Защитник

"Это ее девичья фамилия. Адрес — четыре-четыре-четыре, Крествью-лейн".

«Нет, сэр. Два-пять-шесть, авеню Моргана».

"Она жила там раньше. Так вот почему до нас не доходят банковские извещения. Вы проследите за тем, чтобы все необходимые изменения были внесены в документы?"

Кавано перешел на нормальный тон:

— Видишь, как все просто?

— Прескотт настолько искусен, что может манипулировать людьми так же легко?

— Черт побери, он ухитрился манипулировать мной. Я чувствую себя особенно глупо. Он даже начал мне нравиться. Там, на складе, он был перепуган до смерти, но ни разу не позволил себе потерять самоконтроль. Он делал все, что я ему говорил. В бункере он решился на то, чтобы спровоцировать пожар, только тогда, когда почувствовал себя окончательно загнанным в угол. Трудно представить себе, сколько храбрости потребовало от него решение уничтожить нас.

— Храбрости? — изумленно переспросила Джэми. — Ты говоришь так, будто восхищаешься им.

— Восхищаюсь? Я ненавижу его больше, чем кого-либо ненавидел за всю свою жизнь.

Кавано проговорил это с таким чувством, что они оба ненадолго замолчали.

— Дом за углом, — наконец произнес он.

Джэми свернула на другую улицу. Все те же огромные участки, величественные дома и статные деревья. Где-то жужжала газонокосилка.

— Вот этот дом в викторианском стиле.

Два этажа с мансардой, фронтоны, башенки, широкая веранда. Белый с серой отделкой.

— Паркуемся дальше по улице. Прескотт, если он здесь, не должен увидеть нашу машину, — сказал Кавано, пригибаясь так, чтобы его не было заметно снаружи.

— Зачем рядом с лестницей пандус?

— Карен пользуется инвалидным креслом-коляской. Она пострадала в автомобильной катастрофе.

— И, несмотря на это, предпочитает жить в доме в викторианском стиле, двухэтажном и с мансардой?

— Он вполне ей подходит. Внутри есть лифт, который установили в двадцатых годах и затем модернизировали. Она без особых проблем перемешается с этажа на этаж. Кроме того, она в состоянии самостоятельно пользоваться туалетом и ванной, поэтому меня обеспокоило то, что включился автоответчик. Она обычно отвечает на звонки.

— Если только она не находилась вне дома.

— Вероятно. А что, если нет?

— Вызови полицию. Скажи, что, по твоему мнению, соседу грозит опасность.

— У полиции есть хорошая система идентификации звонящего. Они определят, что звонок прошел с твоего мобильного, даже в том случае, если ты используешь антиопределитель. Если здесь что-нибудь произойдет, ты окажешься под подозрением.

— Можно воспользоваться таксофоном.

— И насколько всерьез воспримет полиция такой звонок? Они вполне могут счесть это розыгрышем. Что тогда? Они поднимут тревогу или просто подождут, пока поблизости окажется патрульная машина, чтобы дать ей команду? Если они не увидят ничего снаружи, станут ли они вламываться внутрь, чтобы выяснить, все ли в порядке? А если все и впрямь в порядке? Им достаточно будет оглядеться, чтобы у них возник вопрос, чем тут занимается Карен, имея дома современнейшее печатное оборудование и пустые бланки документов. Нет. Карен угрожает опасность, и нам некогда убеждать в этом полицейских. Я должен помочь ей.

— Ты говоришь о ней так, будто она значит для тебя больше, чем просто человек, с которым ты работаешь.

— Она сестра моего друга, с которым мы служили в «Дельте».

Джэми недоуменно посмотрела на Кавано, видимо, не считая это веской причиной.

— Его звали Бен. Он умер от потери крови у меня на руках, когда я вытаскивал его со спецоперации.

Карен внимательно посмотрела на Кавано.

— У него никого не было, кроме нее. Я пообещал, что позабочусь о ней.

— Тогда постараемся выполнить твое обещание, — сказала Джэми, разворачивая машину в конце квартала в сторону дома.

Они вышли из машины.

— Ты не идешь со мной, — сказал Кавано, почувствовав тяжесть бронежилета, скрытого под спортивной курткой.

— Но...

— Если Прескотт там, события могут развернуться чертовски быстро.

— Я могу помочь.

— Если бы у нас был еще один пистолет, возможно, смогла бы, — сказал Кавано. Он вспомнил, как старательно учил Джэми обращаться с оружием. — Но я не могу позволить тебе рисковать жизнью, когда ты не имеешь возможности защитить себя. Я буду занят настолько, что не смогу заботиться о твоей безопасности. Тебе лучше всего сидеть в машине с мобильным телефоном в руке. Если я позвоню и позову на помощь...

— Я надавлю на газ до упора и въеду в дом. Для этого можно использовать пандус.

— Хорошо, — улыбнулся Кавано. Он обнял ее, стараясь при этом не задевать раненое плечо.

— С минуту назад мы говорили насчет храбрости. Я не очень понимаю... Ты не боишься входить туда?

— Я боюсь только за Карен. Сейчас я не думаю ни о чем другом.

9

Тени становились все длиннее. Концентрированному сознанию Кавано дом Карен казался больше остальных, чем ближе он подходил к нему. Позади дома не было никакой дорожки, только задние стены других домов. Проскользнуть с черного хода не было никакой возможности. Соседи бы заметили его и непременно позвонили в полицию. Поэтому придется входить через главный вход, как нормальному гостю.

Несмотря на сумерки, в доме нигде не горел свет. Скверно. А может, ее действительно нет дома. Она могла попросить кого-нибудь из друзей отвезти ее на машине, например, в кино. Это бы объясняло, почему она не ответила на звонок.

Тогда почему она не оставила свет включенным, если знала, что вернется домой затемно? Может, поставила освещение на таймер?

Подойдя к дому, он ступил на тротуар, ведущий к широкой веранде. Газон по обе стороны тротуара был, как всегда, аккуратно подстрижен. Кавано приготовился вынуть пистолет и броситься на траву при малейшем подозрительном движении в окнах дома.

Поднимаясь по ступенькам, он чувствовал себя мишенью в тире. Нет. Если он не выполнит свое обязательство перед погибшим другом, он не сможет жить с таким грузом на совести. Поэтому он заставил себя пойти дальше. Продолжая держать пистолет в правой руке под курткой, он посмотрел внутрь дома сквозь стекло, образовывавшее верхнюю треть входной двери.

В коридоре не было ничего, кроме теней. По наитию он взялся за ручку двери и повернул ее. К его удивлению, дверь оказалась открытой. Не странно ли, что женщина, прикованная к инвалидному креслу, оставляет входную дверь открытой?

Вынув пистолет, он проскользнул внутрь. Когда он взял оружие двумя руками и выставил его перед собой, раненое плечо заболело. Коридор, лестница, комната справа, комната слева.

Стараясь не создавать шума, он аккуратно закрыл дверь. Задержав дыхание, Кавано прислушался, но не услышал ничего. Такое впечатление, что дом пуст. Но это всего лишь впечатление.

С чего начать? На то, чтобы решить, какую комнату надо проверить в первую очередь, у Кавано ушло не больше секунды. Он медленно пошел по коридору мелкими шажками, чтобы не терять равновесие и постоянно удерживать прицел. Мушка пистолета была покрыта соединением трития, светящимся в темноте слабым зеленым светом. Она позволяла прицеливаться в темноте, не влияя при этом на глаза, привыкшие к слабому освещению. Спереди покрытия не было, следовательно, вероятный противник не мог увидеть мушку со стороны дульного среза.

Кавано миновал закрытую дверь. Вход в лифт, про который он говорил Джэми. Дойдя до конца коридора, он вошел в кухню и осмотрелся. Настоящий кирпичный камин. Современная плита, сделанная под старинную, из литого железа. Слева была дверь. Не входя в зону возможного обстрела, Кавано повернул ручку и толкнул дверь (черт, если бы только она не скрипела!).

В доме вновь воцарилась тишина.

Не входя в дверной проем, он сделал глубокий вдох. Раз, два, три, задержать дыхание, раз, два, три, выдох, раз, два, три. Контроль темпа дыхания и сердцебиения. Резко развернувшись, он нырнул в дверной проем и направил пистолет на лестницу, ведущую в подвал. Внизу было еще темнее, чем в кухне, но тени тоже были неподвижны.

Кавано знал, что Карен обычно хранила фонарик в комоде, стоящем справа по коридору. Он подошел к нему, тихонько открыл ящик и достал фонарь. Потом сел на корточки и поднял фонарик над головой, направив его в сторону лестницы. Если включить фонарь, противник станет стрелять на свет, думая, что фонарь находится на уровне пояса. За счет этого можно увидеть вспышку выстрела и выстрелить в ответ.

Выстрела не последовало.

Кавано вновь прислушался. Ни звука.

Он начал спускаться по лестнице. Скрипнула ступенька. Звук отдался волной нервного напряжения в теле Кавано. Вдох, раз, два, три, задержка, раз, два, три, выдох, раз, два, три.

Он продолжил спуск по лестнице.

Вдруг он почувствовал, как ноги начинают подгибаться. Мышцы живота задрожали. Спортивные рефлексы. Готовность к действию, сказал он себе. Сердце начинает прокачивать кровь интенсивнее.

В ноздри ударил непонятный острый запах, от которого сердце забилось еще быстрее. Он показался Кавано смутно знакомым, но он не мог вспомнить, где раньше встречал его, да и времени вспоминать у него сейчас не было. Сейчас надо было полностью сконцентрироваться на том, что ожидало его впереди, что могло неожиданно появиться в свете фонаря.

Пройдя половину лестницы, он стал двигаться еще осторожнее, чтобы не терять равновесия. Такое впечатление, что ноги стали совсем резиновыми. И запах стал сильнее. Руки задрожали, сбивая прицел.

Адреналин — мой друг, сказал себе Кавано. Ноги стали мягкими, чтобы им было легче быстро двигаться. Быстрое сердцебиение обеспечивает мышцы кровью. Жар в животе — проявление усиленного обмена веществ, печень выделяет глюкозу и жирные кислоты, обеспечивая организм энергией. Дыхание более частое и глубокое, это необходимо, чтобы насытить кровь кислородом.

Он прекрасно знал, что такая реакция организма называется «дерись или беги». Бегство — это паника. Никогда в жизни, особенно в боевой ситуации, у него не возникало желания убежать.

Кроме сегодняшнего дня.

«Что со мной происходит?» Кавано обдумывал этот вопрос, медленно спускаясь по лестнице. Едкий запах заставлял ноздри подергиваться. Какая-то глубинная часть его сознания кричала и корчилась, приказывая ему немедленно бежать — вверх по лестнице, из этого дома, пока не...

Пока не что?

Вдох, раз, два, три, задержка, раз, два, три, выдох, раз, два, три.

Кавано не мог удерживать этот темп дыхания, как бы он ни старался. Дыхание стало частым и абсолютно неконтролируемым. Голова закружилась, фонарик качался в руке. Он направил его луч и ствол пистолета в подвальный коридор, такой же, как на первом этаже. Слева должен быть выключатель. Кавано решил не включать свет. Если он столкнется с кем-нибудь в темноте подвала, пусть свет фонаря ослепит противника. Левое плечо продолжало болеть, поскольку Кавано держал фонарь в левой руке в стороне от себя. Если кто-то попытается выстрелить на свет, он не попадет в жизненно важные органы. Теперь дверь в лифт оказалась слева, зеркально по сравнению с тем, как он видел ее в верхнем коридоре. И, соответственно, две двери справа.

Кавано через силу шел по коридору. Едкий запах становился все сильнее. Живот дрожал так сильно, что он забеспокоился, как бы его не стошнило. Ноги подгибались. Тело хотело упасть на пол, прижаться спиной к стене, свернуться калачиком, обхватить ноги руками и дрожать.

Он выругался на самого себя. Просто потрясающе, как могут подвести тебя собственные чувства. Одежда промокла от пота. Кавано попытался вспомнить команды и ругань, которыми осыпали их инструкторы в «Дельте», все те бесценные уроки, доставшиеся столь болезненно.

Проклятье! Адреналин — мой друг!

Он постарался сконцентрировать сознание на мыслях о Карен. Он обещал. Кавано сделал еще один нерешительный шаг вперед по коридору. Внезапно он понял, почему запах показался ему смутно знакомым. Склад. Там, рядом с убежищем Прескотта, ощущения были не такими сильными. Тогда, поднимаясь по лестнице, ему всего лишь хотелось остановиться и вернуться в машину. Тогдашнее беспокойство было вполне умеренным по сравнению с наполнявшим его сейчас дурным предчувствием. Хотя, если бы не сила воли и выучка, он даже тогда не смог бы подняться по лестнице.

Прескотт!

Этот ублюдок побывал здесь!

Кавано почувствовал, как к основному запаху добавился еще какой-то. Он посветил фонарем на пол перед собой. Дальняя дверь слева — кладовка. Дальняя дверь справа — ванная. Ближняя — мастерская. В ней у Карен стояли цифровые камеры, компьютеры и принтеры.

Из-под двери мастерской шел дым, на полу мерцали отблески пламени. Вот что за запах. Кавано потрогал дверную ручку. Она была теплой на ощупь. Беги! — закричала часть его мозга, охваченная паникой. Но другая твердо сказала: Карен! Он открыл дверь.

Огонь чуть не ослепил его. Но не это приковало его взгляд. Посреди охваченных пламенем компьютеров, принтеров и фотооборудования сидела Карен. Ее тело скрючилось, руки были прижаты к груди, а голова с рыжими волосами, которая больше подошла бы сказочной фее, была неподвижна. Лицо исказил ужас, глаза были расширены. Такой он не видел Карен ни разу в жизни. Щеки побледнели настолько, что на их фоне волосы казались алыми. Ей всего сорок, но, глядя на ее перекошенное лицо сейчас, можно было дать ей вдвое больше.

Кавано ринулся к ней, убирая фонарик в карман куртки, но огонь опередил его. Хотя теперь это не имело значения. Когда огонь коснулся ее тела, Карен осталась неподвижна.

Мертва.

Но почему? — подумал Кавано, пятясь от наступающего огня. На теле и лице нет очевидных повреждений, нет крови от огнестрельного ранения, нет рубца или ссадины на шее, которые были бы, если бы ее задушили. Она прижала руки к груди так, будто у нее случился сердечный приступ.

Пожар разгорался. Отойдя к двери, Кавано разглядел, что пламя горело сильнее всего в углу позади фотографического оборудования. Вероятно, короткое замыкание вызвало загорание проводки. Огонь некоторое время оставался внутри, а потом вырвался на свободу. Видимо, Прескотт замкнул стенную розетку. Чтобы пожар выглядел как несчастный случай. Когда Кавано вошел в дом, огонь еще не вышел из стены, поэтому не было запаха дыма. Как, черт побери, этот Прескотт любит использовать огонь в качестве оружия!

Дерись или беги. Сейчас ему хотелось всего лишь выбежать наружу, чтобы не погибнуть в огне. Когда Кавано остановился около лестницы, он наконец понял, почему чувство опасности не позволило ему бежать дальше. Когда он спускался в подвал, он открыл дверь.

Сейчас она была закрыта.

Прескотт не ушел. Ему надо было убедиться, что пожар разгорится. Кавано понял это, как и то, что дверь окажется закрытой на замок, когда он подойдет к ней. Кашляя от дыма, он почувствовал, как его спина нагревается.

Подняться и выломать дверь!

И что? А если Прескотт еще там и у него в руках «AR-15», которую он забрал у Роберто? Конечно, он хочет, чтобы все выглядело как несчастный случай, но, если потребуется, он станет стрелять.

Кавано развернулся назад. Из двери мастерской уже вырывались языки пламени. Он подбежал к лифту и рывком открыл дверь. Кабина из полированного дуба была перед ним. Очевидно, Прескотт не стал пользоваться лифтом, а поднялся по лестнице, как сделал бы любой человек со здоровыми ногами, попавший в экстремальную ситуацию.

Кавано вынул из кармана куртки фонарь и принялся лихорадочно разглядывать потолок кабины. Он ощутил прилив энтузиазма, когда увидел люк размером в два фута, предназначенный для технического обслуживания механизмов лифта. В отличие от огромных лифтов, которые сейчас ставят в нежилых помещениях, этот был невелик, и до потолка можно было достать рукой.

Оставалось лишь надеяться, что шум от пожара достаточно силен, чтобы заглушить звук откидываемого люка. Пламя уже приближалось к лифту. Кавано закрыл наружную дверь, а потом и металлические створки внутренней двери. Несмотря на все его старания закрыть их как можно мягче, лифтовой механизм лязгнул. Дай бог, чтобы шум пожара заглушил и этот звук тоже.

Учащенное дыхание Кавано шумно отдавалось в замкнутом пространстве лифтовой кабины. По лицу стекал пот. Лифты. Как я ненавижу лифты. Никогда не знаешь, отчего они могут остановиться. Никогда не знаешь, с чем столкнешься, когда откроются двери этой штуковины.

Через дверь начал просачиваться дым. Он постепенно заполнял кабину. Кавано нажал кнопку "2". Паника. До сегодняшнего дня он не знал, что это такое. А если из-за пожара в распределительном щите сработал предохранитель? Мотор лифта не заработает, и... Кавано чуть не закричал. Крик остановился в его горле, когда лифт с рывком двинулся вверх. Это не сверхскоростные лифты в современных многоэтажных зданиях, он движется медленно. Дрожащей рукой Кавано убрал пистолет в кобуру, поднял руку вверх и положил фонарь на крышу кабины. Потом он схватился за кромку люка, чтобы подтянуться.

Левое плечо пронзила боль. Лифт подрагивал, подымаясь все выше. Кавано услышал треск. Тампон оторвался. По плечу потекло что-то теплое. Кровь. Рана открылась.

Плевать на боль, плевать на кровь. Самое главное — выбраться из этого лифта. Кабина неторопливо поднималась вверх, но дым продолжал заполнять ее. Стало жарче. Рубашка и куртка намокли от крови. Кавано почувствовал, что паника придала ему неестественную силу. Даже на самых опасных заданиях с ним такого не случалось. Боль исчезла, слабость в мышцах — тоже. Их заменила невероятная сила, выдернувшая его вверх сквозь люк. Пол кабины, на котором он только что стоял, начал дымиться.

Хрипло дыша, Кавано посмотрел вниз. Сквозь дым было видно, как пол постепенно обугливается. Послышалась череда приглушенных хлопков, скрежет ломающегося дерева и удары пуль о лифтовую шахту. Лифт продолжал подниматься. Когда кабина поравнялась с дверью на первом этаже, раздалась еще одна очередь, и пули ударились в стены кабины. В разные стороны полетели щепки.

Звук выстрелов слишком тихий, снаружи его не услышат. Для этого нужен глушитель, но такую штуку не купишь в оружейном магазине. Откуда же Прескотт его взял?

«А откуда бы я взял глушитель, — подумал Кавано. — Проще некуда. Берешь пустую пластиковую бутылку и насаживаешь на ствол. Но меня этому учили. А он-то откуда это знает?»

Опять же, нетрудно догадаться. У него было два дня на то, чтобы все обдумать и подготовить. Он прекрасно понимает физику явления. Возможно, ему все это просто легко дается.

По мере того как лифт продвигался вверх, стрельба прекратилась. Кавано представил себе, как Прескотт прислушивается к звуку поднимающегося вверх лифта и бегом бросается к лестнице, чтобы подняться на второй этаж. Даже несмотря на свой избыток веса, он добежит раньше, чем лифт поравняется с дверьми.

Наверху поскрипывали блоки и жужжал мотор, перематывающий трос лифта. Пол кабины загорелся. Одновременно с этим Кавано снова услышал выстрелы. Пули пробили дверь на втором этаже и изрешетили стенку кабины. Если Прескотт использовал в качестве глушителя пластиковую бутылку, ее уже должно было разорвать на части. Чтобы заглушить звук выстрелов, ему, видимо, пришлось предпринять что-то еще. Например, обмотать дуло краем куртки. Но куртки тоже надолго не хватит. Интересно, когда выстрелы станут настолько громкими, чтобы их услышали на улице?

Скрип и жужжание лифтового механизма прекратилось, лифт остановился. Остался только треск горящего дерева — продолжал гореть пол лифтовой кабины. Жар был настолько силен, что Кавано пришлось убрать голову в сторону от люка.

Затем он услышал другой звук. А может, ему и показалось. Но это был тихий скрип дверных петель.

Кавано выключил фонарь. Дверь лифта медленно открылась. Прескотт должен был встать в стороне от двери. Кавано был просто уверен в том, что Прескотт не станет высовываться в дверной проем, подставляя себя под пули. Стоя сбоку и слегка приоткрыв дверь, он увидит огонь. Станет ли он открывать дверь дальше, чтобы убедиться в том, что его выстрелы вкупе с пожаром довершили дело?

Сердце колотилось, готовое выскочить из груди. Жар, идущий снизу, становился все сильнее. Он поглядел на третью дверь у себя над головой. Она вела в мансарду. Конструкция лифта не позволяла кабине подняться туда. Через эту дверь, вполовину меньше нормальной, заходили внутрь техники, когда надо было смазать блоки и тросы.

Дверь внизу внезапно открылась настежь. Даже стоя сбоку, Прескотт увидит, что тела Кавано на полу нет. Так как лифт нельзя отправить из подвала на второй этаж, не находясь в нем, поскольку для этого надо закрыть внутренние двери, он быстро догадается, что Кавано выбрался наверх через потолочный люк. После этого ему будет достаточно поднять винтовку дулом вверх и...

Кавано быстро засунул фонарь в карман. Когда он схватился обеими руками за трос лифта и подтянулся, он почувствовал пульсацию в раненом плече. Добравшись до верхней двери, он повис на правой руке и вытянул вперед окровавленную левую. Отчаянным усилием он толкнул дверь, схватился за порог и вылез наружу, чуть не вскрикнув от боли.

Фонарь вывалился из кармана куртки. Спустя мгновение после того, как он звякнул, ударившись о потолок кабины, раздалась новая очередь. Полетели щепки. Пули ударили в стену лифтовой шахты. Кавано кувыркнулся, откатившись в сторону, и наткнулся на что-то, похожее на сундук. Отчаянным усилием он столкнул сундук в дверной проем. Звук падения может обмануть Прескотта. Он решит, что Кавано ранен и упал.

На сей раз звуки выстрелов прозвучали в полную силу, ничем не заглушенные. «Соседи должны их услышать, они вызовут полицию», — подумал Кавано.

Это первая ошибка со стороны Прескотта. Теперь ему нельзя задерживаться, даже если бы не было пожара. При наличии пожара ему надо бежать немедленно, иначе он окажется в ловушке, которую сам же и создал. Скорее всего, соседи уже увидели дым и вызвали пожарных. Кавано показалось, что сквозь шум пожара он услышал слабый звук приближающихся сирен. Это еще один повод для Прескотта убраться как можно скорее.

Кавано потер ушибленную спину, лежа на пыльном полу. Он жадно глотал ртом воздух. Пока что без дыма. Скоро дым будет и здесь. Чтобы не ускорять этот процесс, он захлопнул дверь. Стало совсем темно. Оказывается, глаза настолько привыкли к свету от пожара, что теперь он практически ничего не видел. На улице смеркалось, и сквозь узкие оконца пробивалось слишком мало света. Через них не протиснуться. Выйти можно только через дверь.

«Будет ли Прескотт поджидать меня рядом с ней, снова готовый стрелять? — Звук сирен приближался. — Остается надеяться лишь на то, что он уверен в том, что убил меня, и сейчас спасается бегством. Если я сам не выберусь отсюда прямо сейчас, меня уничтожит огонь».

Глаза наконец приспособились к темноте. Вокруг стояли большие коробки. Нечто, похожее на силуэт человека, видимо, было портновским манекеном. Кавано знал, что выход с чердака представляет собой люк, откидывающийся вниз и находящийся над лестницей, ведущей сюда со второго этажа. Он сориентировался и прополз мимо лифтовой шахты, из щелей в которой уже шел дым. Ощупывая покрытый пылью пол, он вдруг наткнулся на деревянные ступеньки складной лестницы, лежавшие поверх люка. Ему оставалось только толкнуть люк вниз и...

«А что же Прескотт? Что, если он поджидает меня здесь?»

Мокрый от пота, Кавано оглянулся. Через щели в лифтовой шахте было видно пламя. Он услышал приближающиеся сирены.

Прескотт ушел! Он просто должен был уйти!

Кавано толкнул люк вниз.

Ничего не произошло.

Он толкнул сильнее. Безрезультатно.

Наверное, он толкает ее не с той стороны. Здесь петли.

Он подошел к другой стороне люка и сильно толкнул его.

Люк остался на месте.

Задыхаясь от поднятой им самим пыли, он посмотрел на люк. Свет от пламени в лифтовой шахте уже достаточно хорошо освещал чердак. Он разглядел, что тот край, который он толкнул в первый раз, был без петель. Петли, привинченные к брусьям, были видны совершенно отчетливо. В панике он бросился к свободному концу люка и толкнул его изо всех сил. Видимо, на противоположной стороне был засов, чтобы люк не открывался сам собой.

По полу стелился дым.

Кавано ударил в люк ногой. Если пробить в нем дырку, можно будет открыть засов.

Толстые доски люка не дрогнули.

Он осмотрелся, ища хоть что-нибудь, чем можно было бы открыть люк, потом закашлялся и согнулся. Сможет ли он отвинтить шурупы? Как? Где взять отвертку, или что-нибудь, чтобы...

Глаза начали слезиться. Свет пламени из лифтовой шахты стал менее ярким, чердак заполнялся дымом.

«Я могу просто задохнуться и упасть прямо здесь», — подумал Кавано.

Нехватка кислорода уже привела к тому, что он едва стоял на ногах. Какие бы силы ни придал его телу адреналин, они были на пределе. «Если я и дальше буду дышать дымом...»

Значит, не дыши, сказал себе Кавано.

Легкие отказывались повиноваться, когда он задержал дыхание. Кавано вынул пистолет и прицелился в деревянный брус рядом с петлей, держа ствол в десяти сантиметрах от него. Он наклонил пистолет так, чтобы пуля вошла под петлю и повредила шурупы.

Прежде чем спустить курок, Кавано отвернулся, чтобы щепки не летели в глаза. Прогрохотал выстрел. Продолжая сдерживать дыхание, он перевел пистолет в сторону и снова выстрелил. Пистолет дернулся в руках, неуверенно держащих его, в ушах зазвенело.

Восемь патронов в обойме, один в патроннике. Опасаясь, что потеряет сознание, Кавано начал выпускать пули одну за другой. Полетели шепки. Выпустив всю обойму, он вставил новую и начал стрелять в брус около второй петли. Расстреляв вторую обойму, он вставил третью и снова начал стрелять.

«Надо оставить один патрон на тот случай, если Прескотт, несмотря на пожар, остался внизу». Кавано убрал пистолет в кобуру и ударил ногой в люк. Раздался скрежет. Удар. Снова скрежет, и шурупы вылетели из края люка. Еще удар. Люк вывалился, и Кавано рухнул вниз.

Падая, он схватился за проем. Повиснув, он увидел пламя, вырывающееся из двери лифта на втором этаже. Отпустив захват, он упал на пол, окутанный дымом, и кувыркнулся. Но удар вышиб из его легких остатки воздуха, и он вдохнул дым.

Кавано хотел добраться до спальни, которая находилась около лестницы, но чуть не скатился вниз к главному входу. Пожар добрался и туда. Перед глазами плыло. Окутанный густым дымом, он развернулся, пытаясь на четвереньках добраться до спальни.

Руки и ноги отказывались повиноваться. Нехватка кислорода парализовала тело. Дым плотным одеялом опустился на него, лишая дыхания.

Внезапно его схватили чьи-то руки. Он почувствовал, как кто-то тащит его в сторону от двери лифта, которую пожирал огонь. Что-то хлопнуло. Дверь. Она отгородит его от дыма. Руки вновь схватили его и потащили мимо чего-то большого и темного. «Наверное, это кровать. А там балкон, на который я так старался попасть».

В свете пламени, выбивавшегося из окон первого этажа, он увидел лицо того, кто его вытащил. Джэми. Пламя отражалось в ее зеленых глазах. Она потащила его на левую сторону балкона. Там стоял механический подъемник. Карен спускалась на нем на задний двор, когда ей это было необходимо.

Он услышал резкое дыхание Джэми и звук работающего мотора. Платформа подъемника начала опускаться. Завывали сирены.

Платформа дернулась и остановилась. «Сгорела проводка», — подумал Кавано. Он посмотрел вниз. Газон освещало пламя. До него оставалось метра полтора.

Джэми открыла дверку в ограждении платформы, сползла по краю и спрыгнула. Собравшись с силами, она вытянула руки вверх и схватила Кавано, который стал сползать с платформы. Когда он начал падать, она подхватила его, и они упали на газон.

Джэми рывком подняла Кавано на ноги и повела его вдоль дома, стараясь держаться на безопасном расстоянии от огня.

— Нет. Назад, — пробормотал Кавано.

— Что?

— Задний двор. Калитка.

Воздух был достаточно чистым, чтобы вывести его из полубессознательного состояния. Он развернулся и пошел через двор. Джэми держала его за руку, не давая упасть.

Послышались крики пожарников, рев моторов, звон и грохот лестниц и другого оборудования.

Задний двор был просторным. Пройдя мимо двух огромных деревьев, они оказались в тени. Конечно, скоро пламя пожара осветит и это место, но им хватило времени, чтобы дойти до большой белой калитки в заборе.

— Карен сделала калитку для того, — сказал Кавано, переводя дыхание, — чтобы дети из соседнего дома приходили к ней и стригли газон.

— Что, если она закрыта?

— Попробуем перелезть.

Внезапно калитка открылась. Позади стояли мужчина, женщина и мальчик-подросток, которые кинулись к ним на помощь.

— Что случилось? С вами все в порядке?

— Заходил в гости к Карен, — с трудом произнес Кавано. — Судя по всему... начался внутри стены. Разгорелся очень быстро. Еле выбрался.

— Что с Карен?

— Она в подвале. Не смог до нее добраться... — ответил Кавано. Спотыкаясь, он шел по двору их дома. «Под спортивной курткой пистолет не должен быть заметен», — подумал он.

— Мы слышали выстрелы.

— Банки с краской взорвались. Скажите пожарникам, что надо попытаться добраться до Карен.

Мужчина и мальчик побежали в сторону горящего дома.

Женщина осталась с ними.

— Позаботьтесь о своем доме, — сказала Джэми.

— Что?

— Поливайте крышу водой, чтобы искры не подожгли ваш дом.

Женщина побледнела и побежала к шлангу, присоединенному к уличному водопроводу.

Когда она начала поливать крышу водой, во дворе стали собираться соседи. Они смотрели на пожар, не обращая никакого внимания на Кавано и Джэми.

10

Кавано изо всех сил старался идти прямо и не показывать виду, что он ранен. Он прошел два квартала.

Увидев свет фар сворачивающей машины, он на всякий случай отошел за кусты. Вдруг это полиция.

Но вместо полицейской машины с маячками он увидел неприметный силуэт «Тауруса», двигающегося с небольшой скоростью, и вернулся на тротуар.

Как только Джэми остановила машину, он открыл дверь к плюхнулся на сиденье.