Поэтому данное решение не может рассматриваться иначе, как государственный переворот.
      2. Все решения, принятые вице-президентом и Государственным комитетом по чрезвычайному положению (ГКЧП) на этом основании, - незаконны.
      3. Эскалация мер, связанных с незаконным введением чрезвычайного положения, может обернуться дальнейшим большим обострением всей ситуации в стране, расколом, противоборством в обществе и непредсказуемыми последствиями.
      4. Требую немедленно приостановить исполнение принятых решений, а товарищу Лукьянову как Председателю Верховного Совета срочно созвать Съезд народных депутатов СССР или Верховного Совета СССР для рассмотрения сложившейся ситуации в руководстве страны".
      ...Пресс-конференция членов ГКЧП по ТВ. Какое вероломство, какое беззаконие, какая гнусная ложь! Ясно, что пойдут на все: даже на самое худшее. Солгать перед всем миром, заявив о недееспособности Президента... Вопрос судьбы Михаила Сергеевича, нашей судьбы ими уже решен.
      На ночь усилили наружную охрану дома. Теперь офицерам личной охраны Президента придется практически работать круглосуточно.
      Договорились - Михаил Сергеевич, дети и я - перейти на режим экономии продуктов питания, использовать только старые, имеющиеся в запасе, приобретенные до 17 августа. Собрали пакет с фруктами для детей. Ирина на всякий случай спрятала его на шкафу под кондиционером. Собрали все имеющиеся лично у нас лекарственные препараты, таблетки. Решили пользоваться только ими.
      Ночь не спали...
      (Нашей видеокамерой мы делали записи Обращения, Заявления Михаила Сергеевича к народу. Для того чтобы попытаться передать их "на волю", если же не удастся, спрятать, сохранить. Что бы с нами ни случилось - люди должны знать правду о судьбе Президента. Нашли комнату, которая, на наш взгляд, не просматривалась ни с моря, ни со скал. Зашторились. Когда около 4 часов утра просматривали отснятые кадры, приглушив звук, внизу - на цокольном этаже вдруг хлопнула дверь. Срочно все отключили. Анатолий с пленкой скрылся в другой комнате, Михаил Сергеевич и Ирина спустились вниз и проверили все двери. Все было закрыто. Михаил Сергеевич вышел на улицу. У двери стоял удвоенный пост. Пленку Ирина и Анатолий обрабатывали до шести утра. Просмотрели пленку через смотровое окошко камеры, маникюрными ножницами надрезали конец каждой из четырех записей. Разобрали кассету и разрезали пленку. Каждую запись перемотали на тонкий бумажный валик, запаковали "скотчем", завернули в бумагу. Затем спрятали их в разные места дачи. Кассету собрали, чтобы не было видно, что ее кто-то разбирал)*.
      20 августа, вторник
      Почты, газет по-прежнему нет. Но "Сони" продолжает трудиться.
      У входа в нашу бухту все время курсирует несколько охранных кораблей, "сторожевиков".
      Михаил Сергеевич вновь передает в Москву свои требования: восстановить телефонную связь, дать газеты, немедленно прислать самолет для возвращения в Москву, на работу. Добавляет новое требование: сообщить по радио и телевидению о грубой дезинформации о состоянии его здоровья.
      Пока, кроме заверений Генералова, что все требования передаются в Москву, других результатов нет. Михаил Сергеевич высказывает предупреждение: в случае невыполнения требований пойду на крайние меры.
      Внешне стараемся вести себя обычно: выполняем назначения врача, выходили на территорию резиденции, к морю. Держимся все вместе - Михаил Сергеевич, Ирина, Анатолий, я и внуки: всё может быть.
      Морально поддерживаем друг друга. Не только мы - члены семьи, - а все, кто оказался здесь вместе с нами, по существу, тоже интернированным. Особенно беспокоюсь за женщин, чтобы они меньше волновались, держались. И, конечно, чтобы ни о чем не догадывались внучки.
      Старший по охране и врач высказывают тревогу в связи с питанием семьи: "продукты доставляют извне", "чужой машиной", "есть опасность". Значит, они ситуацию оценивают так же, как и мы. Принимаем теперь уже общее решение: жить на запасах, имеющихся у нас и в столовой охраны. Еще раз тщательно обговариваю все с поваром - Галиной Африкановной. Договорились также: пищу употребляем только в вареном виде.
      Поговорила со старшим личной охраны, спросила: "Олег Анатольевич, можем ли мы передать "на волю" информацию, минуя Генералова?" (о чем конкретно идет речь, не сказала). Ответил: "Нет, не сможем. С моря мы блокированы полностью. На суше окружены так, что не проползешь..."
      Со мной осталась только моя записная книжка**.
      Делаем попытку использовать одну реальную ситуацию: у Ольги Васильевны заболел оставленный дома, в Москве, маленький ребенок. Отец - инфарктник. Михаил Сергеевич поручил Черняеву А.С. поставить перед Генераловым категорически вопрос об отправлении Ольги Васильевны в Москву.
      ...Михаил Сергеевич и я обсуждаем обстановку. Почему молчат Лукьянов, Верховный Совет? Почему молчит Ивашко? А руководители республик? Ведь сегодня день подписания Союзного договора. Самое страшное предположение: неужели страна приняла ГКЧП?
      По Украинскому телевидению вчера выступал Л.М.Кравчук. Призывал "к спокойствию, благоразумию, соблюдению законности, предотвращению конфронтации". О Президенте ни слова...
      Передают ли требования Михаила Сергеевича?
      Как все-таки протолкнуть нам информацию "на волю"? С дачи так никого и не выпускают. Может быть, пойти на "прорыв"? Наша "боевая единица", по словам Олега Анатольевича, "не очень значительна", но все-таки достаточно вооружена...
      Радио Запада передает сообщения: в Москве объявлено чрезвычайное положение; введены войска; Москва, Ленинград не поддерживают заговорщиков. Передается требование внести ясность о положении Горбачева - где он, в каком состоянии. Сообщают также о возможном прекращении экономической помощи СССР.
      Новости у нас: кто-то пытался извне прорваться на территорию резиденции. Не удалось, не впустили... Генералов вдруг стал появляться в служебном доме, где находятся офицеры охраны. Двое суток он практически к ним не заходил... И главное - Генералов передал Борису Ивановичу ответ Янаева на требования Михаила Сергеевича: будут, мол, выполнены. Генералов при этом разъяснил, что он все передает в Москву через Плеханова. Через него же получил и ответ.
      Старшие по охране опасаются нарастания активности на море. Олег Анатольевич не рекомендует вести вечером детей купаться и даже выпускать их на территорию дачи. Ксении и Анастасии сказали: "Ожидается сильный ветер выходить нельзя. Будьте в помещении".
      Ощущение: вот-вот что-то может произойти. Часть охраны ввели в дом. Игорь Анатольевич и Николай Феодосьевич - врачи, тоже будут в доме с нами. Ирина взяла к себе в постель Ксению и Настю. Анатолий лег спать рядом с ними на полу.
      Три часа ночи...
      21 августа, среда
      Утренняя информация: в Москве столкновения. Есть жертвы - раненые и убитые. Неужели началось самое страшное...
      Михаил Сергеевич требует немедленно передать Янаеву: прекратить использование войск, вернуть войска в казармы.
      Около 10 часов утра в море, на горизонте, появилось две группы кораблей. У входа в бухту стоят 3 "сторожевика". Появившихся кораблей - 5. Это десантные корабли, на воздушной подушке. Прямым курсом они шли к берегу, на нас. Но не дойдя немного до "сторожевиков", резко изменили курс, повернули в сторону Севастополя, скрылись за мысом Сарыч. Что они демонстрируют? Блокаду? Возможность арестовать нас? Выручить? Не сомневаюсь, что они знают - Президент жив, здоров.
      Олег Анатольевич, Борис Иванович не советуют сегодня никому из семьи выходить из помещения. Опасаются, что может быть спровоцирована перестрелка, поставлена под угрозу жизнь Президента.
      В дом принесли старые, "позавчерашние" газеты.
      Никаких официальных сообщений - ни по ТВ, ни по радио - о состоянии здоровья Михаила Сергеевича нет. Дикость: Президент "болен, недееспособен" - и ничего не сообщается. В то же время телевидение информирует о самочувствии и здоровье премьер-министра Павлова.
      Сегодня день рождения Марины - сестры-хозяйки форосской дачи. Милая, молодая женщина. На глазах слезы. Трое суток уже не выпускают с дачи. Поздравила ее, договорились испечь пирог.
      ...20.00. Я в постели. Мне лучше. Михаил Сергеевич в кабинете. Господи, самое страшное, кажется, позади! Ирина и Анатолий, сменяя друг друга, уходят из комнаты и возвращаются обратно с ворохом новостей: папа разговаривает по телефону с Ельциным, Назарбаевым, Дементеем, Кравчуком, Каримовым, Панюковым, Моисеевым, Дзасоховым. Отказался говорить с Крючковым и Ивашко! Летит делегация российского парламента! Говорит по телефону с Бушем! Самолет делегации российского парламента будет принят в Бельбеке... В кабинете у папы Черняев. На море впервые за трое суток появились баржи, гражданские суда... К даче ползли люди в маскхалатах. Охрана по рации передала: "Повернуть назад. Иначе будем стрелять". Повернули, поползли в противоположную сторону...