– Плотность поменьше, чем у бульдозера, зато скорость побольше. Растолкают.

– Можно и так, но для этого нужны тяжелые корабли.

Фурушита машет рукой.

– Ничего, поставим три фрегата правильным треугольником. Поля перекроют сечение любого канала.

Он слишком умен, и мне это не нравится. Умный враг опасен и должен быть нейтрализован любой ценой

Допив свой коктейль, Фурушита небрежно изображает рукой что-то вроде приветствия и, слегка пошатываясь, удаляется. Я помогаю Кэт отволочь в койку мертвецки пьяного Вроцлава, после чего мы с Мэри ускользаем в мою комнату.

Мэри оказалась особой многоопытной и честно отработала несколько простеньких позиций. Я тоже не ударил в грязь лицом. В общем, отвел душу. И тело тоже.

Одеваясь, Мэри деловито сообщает:

– Утром я была в городе и нашла кучу ювелирных магазинчиков.

– Будет тебе подарок. – Я смеюсь. – Кстати, как ты объяснишь мужу, откуда взялись украшения? Она беззаботно улыбается:

– Скажу, что откладывала с его денежного довольствия. Или что получила в подарок, продинамив какого-нибудь здешнего туза. Что-нибудь придумаю.

– Умница… – Я в нерешительности смотрю на постель – застилать или нет – и решаю, что не стоит возиться. – Ты тоже с Авалона?

– Угу…

По словам Мэри, ее отец, граф Вацап-Звездяну, был крупным администратором режима Фурушиты. Когда имперские войска подавили мятеж, отец отсидел три года, после чего был выслан из Единых Миров без права возвращения в течение десяти лет. Мэри родилась уже на Просперити. Педро Сапхо, муж Мэри, тоже происходит из аристократического авалонского рода, который не принял имперских порядков и эмигрировал в Малую Галактику. Педро был подростком, когда организованная их семьей фирма разорилась, и парень сразу записался в Иностранный легион. Там он и познакомился с Вроцлавом. Года два назад Фрица и Вроцлава завербовали эмиссары Фурушиты, и обоих офицеров перебросили в лагерь, готовивший подразделения боевиков с разных планет.

– И там вы с Кэт подцепили парнишек, – закончил я. – Ну, теперь уже мало осталось. Я слышал, через неделю начинаем.

Она спешит блеснуть осведомленностью:

– Фриц говорит, послезавтра начнут прибывать транспорты с войсками, и он получит батальон.

– Ты имеешь в виду, что отряды из всех тренировочных лагерей будут сконцентрированы на Ульсе?

– Ну да. А потом этот придурок с Монтеплато станет президентом Ульса и вызовет на помощь армию союзни…

Мэри замолкает на полуслове и растерянно моргает. Да, авалонцы не любят моих земляков Наверняка Фурушита сам рассчитывал стать вождем движения, но Глобальная разведка Малой Галактики остановила выбор на Упыре. Запомним.

Сделав вид, будто не заметил ее оплошности, я разливаю шампанское.

– Ты не сказала, на какой планете познакомилась с мужем.

– Понятия не имею, куда нас отвезли, – оживляется Мэри. – Два солнца там было – большое красное и голубой карлик. Сила тяжести чуть повыше, чем здесь.

– Долго летели до Аквилона?

– Часов сорок. Семь раз проходили через воронки. Меня чуть не выдрало.

Интересно было бы вытянуть из нее дополнительную информацию, но время уже поджимает. Пообещав при первой же возможности навестить ювелиров, я выпроваживаю Мэри и приступаю к более важным делам.

Молекулярный синтезатор быстренько выдавливает двести миллилитров остро пахнущей смеси. Этот аромат я синтезировал лет тридцать назад. Многократно опробованный парфюм, только слишком резкий запах. Пришлось сочинить раствор, смягчающий его, так чтобы не шибало в нос…

Выбрав из архива характерный пейзаж Монтеплато, готическими буквами набираю на картинке название – «Аромат Родины», ниже – девиз: «Весь мир увидит нашу внутреннюю красоту», а еще ниже – наглую ложь: «Единственный экземпляр». Распечатав этикетку, наклеиваю на флакон и спешу в парк.

Упырь появляется точно по расписанию. Именно это время отведено у него на прогулку. Променад пополам с сиестой.

Впереди, по бокам и сзади бредут деловитые телохранители, а придурковатый экс-президент неторопливо шаркает по вымощенной плитками парковой аллее. Он что-то бормочет себе под нос и церемонно раскланивается со встречными.

Выхожу лоб в лоб и, когда процессия оказывается в трех шагах, а охрана впивается в меня взглядами готовых на все сторожевых псов, говорю на диалекте Альгамбры:

– Почтеннейший, позвольте выразить вам величайшую признательность…

Услыхав родную речь, Упырь тает и принимается расспрашивать меня о Монтеплато. Я рассказываю байки: дескать, тяжко стенающий под гнетом имперских поработителей народ с нетерпением ждет великого освободителя. Упырь, просветлев, восклицает:

– Мы скоро вернемся!

Я продолжаю подмазываться к большому начальству И протягиваю подарок – флакон лосьона «Аромат Родины» Подарок сопровождается очередной чудовищной ложью – мол, парфюм синтезирован из эссенций цветов, собранных на Монтеплато.

Упырь чуть не плачет от умиления и долго благодарит, разумеется, не упускает случая ввернуть коронное: про весь мир, который увидит его внутреннюю красоту.

Тем не менее он не слишком доверяет малознакомому сопланетнику и не торопится принимать дар. Наверное, подозревает, что я – убийца-смертник, замысливший его отравить. Понимая небеспочвенность подобных опасений, отворачиваю крышку и пульверизатором обрызгиваю себя. Затем, вдохнув терпкий запах, смачиваю лосьоном и облизываю палец.

Упырь вполне удовлетворен такой демонстрацией, и мы расстаемся как лучшие друзья. Можно считать, что я обзавелся очень влиятельным покровителем.

Возвращаясь в замок, нос к носу сталкиваюсь со вчерашним приятелем Нико Патлатым. Бывалый взломщик Инфосети одет в мундир, из расстегнутого ворота выглядывают полосы тельняшки, на погонах – лычки капрала и эмблема войск связи. Все, разумеется, орионское.

Оказывается, Нико теперь командует отделением в роте технического обеспечения. Проще говоря, он – начальник смены на объекте «Аргус-Центр», который контролирует охранную систему замка и прилегающей территории. Расхваставшись, Нико сообщает очень важную для меня новость: десять часов ежедневно (сутки Ульса длятся тридцать часов) системы внутренней безопасности – в полном его распоряжении.

– Значит, теперь в замке живешь?

– Нет, не настолько жизнь прекрасна, – с сожалением говорит Нико. – Сплю в казарме, а сюда только на службу хожу.

Он показывает окна своего бокса на втором этаже восточного крыла замка, под окнами которого я только что беседовал с Упырем Нико добавляет, что по соседству размещаются полицейские службы и живут жандармы и каратели, бежавшие со многих планет. Здесь же располагаются архивы, камеры для допросов, криминалистические лаборатории. В западном крыле расселяют военных.

– В вашей казарме только связисты живут?

– Спятил? Там больше тысячи солдат, на фиг столько связистов!

– И все с уголовным прошлым? Нико смеется.

– Ну, ты даешь! Нашего брата от силы две сотни.

Задав еще несколько вопросов, узнаю, что в казарме, примыкающей к западному крылу замка, расквартирована сводная бригада, состоящая из пяти батальонов – охранного, военной полиции, обслуживания, связи и разведки. Рота Нико входит в состав батальона связи, причем технари, к тому же из числа уголовной элиты, находятся на привилегированном положении. Поэтому девочки-связистки всегда готовы нырнуть в койку. Я спрашиваю:

– Как моральный климат в части? Старослужащие не домогаются?

– В самую точку, приятель, – Патлатый сокрушенно покачивает лысиной. – Офицеры – сплошь алкаши и наркоманы, а фельдфебель охранного батальона и его дружки – отпетые ублюдки. Бывшие копы с Зиянды. Нас, блатных, трогать боятся, но каждую субботу опускают кого-нибудь из новобранцев. – Он темпераментно выговаривает заковыристое проклятие. – Такого, я тебе скажу, даже в тюрьме не делают. У нас закон строгий, если ты голубой – будь добр занимайся своим делом к общему удовольствию. Но чтобы насильно – за это можно и перышком по горлышку схлопотать.

– Когда у них следующая оргия?

– Завтра суббота по здешнему календарю.

– Завтра у них суббота… – Я быстро просчитываю варианты. – Значит, после отбоя они соберутся в каптерке – так?

– В оружейной комнате, – уточняет Нико. – Моего сменщика уже предупредили, чтобы за час до полуночи вырубил объективы в этой части казармы.

Тем лучше. Смена моего приятеля, то есть Нико, останется как бы в стороне. Я вкрадчиво перехожу к другой теме.

– Скажи-ка лучше, в каких местах нет постоянного наблюдения. Понимаешь, мне надо с одной бабцой уединиться.

Нико понимающе лыбится и рисует схему мертвых зон, которые не просматриваются «Аргусом». Камерами не оборудованы несколько дорожек и беседок в восточной части парка возле самого обрыва Заодно выясняю, что в моей новой комнате камеры работают не постоянно и действительно выключаются изнутри, но при желании служба охраны может их снова включить. Есть такие помещения в замке, контроль за которыми ведется лишь по приказу руководства.

– Не ты один такой умный, – поясняет взломщик. – Многим охота чужих жен пощупать.

По дороге в свой номер покупаю в баре банку растворимого глито и две бутылки полусухого «брахманского» – якобы шестилетней выдержки Включив походный стакан-кипятильник, дегустирую кисло-сладкое вино, которое оказалось чуть лучше, чем следовало опасаться, завариваю глито и забираюсь в Инфосеть. Меня интересует история Ульса.

Виртуальная «Энциклопедия звездной экспансии» заговорила человеческим голосом – вероятно, сайт создавался для особей, не умеющих читать

– Улье открыт в 2173 году, а первые поселенцы прибыли спустя шесть лет на корабле «Ноев ковчег», стартовавшем с…

Поморщившись, убираю дикторское сопровождение и вызываю обычный иллюстрированный текст.

… Из-за скудости ресурсов этот мирок был преимущественно аграрным, его 9-миллионное население поставляло дешевый провиант на соседние планеты, включая окраины Единых Миров и Малой Галактики. В конце прошлого и начале нынешнего века Улье принял свыше двух миллионов беженцев, коим было поручено поддерживать оборону планеты-государства.

Экономику на 93% контролируют трансгалактические корпорации «Agricultura Inc» и «General Common Products Company». Главным менеджером последней до недавнего времени был крупнейший орионский наркоторговец Владимир Ференц Старфилд по прозвищу Зевс. Голо графический снимок из архивов «Новостей Человечества» подтвердил – именно этот деятель прилетел вчера вместе со мной на «Гиперболе», чтобы схлопотать десяток пуль из «Тираннозавра-120».

Согласно данным уважаемого мной справочника, издаваемого клубом «Милитаризм», вооруженные формирования Ульса включают отряды городской и сельской полиции, а также четыре армейские бригады, укомплектованные эмигрантами и оснащенные легким стрелковым оружием при минимуме бронетехники. Оружие поставляется, разумеется, с Ориона. Кроме того, за последние годы с помощью Малой Галактики были построены два узла противокосмической обороны, каждый из которых включает пусковой комплекс самонаводящихся снарядов «поверхность – пространство» и лучевые установки, снятые со списанных крейсеров.

«Пушки от старого крейсера, да еще установленные на поверхности? Ну, допустим, в пределах пятисот километров от них какая-то польза будет…»

Военная промышленность развита слабо и до недавнего времени ограничивалась фабрикой, выпускавшей револьверы и охотничьи ружья – всего до тысячи стволов в год. Однако в прошлом году концерн Зевса построил на Ульсе завод сельскохозяйственных роботов Эти машины я уже видел в деле – если вместо ножей и лемехов установить пулеметы и бластеры, деревенский робот мгновенно превращается в боевую машину. Ясно, что с помощью переделанных молотилок и плугов мятежники компенсируют нехватку солдат.

Соотношение сил понятно. Опираясь на свои бригады с танками и роботами, Политкомитет мятежников без труда захватит власть на этой планете.

Интереснее другое: в какой звездной системе расположен тренировочный лагерь, где обретались братья Бекзаде, а мои подружки обзавелись мужьями-рогоносцами? Я систематизирую установленные признаки и организую поиск в базе данных Галактического Атласа. Нашлось лишь три системы, отвечающие всем параметрам. Две из них отпали сразу: одна находилась в имперских владениях, другая – в зоне Цвай, причем там стоял наш оккупационный контингент. А вот третья принадлежала ангелоидам Драй, и картина сделалась предельно ясной.

Не оставалось сомнений, что мятеж поддерживают орионцы и Драй. Карту ЧД-каналов, которую дал мне Хаджи Альфонс, составили топографы крылатой расы – это также понятно. Система координат, смутившая меня с первого взгляда, легко объяснима, если совместить нулевые точки на звезде Ахернар, центре цивилизации Драй.

Я раздумываю, как бы переправить свои выводы на Землю, когда входит Аль-Зумруд. Давний знакомый раздраженно осведомляется:

– Чего ты клеишься к шефу?

– Ты не хочешь платить – он заплатит.

– Мы не платим наемникам больше, чем положено, – сделав строгие глаза, предупреждает Аль-Зумруд. Словно оправдываясь, говорю:

– Не обязательно, чтобы это были деньги. Например, вы могли бы дать мне какую-нибудь должность, когда вернетесь на Монтеплато. Вряд ли у вас много желающих возглавить администрацию Артемонских степей.

– Ну да, ты же из Южной Мальвины.. Он довольно долго размышляет, после чего признает, что я выбрал неглупую тактику. И снова вопрос:

– Откуда у тебя тяга к органической химии?

– В длинных рейдах надо было чем-то занять свободное время. Ну, довел я корабль до цели, понаблюдал за звездой. А потом научная группа работает, изучает планету, а мне и делать нечего. Поневоле начал изучать смежные науки. К тому же рецепты парфюма дают неплохую прибыль…

Аль-Зумруд нетерпеливо обрывает мои разглагольствования и начинает объяснять, что от меня потребуется завтра. И еще раз напоминает, что нужна микровселенная с ускоренным в десятки раз временем и внутренними условиями, пригодными для жизни.

– Имей в виду – я пойду с тобой, – предупреждает Хаджи Альфонс. – Это очень важная операция, поэтому ты головой ответишь за любую неудачу.

– Но я же не мутант, – говорю я со смешком. Член Политкомитета не понял юмора, пришлось разжевать:

– Голова у меня всего одна, так что за слишком много неудач я ответить не смогу.

– Шутишь, – угрожающе замечает он. – Смотри, выведешь меня из равновесия…

– Хоть объясни, для чего тебе понадобился такой кокон, – требую я. – Не понимая смысла задания, легко ошибиться.

Аль-Зумруд кривит бородатый лик, вид у него недоверчивый. Потом вдруг решается:

– Мы разместим там инкубатор для выращивания клонов. Срок созревания организмов около года. Если ускорить время в сто раз, мы получим первые двадцать тысяч идеальных солдат всего через несколько дней. И тогда через неделю можно будет начинать.

Вот удача так удача, думаю я. Прямо трудно поверить, уж слишком хорошо все складывается. Быстро просчитывая детали, машинально уточняю:

– Понимаю, у вас маловато солдат. Но ведь есть роботы. А клоны, только что покинувшие инкубатор, будут иметь пустой мозг.

– Роботы не слишком надежны, – объясняет он. – Ядерный взрыв, микроволновое излучение, вирусная программа, радиопомехи – миллион причин могут вывести их из строя. С людьми гораздо проще. Тем более с клонами, в мозг которых записана примитивная модель личности.

– Мне все ясно, – торжественно заявляю я. – У меня есть такой коллапсированный континуум. Завтра же отвезу туда твое оборудование.

На радостях Хаджи Альфонса потянуло на откровенность. Он переходит на доверительный шепот:

– Ты не представляешь, сколько у нас проблем. Убиты руководители движения. Убит Зевс, через счета которого нам поступало финансирование…

Он вдруг умолкает, на его лице появляется гримаса озабоченности. Я поворачиваюсь, проследив направление его взгляда. Оказалось, Аль-Зумруд смотрит на монитор, который остался включенным после моего визита в Инфосеть. Сейчас там идет какая-то музыкальная передача, но в углу мигает рекламная иконка:

Основные информационные каналы Единых Миров анонсируют важное сообщение, которое должно быть передано в ближайшее время.

– Что еще они придумали?! – нервно выкрикивает Хаджи Альфонс и бросается к двери.

– Возьми меня с собой, – скулю я. – Если мы в одной команде, то я должен быть в курсе событий.

– Черт с тобой, пошли, – бросает он на ходу.

В холле шестого этажа работает монитор с двухметровой диагональю, настроенный на «Новости Человечества». Голограмма показывает пейзажи Земли, Венеры, Лютеции, Кармен и, что можно назвать сюрпризом, Монтеплато. За кадром играет музыка, а по нижнему краю изображения струится бегущая строка:

Через несколько минут будет передано важное правительственное заявление.

Вокруг расставлены кресла, в которых ерзают взволнованные главари заговорщиков. Здесь Фурушита, Дохтур-Похтур, несколько старших офицеров, включая Бобби Федорина. Лица некоторых штатских вызывают смутные ассоциации – кажется, они занимали какие-то посты в администрации наци на Монтеплато.

Входит Упырь, окруженный удвоенным числом телохранителей. Экс-президент благоухает моим лосьоном – как и следовало ожидать, ублюдок клюнул на патриотическую этикетку. Увидев меня, он благосклонно улыбается и даже здоровается со мной за руку.

Я потихоньку расспрашиваю Хаджи Альфонса о сидящих в холле. В основном это деятели среднего калибра, которым суждено стать министрами, губернаторами, начальниками департаментов. Разумеется, эти посты они займут лишь в случае успеха путчей на Монтеплато, Сапфире, Зиянде и Брахме. С профессиональной точки зрения подобная мелочь меня не интересует.

Внезапно исчезают пейзажи. На мониторе – диктор, который объявляет:

– Сейчас выступит видный общественный деятель планеты Монтеплато…

Имя тонет в шуме голосов. Собравшиеся не ожидали услышать название родного мира.

На голограмме появляется старый Мендоса Ю-тань, Патриарх клана Горного Моря. Дядюшка выглядит не лучшим образом, ему давно пора делать повторное омоложение. Тем не менее голос старца звучит бодро:

– Среди звезд пропал человек по прозвищу Уран, который давно покинул родовое гнездо, но остается любимым сыном Монтеплато и Горного Моря. Мы храним надежду, что он еще жив. Уран, если ты слышишь меня, помни: Монтеплато не забывает своих детей. Империя и клан не забывают и не бросают в беде тех, кого любят и кем любимы. Где бы ты ни был, мы найдем и освободим тебя. Если мы опоздаем и найдем тебя мертвым, то за тебя жестоко отомстят.

Мне есть о чем подумать. Уран – агентурная кличка, которую я выбрал, начиная сотрудничество с Тай-по. Если старик знает это имя – значит, Тай-по и клан обменялись информацией…

– И это все? – разочарованно спрашивает Розетта. – Они называют этот бред важным сообщением? Аль-Зумруд произносит злорадно:

– Приятно было слышать, что попал в беду еще один подонок из Горного Моря.

Остальные тоже радуются, и только Молла Асим говорит дрожащим голосом:

– Он неспроста выступал. Люди из клана Горного Моря слов на ветер не бросают. Если обещали кого-нибудь прикончить или спасти – обязательно так и сделают.

– Нас с тобой они тоже заочно приговорили, – хихикает Аль-Зумруд. – Если ты заметил, мы еще живы.

– А как же Бисмал, Мириам, Чезаре, Рикардо? – Дохтур-Похтур вскакивает с кресла, сотрясаемый дрожью. – Надо что-то с ними сделать… Надо в первую же минуту вторжения сжечь Драконовы горы, забросать нейтронными бомбами!

Внезапно подает голос генерал из Южной Мальвины, назначенный на место, освобожденное безвременно покинувшим нас Жирным Педиком. Будущий шеф полиции робко напоминает:

– Они простили Клювермана.

– Он явился с повинной, – отрезал Хаджи Альфонс.

– Проклятый предатель! – взвизгнул Упырь.

А ведь правда – Борис Клюверман, который был министром этнического регулирования в правительстве Упыря, добровольно сдался имперским властям в 2300 году. Он сам пришел в посольство Единых Миров на Просперити. По просьбе Совета Проконсулов клан Звездной Стражи, заочно приговоривший бывшего министра к смерти, отменил приговор, и Клюверман отделался десятью годами каторжных работ. Кажется, сейчас он частично восстановлен в правах и работает юрисконсультом в какой-то сельской артели на Альгамбре. Перекрывая шум голосов, Фурушита рычит:

– Прекратите истерику, вы, бабы токсикозные! Разве не видите, что враг просто хочет нас запугать…

Адмирал показывает на голограмму. Теперь транслируют не виды Единых Миров, а кадры, посвященные имперской армии. Мелькают боевые корабли, танки, атакующие подразделения, закадровый голос перечисляет одержанные Землей победы, а по экранам продолжает бежать строка анонса о важном заявлении. Теперь это предупреждение появляется и на других имперских каналах. Здесь, в замке, публика замерла в ожидании, причем с каждой секундой компания мятежных вождей нервничает все сильнее.

Наконец голограмма рисует верховного главу коллективного разума Единых Миров. Первый Консул начинает с воспоминаний о двух веках строительства Империи, которая подарила безопасность и процветание десяткам планет и десяткам миллиардов людей. Блистательная диктатура, с ее четко управляемой пирамидой власти, гибка и надежна, – констатирует Первый, – наша политическая система гарантирует каждому гражданину уверенность и спокойствие.

– Нам больше нет нужды ежедневно сражаться за выживание, – говорит Первый Консул. – Мы выжили в суровой борьбе и уверенно смотрим в будущее. Мы стали самыми сильными и можем позволить себе немного расслабиться. Тем не менее угроза извне не исчезла, и потому нельзя терять бдительности Я должен сообщить согражданам, что среди звезд зреет заговор, направленный против союза планет и народов, входящих в Единые Миры.

Он делает Паузу, сверля зрителей Тяжелым взглядом. Из-за размеров изображения кажется, что лидер Империи навис над лилипутами-мятежниками. Первый Консул продолжает:

– Против Империи объединились кучки предателей, продажных чиновников, маниакальных преступников и психопатов, изгнанных народами своих планет. Эти пигмеи лелеют безумную надежду вернуться в власти, чтобы вновь ограбить и залить кровью Авалон, Монтеплато, Микенас, Атлант, Брахму. Нам известны почти все системы и планеты, где расположены тренировочные лагеря и базы террористов Мы знаем, из каких источников они получают оружие и кто их финансирует. Человечество может не сомневаться – этот опереточный путч будет раздавлен, как и другие вспышки подобного безумия, случавшиеся за предыдущие полвека. И я предупреждаю власти больших и малых государств, давших приют преступникам… – Приблизив лицо к объективам, он угрожающе произносит, разделяя слова подчеркнутыми паузами – Наше возмездие будет ужасным, и никто не посмеет просить пощады

В заключение Первый Консул говорит общие фразы о необходимости крепить бдительность и быть готовыми к неожиданным событиям. А затем сообщает действительно неожиданную новость: обновленный на недавних выборах парламент Роксанской Джамахирии объявил о готовности Сапфира и Диаманта вступить в Империю.

Появляется изображение развевающегося знамени. Очевидно, это новый флаг Единых Миров – пять рядов по семь звездочек в каждом вместо старого, где было три ряда по одиннадцать звездочек. Все правильно, вместе с Джамахирией у нас стало тридцать пять планет.

В холле подавленное молчание. Кажется, они сильно испугались. Внезапно тишину нарушает голос Моллы Асима:

– Как не вовремя – накануне праздника…

Я хочу незаметно слинять, но Аль-Зумруд ловит меня около двери и напоминает, что завтра надо обязательно вернуться из черной дыры до часу дня, когда начнется митинг.

– Час лететь до ЧД, час обратно, час-другой работы на месте… – Я подсчитываю, загибая пальцы. – Если стартовать в восемь утра, как раз уложимся.

– Из замка отправимся в семь, – резюмирует Хаджи Альфонс. – Позавтракаем в пути.

Гляди-ка, как они торопятся. Что ж, завтра мятежники получат очередную порцию удовольствия. А мне готовиться недолго – только текст сообщения набросать.