7. Архипелаг Золотого Джинна

– Не может быть! – вскрикиваю я. – Когда? Как это случилось?

Старый деловой партнер Эрл Олле Дарнингем, вице-президент орионской корпорации «Мегакосмос», ухмыляясь, рассказывает подробности и предлагает открытым текстом:

– Короче говоря, появилась возможность перекупить имущество разорившегося конкурента. Предлагаю войти в долю – тогда мы сможем раздавить всех претендентов на наследство, и «Кастор» с «Поллуксом» будут нашими.

Затем он излагает свои предложения насчет того, как мы поделим наследство. Я же настолько ошарашен новостью, что отвечаю без дипломатических излишеств:

– Какое у него, к дьяволу, имущество – сплошное барахло. И ни к чему мне лишний корабль, да еще такая громадина. Пусть его «Black Global» покупает!

– В тебе не чувствуется настоящей коммерческой хватки, – осуждающе изрекает Дарнингем, – Это же так естественно – поглотить конкурента, создать большой концерн…

Я хмыкаю. Надо же… Еще позавчера была на Просперити фирма «Singular». И вот сеньор Диомедио Родольфо Карреро обанкротился, его лучшая дыролазная бригада погибла, а уцелевший работник завербовался неизвестно куда. И остались бесхозными три, если не ошибаюсь, корабля. Собственно говоря, если «Ахилл» уже продан, то осталось только два…

– Погоди, пан Кассетов… – Эрл Олле настороженно прищурился, – Разве ты прилетел на Просперити не ради этих торгов?

– Отдыхать приехал, – объясняю я то ли в девятый, то ли в сотый раз. – Про банкротство «Сингуляра» узнал от тебя четверть часа назад.

Кажется, мне удалось его разочаровать. Больше того, мнение Эрла о моей персоне и моих деловых качествах заметно изменилось к худшему. Он заканчивает разговор исключительно из вежливости, снова называя меня «паном». Почему-то Эрл решил: раз у меня есть славянские предки – значит, обязательно поляк. Так и величает «паном». Лет десять назад я даже перестал его одергивать. Все равно ж не действует.

– Ты оригинально играешь, пан Кассетов. – Эрл погрозил пухлым пальчиком, украшенным большим пижонским перстнем. – Взял всего три миллиона, сделав работу, за которую «Черная Дыра» просила в шесть раз больше.

– Откуда три миллиона?! – Я возмущен. Дарнингем делает успокоительный жест рукой:

– Я считаю в валюте Малой Галактики, – и переходит на другое: расспрашивает о моих делах, перечисляет свои успехи, а под занавес почему-то интересуется, не собираюсь ли я баллотироваться в Сенат. На прощание Дарнингем желает мне спокойного отдыха на архипелаге.

Изощренная издевка. Кому нужно спокойствие во время курортных приключений! А тут еще Бронислава почему-то раздумала лететь со мной. Ну, это не беда – найду экземпляр не хуже.

Курортный комплекс «Golden Jinny», построенный на одноименном архипелаге, расположен в экваториальной зоне Просперити, главной планеты Астрофедерации. Это государство включает еще один обитаемый мир, и там, на Антике, который год не затухает партизанская война. Еще власти Астрофедерации контролируют с десяток малонаселенных планет, богатых природными ресурсами.

До середины XXII века все колонизированные людьми небесные тела более-менее подчинялись Земле. По данным на 2160 год, население Земли составляло 10 миллиардов, Венеры – 4 миллиарда, и еще около 15 миллиардов обосновалось на 27 планетах в радиусе сотни световых лет от Солнца. Потом часть колоний провозгласила независимость, запахло карательными экспедициями, но в целом обошлось без большого братоубийства.

В 2189 году 14 планет во главе с Землей образовали государство Единые Миры (UW – United Worlds), которое в обиходе называют просто Империей. Спустя пять лет несколько тесно расположенных планет также объединились – под властью Кайзера, планеты в системе Бетельгейзе. Сначала это государство называли Республикой Ориона, а в 2200 году его переименовали в Малую Галактику.

Сегодня Империя включает 33 обитаемые планеты, 12 миров входят в орионскую Малую Галактику, и еще есть девять карликовых государств, два из которых (Роксанская Джамахирия и Астрофедерация) состоят каждый из двух планет, а остальные – вовсе монопланетные. Больших войн между человеческими колониями не было – нас сдерживает неявная угроза, исходящая от чужих рас. Внешний враг не позволил людям сцепиться всерьез, хотя за два столетия случалось всякое. Если не ошибаюсь, общие потери в межзвездных конфликтах не превысили полумиллиарда.

По всем приметам, очень скоро независимых государств станет меньше: Просперити явно тяготеет к Малой Галактике. Правительство Астрофедерации закупает у Кайзера оружие, здесь постоянно гостят орионские военные корабли. Если Малая Галактика проглотит Просперити вместе ~с Антикой, то экономический потенциал наших главных соперников чуть ли не удвоится за счет концернов Астрофедерации.

После медицинских процедур, напившись лечебной минеральной воды «Джинн №18», лениво иду на пляж. Второй день я валяюсь в шезлонге, обмазанный защитными кремами. Спору нет, загорать можно и на Венере, но у нас нет такого огромного соленого океана – лишь обширные пресные озера.

Здесь совсем неплохо. Ненавязчивый сервис, прелестные кемпинги, отлично отрегулированный климат с чередованием солнца и дождя. Одно плохо – начинаю томиться от безделья. Выпуски новостей не слишком интересны, потому как политический режим Просперити, основанный на диктатуре корпораций, накладывает неприятный отпечаток на содержание сайтов Инфосети.

Коротаю время беседой с местным коммерсантом. Тим Лоджиа, стареющий франт, немало повидавший и пропитанный скепсисом по самые уши. Если он не врет, то раз двадцать разорялся в дым, но снова и снова создавал компании для очередной авантюры. В последний раз он якобы сорвал неплохой куш, сбыв каким-то лопухам триста тонн фальшивого эликсира для выращивания шевелюры на лысине. Теперь Тим боится, что обманутые партнеры найдут его, чтобы вытрясти штраф по судебным санкциям.

Не понимаю такого бизнеса: куда проще и безопаснее работать честно, и тогда будешь спать спокойно. Впрочем, слушать его забавно.

Сосед поругивает женщин, налоговые ведомства, компаньонов, конкурентов: все продажные сволочи, и вообще жизнь – дерьмо. Потом принимается за порядки Просперити: олигархи дышать не дают, обложили безбожными пошлинами и налогами. Машинально предлагаю:

– Добивайтесь, чтобы ваше правительство согласилось присоединиться к Единым Мирам.

Оказывается, Империя тоже не нравится моему соседу – торгаша пугает диктатура. Куда лучше, по его мнению, жизнь в Малой Галактике. Я напоминаю:

– Но там ведь мафия, религиозные фанатики. Он запальчиво возражает:

– С мафией легче договориться, чем с диктаторами. А попы вообще не вмешиваются в коммерцию.

Отмалчиваюсь. В другой ситуации объяснил бы, что вполне доволен имперской властью, которая обеспечивает порядок и процветание на трех десятках миров. Но сейчас, в чужой державе, совершенно не тянет на политические диспуты. Тем более когда из-за соседнего столика бросает страстные взгляды в нашу сторону совершенно роскошная блондинка с безумными глазами. Интересно, который из нас возбудил у нее аппетит?

– С другой стороны, пассивность тоже может быть наказуемой. Нельзя исключать, что Лоджиа – провокатор наших спецслужб, засланный сюда для работы с туристами. Если он настучит на меня, придется долго объясняться в ближайшем органе Тай-по, едва я окажусь в Империи. Конечно, друзья из центрального аппарата этого ведомства быстро вправят мозги провинциальным вынюхивателям нелояльности, но кому охота мотаться по инстанциям наших карательных ведомств.

Отпив газировки, возвращаю способность воспринимать УКВ и прощупываю соседа радиозрением. Приятно обнаружить, что на нем нет подслушивающих устройств.

– А вы каким делом занимаетесь? – Тим вдруг вспоминает о моем существовании. – Сколько банкротств пережили9

Сообщаю не без ехидства:

– Пока ни одного. Дыролазы нужны всегда.

– У вас еще все впереди. – Он машет рукой. – Вот недавно Карреро ко дну пошел, а до чего крепкая была фирма.

– Сам виноват… – Откупорив бутылку пива, я наполняю высокий стакан и одним глотком втягиваю толстый слой пены – Надо было поддерживать технику в порядке. А он жадничал, экономил на обслуживании. Ладно, не будем о грустном. Как тут с женщинами – все покупаются или есть любительницы?

Вчера я был не в форме. Путь выдался не близкий, да и штормило: незадолго до поворота на финишный отрезок гиперспейс вдруг разбушевался, оранжевое смещение упало аж до 20 минут. Пришлось попотеть, продираясь сквозь дергающуюся кишку ЧД-канала, поэтому на курорт я прибыл измотанный до неприличия, даже смотреть на женщин сил не было.

Но сегодня все по-другому. Я снова полон сил, надежд и желаний. К тому же так призывно смотрит потрясающая блондинка, лицо которой пробуждает неясные, но томительные воспоминания.

Убедившись, что мое внимание привлечено, загадочная красотка направляется в нашу сторону. Походка у нее такая же сногсшибательная, как и внешность. Остановившись в паре шагов от нашего столика, она дарит мне ослепительную улыбку и, глядя прямо в глаза, говорит:

– Мсье, не могли бы вы показать мне остров? Тим Лоджиа возмущенно бубнит очередную пошлость, но я уже не слышу его нытья.

Прогулка по острову закончилась в ресторане на плоской верхушке нависающей над морем скалы. Гигантское красное солнце почти закатилось, так что над горизонтом видна лишь четвертушка здоровенного огненного помидора. Второе светило висит в зените, как золотая монета, но и оно постепенно склоняется, чтобы часов через семь исчезнуть за горой соседнего острова. И тогда наступит ночь – время вампиров и любовников.

Моя спутница Розетта Блыскявичус назвалась этнографом и археологом. Между делом она жалуется, что надоело мотаться по экспедициям, поэтому сейчас она – свободный журналист. Отбросив элементы саморекламы, я резюмирую про себя с нарастающим интересом к этой особе: «Рейдирующая шлюха». Именно это мне и нужно.

Традиционные байки о работе дыролаза она выслушивает с преувеличенным вниманием, в нужные моменты вскрикивая и чувственно взмахивая длинными ресницами Рози не слишком убедительно прикидывается, будто ей интересно. Впрочем, я не осуждаю ее за такую игру: в конце концов все мы немного притворяемся, чтобы пустить пыль в глаза окружающим.

Неожиданно она произносит нечто такое, от чего я поневоле начинаю беспокоиться.

– У тебя выговор, как у выходцев из Южного полушария Монтеплато, – говорит Розетта. – Очень характерный диалект с обилием романо-славяно-тюркских жаргонизмов. Какой материк – Альгамбра или Южная Мальвина?

Дурочка нагло врет, потому что никакого акцента у меня нет. К тому же мой дом находится в Северном полушарии, на отрогах Драконовых гор континента Ангмар. Тем не менее я насторожился: она явно знает, на какой планете я родился. Возможно, прочитала мою биографию в Инфосети, когда подыскивала жертву для курортного романа. Ну далее узнала, что я – крутой бизнесмен родом с Монтеплато, и закинула удочку наугад. Не будем разочаровывать женщину. Если ей нужен варвар, она получит варвара. Не она первая ждет от меня экзотики.

– Из какого ты клана? – настаивает Рози.

– Клан Большой Змеи.

Я рассказываю пространную байку о несуществующем клане, на ходу придумывая не существующие в природе обычаи, ритуалы, опознавательные знаки. Если Рози действительно имеет отношение к этнографии, материала ей хватит на объемистый параграф диссертации.

Мне показалось, что теперь она слушает с неподдельным интересом. Это было странно, хотя любознательность Розетты вполне могла оказаться чисто профессиональным качеством. Причем с точки зрения обеих ее профессий – как этнографической, так и древнейшей… Мне тоже стало любопытно: постоянно ли она работает именно на этом курорте или оказалась здесь транзитом. Поэтому я небрежно намекаю:

– Срок моей путевки – до середины августа. Мы могли бы провести это время вместе.

Она отрицательно машет зажатой между двумя пальцами сигаретой. В голосе Розетты слышится намек на сожаление:

– Я здесь ненадолго. Оттягиваюсь перед новой экспедицией. На планете возле Аквилона нашли сокровищницу Восьмицарствия. Через два дня я лечу туда, чтобы участвовать в раскопках. Хочешь со мной?

– Не слишком верю в Восемь Царств.

– Зря… – Рози осуждающе насупилась. – Говорят, полвека назад какой-то старатель наткнулся на оставленный Древними кристалл, от которого получил волшебную силу. Неужели не слышал?

Еще бы не слышать – ведь это сплетничают обо мне Дескать, я выклянчил у магического кристалла способность повелевать искривлениями гиперпространства. Именно отсюда и проистекает мой скептицизм. Вдоволь наслушавшись сказок о моей встрече с артефактом Восьмицарствия, я пришел к заключению, все разговоры про сокровища Древней расы – пустые выдумки аферистов.

Хотя какая-то доля истины в той истории все-таки была. Я действительно нашел Большой Кристалл и благодаря той находке смог открыть свою фирму Но в общем все было совсем не так, волшебство тут вовсе ни при чем

Я спрашиваю без особого интереса:

– Почему они погибли?

– Этого никто не знает.

Высказывать своего мнения вслух я не стал, но, по-моему, причина могла быть только одна – усобица. Все империи погибали из-за двух бедствий или внутренний разлад, или вторжение более сильных врагов. Последний вариант отпадает, потому как за триста лет мы не нашли никаких признаков того, что у Восьми Царств были какие-то конкуренты. Собственно говоря, и признаков существования Восьми Царств археологи нашли не так уж много.

– Значит, не хочешь туда лететь? – вызывающе переспрашивает Рози.

– Может, и полечу. Но пока не вижу особого смысла.

Расхохотавшись, она пренебрежительно шевелит ладошкой, словно отметает все сказанное до сих пор. Потом рывком встает и предлагает спуститься к берегу У самой границы моря и суши Розетта одним движением сбрасывает платье, и у меня перехватывает дыхание при виде сильного загорелого тела безупречных пропорций. За такой женщиной я побежал бы не только в археологическую экспедицию, но и гораздо дальше…

Мы от души побарахтались в волнах, и Рози умело сводила меня с ума, дразня легкими прикосновениями. Она прекрасно знала, какое впечатление производят на мужчин эти потрясающие формы, и до предела использовала свои чары. Я был готов броситься на нее и сорвать тоненькие лоскутки купальника, но вокруг было слишком много посторонних, которые могли меня неправильно понять.

Немного опомнившись, я предлагаю взять напрокат глиссер. Рози с готовностью соглашается и, сев к рулю, уводит крохотное суденышко прочь от берега. Там, за полосой рифов, она заглушает мотор, обнимает меня за шею, прижимается губами к губам и валит на широкое заднее сиденье.

Сколько мужчин попадались на этот крючок до меня и сколько еще попадутся! Сказал же в древности кто-то очень умный, что женская красота дает горазда меньше, чем обещает. Вот и на этот раз любовные упражнения оказались не настолько приятными, как мечталось, но я все равно был почти счастлив.

Часом позже, когда мы вернулись к причалу, Розетта, окинув взглядом морскую панораму, освещенную вечерними лучами желтого солнца, – как обычно, внезапно – спрашивает:

– Любишь море?

– Обожаю, – не задумываясь отвечаю я. – У нас в степях тоскливо и однообразно, не то что здесь. Водная стихия дарит ощущение постоянной изменчивой мощи…

На самом деле море осточертело мне еще в детстве. Невероятно утомительное занятие – изо дня в день смотреть, как ветер катает туда-сюда свинцовые бицепсы волн.

Почему я схитрил? Наверное, из-за того, что она слишком настырно выспрашивала подробности о моей прошлой жизни. Вот и захотелось чуть развлечься. Когда портится настроение – например, после сексуального разочарования, – появляется желание плести всякие небылицы. Например, про дикие будни моей планеты.

За обедом Рози услышала много любопытных деталей о жизни степных кланов – на второй параграф хватило бы. Я даже увлекся и начал вспоминать, как мы охотились на драконов, скальных гусей и вепря-единорога. Это было неосторожно с моей стороны – подобная дичь водится только в горах. Однако Розетта нюансов не прочувствовала, заинтересовавшись самим фактом, и с воодушевлением спрашивает:

– Любишь охоту? А как насчет рыбалки?

И не дав мне опомниться, заявляет, что нынче же вечером, как только начнет темнеть, мы возьмем яхту и отправимся на острова, что едва видны на горизонте. По словам Розетты, там ловятся огромные креветки и белый окунь, которые ценятся как отменные деликатесы.

– Помню такие консервы, – неосторожно ляпнул я – «филе белого окуня в горчичном соусе».

– Консервы – ерунда! – отрезала Рози. – Я угощу тебя настоящим лакомством.

Она принимается со вкусом расписывать, как будет жарить над костром насаженную на вертел рыбину. И еще многообещающе намекает, что после даров океана будет и другое угощение. Как будто я согласился бы отправиться на дикие острова, если бы не собирался заниматься именно «другим»…

Не знаю почему, но Рози вызывает во мне какие-то смутные подозрения. Она ведет себя как обычная курортная проститутка, однако платы за услуги не потребовала. Скучающая туристка? Вряд ли – при такой внешности могла бы выбрать в толпе отдыхающих кого-нибудь помоложе, помускулистее и посексуальнее.

Кроме того, она корчит из себя большого знатока Восьми Царств, но и это неправда. Когда я подступил к ней с расспросами, она отвечала слишком уклончиво.

Кажется, даже мне известно о Древних больше, чем знает Рози, и это при том, что я никогда особо не следил за сообщениями на эту тему. В моей памяти чудом удержались лишь случайные отрывочные сведения из телепередач, но Розетте неведомо даже и это немногое.

Моя подозрительность имеет кое-какие основания: уже целых полмесяца куча народа ищет повод встретиться со мной, чтобы побить, убить или взять в плен. Возможно, Розетта связана с одной из этих компаний. Возможно, она член какой-нибудь банды, которая собирается ограбить меня или похитить с пьлью выкупа. Наконец, возможно, что дама действительно завела роман со скуки или выжидает момента потребовать дорогих подарков. В любом случае не помешает прихватить с собой на остров оружие.

Приняв такое решение, я успокаиваюсь и решаю все-таки разобраться с Восьмицарствием. Инфосеть выдает на мой запрос несколько тысяч ссылок, так что приходится вводить дополнительные критерии: только академические издания и только первоисточники. В результате остается не больше сотни научных трудов, из которых я выбираю четыре обзорные статьи. Прочитав эти работы, подписанные маститыми ученых и, я прихожу к выводу, что профессора археологии разбираются в вопросе ненамного глубже, нежели мы с Розеттой.

В конце позапрошлого века имперская эскадра прочесывала карликовое скопление Метроном, где скрывался отряд кораблей маньяка-мятежника Стефана Картонова. Повстанцев настигли и уничтожили, но попутно был обнаружен космолет неизвестной цивилизации. Точнее, даже не космолет, а жилая кабина – скорее всего, катапультированная либо отколовшаяся при гибели большого корабля.

Судя по состоянию обшивки, изрядно потрепанной микрометеоритами, кабина блуждала в пространстве не одну тысячу лет. Судя по конструкции, объект не был построен двоякодышащими Айн – единственной расой, с которой к тому времени успело познакомиться Человечество. Многочисленные экспедиции провели в том скоплении около восьми лет, но других изделий чужого разума не обнаружили.

Минуло четыре десятилетия, и в 2228 году фортуна улыбнулась экспедиции, работавшей на планете Варва, где обитали первобытные племена змееголовых кентавров. В их капище земляне обнаружили несколько предметов неизвестного назначения, но явно изготовленных при помощи высоких технологий. Шоком стало клеймо, украшавшее большинство предметов, – точно такое же имелось на обшивке и внутреннем оборудовании объекта, выловленного в Метрономе, на расстоянии около трехсот световых лет от Варвы.

Потом было много таких находок у разных звезд, куда проникали корабли людей – земные, орионские и все прочие. К середине XXIII века в музеях скопилось около сотни изделий из титановых сплавов, на которых был нарисован лазером правильный восьмиугольник, расчерченный диагоналями на восемь равнобедренных треугольников.

Ученые, журналисты и прочие энтузиасты придумали массу гипотез, объяснявших символику этого знака. Как-то так получилось, что самой популярной стала легенда о Восьмицарствии: будто бы в незапамятные времена восемь космических государств объединились, создав могущественную галактическую империю, и выбрали себе такой вот символ – по треугольнику на каждое царство, из которых состояла великая держава. Легенда осталась легендой, но название прижилось.

Ясно было одно: три или четыре тысячи лет назад существовала некая межзвездная организация, маркировавшая часть своей техники такой эмблемой, гербом или торговым знаком. Корабли Восьми Царств освоили все пространство, занимаемое сейчас Человечеством, но пришли они издалека, потому что нигде землянами не обнаружено поселений этой сверхцивилизации.