– Ваше высочество, мне пришло в голову, что нам, возможно, стоит несколько замедлить продвижение. Такими темпами мы доберемся до замка задолго до заката.

– А в чем проблема?

– Ну, ваше высочество, при всем моем к вам уважении вы не учли последствия, которые рискуете навлечь на себя, въезжая в город с беременной спутницей.

– Но это же не я постарался.

– Да-да, разумеется, не вы, но вам следует помнить об имидже. Вы уезжаете и пропадаете целый месяц, а потом внезапно появляетесь в городе с красивой молодой женщиной на первом месяце беременности. Это определенно создаст как минимум видимость неприличия.

– Да ладно тебе. Ты был рядом со мной с того момента, когда я впервые услышал об Авроре. И Энн с Венделлом меня не покидали.

– Прекрасный Принц, я не пытаюсь ничего усложнять, я просто хочу дать вам совет относительно ситуации, как я ее вижу. Убеждать в чистоте ваших намерений следует не меня, а ваших подданных. А они, боюсь, не сочтут пажа и шестнадцатилетнюю девушку надежными свидетелями.

– А как насчет тебя?

– На волшебников всегда смотрят с подозрением даже при самых лучших обстоятельствах. Нашими делами могут восхищаться или относиться к ним со страхом, но наши клятвы и обещания для людей ничего не значат. Чтобы компаньонка вызывала доверие, ее роль должна исполнять либо супружеская пара средних лет, либо старая карга.

– Бред какой-то. Я спасал красоток во всех Двадцати королевствах и провожал их домой. И ни разу их даже пальцем не тронул.

– Они бы тебе и не позволили, – заметил Венделл.

– Эти красотки, как вы их называете, не приезжали домой беременными. Человеческое любопытство безошибочно улавливает причинно-следственные связи. Когда люди увидят следствие в лице юной Авроры, они, естественно, станут искать причину. И, боюсь, в качестве объекта для скандала покойнику двадцатилетней давности сплетники предпочтут вполне живого принца.

Прекрасный обдумал сказанное волшебником.

– Думаю, ты недооцениваешь людей, Мандельбаум. Они не настолько просты. Но даже если допустить, что твои опасения обоснованны, то не лучше ли нагло въехать в город среди бела дня, словно нам нечего скрывать – а нам и правда нечего скрывать, – нежели пробираться в ночи, словно кучка этих, ну, которые пробираются?

– Я предпочитаю рискнуть возможностью скандала, а не провоцировать его нарочно.

– Разницы в любом случае никакой, – произнес Венделл. – Все равно все горничные в замке, и слуги, и стражники, и солдаты начнут судачить.

– Совершенно верно, – согласился с ним Принц. – На самом деле я не думаю, что папа станет прятать ее в запертой башне. Нам просто придется все упрямо отрицать.

– Что упрямо отрицать? – спросила Энн.

Они с Авророй подъехали к мужчинам на последней реплике. Теперь пять лошадей пытались рысить в один ряд по тропе, предназначенной максимум для трех, и Мандельбауму с Венделлом пришлось отстать. Их кони нетерпеливо фыркали. Принц объяснил:

– Мы пытаемся решить, провести ли Аврору в замок тайком под покровом темноты или просто нахально въехать в город средь бела дня. Думаешь, люди правда поймут, что ты беременна? Ты не выглядишь беременной.

– Женщины всегда могут отличить такие вещи, – сказала Энн.

Принцесса Аврора гордо откинула назад волосы.

– Я принцесса Аласии, – с достоинством заявила она. – Вне зависимости от того, за какие проступки мне придется нести ответ, я по-прежнему принцесса Аласии и не стану пробираться тайком, словно какая-то воровка.

– Отлично, на том и порешим, – облегченно вздохнул Прекрасный. – Проедем с гордо поднятой головой.

– Погодите-ка, – нахмурилась Энн. – Есть идея. Почему бы нам просто не сделать вид, что она вдова?

– Чего? – не понял Принц.

Аврора озадаченно посмотрела на вторую принцессу.

– Чего-чего! – передразнила Энн. – Наверняка и вам приходила в голову подобная мысль. Смотрите, никто на самом деле не знает, что там произошло. Господи, двадцать лет миновало. А от замка остались одни дымящиеся развалины. Если мы заявим, что заклятие сработало лишь через несколько часов после свадьбы, оставив нетерпеливым молодоженам кучу времени, и они успели подняться наверх и скрепить свой брак делом, кто возьмется доказать обратное?

– Не прокатит, – заявила Аврора, но, судя по тону, не сочла идею безнадежной.

– Точно, почему бы и нет! – обрадовался Прекрасный. – Лично я, как только женюсь, так в первую очередь непременно…

Обе девушки с интересом уставились на него.

– … проверю, все ли в порядке с моей женой, – закончил он скомканно.

– Мне это не нравится, – произнес Венделл. – Если что-нибудь выплывет наружу, Принц попадет в очень незавидное положение. Почему он должен рисковать собственной репутацией, спасая девичью?

– Спасать девиц, репутации и все такое – моя работа. Кроме того, – Прекрасный отъехал с пажом в сторонку, – если бы мне пришлось выбирать между защитой собственной чести и защитой чести дамы, тогда дело чести – пожертвовать собственной честью, чтобы защитить честь дамы, даже если она уже сама себя обесчестила. Понимаешь?

Венделл помотал головой.

– Ладно, поверь мне на слово. Итак, разживаться брачным документом нам нет необходимости – он сгорел при пожаре. И все свидетели свадьбы мертвы, за исключением принцессы Авроры. Да, еще надо раздобыть тебе кольцо, скоординировать наши рассказы, и в конечном итоге, думаю, выкрутимся.

Аврора приободрилась.

– Ты правда думаешь, что это сработает?

– Я знаю пару гномов, – заметила Энн, – которые чудесно работают с камнями. Но ведь надо еще устроить все остальное.

– А где ты возьмешь обручальное кольцо? – поинтересовался Венделл. – Принцессы должны носить совершенно особенные кольца. Его может сделать только ювелир. Вот тебе и еще один посвященный в тайну.

– А что случилось с твоим обручальным кольцом? – спросила Энн.

– Осталось в сейфе в замке. Не знаю, пережило ли оно пожар.

– Погодите, – сообразил Принц, – нам же не надо искать обручальное кольцо. Это такие, с большими бриллиантами, да? Нам нужно венчальное. Я просто возьму у королевского ювелира полоску золота. У него их куча, и его удовлетворит любая байка.

Мандельбаум сдержанно откашлялся.

– Ваше высочество, можно вас на пару слов?

– Конечно.

Принц и волшебник немного отстали. Мандельбаум затянулся трубкой, выдохнул и пристально посмотрел на уплывающее облако дыма. Прекрасный терпеливо ждал.

– Ваше высочество, мне тревожно видеть, как молодой человек, известный своей честностью и добродетелью, с такой легкостью соглашается на подобную уловку. Хотя мне не раз доводилось отмечать вашу нездоровую склонность к прекрасному полу, я тем не менее удивлен, что вы позволили хорошенькому личику так легко вскружить вам голову.

Принц открыл было рот, но чародей прервал его возражения, воздев руку.

– Как бы то ни было, об этом не здесь и не сейчас. В данный момент меня заботит собственная роль в затевающемся обмане. Как член королевского двора и один из тех, кто получает от короля жалованье, в первую очередь я обязан хранить верность вашему отцу. Осмелюсь спросить: не намереваетесь ли вы лгать и ему? И если так, ожидаете ли вы от меня, чтобы я утаил от него известную мне информацию?

– Вот-те на, Мандельбаум, чего это ты вдруг ударился в морализаторство? Это, должно быть, из-за военных заказов, над которыми тебе пришлось работать. Я всегда считал тебя более сговорчивым.

Волшебник крякнул, затем сказал:

– Это не ответ.

– Мандельбаум, я просто пытаюсь защитить девушку от оскорблений. Поэтому мне приходится слегка приврать. Я не затеваю государственную измену. Кроме того, ты только что сам говорил о защите моей репутации. Поступая таким образом, я заодно снимаюсь с крючка.

– Я только предложил въехать в город ночью, чтобы свести к минимуму внимание общественности. У меня и в мыслях не было представлять двору замысловатую шараду.

– Слушай! Сначала ты говоришь мне, что общество не примет правды, а теперь призываешь твердо придерживаться истины. Чего ты от меня хочешь? Чтобы я одел ее в рубище, вывалял в перьях и проволок по улицам?

– В дне пути отсюда есть монастырь, где ей предоставили бы подобающий стол и кров, а также наложили бы епитимью за ее безнравственное поведение.

– Безнравственное поведение! Ну это ты уж через край хватил. Я ни за что не отправлю Аврору в монастырь, да она и не согласится, даже если я попытаюсь. Ладно тебе, Мандельбаум. Просто девушка совершила ошибку.

– Откуда вам известно, что это ошибка? Вы беседовали с ней на эту тему?

– Нет, естественно. Нельзя же говорить о таких вещах с девушками.

– Именно. Поэтому неизвестно, до какой степени распутную жизнь она вела. И вам не следует позволять Энн чрезмерно с ней сближаться. Ваш долг оградить ее высочество от дурного влияния ее высочества.

– Я не собираюсь продолжать разговор в таком абсурдном ключе. Хорошо, Мандельбаум, предлагаю следующее. Как только мы приедем, я устрою Авроре аудиенцию у папы. Пусть он решает, как с ней поступить. До тех пор ты играешь на нашем поле. Как тебе?

– Ну…

– Давай, Мандельбаум, подумай о малыше. Ты хочешь, чтобы он вырос с клеймом позора? Он же не виноват.

– Согласен. Но если его величество о чем-либо меня спросит, я скажу ему правду.

– Сделай одолжение.

Принц круто развернул коня и поскакал к остальным.

– Итак, дамы, игра началась. Аврора, с этого момента ты – вдова.

– Тогда нам придется сделать большую остановку и раздобыть какую-нибудь черную одежду.

– Мне следовало предвидеть, – застонал Принц. – Неважно, какие предстоят свершения, женщины обязательно приплетут поход по магазинам.

– Одежда тут ни при чем, – пояснила Аврора. – Я просто хочу начать заново строить свою жизнь. Прекрасный Принц, я не знаю, как благодарить тебя за все, что ты для меня делаешь.

Она подняла глаза, одарила его неожиданно мягким и преданным взором и положила руку на плечо. И задержала ее там. Энн тут же решила, что этот жест ей совсем не нравится.

– А у тебя неплохо. – Энн окинула взглядом блестящие полы, деревянные панели и сияющие в свете ламп бронзовые дверные ручки.

– Да уж, – согласился Прекрасный. – Тут стены, там потолок. Гляди-ка, да тут все есть.

В столицу они прибыли поздним вечером. Как и предполагалось, большая часть прислуги уже ушла и на кухне никто не работал. Тем не менее в замке оказалось достаточно горничных, чтобы приготовить комнаты для Энн и Авроры. Венделл, разумеется, позаботился о лошадях и поклаже. Когда суета улеглась, слуги разошлись, а путешественники удалились в отведенные им помещения, Прекрасный Принц, возвращаясь в собственные апартаменты, обнаружил себя бредущим по пустынному коридору в компании с черноволосой Принцессой.

– Ты нашла свою комнату удобной?

– Да, – ответила Энн. – Да, она прекрасная. Да. Очень удобная. Даже роскошная. Да, она очень красивая. Да.

– Ну, это хорошо. Я рад, что тебе нравится твоя комната. Я хочу сказать, здесь все комнаты очень хорошие, но знаешь, если ты предпочитаешь другую, то можешь перебраться туда. Или просто остаться, где есть. Как пожелаешь.

– Нет, она прекрасная. Правда.

– Ну, хорошо.

Они продолжали идти рядом. Прекрасному казалось, будто его шаги звучат неестественно громко.

– Да, – сказала Энн. – Здесь ты живешь, верно?

Вопрос – безусловно, один из самых дурацких – как нельзя лучше подходил для ситуации. И девушка это очень хорошо понимала.

– Угу, живу.

Принц не смог придумать ничего умнее и также чувствовал себя идиотом. Дверей собственной комнаты он достиг даже с некоторым облегчением.

– Ну, вот я и пришел. – Прекрасный взялся за ручку. – Надеюсь увидеть тебя утром.

– Да, – кивнула Энн. – Ну, приятных сновидений.

– И тебе тоже, – пробормотал Принц. – Я бы пригласил тебя войти, но, разумеется, это выглядело бы неправильно, чтобы девушка находилась в моей комнате.

– Нет-нет, – заверила Энн. – Та ночь в гостинице была исключением. Нет, я не могу войти одна к мужчине в спальню.

– Конечно. – Принц толкнул дверь, и Энн вошла. – Ни в коем случае. Поднялся бы невообразимый шум.

– Точно, – согласилась Энн. – Хотя мы ничего и не делаем, разумеется.

– Точно.

Они стояли в центре спальни Прекрасного. Футах в трех друг от друга. И старались не встречаться взглядами. Принц неловко махнул рукой в сторону входа.

– Наверное, пока мы оставляем дверь открытой, все нормально.

– Хорошая мысль. Мы не хотим, чтобы кто-нибудь увидел нас вместе, как сейчас, но, в конце концов, мы не хотим оказаться вместе там, где нас никто не увидит.

– Вот и я подумал о том же. – Прекрасный пинком захлопнул дверь.

Энн не двинулась, чтобы остановить его. Они простояли порознь в молчании еще несколько минут.

– Славная комната.

– Да, мне тут и самому нравится. Там есть балкончик, на который можно выйти, если хочешь посмотреть на звезды.

– Как замечательно. Ты часто смотришь на звезды?

– Никогда. Но если захочу, там есть балкон.

Они снова помолчали.

– Ну, думаю, мне лучше пойти к себе, – произнесла Энн. – Не знаю даже, почему я зашла.

Она шагнула к Принцу.

– Да, наверное, лучше всего, если ты не станешь больше задерживаться, – согласился Принц.

Он шагнул к Энн. Рука его обвилась вокруг ее талии, и он притянул ее ближе. Дыхание застряло у нее в горле, она закрыла глаза и повернула к нему лицо.

Раздался стук в дверь. Энн ойкнула и отскочила. Принц выпустил ее и сунул руки в карманы. Стук повторился.

У Прекрасного мелькнула мысль сделать вид, что его нет дома, но он произнес:

– Войдите.

Дверь открылась, и вошла Аврора.

– Ой, – вскрикнула она, увидев Энн, – что ты тут делаешь?

– Что ты тут делаешь?

– Нет, что ты тут делаешь?

– Я просто зашла пожелать Прекрасному Принцу спокойной ночи.

– Ну, и я пришла только за этим. – Аврора подошла к Прекрасному и продела руку в его.

Принцесса Аласии успела где-то разжиться ночной рубашкой, и Прекрасный не мог не заметить, что верхние две пуговки расстегнуты. Энн тоже заметила это, и без малейшего удовольствия.

– Мне отвели замечательную комнату, Прекрасный Принц, – промурлыкала Аврора. – У вас очаровательный замок.

– Э-э, спасибо.

– Глупо говорить ему такие вещи, – подала голос Энн. – Не он же его декорировал.

– Уверена, свою одежду он тоже сам не шил, – сладенько пропела Аврора. – Но разве он не выглядит в ней очень элегантно?

– Хм, еще раз спасибо, – пробормотал Принц. Он переводил взгляд с Авроры на Энн и обратно со смутным ощущением надвигающейся грозы. Принцесса Тировии сжала губы в тонкую жесткую линию и постукивала носком туфельки по полу. Принцесса Аласии выглядела так, словно ее ничто на свете не волнует. Довольно странно для девушки, всего несколько часов назад пребывавшей в состоянии крайней подавленности.

– Завтра я узнаю у папы насчет аудиенции для тебя. Может пройти пара дней, но это нормально. Здесь есть чем заняться. Пройдешься по магазинам, сходишь в театр… и прочие девичьи дела. Да, кстати. – Принц похлопал себя по карманам и вытащил маленькое колечко. – Вот, нашел тебе кусочек золота.

Принцесса Аласии захлопала ресницами и протянула руку. Прекрасный уже собрался было надеть подарок ей на палец, когда краем глаза уловил промелькнувшее на лице Энн выражение глубокой сосредоточенности. Он секунду поколебался и вложил кольцо Авроре в ладошку.

– На. Можешь не возвращать. У нас такого добра целые комнаты. Солдаты приносят их с войны. Реликвии былых завоеваний и тэ пэ.

– Все равно я признательна за него, – произнесла Аврора. Она повернулась к Энн. – И тебе я признательна за все твои добрые слова и дружбу.

Энн призвала на помощь самый медоточивый тон.

– Что ты! Так приятно было помочь тебе, Аврора.

– Полагаю, теперь, когда ваш поиск окончен, ты вернешься к себе в королевство?

– Полагаю, да, – ответила Энн.

Вообще-то говоря, до сих пор она не думала о возвращении домой. Грааля, который помог бы крестьянам, она не привезет. Снова жить с мачехой само по себе тоскливо, но при мысли о расставании с Прекрасным Принцем у нее упало сердце, хотя девушка не могла сказать, почему.

– Да, жаль, что ты не можешь остаться еще на некоторое время, – продолжала Аврора. – Но тебе и впрямь нет причин задерживаться здесь, не так ли? И у тебя наверняка куча дел дома.

– Видимо, да.

– Эй, что за спешка? – удивился Прекрасный. – Оставайся, возьми отпуск. Как я уже говорил, в Иллирии масса развлечений, всевозможные праздники, и балы, и банкеты. Что у тебя там такого важного, что не может подождать несколько дней?

– Нет, правда, я должна ехать…

– Она, наверное, скучает по своему дружку, – шепнула Аврора на ухо Принцу.

У того вытянулось лицо.

– … но если ты настаиваешь, полагаю, я могла бы остаться на несколько дней, – громко закончила Энн.

– Вот и здорово, просто замечательно! Ну, ладно, надеюсь увидеть вас обеих завтра утром. Спокойной ночи.

– Спокойной ночи, – сказала Энн.

– Спокойной ночи, – сказала Аврора.

Ни одна из девушек не тронулась с места. Аврора продолжала держать Принца под руку. Ноги Энн прочно приросли к полу. Приветливое выражение исчезло с их лиц, и теперь они пялились друг на друга с неприкрытой враждебностью.

– Спокойной ночи, – повторил Принц. – Полагаю, теперь вы вернетесь к себе в комнаты.

Принцессы не ответили и продолжали ждать, пока соперница выйдет первой. Прекрасный озадаченно переводил взгляд с одной на другую. Так могло продолжаться всю ночь, но, к счастью, раздался очередной стук в дверь.

– Войдите, – с облегчением позвал Принц. Влетел Венделл.

– Добрый вечер, сир. Ой, здравствуй, Аврора. Привет, Энн.

– Привет, Венделл, – хором произнесла вся троица.

– Я растолкал одного из поваров и уломал его приготовить нам перекусить. Там тосты, яичница с грудинкой, копченая рыба и колбаса. И еще свежие имбирные пряники.

– Звучит многообещающе. Я спущусь через минуту.

– Не думаю, что я голодна, – сказала Аврора. – Пожалуй, я пойду.

– Но там же пряники. – Венделл посмотрел на нее с недоверием.

– Спасибо, в другой раз. Спокойной ночи.

Она удалилась, через плечо взглянув на Принца.

– Я присоединюсь к вам через минуту. – Энн тоже удалилась.

– Какая муха этих двоих укусила? – поинтересовался Венделл.

Прекрасный пожал плечами.

– Девчонки, – брезгливо скривился паж. – Ой, чуть не забыл. Норвиль хочет видеть тебя завтра, с самого утра.

– Я еще не вернулся.

– Он уже в курсе, что ты вернулся.

– Тогда я заболел.

– Он говорит, что это действительно важно.

– Он всегда так говорит. Пошли жрать.

– Пошли. Только давай поскорее. Мандельбаум хочет сегодня смешать несколько новых зелий для отпугивания светлячков от пшеничных полей. Он разрешил мне помогать ему. Это как-то связано с живыми летучими мышами. Они слетаются к нему прямо в башню. Разве не здорово?

– Летучие мыши – это да! Звучит великолепно. В последние дни ты проводишь с Мандельбаумом много времени. Решил податься в маги вместо того, чтобы стать рыцарем?

– Нет-нет. Просто мне кажется, что магия – это, понимаешь, действительно потрясающе. Мандельбаум звал меня к себе в ученики, но я отказался. Магия – это ужасно круто, но не так здорово, как разъезжать на коне по разным королевствам, биться на мечах и гасить всяких тварей, а тут и доспехов носить не придется, и титула не получишь. Только годы и годы, проведенные над книгами, умственные упражнения и тренировки по развитию самодисциплины. Кроме того, когда я рассказал ему, как сильно ты от меня зависишь, он понял, что в качестве оруженосца я тебе просто необходим.

– Да уж.

– Хотя, конечно, волшебникам приходится делать исключительно жуткие вещи. Может, мне попробовать стать магом и рыцарем одновременно? Слушай, а это получится здорово! Рыцарь, который еще и колдовать способен! Я бы заделался самым знаменитым рыцарем в Двадцати королевствах.

– Только не забудь, в жизни есть вещи поважнее известности и славы.

– Да я понимаю. Ты имеешь в виду истину, справедливость, честь и семью?

– На самом деле я имел в виду потрахаться. Но и это тоже.

По дороге к ним присоединилась Энн, успевшая перелезть из пеньюара в свое обычное простое черное платье с кружевной отделкой, и они направились в небольшой уютный обеденный зальчик, скрывавшийся в переплетении многочисленных коридоров.

Прекрасный молчал. День выдался тяжелый, скачка его утомила. Он мечтал расслабиться, поесть и поскорее завалиться в постель.

В тот вечер его мечты так и остались мечтами.

В зальчике за столиком сидела Королева Руби.

Назвать состояние троих путешественников удивлением означало бы сильно преуменьшить масштабы испытанного ими чувства. У Венделла отвисла челюсть. Энн побледнела. У всех троих отнялись языки.

Первым пришел в себя, естественно, Принц.

– Королева Руби! Как славно увидеть вас снова. Какое приятное стечение обстоятельств привело вас в Иллирию?

Злая Королева, как обычно, оделась во все черное: черную, в обтяжку, шелковую блузку с перламутровыми пуговицами, короткие черные брюки для верховой езды, черные высокие сапоги, разумеется на шпильках, и черные, до локтя, кружевные перчатки без пальцев – общий эффект получался одновременно сексуальный и зловещий. Она как раз намазывала масло на ячменную лепешку, но, когда Принц заговорил, поднялась на ноги и грозно сверкнула глазами.

– Кончай болтать, Прекрасный. Я хочу знать, где Грааль.

– Что ты здесь делаешь? – требовательно спросила Энн.

– Ваше пребывание здесь, юная леди, вызывает куда больше вопросов. Что-то я не припомню никаких остановок в Иллирии, обозначенных в вашем маршруте, но не то чтобы меня это удивило. Я с самого начала догадывалась, что ты не выполнишь свою часть сделки, Прекрасный. И приехала сюда, поскольку знала, что ты попытаешься присвоить Грааль. Конечно, если малютка Энн его у тебя не стянула.

– Эй! – возмутился Венделл. – Как вы смеете так разговаривать с Принцем?!

– Насколько мне известно, никто ни у кого ничего не стягивал, – пожал плечами Принц.

– Ушам своим не верю, – развела руками Энн. – Мне так неловко.

– Что ж, – удовлетворенно произнесла Королева. – Мы получили три уклончивых ответа. Попробуем еще раз. У кого из вас Грааль?

– Ни у кого, – ответила Принцесса. – Не было там никакого грааля. Место оказалось занято замком самой современной постройки. Что бы там ни находилось раньше, наверняка оно уже давно разрушено.

– Не пытайтесь лгать мне, юная леди. Я определю вам меру наказания, когда мы вернемся домой. Прекрасный, я хочу получить грааль. Я уже испросила аудиенции у вашего родителя, где буду настаивать, чтобы мне вернули принадлежащее по праву имущество.

– Все место там пронизано магией, – вздохнул Принц. – Драконы, сонные чары, заколдованные леса. Пошлите туда команду магов-археологов, думаю, они там что-нибудь да нароют. Но если там когда-то и был грааль, то в данный момент его не найти.

Руби вздернула подбородок и наградила Прекрасного мрачной улыбкой кроваво-красных губ. Без всякого сомнения, она никому из них не поверила. Злая Королева набрала воздуха для очередной гневной тирады, и тут появился Мандельбаум.

– А, вот ты где, Венделл. Я услышал, как на кухне готовят еду, и понял, что встречу тебя здесь.

– Похоже, сегодня день своевременных появлений, – вполголоса поделился с Энн Прекрасный.

– Что тут у нас? – продолжал Мандельбаум. – Лепешки, копченая рыба – очень даже неплохо.

Волшебник намазал лепешку вареньем и откусил. Заметив присутствие Злой Королевы, он торопливо сглотнул.

– Ой, здравствуйте. Мы знакомы?

– Мандельбаум, это Руби, королева Тировии, мачеха Энн, – представил Принц.

Королева высокомерно протянула волшебнику руку, и тот поднес ее к губам.

– Ваше величество, это Мандельбаум, королевский чародей Иллирии.

Выражение лица Руби мгновенно переменилось. Не осталось даже намека на зловещее высокомерие.

– Ой, пра-а-вда? – Она придвинулась к волшебнику. – Вы, должно быть, очень могущественный чародей.

– К вашим услугам, мадам.

Мандельбаум взглядом ценителя окинул сверху вниз стройное тело новой знакомой и, видимо, остался доволен, ибо позволил глазам пропутешествовать в обратном направлении.

– Делаю все от меня зависящее, дабы поставить свои скромные способности на службу моему королю и стране, – отрекомендовался он с явно напускной скромностью.

– Я пр-р-росто в востор-р-рге от чар-р-родеев, – промурлыкала Королева. Она провела кроваво-красным ногтем по груди волшебника. – В них столько мощи, столько… внутренней силы. Я была бы счастлива постичь их самые глубокие тайны.

– Стремление к знанию действительно может приносить, гм, удовольствие, – изрек Мандельбаум. – Если я не ошибся, вы сами некоторым образом интересуетесь черной магией?

– О да, вы не ошиблись. Я давно посвятила себя науке волшебства. – Руби взяла его за обе руки и заглянула глубоко в глаза. – Но, боюсь, обучаясь самостоятельно, без руководства опытного наставника, я получила только смутное и разрозненное представление о предмете.

– Не морочь человеку голову, – процедила Энн.

Злая Королева ответила ей предостерегающим взглядом.

– Тут нужно терпение, – заметил Мандельбаум. – Подобные вещи требуют времени. Не хотите ли коротко ознакомиться с моей лабораторией?

– С огромным удовольствием. – Руби обвила его руку вокруг своей талии и позволила увлечь себя к двери. – Энн, я изволю переговорить с тобой утром. М-м, не слишком рано.

– Мандельбаум! – воскликнул Венделл. – А как же летучие мыши?

– В другой раз, Венделл.

– Но…

– В другой раз.

Волшебник с Королевой удалились. Ошарашенный Венделл слушал их затихающую беседу.

– Изучали ли вы когда-нибудь – я имею в виду, по-настоящему – летучую мышь? Восхитительное создание.

– Летучие мыши меня завор-р-раживают, – мурлыкала Королева.

Они стали подниматься по лестнице, и звук голосов пропал.

– Ох! – крякнул паж. – Что за бес в него так внезапно вселился?

– Не суди его строго. Через несколько лет сам поймешь.

– Какая стерва, – выдохнула Энн. – Я ее просто ненавижу. Поверить не могу – Мандельбаум оказался таким простофилей! Я думала, он такой умница. Разве так сложно понять, что она его просто использует?

– Ну-у, – протянул Принц, – у парня мозги как бы затуманиваются, когда… когда он с женщиной. Он делает вещи, которых при других обстоятельствах делать не стал бы. Глупости делает.

– Типа убивать драконов голыми руками? – лукаво поинтересовалась Энн.

– Вообще-то я подразумевал написание стихов и дарение букетов. Но и это тоже.

Хотя Прекрасный являлся принцем и прямым наследником отцовского престола, имел рыцарское звание и армейский чин, его никто не обязывал занимать в королевстве какую-либо административную должность. Многие юные принцы во многих королевствах, родившись для жизни, полной досуга и богатства, свободной от ответственности, позволили себе выродиться в трутней, погрязших в удовольствиях паразитов, бесполезных как для общества, так и для самих себя. Прекрасный, однако, воспринимал свою роль паладина и защитника справедливости с достаточной серьезностью, чтобы избежать грехов праздности, пьянства, обжорства и распутства, в кои впадали столь многие юные аристократы. Хотя в отдельные моменты ему случалось признать, что жизнь трутня-вырожденца имеет свои положительные стороны. В частности, распутство.

По возвращении из длительного путешествия нашлось, разумеется, предостаточно житейских мелочей, в совокупности способных отнять массу сил и времени даже у нечиновного лица. Требовалось повидать портного и оружейника, проведать лошадей (Венделл, разумеется, проделал здесь львиную долю работы, но конюхи всегда бывали польщены личным визитом его высочества). Следовало умиротворить наставников, отчитаться по расходам перед канцлером и казначеем и договориться с отцовским секретарем об аудиенции для двух принцесс. А также (и главное, никак не отвертеться) представить доклад об экспедиции графу Норвилю. Министр разведки посылал ему записки со всеми горничными, утренней сменой поварят и помощниками конюхов, заявляя о своем желании увидеться с Принцем как можно скорее. Прекрасный волынил. Ему не улыбалось объяснять угрюмому и расчетливому графу, как простое задание типа «бей – спасай» превратилось в поисковую операцию высокой сложности.

В результате всех перипетий ему удалось свидеться с Авророй и Энн только за обедом. Девушки сидели на противоположных концах большого стола, уплетая крохотные бутербродики и огурцы в сметане. Когда он вошел, принцесса Аврора бросилась навстречу и обняла его.

– Прекрасный, как приятно снова тебя видеть. Хорошо ли ты спал? Я так мечтала позавтракать вместе с тобой.

– Привет, – сказала Энн.

– Привет, Аврора. Привет, Энн. Вот, бегал все утро по всяким делам. Но у меня хорошие новости. Мы увидимся с папой сегодня после полудня. В два. Он должен был встречаться с городским советом по поводу школ. Или со швейниками?.. Забыл, с кем. Как бы то ни было, встреча сорвалась, и образовалось весьма удачное окно. Даже мне, как правило, не удается попасть к нему так быстро.

– Что ж, новости великолепные, – согласилась Аврора. – Думаю, у нас возникнет много вопросов касательно управления моим королевством.

– Нет, это, пожалуйста, без меня. Я не особенно разбираюсь в политических аспектах.