Беспредел по-русски (Цезарь - 3)

      Отец сделал Вихрову знак, они вдвоем вышли на кухню. Саша посмотрел на часы - похоже, на сегодня все, можно домой собираться. Приблизительные планы есть, задача уже не кажется столь невыполнимой, настроение несколько поднялось. А даже если и не получится - не беда. Главное, его предупредили, что начато расследование по фальшивым баксам. За те же две недели вполне успеет что-нибудь придумать, чтобы выйти сухим из воды.
      Отец с Вихровым говорили недолго. Через четверть часа Корсар уже поехал провожать бывшего коллегу. Саша, по негласному уговору, не задавал никаких вопросов, пока не оказался в отцовском "кадиллаке". Мишка тоже молчал.
      Лишь когда за слегка тонированными стеклами проплыл пост ГАИ на МКАД, Мишка нарушил молчание.
      - Кто, хотелось бы знать, дал Вихрову "направление" к нам? Мне не верится в треп о давнем интересе, потому что он весьма поверхностно знаком с ситуацией.
      - Ты не совсем прав, - отозвался отец. - Знает он не все, но куда больше, чем мог бы сообщить тот же Ювелир. Его в большей степени интересовал я, чем мое окружение. И, поскольку Вихров работал в другом отделе, информацию приходилось добывать исподволь, чтобы его самого не заподозрили в связи с мафией. Поэтому не в его силах оказалось уточнить некоторые детали. Впрочем, на его задачу они не влияли совершенно. А что касается рекомендации, то ее не давал никто. Зачем? Нас и после детских лет многое связывало. Я полагаю, Вихров хотел завязать знакомство с вами, не опираясь на рекомендации. Поначалу наведался в офис UMF, выбрав в качества повода для визита сбор сведений о "налете" на тушинский склад, а оттуда его переадресовали в морг, где он и завязал разговор.
      - Это он преподнес такую версию? - спросил Саша.
      - Вообще-то, я и сам пока думать не разучился.
      Саша пожал плечами.
      - Все это, по-хорошему, не имеет ровным счетом никакого принципиального значения, - сказал он. - Сдается мне, нас либо используют втемную, либо мы имеем дело с каким-то шутником. Потому что эта история с красной ртутью - блеф. Нет, я согласен, что был какой-то товар, его сперли, и так далее. Но это не красная ртуть. Или - или у ГБ провалилась затея с подставой какого-то чересчур много о себе возомнившего авторитета. Я допускаю даже, что кто-то распустил слух о некоем ценном товаре, использовав его в качестве приманки в капкане. Только авторитет попался шустрый, приманку слопал и ноги унес. А теперь с нашей помощью ГБ желает знать, кто же именно так нагло их надул.
      Отец посмеивался.
      - Ты же подписался найти товар. Вот когда найдешь, тогда и узнаешь, с какой именно целью тебя попользовали.
      - Они меня, а я - их, - ничуть не смутившись, ответил Саша. - Потому что я уверен: этот их загадочный грабитель - тот же самый человек, который "заказал" мою прогулку в Мытищи. И упер Логинова. Я найду его. Вихров просил товар - вот его он и получит. Никаких сведений о том, кто его оформил. А с грабителем я разберусь сам. Теперь уже у меня появились к нему претензии, а это в некоторых случаях ничуть не лучше, чем повышенный интерес ГБ. Ты, кстати, сам знаешь, что к чему?
      - Даже не интересовался, - все с той же усмешкой произнес отец. Поскольку Вихрову действительно нужен только товар. И никаких ловушек для авторитетов он не строил. Думай сам, если делать нечего, над подоплекой этой истории. А заодно и над своими действиями в случае провала.
      - Ага! - обрадовался Мишка. - Голову даю на отсечение, ты с ним договорился, как замять дело с баксами в случае нашей неудачи.
      - Естественно. На данный момент это наиболее животрепещущий вопрос. Вы, ребята, все время стремитесь заняться не своим делом. Я уже один раз говорил: решайте только текущие вопросы. А я на досуге поломаю голову над загадками. Кстати, насчет Хромого и его поездки в Звенигород: там проживает его дама сердца. Представлять ее нам он не спешит, поэтому Шалаеву настрого запретил трепаться о ее существовании. Зовут ее Валентина, две дочки, и Хромой, насколько я понял, в ближайшее время на ней женится. Еще вопросы по нему будут?
      - Все ясно, - развел руками Саша. - Так что, Логинова тоже тебе оставить?
      - Я беру на себя все, что не имеет отношения к текущим делам, терпеливо повторил отец. - С банком вы выкрутились?
      - Почти, - кивнул Мишка. - Осталось только судебный процесс у Шайнберга выиграть. Да, Саш, у Рябушкина я был, он в шоке. Полагаю, мне достаточно еще разок с ним встретиться, чтобы уладить наш вопрос.
      - Зуйфарова тесните? - живо поинтересовался отец. - Давно пора. Если не сейчас, мы через год все равно с ним пересечемся. Сами видите, дел у вас по горло. Так что не разменивайтесь еще и на Логинова вкупе с его похитителями. Костя ориентировку получил, регулярно мне отчитывается. Как только появится что-то, требующее вашего вмешательства, я скажу. А до тех пор - забудьте. Не разбрасывайтесь, в нынешней ситуации это только во вред. Лучше подумай, каким образом справишься с последней задачей - с красной ртутью.
      - Хорошо, - покладисто согласился Саша.
      Что ж, текущие дела так текущие дела. Спокойно позвонил в свое личное "справочное бюро" - то бишь, Яковлеву. Интересовало его на данный момент только одно: все транспортные пути из Архангельска в Москву. Желательно, минуя Ярославль.
      Ответ пришел через три минуты. Да, сказал Валерка. Есть водный, ныне закрытый по причине ледостава, и окольный автомобильный. В Вологде надо поворачивать на Череповец, далее вдоль Рыбинского водохранилища, потом через Тверь по Ленинградскому шоссе. Саша мысленно прикинул - по Ленинградке полно населенных пунктов, удобных для того, чтобы оставить груз. Но слишком далеко бросать не станут. Солнечногорск проверять стоит вряд ли, а вот Зеленоград и Химки - обязательно и со всем тщанием.
      Но перед тем, как разворачивать широкомасштабный поиск, требуется решить еще один неотложный вопрос. Отец. Отчего-то крепло ощущение, что с этим надо торопиться - иначе его опередит кто-нибудь другой, и результат окажется совсем не тот, какой запланирован...
      Глава 5
      Первый, и, как подозревал Илья, единственный урок. Если хочешь, чтобы в твою ложь поверили, ты должен свято и безоговорочно верить в нее сам. В присутствии противника даже думать о своей подлинной цели нельзя. Илья и не думал. Почти забыл о ней.
      Аббат приходил в себя быстро. В тот страшный для мытищинской команды день все сложилось как нельзя лучше для Ильи. По прибытии на завод его отвел в сторону маленький кругленький человечек, назвал свое прозвище и завел разговор о том, что мог бы взять его в ученики. В этот момент Аббата позвали решать какие-то спонтанно возникшие проблемы, он предложил Илье дождаться его в каморке сторожа у входных ворот, а сам ушел. Илья, естественно, на месте не усидел, со свойственным молодому парню любопытством пошел осматриваться. А поскольку за несколько часов до этого у него обнаружился недостаток - любил поговорить сам с собой - то он вслух обсуждал особенности завода как укрепленной с военной точки зрения базы. Собственно говоря, на самом деле он искал Аббата - от скуки не знал, чем заняться. Ему подсказали, где искать толстяка - он поднялся на третий этаж, в центральный цех. Илья направился туда же, но уже на втором этаже его остановили и популярно объяснили, что без пароля туда нос совать нечего. Илья пожал плечами и решил зайти с черного хода. Там охраны не было, только у щитовой на третьем этаже. Илья подошел к ним, завел разговор, потом оглянулся, увидел мелькавшие рядом тени. И радостно так объявил - а вы в курсе, пацаны, что Цезарь всю команду с собой приволок? Предупредил, стало быть. Ровно за полсекунды до того, как охрану положили из арбалета.
      Потом началась стрельба, какая-то кутерьма, одни пытались вырваться из цеха, другие, наоборот, их не пускали. Илья уточнил у победителей степень своей свободы, и пошел искать Аббата. Тот оказался жив( пользуясь темнотой, Илья вытащил его из зала, взвалил на плечи и вынес во двор. Там погрузил в его машину, завел ее и поехал в Москву.
      Его никто не видел. Кроме одного-единственного человека. Яковлев помог донести обмякшего Аббата, потом, стоя у машины, коротко проинструктировал. Ночью, во время подготовки визита в Мытищи, Цезарь заодно и подкинул идейку для дальнейшей реализации. Неплохо было бы, если бы кто-нибудь предложил Гончару убить Ученого... Яковлев высказал пожелание, чтобы Илья навел на эту очень дельную мысль Аббата. Пусть он убедит Гончара убрать Ученого. Именно для этого, собственно говоря, мытищинскому бандиту и оставили жизнь. Потом он спросил, какое прозвище - "кодировку" - хотел бы взять Илья. Тот, почти не задумываясь, ответил: Вегас. Таким образом он должен был представляться при выходе на связь. О способе общения Валера тоже позаботился, заставив Илью выучить наизусть телефон диспетчера. Имени ни своего, ни своего абонента ему говорить нельзя, пользоваться только кодировками. И при этом ни в коем случае нельзя допускать, что кто-то - а особенно Цезарь - узнает, что Илья выбрал для себя путь двойного агента. Для всех он должен был стать убежденным врагом Организации. С той минуты, как Аббата положили на заднее сиденье, а Валера хлопнул Илью по плечу и пожелал удачи, он таким врагом и стал. Да, он больше не помнил о том, что просился работать с Цезарем. В своей памяти Илья разрешил остаться совсем другим воспоминаниям. Леха на кухне накануне страшной ночи. Откровенный, по-человечески понятный, одолеваемый дурными предчувствиями. Да, он приказал задушить проституток, но они все равно доброго слова не стоили. А той смерти, которой умер Леха, не заслуживал ни один, самый страшный преступник. И глядя на его муки сутки спустя после ночных откровений, Илья уже не помнил, что ненавидел его. Пахана он тоже жалел. Все-таки мужик вытащил его из казармы, да еще и дешево.
      Да, Цезарь просто запугал его. Не стыдно. Если сломался даже такой дуб, как Пахан, что говорить об Илье? Да, согласился плясать под его дудку, втайне мечтая улучить минуту и грохнуть его. Поэтому и искал Аббата, что хотел предупредить о планах Цезаря. Не успел. Ну, хоть жизнь спас.
      К тому моменту, как Аббат очухался после мастерского удара по затылку, Илья свято верил, что на самом деле все именно так и было. Он привез своего пассажира на перовскую квартиру, ранее занимаемую группой Лехи. Фактически, сейчас это было самое безопасное место во всей Москве. Цезарь уверен, что эту группу он уже уничтожил, поэтому проверять квартиру на наличие жильцов не станет.
      Несколько томительных дней пришлось выжидать Илье, пока его честолюбивые замыслы начали исполняться. А до тех пор он выхаживал раненого Аббата. Шестерить не шестерил, о своем достоинстве помнил, но и нос не драл. В общем, был самим собой. И сумел убедить недоверчивого и хитрого толстяка в том, что является ценным приобретением.
      Сразу по приезду Аббат уведомил кого-то из знакомых в том, что остался жив. К нему тут же начали приезжать люди, о чем-то шептались за закрытыми дверями. Слух у Ильи всегда был хорошим, поэтому он быстро составил общую картину событий. Цезарь разозлился, факт. Ему попытались щелкнуть по носу, промазали, теперь он вышел на тропу войны и коллекционирует скальпы. Сами виноваты. Гончара Цезарь лупил по всем фронтам, и лупил мастерски. Ну, они старые враги, Цезарь его однажды пощадил, но теперь вряд ли отстанет. Похоже, Гончар уже крупно пожалел, что сунул нос в пчелиный улей. Особенно после того, как накрылось медным тазом его водочное производство.
      Аббат был человеком крайне осторожным. Неприятности с Цезарем ему, разумеется, тоже не нравились, особенно после разгрома в Мытищах. Поэтому он, в отличие от Гончара, прочно залег на дно. Занял выжидательно-оборонительную позицию. Гончар его часто тревожил - и по телефону, и гонцов присылал. Аббат каждый раз плакался - типа Хирург исчез, его помощника грохнули, а кто порядок наводить станет? Аббат. Чтобы предпринимать какие-то меры, сначала надо разобраться с тем, что осталось. Поэтому его распоряжения касались, в основном, укрепления обороны собственного имущества. Правильно, думал Илья. Так больше шансов, что к тебе не полезут. И действительно - никто не сообщал о налетах Организации на мытищинскую группировку.
      Сам Илья никому не звонил, и к телефону на звонки не подходил. Когда Аббат удивился, Илья пояснил( "Мне никто не должен звонить". А когда Аббат наконец-то решился высунуть нос, ненавязчиво напомнил( в Москве неспокойно, одному ехать опасно. Аббат подумал и согласился. Таким образом, Илья поехал с ним. В качестве водителя, телохранителя и единственного помощника.
      Они приехали в Измайлово, на 7-ую парковую( Илья спросил(
      - Аббат, а окна той хаты, куда мы идем, на какую сторону выходят?
      - А что? - мгновенно насторожился тот.
      - Нельзя тачку без присмотра оставлять. Мало ли, заминируют. Надо или под нос местным бабулькам ставить, чтобы они приглядели, или под окна.
      - Давай к бабкам, - решил Аббат. Вытащил из кармана мятую купюру в пятьдесят тысяч, отдал Илье( - Найми кого-нибудь сторожить. Мы часа на три, не больше.
      Илья наметанным глазом определил, кто из пенсионеров, облюбовавших лавочку напротив подъезда, будет сидеть долго. Подошел, вежливо попросил гонять от машины посторонних.
      В подъезд зашел первым - как настоящий телохранитель. Проверил лестницу, вызвал лифт. И лишь потом сделал знак ожидавшему на улице Аббату. Шестой этаж( Илья отступил назад, Аббат нажал пипку звонка.
      Открыл им крупный парень, сложением напоминавший Валеру, но коротко остриженный и с неприятным лицом. Что-то в нем было бульдожье.
      - А это кто, Аббат? - осведомился он.
      - Илья, тот пацан, что вывез меня раненого с завода.
      - А-а, - равнодушно протянул тот. - Заходите, что ли.
      Провел в большую комнату, служившую гостиной. Достал бутылку импортной дряни, две стопки.
      - Сам не пью, - пояснил он, - но вам налью с морозца.
      - Я пас, - сказал Илья. - За рулем.
      - Как знаешь, - пожал плечами хозяин квартиры.
      Вышел на кухню, прикрыв за собой дверь. Судя по тому, что послышались приглушенные голоса, в квартире находилась женщина - жена или любовница.
      - Как его звать-то? - спросил Илья.
      - Чума. Бригадир Гончара. Единственный остался. В прошлом году три было - Алекс, Муравей и Чума. Алекса Цезарь грохнул за свою шалаву, Муравей, что называется, без вести пропал.
      - Большой человек, - с уважением сказал Илья.
      - Это да. А чуть позже и сам Гончар приедет.
      - В гости?
      Аббат усмехнулся.
      - Делать ему больше нечего. Я же вместо Хирурга остался, так вроде получается, выше меня всех перерезали. Так что решать станем, что дальше предпринять. А ты, вот что...
      - Понял, - предупредил его приказ Илья. - Исчезну. И тем быстрее, чем вернее укажешь направление.
      - Далеко ходить не надо, - обрадовался Аббат такой понятливости. Вон, с Ксюхой на кухне посидишь. Она девка что надо. Только руки не распускай - Чума не любит, когда его подружку лапают.
      - Да не, Аббат, ну о чем ты говоришь? Я ж чувак воспитанный, не какая-то там пензенская деревенщина. Культурное обхождение ведомо.
      Вернулся с кухни Чума, притащил тарелку с какой-то закусью и жестянку с минералкой. Налил водки Аббату, себе распечатал банку.
      - Ну, за твое чудесное возвращение с того света, - провозгласил он тост. Сделал несколько больших глотков, поинтересовался: - Каким чудом-то вылез? Я слышал, Цезарь подранков не оставлял.
      - Те, кто лоханулся, там и остались, - охотно подтвердил Аббат. - А я Илюхе обязан. Меня-то быстро вырубили, а он вроде как в стороне стоял. Нет, и ему досталось, но не так. Он меня и вытащил.
      - А-а, - протянул Чума, и дальше расспрашивать не стал. Со скучающим видом посмотрел на потолок, задумчиво спросил сам себя: - Ремонт, что ль, устроить? Евро какой-нибудь. А, Аббат, как мыслишь?
      Илья намек понял правильно. Поэтому осведомился:
      - Я, конечно, нахал, но я хочу жрать. Может, вместо водки мне пару бутербродов выделят?
      - Чума, забыл тебе сказать, - подхватил Аббат. - Мы тут целый день не жрамши, мне-то вроде как полезно голодать, - похлопал себя по брюшку, - а парня своего морить мне ни к чему. Я, конечно, могу его в ближайшую забегаловку отправить похавать, но что-то не хочется потом отвлекаться, к двери чапать, когда он придет...
      - Нефига шляться. Если приехали, пусть здесь торчит, пока все не обсудим. Вон, Илюха, топай на кухню и скажи Ксюхе, чтобы накормила. А потом, когда понадобишься, Аббат тебя позовет.
      - Есть, товарищ командир, - ответил Илья и вышел из комнаты.
      Чума не стал утруждать себя процедурой знакомства. Ладно, подумал Илья, сам представлюсь. Толкнул плотно притворенную дверь и зашел на кухню. Здесь было жарко, горели все четыре конфорки газовой плиты, что-то шипело и шкворчало, распространяя вкусные ароматы. А хозяйством заведовала такая девушка, что у Ильи дух захватило.
      Она была высокой, метр семьдесят пять, не меньше. Ноги, что называется, от шеи - короткий халатик это только подчеркивал. И с такими ножками, действительно, что-то длиннее попы носить грех. Выше попы тоже все соответствовало эталонам красоты. Поскольку она стояла спиной, Илья увидал сначала не лицо, а волосы. Собранные в хвост на затылке, ниспадающие почти до талии роскошные ярко-рыжие локоны. Услышав шум, обернулась, и Илья раскрыл рот.
      Да, красавица. Рыжая, белокожая, зеленоглазая. С роскошным фингалом и разбитой губой.
      - Ну и че вылупился? - спокойно осведомилась она.
      К Илье вернулся дар речи.
      - Знаешь, не ожидал.
      - Чего? Думал, тут само все варится, без кухарки? Да вы все такие, скоты ленивые. Думаете, что обед в холодильнике растет. А еще лучше - сам собой на диванчик приплывает, пока вы в телевизор пялитесь.
      Илья хмыкнул.
      - Да нет, я не о том сказать хотел. Со спины посмотрел - обалдел слегка, а как ты повернулась, так опешил. На улице, что ли, пристал кто-нибудь?
      - На улице. Как же. Мне тут прямо в кухне и улица, и весь мир у ног, ехидно отозвалась она.
      И неожиданно выругалась так, как не всякий грузчик сумеет. Что называется, в три этажа, потом подумала и еще три построила. Со злобой швырнула ложку в кастрюлю, во все стороны полетели брызги, но девушка не обратила на них внимания. Взяла с холодильника пачку сигарет, вытряхнула одну, закурила и уселась на табуретку боком к Илье.
      - Меня зовут Илья.
      - Да срать я хотела, кто ты такой, - вежливо ответила эта дама с утонченными аристократическими манерами. - Вас тут каждый день эшелон бывает, таких чудаков на букву "м". Квартира как проходной двор. И каждый козел с потными лапами знакомиться ко мне в трусы лезет.
      - Позвольте узнать ваше имя, мадам.
      - Послушай, отвали, - посоветовала она. - Сгинь отсюда, пока я Чуму не попросила вышвырнуть тебя.
      - Такая перспектива приводит в состояние глубочайшего уныния, но, к счастью, мне это не грозит. Многоуважаемый и досточтимый господин из соседней комнаты предложил мне составить вам компанию, пока он ведет малоинтересный разговор со своими деловыми партнерами.
      - Тогда можешь возвращаться. Мне твоя компания на хрен не уперлась.
      Илья тяжело вздохнул:
      - Мадам, я готов все сделать ради ваших прекрасных глаз. Хотите, звезду с неба сниму? Это намного проще, чем выполнить ваше единственное пожелание ко мне. На самом деле меня просто выставили оттуда и запретили выходить из квартиры. Я испытываю огромную неловкость при мысли, что вынужден нарушить ваше уединение, но вам придется терпеть мое общество. Как и мне - ненавидеть себя за то, что причиняю вам неудобство.
      - И где ж такому базару выучился, а?
      - Дома, только дома. Знаете, есть у меня маленькая слабость - люблю иногда книжки полистать. Нахожу знакомые буковки, складываю их в слова, а что получилось - стараюсь запомнить. Конечно, не мужское это дело, книжки читать, мне бы стоило по-другому время тратить. Скажем, пойти в тренажерный зал и накачать мускулы. Чем больше мяса на костях, тем больше авторитету. А так как мяса у меня маловато, то и гоняют меня со всяких совещаний.
      Девушка усмехнулась.
      - Ладно, торчи здесь. Трепаться складно умеешь, и то хорошо. Достали меня все эти "в натуре". А зовут меня Оксана.
      - Разве? Мне казалось, Ксения. Если Ксюха - уменьшительное...
      - Ты этого урода слушай больше. Ему "Оксана" выговаривать тяжко.
      - Закурить не позволите?
      Оксане стало уже смешно.
      - Слушай, а почему бы нам на "ты" не перейти? А то мне как-то даже по себе становится, я-то никак не могу выражаться в твоем напыщенном стиле. И не надо так усмехаться - книжек я прочла достаточно. Просто настроение не то.
      - Как скажешь.
      Илья устроился на подоконнике, искоса наблюдая за девушкой. Хороша, зараза. Синяки портят, но ведь когда-нибудь они сойдут. Чума действительно урод, если на такую девушку руку поднял.
      - За что он тебя так, если не секрет?
      - А он меня всегда за одно и то же. За проблемы. Не мои. У него что-то не ладится, придет домой, зло сорвет, на душе и полегчает.
      - И ты терпишь?
      - Куда деваться? От него ж не уйдешь. Как год назад познакомились, так все, труба. Решил, что я его вещь. Гад, хоть бы официально женился, что ли... А то его грохнут, а мне даже бабки не достанутся. Так бы хоть причина была терпеть. Можно тумаки снести, если знаешь, что в результате вознаграждение щедрым окажется. А так... Блин, куда бы смыться? Он ведь из-под земли выроет...
      - Не боишься незнакомому человеку рассказывать?
      - Не-а. Я ему это в лицо говорю. Могу и похлеще высказаться. Вот как вчера, за что и с рожей разбитой хожу, - она злорадно усмехнулась. - Чума Цезаря сильно не любит. Прямо-таки слышать о нем не может. А потому, что получает от него регулярно и весомо. Иногда и в прямом смысле слова. В прошлом году, когда Цезарь их ставку разнес, Чуме капитально досталось. Его сначала оглушили, а потом Цезарь на нем зло сорвал. На Чуму две недели страшно смотреть было. И тут - опять, правда, не по роже, но все равно. Вот я его и подколола. Сказала - Цезарь бил, Цезарь бьет, Цезарь будет бить. Чуме это не понравилось, я добавила что-то в том духе, что в результате вся свора Гончара Цезарю ноги лизать будет. Они и войну-то эту затеяли, чтобы повод встать рачком был. Неудобно им прямо просить, чтобы поимел образцово-показательно. А хочется. Вот они и провоцируют его. И вообще Чума - мазохист и педик по жизни, Цезаря обожает, только признаться боится. Ну, тут он мне и вломил. Но я довольна, что хоть словесно поиздевалась. Чума, знаешь, какой? Пока ему что-то говорят, молчит и слушает. Рожа багровая, пыхтит от возмущения, но не перебивает. Вот я отвела душу.
      - Так ведь и убьет когда-нибудь.
      - Да ну, брось. Он меня любит. И на самом деле очень потерять боится. Только мне он уже на фиг не уперся, я к нему как-то никогда сильных чувств не испытывала.
      - Зачем жить-то с ним стала?
      - Полагаешь, моего согласия кто-нибудь спрашивал? Привез сюда, две недели взаперти держал, потом денег дал, чтобы я не сильно дулась. Я смылась. Нашел, опять привез. Месяц наружу только с ним выходила. Еще и по морде надавал. Блин, хоть бы на самом деле Цезарь уделал их...
      - Странные у тебя пожелания.
      - Думаешь?
      - Тебя же вместе с ним грохнут.
      - Не говори ерунды. Цезарь баб не трогает. Не тот человек. Я сейчас так жалею, что не смылась тогда... Я же Светку его знаю. Могла бы с ней договориться, чтобы меня вместе с ней спрятали. И помогала я ей - назло Чуме. У меня к нему свои претензии, - она внезапно замолчала, потом тихо попросила: - Только Чуме об этом не говори, ладно?
      Илья пожал плечами - типа того, что могила. А сам думал: интересно, с какой стати Оксана так откровенна? Такое ощущение, что провоцирует на ложный шаг.
      - В общем-то, ничего особенного мне за это не будет, дела-то прошлые, новых проблем уже хватает. Просто из дома перестанет выпускать - побоится, что дернуть могу. А мне он уже надоел - сил нет. Честно говоря, у меня была маза свалить от него. Уже после того, как Светка к Цезарю ушла. Денег накопила, тихий угол нашла, где отсидеться. Вещички собрала, договорилась со знакомыми, чтобы на машине меня подобрали. Чума меня взаперти держал, так я отмычки у него сперла. А за день до срока пошла к врачу - и нате вам, беременность. Ну куда я от Чумы денусь? Так бы сумела выкрутиться, а с пузом или со спиногрызом как? Короче, осталась. И до сих пор об этом жалею.
      В меру интересный разговор, а точнее, неожиданную исповедь незнакомой девушки прервал звонок в дверь. Оксана выглянула из кухни, убедилась, что дверь в гостиную плотно прикрыта, и закричала(
      - Чума! Иди открывай.
      Тот вышел, посмотрел в "глазок", после чего защелкал замками. Илья тоже посмотрел в коридор - интересно же, кто там еще явился. А пришел мужчина средних лет, не слишком примечательного вида. Одет хорошо, это да. И по лицу сразу видать, что стреляный воробей.
      Он переступил порог, отослав свою охрану, провожавшую до квартиры. Неторопливо разделся, скользнув презрительным взглядом по Оксане и ничего не выражающим - по Илье. Как не увидел. Бросив дубленку на руки Чуме, зашел в гостиную, поздоровался с Аббатом. Чума скорчил страшную рожу(
      - Ксюха, давай, тащи живей на стол все.
      - Сам иди и забирай.
      - Ща схлопочешь.
      - Ой, испугал! - скривилась она. - Сам сказал, чтобы я из кухни ни ногой. И этого скота я обслуживать не буду.
      - Заткнись, - коротко приказал Чума.
      Но тарелки таскал сам. Оксана уселась на табуретку, закинув ногу на ногу, насмешливо провожая его взглядом. Чума носился, как угорелый, перетаскивая в гостиную посуду и еду.
      - Ты б не прогибался перед ним так низко, - заметила Оксана. - А то он решит, что тебе раком стоять нравится. И получишь тоже самое, что и я. А потом я тебе еще морду расцарапаю за измену, и доказывай, что ты не по собственной воле очко подставлял.
      Чума мгновенно стал бордового цвета. Покосился на Илью - тот сделал вид, что ничего не слышал.
      - Мы с тобой после поговорим, - пообещал он Оксане и ушел.
      - Вперед и с песней, - напутствовала она.
      Не вставая с табуретки, длинной ногой ловко захлопнула дверь.
      - Это не Гончар приехал? - осведомился Илья.
      - Он самый.
      - Сдается, ты его не слишком любишь.
      - Как мне нравятся твои мягкие обходительные выражения... Я его ненавижу до судорог. Была б возможность свинью ему подложить - я бы первой в очереди желающих стояла. А его суку Ираиду в унитазе утопила бы.
      - За что, если не секрет?
      - Да ладно, какие там секреты... Я не очень стеснительная. Особенно если учесть, что эту историю вся братва знает. Как раз после того, как я удирать от Чумы передумала, все и произошло. Где-то в ноябре Чума тащит меня в гости к боссу. Я, честно говоря, не хотела - и чувствовала себя не фонтан, и Ираиду - жену Гончара - терпеть не могу. Стерва та еще. У Ираиды, главное, у самой живот на нос лезет, а все туда же. И ведь знала, что я в таком же положении. С Чумой мне сраться не захотелось, пришлось ехать. Лучше бы посралась. Приезжаем - а там дым коромыслом. Человек десять кавказцев, наших сколько-то, все пьяные в умат, половина уже под столом валяется. Ираида мне так ехидно предлагает помочь на кухне. Я отказалась у нее домработница есть, а если бы и не было, то с какой радости я перед ней шестерить стану? Она с мерзкой такой улыбочкой выслушала мой вежливый отказ - я иногда могу без хамства обойтись - предложила развлечься. И ядовито так советует при этом от Чумы далеко не отходить. А то - гости у нее с юга, народ темпераментный, мало ли... Ну, у меня с ней давние нелады, я не буду рассказывать, это не столь важно. Короче, на тот момент мы обе только и мечтали гадость друг другу сделать. Она меня опередила. У нее и возможностей побольше было. За столом вдруг сообщает, что ей какого-то деликатеса хочется. А Гончар на нее не надышится - из-за ребенка. Все пьяные, в магазин послать некого, сам собрался. Она ему и посоветовала Чуму с собой прихватить - мол, вдвоем не потеряются. Только они за дверь, она кавказцам этим мигнула, они мне пасть заткнули, выволокли из квартиры, сунули в машину и увезли. И неделю держали на какой-то даче. Сам понимаешь, что при этом не любовались издалека. У меня выкидыш, чуть кровью не истекла к тому моменту, как меня Чума нашел. Я ему говорю, как все было - он мне пощечину. Оказалось, Ираида напела, что я нажралась в стельку, повисла на каком-то мужике с ба-альшим носом и с ним уехала. Еще и орала на всю округу, что на Чуму смотреть больше не желаю. И поскольку я уже сбегала, он ей поверил. Прикинь, да? Типа я сама в охоточку по десятку мужиков через себя ежедневно пропускала.
      - И что, Чума даже денег не содрал с них?
      - Я тебе о чем и говорю! А Гончар, как я потом узнала, намеренно Чуму два часа по улице водил. Они с Ираидой заранее договорились. И получилось так, что я и от Чумы не ушла, и ребенка потеряла, и неизвестно, не осталась ли после этого бесплодной. Так еще и кругом виновата.
      - Не верится, - честно признался Илья. - Ты такие страсти-мордасти рассказываешь...
      - Это? Это норма жизни. Жаль, что ты Светку не знаешь. Она бы тебе настоящие страсти рассказала. Хотя нет, она без сознания была, не помнит. Ее ногами почти до смерти забили. За что, собственно говоря, Цезарь и разнес ставку Гончара к чертям собачьим. О, вот это мужик, это я понимаю! она зло засмеялась. - Ему доложили, что Светка при смерти, сорвался, прилетел со всей командой. Я, к счастью, в тот момент дома сидела очередные синяки замазать пыталась, но потом в клубе побывала. Точнее, на том месте, где он раньше находился. За двадцать минут, если не меньше, он превратил клуб в здание, подлежащее капитальному ремонту, а лучше - сносу. Там в стенах проломы были! Вот это месть. Так он еще и содрал двадцать пять миллионов баксов.
      Илья присвистнул.
      - А ты как думал? Это тебе не тяп-ляп, а Цезарь. Вся Москва знает, что его собственность портить вредно для здоровья. Вы же, мужики, женщин иначе как необходимую в обиходе вещь не воспринимаете.