– Есть задняя калитка, – ответила баронесса, – но обычно мы держим ее под замком.
– А ключа у вас нет?
– Нет. Он у командира гарнизона.
Мерри судорожно сглотнула.
– Тогда нам лучше поторопиться, – сказала девушка.
Прижимаясь к стене, Мерри пошла к главному входу. К ее облегчению, Кит увлекся охотой на сверчков и отстал.
По вдруг наступившей тишине Мерри поняла, что солдаты сделали перерыв, и осторожно выглянула из-за угла. Мужчины спустились с башни и собрались вокруг бочки. Мерри совсем не улыбалась перспектива продефилировать мимо полуголых мужчин, тем более в сложившейся ситуации. Капитан непременно найдет, к чему придраться, если увидит ее. Покачиваясь на носках, Мерри решила переждать.
– В чем дело? – осведомилась баронесса. Из-под ее головного плата выбилась длинная тонкая прядь седых волос. Голубые глаза выражали страдание, смешанное с недоумением.
Мерри стало ее жаль. Она не могла допустить, чтобы глупое требование сэра Люка помешало ей спасти человека.
– Если Феникс запретит мне помогать вам, – сказала Мерри, – вступитесь за меня.
– Запретит? – удивилась баронесса. – Неужели он хочет, чтобы мой Йен умер?
– Дело совсем не в этом! – заверила ее Мерри. – Он опасается, как бы меня не обвинили в злом умысле, если состояние вашего мужа ухудшится, – ответила она, приведя доводы Люка.
– Но ведь оно улучшится! – воскликнула баронесса.
Отобрав у Мерри стебли пустырника, баронесса шагнула за угол. Девушка последовала за ней. И тут появился Феникс. Он направлялся прямо к ним.
– Доброе утро, – с трудом скрывая страх, поздоровалась Мерри. – Мы с леди Адель ходили прогуляться.
Смерив ее долгим взглядом, сэр Люк повернулся к баронессе, чтобы поприветствовать ее.
– Для прогулки довольно жарко, – произнес он не без сарказма и уставился на цветы пустырника.
– Жара ужасающая, – согласилась баронесса. – Нам пора возвращаться. Доброго вам дня.
И она с гордым видом прошествовала мимо. Феникс отступил в сторону, но когда Мерри хотела последовать за баронессой, он преградил ей путь.
– Неужели я неясно выразил свои пожелания, леди? – тихо спросил он. В его глазах блеснули гневные искорки.
Неужели от него ничего нельзя скрыть? Мерри вскинула подбородок.
– Я не мешаю вам выполнять вашу работу! – парировала девушка. – Сносите башни и оставьте меня в покое.
Капитан схватил ее за руку.
– Моя работа не может убить старика, – ответил Люк. – Раз я бессилен уговорить вас не совать голову в петлю, придется держать вас при себе.
Мерри ушам своим не верила. Неужели он готов повсюду таскать ее с собой?
– Но заболел барон в первую очередь по вашей милости, – не унималась Мерри, пытаясь высвободиться. – Готова биться об заклад, если вы прекратите разрушать его крепость, в течение дня он выздоровеет.
В этот момент вернулась баронесса и взяла Мерри за руку, освободив ее от капитана.
– Простите нас, но мы наслаждаемся прогулкой. – С этими словами баронесса оттащила Мерри в сторону. Отличная работа, подумала девушка и не удержалась от соблазна бросить на сэра Люка торжествующий взгляд. Он смотрел им вслед, гневно сверкая глазами, и на скулах у него выступил румянец.
С немалым для себя изумлением Мерри обнаружила, что открытое неповиновение Фениксу доставляет ей удовольствие. Она находилась в его власти, и он мог сделать с ней все, что ему заблагорассудится, – запереть в башне, применить к ней телесное наказание. Впрочем, вряд ли Феникс прибегнет к подобным мерам. Он был неизменно вежлив с ней, лишь читал ей нравоучения в тех случаях, когда другой на его месте пустил бы в ход кулаки.
Мерри вдруг ощутила в себе какую-то силу, которая пугала Люка. Она не сомневалась, что ее желания ему небезразличны. Но как далеко позволит он ей зайти, Мерри еще предстояло выяснить.
А пока брошенный Люку вызов вызвал у девушки бурную радость. Она добилась отсрочки, которая даст ей возможность провести барону необходимое лечение. Неизвестно, как поведет себя Феникс в сложившихся обстоятельствах – сдастся или приведет в исполнение свою угрозу не отпускать ее от себя ни на шаг.
Стоя под палящими лучами солнца, Люк наблюдал за баронессой и Мерри, двумя заговорщицами. Баронесса несла в руках охапку безобразных цветов.
Подумать только, женщина в открытую бросила ему вызов! Он с трудом поборол желание тут же ринуться за ней следом, задрать ей юбку и отходить хорошенько по мягкому месту! Но за всю свою жизнь Люк ни разу не поднял руки на женщину и не собирался делать этого и впредь.
В его армии не было никого, кто бы рискнул ослушаться его приказа. Он, кажется, выразился достаточно ясно, когда велел ей близко не подходить к барону, не говоря уже о том, чтобы его лечить.
Дай Бог, чтобы своими дурацкими травами она не лишила старика жизни!
Если это все же случится, ее заключат под стражу прежде, чем они покинут пределы Айверсли. Добрые намерения ее не спасут, если баронесса против нее ополчится. Однако Люк не мог не признать, что женщина прониклась к Мерри доверием и было бы бессердечно отнимать у нее последнюю надежду.
Завтра же он займется спасением Мерри. Вспомнив слова девушки, Люк испытал укол совести. Мерри права. Если старик умрет, то виновата в этом будет отнюдь не она. Причиной апоплексического удара послужила угроза сровнять с землей его прекрасный замок.
Люк все же решил, что в любом случае Мерри признают виновной, несмотря на ее благие намерения. Необходимо срочно найти способ отлучить ее от постели больного, пока не поздно.
Люк придумал план. Достаточно простой. Завтра в это время упрямица будет находиться под его крылом и в полной безопасности.
Он уже собирался возобновить работу, когда ему на ум пришла тревожная мысль: его действительно заботит безопасность Мерри или же он хочет любой ценой оставить ее при себе?
Эта мысль все утро не давала Люку покоя. Он вспомнил, как вчера коснулся ее губ. Мягкие и шелковистые, они разожгли в нем желание.
Усилием воли Люк прогнал эти воспоминания и подал сержанту сигнал приступать к работе. Перепрыгивая через две ступеньки, он мчался вверх по лестнице на башню, пообещав себе больше не думать о Мерри.
Убрав за ухо выбившуюся прядь, Мерри распрямилась. Она провела весь день у постели больного, склонившись над ним, и спина нещадно болела. Мерри не могла уговорить барона выпить целую чашку снадобья, которое приготовила, а одного глотка было явно недостаточно, тем более что настойка была слабой.
Оставив больного на попечение жены и дав ей соответствующие инструкции, Мерри пожелала баронессе спокойной ночи и выскользнула за дверь, чтобы наконец рухнуть на постель и забыться сном.
Когда она вошла к себе, от стены отделилась тень.
Это был Люк.
– Я бы хотел поговорить с вами, леди, – вежливо начал он.
Мерри подняла на него глаза. Он был неотразим при свете факела, который держал над головой, блики пламени играли на его темных волосах.
– Я слышал, вы приготовили настойку из сорняка, сорванного на внешнем дворе.
– Пустырник не сорняк. Это лекарственное растение с успокаивающим эффектом. И оно не может убить больного, что бы вы там ни думали. Так что не трудитесь читать мне нотации.
На губах Люка заиграла легкая улыбка.
– В таком случае позвольте мне сразу перейти к делу. Ваше искусство пригодится нам на стене.
Мерри изумленно уставилась на него:
– Что вы имеете в виду?
Его глаза сверкнули, и на мгновение Люк ощутил прилив радости.
– Сегодня пополудни у меня пострадали трое, когда на них обрушилась часть стены. От мази Жервеза им стало хуже.
Мерри поморщилась.
– Жервез – всего лишь брадобрей, – выступила она на его защиту. – Наверняка он хорошо вправляет кости, чего я не умею делать.
– Да, это у него отлично получается, но ему нужен помощник, который лечит раны. – Люк склонил голову набок, сверля ее взглядом.
Мерри уловила подвох.
– А как же барон? – спросила она. – Я не могу его оставить.
– Настой готов? – осведомился Люк.
– Да.
– В таком случае пусть за бароном ухаживает баронесса. Вы сделали все, что могли, даже больше.
– Что, если я откажусь? – спросила Мерри.
– Поступайте, как вам угодно, – ответил он, пожав плечами. – Мои люди обойдутся. Им не привыкать.
– Здесь я больше нужна, – заявила Мерри. – Я буду лечить барона.
На лице Люка не отразилось никаких эмоций.
– Могу лишь сказать, что вы подвергаете себя опасности.
– Ерунда. – Девушка с удовольствием противоречила ему. – Настойка такая слабая, что я могу ее выпить прямо сейчас, и ничего со мной не случится. Если барон умрет, в этом будете виноваты вы. – Девушка многозначительно на него посмотрела.
– Я делаю эту работу по приказу короны, – заметил Люк.
– А я должна выполнять свою работу, – решительно заявила Мерри.
– Займитесь этим делом на стене, где сможете добиться большего успеха.
– Разве я потерпела неудачу? Ведь я только приступила к лечению барона.
– Он стар, Мерри. И в любую минуту может умереть, как бы хорошо вы ни владели своим искусством врачевания.
– Именно поэтому я его и не оставлю, – промолвила Мерри.
– Вы поклялись, что не станете накликать на себя беду, – напомнил он. – И я прошу вас не нарушать клятвы.
– Я не нарушу клятвы и не стану накликать на себя беду. Но при одном условии, – произнесла Мерри.
Люк насторожился.
– Я готов его выслушать.
– Вы больше не вмешиваетесь в мои дела. Так же, как я в ваши.
Феникс колебался. В его глазах промелькнуло выражение досады.
– Раны и порезы, – промолвил он, – вот поле вашей деятельности. И ничего другого.
Мерри в отчаянии всплеснула руками:
– Отлично. В таком случае можете снести башни, но оставить стены и казармы нетронутыми.
– Вы целительница и не имеете никакого отношения к моей работе, – прорычал он, теряя терпение.
Мерри поздравила себя с тем, что ей удалось пробить брешь в его железном самообладании.
– Напротив. Благодаря вашей работе я получила своего первого пациента.
Она сознавала, что дразнит его, но ничего не могла с собой поделать.
– Леди… – Он схватил ее за плечи и встряхнул. – Бывают моменты, когда я всерьез думаю, что вы ведьма. Не смейте мне указывать, как я должен делать свою работу.
«И ты не смей вмешиваться в мою», – хотела сказать Мерри, но дерзкие слова застряли в горле. Исходившая от него сила заставила Мерри прикусить язык. Было бы неразумным с ее стороны испытывать его терпение.
Капитан медленно разжал пальцы и с тихим стоном запечатлел на ее губах поцелуй.
Мерри бросило в жар. Она закрыла глаза, и колени подогнулись.
В следующий миг Люк отстранился от нее.
Мерри прислонилась к стене, чтобы не упасть. Неужели он ее поцеловал? Мерри трудно было в это поверить.
– Я разбужу вас на рассвете, – бросил Люк с непроницаемым выражением лица и в следующий миг исчез в своей комнате.
Глава 7
Мечтая о прохладном ветерке, Мерри откинула за спину тяжелую косу. Она не могла сбросить верхнюю тунику, и рубаха намокла от пота. Солнце нещадно жгло гранитную дорожку на стене, накаляя зубчатые края боковых выступов так, что невозможно было сидеть. Поэтому она стояла, не зная, чем себя занять, в то время как мужчины вокруг крушили камни.
Мерри знала, что принесла бы куда больше пользы в замке, чем здесь.
Во рту у нее пересохло. На зубах скрипел песок и мельчайшие частицы гранита. Мерри отчаянно хотелось пить, но Феникс, видимо, не собирался делать в работе перерыв. Мерри никогда не видела, чтобы люди трудились с таким упорством. Словно от этого зависела их жизнь.
Мерри, как ни старалась, так и не смогла понять, зачем надо рушить внешние стены. Что, если Малькольм, шотландский король, вторгнется в пределы Англии? Или же валлийцы поднимут бунт? Как сможет Айверсли держать оборону без башен? Откуда защитники замка будут пускать стрелы или поливать головы штурмующих кипящим маслом?
Скорее всего Феникс сознавал всю нелепость разрушения цитадели барона, но не мог ослушаться приказа Генриха. Поэтому и гнул спину наравне со своими солдатами.
Мужчинам не нравилось, что Мерри находится в непосредственной близости от них, и девушка то и дело ловила на себе их свирепые взгляды. Они боялись, что «ведьма» накличет на них беду.
Мерри то и дело смотрела в сторону покоев барона. Окна были наглухо закрыты ставнями. С утра она не успела узнать о состоянии его здоровья: Люк поднял ее с постели еще до рассвета. Она молила Бога, чтобы леди Адель уговорила мужа выпить еще хоть немного настойки. Что, если ей это не удалось и барон умер?
Люк прав. Ее вполне могли бы обвинить в кончине барона.
Мерри устремила взгляд на холмы, тянувшиеся далеко за стеной. На горизонте сгущались тучи, обещая долгожданную прохладу. Мерри тихонько произнесла стишок, которому научила ее Сара:
Дождик; дождик, прибегай,
нашу землю поливай,
Дождик, дождик, гуще,
чтобы цвели кущи.
Трудившийся неподалеку солдат резко повернулся, и его кирка зависла в воздухе.
– Что ты сказала? – спросил он.
Это был Каллин. Взглянув на него, девушка заметила красную сыпь у него на шее.
– Я говорила не с тобой, – ответила она, испытав чувство удовлетворения. Ядовитый дуб сделал свое дело.
– Но ты разговаривала, я слышал, наверняка проклинала кого-то. Надеюсь, не меня. – Он с угрожающим видом шагнул к ней.
Мерри попятилась, но тут заметила, что к ним возвращается Люк.
– В чем дело, Каллин? – спросил он, сверля наемника взглядом.
– Ведьма только что наслала на меня проклятие, – пробормотал он. – Мне не нравится, что она здесь околачивается.
Капитан побагровел от гнева.
– Во-первых, никакая она не ведьма, – произнес Люк с металлом в голосе. – Во-вторых, мне все равно, нравится тебе или нет ее присутствие. Она здесь по моей просьбе. И отныне ты будешь обращаться к ней не иначе, как леди Мерри. Я ясно выразился?
– Ясно, – сверкнув глазами, сказал Каллин.
– Что вы ему сказали? – спросил Люк с плохо скрываемым недовольством.
– Ни слова, – ответила Мерри. – Мне надоело торчать здесь под палящим солнцем, обливаясь потом. Я хочу пить!
– Прежде чем что-либо сказать, хорошенько подумайте, – посоветовал он. – Почти все мои люди малообразованные, особенно наемники вроде Каллина.
– Повторяю, я не сказала ему ни слова!
– Не нужно повышать голос. Они на нас смотрят.
Мерри не могла не заметить его взгляда, впившегося в ее губы.
– Обходите Каллина стороной, – посоветовал Люк и отошел от нее.
Ага, значит, он не может устоять перед ней! Мерри лукаво улыбнулась и подставила лицо бризу. Видно, дождевой заговор Сары обладал силой, ибо тучи сгустились и небо потемнело.
Люк хмуро уставился на профиль девушки. Господи, спаси и помилуй! Как же ему хотелось схватить ее и покрыть поцелуями прямо сейчас, при всех. И она знает это не хуже его, маленькая колдунья, поэтому и улыбается.
Напрасно он поцеловал ее вчера. Каким-то образом ей удалось заставить его потерять самообладание.
Его язык все еще ощущал вкус ее губ, и он отчаянно хотел поцеловать ее снова.
Осознание этого факта ошеломило Люка. Мерри была последней женщиной, которую он мог бы пожелать.
Будь он невежественным, уверовал бы в то, что она его околдовала.
– Держитесь в стороне, пока вас не позовут, – сказал ей Люк, уже жалея, что привел девушку на стену, и зашагал прочь.
Но не успел отойти, как услышал крики солдат.
– Уберите этого проклятого кота со стены! – заорал один из бойцов.
Тут Люк заметил кота Мерри, спешившего к своей хозяйке. Выругавшись, Люк бросился за ним вдогонку.
Почуяв погоню, Кит юркнул под ноги солдата, взмахнувшего топором. Прикосновение чего-то мягкого и пушистого отвлекло солдата, и он опустил глаза, забыв о топоре. Дальше случилось то, что должно было случиться. Лезвие топора полоснуло Филиппа по ноге.
Мерри вскрикнула.
Неуклюжий наемник из Пуатье согнулся в три погибели и, отшвырнув топор, как ядовитую гадину, с воплем повалился на землю, прижимая к груди колено.
Воспользовавшись суматохой, кот умчался прочь.
Люк подскочил к пострадавшему и, присев возле него, осмотрел рану. Из его штанины натекла целая лужа крови, а сквозь ткань торчал кусок кости.
– Найдите Жервеза, – приказал Люк солдатам.
– Проклятие! – продолжал ругаться Филипп, скрипя зубами.
– Позвольте мне пройти, – послышался голос Мерри, пробиравшейся сквозь толпу. Она опустилась на землю рядом с Люком и склонилась над пострадавшим. Люк, как и остальные, смотрел на нее с недоверием. Ведь это из-за ее кота произошел несчастный случай.
– Жервез прибудет с минуты на минуту, – бросил он ей.
Мерри пропустила слова капитана мимо ушей.
– Мне нужна стрела или палка! – сказала девушка. От Люка не ускользнуло, что при виде раны Филиппа Мерри побледнела.
– Сейчас придет Жервез, – повторил он. – Вы ничем не можете ему помочь.
Филипп снова завопил.
– Мне срочно нужна стрела! – крикнула Мерри. Мужчины попятились, некоторые суеверно перекрестились, желая оградить себя от зла.
Люк хотел было оттащить Мерри прочь, когда кто-то протянул ей стрелу с отломанным наконечником. Она склонилась над Филиппом и нежной рукой коснулась его щеки.
– Прикуси стрелу, солдат, – скомандовала она. – Да побыстрее.
Филипп подчинился и разжал челюсти. Мерри проворно сунула ему в зубы стрелу, чтобы он не стер их в порошок.
– Принеси мне флягу с вином или с чем-нибудь покрепче, если у тебя найдется. Только побыстрее! – обратилась Мерри к другому воину.
Опасаясь, как бы она не наслала на него злые чары, тот тут же бросился выполнять поручение. Мерри подняла глаза на Люка.
– Нужен большой блок льда, чтобы нога не отекала. Пусть кто-нибудь сходит на кухню, – попросила она.
– Я схожу, – вызвался ратник, стоявший поблизости. В этот момент появился Жервез. Обследовав ногу, он заявил:
– Придется как следует потрудиться!
Жервез принялся шарить в сумке, которую поставил на землю.
– Не здесь! – воскликнула Мерри с неподдельным испугом. – Здесь грязно!
Жервез обиделся.
– Не надо меня учить, я знаю свою работу, – огрызнулся он. – Вправлял кости еще до того, как вы появились на свет!
– Жервез! – оборвал его Люк и сказал после паузы: – Леди права. Надо прислушаться к ее советам.
В этот момент прибыл солдат с бурдюком.
Вынув изо рта пострадавшего стрелу, Мерри помогла ему опустошить бурдюк. Филипп пил с жадностью, не проронив ни капли.
Стоявших вокруг Мерри, казалось, не замечала.
Люк обвел взглядом солдат, гадая, что они о ней думают в настоящий момент.
Наконец веки Филиппа дрогнули, и он перестал ругаться. Мерри кивнула Люку, и он приказал троим воинам перенести его в другое место.
Пока они спускались вниз по бесчисленным ступенькам, Филипп пришел в себя и снова разразился бранью. Он ругался всю дорогу, пока его не уложили на походную койку в бараке.
– Ему нужно дать что-нибудь обезболивающее, – спустя некоторое время сказала Мерри.
С Филиппа стащили штаны. Благодаря ледяному блоку, прижатому к ране, кровотечение прекратилось.
– Он уже опустошил два бурдюка, – заявил Люк. – Он воин, Мерри, и в состоянии терпеть боль. Взгляните на его правую руку.
Только сейчас девушка заметила, что у Филиппа нет безымянного пальца.
– Тогда приступайте, – промолвила Мерри, бросив взгляд на Жервеза. – Это по вашей части.
Мерри отошла в дальний конец помещения, где в очаге пылал огонь.
Обхватив себя руками, Мерри пыталась унять дрожь, сотрясавшую ее тело, и преодолеть приступ тошноты. Целители не должны бояться вида крови. Но с Мерри это случалось.
К счастью, раскаты грома заглушили крики раненого, которому Жервез вправлял кости. Вдоль одной из стен тянулся ряд узких окон, сквозь которые в помещение проникал сумрачный свет потемневшего неба.
Воспользовавшись несчастным случаем с Филиппом и приближавшейся грозой, солдаты слонялись без дела. Многие отдыхали на тюфяках. Эрин играл в шахматы с черноволосым наемником. Время от времени Мерри ловила на себе враждебные взгляды. Кто-то пригрозил убить ее кота.
– Выходит, ты тогда наслала проклятие на Филиппа? – услышала Мерри скрипучий голос и, обернувшись, увидела Каллина. – Потом натравила на него своего кота. Это из-за него Филипп угодил топором мимо цели, – продолжал Каллин.
– Отстань от меня! – Мерри попятилась.
– Почему? – не унимался он, наступая. – Или ты и со мной сотворишь то же, что и с Филиппом?
– Я не насылала на Филиппа проклятие, это был несчастный случай, – возразила Мерри.
– А лошадь, свалившаяся в ущелье и потом восставшая из мертвых, тоже случайность? – съязвил наемник. – А как насчет сыпи у меня на спине и на шее? Это тоже не твоих рук дело?
Мерри устремила взгляд на дальний конец казармы в надежде, что Люк, как всегда, придет ей на помощь. Но он стоял, склонившись над Филиппом, и пристально следил за действиями Жервеза.
Вспомнив совет Люка, Мерри ни слова не сказала Каллину.
– Тебе лучше поостеречься, ведьма, – добавил он приторно-сладким тоном.
Мерри подняла на него взгляд.
– Держись от меня подальше, – бросила она. – Иначе я и впрямь тебя прокляну.
Его губы сложились в хищную улыбку.
– Ты уже сделала это, – сказал он мрачно. Должно быть, он имел в виду ядовитый дуб, но его взгляд упал на ее грудь.
Дрожа от отвращения, Мерри, круто повернувшись, направилась к воинам, игравшим в шахматы. Притворившись, будто интересуется игрой, Мерри остановилась, но их полные ненависти взгляды заставили девушку отойти. Мерри могла чувствовать себя в безопасности только рядом с Фениксом.
Филипп был без сознания. От боли он впал в беспамятство. Жервез отмывал от крови свои инструменты в тазике с водой. Люк махнул рукой на ворох бинтов.
– Вы можете перевязать ему ногу? – обратился он к Мерри.
– А что, Жервез не хочет этого сделать? – спросила она, заметив, что рана снова начала кровоточить.
– Вы сами можете с этим справиться, леди, – сказал Жервез.
Мерри посмотрела на искромсанную плоть.
– Сначала я должна приготовить мазь, – сказала она, умоляюще глядя на Люка. – Наверняка вы слышали о растении под названием костовяз, – добавила она. – Оно отлично помогает срастаться костям. Уверена, в саду замка отыщутся его корни…
– Никаких трав, – перебил ее Люк и указал на бинты: – Будете перевязывать ему ногу, или это сделаю я?
Мерри хотелось закричать, что костовяз – общепризнанное народное средство, широко используемое в быту, которое найдется в любой деревенской лачуге. Ему не нужно бояться, что лечебной мазью она отправит его солдата на тот свет!
Про себя Мерри решила, что ослушается капитана и немедленно отправится в сад. Но помешал начавшийся в этот момент дождь.
Мерри схватила бинт и наложила повязку на рану. К счастью, Филипп был без сознания и лежал спокойно.
Феникс опустился рядом с ней на корточки и, оценив по достоинству ее работу, бросил на нее испытующий взгляд.
– У вас измученный вид, Мерри. Вам нездоровится?
Она отвернулась.
– Нет, я хорошо себя чувствую, – солгала она.
Он пожал ей колено.
– Вы не растерялись, когда все вокруг были охвачены паникой, – добавил Люк.
Его слова согрели Мерри, от усталости не осталось и следа. Она чувствовала себя бодрой.
– Это моя работа, – пробормотала Мерри, зардевшись.
– Пойдемте, – сказал он и, поднявшись, протянул ей руку. – Утро у нас получилось длинное. Пора присоединиться к леди Адель для полуденной трапезы. Заодно справитесь о здоровье барона.
Бросив взгляд на раненого солдата, Мерри подала Фениксу руку, порадовавшись теплу и твердости его ладони. Значит, не только его поцелуй способен сделать ее счастливой.
Всю ночь Мерри мучили кошмары, и только под утро приснился Люк.
Он стоял во внешнем дворе на клумбе с лютиками и с обожанием смотрел на нее. Люк взял ее за руки и кружил до тех пор, пока они не рухнули на клумбу.
Потом он надел ей на глаза темную повязку.
– Не бойся, – сказал он и стал покрывать ее поцелуями.
Мерри раскрылась ему навстречу, подобно бутону.
Вдруг повязка упала с ее глаз, и, к своему ужасу, она увидела склонившегося над ней Каллина. Он мял ее грудь, причиняя боль, кусал ее плечи. Когда он раздвинул ей ноги, чтобы овладеть ею, Мерри проснулась и села на кровати. Сердце бешено колотилось. Ей показалось, что в комнате кто-то есть. Девушку прошиб холодный пот.
У окна послышался подозрительный шорох. Зная, как к ней относятся некоторые воины Люка, Мерри поднялась с постели и схватила кочергу, сжав ее изо всех сил.
Девушка медленно приблизилась к окну и резко распахнула створку ставни.
На фоне иссиня-черного неба темнел силуэт Кита. Увидев занесенную над ним кочергу, он зашипел и выгнул спину.
– Кит! – воскликнула Мерри, выронив кочергу. – Как ты сюда попал? – Она взяла кота на руки. – О, Кит, они устроили на тебя облаву?
Мерри выглянула из окна, но никого не увидела. Должно быть, Кит вскочил на крышу кухни, затем по узкому выступу добрался до ее комнаты, располагавшейся на втором этаже.
Она закрыла окно, уложила кота в постель и юркнула под одеяло.
– Не бойся, – сказала она. – Я не дам тебя в обиду.
Вскоре Мерри уснула.
– Я не могу ходить, леди, и от меня нет никакого прока. Так что вам не стоило со мной оставаться.
Мерри подняла взгляд на воина. Походная кровать была ему коротковата, ступни свисали над краем. Остальные воины покинули казарму еще до захода солнца. Люк разбудил Мерри несколько минут назад, сказав, что Филиппу требуется перевязка.
Мерри поставила кувшин с разбавленным пивом и приблизилась к пострадавшему.
– Лучше я буду ухаживать за вами, чем стоять на стене и ничего не делать.
– Большое вам спасибо, – поблагодарил он. – У вас очень нежные руки.
– А вы знаете, что это Жервез вправлял вам кость. Я не умею. И вам было очень больно.
Он поднял обезображенную кисть.
– Было гораздо больнее, когда я потерял палец, – заметил он.
Мерри взглянула на его руку.
– Как это случилось? – спросила она.
– Долго рассказывать. Девушка обвела взглядом пустое помещение.
– А вы куда-нибудь спешите?
Филипп издал смешок:
– Да вроде бы некуда. Могу рассказать, если вам интересно.
Мерри села на один из тюфяков – подстилку из соломы, лежавшую на скамейке с целью защиты от грызунов, в изобилии шнырявших на разостланном на полу камыше.
Филипп приподнялся на локте.
– Вы не поверите, – начал он, – но я родился в семье рыбака! – Он широко улыбнулся, сверкнув в полутьме зубами. – Мы жили в Пуатье. И я вместе с отцом каждый день рыбачил у скал Шато-Бриан. Там в замке жила необыкновенная женщина, равной ей я не знал. Если не считать вас, – галантно добавил Филипп. – Ее звали Маргарет, – продолжал он. – На шестнадцатый день рождения дочери ее отец, граф Пуатье, решил устроить турнир, чтобы выбрать для нее жениха. – Филипп заговорщически понизил голос: – Я рыбачил внизу и много раз видел, как леди Маргарет прогуливается среди скал. Но в ту пору я был не воином, а простым рыбаком. И все же сказал отцу: «Продайте наше рыбацкое судно, и я завоюю леди!» Отец поверил, продал судно и купил мне боевое снаряжение и лошадь. Шесть месяцев я тренировался. Учился, наблюдая за другими. Наконец настал день турнира.
– Все это звучит неправдоподобно, – заметила Мерри, хотя слушала историю как зачарованная. Филипп оказался великолепным рассказчиком.
– Истинная правда! Клянусь мечом. Я придумал себе благородный титул и состряпал поддельные документы, – продолжал Филипп. – Я до сих пор помню Маргарет. У нее были золотые волосы и голубое с серебристым отливом платье. От ее несравненной красоты захватывало дух.
Я поклялся, что она станет моей женой, даже если для этого мне придется умереть.
Я начал сражаться. Без особого труда пробился в финал, где предстояло встретиться с величайшим рыцарем Франции. Я был уверен в своих силах. Вначале преимущество было на моей стороне. Но потом герцог Орлеанский сбросил меня с лошади, и я порезал лоб о его шлем. Кровь заливала глаза.
Все же я продолжал состязаться, и зрители поддерживали меня криками. Мне отсекли палец на правой руке, – mon Dieu,
боль была адской! Тогда я переложил меч в левую, которой пользуюсь и по сей день. Я не собирался сдаваться, но потерял сознание от потери крови. Мерри вздохнула:
– Значит, вы ее не завоевали.
– Нет, – с грустью промолвил Филипп. – Но величайшие лорды Франции видели мою силу и отвагу. Многие предлагали мне стать наемником, в том числе и граф Анжуйский, отец принца Генриха.
– Тогда-то вы и променяли рыбацкий промысел на королевскую службу! – догадалась Мерри. – Эта история достойна внимания, Филипп.
– Все истинная правда. – Он пожал плечами. – Вот так я оказался здесь, – промолвил он не без иронии.
Мерри сложила на коленях руки.
– Прошу прощения, что из-за моего кота вы пострадали, – произнесла она тихо. – Он не хотел причинить вам зла, просто искал меня.
– Не беспокойтесь, леди, – сказал Филипп. – Это был несчастный случай.
– Вы очень добрый, – промолвила Мерри, но местонахождения Кита не выдала, чтобы другим не пришло в голову его преследовать.
– Теперь ваш черед поведать мне что-нибудь интересное. – Филипп выжидающе посмотрел на девушку.
Она отвела взгляд.
– Мне нечего рассказывать, – солгала Мерри.
– Зато у меня припасена еще одна история, – признался он весело. – Еще интереснее моей. Речь пойдет о Фениксе, о том, как он восстал из пепла.
