Ярослава закашляла и открыла глаза.
– Очнулась, – вздохнула в голове Синистра, явно не довольная такому развитию событий.
– Надо идти, – с трудом сказала Ярослава, – Мгла будет наступать.
– Мы всё равно собираемся идти через Мглу, какой смысл спешить?
– Ты не понял. Не территориально! Хотя так конечно тоже. Мгла будет становиться всё активней и активней. Ты наладил связь и теперь, – Ярослава опять закашлялась, – теперь Мгла пойдёт в наступление. Ты хотел спасти Минск? Так вот, надо спешить. Пока Мгла слишком слаба и будет концентрировать внимание только на нас. Чем дальше, тем больше.
– Какую связь? Ты мне можешь хоть что-то объяснить?
– Много будешь знать, скоро состаришься! – она откуда-то знала эту поговорку.
– Ты, я смотрю, знаешь очень много, а старость к тебе так и не приходит, – парировал Тихомир.
– Убью! – Ярослава вся затряслась и, в ярости подняла руку с перчаткой.
Интуитивно Тихомир шарахнулся в сторону, при помощи крыльев, конечно. Те отнесли его метров на пять в сторону, и исчезли, от чего он сразу упал на землю. По звуку было слышно, что молния пролетела где-то совсем рядом.
– В следующий раз я тебя точно убью, – услышал он её голос.
Только сейчас Тихомир сообразил, что его безобидная, на первый взгляд, шутка напомнила ей, что, превратившись в человека, она получит в подарок его свойства. Свойство стареть. И свойство умереть здесь от голода. А Синистра, увидев в какой ярости находиться Ярослава, дезактивировалась. Поэтому и крылья исчезли. Тихомир осторожно поднялся и посмотрел на Ярославу. Та, похоже, успокоилась и поняла, какую ошибку только что чуть не совершила. Ведь лишившись Тихомира, она бы уже навсегда потеряла возможность пройти через Мглу. Его смерть ей не выгодна. Сразу вспомнились слова Создателя. Нет смерти. Загнул он, однако. Всё имеет своё начало и свой конец, как говориться. Хотя, что значит, начало и конец. Взять, к примеру, какой-нибудь материальный предмет. Тихомир огляделся по сторонам. В глаза ему попался моток верёвки, висящий на поясе у одного из воинов. Верёвка может не иметь ни конца, ни начала, если соединить её концы. Опять-таки, слово концы. Почему их два. Значит, если соединить начало с концом. Или нет? Взять конец этой верёвки. Но где доказательство, что это не начало? Понтия начала и конца в случае с обыкновенной верёвкой имеют абсолютно одинаковый смысл. Можно ассоциировать начало с концом, а конец с началом. Интересно при этом перенести случай с верёвкой на человеческую жизнь. Принято считать, что его рождение это начало, а его смерть это конец. Но рождение это конец беременности, к примеру, а смерть… начало конца. Да, бред полнейший, ничего не скажешь.
– Мгла боится белых камней, сюда она не придёт, – к нему подошла Ярослава, которая, похоже успокоилась полностью, – но лес она рано или поздно уничтожит весь.
– Ты знаешь, что если бы уничтожила меня, то автоматически уничтожила бы и себя? – Тихомир решил изобразить обиженного, – учти, что я тоже могу исподтишка метнуть в тебя молнию.
– Я не думаю, что у нас много шансов пройти через Мглу, – а она, похоже, даже не чувствовала за собой вины, – пускай свою молнию, и никогда не узнаешь куда идти и что делать. А времени у нас осталось не так уж и много. Я не собираюсь перед тобой извиняться. Я никогда и не перед кем не извинялась и ты – не исключение. Мы должны идти.
Чёрное пятно над головой расползалось довольно быстро. По крайней мере, оно не отставало от них ни на шаг. Когда белых камней на земле стало меньше, в некоторых местах начала появляться Мгла. Так, окрашенные в чёрный цвет участки почвы. Тихомир сам не заметил, как такие участки уже формировали основную часть поверхности, а нормальная земля попадалась всё реже и реже. Они вышли на железную дорогу, которая была уже полностью захвачена Мглой. Как объяснила Ярослава, они срезали путь, не выходя на место, где обычно останавливался дизель. Это место было уже несколько тысячелетий захвачено Мглой.
Люди в дороге жались поближе к Тихомиру, видимо зная, что вокруг него защитное поле. Ярослава вообще потребовала взять её под руку. Ясно, на что она надеялась. Совсем не смешно было бы оказаться в квартире у Алины вместе с ней. Да и выглядели они совсем как свадебная пара. Когда Тихомир это представил, его так передёрнуло, что он впервые пожалел, что не послушался Синистры, и не зарубил Ярославу, когда та была без сознания. Он, конечно, пытался как-нибудь избавиться от неё, говорил, что в случае опасности не сможет должным образом среагировать, но та, понимая, какая опасность грозит ей, будто приклеилась. А опасности были. Несколько раз на отряд нападали кристаллические железнодорожники. Реагировали они, правда, очень вяло. Видно, находились они в кристаллическом состоянии много сотен лет. Во время каждой такой атаки Тихомир отрывался от Ярославы и отбивался от кристаллоидов, после чего она требовательно его возвращала. Он не мог её убить. От неё зависели жизни многих людей. Один раз по дороге встретился невесть когда и каким образом залетевший сюда кристаллический пылесос. Лежал он здесь, наверное, действительно очень давно, так как на появление людей не отреагировал никак. Вскоре дорога, вдоль которой они следовали, ушла в отвесную скалу. Пришлось разрушать мечём силовое поле, которое на территории Мглы представляла собой блестящую чёрную поверхность. Света, исходящего от оставленного далеко позади поля из белых камней было и так слишком мало, а когда они вошли внутрь дороги, укрытой от окружающего пространства непроницаемым силовым полем, он исчез вообще. Тихомир от этого, конечно особо не пострадал, он то мог видеть в темноте, а вот остальные люди вцепились друг в друга и шли постоянно спотыкаясь. Хорошо, что дорога была относительно ровной и прямой – потеряться на ней было практически невозможно. Ярослава и мужчины часто отдыхали, они не привыкли к воздействию гравитации. Самое время было сейчас избавиться от Ярославы, забрать шестерёнку и идти дальше одному, но Тихомир не решался. Неизвестно было, ведёт ли эта дорога к цели его путешествия, да и в целом. Что эта за цель и что с ней делать, если он её найдёт.
А что делать с двумя воинами. Крайне не хотелось, чтобы они телепортировались вместе с ним. Что делать с ними в его мире. Он их нигде не скроет, также как и Ярославу. Но здесь после его исчезновения им грозит мгновенная смерть. С одной стороны, они уже и так довольно много пожили, с другой… Ладно, время и обстоятельства всё расставят по своим местам.
Тихомиру стало жалко людей, вот уже многие часы идущих в полной темноте, и он решил дать им хоть немного света. К тому же когда за тебя держаться сразу три человека, идти не очень то и удобно. Возможно, какое-нибудь заклятие знала Синистра, но он решил сохранить её энергию. Поскольку Данко строить из себя и вырывать своё сердце Тихомир не собирался, то единственным вариантом оставался мобильный телефон, уровень заряда аккумулятора которого пока ещё находился на довольно высоком уровне. Звук, производимый телефоном при загрузке операционной системы, оказался в тоннеле настолько оглушительным, а последовавший за ним свет настолько ярким, что Ярослава и её люди кинулись в испуге по сторонам. Ярослава выругалась, но, поняв его замысел, сразу же успокоилась.
Сразу посыпались звонки, следователь, Алина. И даже Алик. Тихомир не хотел ни с кем разговаривать. Слишком напряжённая обстановка была вокруг. Каким-то седьмым чувством он ощущал приближение неприятностей. В воздухе завис какой-то едва уловимый гул. Создавалось впечатление, что Мгла действительно оживает. Чувствует каким-то образом Тихомира и его спутников. Через некоторое время гул начал становиться всё громче и громче. Тихомир много раз активировал линзы и всматривался вдаль, но никаких изменений найти не мог. А гул всё увеличивался. Стенки тоннеля начали поблёскивать маленькими желтыми искорками. Постепенно искорок таких становилось всё больше и больше, пока в тоннеле не стало достаточно светло, и Тихомир выключил телефон.
– А не пора ли нам уходить из тоннеля, – прервала его мысли Ярослава, – мы здесь как в ловушке.
– Пора, – согласился с ней Тихомир, – сейчас проверю, возможно ли это.
Он подошёл к стенке и достал меч. Как только он вонзил его в чёрную поверхность, как Синистра в голове зашептала:
– Камень.
– Тоннель по-прежнему идёт сквозь скальную породу, – обратился Тихомир к Ярославе, – ты не помнишь, как долго он идёт через скалу?
– Не помню. Да и не знаю. Меня, в своё время, вёз червь.
Вдалеке полыхнул тоненький жёлтый лучик. Тихомир мгновенно активировал линзы, но ничего подозрительного не обнаружил. Они шли ещё какое-то время, и такой лучик мелькнул ещё раз. И на этот раз Тихомир не успел рассмотреть, что это было такое. А желтых искорок становилось всё больше. На фоне нарастающего гула появился какой-то, чем-то напоминающий электрический, треск.
– Синистра, – позвал Тихомир, – что всё это может означать, ты не улавливаешь никакого подозрительного излучения или ещё чего?
– Что ты сказал? – Ярослава резко остановилась.
– Ничего, – ответил Тихомир, – бурчу себе под нос.
– Я спросила, что ты сказал, – повторила она.
И чего она так среагировала на его слова? Ладно, надо будет потом разобраться.
– Просто размышляю вслух, что это за явление может быть такое, с искорками да лучиками.
Внезапно гул возрос, и пол начал подниматься. Тихомир огляделся. Пол поднимался только под ними. Люди бросились бежать и вал поднимающего пола начал отставать. На его вершине жёлтые лучики мелькали особенно часто. Почему-то Тихомир думал, что эти лучики отнюдь не безопасны. Вскоре один из воинов не выдержал бега и начал отставать. Тихомир рыпнулся было ему помочь (чем?) но Ярослава на него шикнула, что так, мол, все погибнут. Вал понял воина под самый потолок и, не причинив никакого вреда, опустил вниз.
– Какие мы идиоты, – произнёс Тихомир, – это просто волна. У неё нет цели убить нас. Это просто какая-то аномальная волна, идущая по поверхности тоннеля. Бежать в таком темпе мы долго не сможем. Я предлагаю на ту сторону.
Второй воин, ни слова не говоря, последовал его совету и через минуту был уже на той стороне. Потом туда перебежала Ярослава. Тихомир, для пущей безопасности и скорости, распахнул крылья и сиганул в сторону волны. Ему повезло меньше остальных, так как он попал под, мелькнувшую на мгновение, жёлтую ниточку, которая довольно болезненно обожгла ему руку. Одно уже ясно – эти ниточки небезопасны. Волна медленно удалялась. Эта небольшая, а вдруг будет ещё одна?
– Мгла оживает, – послышался голос Ярославы, – я тебе говорила. Она хочет убить нас.
– Почему именно нас? – удивился Тихомир.
Ярослава достала из сумки шестерёнку.
– Потому что у нас это, – ответила она.
– Так ты мне расскажешь, что это за ключ и от чего он.
– Когда мы дойдём, ты всё узнаешь, – холодно произнесла Ярослава.
Пока люди отдыхали, Тихомир снова проверил стенку тоннеля. Снаружи по-прежнему была скала. Пришлось двигаться дальше. Следующая волна настигла их приблизительно через сутки. Она была настолько высокая, что их чуть не прижало к потолку. Кроме этого на её гребне жёлтый лучик прожёг одному из воинов руку. Вообще таких лучиков в течении всего пути становилось всё больше и больше. Все они рисковали упасть замертво в любой момент. Появление смертоносных ниточек ничего не предсказывало. Они просто появлялись то тут, то там, и так же стремительно исчезали. Искорок тоже стало намного больше, ночное зрение Синистры уже давно не было нужно. Вскоре Тихомир пожалел, что не взял с собой со своего мира тёмные очки. Синистра как-то скомпенсировала излишнюю, так сказать, яркость, но сильно это не помогало. Освещение скрасило стены пол и потолок тоннеля и теперь даже Тихомиру пришлось идти практически на ощупь. Ярослава и воины всё чаще уставали и останавливались отдохнуть. Они шли на пределе, а конца скальной породы всё не было и не было.
В этом слепящем свете время и пространство перемешались и в какой-то момент Тихомир почувствовал неладное. Он ориентировался, дотрагиваясь рукой до стенки тоннеля. За левую руку его держала Ярослава которая, в свою очередь, нащупывала противоположную стену. Так вот, если сначала они шли на вытянутых руках, то теперь становились всё ближе и ближе по отношению друг к другу. Тоннель сужался! Но как такое могло быть?
– Ярослава, – позвал Тихомир, – червь мог изменять свой диаметр?
– В каком смысле?
– Ну был, к примеру, четырёхметрового диаметра, а потом стал метрового.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Тоннель сужается. Может черви здесь вырастали и по мере роста продвигались всё дальше?
– Тоннель сужается!? – ужаснулась Ярослава, – он был всегда и везде одинакового диаметра! Он сужается, чтобы раздавить нас! Понимаешь!?
Люди, хоть они и шли с большим трудом, перешли на бег. Если это и бегом можно назвать. Вскоре догадки Тихомира подтвердились. При беге голова начала задевать потолок и бежать стало невозможно. Со временем и идти пришлось пригибаясь, а потом и вовсе ползти на коленках. Тихомир чаще и чаще проверял стенки тоннеля, но выхода не было. И вот, когда передвигались он уже ползком, и Тихомир решил проверить мечём потолок, Синистра радостно закричала:
– Пустота!
Тихомир не спеша вырезал отверстие и протиснулся наружу. Из-за яркого света, который светил в глаза на протяжении последнего времени, рассмотреть ничего вокруг было невозможно. Когда зрение адаптировалось, Тихомир осмотрелся. Какой-то гигантский каменный карман, захваченный Мглой. По застывшим растениям и непонятным животным было видно, что здесь когда-то существовала плазмоидная жизнь. Светился, однако, только тоннель, который превратился в метровую трубу, уходящую куда-то вдаль. Воины и Ярослава отдыхали несколько часов, подкрепляясь какими-то фруктами, которые они, вероятно, взяли с собой ещё около деревни. Ярослава не отпустила Тихомира ни на сантиметр. Когда они собрались, и пошли дальше вдоль бывшей железной дороги, та превратилась в десятиметровый, ярко светящийся и, тем не менее, не излучающий тепла канат. Каменные статуи бывших растений и животных на них никак не реагировали. Творилось что-то не то. По светящемуся канату, время от времени, начали передвигаться шарообразные сгустки. Передвигались они как раз в ту сторону, куда шли люди. Один раз Тихомир заметил свет далеко в стороне от бывшей железной дороги. Он активировал линзы, начал всматриваться. Свет был похож на небольшую искорку. Она внезапно взорвалась сотней таких же, но намного более мелких. Искорки полетали, изменили цвет на белый, и сформировали фигуру белого котёнка.
Глава 14
– Мур-р-р, – сказал котёнок.
– Что? – не понял Тихомир.
Котёнок вдруг потемнел, начал увеличиваться в размерах и менять свою форму. Чернота, на фоне которой он был, позеленела и превратилась в зелёный луг. Сам котёнок превратился в обезьяну с какой-то дьявольской клыкастой мордой. Обезьяна посмотрела на Тихомира и куда-то исчезла. Он осмотрелся и увидел среди сочной зелени яркий фиолетовый цветок. Захотелось подойти поближе и рассмотреть его. Тихомир медленно пошёл в сторону цветка. Внезапно зажужжал вибратор мобильного телефона, Тихомир достал его из кармана и прочитал СМС-сообщение от Алины: «Сзади». Он резко обернулся. В прыжке на него, разинув клыкастую пасть, летела обезьяна. Увидев его взгляд, она как бы растаяла, пролетев через Тихомира. Он начал судорожно оглядываться по сторонам, не выпуская из рук телефон, и медленно продвигаться в сторону цветка. «Слева» – пришло сообщение. Только что слева никого не было, но только Тихомир прочитал сообщение, из воздуха материализовалась обезьяна и накинулась на него. Когтями она расцарапала ему бровь, свалила на землю, и потянулась клыками к шее. Тихомир пытался вырваться, но обезьяна крепко прижала его к земле. На телефон опять пришло сообщение «Глаза». Каким-то образом Тихомир мог его прочитать. Он схватил обезьяну за голову, оторвал от шеи и посмотрел ей в глаза. Обезьяна сразу растворилась в воздухе. Он встал. Вокруг снова никого не было. Левый глаз затёк кровью. Кровь лилась также и из прокушенной шеи, но боли он совершенно не чувствовал. Осторожно Тихомир снова направился к цветку, держа на виду экран мобильного телефона. «Слева». Тихомир резко повернулся и обезьяна, едва материализовавшись, растворилась. Он почти дошёл до цветка, который из фиолетового превратился в чёрный. С колючками. «Прыгай». Тихомир не сообразил сразу, и кинулся в сторону. Вероятно не в ту, потому что что-то его сбило с ног, крепко обхватило волосатыми руками со спины и холодные клыки вонзились в плечо. Теперь боль он почувствовал. Он закричал, замахал ногами, пытаясь что-либо сделать, но обезьяна уже оторвала кусок плоти, выплюнула его в сторону, и снова вонзила клыки. Теперь чувствовалось, что она поддела какую-то кость. Тихомир завернул голову, дотянулся зубами до уха обезьяны, вцепился и рванул. Во рту сразу появился жирный прогорклый вкус. Его начало рвать, а в плече послышался хруст ломающейся кости. Тихомир дотянулся руками до тела обезьяны, попытался, ломая ногти, вцепиться в её тело, но руки вырывали лишь клоки тёмно-рыжей грязной шерсти. Кость сломалась, и левая рука безвольно обвисла.
– Синистра! Помоги! – закричал Тихомир в ужасе понимая, что сам ничего сделать не может.
Обезьяна тем временем вцепилась в предплечье, намереваясь, вероятно оторвать руку.
– Зверь! Люмбрик! – из глаз, перемешиваясь с кровью, потекли слёзы, – ну пожалуйста, кто-нибудь.
Тихомир зарыдал от бессилия. Левая рука упала на зелёную траву, заливая её кровью, а обезьяна с хрустом вонзила клыки в рёбра. Сердце натужно заколотилось, струйками выталкивая кровь из глубоких ран. «Держись, я иду» появилась надпись на экране мобильного телефона. Сам он расплылся, и через мгновенье на его месте появился Алина с нагинатой в руках. Она разбежалась, выставила нагинату остриём вперед, и вонзила лезвие обезьяне в лоб. Хватка сразу ослабла, и Тихомир упал на землю. В глазах появились блики. Сознание начало таять, и он безразлично начал наблюдать за, темнеющем на глазах, небом.
– Иди к цветку, – послышался где-то извне голос Алины, – он мне вреда причинить не может, но и сдержать долго я его не смогу.
Так не хотелось отрывать взгляд от уже чёрного неба! Но его просит Алина. Его Алина… Как только он тряхнул головой, в глазах снова появились блики, которые он с трудом разогнал. Алина держала воткнутую тупым концом в землю нагинату. На другом конце оружия бесилась, нанизанная на голову, обезьяна. Тихомир попытался встать, но у него ничего не вышло. Тогда он, судорожно цепляясь обессиленными пальцами за траву, и отталкиваясь от земли ногами пополз к цветку. За спиной слышались громкие рыки обезьяны.
– Быстрей, – послышался голос Алины.
Но Тихомир слабел с каждой минутой. В последний момент он увидел, что цветок сам потянулся к нему. Он оказался не колючим, а даже каким-то мягким. В глаза опять нахлынула темнота, а когда она исчезла, соображал Тихомир на редкость ясно и чётко.
Он находился в квартире у Алины, висел в воздухе около люстры, окружённый защитным полем Синистры. В квартире творился самый настоящий кавардак. На полу судорожно извиваясь, находилась Ярослава. Он пыталась избавиться от пластмассового ведра, которое невесть каким образом меняло свою форму, пытаясь её задушить. Рядом лежала её сумка. Также в квартире находились двое людей в неизвестной Тихомиру форме и Пришивало. На них напали пластмассовые фигурки солдатиков. Фигурки сокращались, отталкивались от пола, и прыгали на людей. Раньше на стенке в зале у Алины было развешано разное холодное оружие. Теперь на ней чего-то не хватало. Алик держал в руках самурайский меч. Один конец детских колготок обвил ему ноги, второй пытался достать до шеи. Алина отбивалась от офисного кресла нагинатой. Кресло отъезжало на несколько метров, разгонялось и бросалось на неё, а она пыталась выставить на его пути лезвие нагинаты.
Так, подумал Тихомир, обстановка, мягко сказать непонятная. Полтергейст, почти. Если это не сниться. Он заметил, что об защиту Синистры тоже периодически стучаться различные предметы: коробки из под компьютерных дисков, выбивалка для ковра, пакеты для мусора и прочая мелочь.
– Что застыл, – появилась Синистра, – сваливаем отсюда! Не видишь, какой здесь дурдом?
– Надо вытащить её отсюда, – сказал Тихомир.
– Кого!? Ярославу!? Ты что, свихнулся!? Хватай шестерёнку, и летим.
Тихомир подхватил сумку, лежавшую у почти бездыханной Ярославы и полетел к Алине, которая ещё сражалась с офисным креслом. Он разрубил кресло мечём, которое, впрочем, атаку после этого не остановила.
– Цепляйся за меня руками и ногами, – обратился он к Алине.
Тихомир разбил мечём окно, и вместе с Алиной вылетел на улицу. Одна половина кресла, однако, успела как-то прицепиться к платью Алины. Тихомир, повертевшись, отцепил его, и разрубленное кресло полетело вниз. По звуку Тихомир определил, что оно упало на чью-то машину. Неприятно, конечно, но что поделать.
– Что случилось с вещами, – спросил он у Алины, – и что в твоей квартире делает Пришивало.
– Не знаю, вещи взбесились, как только ты появился.
В сумке Тихомира что-то зашевелилось. Он с удивлением засунул туда руку, и что-то его больно ударило током. Тихомир аккуратно раскрыл сумку и посмотрел внутрь. Он едва успел убрать в сторону голову, так как из сумки с бешеной скоростью вылетел мобильный телефон. Пролетев мимо головы, он упал куда-то вниз.
– Да что случилось!? – вслух удивился Тихомир.
Город, вроде, выглядел спокойным. Люди спокойно ходили по осенним улицам, ездили машины. В общем, ничего не предвещало беды, как говориться. Надо отдохнуть и всё обдумать. Тихомир полетел к ближайшей многоэтажке и, уже было собирался, опускаться на её крышу, как рубероид на ней вздыбился. Отдельные его куски оторвались от плит и попытались взять в кольцо его с Алиной. От рубероида он отбился мечём, но, что удивительно, на следующей крыше их ожидал такой же «тёплый» приём. Тихомир застыл в воздухе, раздумывая, что делать.
– Ведро, – задумчиво произнесла Алина.
– Что? – не понял Тихомир.
– Пластмассовое ведро напало на эту женщину, которая телепортировалась с тобой. На Алика напали детские колготки. Они на шестьдесят процентов синтетические. На Пришивало с его людьми напали пластмассовые игрушки, солдатики и резиновая свинка. На меня кресло. Тоже пластмассовое. Потом мобильник. Единственная пластмассовая вещь, которая у нас была с собой. И рубероид.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Все предметы, которые взбесились, были сделаны либо из пластмассы, либо из близкого по составу химического вещества.
– Ты знаешь, последний раз, когда я был в том мире, часть вещества из Мглы попала… как бы сказать. В общем, за территорию Мглы. Это вещество превратилось в жидкость очень похожую по своему внешнему виду на нефть. Все предметы, которые вели себя агрессивно, сделаны из нефти. Про Мглу Ярослава, это та женщина, которая сюда вместе со мной попала, говорила, что это кровь какого-то разумного существа. Перед телепортацией Мгла начала оживать. Не ждёт ли этот мир подобная участь. Не Мгла, конечно. Но представь, что произойдёт в мире, если все пластмассовые предметы взбесятся.
– Прикольно, – отозвалась Алина, – но по виду не скажешь, что в городе твориться что-то не то. Всё тихо и спокойно.
– Может, начинается это не так быстро. Скажем очаг всего этого в твоей квартире.
– Может, мы куда-нибудь спустимся и отдохнём? – заныла в голове Синистра, – я затратила немало энергии на защитное поле.
– Синистра говорит, что ей нужно отдохнуть, – обратился Тихомир к Алине, – но сейчас тяжело придумать место, где нет пластмассовых предметов.
– Почему? – ответила Алина, – есть около речки пару мест. Людей там практически нет и пластмассы тоже.
Они полетели к речке, покрутились там на большой высоте, чтобы их никто не заметил. При помощи своих линз Тихомир рассмотрел укромное, окружённое со всех сторон зарослями лозы, место. На берегу их сразу же атаковала пустая ПЭТ-бутылка и два пластмассовых стаканчика. Тихомир их разрубил мечём, после чего они неподвижно упали на землю. Вероятно, если брать случай с офисным креслом, которое атаковало после того, как его разрубили на две части, всё дело было в размерах. Если разрубить предмет на несколько частей маленького размера, то он больше не будет подавать признаков агрессивности.
– Господи, – воскликнул Тихомир, только сейчас заметив, что Алина одета в короткое домашнее платьице, – ты вся дрожишь!
– Н-н-ничего страшного, – у неё зуб на зуб не попадал.
Тихомир начал снимать кольчугу и рубаху.
– Ты что делаешь, идиот? – возмутилась Синистра, – опомнись, мы можем исчезнуть в любой момент! Тебе что, и так проблем не хватает? Немедленно одевай снаряжение!
– Не твоё дело, – огрызнулся Тихомир.
– Не моё дело!? Пеняй потом на себя! Фиг я тебе потом защитное поле сделаю!
– Ах фиг мне пионеров на церковный хор, так фиг тебе монашек на финскую баню!
– Чего? – не поняла программа.
– А, – махнул рукой Тихомир.
Он протянул восстанавливающую рубаху Алине.
– Одевай. Она герметичная и очень тёплая.
– Не могу, а как же ты?
– Слушай, – Тихомир надел кольчугу, металлические звенья которой оказались жутко холодными, – в последние дни мой организм такие фокусы на себе испытал, что холод он даже не почувствует. Гар-р-р-антирую. И капюшон не забудь одеть. Говорят, что львиную долю тепла тело теряет через голову.
Алина одела рубаху. Была она, конечно, ей велика, но это к лучшему, так как покрывала тело ниже колен. Рассматривая получившееся чудо, Тихомир посмотрел вниз. На ногах Алины были тёплые носки. И больше ничего. Его сапоги ей явно велики и больше мешать будут при ходьбе, чем помогать. Но что сейчас с ней делать? Возвращать её обратно? Как-то совсем не хотелось отдавать Алину в руки прокуратуры. К какой-нибудь подружке? Всё равно найдут.
– Я не пойду туда? – угадала его мысли Алина.
– Я знаю, – мрачно ответил Тихомир, – понаделал я тебе проблем, ничего не скажешь. И действительно, что мне теперь с тобой делать?
– Я пойду с тобой! – Алина сказала это таким тоном, как будто в этом нет ничего удивительного.
– Там слишком опасно, ты можешь погибнуть.
– Лучше погибнуть, чем эти бесконечные разборки с Аликом. Ещё и прокуратура прибавилась. Я просто сойду с ума. Я и так уже чуть не сошла, у меня создается впечатление, что Алик намеренно пытается сделать из меня психа. Самый лучший выход в его ситуации – почему развёлся – потому что жена стала психом. Он уже понял, что жить со мной не сможет, но и простой развод больно ударит по его авторитету, а значит легче нейтрализовать меня. Ты не знаешь, по какому краю я ходила все эти месяцы.
– А как же ребёнок?
– Ребёнок уже почти взрослый. Это раз. Сейчас он у матери, сильно за него беспокоиться не стоит. А представь, если б ты меня доставил обратно в квартиру. Ты же прекрасно понимаешь, что Пришивало не следователь прокуратуры. Он из какого-то секретного отдела. Они могут не остановиться ни перед чем, что бы выудить из меня информацию. А самый хороший способ выбить из женщины информацию – шантаж через её ребёнка. А какой самый лучший способ защититься от шантажа? Не слышать выдвигаемых требований. Тогда шантаж бессилен. Вывод – я должна исчезнуть. Конечно, я волнуюсь за ребёнка, но зато я уверена, что никто из всяких секретных отделов не будет им манипулировать.
– Может ты и права. Но есть ещё Алик. Через ребёнка могут давить на Алика.
– Алик!? – Алина засмеялась, – он полностью на их стороне с самого начала. Он даже сказал им, что я знаю намного больше. Хорошо, что сказал буквально перед тем, как ты появился, а то не знаю, чем бы всё это закончилось. Это же он позвонил Пришивало и сообщил, что ты можешь появиться у меня в квартире.
– Но может тебе лучше затаиться где-нибудь в этом мире? У меня есть деньги. На месяц снимать квартиру хватит, а там разберёмся. Всё-таки в этом мире безопаснее.
– А через месяц ты не вернешься. И что дальше? Нет. Я должна быть участником событий. Кроме того, я очень неплохо разбираюсь в минералах. Ты говорил, что там много красивых минералов, кто знает, может, найду что-нибудь дорогущее. Потом, в этом мире, продам. А когда будут деньги, уеду отсюда куда-нибудь подальше.
Тихомир задумался. Конечно, в том мире она будет помехой, но здесь её тоже не оставишь. Даже если снять ей квартиру, он повеситься, не зная, что с ней происходит. Судя по напавшим на ним стаканчикам и бутылке, можно было сделать вывод, что пластмассовые вещи реагируют только на Тихомира. А вдруг нет! И когда он вернётся, этот мир превратиться в ад. Где её потом искать? Жива ли вообще она будет? Похоже, обстоятельства не давали ему выбора. Её придётся забрать с собой.
В воде что-то плеснулось. Тихомир повернул голову, но заметил только какие-то жёлтые нити с налипшими на них клочками грязи. Моментом спустя, он ощутил, что не может двигаться. Что-то плотно обхватило его грудь. Да так сильно, что дышать стало невозможно. Создавалось впечатление, что вот-вот поломаются рёбра.
– Тихомир, – закричала Алина, – осторожно!
Появилась резкая боль под лопаткой. Тихомир посмотрел на свою кольчугу. Его атаковала леска! Старая рыболовная леска, невесть сколько лет пролежавшая на дне реки. Леска тоже сделана из нефти, она обвила тело Тихомира и теперь пыталась задушить. Хорошо, что ей не хватило мозгов накинуться ему на шею, тогда со всем было бы уже давно покончено. Он попытался что-то сказать Алине, но не смог. Грудь была сжата настолько сильно, что в ней, похоже, не осталось ни грамма воздуха. Если б не кольчуга, она бы давно просто разрезало тело на две половинки. Однако Алина догадалась обо всём сама. Она схватила нагинату и начала лезвием разрезать леску. Тихомир, наконец, вздохнул и повалился на землю. Упавшая на землю леска больше не шевелилась.
– Блин, – выругалась Алина, – у тебя в спине старый ржавый крючок. Его жало прошло как раз между звеньями кольчуги.