- Где ты находишься?
      - В ментовке. Понятия не имею, в какой конкретно. Везли в закрытом фургоне... Ч-черт, Светку вместе с нами забрали... Отец, я... Короче, это самая настоящая подстава...
      - Спокойно, спокойно. Только не психуй. Все будет в полном порядке. Мы тебя уже нашли, дело под контролем, волноваться не за что.
      - Да?! А Светка? Она беременна, а ее - в камеру! Уроды, я же сказал, что она ни при чем, что она ждет ребенка...
      - Тихо, тихо. Светы там уже нет. По моим данным, она симулировала угрозу выкидыша и ее перевезли в больницу. Туда я уже отправил Анну и охрану. О ней можешь не волноваться.
      В трубке послышалось шевеление, Сашкин недовольный голос: "Дай договорить-то... Ладно, еще минута". Маронко понял, что время ограничено.
      - Где Миша?
      - Не знаю. Я в одиночке торчу. Впервые узнал, что в КПЗ есть одиночки...
      - За что взяли?
      - В машине наркотики "нашли". Да ну, подстава, потому что их там не было. Адвоката не дают, "пальчики" откатали, нифига конкретного не говорят...
      - Не волнуйся, - еще раз терпеливо повторил Маронко. - Вытащим. Ты только никаких показаний не давай и не дергайся.
      - Отец, самое главное - Светка... Ну все, все, - сказал он в сторону от трубки. - У меня кончилось время. До встречи.
      До встречи... Как жаль, что она не состоится. И даже этот разговор последний. Значит, Ювелир упрятал их за решетку. И после этого говорит, что Ученый сволочь, потому что у него работал бывший кагэбэшник. А сам без напряга пользуется помощью ментов... Вор в законе, называется, который живет по понятиям.
      Положил трубку рядом с собой, поставил локти на стол и подпер кулаком подбородок. Ментовка - это очень плохо. Куда хуже, чем можно было ожидать. Это означает, что парни рискуют задержаться там оч-чень надолго. А за это время Ювелир трижды успеет провернуть свои грязные делишки.
      Мелодично тренькнул телефонный аппарат на столе. А вот это Анна. Хромой дернулся было к телефону, но Маронко удивительно ловко треснул его по рукам. Сам чуть не засмеялся, так естественно вышел этот жест. И тут же молча показал ему на угол - твое место там, нечего скакать по моему кабинету.
      - Сережа, что происходит? - взяв трубку, услышал он немного испуганный жены.
      - Я потом объясню. Света где?
      - Здесь. Сережа, но ее действительно привезли из милиции! Что за ерунда, я не понимаю ничего... Какие-то наркотики... Ее заперли в камере, представляешь?!...
      - Аня, я знаю, где она была. Мне важно, чтобы последствия не отразились на ее ребенке. Ты с врачом говорила?
      - Так, мимоходом. Он ушел на вызов, Свету в палату положил и ушел. Ее смотрели, сказали, что пока явной опасности нет, но лучше какое-то время находиться под присмотром врачей.
      - У тебя с собой деньги есть?
      - Нет, - Анна растерялась.
      - Хорошо. Я сейчас пришлю Эдика. Он договорится с врачом, чтобы Свету положили в отдельную палату. А ты проследишь, чтобы охрана признала помещение безопасным.
      - Сережа...
      - Подожди. Если Света нервничает, лучше оставайся с ней.
      - Я как раз об этом и хотела сказать. Понимаешь, она плачет, и в одиночестве ей будет плохо. Она боится за ребят, они же остались там.
      - Передай ей - я этим уже занимаюсь. Все будет нормально. Никто их сажать не станет, и ее ребенок не останется без отца. Сейчас самое главное - сохранить этого ребенка. Остальное проще.
      Анна вроде бы успокоилась. Обманывать она умела плохо, тем более не стала бы лгать, если бы что-то угрожало ее дочери. Значит, одна из фигур выбыла из игры. Маронко положил трубку. Ну, теперь очередь за Ювелиром. Условия он выполнил, настало время предъявлять ультиматум. В общих чертах все уже известно, но в игре самое главное - детали...
      Ясно одно: с самого начала Ювелир блефовал. Он не планировал ликвидировать заложников. Ментов можно нанять, чтобы они посадили на какое-то время определенных людей в КПЗ. Но если речь заходит об убийстве... Прямо в камере - исключено. Ментам тоже не нужен лишний геморрой. На выходе из отделения расстрелять могут, только это опять же, лишний шум... И одних ловко подброшенных наркотиков мало, чтобы держать ребят за решеткой долго. Что-то у Ювелира в запасе имеется похуже.
      Можно было самому позвонить, потребовать конкретизировать положение... Но спешка - признак неуверенности и слабости. Тем более, что у Маронко тоже были свои козыри. Как только Сашке предъявят обвинение - а без этого никто не сможет держать его в камере больше трех суток - его фамилия попадет в сводки. Так или иначе, но даже без прямого вмешательства Маронко информация дойдет до людей, оказывавшим ему - а после него Цезарю - протекцию. И никто не знает, в какую сторону завертятся колесики после их вмешательства... Но еще раньше проявит себя Ваня Вихров, который отчитается за поиски Ильи Савельева. Он позвонит сам, и ему не надо обрисовывать свое плачевное положение. Телефон прослушивается, но ему достаточно простого изменения тона, чтобы заподозрить неладное...
      Хромой с жалким видом протягивал свой мобильный. Надо же, так задумался, что звонка не услышал. Маронко устало вздохнул - как ему осточертели эти торги...
      - Ты доволен? - напряженно спросил Ювелир.
      - Дурак, что ли? Как можно быть довольным таким положением? Белый никогда даже к ничьей партию не сводил, а тут - вот-вот выиграет.
      Ювелир на несколько мгновений потерял дар речи.
      - Ты... ты что, в шахматы играешь?!
      - А чем еще время скоротать? Хромой окончательно сдурел, околесицу несет. Шалаев только хамить умеет. Скучно.
      - Знаешь, я что-то иначе представлял себе твое состояние...
      - Ага, думал, я волосы на себе драть с отчаяния стану? - весело рассмеялся Маронко. - Да с чего бы? Смерти я не боюсь, а ничего страшней нее ты придумать все равно не сможешь.
      - Н-да... А ты там не спятил, случайно? Бывают такие случаи...
      - Может, и спятил. Только это не повод, чтобы не считаться со мной. Даже наоборот. Ну мало, что в мою дурную голову взбредет? Вот и сидеть тебе, как на гвоздях, пока все не кончится. Достать тебя вне моих возможностей, так хоть нервы потреплю. Не могу отказать себе в удовольствии.
      - Надеюсь, что ты все-таки не настолько свихнулся, чтобы не понять смысл моих... предложений. Девку из игры вывели. Мне скрывать особо нечего, и ты прав был - она мне не нужна. Так, чтобы нервы потрепать, - язвительно передразнил он Маронко. - Речь у нас с тобой пойдет о Цезаре и Финисте. Ты, опять же, был прав - убивать их мне ни к чему. Они оба в моей власти. Достаточно посадить на несколько лет - и на свободу они выйдут уже моими преданными псами. Я уж постараюсь этого добиться.
      - Не ломал бы ты комедию. Они тебе на свободе нужны. Иначе ты потеряешь все - тебе нечего противопоставить Падишаху. Только Цезарь. Так что не надо делать хорошую мину при плохой игре. Положение у тебя еще хуже моего. Я-то хоть условия диктовать могу, зная твои слабости. А ты о Падишахе ровным счетом ничего не знаешь. И шантажировать его нечем, поскольку с бизнесом он без тебя справится, а дети... Сам знаешь, как он к детям относится.
      - Вот в этом случае ты как раз ошибся, - спокойно и немного грустно отозвался Ювелир. - Мне-то даже лучше, если оба некоторое время побудут в тюрьме. Летом в Москву прилетает Алияр. С двумя целями - самолично угробить сынка и взять контроль над его бизнесом.
      - Ах, даже так... Падишах удостоит личным визитом, стало быть.
      - Вот именно. И ничего хорошего для твоего клана во время этого визита не произойдет. Он же бесноватый. Вырежет всех, включая твою жену, ее дочь и сына Финиста. И меня, разумеется. Исходя из этого, у меня есть три варианта. Я могу плюнуть сейчас на все и уйти на дно. Меня не найдешь даже ты, не говоря об Алияре. Конечно, при этом придется навсегда забыть об Организации, что меня никоим образом не устраивает. Второй вариант несколько лучше. Тебя ликвидируют, чтобы свои коррективы не вносил, Цезаря с Финистом посадят. Затем я обоим устрою побег, чтобы Организация не развалилась окончательно под "мудрым" руководством Хромого. Они тут же узнают, что Алияр за неимением главных врагов отыгрался на их семьях, порвут его на куски и всю оставшуюся жизнь проведут на нелегальном положении, поскольку вряд ли захотят идти досиживать.
      Между прочим, по-своему неплохой план. Куда умней высказываний Хромого.
      - Таким образом, мне придется ждать всего год-полтора - и твои щенки принесут мне Организацию сами, на блюдечке с голубой каемочкой. Поскольку будут целиком и полностью зависимы от меня. Я подожду. Восемнадцать лет ждал - и еще год не помру от нетерпения. Но есть и третий вариант. При котором Цезарь и Финист не знакомятся вплотную с экзотикой "академии", а Алияр подыхает сразу по приезде. Но его реализация зависит уже от тебя. Ты сам продумаешь наиболее правдоподобную версию передачи власти Хромому. Пусть порадуется напоследок. Твоя смерть должна выглядеть так, чтобы никому даже в голову не пришло заподозрить чье-то давление. Перед смертью ты оставишь нечто вроде памятки - мол, передайте сыну завет: Ювелир твой единственный друг. А я подготовлю его таким образом, чтобы он сумел свалить Алияра. При таком исходе твой клан пострадает наименьшим образом.
      - Ты не рассмотрел еще один вариант. При котором Падишаха разобью я.
      - Не выйдет. Он опирается на все мусульманские диаспоры. Тебя бросят все твои "купленные погоны", если ты затеешь войну с "черными". Это будет не черный передел, и не ряд разборок. Это война на уничтожение. До последней крови. При которой те же чеченцы пойдут на все. Властям такое ни в коем случае не нужно. Кроме того, ни один вор в законе тебя не поддержит - это подарок лично от меня. Ты останешься один против всех. А я смогу убрать его незаметно. Так, что это будет выглядеть как передача полномочий единственному сыну. У меня репутация верного визиря, а не кровного врага, так что мне поверят.
      - Ты неплохо подготовился, - отметил Маронко, думая о смертной вражде Алияра и Вихрова.
      А ведь выходит так, что Вихрову удалось обмануть Падишаха, симулировав смерть. Иначе Алияр не решился бы лететь в Россию. Тогда выходит, что не знал он, чья на самом деле красная ртуть. А его покровитель с офицерскими погонами либо тоже не знал, либо по каким-то причинам этот факт умолчал. Очень интересно. И всегда приятно, когда знаешь, что твои враги ненавидят друг друга и тянут телегу каждый в свою сторону.
      Или Алияр знает, что Вихров жив. До этого он блистал осведомленностью. Если он сумел достать сына Вихрова, разведчика-нелегала, то связи у него еще те... Выходит, он уверен, что Вихров больше не противник. Планирует либо задавить морально, либо ликвидировать. Вот теперь придется изыскивать способ предупредить Ванятку о скором визите киллеров.
      - Да, конечно. Я ж не с дураком воюю.
      - Надо же - признал.
      - Почему бы не доставить тебе удовольствие? Перед смертью-то? Так что выбирай: либо ты умираешь сам и помогаешь мне - тогда все остаются живы и на свободе, либо тебя грохнут, Цезаря с Финистом посадят, а остальных вырежут. Я тебя ни к чему не принуждаю, можешь предпочесть тот вариант, который милее сердцу.
      - Мне нужно время обдумать.
      - Сколько?
      - Сутки.
      - Час.
      - Не торгуйся. Ты бы от меня в подобном случае получил именно сутки. Достаточный срок, чтобы принять решение. Ребят могут продержать в отделении без предъявления обвинения еще двое с лишним суток.
      - Резонно, - подумав, согласился Ювелир. - Ладно, думай. В конце концов, речь о твоей жизни. Хотя я уже знаю, какое решение ты примешь. Только учти, что Хромой или любой назначенный им человек будет дежурить около тебя круглые сутки. Даже над кроватью стоять, если поспать вздумаешь. Нормальный человек вряд ли бы смог уснуть, но если ты в таком состоянии спокойно в шахматы играешь, то кто тебя знает...
      - Пусть дежурит. Мне в любом случае нужно с Хромым кое-что обсудить.
      - Рад твоей рассудительности. Что еще закажете? Могу даже последнее желание исполнить. Завещание, так сказать. Разумеется, если в нем не будет подвоха. Ну, Хромой проверит.
      Маронко едва рот не раскрыл - ну прямо сам себе яму выкопал. Вслух равнодушно заметил:
      - Пока я ничего не придумал, но если что-то появится - непременно сообщу Хромому.
      - Ну что ж, тогда отдай телефон ему, мне надо кое-какие коррективы в его обязанности внести. А с тобой мы продолжим разговор ровно через сутки.
      Сутки... Всего сутки. Если за это время не придумать какой-либо остроумный шаг, через два дня он умрет. Умрет на радость всем своим врагам. И уже ничего изменить не сможет... Ну, не то, чтобы совсем "ничего", но физически повлиять на развитие событий не будет способен.
      Хромой уже в третий раз за последние пять минут вытирал пот со лба огромным платком. Скоро выжимать придется... Шалаев почему-то посерел, а Белый ощутимо нервничал.
      - Что такое? - искренне удивился Маронко. - Вас пугает факт отсрочки моего решения?
      - Сергей... - Белый глазами показал ему за спину.
      Маронко оглянулся и не сразу понял, о чем речь. А-а, табло часового механизма! Четыре с небольшим минуты осталось. Надо же, взял сутки на раздумье, а о бомбе совершенно забыл...
      - Ну да. Из головы вылетело, - извиняющимся тоном сказал он.
      Встал, набрал код первой дверцы, потом второй. Отключил часовой механизм. За спиной послышался сдавленный возглас - Белый через плечо заглянул в сейф. Интересно, чему он так удивился? Три с половиной килограмма тротила и примитивный детонатор. На сложный времени не хватило. Хромой не выдержал, подскочил, тоже сунул нос - и рухнул на подвернувшийся стул. Лоб мгновенно заблестел ручейками ледяного пота, волосы слиплись, и стал Хромой похож на мокрую крысу.
      - А вы думали, я шучу? Что бомбы нет? Да когда ж такое было, чтобы я не отвечал за свои слова? Сказал, что взорву весь дом, если мои требования проигнорируют - и взорвал бы. Шалаев, код дверного замка - восемь семерок. Открой и выметайся. Нам ты только мешаешь. Да, начнешь в доме свои порядки наводить - пристрелю, как бешеного пса.
      - Но... - вякнул Хромой.
      - Чего? Ты себе еще десяток таких болванов найдешь. А вообще-то я бы посоветовал тебе перетянуть на свою сторону Муравья. Он послушный, и мозги на месте. Или ты намерен ссориться со мной и со своим хозяином из-за этого дерьма? Он тебя не поддержит, учти. А если Шалаев тебе дорог, то позаботься, чтобы у меня повода для злости не было.
      Шалаев, не дожидаясь повторного приказа, пулей вылетел за дверь. И за ним рванул Белый.
      - Я сейчас приду. Заодно объясню ему, что тебя сейчас лучше не трогать. Он здесь, в коридоре посидит, у двери. Мало ли, послать с каким поручением...
      - Сортир на этом этаже не работает, - догадался Маронко об истинной причине спешки Белого. - Сантехника барахлит. Только на втором этаже, - и повернулся к Хромому: - И чего так испугались - непонятно. Обычная бомба. Будто сами никогда таких не делали.
      - Знаешь, Сергей, это действительно были одни из самых жутких минут в моей жизни. И меньше всего я ожидал такого самообладания от тебя. Ты же не камикадзе. Мы-то ведь сомневались, но ты же знал точно! И ухитрился даже забыть о бомбе...
      Маронко только пожал плечами.
      - Да, интересно бы получилось, если бы не напомнили...
      Возвращаться обратно в страшный кабинет, битком набитый тротилом, Шалаев не спешил. Облегчившись с перепугу, предпочитал торчать в коридоре. А Белый оставил дверь настежь открытой - боялся опять оказаться запертым. Вот так и появляется клаустрофобия...
      - А теперь мы поступим следующим образом, - вполне благодушно сказал Маронко. - Без контроля вы меня оставить побоитесь, но дежурить всем сразу неудобно. К тому же я спать не буду, слишком много дел. У меня для бодрости есть наркотики. А вы свалитесь через сутки, если не будете чередоваться. Поэтому Белый отправится спать - здесь, в доме. Толя, разбуди кого-нибудь из горничных, пусть постелят в комнате для гостей. Шалаев спустится в кухню и сварит нам с Борисом кофе. А затем увезет куда-нибудь подальше Рустамова и избавится от него. Желательно таким образом, чтобы труп потом не нашли либо не опознали. После чего тоже может ложиться спать. А мы с тобой, Борис, пока побеседуем. За жизнь, так сказать.
      Белый молча ушел. Маронко вынул из сейфа капсулу с "посланием для грядущих поколений", кинул Хромому - пусть успокоится, что никаких улик не останется. Затем привычным жестом ввел кубик морфина под кожу левой руки. Обычно он избегал инъекций, делал только при сильных болях, но сейчас беречься уже не имеет смысла. Шалаев тем временем принес поднос с кофейником и на цыпочках удалился. Усвоил урок, поганец...
      Не любил Маронко этого парня, подававшего в свое время большие надежды. С самого начала еле выносил его присутствие. Подлый он человек. Подлый, трусливый и, как выяснилось, недалекий.
      Шалаев, можно сказать, достался Хромому по наследству от Артура Свиридова. А связывала их молоденькая девушка - Раиса. Артур познакомился с ней случайно, она влюбилась... До свадьбы так и не дошло, потому что он оказался в тюрьме, из которой уже не вышел. Далее семейство Шалаевых разделилось. Старшее поколение заходилось в истерике от современных нравов, Раису из дома за связь с уголовником выгнали, чем подтолкнули ее к Цезарю. А Володю пригрел Хромой.
      Из связи Сашки и Раисы ничего хорошего не вышло. Она была марионеткой брата, и не сумела вовремя сменить повелителя. В результате Сашка ее бросил, и с Шалаевым с тех пор старался даже не разговаривать. А Маронко для себя отметил, что этому молодому человеку верить ни в коем случае нельзя - ничего святого нет, если собственную сестру под нужных людей подкладывает. Не говоря о том, что Володя не блистал особым умом. По части жестокости у него всегда обстояло хорошо, даже слишком, а вот мозгов не хватало... Потому и на самодеятельность не решался, только тупо выполнял приказы Хромого. Причем любые приказы. Наверное, на самом деле Хромой и держал его при себе только потому, что тот мог взяться за любую гнусность.
      - Не знаю, что ты намерен обсуждать, - осторожно заметил Хромой. - На твою сторону я не перейду, а все остальное ты уже обговорил с Ювелиром.
      - Ты кофе себе наливай, не стесняйся, - почти дружески напомнил Маронко. - Знаешь, я ведь на самом деле не испытываю к тебе неприязни. Но не потому, что ты мне хоть когда-то нравился. И не из-за того, что мое чувство собственного достоинства не позволяет унижаться до личных счетов с тобой. Нет. Просто ты - такой же покойник, как и я.
      - Вот только угроз не надо, - поморщился Хромой, наливая себе кофе. Ты проиграл, все это понимают, и нечего строить из себя всемогущего. В конце концов, это просто смешно - трепыхаться после того, как тебя загнали в угол. Пора красиво сдаваться. Ты это умеешь, ты у нас всегда отличался склонностью к театральности, так что разучивай новую роль.
      - Ты знаешь, кого в разговоре с Ювелиром я называл Падишахом?
      - Нет. Честно - не знаю. Только с Ювелиром работал. Подозревал, что над ним кто-то есть, но точнее узнать не удалось.
      - Вот именно об этом я и хотел побеседовать. Мелкая пакость с моей стороны - взять и выложить одной из марионеток все потаенные пружины. Интересно?
      Хромой промолчал, хотя глаза блеснули любопытством.
      - Так вот. Падишахом я называл небезызвестного тебе Алияра.
      Поперхнувшись кофе, Хромой закашлялся, немного жидкости попало на одежду, он лихорадочно стряхивал обжигающие брызги...
      - В натуре?!... Так он что, своего же сына?!...
      Хромой был одним из немногих, кто совершенно точно знал - что Цезарь, что Финист не являются биологическими детьми Ученого. Хотя давно привык к тому, что те живут одним кланом и не пытался уколоть отсутствием кровного родства, как бывало поначалу.
      - Вот сволочь... А ведь я когда услышал - "визирь", почему-то сразу подумал, что это погоняло Ювелиру Алияр присобачил. Но потом раскинул мозгами - не может же тот родного сына подставлять... Выходит, может?
      - Может. Меня предал побратим, Сашу - родной отец. А дальше начинается самое интересное. Алияр желает смерти своего отпрыска, а Ювелир - твоей. Да, да. Потому что Алияра испугала смышленость своего помощника, и он подумал: зачем ему умный и своенравный Ювелир, который тянет в свою сторону, когда есть Хромой, которого проще обломать? Вот он и заставил Ювелира добиваться твоего назначения моим преемником. А Ювелир быстрей уберет тебя, чем позволит взять верх в Организации.
      Хромой подумал, покачал головой:
      - Черт, а в натуре, гадкая история. Ювелир нифига не пойдет у него на поводу. И я - тоже. Значит, он придержит Цезаря, затем стравит его с Алияром, затем - ликвидирует меня...
      - Или Алияр опередит его. Он в скором времени приезжает в Россию, и исход этого визита неизвестен. Но это не касается тебя. Потому что тебя Алияр терпеть тоже не станет. Ты слишком много про него знаешь, а он этого не любит. Поживет здесь, пообтешется. А потом заменит тебя на кого-то более подходящего. Сам подумай - если Алияр не пожалел собственного сына, то что ему ты? Скажем, тебя сменит Шалаев. А что? Весьма приемлемый болван. В Организации его знают, но своих мозгов у него маловато. Будет вызубривать наизусть распоряжения Алияра и диктовать его волю Организации.
      - Спасибо за расклад. Я ликвидирую Шалаева раньше. Все равно он уже становится опасным.
      - Так Алияр найдет кого-нибудь другого... Борис, ты пойми - для тебя ничего не меняется независимо от исхода встречи Алияра с Ювелиром. Каждый из них тянет в свою сторону, и меньше всего их заботит судьба подчиненных. Им главное получить Организацию. И это еще если не брать в расчет Цезаря. Представь себе некую гипотетическую ситуацию. Я умираю, никаких подозрений, ты остаешься за главного, и даже Цезарь принимает твое назначение как факт. Затем Ювелир, которого Алияр порядком потеснил, начинает отыгрываться. Для чего он обрабатывает и соответствующим образом настраивает Цезаря. Саша поднимает бунт. Он и при мне контролю поддавался с трудом, а ты с ним не справишься точно. Убить его тебе не позволит Ювелир. Тут приезжает Алияр со своими претензиями. Ссора? Безусловно. И в пылу разбора вдруг проскальзывает чья-то обмолвка, что Ученый как-то очень быстро умер. А самое главное - вовремя. Для кого? Для Хромого. Потому что война с измайловским блоком шла к концу, и вот-вот на совете Организации должны были утвердить Цезаря как преемника Ученого.
      - Да пусть треплют, доказательств-то никаких... - робко вставил Хромой, не будучи до конца уверенным в своей правоте.
      - Думаешь? Посчитай, сколько людей знают истинное положение дел. И скольких из них ты ликвидировать не сможешь. А также учти теоретическое существование свидетелей, которые видели или слышали по маленькому кусочку. Плюс - вы не сможете так играть, чтобы в течение всей жизни скрывать факт убийства. Ювелир откровенно требовал, чтобы легенду продумал я сам. Представляешь? Я должен писать сценарий собственного убийства! А что дальше? Меня нет, подгонять детали некому. У вас прокол за проколом. И Цезарь догадывается... Алияр тут же свалит все на тебя и Ювелира, чтобы отмазаться. Таким образом, ты оказываешься один против всех. Тебя не любит Цезарь, ты не нужен Ювелиру, и тебя сдаст Алияр. А случится это не позже нынешнего лета. Как тебе перспектива вскоре встретиться со мной в загробном мире?
      Хромой задумался всерьез. Уставился в одну точку, с меланхоличным видом глотал кофе. Потом закурил.
      - Ты осторожней - здесь тротила полно, - шутки ради напомнил Маронко.
      Тот подскочил, как ужаленный, тут же затушил сигарету и моментально сообразил, что его поддели - тротилу ничего не делается даже при пожаре, он взрывается только от детонации. Опять щелкнул зажигалкой.
      - Я тебе вот что скажу, - медленно, осторожно подбирая слова, произнес он. - Мне, конечно, полезно узнать кое-что о своем, как ты выражаешься, хозяине. Но только если ты пытаешься подбить меня переметнуться, ничего не выйдет. В живых я тебя сам не оставлю, потому что, сам понимаешь, ты - мой смертный приговор. И Ювелира ликвидирую при первой возможности.
      - А как с Алияром бороться станешь?
      - Придумаю что-нибудь.
      - Он хитрей. А от тебя я хотел другого. Чтобы ты не раскатывал губы в расчете на помощь Алияра. Мой тебе совет - объединись с Ювелиром хотя бы на то время, пока Алияр жив. Он общий враг. Конечно, это ненадолго, но в таких случаях не принято копаться в тех, кто с тобой в одной упряжке. Возглавив Организацию, ты получишь доступ к контрабанде. Вплоть до выхода на высоких чинов. Свяжись с ними, выдай ориентировку на Алияра. Пусть его возьмут на таможне, подбросят ему героин и упекут за решетку. А там - уже царство Ювелира. Алияра надо удавить в камере.
      - И дальше?
      - На твоем месте я инсценировал бы свою смерть. На деньги Организации претендовать не стоит, иначе в твою гибель никто не поверит, начнут искать. Да у тебя и собственного капитала хватает, чтобы безбедно прожить старость где-нибудь в тихом уголке Канады или Австралии.
      - Ага, я уеду, оставив Организацию Цезарю? Все для своего щенка стараешься... Нет уж. Насчет Алияра - правильно, он здесь никому не нужен. А потом я избавлюсь от Ювелира. Цезаря даже трогать не стану, он пригодится. Если Ювелир подохнет, то меня уже никто не раскроет. В крайнем случае, всегда отмажусь, что он на тебя наехал, и ты подставил меня вроде как чтобы спасти Цезаря. А все остальное - дела Ювелира, а не мои. Мне бежать ни к чему.
      - Ну-ну. Мое дело - предложить, ваше - отказаться. Кстати, когда ты намерен поднимать свой авторитет?
      - В каком смысле?
      - В смысле укорачивания жизни Гончара.
      - А-а. Да прямо сейчас. Шалаеву скажу, пусть едет.
      - Тебе не приходило в голову, что Цезарь не зря тянул с их разгромом, имея для этого все возможности?
      - А как же. Передела боялся. Так его не будет. Я ж не всех замочу. Муравья оставлю, он знает мало, а бизнес подхватить и удержать сможет.
      Слава Богу, хоть до этого сам додумался.
      - Действуй, - кивнул Маронко.
      * * *
      Когда родился сын, Гончар в первую очередь задумался о том, что его московская квартира - неподходящее жилье. Слишком шумно, да и воздух в городе для малыша вреден... Надо покупать особняк за городом. Конечно, о таком, который отгрохал себе Ученый, нечего и мечтать - но ведь он строил в расчете на необходимость свезти туда разом всех своих людей. Гончар не собирался делать из своего дома укрепленную крепость на все случаи жизни. Его, по-хорошему, вообще не тянуло лишний раз допускать в свое жилище кого-то постороннего.
      Зимой не до этого было, да и с деньгами туговато, весной началась абсолютно непонятная заварушка с Цезарем... Так и осталось загадкой, с чего это вдруг все московские авторитеты вцепились друг другу в глотку, как будто им скомандовали. А теперь, когда все утихло, можно подумать и о себе. На постройку по собственному проекту времени не было, летом в Москве станет и вовсе невыносимо, поэтому он разослал во все агентства запросы на покупку. И почти каждый выходной ездил на показ.
      Тот особнячок, что ему показали сегодня, понравился больше других. Милый такой домик, лес прямо за забором начинается, сад ухоженный. Да и планировка подходящая. Не мешало бы еще Ираиде взглянуть перед принятием окончательного решения...
      С такими мыслями он и приехал домой. В аллейке за домом увидел няньку, толкавшую перед собой коляску с его сыном. Вышел из машины, направился к ней. Никогда не упускал лишней возможности взглянуть на малыша. Замечательного парня ему подарила Ираида... И копия он.
      Сынок безмятежно спал. Нянька умильно улыбалась, поправляла одеяльце. Гончар вздохнул и пешком пошел к подъезду. На лавочке, как всегда, бабульки сплетничают - привычная картина. А дверь подъезда распахнута настежь, стоят ведра с белым раствором и суетятся люди в запачканной краской спецовке. Гончар недовольно поморщился - опять ремонт. Теперь в квартире двое суток краской вонять будет, а уж на лестнице и вовсе задохнуться можно... Надо уезжать отсюда.
      В сопровождении двух телохранителей зашел в подъезд. Один из маляров аккуратно прикрыл дверь за ним...
      - Аня-а-а! - по всему двору разнесся звенящий голос женщины с девятого этажа. - Иди домо-ой! - эхо двоило и троило ее слова. - Обеда-а-ать!
      Девочка лет шести, копавшаяся в песочнице рядом с "бабкиной" лавочкой, послушно собрала свои формочки в пластмассовое ведро, сунула туда же совочек и вприпрыжку побежала в подъезд. Распахнула дверь...
      Бабушки вскочили, как ужаленные. Перепуганный насмерть ребенок пулей вылетел из подъезда, понесся по улице, беспрестанно крича. Идущий навстречу мужчина схватил девочку, чтобы она не кинулась под машину, поднял на руки... Она отбивалась, лупила его ведром и совком, и кричала, кричала...
      Не сразу решились бабульки войти в подъезд. Дождались двух молодых ребят, которым, судя по их виду, сам черт не брат. Однако заглядывали осторожно, на всякий случай оставляя возможность к немедленному отступлению. И, увидев причину страхов, попятились, лица исказились не то от отвращения, не от страха. На лестничных перилах, в рядок висели три тела. С выкаченными глазами и вываленными от удушья языками. Гончар и его два телохранителя...
      Позже, когда приехала милиция, обнаружилось, что никакая организация не санкционировала начатый в подъезде ремонт. Да и маляров уж след простыл. Чердачный люк открыт, на чердаке валяется измазанная в побелке спецовка... И никто не обратил внимания, выходили ли в это время из соседних подъездов незнакомые мужчины. Все отвлеклись на крики девочки...
      * * *
      Жизнь в доме нормализовалась уже к девяти часам утра. Маронко вышел из своего добровольного заточения в кабинете, телефонные линии опять работали в привычном распорядке. Все знали, что Сашку и Мишу забрали менты, поэтому никого не удивляло, что за Маронко повсюду ходили Хромой, Шалаев или Белый - они "помогали" Ученому срочно решить "проблему".
      Анна позвонила часов в десять, заявила, что с трудом удерживает дочь в больнице. Света рвалась домой - чувствовала, что происходит что-то страшное. Но Маронко меньше всего стремился приближать девушку, которую с таким трудом вывел из игры, к центру событий.