Беспредел по-русски (Цезарь - 3)

Так вещью Цезаря хоть не обидно быть, он свое имущество бережет. Там и трупов куча была, Гончар потом задолбался от ментов отмазываться. Цезарь же приехал, устроил бардак и свалил. Только исчез - а тут менты. На свеженькие трупы налетели. И вышло так, что отвечал за все Гончар. Зато о Светке братва даже между собой уважительно отзывается. О какой урок Цезарь им преподал! Самое грубое, что в ее адрес можно услышать - "шалава". Ну, это, в общем-то, жаргонное слово, не оскорбление. Нас всех, кто с братвой путается, шалавами зовут.
      Она замолчала, грустно вздохнула. Закурила, глядя в окно. Илья вспомнил, как Леха попытался взять Цезаря вместе с его подругой. Тот первым делом ей отход обеспечил. Всех отвлек на себя - и плевать, погибнет, не погибнет. Главное, что ей убежать позволил. И во время предварительной разведки Леха сколько раз говорил, что за свою подружку Цезарь что угодно сделает...
      - Как вспомню про Светку, так каждый раз сердце сжимается. Везет же некоторым! Нет, я ей не завидую, вернее, зла ей не желаю. Завидки-то берут, не без того. Мужика-то она отхватила редкостного. Все при нем. Денег - хоть жопой жри, заступается так, что в Светкину сторону смотреть после этого боятся... И поговорить приятно - у Цезаря высшее образование и четыре языка знает. За кордоном жил. Это не мой Чума с его двумя классами церковно-приходской школы. Он других слов, кроме "в натуре" да "братан" и не знает. У Цезаря своя кинокомпания в Голливуде, Светка еще и актрисой может стать, и при этом ей не придется спать с режиссером, чтобы роль получить. Говорят, что и внешность у него под стать всему остальному самому только в кино с такой мордой сниматься.
      - А ты не видела его?
      - Ни разу. Как-то не получалось у меня попасть с ним в одно место одновременно. Может, оно и к лучшему, потому что слишком велик риск встретиться именно в тот момент, когда он разбор запланировал. А это чревато нехорошими последствиями.
      - Мне показывали его, - обронил Илья.
      В этой информации ничего страшного не было - Аббат, естественно, знает, что Илья знаком с Цезарем. Видел же, кто конкретно привез этого шустрого криминального деятеля в Мытищи. Но сейчас Илья намеренно "проговорился", чтобы посмотреть на реакцию Оксаны. Она оказалась чисто женской.
      - И как? В плане внешности? - ее глаза даже загорелись.
      - Ну, как тебе сказать... Я по части мужской привлекательности не самый большой ценитель, все как-то в основном женщинами увлекаюсь... Заметный. Высокий, спортивного склада, жилистый - твой Чума в пропорции пошире окажется.
      - Чума разжирел. Он раньше стройным и подтянутым был. И что, правда Цезарь такой, что на его фоне остальные уродами кажутся?
      - Не знаю, мне так не показалось. Но у меня несколько иные критерии оценки мужской внешности. Женщинам такие нравятся, если ты именно это хочешь знать. Он умеет подать себя, умеет шокировать и вызвать расположение к своей персоне. Уверенный, властный, наглый, не трус. Он, как бы тебе сказать... Грубо говоря, он такой же, как вожак в стае волков. Крупный, сильный и умный. Такой, знаешь, стопроцентный самец.
      - Эх, мужики, - вздохнула Оксана. - Ничего-то вы не понимаете. Тебя послушать - он такой же, как Чума.
      Илья пожал плечами(
      - Извини, не мастак по части художественных зарисовок.
      Глянул на часы - в гостиной, вероятно, люди уже подогрелись до нужной кондиции. Голоса сквозь стену доносились отчетливо. Слова разобрать не всегда получалось, но тон подходящий - бравый. Илья решил, что пора.
      Вышел из кухни якобы в туалет. Зашел туда и в самом деле. Постоял, потом слил воду. Осторожно, на цыпочках подкрался к гостиной и понял, что его маневр не имеет смысла - двери распахнуты настежь, и троица за столом так увлечена беседой, что ничего вокруг себя не замечает. У Аббата покраснел нос, Чума, даром что трезвый, размахивал руками активней иного пьяного. Один Гончар сохранял достоинство. Точнее, хранил пренебрежительный вид. И что самое интересное - они в полный голос обсуждали такие вещи, за какие им в лучшем случае расстрел бы дали. Но обсуждали как-то не так. Не верилось, что они могут вынести что-то дельное из сегодняшней встречи.
      Илья стоял в дверях, слушал. Странные люди - совсем не обращают внимания на постороннего. Выходит, Аббат выгнал его на кухню только для проформы, потому что, во-первых, там все было прекрасно слышно, а во-вторых, никто не проследил, чтобы Илья там оставался.
      Вообще-то, первоначально у него был другой план. За дни вынужденного нахождения дома он неоднократно намекал Аббату, чтобы тот продвинул идею о ликвидации Ученого. Но толстому бандиту эта мысль отчего-то пришлась не по душе, и Илья еще тогда понял( ему придется самому выносить ее на обсуждение. Для чего и напросился ехать вместе с Аббатом.
      - Да замочите Ученого, и дело с концом, - сказал он, уловив секундную паузу.
      В комнате наступила тишина. Все трое внимательно посмотрели на Илью.
      - А это кто такой? - наконец спросил Гончар.
      Аббат не знал, куда ему провалиться.
      - Илюха. Мой пацан.
      - В каком смысле твой? Твой сын? Или твой человек? - уточнил Гончар.
      - Мой человек. Я же ранен, сам понимаешь, несподручно машину самому вести, вот и взял его с собой.
      - Так-так. З-замечательно. Чума, а почему ты не сказал, что на хате посторонние?
      Тот удивился(
      - Я думал, ты его видел. Он же вертелся в коридоре, когда ты приехал. А потом я его на кухню к Ксюхе спровадил. Ну, хочешь, мы его сейчас для надежности... того... - он показал руками, как сворачивают шею.
      Илья даже в лице не переменился. Так и смотрел безмятежным взглядом, не вытаскивая рук из карманов. Гончару, видать, понравилось его самообладание.
      - Это мы всегда успеем. Так ты предлагаешь убить Ученого? - обратился он к Илье.
      - Ну да. Ведь Цезарь и Хромой между собой капитально срутся, их только Ученый и сдерживает. Если сейчас убрать Ученого, то они между собой за власть передерутся.
      - А если нет? А если объединятся?
      - Не, это нереально. На войне требуется один командир, а не демократический парламент. И кто из них станет командовать после смерти Ученого?
      - Гончар, - подхватил опомнившийся Аббат с таким видом, будто это была его идея, - ни Хромой, ни Цезарь добровольно от власти не откажутся. Для того, чтобы воевать, сначала надо определиться с тем, кто будет командовать. То есть, после смерти Ученого они сначала будут решать свои проблемы, и только потом повернутся к нам. Насколько я знаю обоих, мирно решить этот спор они не смогут. И независимо от того, кто в конечном итоге выйдет победителем, Организация сильно ослабеет. Что нам только на руку.
      - А точно, - кивнул Чума. - Это самое простое, что можно сделать. Тот же Цезарь как поступает? Как только идет активное вытеснение, сначала убирает главного. Потом смотрит на поведение его преемника. И всегда от этого выигрывает.
      - Это твоя собственная идея? - спросил Гончар у Ильи.
      - Не совсем. Собственно говоря, это совсем не моя идея. С Аббатом как-то разбазарились, я в этих делах не сильно осведомлен, больше в низах кручусь. И он высказал, что неплохо было бы грохнуть Ученого.
      Гончар вопросительно посмотрел на Аббата. Тот несколько стушевался(
      - Было такое. Я же целый день дома сижу, молчать-то не с руки. Потом, я же ему не о нас рассказывал...
      - Да чего ты юлишь-то? Идея неплохая. Я только не понял, почему твой человек вперед тебя ее изложил.
      - Ну, такой нахальный. Я, знаешь ли, подлиз не терплю, а нахальные пацаны свои недостатки имеют...
      - Понятно, - кивнул Гончар. - Ладно, обмозгуем. А ты иди на кухню, посоветовал он Илье. - Скажи Ксюхе, чтобы закуску какую сварганила, а то все кончилось. И пригляди, чтобы нормальная жратва была.
      Илья молча повернулся и с чувством собственного достоинства удалился. Он свое дело сделал.
      Оксана с презрительной миной на хорошеньком личике сидела на табуретке у окна и курила. Но на Илью взглянула с интересом.
      - И о чем там речь?
      - О ерунде. Ты давай, чего-нибудь пожрать сваргань. Они уже все съели.
      - Опять? Еще чего!
      - Давай, давай, - Илья строго сдвинул брови. - Изобрази хорошую хозяйку. Глядишь, Чума и поласковей окажется.
      Оксана скорчила такую мину, что даже дураку стало бы ясно( Чума ласковым станет только в могиле. Ну, пусть не слишком темпераментным, зато драться прекратит. Однако встала, лениво потянулась и полезла в холодильник.
      - Оксана, - тихо позвал Илья, когда на плите зашипело жарящееся мясо.
      - Да?
      - Короче, сегодня веди себя прилично.
      - Зачем?
      - Я подкинул им идейку. И крайне важно узнать, как они ее реализуют.
      - Хочешь, чтобы я из Чумы вытянула? - равнодушно уточнила Оксана.
      - Как тебе сказать... Если ты это не сделаешь, я не расстроюсь. Но это мое первое рацпредложение... Понимаешь?
      - Очки набираешь?
      - Что-то вроде этого.
      - Позвони завтра днем. Только попроси какую-нибудь бабу позвать меня Чума не разрешает мне к телефону подходить. Прикинешься моей подругой, которой приспичило купить кожаную куртку, а одна поехать не может - я нужна в качестве критика. Чего узнать-то надо?
      Илья глубоко вдохнул, медленно выдохнул. Понизив голос, раздельно произнес(
      - Как, когда и где уберут Ученого.
      Оксана опешила. Уронила нож, посмотрела на Илью дикими глазами.
      - Так это и есть твоя идея?
      - Да.
      В зеленых глазах блеснула ненависть.
      - Хрен тебе. Еще и Чуме вложу, что ты меня на треп раскручивал. Сука, если бы я знала, что ты такие планы вынашиваешь...
      - Оксана, на два тона потише.
      - Да пошел ты!
      - Хорошо. Не говори. Пойди и настучи. А потом посмотришь, каков окажется результат.
      Оксана, поджав губы, метнула в него косой взгляд.
      - Выкрутишься, падла?
      - Разве речь идет обо мне?
      - А о ком еще-то?
      Илья молчал, блаженно улыбаясь. Речь идет об Ученом, ясно было написано на его лбу. И выкрутится ли он, если Оксана проговорится?
      - Ты... - до Оксаны начало доходить.
      - Я просто выслуживаюсь, - быстро перебил ее Илья. - Интересуюсь только поэтому. Если этот номер пройдет, я уже напрямую через тебя пару идеек такого же плана подкину. А с тобой бабками поделюсь. А, Оксан? Тебе ведь бабки не помешают, если от Чумы свалить решишься?
      - Крыша над головой мне понадобится, - буркнула она. - И просто "крыша".
      - Ну, это не ко мне. Хотя я не понимаю, чем тебе Чума не нравится. Здоровый мужик. И в постели, наверное, как жеребец.
      - Очень верно замечено, - буркнула Оксана. - Такой же копытный, громко ржущий и любит, чтобы на нем верхом ездили. Только навоза и не хватает, а так спальня ничем от стойла не отличается.
      - Кстати, я ему при первой же возможности намекну, что ты сбежать планируешь.
      - Ты что?
      - А это чтобы он тебя постоянно при себе держал. В его присутствии ты же не дернешь, правильно? Пусть даже дела при тебе обсуждает, чтобы тебе подслушивать тайно не приходилось.
      Оксана плавно опустилась на табуретку, сложила руки на коленях.
      - Илья, ты хорошо все продумал?
      - Да, конечно. Я хочу подняться. Поможешь - в долгу не останусь.
      - Ты не боишься так доверяться мне?
      - А что особенного в том, что я попросил тебя помочь мне продвинуться? Подумаешь, несколько опрометчиво, но ведь я молодой, позволительно хвататься за первый попавшийся шанс. Неужели тот же Чума не поймет? Да ему в лучшем случае в голову придет, что я к тебе клинья подбиваю, для того и обрабатывал. Ну, разобьет он мне морду, что с того?
      - Смотри, - уклончиво сказала Оксана.
      - Так телефончик подскажешь? Чтобы клинья подбивать сподручней оказалось?
      Несколько секунд она сидела неподвижно, глядя в пол. Затем на ее лице появилась бледная улыбка. Тихо она назвала семь цифр...
      ...Все расчеты Ильи строились на том, что Аббат со дня на день свалит к себе на хату, предоставив желанную свободу действий своему помощнику, а Ученого они попытаются убрать не завтра. потому что ни при каких иных условиях позвонить Оксане Илья не мог.
      Да, по магазинам ходил он. Можно, казалось бы, купить жетон и звякнуть с таксофона. Но Аббат выдавал деньги и требовал отчет о покупках с точностью до копейки. Свои деньги у Ильи имелись, и в достаточном количестве, но он подозревал, что за ним ведется тайное наблюдение. Он пойдет к телефону, об этом доложат Аббату. Тот спросит, откуда деньги, даже такая мелочь. Утаил? А смысл? Кому такому хотел позвонить Илья, что это нельзя было сделать дома? В общем, ничего не выходило.
      Но вечером Илью ожидало горькое разочарование. Аббат не собирался домой сам - ему приглянулось безопасная берлога - и не хотел выпускать Илью из-под контроля.
      - Ты, вот что, - начал Аббат. - Больше таких вещей не делай.
      - Каких? - Илья сделал вид, что не понял.
      - Если что надумал, мне излагай.
      Илья покаянно кивнул.
      - Аббат, ей-богу, я не хотел. И в комнату-то заходить не собирался. На кухне торчал за закрытой дверью. Потом в сортир пошел, и в этот момент Чума чуть ли не в крик на тебя - мол, почему не уверен, что Хирурга замочили. Я и зашел. Хотел сказать, что ты без сознания валялся, видеть просто не мог. Пока отлил, вы уж о другом говорили. И, короче, я стоял, все момент ловил, чтоб тебя выгородить, а потом... Само вырвалось. Сильно я тебе повредил?
      - Да ну, брось. Я тебе прощаю. Ты вроде как неплохо себя показал, первый раз закрою глаза на оплошность. Но на будущее...
      - Понял, шеф! - радостно воскликнул Илья.
      Аббат помолчал. Потерся задницей о сиденье, будто уселся неудобно, покряхтел.
      - Одного в толк взять не могу: с чего ты вдруг зациклился на идее замочить Ученого? Дома приставал, теперь к Гончару подъехал... Чем он тебе помешал?
      Внезапным озарением Илья понял: Аббату эта идея прямо-таки как в горле кость. Интересно, почему? Ученый вроде бы его противник, но смерти его Аббат чуть ли не боится. Что-то тут не то.
      - Я еще могу понять - Цезаря грохнуть мечтал бы. Того хоть есть за что ненавидеть. Тебе лично ненавидеть, - уточнил Аббат. - Мне, честно говоря, и Цезарь жить не мешает. По крайней мере, пока. А Ученый-то что? Умный мужик, справедливый. Порядок уважает. Да и недолго ему осталось, сам вот-вот помрет.
      Илья лихорадочно соображал, чем бы объяснить свою внезапную антипатию к человеку, которого он никогда не видел.
      - Ага, справедливый. А сынков своих беспредельщиками вырастил. Думаешь, случайно? Да черта с два! Чтобы они резали вас, а Ученый вроде как в стороне оставался. Да я уверен - когда их никто не подслушивает, он сам учит и Цезаря, и Финиста всем тем мерзостям, которые они потом за свой беспредел выдают.
      Аббат опять покряхтел.
      - Вообще-то, так оно и есть... Только базарить об этом не стоит, - и резко переменил тему: - А почему ты жратву всегда на один день покупаешь? Что за надобность каждое утро по магазинам таскаться? - с подозрением спросил он.
      - Честно говоря, мне бы лучше обойтись без ежедневного моциона. Но я ж не знал, сколько ты здесь жить будешь. Как только ты домой вернешься, я тоже к предкам переберусь. А продукты выбрасывать, что ли? Поэтому и не делал запасов.
      - Жить я здесь буду еще некоторое время. Не скажу, сколько, но ты завтра сходи на рынок и купи жратвы на несколько дней. Кстати, почему ты покупаешь только то, что говорю я? Тебе что, самому ничего не надо?
      Эк его растащило, подумал Илья. Начинает мелкие подачки делать. А может, задабривает с определенной целью. Аббат никогда не тратил зря даже копейки. Ну что же, сделаем вид, что купились.
      - Я позволяю себе некоторые излишества только на собственные деньги. Пока у меня их нет, беру то, что дают. Я всеядный.
      - Ну, ты меня прямо жлобом каким-то представляешь. Можно подумать, я бы не понял, если бы ты себе пива купил. А то ишь - выдумал чего( отчитывается до рубля, даже чеки приносит.
      Вообще-то, Аббат сам намекал, что не мешало бы это делать. И старательно, с калькулятором в руках, сличал цифры, когда Илья приносил продукты и отдавал сдачу. Один раз мелочь какая-то провалилась в дыру в кармане, так Аббат строго отчитал его( так и до того, чтобы потерять деньги, недалеко.
      - Деньги счет любят, - повторил Илья любимую поговорку Аббата.
      - Но не до такой же степени! Еще не хватало, чтобы про меня говорили( Аббат не дает на пиво даже человеку, который ему жизнь спас.
      - Я не пью пиво. Точнее, пью, но не люблю.
      - А что ты любишь?
      - Сладости, - тут же сказал Илья. - Кавказскую выпечку. Мороженое. В детстве не доел, вероятно, на всю жизнь слабость к пирожным осталась.
      - Вот и отлично! - обрадовался Аббат. - Значит, пойдешь завтра на рынок, купи себе пирожных. Мне не надо, я их не ем, - он похлопал себя по объемистому пузу, - мне диету соблюдать надо. А себе возьми, конечно. Чего ради отказывать-то в мелком удовольствии? Я не обеднею от этого. А мне возьми, пожалуй, красной икорки.
      Илья пожал плечами. И тут что-то не так. Может, Аббату интересно, как его свалившийся с неба помощник поведет себя, если ослабить ошейник? Не исключено, что завтра по всему рынку Илья будет водить "хвост". Но воспользоваться некоторой свободой не помешает.
      * * *
      Илья медленно шел по рынку. Заглядывал в контейнеры, делая вид, что рассматривает товар. Внимательный наблюдатель, если бы у него было время на анализ, отметил бы тот факт, что Илью интересуют далеко не все точки. Независимо от содержимого он останавливался только около тех витрин, за которыми рядом с продавцом стоял хозяин. И оценивал он именно хозяев.
      Ему требовался телефон. За ним следят, в этом факте Илья убедился полчаса назад. Позвонить необходимо, но таксофон исключен. Даже близко подходить не рекомендуется.
      Оставался запасной вариант. Илья до армии как-то нанялся торговать шмотьем в Лужниках, поэтому общие принципы работы больших рынков знал. В местах скопления торговых точек обязательно имеются следующие вещи( туалет, пункт обмена валюты, торговки напитками и выпечкой и телефон. Причем не таксофон - кто-нибудь из продавцов обязательно открывал свой мелкий телефонный бизнес. Приносил сотовый телефон, что редко, или мощную радиотрубку от базы, расположенной в близлежащих домах. Звонок либо пять тысяч за все, либо три тысячи минута. Удобней, чем бежать до таксофона, покупать жетон, а потом сквозь шум и гомон толпы пытаться что-то расслышать.
      Как правило, такими вещами занимался тот, у кого хватало денег на сотовик или "дальнобойный" радиотелефон. То есть, не продавец, а хозяин точки. В Лужниках Илья знал двух таких хозяев, оба держали по три контейнера. Но Лужники далеко, покажется подозрительно, если он туда поедет. Кроме того, он пошел за продуктами, а там по большей части шмотки.
      Ни один из увиденных хозяев не позволял предположить наличие у него телефона. Илья на всякий случай отметил одного кавказца, достаточно богато одетого, но высмотреть телефон не смог, а спрашивать в лоб было не с руки. Что ж, пойдем по другому пути. Аббат, кажется, разрешил прикупить пирожное? Торговки выпечкой обычно являются и местным информационным агентством.
      Незаметно он вытащил из-под подкладки куртки две десятидолларовых купюры. Хорошо все-таки, что у Валеры не оказалось при себе крупных купюр как бы Илья разменивал сотню? Одну бумажку сунул за манжету, плотно прилегавшую к запястью, вторую подложил под пятитысячную купюру.
      Навстречу шла грузинка с подносом, закрытым полиэтиленом, и термосом в сумке. Ага. Лицо чистое, взгляд приветливый, эта подскажет. Илья дождался, пока она остановится у прилавка, обслужит голодного продавца. Едва женщина вновь подхватила свою ношу, подошел вплотную.
      - Мадам, мне бы пахлаву. Видел краем глаза - так аппетитно выглядит!
      - Кушай, сыночек, - ответила она, доставая пирожное.
      Илья принял завернутое в салфетку сладость, наклонился, якобы рассматривая его.
      - Мадам, а здесь в контейнерах никто телефонный бизнес не открыл? Позвонить надо, а с таксофона не получается.
      И положил две купюры так, чтобы она увидела прикрытые русскими деньгами баксы. Грузинка понимающе кивнула.
      - В тридцать шестой контейнер подойди, к Юре. Если платишь за справку, то сдачи нет.
      - Не надо. Я не спрашивал про телефон. Торговался о цене за пахлаву.
      - А кто спрашивать-то будет?
      - Сзади меня, чернявый, в кожаной куртке и синих джинсах. Шарф у него спартаковский.
      Она кивнула. Илья отошел, откусив от пирожного. Через пять шагов бросил косой взгляд через плечо - "хвост" покупал пахлаву у той же грузинки. Судя по тому, что быстро справился, грузинка Илью не выдала. Сейчас проверим.
      Он подошел к названному контейнеру, вытащил деньги. Стекло витрины служило отличным зеркалом. "Хвост" не насторожился. Отлично. Илья купил банку красной икры и пошел прочь, разглядывая ее на ходу. Наблюдатель обогнал его. Тогда Илья встал прямо посреди дороги, поцарапал пальцем этикетку. Скорчил красноречивую мину - мол, подделку всучили. И пошел обратно. Наблюдатель понял его правильно, потому что остался на месте. С его поста та палатка проглядывалась замечательно.
      Илья дождался, пока продавец обслужит покупателя, влез в окошечко чуть ли не по пояс, держа банку в вытянутой руке.
      - Что-то не так? - осведомилась девушка-продавец. - Да свежая она, не сомневайтесь.
      - Знаю. Мне бы Юрия.
      - Кто там? - осведомился голос из-за штабеля ящиков в углу контейнера.
      На свет божий выбрался тип лет сорока неопределенной национальности, но совершенно определенных торгашеских наклонностей. Бывают такие прирожденные купцы. Илье он понравился.
      - Меня к вам по поводу телефона направили. Грузинка-разносчица.
      Тот пожал плечами.
      - Три тысячи минута.
      - Да, и при этом неплохо сделать вид, что меняете мне банку с икрой.
      Юре было все равно. Он готов был выполнить любую причуду клиента если его это не слишком напрягало и неплохо оплачивалось. Илью пропустили внутрь, завели за штабель. Ага, радиотрубка. Илья так и полагал. Положил на маленький откидной стол десять долларов, Юра с отсутствующий видом пощупал купюру на предмет подделки, убрал в карман. Включил таймер на маленьком электронном будильнике, сам отошел и принялся распаковывать какой-то ящик.
      - Я могу попросить вашего продавца подозвать даму?
      - Лен, подойди к нему, - кивнул Юра.
      Девушка легко скользнула в закуток, щебечущим голоском позвала Ксюху именно так просила обращаться Оксана. Дождавшись, пока та ответила, передала трубку Илье.
      - Привет, птичка.
      - А, Иришка? - радостно откликнулась Оксана. - Ну как, решилась?
      - Все нормально?
      - Да, конечно. Я со своим договорилась, так что послезавтра едем. Я тоже себе кое-что присмотреть хочу. Пока Чума щедрый, - откровенно хихикнула она.
      - Послезавтра? - выдохнул Илья. - Точно?
      - Ох, ну какая же ты нерешительная... Ириш, сколько можно в старье ходить? Ты молодая девка, а на себя совсем рукой махнула. Хватит сомневаться, я уже все распланировала, послезавтра мы с тобой едем и полностью преображаемся.
      - Где?
      - Я посоветовалась с девчонками, все хвалят магазин "Дубленки". Ну, тот, что по телевизору уже замучили показывать.
      - На Ленинском проспекте?
      - Ну да, тот самый. А я все время адрес забываю.
      - Погоди, это не офис концерна?
      - Да там не только зимние вещи! Там все есть - и куртки, и плащи. У меня мать там такой аховый плащец прикупила - прямо-таки полный отпад. И лучше именно туда, а не в филиал. Все-таки в центральном магазине всегда возможности и выбор богаче.
      - Во сколько?
      - Нет, отпрашиваться с работы тебе ни к чему. Тем более, если у тебя с шефом напряженные отношения, - она засмеялась. - Вон, мне тут Чума подсказывает - делай что хочешь, он потом заступится. Ир, но ты не обращай внимания, ты с ним за заступничество не расплатишься. А если вздумаешь натурой, так я сама тебе глаза выцарапаю. Так что давай договоримся( после того, как ты закончишь работать. Мы с тобой встречаемся и идем преображаться.
      - Прямо в офисе планируют?
      - Нет уж, извини, если у тебя шеф такой бабник, я к тебе на работу подъезжать не буду. Подожду у метро.
      - На некотором отдалении от офиса? На улице брать будут?
      - Да, пожалуй, это хороший ориентир. Не разминемся.
      - Каким образом?
      - Ох, Иришка, я уже размечталась. Представляешь, мы приоденемся, нас мужики и не узнают. Мы произведем больше фурора, чем взрыв ядерной бомбы. Особенно если покажем обновки не сразу, а с задержкой.
      - Бомба с часовым механизмом? - догадался Илья.
      - Что? Ох, он у тебя такой дурак... Подумаешь, три минуты с подругой потрепалась, а он уже рычит. Я точно попрошу Чуму туда съездить. Ну ладно. Значит, договорились?
      - Послезавтра под конец рабочего дня в машину будет заложена бомба с часовым механизмом с таким расчетом, чтобы сработала неподалеку, на шоссе, но за пределами ограды. Все правильно?
      - Да, великолепно. Ну давай. Может, позвонить тебе послезавтра, напомнить? Или не забудешь? Ну ладно, чао. Целую в обе щечки.
      Когда Илья отключился, у него тряслись руки. О Господи, получилось. Быстро набрал еще один номер.
      - Добрый день. Примите срочное сообщение от Вегаса для Дона. Послезавтра, центральный офис, машина президента, конец рабочего дня. Бомба с часовым механизмом. Все.
      Диспетчер повторил слова Ильи и первым положил трубку. Илья обессиленно присел на шаткую табуретку, уронил руки на колени. Подумав, достал еще одну бумажку, на этот раз двадцатидолларовую.
      - Юра!
      - Ты все?
      - Слушай, вот еще двадцать баксов. Вряд ли будут интересоваться, но если кто-нибудь спросит - я тебя достал, требуя обменять совершенно нормальную банку с икрой. Ты обменял.
      Тот пожал плечами. Илья вышел наружу, сохраняя на лице недовольно-высокомерное выражение - какое и подобает покупателю, настоявшему на своем.
      * * *
      После обеда Маронко предпочитал несколько часов поработать - в тишине и уединении. Как-то так сложилось, что именно этот период - в середине дня - был наиболее плодотворным. Но сегодня распорядок нарушился. Едва он разложил на столе бумаги, дверь приоткрылась, пропуская сыновей. Они удобно устроились в углу, переглянулись между собой с заговорщицким видом.
      - Отец, мне не нравится то, что Гончару известны все наши маршруты, начал Сашка. - Я некоторое время должен пробыть здесь - не поскачу же куда-то раненый. Мишка, когда один, умеет быть неуловимым. А вот с тобой возникнут проблемы. На тебя покушения будут обязательно.
      - Меня это не шокирует и не удивляет.
      - Ну да. Только твоя смерть, помимо личных переживаний, принесет множество осложнений делового характера. Мы тут думали, как этого избежать, и у нас есть план. В трех словах: тебе надо умереть. Тогда ты будешь в безопасности.
      Маронко невольно рассмеялся:
      - Естественно - трупам, кроме кремации или гниения, обычно ничто не угрожает.
      - А самое главное - за ними никто не охотится. Ты умрешь и перестанешь представлять интерес для Гончара и прочих киллеров.
      - Судя по тому, что ты счел нужным поставить меня в известность о такой необходимости, план уже начал реализовываться.
      - Разумеется, - Сашка широко улыбнулся. - У нас уже все готово, дело только за тобой.
      - Тебе не приходило в голову, что мне нужно некоторое время, чтобы привести дела в порядок?
      - Ты что! Это исключено. Все должно произойти совершенно естественно. Тебя внезапно убьют. Если ты приготовишься, то Гончар заподозрит неладное. Поэтому можешь даже начать какой-нибудь проект.
      - Ага. Ты хочешь убить. Самоубийство или невинная смерть от болезни тебя не устраивает?
      - Не-ет. Это не то. Мы решили, что шумное убийство где-нибудь посреди улицы будет лучше всего. Единственное, надо что-то придумать с Организацией. Фактически, ты от дел отошел, но официальных проводов на пенсию не было. Хромой может восстать и потребовать выборов нового главаря, а мне это ни к чему.
      - Ты не станешь его предупреждать?
      - Нет. Знать будут только мои, и то - не все. Кто не принимает непосредственного участия, даже не заподозрит.
      - Ладно, оставлю я нечто вроде пожелания. И когда же?
      - Послезавтра. С милицией договорились, прессу предупредим где-нибудь минут за пятнадцать, чтобы они подоспели уже к шапочному разбору.
      - Думаешь, журналисты нужны?
      - А как же! Они-то весь шум и поднимут.
      - Как знаешь, - Маронко пожал плечами. - Давай попробуем. Возможно, что-то и выгадаем.
      * * *
      Фигурная решетка ворот центрального офиса UMF на Ленинском проспекте медленно отъехала в сторону, пропуская наружу машину президента концерна. Сегодня он воспользовался шестисотым "мерседесом" - парадный "кадиллак", его любимая машина, нуждался в мелком ремонте, и поэтому остался в гараже.
      Ровно в половине седьмого вечера - время окончания рабочего дня администрации концерна - роскошная иномарка застыла на выезде, пропуская идущие почти непрерывным потоком машины. Решетка ограды встала на место без единого скрипа.
      Стекла "мерседеса" были тонированы, но не дочерна - эта деталь вышла из моды. Посторонний наблюдатель мог бы заметить четыре фигуры в салоне. Водитель, два телохранителя и сам президент. Его можно было узнать по неизменной шляпе - он не появлялся на улице без головного убора.
      Проехав триста метров, машина прижалась к обочине. И сразу же резко затормозила обычная "шестерка", следовавшая за "мерседесом" метрах в тридцати от самых ворот офиса. Пассажиры "жигулей" прекрасно видели, как водитель иномарки перегнулся назад, уточняя что-то у президента. Затем вышел и направился к располагавшемуся неподалеку магазину.
      Он скрылся внутри, а в салоне иномарки люди спокойно ожидали. Наблюдатели начали нервничать, поглядывать на часы. Секундная стрелка приближалась к назначенной отметке, и с каждым ее движением сердца бились все чаще...
      Точно в срок - грохот, вспышка, багровое пламя, осколки и куски металла во все стороны... Люди на тротуаре попадали наземь, закрывая головы, кого-то сбило с ног, шарахнулись прочь мчавшиеся мимо машины, столкнувшись с идущими бок о бок... Визг шин, звонкие шлепки ударов металла о металл, отчаянные крики пострадавших, кровь на асфальте... И пламя. Густое, надежное, из которого живым выбраться невозможно.