— Ну и чего тебе надо?
      — Гряу…
      — Нету гряу, есть я и мясо, будешь?
      Она деловито обнюхала кусок пережаренного зайца, а потом сморщилась и чихнула.
      — Не хочешь, — сделала я логический вывод и засунула кусок себе в рот.
      Удивленно проводив взглядом свой несостоявшийся ужин, Ошер опять сморщилась и… заорала. Я попыталась заткнуть уши.
      — Ллин!!! - Надо же какое единодушие в команде…
      Я посмотрела на Ошер, и схватила ее на руки, решив укачать и спеть колыбельную. Результат: исцарапанные в кровь руки и куча мата в песне. Ей явно все это не понравилось, а вот кот у костра просто умирал от счастья, глядя на нас. Все, надоело, я бросила на землю пищащую драконшу и резко взмахнула руками, решив привести свою одежду в божеский вид. Серебряно-синие искры осыпались с кончиков пальцев, пробежали по куртке, забрались под кофту и выкатились из штанин. Одежда замерцала, и тут же я с удовольствием почувствовала, что она стала значительно мягче и приятнее на ощупь, окоченевшие конечности сделали робкую попытку согреться, кутаясь в очень мягкую, теплую и наконец-таки чистую ткань. Я потерла пальцем чистый нос, грустно пошевелила пальцами голой ступни, жалея о потерянном сапоге, и поняла, что что-то не так. Но вот что?
      — Она молчит — тихо сказал Коул, подходя ко мне, упирающейся одной рукой в ствол дерева, а другой держа на весу поднятую ногу и выдирая из нее колючки и иголки.
      Я ошарашено посмотрела на Ошер и увидела, как она смотрит на меня… Так, подождите, то есть как это смотрит, она же еще недавно была слепая, а сейчас…
      — Видимо ее заинтересовало твое колдовство, вот она и перестала реветь. На, держи. — Мне вручили запасные сапоги, в которых можно было просто утонуть, но я думала не об этом. Это что получается, драконша впервые открыла глаза и увидела меня? А-а-аааа!!!
      — Ллин, ты чего?
      — … в… на… все вы, и она…
      Ругалась я от души, носясь по поляне и чуть не плача от горя. Наверное, друзья решили, что я сошла с ума, так как все тоже вскочили и кинулись меня ловить и утешат. Я не давалась, а Ошер сидела неподалеку и с интересом за нами наблюдала.
      — Ты можешь, наконец, объяснить мне что случилось?!
      Дернувшись в руках Коула пару раз, я сдалась и опустила голову, занавесившись белыми короткими волосами.
      — Ллин. — По напряженному голосу я поняла, что терпение подходит к концу. Тяжело вздохнув, я подняла голову и с несчастным видом сообщила жуткую новость.
      — Она открыла глаза.
      — ?!
      — И увидела меня.
      — И что?
      — Я первая, кого она увидела.
      — И?
      — И это конец.
      — Коул, отойди, я ее придушу, — не выдержал кот, помахивая хвостом на руках у Маси.
      — Да как вы не понимаете, первый, кого увидит драконша будет ее родителем, вне зависимости от пола и происхождения! И теперь я ее родитель на ближайшие десять лет, пока она не вырастет, без меня она просто погибнет, умрет от тоски, а я слово дала, дура!…
      — Гряу. — Сообщили снизу, и по штанине кто-то пополз. Послышался треск кромсаемой когтями материи бывших штанов. Я нагнулась и подхватила дракончика, посадив ее себе на руки. Меня укусили и дыхнули небольшим огоньком, от чего волосы справа стали еще короче, я тяжело вздохнула. Коул, Мася и кот с интересом рассматривали мое "дитя".
      — Хм, ну я слышал, что у ведьм не все дома, но чтобы дочь — драконша…
      — Обормот, — кисло сказала я.
      — Чего?
      — Понравилось быть жабой?
      Тишина.
      Мася тяжело почесал в затылке, мне почти послышался шум работающих мозгов. Коул нежно взял у меня детеныша (о жуть какая!) и пошел с ним к костру.
      — Ты куда? — Заволновалась я, спеша следом.
      — Ему нужно молоко.
      — Эй, — удивилась я, — и где ты, интересно знать, его найдешь?
      — В мешке.
      Я удивленно остановилась.
      — У кота.
      — А-а… — начала я допетривать.
      — Нет, — возмутился Обормот и ринулся отвоевывать запасы. Ну-ну, одолеть демона в битве за молоко Глотику вряд ли удастся.
      Вскоре драконицу накормили, и она тут же уснула, свернувшись калачиком в центре костра. Я сидела рядом и подбрасывала ветки, стараясь не попасть в чешуйчатую золотую спинку.
      — Ложись спать, я посторожу.
      Я благодарно взглянула на Коула и пошла устраиваться на один из трех еловых лежаков, сооруженных Масей. Бесцеремонно отодвинув кота, я завалилась рядом, прижала его к животу и накрылась тяжелым осенним плащом. Стало тепло и уютно, Обормот довольно заурчал во сне, справа раздавался раскатистый храп Маси, который говорил о том, что в округе все спокойно. Ночь смежила веки, а треск горящих сухих веток усыпил.
      Утро началось со звона мечей. Открыв один глаз, я с трудом обозрела видимое пространство и громко застонала, увидев Коула и Масю, бегающих полуголыми по поляне и размахивающих своими железками. Туман забирался под плащ и заставлял ежиться от холода, смотреть на них было откровенно холодно, и я уже было совсем собралась залезть под плащ, как вдруг увидела лежащий неподалеку мешок с провизией и заинтересованно точащий из него чешуйчатый хвост.
      — Обормот, — затолкала я кота, пытаясь ухватить его под плащом.
      — У-у…
      — Просыпайся, лежебока.
      — Отстань, я сплю, — очень сонно и очень недовольно.
      — Ошер жрет твою колбасу.
      Пять секунд ничего не происходило, слышался только довольный чавк, я уже начала сомневаться, что была услышана.
      — Чего она жрет?!
      Серая боевая молния в виде нашего кота рванула из-под плаща, в два прыжка оказалась у мешка и с воинственным мявом накинулась на воришку.
      Дракончик испуганно грявкнул, а потом начал активно отбиваться, во все стороны полетела шерсть и чешуя, я удовлетворенно сидела на лежаке и наблюдала за битвой.
      — Что с ними? — Ко мне подошел распаренный Мася, видимо они с Коулом закончили утреннее изуверство, Коул шел к костру, неся воду из реки, мимо прокатился визжащий клубок.
      — Колбасу не поделили, — сообщила я, и, сладко потянувшись, встала.
      Коул пожал плечами и ливанул воду из котелка в дерущихся. Те тут же расцепились, откатываясь в разные стороны, чихая и шипя. Я хмыкнула, а Коул пошел за новой порцией для каши.
      Кашу варил Мася, получилось до того вкусно, что даже Ошер не удержалась и сунула в котелок желтую мордочку, потом распробовала и съела чуть ли не половину.
      — Куда теперь? — Лагерь был собран, костер затушен, а лошадей я подозвала магическим свистом. Они так и следовали за нами по лесу вдоль реки, притянутые невидимыми магическими узами.
      — Здесь неподалеку есть небольшое поселение, там у меня пара друзей, доберемся засветло, я думаю.
      Возражений не нашлось, и все согласились с Масиным планом. Кот забрался в любимую корзинку. Туда же я попыталась погрузить и Ошер, но рабы восстали, мне высказали все, и в итоге Ошер повез Коул, посадив ее на седло перед собой. Что меня особо возмутило, так это то, что та его даже не попыталась укусить или оцарапать, и вообще чуть ли не урчала в его руках, тогда как на меня смотрела минимум как на опасную сумасшедшую с весенним обострением агрессии. Когда я поделилась этими мыслями с котом, тот полностью согласился… с драконшей. У-уу, мужчины.
      Вскоре начался дождь. Я плелась в конце процессии, подсчитывая месяц. По всему выходило, что началась осень. Кошмар. Кот был надежно укрыт плащом и спал в корзине, Ошер Коул закутал в плащ, и она сладко посапывала у него на груди. А я ехала мокрая и злая и завидовала обоим по-черному.
      — Вот умру, будете рыдать.
      На меня удивленно оглянулся Мася, шагавший неподалеку. Я чихнула и наградила его сумрачным взглядом.
      — От дождика не умирают.
      — А я все равно умру, а-апчхи! Будете сидеть у гроба и рыдать и… чхи! Вспоминать мою улыбку, слова, доброту… — я шумно высморкалась, — и ласку.
      — А еще постоянное нытье, отсутствие мозгов и тяжелый взгляд по утрам, — продолжил Коул.
      Я фыркнула и сделала вид, что обиделась. Разговор увял.
      Еще через два часа я уже не чувствовала ног, с которых постоянно сваливались не влезающие в стремена сапоги. Наклонившись в бок, я убедилась, что все-таки их потеряла, а ноги приняли нездоровый синюшный оттенок и почти не шевелились. Руки, кстати, выглядели не лучше. Я попыталась их засунуть в корзинку — погреть об кота, но там их оцарапали и покусали, а потом попросили не совать ему больше в морду мокрые кривые пальцы во время сна.
      Холодно.
      Нет, до села я явно не доеду.
      — Мы почти приехали, селение прямо за поворотом тропинки.
      Я тупо посмотрела на землю. Оказывается мы ехали по тропинке. Ой, о чем это я? Село! Деревня!! Тепло!!!
      Я всадила пятки в бока Пегги и рявкнула ей что-то на ухо. Сработало, меня чуть не выбросило из седла ответным рывком. Мы помчались вперед, огибая заросли, перепрыгивая через кусты и двух крайне удивленных оборотней.
      — Мама, — сообщил кот, подскакивая в корзинке и оглядываясь назад. Я тоже оглянулась, и увидела, что волчары не сдались и теперь бегут за нами, сверкая зелеными глазками. Так они еще и воскрешенные, а не живые. Я отмахнулась пульсаром, хваля себя за то, что не разбазарила магию на ну очень энергоёмкое заклинание тепла. Пульсар врезался в правую тварь, а левая не стала дожидаться своего и прыгнула, взвившись над землей в красивом мощном прыжке. Пегги закричала от боли и встала на дыбы, сбрасывая меня с Обормотом на землю. А потом саданула копытами по оскаленной морде, и рванула вперед, быстро исчезнув среди деревьев. Оборотень отлетел, врезался в дерево, и, судя по хрусту, сломал хребет, но тут же вскочил и повернулся к нам. Ну, правильно, а чего ему мертвому будет.
      — Ллин, ты его сможешь победить? — Кот шустро отползал за мою неширокую спину, пытаясь при этом не спускать с твари глаз, и вздыбив шерсть от страха.
      — Попробую, — я уже сжимала в руке клинок, понимая, что колдануть не успею. Тварь умная и прыгнет еще до того, как я скажу хоть слово.
      Но она прыгнула и так, я выставила вперед клинок, понимая, что если он и распорет брюхо у этой лошади, то зубами она цапнуть все равно успеет. Плохо. Волк летел на меня, ощерившись в оскале, я зажмурилась, дунул ветел, послышался звук падающего тела.
      — Мася! — Это голос кота.
      Медленно открыв глаза, я огляделась, и увидела оборотня лежащего неподалеку с начисто отрубленной головой. Огромный знакомый топор лежал рядом, весь заляпанный зеленой кровью. К нам спешил встревоженный великан, обезглавленное тело еще некоторое время царапало когтями землю, но потом по нему прокатился ряд судорог и оно медленно растеклось по земле зеленовато-бурой жижей.
      — Фу. — Сморщился кот.
      — А где Коул?
      — Там была еще засада, он остался, послал меня вперед.
      Я вскочила, но тут же остановилась, увидев выезжающего из-за могучих стволов деревьев демона. Вид его был страшен. Кожистые крылья местами порваны, по телу бежала своя и чужая кровь, и на черном напряженном лице выделялись голубые, как лед глаза. Он нашел меня взглядом, быстро осмотрел с ног до головы, после чего немного расслабился и даже соизволил улыбнуться. На плече, воинственно вереща, сидел перевозбужденный дракончик и настороженно оглядывался по сторонам, выискивая неведомую опасность.
      — Сколько их было? — поинтересовалась я, с трудом поднимаясь на ноги.
      Мася долго не отвечал, следя, как меняются черты Коула, и он снова становится похож на человека, а не на демона из преисподней.
      — Тридцать.
      Я вздрогнула. Коул подъехал ближе, пытаясь оттереть остатками рубахи кровь с рук и меча.
      — Ты в порядке?
      Я кивнула.
      — Тогда едем дальше, дождь почти кончился, и деревня уже слышна.
      Невдалеке и вправду раздавался шум, который присущ любому человеческому поселению: скрип колес телег, ржание лошадей, стук топора, гомон, складывающийся из десятков слов…
      Я снова кивнула и протянула ему небольшой шарик, мягко отсвечивающий зеленым целительным светом. Он вопросительно поднял бровь.
      — Сожми в руке, — посоветовала я.
      Он послушался, послышалось тихое деловитое гудение, и вскоре его раны начали затягиваться прямо на глазах, а кровь, грязь и пот потекли вниз, очищая кожу.
      — Спасибо.
      Я кивнула, щелкнула пальцами, рассыпая искры, и вскоре ко мне уже подходила моя Пегги, глядя на меня большими укоряющими глазами.
      — Прости, родная, но ты мне нужна, обещаю, что отпущу тебя позже.
      Я провела светящейся ладонью по крупу, залечивая раны и тратя магию, потом погрузила в корзинку кота, села верхом и послала Пегги вперед.
      Деревня, а точнее небольшой белокаменный городок и впрямь был неподалеку. Мы выехали из леса и я удивленно присвистнула, озирая взглядом высокие крепкие стены, стоявшие посреди зеленой долины, над которыми виднелись купола церквей и возвышались изящные башенки белоснежного замка. Массивные деревянные ворота были распахнуты настежь, но на стенах стояли солдаты (видимо лучники) и просматривали подступы к стенам, изредка переговариваясь с командованием, которое в любую минуту могло появиться из стоящих по бокам от ворот башенок с узкими высокими бойницами. Такие же башенки в количестве четырех штук стояли еще и по углам стены, почти ровным квадратом охватывающей город.
      — Ну, ни фига себе деревушка, — выразил общее мнение кот.
      Мася смущенно почесал затылок, послышался надсадный скрип и предсмертный писк убитой вши, впрочем, это может быть только моя фантазия.
      — Да я, когда здесь был в последний раз, это еще совсем маленькая деревушка была, я и не знал, что она, вот… Хм, ну…
      — Поехали, — сказал Коул и первым выехал из леса в долину. Дракончик гордо сидел у него на плече. Я пожала плечами, и поехала следом, Мася не отставал.
      Со стены нас заметили довольно быстро и тут же нацелили с десяток стрел в одного только кота, про остальных и вовсе молчу. Кот впечатлился и внес предложение туда не ходить, но нас с ним, как всегда никто не послушал. На всякий случай, я начала готовить заклинание щита — сильно энергоемкое, а потому довольно редко используемое. Мы подъехали к воротам, сквозь створки на нас с интересом смотрела, наверное, половина жителей: все, кто успел добежать. Наверху бдили неподкупные лучники, пальцы некоторых довольно ощутимо тряслись на тетиве, видимо, от нетерпения.
      — Эй, вы чего, мы к вам с миром, балбесы, — заорал кот, вставая на задние лапы, и размахивая некогда белым носовым платком.
      Особо нервные бабы по ту сторону немедленно грохнулись в обморок, придавив близстоящих мужиков. Одна из стрел чуть не сорвалась, но мне достаточно было шевельнуть бровью, чтобы парень удержал тетиву, а кота я с улыбкой запихнула в мешок, запечатав рот заклятьем.
      — Мы не враги вам, — Коул выехал вперед и придержал коня, спокойно оглядывая жителей города, — чего вы так испугались, ведь ворота держите открытыми, а значит…
      — А ты зайди, — вякнул какой-то паренек и тут же получил от деда по уху.
      Я мгновенно изменила зрачок, превращая его в кошачий серп, а потом вытягивая не поперек, а вдоль глаза. Взглянула на ворота. Угу. Хм, как интересно…
      — Я смотрю, вы в воротах поставили ловушку на нечисть, — хрипло каркнула я, разглядывая синие ячейки натянутой между створками магической сети, уже в паре мест дырявой.
      — А коли и так, — раздалось со стены, — заходи, ежели живая.
      Я подняла глаза и встретилась взглядом с немолодым человеком с рыжей бородой до пояса, одетого в легкую кольчугу чуть выше колен.
      — А ты кто тут будешь?
      — Силыч я, на стене пока за главного. Ну так как, ведьма, пройдешь со своими спутниками через ворота?
      Коул. Я не смотрела на него, но чувствовала его напряжение. Пропустит ли сеть бывшего демона? А если нет, то брошу ли я его. Нет. И вопрос был глупый. Мимо пролетела грузная божья коровка, мазнув крылом по щеке. Я проводила ее глазами и вдруг резко вытянула вперед правую руку, схватив неповоротливую букашку. В кулаке сверкнуло, но свет не пробился сквозь сомкнутые пальцы. Я сморщилась, и, разжав ладонь, стряхнула с него ошалевшее насекомое.
      — А и пройду, да не одна, а со всеми своими друзьями. — С вызовом заявила я Силачу, краем глаза следя за вихлястым полетом насекомого. Ну, давай же… Есть!
      Букашка приземлилась ровно на шевелюру Коулу и там и осталась, Коул вздрогнул, мотнул головой, протирая глаза, и вновь взглянул на проем. А потом тронул сапогами бока животного и медленно повел его как раз к самой большой дыре в сети и… умудрился миновать ее не задев, только ноги слежка поджал, но этого вроде бы никто не заметил, а его конь прошел сквозь сеть спокойно, доверяя руке наездника. Я облегченно выдохнула и поехала следом, за мной шел Мася. Народ расступился, давая нам дорогу, а лучники медленно ослабили тетиву, снимая стрелы и кладя их обратно в колчаны. Со стены нам помахал Силыч, дескать, все нормально, можете ехать дальше сами. Я махнула в ответ и помахала еще немного публике, которая уже начала расходиться, громко обсуждая сегодняшнее событие, старательно все при этом перевирая. Пожав плечами я поехала догонять спутников, как всегда плетясь в хвосте и попутно доставая из мешка Обормота: встрепанного и очень недовольного, но временно молчавшего. Благодать. Заклинание щита, оплетавшее мою кисть затейливой нитью медленно рассеялось.
      Таверна была чистая. И это первое, что меня поразило. На столах стояли букеты засушенных трав, служанки бегали в белых передниках, а нас встречал счастливый хозяин, чуть ли не обнимающий каждого. Меня потискали в объятьях, кота ласково придушили, Масю мощно хлопнули по спине, а вот дракончик просто плюнул огнем прямо в его счастливую рожу. Повисла неловкая пауза, и я заметила, что на нас смотрит весь, кстати, набитый до отказа зал таверны, точнее не на нас, а на кота с драконом, правда последний явно был популярнее.
      — Мне кажется, что тут нет мест, — сообщила я свистящим шепотом.
      Послышался грохот, и три стола тут же освободились. Естественно, в центре.
      Коул посмотрел на мое вытянувшееся лицо, хмыкнул и повел меня за руку к столу, где нас кинулись обслуживать. Бесплатно!!!
      — Я щас лопну. — Сообщил Обормот, валяясь в крынке сметаны. Рядом Ошер с хрустом грызла здоровенную кость, пытаясь запихнуть в себя то, что уже не влезало. Коул тяжело вздохнул и встал.
      — Ну что, обжора, пора спать.
      Я фыркнула, но руку приняла и даже умудрилась подняться, с завистью наблюдая, как Мася уплетает за обе щеки по-моему, шестого гуся. Счастливый хозяин, так и не смывший до конца копоть с лица, без устали разносил еду остальным посетителям. Я сгребла дракончика в охапку, решив, что в первый же раз вредно так переедать. Меня цапнули за палец, но я сдержалась. Кот дополз до края стола, рухнул вниз и пополз дальше, постанывая и взывая к жалости и котолюбию. Мы не вняли, пришлось ему самому карабкаться по лестнице на второй этаж, где нас ждали спальни. Ура!…
      Я рухнула в постель, даже не раздевшись, кот жалобно помяукал внизу, пришлось напрячься и втащить его следом. Коул погасил светильник и ушел к себе, прикрыв дверь. У уха раздался сочный храп, в щеку ткнулось что-то мокрое, по-моему, нос. А вскоре мы храпели все вместе.
      Утро началось с предсмертного крика петуха. На завтрак нам подали бульон. А еще я узнала, что Ошер ночевала с мальчиками и в итоге погрызла все сапоги, оставив на них кучу дырок. Видимо у нее чесались зубки, и теперь обувь была нужна не только мне. Коул всунул мне это сокровище в руки и очень просил присмотреть, пока он ее лично не придушил. Похоже, их крепкая дружба подошла к концу.
      Дракончик зашипел на демона, показав остренькие зубки, но с рук не слазил, справедливо опасаясь возмездия за содеянное.
      — Мы с Масей пойдем в город.
      — Я с вами.
      — Босиком?
      Я с грустью посмотрела на грязные исцарапанные ноги, которыми успела извазюкать всю постель.
      — Сапоги я тебе принесу, оставайся пока в гостинице, а то одинокая девушка, гуляющая по городу с ручным дракончиком, может вызвать нездоровую реакцию населения.
      — Угу, учитывая, что это население уже успело насладиться несравнимой красотой Ошер вчера у ворот и за завтраком.
      — Кстати о завтраке, покорми ее, пока она еще чего не сгрызла, — и он удалился, закрыв за собой дверь.
      Мы с Ошер скептически оглядели друг друга. Она громко фыркнула, а я тяжело вздохнула.
      — Предлагаю начать с ванной.
      Ошер промолчала, и я решила принять ее молчание за согласие.
      Вскоре ко мне в комнату было доставлено огромное деревянное корыто, которое, чуть не надорвавшись, несли четверо слуг, а служанки довольно быстро натаскали в него ведер с горячей водой, после чего я заперлась на щеколду, и, раздевшись, со стоном блаженства погрузилась в обжигающую ванну. Рядом раздался громкий плюх и над поверхностью в районе моих коленей показалась чешуйчатая золотая головка Ошер, она прикрыла светящиеся глаза с крестовиной зрачков и довольно заурчала. Я ухмыльнулась и брызнула в нее водой, в меня тут же плюнули огнем, едва не задев, еле успела нырнуть, чуть не выплеснув всю воду. Вынырнув на поверхность, отфыркиваясь и ругаясь на чем свет стоит, возмущенно посмотрела на шипящую драконшу, и… отстала от нее. На полчаса между противоборствующими сторонами восстановились мир и покой. Я почти уснула, согретая теплом впервые за столько дней, а прохладная чешуя приятно царапала кожу правой ноги, на которой и устроился этот монстрик, чтобы не утонуть. Подумав, я тихонько прошептала очищающее заклинание, заставив забурлить воду в корыте, и косясь на Ошер, готовая в любой момент нырнуть под воду. Но той было пофигу, а пузырьки ей вроде бы даже понравились. Я успокоилась, провела рукой по сияющей от чистоты коже, и только сейчас почувствовала, что уже не одна в комнате. Повернув голову к окну, я встретилась с двумя черными, как ночь глазами на обалденно красивом лице, которое обрамляли короткие каштановые волосы и… Длинные заостренные уши. Эльф.
      — Привет, красавица, — радостно заявил он, обнаружив, что замечен, и спрыгнул с неудобного подоконника в комнату.
      Я резко встала, разъяренная до крайности. Глаза эльфа стали квадратными, а челюсть отвисла до груди.
      — Да-а-аа… — это все, что он успел сказать, прежде, чем я врезала по нему сгустком воздуха, уплотненным до твердости камня. Эльф птичкой вылетел из окна и приземлился на возвращавшихся Коула и Масю. Кот шел сзади, чем-то недовольный. Мася от неожиданности упал, приняв на себя основной удар, Коул умудрился устоять и взглянул наверх. Увидев меня, высовывающуюся из окна по пояс, абсолютно голую и сжимающую в сжатой руке пылающий пульсар, он с шумом выпустил воздух сквозь сжатые зубы и обернулся к несчастному эльфу, который как раз пытался встать. Хм, скажу лишь, что ему это не удалось.
      Я никогда не видела Коула таким разъяренным. Нет, он не кричал и не ругался, он просто убивал. Черты фигуры смазывались от быстроты движений, и он бил четко и аккуратно, пытаясь не покалечить, а именно убить. И будь перед ним обычный человек, он не прочил бы и двух секунд, но это был эльф, который к тому же очень хотел жить. Лесной охотник уходил от ударов, блокировал их, и кружился по небольшому двору, двигаясь почти так же быстро, как демон. Почти. Нет, он не успевал. И когда его вновь швырнуло об стену, и эльф вместо того, чтобы вновь отпрыгнуть, упал, я, схватив какую-то тряпку и наспех в нее завернувшись, сиганула в окно, спасать незадачливого соблазнителя. В плечо впилось с десяток шипов, и я запоздало сообразила, что Ошер не собирается отпускать меня одну. Прыжок, и я стою между эльфом и демоном, лицом к последнему.
      — Отойди.
      Страх. Этот голос я не знала, он пугал, заползал холодной змеей в сердце и сжимал его в ужасе. Душа рванула в пятки, забрав с собой всю кровь от лица.
      — Нет, сначала убей меня.
      Какая же я храбрая, если бы еще и колени не тряслись. У щеки что-то громко зашипело, обдав жаром, я покосилась на дракончика, который пытался меня защищать, плюясь бесполезными струйками пламени. Это было бы забавно, если бы не так грустно. Что-то пушистое завозилось у ног, а потом оцарапало колено. Обормот требовал внимания, я покорно взяла его на руки. Демон стоял и спокойно смотрел на нас, явно еще не до конца соображая кто мы и почему еще живы.
      — Коул, — заявил котик, устроившись на руках, — вспомни…
      Он бросился.
      Заслон.
      Нашу компанию смело в одну сторону, и мы повалились на еще постанывающего эльфа, а демона в другую и он врезался в телегу, рухнув после этого на землю. Мася подошел, и когда он попытался подняться, аккуратно врезал ему по голове. Коул затих. Все облегченно вздохнули. А я сидела в луже, осматривала себя любимую и думала, что опять придется мыться.
      Коула и эльфа доставили наверх, где я с помощью своей магии их немного подлечила. По крайней мере, скорая смерть им явно не грозила. После чего я стребовала с Маси свои законные сапоги и пошла уведомлять трактирщика, что мне опять надо принять ванну. Он мужественно перенес эту новость, и вскоре мы с Ошер опять валялись в горячей воде. Я пускала магические пузырьки, которые выскакивали из воды и долго летали по комнате разноцветными шариками, а Обормот бегал и ловил их. Ошер бегать было лень, поэтому она сбивала их не вылезая из воды меткими плевками огня, стараясь попасть за одно и в кота, но Обормот был наготове, охотясь вне зоны поражения.
      После ванны я оделась во все чистое, с удовольствием убедившись, что новые сапоги оказались впору, и отправилась обедать. Коул стоял за дверью с ну очень виноватым выражением лица. Я гордо задрала нос и прошествовала мимо, Ошер так же не обратила на него никакого внимания, правда не от обиды, просто маленькая драконица как раз решила поучиться летать, используя мое исцарапанное плечо, как стартовую площадку. Я кривилась, но терпела, решив на будующее пришить на плечи кожаные, нет железные наплечники. Кот пробежал мимо, спеша занять стол.
      Ели все вместе, кроме эльфа, который еще не оклемался.
      — Ллин, передай мне, пожалуйста, вон тот кувшин со сметаной.
      — Это уже третий.
      — Не жадничай, у меня нервы.
      — Ты щас лопнешь.
      — Это мой живот, ик, чего хочу, то и делаю.
      Я со вздохом передала обжоре сметану, он тут же засунул в нее рыбий хвост и начал с мурчанием его обгладывать. Рядом трещала костями Ошер, не особенно выбирая, что есть.
      Я съела пол гуся, почувствовала, что сейчас лопну, сграбастала со стола осоловевшую Ошер и пошла на свежий воздух. Коул тут же увязался следом, кот остался с Масей, которого так же было ну очень сложно накормить полностью.
      Ветерок взлохматил волосы, провел по щеке прохладной ладонью и скрылся в переулках. Я погремела монетами в кармане и пошла на рынок. Там я купила два больших спелых персика, один из которых бросила Коулу, показывая, что больше на него не сержусь. Тот впился в сочную мякоть, невозмутимо следуя за мной дальше.
      Солнце светило, согревая макушку и даря последнее тепло уходящего лета. Мякоть сочного фрукта таяла и плавилась во рту, а рядом был любимый чело… любимый, короче. Эх, хорошо! На плече зашипели, пришлось поделиться, чтобы не покусали. Проходящие мимо люди обращали внимание на нашу компанию, но никто не приставал.
      Вскоре я набрела на квартал магов и уже с большим интересом завертела по сторонам головой. Вывески были самые разнообразные, от: "омоложу на всю жизнь" и до "приворот по отвороту", перед этой вывеской я, кстати, простояла минут пять, пытаясь врубиться, но так ничего и не поняла.
      В следующую лавку я зашла, надо было приобрети кое-какие травы, а то магия заклятий отнимает слишком много сил, а зелье, хоть и дольше готовить, зато потом удобнее использовать и не надо опасаться, что после проваляешься в постели несколько дней, постанывая от слабости и жалости к себе несчастной.
      Внутри царил обычный полумрак, но все было чистенько, с потолка не свисала паутина, а на прилавке не бегали тараканы, вместо них сидела одинокая здоровая крыса с весьма наглой мордой и презрительным выражением маленьких красных глазок. Она тут же зашипела на Ошер, но та плюнула в нее огнем, не открывая глаз, и подпаленное животное с визгом рухнуло на пол, вскочило и шмыгнуло в какую-то щель.
      — Добро пожаловать в аптеку "целебные настой и травы".
      Я удивленно оглянулась, но никого не увидела.
      — Что вам угодно, — вежливо поинтересовался голос.
      Я занервничала.
      — А вы, извините где, то есть кто?
      — Хм, ах, простите, вы меня, наверное, не видите.
      Я кивнула. Тут же под прилавком что-то зашебуршилось и… Из-за него вышел лопоух. Мы с Коулом с интересом на него уставились. А я-то считала, что последние лопоухи вымерли давным-давно, оказывается нет, по крайней мере одного из них я прямо сейчас вижу перед собой.
      Лопоух был невысоким, ростом мне чуть выше колена, носил длинный, до пяток халат темно красного цвета, расшитого по подолу письменами и большой колпак, в тон халату с хрустальным камушком на конце. У него был большой нос, которым он постоянно шевелил, будто к чему-то принюхиваясь. И конечно огромные, свисающие аж до груди уши, которыми он очень гордился, а потому украшал их сережками, ленточками и блестящими пуговками, которые приклеивались к коже. Лопоухи сами по себе существа очень добрые и наивные, за что и были истреблены человеком, но это давняя грустная история, о которой никто не любит вспоминать.
      — Так что вам угодно? — Напомнил о себе хозяин, поблескивая небольшими зелеными глазками, пряча руки за спиной и стараясь сделать как можно более уверенный в себе вид, что ему удавалось с трудом. Я опомнилась и перечислила вереницу снадобий, порошков, настоек и мазей, список которых составила еще во время похода, постоянно жалея об отсутствии то одного, то другого.
      Лопоух кивнул и скрылся за прилавком. Там что-то зазвенело, задергалось и разбилось, но вскоре он вновь вынырнул к нам, держа в небольшой корзинке мой заказ и постоянно чихая от облачка желтого порошка, окутавшего его фигуру. Я пошевелила пальцами и легонько дунула, отгоняя пыль. Лопоух благодарно улыбнулся и сунул мне заказ.