Принцы Двадцати королевств (№1) - Принц быстрого реагирования

По лицу Прекрасного промелькнула тень тревоги, но вскоре оно прояснилось. Он позвонил и вызвал слугу.

– Немедленно пошлите за Прюдоммом! – Слуга кивнул и удалился. – Послушай, Королева Руби, я не хочу придерживаться жесткой линии в данном вопросе, но ты гость в нашем замке и, по-моему, ведешь себя немного слишком свободно, шныряя туда-сюда, распространяя слухи и расстраивая людям свидания. Что до поспешной свадьбы, ладно, может, я и напортачил, не позволив Авроре замарать подол. Но у меня нет ни малейшего желания подвергаться по этому поводу перекрестному допросу своры законников. С точки зрения общественного мнения, я по-прежнему Прекрасный Принц, победивший половину зла в этом королевстве и в большинстве остальных, и мой народ не отвернется от меня из-за одной белой лжи.

– Мм-мм. – Руби задумчиво постукивала кроваво-красным ногтем по переднему зубу. – Ни один король, как бы могуществен он ни был, не может надеяться править без поддержки своего народа, дорогой мой. И ни один принц, как бы справедливы ни были его притязания, также не может заполучить трон без народной поддержки. Это ты уже знаешь. Но общественное мнение, милый мальчик, такая переменчивая штука. Люди обожают романтику. Ради короля, который подарит им новую красавицу-королеву, пролежавшую двадцать лет в магическом трансе, они проглотят любую историю. И эту историю они сочтут куда более трогательной, нежели очередную байку про то, как ты укокошил где-то там очередную тварь. И потом, разумеется, сам ребенок. Люди любят новорожденных, особенно женщины. Им будет весело наблюдать за тем, как он растет. Гораздо интереснее жизни мальчика старшего подросткового возраста.

– Ладно, будем реалистами. Если папа скажет, что я наследник трона, я им и буду. Народ не станет спорить.

Руби улыбнулась. Улыбка получилась недружелюбная. Крокодилья. Улыбка женщины, способной находить злорадное удовольствие, принося дурные вести. На самом деле благодаря этой улыбке становилось ясно, отчего Руби прозвали Злой Королевой.

– Ну что ж, – сказала она. – Давай прикинем, как поступит Король. Ему сколько, сорок или около того? Сравнительно молод для правителя. Фактически в расцвете лет. Имеются ли у него причины беспокоиться о наследнике так рано? Полагаю, строго наоборот. Он может тревожиться, как бы его популярный сын не решил спихнуть его с трона.

– Папа знает меня лучше, чем ты.

– Ну да, и отсылает со двора при любой возможности, не давая тебе ни малейшего шанса обзавестись сторонниками или состряпать заговор.

– Ничего не отсылает. Глупости говоришь.

– Правда? Всем правителям приходится быть немного параноиками. Работа такая. Даже, вероятно, бояться собственных сыновей. Достаточно, чтобы – возможно, даже не сознательно, просто в крошечном уголке на задворках сознания – лелеять мысль о том, насколько бы легче дышалось, если бы отпрыск безвозвратно сгинул в ходе какой-нибудь опасной миссии, предпринятой во славу короля и страны.

– Бред!

– А вот родить сына сейчас – это совсем другое дело. К тому времени, когда парень достигнет совершеннолетия, его величеству перевалит за шестьдесят – самое время начать подумывать об уходе на покой. До тех пор все хлопоты о сохранении трона можно спокойно отложить в долгий ящик. За исключением, разумеется, Авроры. Думаю, ты согласишься, что эта дама умеет воспользоваться ситуацией. Она, разумеется, употребит свое влияние в пользу собственного ребенка. И, с моей точки зрения, можно не сомневаться, у кого из вас двоих будет больше, как бы это выразиться, доступа к Королю.

– Прюдомм! – завопил Принц.

В дверном проеме возник личный секретарь его величества. Он, как всегда, заискивающе улыбался, но нервно потирал руки, а высокий лоб прорезали морщины. По какой-то причине он, казалось, не желал входить в комнату и торчал в дверях, словно ища защиты.

– Э-э… да, ваше высочество? Чем могу служить?

– Доступ, говоришь? – Принц зло глянул на Руби. – Насчет доступа мы еще посмотрим. – Он обернулся к секретарю. – Прюдомм, мне бы хотелось немедленно повидать отца.

– Э-э. – Секретарь бросил взгляд в коридор за спиной. – Боюсь, прямо сейчас Король очень занят. Э-э, слишком занят, чтобы его беспокоить.

– Да, разумеется. – Прекрасный кивнул с пониманием. – В конце концов, это его брачная ночь. Как глупо с моей стороны. – Он снова взглянул на Руби. – Я имел в виду, что хочу первым увидеть его утром.

– Гм, утром он тоже очень занят.

– В любое время завтра. Не надо в первую очередь. Когда ему будет удобно.

Прюдомм очень тесно сплел руки. Голос его понизился почти до шепота:

– Король будет очень занят по меньшей мере в течение трех недель. Может быть, дольше. Я не знаю, когда я смогу организовать вам встречу.

– Что? Ну же, Прюдомм. Для меня у него всегда есть время. Ты же знаешь.

Прекрасный сделал шаг вперед. Из темноты коридора возникли четверо стражников и заступили ему дорогу. Секретарь юркнул за их спины.

– Прюдомм! – возопил Принц. – Что здесь происходит?!

Секретарь выглянул между плеч стражников.

– Мне очень жаль, сир.

Прекрасный кипел от ярости, но сумел сдержаться и ровным голосом продолжил:

– Ладно. Послушай, Прюдомм. Мне надо поговорить с папой об этой ситуации с ребенком. Я не собираюсь скандалить. Просто хочу понять, в каком я теперь статусе.

На лице секретаря отразилось облегчение. Он поколебался, затем снова вышел вперед.

– Ну, все это так неожиданно. Откровенно говоря, мне самому было достаточно трудно свыкнуться с подобной мыслью. Могу представить, какое это тяжелое испытание для вас.

– Точно, – согласился Принц. – И все-таки, о какой такой мысли идет речь?

– И да будет мне позволено сказать, сир, служба вам в течение вашего пребывания в статусе принца была само удовольствие, более того, ваша матушка, по крайней мере в моей памяти, навсегда останется королевой.

– Моя мать была королевой! – рыкнул Принц.

Прюдомм снова юркнул за спины стражников.

– Извините!

Воцарившуюся было напряженную тишину нарушил масляный голос графа Норвиля. Граф сбросил с плеч свой черный плащ и деловито вошел в комнату. За ним следовал Мандельбаум. С пальцев волшебника свисал небольшой кристалл на серебряной цепочке.

– Вижу, у нас тут назревает некоторое волнение. Позвольте заверить вас… – Норвиль внезапно изменил направление разговора. – Наши гости уже отбыли?

Руби пожала плечами.

– Синтии понадобилось к портному. Видимо, собирается заказать хрустальное нижнее белье.

– Вот как? – Норвиль бросил озадаченный взгляд на Прекрасного. – Так на чем я остановился? Ах да. Ну, молодой человек, вижу, вы расстроены столь внезапным поворотом событий, и это более чем понятно. Позвольте заверить вас, мой юный друг, что мы не сделаем ничего столь серьезного, как отрицание вашего права первородства, без полной и точной оценки фактов. Фактически, как министр разведки, я обязан лично возглавить расследование по этому делу. И со всей ответственностью заявляю, что мой доклад не будет содержать ничего, кроме строжайшим образом подтвержденной и неприкрашенной правды.

– Вот и славно, – с облегчением произнес Прекрасный. – Поскольку я могу все объяснить. Теперь я признаю, что был не прав, солгав относительно…

– Разумеется, – перебил Норвиль. – В связи с тем, что Король Гаррисон и королева Аврора – единственные оставшиеся в живых свидетели интересующих нас событий, расследование можно завершить без лишних проволочек. На самом деле, осмелюсь заметить, вся процедура вполне стандартна. Господи, да кто я такой, чтобы сомневаться в слове короля, а тем более в его клятве?

– Проклятие, Норвиль! Если папа с Авророй уже были женаты, какого черта они снова венчались сегодня?

– Обновили свои клятвы. Супружеские пары все время так делают.

– Мандельбаум! Скажи им, что произошло на обратном пути!

У Мандельбаума, пока он изучал крошечный кристалл, слегка дрожали пальцы. Волшебник избегал встречаться с Принцем глазами. Он очень тщательно сложил тонкую серебряную цепочку и убрал во внутренний карман, попеременно глядя то в пол, то в потолок, то на развешанные по стенам картины – куда угодно, только не на Прекрасного. Все, кто находился в комнате, ждали. Наконец чародей медленно произнес:

– Как служащий короля я обязался действовать согласно его руководству. А как гражданин Иллирии я обязан хранить верность своему суверену.

– Ага. Спасибо, Мандельбаум. Огромное спасибо.

– Ну ладно, Прекрасный. – Норвиль сунул руку в карман и извлек пачку бумаг. – Твой отец составил список из нескольких крайне специфических заданий, требующих твоего немедленного вмешательства. По непостижимому стечению обстоятельств для их исполнения тебе придется покинуть Иллирию на длительный срок. Это никоим образом не изгнание, ты же понимаешь. Нет-нет. Далеко не так. Тебе будет переводиться обычное щедрое содержание, и мы ожидаем, что ты станешь поддерживать с нами тесный контакт через наши дипломатические представительства…

Коротко полыхнул отраженный свет, легко прошелестел рассекаемый воздух, и из рук Норвиля разлетелись половинки листков. Граф непроизвольно отступил назад, не отрывая взгляда от Устремления, зажатого в руке Прекрасного. Стражники вокруг Прюдомма выхватили свои мечи, а из коридора за спиной министра разведки появились еще стражники и быстро заполнили комнату.

– Осторожно, парень, – вполголоса произнесла Злая Королева.

Прекрасный развернулся на каблуке, и кончик меча уперся Руби в горло. На лице Принца застыло непонимающее выражение шока, какой обычно переживают только мелкие животные, которых только что переехало колесо телеги.

– Ты! – прорычал Принц. – За всем этим стоишь ты! Ну, я этого терпеть не собираюсь!

Чародейка зевнула, прикрыв рот ладошкой, и приподняла бровь. Она медленно взяла кончик Устремления большим и указательным пальцами и отвела в сторону. Не сводя глаз с Прекрасного, Руби поднялась во весь рост, плюс каблуки. Затем наклонилась к юноше и прошипела ему в ухо:

– Послушай, ты, маленький простофиля, не вини меня в своем падении. Ты бы за милю его учуял, если бы не заигрался в Прекрасного Принца настолько, что и впрямь начал верить во всю эту чушь насчет чести и долга. Что ж, теперь ты получил хороший урок прагматизма. И первый его пункт таков: «честь» – это просто слово, которым умные правители вроде твоего отца пользуются, чтобы манипулировать тупицами вроде тебя, заставляя их делать то, что им нужно.

– Хватит! – рявкнул Прекрасный. Он толкнул чародейку обратно на стул, шагнул на середину комнаты и дерзко взмахнул мечом, направив его сначала на Прюдомма, затем на Мандельбаума, а потом на Норвиля. – Хорошо, я ухожу. Прочь. Только чтобы подумать. Вы от меня так легко не избавитесь. Потому что я вернусь. И когда я вернусь, всем вам захочется, чтобы этого вечера никогда не было.

Принц швырнул меч в ножны, подошел к огромным двойным дверям и с размаху врезал по ним сапогом. Створки с жутким грохотом распахнулись, и Прекрасный, не оглядываясь, вышел в ночь. Уход получился драматичным – настолько драматичным, что оставшиеся стояли молча еще минуты две, дожидаясь чего-нибудь, что подпортило бы театральную эффектность этой сцены. Но ничего не случилось. Принц ушел.

– Да-а, – выдавил Прюдомм. – Какое неприятное столкновение. А ведь мы еще даже не знаем, мальчик родится или девочка.

– Не важно, – отозвался Норвиль. – По иллирийской традиции первенец наследует трон, будь то мужчина или женщина.

– Мальчик. – Мандельбаум вынул из кармана кристалл, заглянул в него и снова убрал. – Все-таки мальчик.

– Что ж, при наличии подходящей матери, способной обеспечить ему моральное руководство, мы можем надеяться, что новый принц вырастет достойным молодым человеком.

– Мне всегда нравился Прекрасный, – вздохнул Прюдомм.

– Не то чтобы у Прекрасного не было своих достоинств, но свойственный ему недостаток пиетета в отношении общественной нравственности определенно пугал. Особенно неприятна была эта его нездоровая озабоченность… гм… – Норвиль бросил неловкий взгляд на Руби.

– Сексом? – подсказала она.

– Э-э, да. Просто отвратительно. Тот, кто мог пригласить эту девицу, Синтию, в королевский круг, определенно нуждался в уроке хорошего тона. Хотя, должен признать, ее крестная – крайне разумная дама.

– Понимаю. Мандельбаум, дорогой, я сейчас вернусь. Мне надо взглянуть, как поживает моя дорогая маленькая падчерица.

Королева Руби выскользнула из комнаты.

В коридоре ее ожидала очень встревоженная Энн.

– Он попался на эту удочку?

– Безусловно. Бедный мальчик. Ужасно расстроился. И разумеется, кто его может винить?

– О боже! – Энн заломила руки. – Надеюсь, он не слишком потрясен. Быть принцем много для него значило. Наверное, мне следовало сказать ему самой. Поднести новости более мягко.

– Теперь, дорогая, не время поддаваться сентиментальности. Ты знаешь, как мужчины склонны винить носителей дурной информации. Мы не можем позволить себе направить его ярость на тебя. Это бы все испортило. Ты сама мне говорила.

– Да. Я знаю. Ты права. Мне просто больно видеть его в таком горе.

– Что ж, теперь ты можешь отправляться и предложить ему утешение. И лучше поторопись, иначе он ускачет слишком далеко.

– Не важно. Я знаю, куда он направляется.

– Обратно в Аласию?

– Именно. Там объявились какие-то выжившие, и они могут подтвердить, что венчание не успело состояться. Их отвели в Собачью Розу.

– Но пойдет ли Прекрасный за Граалем?

– Думаю, да. Он достаточно зол на тебя и должен снова попытаться разыскать его, просто чтобы он тебе не достался.

– Хорошо. Все-таки лучше тебе постараться догнать его сейчас. Иначе создастся впечатление, будто ты его преследуешь.

– Но я действительно его преследую.

– Тем более это не должно так выглядеть. Езжай. Я собрала тебе сумку.

Энн кивнула. Она двинулась прочь по коридору, но остановилась и оглянулась через плечо.

– Знаешь, я всегда считала тебя стервой.

Руби улыбнулась:

– Милая, я и есть стерва – когда не получаю того, чего хочу. Сейчас я получаю то, что хочу. И тебе желаю получить то, чего ты хочешь.

Энн снова кивнула:

– Тогда до свидания.

Злая Королева смотрела ей вслед и печально улыбалась. Несколько минут она прихорашивалась перед зеркалом, затем снова присоединилась к мужчинам.

– Мандельбаум, дорогой, я готова к уроку астрономии.

Аврора сидела перед зеркалом в гардеробной и расчесывала свои светлые волосы серебряной щеткой. Сегодня она имела полное право гордиться собой. Девушка взглянула на кольцо, украшавшее палец, настоящее обручальное кольцо, не подделку, и улыбнулась. Разве не забавно устроена жизнь? Заснуть принцессой, проснуться нищей, а через несколько дней сделаться королевой Иллирии. Достаточно, чтобы усмотреть в происходящем перст судьбы, руку провидения, поступь рока или нечто в этом роде.

На самом деле даже последняя ужасная неделя имела положительные стороны. Аврора не сомневалась, что, будь у нее время сесть и как следует обдумать все, что с ней произошло, она бы наверняка обнаружила, что получила важные уроки смирения, упования только на свои силы и все такое. А она не из тех, кто позволяет ускользнуть знанию, полученному столь трудным путем. Нет. Она использует приобретенную мудрость, чтобы стать лучшей королевой и помогать Гаррисону править милостиво и справедливо. И она научит маленького Гаррисона тому, чему научилась сама, как только поймет, чему именно, так что он не вырастет испорченным трутнем, но станет честным и верным рыцарем.

Как Прекрасный Принц.

Да, с Прекрасным очень нехорошо получилось, но он справится. Как бы то ни было, Аврора искренне намеревалась как-то возместить ему потерю титула. Во-первых, он ей очень нравился. Во-вторых, она обязана ему жизнью, да и перед Иллирией у него заслуг немало. Новая королева не собиралась смотреть, как такого славного молодого человека просто отметают в сторону. По крайней мере до тех пор, пока маленький Гаррисон не станет много, много старше.

В голову ей пришла счастливая мысль, такая простая и красивая в своей ясности, что принцесса зажмурилась от удовольствия. Она сделает Прекрасного кронпринцем Аласии!

Просто великолепное решение! Прекрасный получит славную маленькую страну, без особых проблем и достаточно близко, чтобы приезжать в гости. Аласия, ее ненаглядная родина, получит храброго и благородного правителя. Что может быть лучше?

От этой мысли Аврора пришла в такой восторг, что накинула пеньюар и побежала рассказать Энн. Маленькая Принцесса, увы, куда-то подевалась, зато Аврора встретила Королеву Руби, направлявшуюся в башню к Мандельбауму с мешочками трав. Аврора восхищалась теплыми отношениями Руби и падчерицы и решила спросить мнения старшей дамы.

– Королева Руби, вы не видели Прекрасного Принца?

– Нет, милая. Полагаю, он на некоторое время оставил страну. Свадьба его несколько расстроила.

– Э-э… да, вполне объяснимо.

– По-моему, он говорил, что направляется в Аласию, чтобы все обдумать.

– В Аласию? – удивилась Аврора. Ей стало немного обидно, что ее чудесную идею предвосхитили. – Но почему в Аласию?

Руби пожала плечами:

– Понятия не имею.

Аврора нахмурила лобик. Как-то странно, что Прекрасный Принц решил двинуться в Аласию как раз тогда, когда она сама подумывала его туда отправить. Раньше он вроде бы не особенно интересовался теми краями. Однако если ему там настолько нравится, это просто подтверждает правильность ее выбора.

– Ясно. А Энн здесь?

– Я ее весь день не видела, – ровным тоном ответила Руби.

– Принцессу Энн? – Из-за их спин возник Норвиль. – Мне докладывали, что она ускакала ночью в Аласию. – Он поклонился. – Доброе утро, дамы.

– В Аласию? Правда? – удивилась Руби.

– Ага, – кивнула Аврора. – Стало быть, Энн тоже на пути в Аласию. Она гонится за Прекрасным Принцем. Я знала, что она просто притворяется!

Норвиль потер висок.

– В последнее время наметился необычный интерес к Аласии, ваше величество. Сегодня утром я получил донесение, что мадам Эсмеральду и мисс Синтию видели направляющимися в сторону Аласии в карете.

– Видимо, и на эту девушку Прекрасный произвел впечатление.

– Нет, они выехали раньше.

Аврора нахмурилась. С чего это всех понесло в Аласию?

– Ну, чем дальше от меня эта женщина, тем лучше. Если ей охота шнырять по развалинам замка в поисках сувениров, Граалей и прочего – пусть ее. Но если она попытается снова сунуться в Иллирию, я ее проучу.

– Граалей? – переспросила Руби. – Ты сказала, Граалей?

– Эсмеральда всегда утверждала, что папа прячет всевозможные необходимые ей магические предметы. В частности, из-за этого они все время ссорились. Прекрасный Принц тоже искал чашу плодородия, – объяснила она Королеве Руби. – Так он меня и нашел.

– Верно, – слабо произнесла Руби.

– Надо проследить за получением дополнительных разведданных из Аласии, – озабоченно заметил Норвиль. – Тем временем, ваше величество, я хотел бы пересмотреть режим охраны для вашего вечернего приема.

– Разумеется, – откликнулась Аврора, увлекая его дальше по коридору. – Удачного вам дня, Королева Руби.

– Хм, – отозвалась Руби. – Спасибо.

На самом деле Энн потребовалось гораздо больше времени, чтобы догнать Прекрасного. Ночью ехать верхом, как правило, опасно, но при полной луне опытный всадник на верном коне способен покрыть изрядное расстояние. Прекрасный был умелым наездником и взял самого быстрого коня в конюшне. Энн не обладала такими навыками и скакуна выбрала, по сути, наугад. В первую ночь Принц быстро оставил ее позади. И хотя она ехала из Аласии вместе с Прекрасным, дорога не очень хорошо отпечаталась у нее в памяти, и в последующие дни Принцесса не раз сбивалась с пути. Во время одного такого отклонения рано утром с ней разминулся Венделл. Даже выбравшись на нужную дорогу, она быстро утратила надежду догнать яростно скачущего Принца. Однако подбодрила себя тем, что конечный пункт его назначения ей известен, и пустила лошадь ровной рысью.

Венделл понятия не имел, что затеял Прекрасный. За свадьбой последовал краткий прием: ничего особенного, только шампанское и торт – и множество тостов от узкого круга придворных. Шампанское Венделл проигнорировал и сосредоточился на торте. По окончании приема, спускаясь со второго этажа с куском торта в каждой руке, он встретил Королеву Руби и Мандельбаума. Волшебник поинтересовался, как поживает Прекрасный, и Венделл ответил: «Корягемально, а почему вы спрашиваете?» А старик неловко замялся и сказал: «Не обращай внимания». А Злая Королева в процессе разговора так пристально наблюдала за Венделлом, что он решил немедленно разыскать Прекрасного. Принца не было ни в комнате, ни внизу, ни даже в кабинете старой королевы, о чем Венделлу знать не полагалось. Однако невозможно уйти с таким грохотом, как это сделал Прекрасный, не поставив на уши кучу обслуги, и Венделл вскоре пришел к выводу, что Принца из замка выгнали, только не совсем понятно, почему. Он побросал в сумки кое-какое оружие и одежду, забрал вторую по скорости лошадь из конюшни и умчался.

Ночной дозор указал ему на южную дорогу. На рассвете мальчик добрался до деревни, которую последние две недели терроризировал огромный волк. Селяне рассказали, что Прекрасный, не слезая с коня, настиг зверя, расправился с ним и ускакал, не дожидаясь благодарностей. На следующий день другая группа крестьян доложила, что грифон изрядно проредил весенний приплод ягнят; а Принц бросился прямо на него, не заботясь о собственной безопасности, отсек проклятой твари голову, затем вскочил на коня и умчался, ни слова не сказав. На границе с Аласией паж услыхал еще более странную историю. Банда разбойников ограбила торговую деревушку и как раз занималась дележом добычи, когда безумный молодой человек, оборванный и лохматый, глядя прямо перед собой широко раскрытыми остановившимися глазами, бесстрашно вошел в их лагерь, крепко врезал предводителю рукоятью кинжала по голове и пообещал вернуться позже, дабы разобраться с остальными. Он удалился, прежде чем кто-либо из ошарашенных бандитов посмел потянуться за мечом. Только через несколько часов до них дошло, что они столкнулись с легендарным Прекрасным Принцем.

Все это Венделла очень встревожило.

Он догнал Прекрасного в окрестностях Собачьей Розы. Полдень давно миновал. Прекрасный вел коня рядом с собой и сам нес седло. Бока животного потемнели от пота, а с губ слетала пена. Уздечку Принц тоже снял и вел скакуна, запустив руку в гриву.

Всадник выглядел не намного лучше лошади. Одежда грязная и рваная, волосы слиплись от пота и крови – только что пена изо рта не капала, хотя Венделл не удивился бы. Сапоги стерлись и перепачкались, перевязь висела так низко на бедрах, что кончик ножен волочился по грязи. Он посмотрел на пажа усталым взглядом:

– А, привет, Венделл.

– Да уж, здрасте.

Венделл сгреб сюзерена за рукав и потащил его к ближайшему ручью, там выкопал из седельной сумки кусок мыла, вручил Прекрасному и пинками загнал Принца в воду.

– Почему ты уехал, ничего мне не сказав? Ты же знаешь, что не можешь без меня обойтись. – Он забрал у юноши Устремление, брезгливо осмотрел лезвие и отложил меч в сторону. – Я так волновался. – Паж достал свежую одежду. – И вообще, что мы тут делаем?

– Едем обратно в замок.

– Зачем?

– Аврора зубную щетку забыла.

– Что?

– Шучу.

– Слушай, ты ведешь себя странно. Отсюда я делаю вывод, что Синтия тебя отвергла.

Прекрасный в этот момент держал голову под водой, промывая шевелюру.

– Что? – переспросил он, выныривая.

– По-моему, ты пребываешь в растрепанных чувствах, потому что Синтия тебя отвергла.

– Вроде того.

– Тебя отвергали кучу раз, но раньше ты так не чудил. Что в ней такого особенного?

– Наверное, высокие каблуки. Шпильки меня просто заводят.

Венделл собирался возразить, но тут Прекрасный выбрался на берег.

– У нас есть что-нибудь пожрать?

– Хлеб. Копченая селедка. Сыр. Вино. И холодная курица.

– Славный ты парень, Венделл. Я прослежу, чтобы ты получил за это королевскую благодарность.

– Сплю и вижу. Так почему мы едем обратно в замок? Мне казалось, ты утратил интерес к этому граалю?

– Ну, Венделл, я просто почувствовал – по разным причинам, о которых расскажу тебе позже, – что мне надо на некоторое время уехать из Иллирии. С Синтией ничего не выходит, у папы впереди медовый месяц, Мандельбаум занят исключительно Руби…

– Сказал бы я!

– … да и в принципе мне нечего делать в городе. Вот я и решил вернуться в Аласию, проверить рассказ Медведя, порасспросить кое о чем, уточнить некоторые неясности. Убедительно звучит?

– Нет. А теперь скажи мне, что происходит на самом деле. Мы снова ночуем в той гостинице?

– Не-а. Я там уже был. Хотел поговорить с теми двумя слугами, которых Медведь откопал в винном погребе замка. Но они не могли сказать наверняка, имела ли место Аврорина свадьба.

– Это очень плохо, – произнес Венделл, не совсем понимая, в чем соль.

– Ага. Но я узнал нечто весьма любопытное. Прошлой ночью прибыли Эсмеральда с Синтией. Я летел, как ветер, но они каким-то образом меня обогнали.

– Ты отвлекся на несколько халтурок.

– Точно. – Принц на какое-то время умолк. – Очень странное совпадение: когда мы были здесь первый раз, внезапно появился Мандельбаум. А ведь он годами не покидал замка.

– Он прибыл помочь нам выбраться.

– Угу. А еще говорил, что от рога изобилия все равно толку немного. Затем Эсмеральда узнает, что колючая изгородь накрылась, и внезапно срывается в Аласию.

– Ну, тебе и карты в руки. Еще раз попытаешь счастья с Синтией. Кто эта Эсмеральда? Просто старая тетка. Ты с ней едва ли словом перемолвился.

– Мне следовало приглядеться к ней внимательней. – Принц говорил задумчиво и очень медленно. – Медведь клянется, что Эсмеральда и есть та самая фея, которая заколдовала Аврору.

– О, – сказал Венделл и потом: – Вау!

– Жители Собачьей Розы весьма огорчены ее возвращением.

– Могу себе представить.

– Думаю, я нанесу ей визит.

– Ночью? Мы собираемся навестить злую фею в зачарованной часовне ночью? Когда злые волшебники творят свои самые худшие заклятия?

– Значит, спать не будет. Если заявимся днем, мы ее разбудим. Это было бы невежливо.

– Ты же ничего разглядеть не сможешь.

– У нас есть фонари. Все равно под землю лезть.

Венделл упрямо скрестил руки.

– Сир, при всем моем к вам уважении данная затея смахивает на крайне рискованную авантюру ради какой-то паршивой старой чашки. А нуждающейся в спасении невинной девой и не пахнет. Вы всегда говорили, что мы не беремся за поиски.

– Мы – нет. В данном случае у меня иные планы, Венделл. Я иду один.

– Ага, щас! Ты же знаешь, я всегда сражаюсь рядом с тобой.

– Не в этот раз.

– Мой господин и принц не отправится в кишащую демонами пещеру без меня.

– Тогда кое о чем нам придется поговорить прямо сейчас. Венделл, возможно, я больше не твой принц… Ладно, теперь слушай внимательно…

Когда Энн подъехала к колючей изгороди, солнце уже садилось. Тускнеющий свет падал на колючие ветви, отчего тени извивались страшными узорами, а сами шипы казались рядами острых зубов в злобных ухмыляющихся пастях. Принцесса привязала коня и приблизилась к тому месту, где Медведь со своими людьми прорубил проход в изгороди. Здесь препятствие выглядело куда менее грозным. Кусты были срублены у самой земли, ветви втоптаны в грязь. По бокам печально свисали сломанные и отсеченные побеги. Проход, достаточно широкий, чтобы в ряд могли пройти несколько мужчин, и достаточно высокий, чтобы провести лошадь, уводил в сумрак. Он выглядел совершенно безопасным, но Энн помнила, как быстро отрастали ветки в прошлый раз.

Соваться туда снова ей не хотелось. Очень не хотелось. Но Принцесса не сомневалась, что Прекрасный намеревается вернуться в замок. Может, он уже там, обыскивает развалины. Она в секунду себя в этом убедила, и внезапно внутренняя сторона колючих кустов показалась гораздо более уютной, чем внешняя. Девушка взглянула на заходящее солнце. Света еще хватит, сказала она себе, чтобы сбегать на ту сторону, поискать Принца и, если его там нет, вернуться в Собачью Розу. Было бы ужасно обидно проделать такой путь и разминуться. Ей хотелось найти его, пока он еще психологически уязвим, воспользоваться его слабостью, так сказать. После того, как он добудет этот дурацкий грааль, разумеется.

Энн напоследок ободряюще погладила лошадь по носу и ступила в проход. Сделав шаг, она замерла в ожидании хватающего за шиворот колючего побега, но ничего не произошло. Набрав побольше воздуха и подхватив юбки, Принцесса двинулась вперед. В проходе было сумрачно, но темнее не становилось, ветки пропускали достаточно света, чтобы видеть дорогу. Разглядев проем в конце коридора, она зашагала быстрее и увереннее, убежденная, что через несколько минут увидит Принца. Как здорово будет встретиться с ним! На самом деле ей плевать, есть у него грааль или нет. Девушка прибавила шагу. Может, он тоже ей обрадуется. После катастрофы в Иллирии ему не с кем было поговорить, а она его утешит. Принцесса оглянулась через плечо. Солнце садилось быстрее, чем ожидалось. Внутри колючих кустов сгустилась тьма. Она заторопилась… и споткнулась.

Потеряв равновесие, Энн утратила и присутствие духа. Землю в туннеле устилали обрубки колючих веток, которые, стоило Принцессе упасть, не замедлили впиться ей в ладони.