– Лестница работает как печная труба, – внезапно произнес Венделл. – Сир, мы можем оказаться не в состоянии спуститься обратно.

Принц упрямо пробирался вперед, ощупью находя дорогу в темноте и дыму. Он держал за руку Энн, та ухватилась за плечо Венделла. Они преодолели пять полных витков, когда вытянутая вперед правая рука Прекрасного нащупала массивные резные доски, а затем и дверную ручку. Принц повернул ее, и вся компания, окутанная клубами серого дыма, ввалилась в незнакомое и, на их счастье, незапертое помещение. Венделл захлопнул за ними дверь, и дым быстро рассосался.

Они попали в одну из угловых башен, круглую комнату около десяти футов в поперечнике. Четыре больших окна, ориентированные по сторонам света, обеспечивали хорошее освещение и приток свежего воздуха. Принц открыл одно окно и высунул голову. Внизу серебрился ров с водой. Легкий ветерок унес большую часть дыма, открыв взглядам изящную, покрытую розовым лаком мебель и разбросанную по полу или развешанную на стульях нарядную одежду. Небольшой карандашный портрет молодого человека хранился в рамке на туалетном столике рядом с вазой, где стояли высохшие и поблекшие розы. На одном из подоконников обнаружились изысканный кувшин восточной работы и раковина для умывания. Вода давным-давно испарилась, а яркая зелень и киноварь приобрели пастельный оттенок из-за толстого слоя пыли.

Низкую квадратную кровать с массой рюшечек и кружев на покрывале закрывал розовый полог.

На кровати лежало нечто.

Энн опустилась на колени.

– Смотрите, – тихо произнесла она. – На ней свадебное платье.

Принцесса печально разглядывала высохшие останки юной девушки. Она была одета в белый атлас, лицо закрывала кружевная белая фата, а вокруг раскинулся шлейф платья. Почерневшая и потрескавшаяся кожа обтягивала скелет. В местах сочленений проглядывали желтые кости. Губы сморщились и не закрывали зубы, образуя жутковатую улыбку смертной маски, а незрячие пустые глазницы все еще смотрели вверх. Только толстая золотистая коса казалась не тронутой временем.

– О, трупешник!

– Заткнись, Венделл, – нахмурилась Энн. – Ничего печальнее я еще не видела.

Шею покойницы охватывала тонкая золотая цепочка с медальоном, покоившимся на иссохшей грудной клетке. Принцесса отщелкнула крышку. Внутри оказался миниатюрный портрет красивого молодого человека.

– Ее принц. Интересно, где он?

– Вероятно, внизу, в куче костей, – предположил Прекрасный.

– На тебя похож, – заметил Венделл.

– Я выгляжу лучше.

Принц, нахмурив брови, не отрываясь смотрел на тело. Казалось, он никак не может разобраться с какой-то серьезной проблемой.

Паж сунулся на лестницу. С таким же успехом он мог забраться в кузнечный горн. Мальчик торопливо захлопнул дверь, на пол осел влетевший пепел.

– Сир, думаю, нам пора выбираться отсюда.

– Я не собираюсь этого делать! – внезапно и громко прозвучал голос Прекрасного.

– Чего не собираешься?

– Целовать девушку. Я не собираюсь этого делать.

– Разумеется, нет, – согласилась Энн. – А почему ты решил, что это необходимо?

– Поцеловать принцессу. Разрушить чары. Что там Мандельбаум говорил?

– Ой, ради бога! Она же мертва. Она не спит, Прекрасный. Какое бы заклятие на нее ни наложили, снимать его уже давным-давно поздно.

– Верно. – Тем не менее в голосе Принца не хватало уверенности. – Она мертва. Безжизненный мешок костей. Высохшая оболочка. Такую не оживишь. Правильно, Венделл?

– Ну-у, – протянул Венделл, – Мандельбаум говорил…

– Я вас обоих не понимаю, – проворчала Энн. – Вы, должно быть, действительно больные, если способны даже подумать о том, чтобы поцеловать эту… штуку.

– Да, конечно, – кивнул Принц. – Идиотская мысль. Да, наверное, нам лучше выбираться отсюда.

Однако он не двинулся с места. Венделл тоже.

– Ну и чего мы ждем? Пойдемте.

– Но это же мой долг.

– Не дури.

– Ты-то в любом случае не хотела, чтобы я ее целовал, верно? Ты ревновала.

– Ой, да сколько угодно! – Энн вскочила и отошла от кровати. – Уверяю тебя, сейчас я не ревную. Давай уже, целуй эту проклятую штуковину. Это слишком отвратительно, чтобы продолжать обсуждение.

Принц приблизился к ложу и опустился рядом с ним на колени. Он склонился над трупом. На него уставились пустые глазницы. Зубы безрадостно скалились. Прекрасный поджал губы и опустил голову.

– А что, если она и впрямь проснется? – поинтересовался Венделл.

– Абсурд. Совершеннейший бред, – фыркнула Энн.

Принц вздернул голову.

– Это моя работа. И ты не делаешь ее легче. Представь, что на кровати лежишь ты. Ты бы хотела, чтобы я отступил, не испробовав для спасения все возможные средства?

– Я не собираюсь на это смотреть.

Девушка отвернулась и уставилась в окно.

– Замечательно.

Прекрасный сделал глубокий вдох, задержал дыхание, закрыл глаза и прижал губы к трупу.

В то же мгновение костлявые руки обвились вокруг его шеи и намертво зафиксировали голову.

– Мммммммммффф! Ммммфф!

Принц в панике замахал руками, лицо его оставалось прижатым к лицу мумии. Он ухватился за плечевые кости и попытался оттолкнуться. Скелет держал его железной хваткой.

– Мммфф!

– О, ты никак входишь во вкус, да? – Энн все еще стояла спиной к нему. – Я с самого начала знала, что ты извращенец…

Скелет обхватил Принца ногами за талию и со сверхъестественной силой поволок на ложе. Венделл тоже прыгнул на кровать и принялся отдирать костлявые пальцы от шеи Прекрасного. Принц сгреб в кулак золотую косу и чуть оттянул мертвую голову от своего лица. В ответ челюсти покойницы разомкнулись, между зубов высунулось нечто мокрое и извивающееся и полезло ему в рот.

– Ооооомфф!

Обезумев от омерзения, он скатился с кровати, увлекая за собой Венделла и скелет. Все трое кучей повалились на пол. Венделл в самом низу, Прекрасный рухнул на него, а самого Принца оседлала светловолосая девушка.

Светловолосая девушка. Она выпустила юношу, и Прекрасный, мгновенно приняв сидячее положение, успел разглядеть последнюю фазу восстановления.

На бледные щеки вернулся румянец; глаза сделались красными, затем белыми, затем светло-голубыми, губы набухли и порозовели, волосы заблестели, а под платьем налилась плоть. Все произошло в одно мгновение, и Принц обнаружил, что смотрит в глаза юной, красивой и очень даже живой принцессы Авроры.

– … и полагаю, когда ты не занят некрофилией, ты приударяешь за домашней скотинкой, – продолжала Энн.

Она все еще смотрела в окно.

Прекрасный уставился на Аврору. Глаза у нее сияли как ясный день. Зубы сверкали подобно жемчугу в лунном свете. Она провела кончиком маленького розового язычка по губам и в свою очередь уставилась на Принца.

Затем раскрыла свой чудный ротик и дико завизжала.

Энн подпрыгнула едва ли не на метр. Она обернулась как раз вовремя, чтобы увидеть, как гибкая светловолосая девочка-подросток метнулась к кровати с балдахином и нырнула под покрывала. Потом из-под дальнего его края высунулось очень испуганное личико.

– Кто вы такие? – Голос ее дрожал. – Что вы делаете в моей спальне? Убирайтесь, а то я закричу.

– Ты уже, – заметил Венделл.

– Шш-ш, – произнес Принц, машинально демонстрируя ей свою знаменитую улыбку, но спохватился, быстренько прикинув, как сложившаяся обстановка выглядит с точки зрения девушки. Появляются трое совершенно незнакомых людей, одежда рваная и грязная, лица перемазаны сажей. Неудивительно, что малышка струхнула.

Прекрасный поднялся, отряхнул руки и резко проговорил:

– Пожар, мэм. Королевский приказ: мы должны эвакуироваться. Не волнуйтесь, все под контролем.

Он прошел вперед, властно взял ее за руку и вытащил из кровати.

– Пожар? – Она посмотрела на просачивающийся из-под двери дым.

– Пусть дым вас не тревожит, обо всем позаботятся. – Прекрасный аккуратно увлек ее к окну. – Не беспокойтесь, просто встаньте на подоконник с той стороны.

– Началось в кухне, да? Мы можем перенести прием в са-А-А-А-А-А-А-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а…

Внизу раздался оглушительный всплеск.

– Здорово визжит. Такие тебе, наверное, тоже нравятся, – насупилась Энн.

– Не злобствуй. Давай, ты следующая. Если, конечно, не хочешь попытать счастья на лестнице.

Девушка решительно шагнула вперед, и Принц помог ей забраться на подоконник.

– Не надо меня толкать. Я сама могу прыгнуть.

Она глянула вниз. Пятьюдесятью футами ниже барахталась принцесса Аврора.

– По зрелом размышлении, наверное, лучше тебе меня подтолкнуть.

Прекрасный послушался, и Энн ногами вперед полетела в ров.

Венделл в полете исполнил полукувырок, нырнул, вынырнул и помахал сюзерену.

– Разойдись! – крикнул Принц.

Он прыгнул вслед за ними и тяжело плюхнулся в воду. Удар и шок от холодной ванны вышибли из него дух.

– Уффф!

Он пробился к поверхности, отфыркался и поплыл к берегу.

Венделл и Энн вытаскивали из воды Аврору. Аврора отчаянно вопила:

– Пожар! Замок горит! Там мой принц! Там папа! Ой, ну почему никто ничего не делает?!

– Пора валить отсюда.

Принц выбрался на землю. Паж и принцесса Тировии кивнули. Прекрасный взял на руки Аврору и потрусил к ледяному мосту.

– Извините, принцесса, но вам придется на некоторое время довериться нам.

Девушка билась и извивалась.

– Пустите меня! Мы должны им помочь!

– Мы приведем помощь из деревни, – заверил Принц. – А сейчас вы идете с нами.

Аврора выдернула одну руку, сжала ее в маленький кулачок и стукнула Прекрасного по носу.

– О!

Удар не столько причинил Принцу боль, сколько удивил, и принцесса, воспользовавшись замешательством своего спасителя, вывернулась из его хватки. Ускользнув от него, она в своем развевающемся белом платье помчалась к подвесному мосту через ров, истошно вопя на ходу:

– Помогите, пожар! Помогите, пожар!

Следом за ней бросился Прекрасный, а навстречу ей из замка вылез дракон.

Аврора резко сменила направление и пронеслась мимо Принца, словно комета в кружевном платье.

– А-а-а-й-й-й-й-й-и-и-и-и-и! – Она поравнялась и обогнала Энн с Венделлом, спешащих к ледяной переправе.

Прекрасный замыкал цепочку. За ними скакал дракон. Рукоять меча все еще торчала из его глазницы, и кровь ручейком бежала по морде. Зверь слегка шатался, но сил и злобы в нем оставалось предостаточно.

Аврора домчалась до ледяного моста и поскакала вверх, словно идущий на нерест лосось. К этому времени лед таял уже стремительно, и ступеньки сделались мокрыми и скользкими. А также закругленными и неравномерными. Принцесса Аласии взобралась футов на пятнадцать, поскользнулась и съехала вниз, врезавшись в подоспевшую принцессу Тировии. Вскоре все путники образовали маленький компактный клубок, в котором Энн с Авророй отчаянно карабкались вверх по скользким ступенькам впереди, а Венделл и Прекрасный, чьи шипованные ботинки обеспечивали лучшее сцепление, подталкивали их снизу. Таким образом они преодолели ступеней тридцать, когда дракон достиг подножия арки.

Принц, честно говоря, не верил, что чудовище попробует сунуться за ними. На этот раз дракон его надежд не оправдал. К счастью для них, зверь для начала выпустил в сторону беглецов длинный язык пламени. До Принца с компанией пламя не достало, зато растопило нижнюю часть ступенек. Дракон дал несколько фальстартов и съехал вниз. Прекрасный сотоварищи увеличили дистанцию еще на десять футов.

Чудовище поглядело на них и неторопливо, с расстановкой вонзило в лед когти. Двухдюймовые крючья закрепили его не хуже альпинистских ледорубов. Медленно, фут за футом, дракон начал втягивать свое тело на замороженную тропу.

Прекрасный глянул вниз и обнаружил приближающегося зверя.

– Нашего полку прибывает. Давайте шевелитесь.

Он придал девушкам дополнительное ускорение, сам немедленно потерял опору и соскользнул на пять ступенек вниз.

– Со мной все в порядке, – сообщил он, догоняя их. – Не расслабляемся.

И началась отчаянная гонка. Омывая их ноги, бежала талая вода с верхних ступеней. Когда кто-либо спотыкался, что происходило постоянно, одежда моментально пропитывалась ледяной влагой. Люди медленно, но неуклонно продвигались вперед. Дракон медленно, но неуклонно продвигался вслед за ними. Некоторое время беглецы удерживали дистанцию, иногда теряя несколько футов, иногда выигрывая их, но девушки выбивались из сил. Чудовище, напротив, казалось, обладало неисчерпаемым запасом энергии. У людей от холода и усталости постепенно начали отниматься ноги, и мало-помалу зверь сокращал отрыв. Они достигли вершины дуги. Прекрасный остановил группу и оглянулся. Дракон пыхтел футах в сорока позади. Он следил за Принцем единственным здоровым глазом и вдруг зарычал, низко и злобно. Прекрасный по краешку моста перебрался во главу колонны.

– Чудненько. Мы на нисходящей стороне. Как только тварь доползет до самой высокой точки, ему останется поджать когти и съехать нам на головы. Мы должны спуститься вниз прежде, чем он заберется наверх.

– Мы движемся так быстро, как можем, – простонала Энн.

Аврора не сказала ничего. Она просто взглянула на приближающегося дракона и содрогнулась.

– Согласен, – кивнул Прекрасный. – Поэтому вот как мы поступим. Сядем цепочкой, держась друг за друга, и скатимся. Потрясет, конечно, но, по-моему, задницы у нас уже настолько онемели, что им ничего не страшно.

– Спуск крутой, – заметила Энн с сомнением в голосе, – Получится большой разгон.

– Я сяду впереди и постараюсь смягчить падение. Венделл, ты сядешь за мной.

Энн уселась за пажом и обхватила ногами его талию. Аврора оторвала взгляд от дракона, успевшего за время диалога преодолеть ступенек двадцать, и молча села сзади.

– Готовы? Поехали!

Принцесса Тировии надолго запомнила этот спуск как одно из самых неприятных событий ее юной жизни. Они быстро стартовали, стремительно набирая обороты. Прекрасный и Венделл пытались замедлить скорость спуска, тормозя подошвами своих шипованных ботинок, но без особого эффекта. Лед является твердым веществом и способностью к амортизации не обладает. Каждая ступень отзывалась во всем теле костедробительным пинком. Энн стиснула зубы, опасаясь при очередном сотрясении случайно откусить себе язык. Пинки становились все более частыми, но не менее болезненными. Скоро поверхность льда уже неслась мимо белым маревом. Капельки холодной воды летели вверх и жалили лицо. Энн намертво вцепилась Венделлу в плечи и чувствовала, как ногти Авроры впиваются в ее собственную кожу. Впереди она видела край терновых кустов и стремительно увеличивающуюся в размерах фигуру Мандельбаума, терпеливо дожидавшегося их возвращения. Земля неслась им навстречу. Сквозь свист ветра в ушах ей почудилось, будто Венделл проорал нечто вроде: «Вау, здорово!» – и затем они врезались.

Прекрасный принял на себя главный удар, остальные повалились сверху. На счастье Принца, земля вокруг основания ледяной арки, истоптанная людьми и лошадьми и пропитавшаяся талой водой, превратилась в основном в жидкую грязь. Это изрядно смягчило падение. Поэтому когда Венделл с принцессами слезли с него, он остался лежать там, обветренный, запыхавшийся и изукрашенный синяками, но без единой сломанной кости.

Мандельбаум, встревоженный и озабоченный, помог ему выбраться из грязи и ощупал на предмет переломов.

– Чего ради эти безумные фигуры высшего пилотажа?

Прекрасный попытался заговорить, но ему не хватило дыхания. Он указал пальцем на ледяной мост. Движение отдалось в плече так, словно в тело вонзилось несколько стрел. Волшебник, неверно истолковав жест, принялся проверять руку в поисках повреждений. На тающую переправу он не взглянул.

– Дракон, – услужливо пояснил Венделл, начинавший приходить в себя..

Прекрасный энергично закивал.

– А-а, – сообразил – Мандельбаум.

Дракон, оскалив зубы и злобно порыкивая, стоял на самой верхней точке, вцепившись в лед четырьмя наборами когтей. Он посмотрел прямо на них, вскинул голову, широко разинул пасть и издал громоподобный рев, эхом прокатившийся по окрестным лесам. Энн и Аврора, сидевшие в грязи и нянчившие свои синяки, разом подскочили и на подгибающихся ногах без тени энтузиазма заковыляли под прикрытие деревьев. Дракон опустил голову и начал съезжать вниз.

Мандельбаум спокойно вынул трубку изо рта и постучал чубуком по мосту.

Тот мгновенно рассыпался на тонкую взвесь водяных капелек.

Дракон немало удивился, когда опора растаяла прямо под ним. Агрессивный до последнего, он рванулся было к намеченным жертвам и, бешено размахивая когтистыми лапами, с ревом и треском ухнул в заросли. Все стихло.

Прекрасный неуверенно поднялся на ноги. Подошла Энн и обняла его одной рукой за талию.

– Ну, там о нем позаботятся.

Рев из глубины колючей изгороди заставил девушку усомниться в собственных словах. Принц вздохнул и отвел ее руку.

– С такими упрямыми драконами мне никогда еще встречаться не приходилось.

Он похромал к одному из вещмешков, вытащил несколько длинных, толстых дубовых цилиндров и принялся составлять из них копье, скрепляя его секции коваными металлическими муфтами.

– Понятно, – кивнул Венделл. – Я приведу коня.

– Ты всерьез полагаешь, что он сможет выбраться из колючек? – поинтересовалась Энн.

– В замок-то он попал, верно? Полагаю, это зависит от того, насколько сильно он расшибся.

Дракон метался внутри изгороди. Время от времени над ней поднимались облачка дыма от подпаленных зарослей. Однако рев и треск разносились по лесу все слабее и слабее и к тому времени, когда Венделл вернулся с конем, затихли окончательно.

Прекрасный нашел пятачок сухой травы и снова уселся на землю.

– Может, тут ему и конец. Хорошо бы. Я по-настоящему ненавижу драконов. Самая отвратительная часть моей работы.

– Есть хочу, – произнес Венделл. – Просто умираю с голоду.

– Ах, извините, – нахмурился Мандельбаум. – С моей точки зрения, кому-нибудь следовало бы уделить внимание самому новому члену нашей небольшой группы. Это, как я понимаю, давно потерянная принцесса Аврора?

Прекрасный, Энн и Венделл разом повернули головы. Аврора стояла на небольшом отдалении, прислонившись к дереву, и выглядела очень печальной и потерянной. Она держалась за живот.

– С ней все в порядке? – спросил Венделл.

Принцесса согнулась пополам, и ее жестоко вырвало.

– Думаю, нет, – решил Прекрасный. – Надеюсь, это просто нервы. Бедное дитя. Она пережила такое потрясение.

– Она беременна, – сказала Энн.

У принцессы Авроры выдалась ужасная неделя.

Ее высочество собиралась сойти вниз, когда ее накрыл приступ сильнейшего головокружения. «Не волнуйся, – сказала она себе. – Ты просто перевозбудилась. Это же, в конце концов, день твоей свадьбы». Аврора велела горничной не дожидаться ее (не выглядела ли девушка тоже немного кислой, если вдуматься?), а сама доковыляла до своего алькова и рухнула на кровать. «Прикрою на минутку глаза, и все пройдет». И все прошло. Ей снился замечательный сон про первую брачную ночь. Она позволяла своему новоиспеченному мужу проделывать с собой совершенно неприличные вещи и как раз приканчивала его поцелуем, в который вложила всю душу, когда проснулась, обнаружив себя сидящей верхом на незнакомом парне, очень похожем на трубочиста. (Очаровательный трубочист, решила принцесса.) О том, что произошло после, о пожаре и драконе, ей не хотелось даже думать. В данный момент она как раз изо всех сил старалась вычеркнуть все эти воспоминания. За прошедшие несколько дней Аврора несколько раз почти убеждала себя в том, что по-прежнему спит и ей снится дурной сон. Однако имелись определенные факты, которые невозможно просто вычеркнуть, и определенные неприятные истины, которые она упорно старалась запрятать в дальние уголки сознания до тех времен, пока не почувствует себя лучше подготовленной, чтобы справиться с ними.

А разбираться надо было уже сейчас. Они провели в пути четыре дня, и принцесса сочла необходимым разложить все по полочкам, прежде чем ее спасители доберутся до дому. Она оглядела спутников. Впереди ехали старый волшебник и мальчик. Паренек все время расспрашивал о заклинаниях и колдовстве, о чародеях и оборотнях. Старик временами отвечал длинно и охотно, но чаще просто посасывал трубку и задумчиво глядел в пространство, позволяя коню самостоятельно выбирать дорогу, пока хозяин витает в облаках. За ними следовал Прекрасный Принц. Юноша то и дело притормаживал, убеждаясь, что с Авророй все в порядке. Теперь, когда Принц переоделся в новую одежду, шелк и все такое, умылся и причесался, он выглядел действительно очень красивым.

Прекрасный был весьма дружелюбен, привлекателен и, безусловно, очень храбр. При более благоприятных обстоятельствах принцесса влюбилась бы в него моментально. Вот только обстоятельства не благоприятствовали, а также наличествовала проблема в виде девушки. Сначала Аврора приняла ее за служанку. Затем поняла, что ошиблась. Кто такая Энн, она так до конца и не уяснила, но более красивой девушки ей видеть не доводилось. Загадочная девица обладала блестящими черными волосами, глубокими темными глазами и безупречной кожей, и при всем при этом держалась возле Принца, как приклеенная. Когда бы он ни отстал поболтать с принцессой Аласии, она придерживала лошадь и непринужденно вклинивалась в беседу. Хотя с такой внешностью ей точно не имело смысла беспокоиться о конкуренции. «В какое-нибудь другое время, – горестно подумала Аврора, – я бы составила ей эту самую конкуренцию».

Все, хватит! Пора взглянуть в лицо фактам. Пора признать суровую правду. Пора забыть прошлое, принять настоящее и планировать будущее.

Пора как следует выплакаться.

Нет, решила принцесса, это она уже сделала.

Может, ей все это снится?

Аврора взяла себя в руки. Ладно, и каковы же факты? Отец умер. Жених умер. Все, кто ее знал, умерли. Дом разрушен. Королевство аннексировано. Одежда сгорела. Туфли вышли из моды. Она на двадцать лет отстала от времени.

И она беременна. О таком не забудешь.

Попробуем взглянуть с положительной стороны…

… не думать о Гаррисоне. В конце концов, он мертв. Мертв уже двадцать лет. Сожран драконом, его кости поджарились в огне, пока маленький Гаррисон спал внутри нее.

На самом деле он не виноват. Минуточку, разумеется, виноват! Должен же найтись кто-нибудь виноватый, и уж точно не она. Правда, это сама Аврора придумала встретиться с ним в саду, но просто из любопытства. Посмотреть, как он выглядит. Их родители не позаботились представить жениха с невестой друг другу до дня свадьбы. Вредно для дисциплины. Она знала только, что он принц (а кто же еще), что у него много земли (естественно) и что он вроде бы хорош собой. Вот в последнем-то пункте Аврора и отказалась поверить отцу на слово.

А потом за розовыми кустами он взял ее на руки и нежно опустил на землю. Она боролась – разве не боролась? – да, разумеется, боролась! Должна была – и она боролась. Но безрезультатно. Она хотела закричать, но он закрыл ей рот своими губами и целовал без остановки. Она хотела, чтобы он остановился. Конечно, она не сказала «нет», но все и без того знают, что хорошие девочки вроде нее таких вещей не делают, просто он был слишком нежен. И это тоже его вина. Он заслужил смерти. Самое подходящее наказание за то, что он с ней сделал.

Она назовет ребенка его именем.

– Попробуй взглянуть с положительной стороны…

Рядом ехала Энн. Аврора несколько удивилась. Девушка первый раз заговорила с ней в отсутствие Принца.

– Да уж. Только с какой начать? Столько чудесных новостей сыплются на меня со всех сторон. Я просто не знаю, с каким подарком судьбы поздравить себя в первую очередь.

– Извини, я не хотела говорить банальности. Но ты жива, не так ли? Тебе очень повезло оказаться запертой в башне, когда сработало заклинание. Но ведь так не могло продолжаться вечно. Рано или поздно тебя сожрали бы крысы или что-нибудь в этом роде.

– Какая ты оптимистка. Уверена, ты просто душа компании, где бы ни появилась.

– Послушай, прежде чем мы доберемся до замка, остановимся в городе и купим кое-какую новую одежду. Тебе сразу полегчает. Мне всегда легчает.

– У меня нет денег.

– У меня, если честно, тоже. Ну, мы можем просто поглазеть на витрины. Боже, мне предстоит впервые очутиться в замке короля Иллирии, а я одета подобным образом! Я надеялась произвести лучшее впечатление.

– Что? Ты никогда там не была?

– Нет. Я и Принц отправились к твоему замку прямо из моего. Мы искали Святой Грааль. Моя мачеха выследила один очень старый на месте твоего замка.

– Грааль плодородия! – горько рассмеялась Аврора. – Это многое могло бы объяснить, да. Мы народ плодовитый… Девушки в моем королевстве – что наливные яблочки: не успеют созреть, как их тут же портят.

Энн неловко хмыкнула. Она не привыкла к такой откровенной манере выражаться.

– Ну…

– Однако вы зря потратили время. Я никогда не слышала даже упоминания о Граале. Папа не особенно увлекался древними культами, даже антиквариат не коллекционировал.

– Что ж, моя мачеха заранее оказалась неправа. Когда дело доходит до темных искусств, ее аппетиты зачастую превышают ее возможности.

– Твоя мачеха? А твоя настоящая мать умерла?

– При родах. А отец умер несколько лет назад.

– Моя мама тоже умерла при родах.

– И у Прекрасного тоже. Для него это довольно больной вопрос.

– У всех матери умерли. Неужели деторождение настолько подрывает здоровье?

– Мандельбаум говорит, это оттого, что королевские семьи могут позволить себе личных врачей и самое лучшее медицинское обслуживание. Вот и мрут как мухи.

– Ах. Какой циник!

– Не думаю. По-моему, он просто высказывает свое мнение.

Некоторое время они ехали, погрузившись в молчание. Для Энн сложилась довольно непривычная ситуация. В жизни ей встречалось очень немного девушек ее возраста и ни одной равной по социальному положению. Аврора оказалась первой сверстницей, с которой она могла говорить как принцесса с принцессой. Хотя сознание ее спутницы, безусловно, отягощено невеселыми мыслями и у нее сардоническая манера выражаться, она, несомненно, умна и хорошо воспитана.

И все же Аврора принадлежала к тому типу очень нехороших девушек, с которыми Энн в свое время велели ни в коем случае не водиться. Когда-то в прошлом она на самом деле позволила молодому человеку делать с собой такие вещи. Со своим телом! У Энн сама мысль о подобном вызывала отвращение. И одновременно завораживала.

– Да, кстати. – Аврора глядела прямо перед собой. – Что там у тебя с этим парнем, Прекрасным?

– Что ты имеешь в виду?

– Я имею в виду, он тебе нравится, так?

– Конечно нет! – фыркнула Энн. И покраснела. Почувствовав румянец, она смутилась, отчего покраснела еще больше. – Он мне не нравится. Я хочу сказать, конечно, нравится, но не нравится.

– Разумеется. Чему тут нравиться? Если парень красив, умен, храбр, знаменит и богат, это еще не повод западать на него. Не знаю, что ты в нем нашла.

– Я была бы очень благодарна, если бы ты перестала говорить за меня. И он вовсе не так уж крут.

– И тебя к нему совершенно не тянет?

– Меня никогда ни к кому не тянуло, – с достоинством произнесла Энн. – С воспитанными девушками такого вообще не бывает. Просто Прекрасный Принц и я оказались сведены вместе по воле весьма специфических обстоятельств. Мы находились в поиске.

– Понимаю. – Аврора погрузилась в молчание.

Тон, которым она произнесла это «понимаю», заставил принцессу Тировии насторожиться. Однако принцесса Аласии не выказывала склонности к дальнейшей беседе, и через некоторое время Энн отъехала от нее. Правда, краем глаза она продолжала с подозрением следить за Авророй.

Ее подозрения оказались не беспочвенны. В голове у маленькой блондинки шла напряженная работа, приведшая к интересным результатам. Ее выводы, если их сформулировать, выглядели примерно так:

«Я совершенно без средств. Аласия теперь по праву принадлежит мне, но обратно мне ее пока не заполучить.

Король Иллирии аннексировал мою землю, а короли, так уж исторически сложилось, не склонны по доброй воле возвращать присвоенные ими территории, вне зависимости от правомерности притязаний на них.

Перспектива поднять армию против могущественного монарха у юной незамужней матери столь мала, что просто смехотворна.

Однако…»

Аврора задумчиво посмотрела на Принца. Возможно, ей открывается иной путь.

Венделл придержал лошадь рядом с Прекрасным.

– Принцесса Аврора просто красотка, правда?

– Правда, – согласился Принц. – Классные сиськи.

– Ага! Я знал! Я знал, что ты не сможешь проехать всю дорогу до замка, не заговорив о ее сиськах. И как тебе удавалось так долго сдерживаться?

– Абсолютная сила воли.

– Да, точно. Ну, ты же хотел встретить порочную девушку – и вот тебе пожалуйста. Спорим, ты счастлив.

– Эй, тпру! Аврора хорошая девушка.

– Но она беременна.

– Верно. Это значит, что она – мать, а все матери – святые. Даже незамужние. И все обращаются с ними с почтением и уважением. Ну, кроме остальных женщин. Вот так обстоит дело.

– Между прочим, ты сам только что произнес: «классные сиськи». А это непочтительно.

– Хм-м, ты прав. – Принц осторожно оглянулся. – Но она ведь не слышала?

Мандельбаум, промолчавший несколько часов, развернул лошадь и присоединился к ним.