Моряк, чья дубленая кожа имеет тот же каштановый оттенок, что и его волосы, останавливается и едва заметно кивает.
      - Командующий флотом Стапеллтри. К твоим услугам, маршал Дирсс.
      - Раз приветствовать тебя и твой флот, командующий, - отвечает Дирсс с любезной улыбкой. - Присаживайся.
      Учтивым жестом он указывает на другое деревянное кресло.
      Стапеллтри садится.
      - Я здесь, чтобы служить императору и тебе, по воле Его Величества...
      - Это так. Ты здесь, поскольку император Стестен принял решение уничтожить Отшельничий; мы же являемся орудиями, исполняющими его волю. Таков наш долг.
      - Ты близок к трону, маршал, и император хорошо осведомлен о твоей преданности, исполнительности и рвении, каковые позволили тебе, используя относительно малые ресурсы, установить его власть над третью всего Кандара.
      - Да, возможности мои были относительно невелики, - соглашается Дирсс и указывает на кувшин. - Делапранское вино. Не могу назвать себя знатоком, но оно считается неплохим. Не угодно ли отведать?
      - Нет. Премного благодарен.
      Дирсс озирает ряды кораблей и снова улыбается.
      - Понимаю. Ты человек практичный и хочешь сразу расставить все по своим местам. Каковы твои пожелания?
      - Я покривил бы душой, сказав, будто мне радостно видеть императорский флот в таком отдалении от Африна. Больше всего мне хотелось бы выполнить поскорее нашу задачу на Отшельничьем и в Кандаре, после чего благополучно вернуться в Хамор.
      Голос Стапеллтри звучит ровно, и глаз он, встретившись с маршалом взглядом, не отводит. Дирсс смеется.
      - Кандар и впрямь далековато от Африта. Я полностью разделяю твое желание поскорее покорить весь Кандар, разделаться с Отшельничьим и вернуться домой. Но готов ли ты ввести в дело весь флот, как требует того стоящая перед нами задача?
      - Я уверен, что третьей части тех сил, которые уже прибыли...
      Дирсс снова смеется.
      - Эти корабли могут с таким же успехом вернуться домой.
      Стапеллтри багровеет.
      - Забудь о Кандаре, - доверительным тоном говорит ему маршал. Истинной препоной на пути императора является Отшельничий. Когда с Черным островом будет покончено, мы сможем завершить захват Кандара с помощью сорока кораблей. Но пока могущество Отшельничьего не сокрушено, для установления нашего господства над материком не хватит и всех твоих сил.
      - Ты требуешь...
      - Слишком многого? Да я вообще ничего не требую. Просто собираюсь использовать весь твой флот для уничтожения горстки невидимых кораблей и города Найлана. После чего...
      - Ты собираешься провести столь трудную операцию, не выработав разумной тактики. Если уж ты настолько уверен в своих полномочиях...
      Дирсс, подавшись вперед, обрывает флотоводца со словами:
      - Император является владыкой Африта, регентом Врат Океана и государем Хамора, могущественнейшей империи в истории человечества. Однако, при всем нашем могуществе, мы уже дважды были унижены в Кандаре и в водах Отшельничьего. Наши купцы и по сю пору вынуждены придерживаться правил, навязанных Отшельничьим. Из корпусов торговых судов, потопленных невидимыми кораблями Отшельничьего за нарушение им же установленных порядков, можно было бы сложить небольшой остров. А в чьих интересах придуманы эти правила? Само собой, в интересах Черного острова!
      Кандар погряз в распрях, раздираем магией хаоса и насилием. Люди здесь, в отличие от Африта, не ведающего, что такое вторжения и войны, живут в постоянном ужасе. А кто сеет этот ужас? Разумеется, Черный остров!
      Дирсс снова смеется.
      - Ты уверен, что не хочешь вина?
      - Спасибо за предложение. Я действительно не хочу.
      - Как угодно. - Маршал снова подается вперед. - Ты поминал о мудрой тактике, так вот: мудрая тактика здесь не сработает. Всякого рода тактические увертки нам заменят тысячи железных снарядов, которые обрушатся на Найлан и сотрут его с лица земли. Наша задача, как видишь, не сложна, но очень трудна. По плечу ли она тебе, командующий флотом Стапеллтри? Сможешь ли ты провести свой флот к острову сквозь шторма, с какими тебе еще не приходилось сталкиваться, и превратить Черный Город в груду дробленого камня и щебенки? - Маршал делает паузу. - Именно этого желает император. Таков наш долг, таков приказ, отданный Его Всемогуществом Сетстеном мне лично. Превратить Найлан в груду обломков!
      - Я командующий флотом, а не сокрушитель камней.
      - Нет... и ты, и я, оба мы, - сокрушители камней на службе у императора. А если нам не удастся выполнить его повеление, сокрушены будем мы сами.
      CX
      В тот же вечер, по прошествии не столь уж долгого времени, я вернулся к Дайале и снова уселся на табурет.
      - У меня нет выбора, - сказал я в ответ на ее вопросительный взгляд. Походило на то, что выбора, позволяющего жить в ладу с собой, у меня действительно не было.
      Она посмотрела на меня, и глаза ее были столь глубоки, что мой язык словно опух.
      - Ну вообще-то, даже у пони есть выбор. Но я не хочу прийти к тому, к чему пришел Саммел. Это не настоящий выбор.
      Друида молчала.
      - Что мне делать? Я видел, на что способна сила, и знаю, что силы у меня уйма! Мне что, необходимо умолять вас всех - тебя, Кристал, Джастина, чтобы вы меня спасли? От меня самого? Ручаюсь, Джастин никого ни о чем не умолял!
      Друида, похоже, опечалилась. Но я ждал ответа.
      - Нет. И у него, и у Креслина просто не было другого выхода.
      - А у тебя? Ты принудила Джастина? Как вынуждаешь меня?
      - Я сделала свой выбор. Джастин должен был оказаться связанным с друидой. Этой друидой решила стать я.
      - Она мне тоже спасала жизнь, когда я был на краю гибели, - произнес Джастин, неслышно вошедший в комнату. - И не раз. И претерпела немало страданий из-за моей неспособности понять. У нашего семейства, - он рассмеялся, - это, должно быть, в крови.
      Я потупился.
      - Леррис, ты считаешь, что творишь добро, и человек ты в душе действительно добрый. Но ты вершишь добрые дела в расчете на похвалу и одобрение, которых так и не дождался от Гуннара, потому что был далек от совершенства. А Гуннар не мог похвалить тебя, потому что осознавал собственное несовершенство. Я тоже далек от совершенства, но все это самообман. Почему бы тебе не сказать Кристал, что ты нуждаешься в похвале?
      Я молчал. Просить о похвале я не мог и сказать на сей счет тоже ничего не мог. Поэтому я сказал совсем другое:
      - Если эти узы прекрасны, почему они так редки?
      - Потому, что они смертельно опасны. Смерть одного означает смерть другого.
      - Погодите: если вы свяжете нас с Кристал так, как сами связаны между собой, это может убить нас обоих. Но где тут решение?
      Дайала встала.
      - Я вернусь.
      Джастин кивнул и сел на другой табурет.
      - Ну, дядюшка Джастин, - обратился к нему я, - ответь на мой вопрос.
      - Нет у меня ответа, потому что это не мой вопрос. Ты знаешь, кто ты. Знаешь, кто такая Кристал. Если я дам тебе ответ, ты воспользуешься им, или чтобы отказаться от уз, или чтобы свалить ответственность на нас. Но ты знаешь себя, а теперь знаешь, и что это за узы. Они превращают двоих людей в единое целое, и если те оказываются не способными поддержать друг друга изнутри, это уничтожает их. Такая близость делает обман невозможным, а люди в большинстве своем не способны жить без обмана и самообмана. Взглянуть себе в глаза может далеко не каждый. Решай сам, чтобы не винить потом меня и Дайалу, как ты винишь сейчас Отшельничий... или Кристал.
      Я отошел к узкому окошку и задумался.
      Меня терзали страх, обида, недоверие, в том числе и к себе. Почему я обязан быть честным? Кто был честен по отношению ко мне? Я никому ничего не должен!
      Можно просто уйти, уйти и стать Леррисом Великим. Пройдет время, и кто узнает, что я покинул Расор и Кифрос?
      Я сам!
      Я это буду знать всегда! Из глубин памяти выступили лица погибших, и у всех, даже у Шервана, было мое лицо.
      Я бы рассмеялся, да во рту у меня пересохло.
      Антонин, хотя рядом с ним была Сефия, умер в одиночестве. И Герлис, и Саммел... они были сами по себе. Этого ли хотел я? Мне было невыносимо на Отшельничьем оттого, что меня никто не любил. Почему Кристал не может меня понять? Или, я вспомнил слова Дайалы, - принять?
      Я повернулся к Джастину. Он сидел молча.
      Я глубоко вздохнул. Воздух показался мне едким, словно насыщенным парами жизни и смерти.
      Я кивнул.
      - Для этого нужны двое, - сказал Джастин. - Дайала поговорит с Кристал.
      Он остался на табурете, а я смотрел в окно и ждал, гадая, что решит Кристал и почему любовь так сурова. Почему она требует столько труда и причиняет так много боли?
      CXI
      Две женщины сидели на противоположных концах кровати, обдуваемые горячим ветром.
      - Я сказала Леррису, что он подвергается серьезной опасности, ибо по мере того как возрастает его сила, возрастает и искушение стать не столь честным по отношению к себе самому, - сказала Дайала.
      - Я думала об этом, - ответила Кристал, не встречаясь с ней взглядом. Отчасти поэтому у нас возникли затруднения.
      - Ты тоже не до конца честна, госпожа, - возразила Дайала, - и сама представляешь собой часть его проблемы.
      - Возможно, - отозвалась Кристал, по-прежнему глядя в сторону гавани. Но только часть. И не с меня все началось.
      - Ты ждешь от Лерриса любви и преданности, не задающей вопросов. А он растет, и, хотя любит тебя, вопросы у него появляются.
      - Любовь не знает вопросов и оговорок! - резко возражает Кристал.
      - Нет, - отвечает Дайала, - любовь заключается в принятии того, что есть, а не того, чего ты желаешь. Леррису нужна похвала, прежде всего твоя, и он готов на все, лишь бы ее заслужить. А ты боишься его взросления, боишься, что он увидит тебя такой, какая ты есть, а не лучшей женщиной в мире, какой ты могла ему казаться.
      - Я просто хочу, чтобы он принимал меня.
      - Он-то как раз принимает, но чувствует, что ты не принимаешь его. Разве не так?
      - Я люблю его, но он не должен без конца спасать мир! - воскликнула Кристал, сцепив руки и уставившись на свой клинок.
      - А любила бы ты его так же сильно, если бы он не стремился делать добро?
      - Он не должен без конца совершать подвиги и спасать мир.
      - На это никто не способен, но если... - друида не заканчивает фразу.
      - Это несправедливо! Он не должен быть единственным!
      - Но не может и не быть им. Он или спасет мир, или разрушит его.
      - Ты просишь, чтобы я приковала себя к нему цепью ради спасения мира? Это не выбор, это большее насилие, чем то, к которому принуждают клинком.
      - Я лишь говорю, что мужчина, которого ты любишь, разрушит мир, который ты любишь, если ты не сможешь принять его, а он - тебя. Коль скоро тебе угодно именовать этот выбор насильственным, воля твоя. Но дело обстоит именно так. Выбор и вправду труден, ибо, чтобы сделать его, надобно оказаться от гнева и обид. Но ни гнев, ни обиды не способны изменить мир. Ты должна принять Лерриса и не приходить в ярость оттого, что вынуждена делать выбор, или в конечном счете вы с ним погубите не только самих себя, но и мир, который вам дорог.
      - Я уже приняла его.
      Дайала встретилась с Кристал взглядом, и та, не выдержав, опустила глаза и пробежала пальцами по вышитым на покрывале звездам.
      - Но почему он должен спасать мир? Почему это выпало на его долю?
      Дайала молчит.
      - Почему именно он должен быть героем?
      Друида по-прежнему хранит молчание, не сводя взгляда с одетой в кожу собеседницы.
      - Почему?.. - Кристал качает головой. - Впрочем, как раз "почему" не имеет никакого значения. Ведь так?
      - Так, - ответила Дайала с печальной улыбкой, и они обе покинули комнату.
      CXII
      Дверь открылась, и появились Дайала с Кристал. Глаза последней походили на камни на штормовом побережье. Впрочем, мои наверняка выглядели не лучше.
      - Привет, - мой голос, как оказалось, дрожал.
      - Привет, - дрожал и ее голос.
      Дрожал голос моей несгибаемой командующей!
      В следующее мгновение, то ли из-за боли в глазах, то ли из-за подземного толчка, я почти лишился зрения и видел лишь расплывчатую фигуру. Мне удалось произнести ее имя и сделать шаг ей навстречу. Она, должно быть, тоже шагнула ко мне. Во всяком случае, мы повисли друг на друге.
      - Сохранить любовь труднее, чем обрести, - произнес Джастин спустя некоторое время. - Думаю, вы уже начали это понимать.
      Мы уже перестали дрожать, но не разжимали переплетенных пальцев.
      - Итак, вы готовы?
      Я кивнул, поскольку говорить боялся. Кивнула и Кристал. Возможно, она тоже боялась.
      - Садитесь на табуреты, друг радом с другом.
      Мы переглянулись и сели.
      Сама по себе процедура оказалась не слишком таинственной и впечатляющей: легкие надрезы и смешение крови. Но Дайала наложила на эту кровь гармоническое заклятие, и я немедленно ощутил протянувшуюся между нами незримую нить.
      Нить чистой гармонии, не содержащую в себе ни мыслей, ни чувств.
      - Как всему живому, этому тоже требуется время, чтобы вырасти, чему вы должны быть только рады, - хрипло произнес Джастин. - Будьте добры друг к другу.
      "Будьте добры друг к другу". Это простое напутствие вдруг сделало все прочее не имеющим значения.
      - Помните, - шепот Дайалы звучал, как шелест Великого леса, откуда она была родом, и который мне, скорее всего, не суждено было увидеть, - вы выбрали друг друга дважды.
      - А теперь ступайте и оставьте стариков в покое, - заключил Джастин.
      Медленно выйдя из комнаты и остановившись в узком коридоре, мы посмотрели друг на друга. Кристал ничуть не изменилась - те же черные глаза, те же короткие серебрящиеся волосы. Не изменился и я.
      - Прогуляемся?
      - Куда?
      - К старому форту на волнорезе.
      - Что ж, это было бы славно.
      Я так и не выпустил ее руки, хотя моя ладонь взмокла от пота.
      - Леррис.
      - Да?
      - Давай руки поменяем. Я никуда не денусь.
      Я выпустил ее руку, обошел вокруг Кристал и взялся своей левой рукой за ее правую. К тому времени, когда нам удалось добраться до мола, мы вспотели и, надо думать, выглядели не лучше демонов ада, но мне было плевать.
      Ноги мои болели - по правде сказать, болело все, - и я предложил присесть.
      - Кристал, у тебя тоже все болит?
      - Нет. Волосы не болят.
      Мы рассмеялись, обнялись и сели.
      Близ гавани шли восстановительные работы и над водой разносились стук молотков, визг пил и многоголосый гомон. В Кифросе не любили работать молча.
      Нас обдало ветерком - в воздухе еще улавливалось эхо смерти и разрушения, и на мол с плеском набежала волна.
      - Почему мы это сделали? - спросила она.
      - Потому, что мы отчаялись. Потому, что не хотим терять друг друга и готовы рискнуть жизнями, лишь бы этого не случилось.
      - Ты хочешь детей? - спросила Кристал, глядя на гавань.
      Я сглотнул: честно говоря, никогда об этом не задумывался.
      - По правде говоря, я никогда не думал об этом иначе как в том смысле, что со временем они у нас будут.
      - И когда наступит это "со временем"?
      В самом деле, когда? Вопрос вроде бы был прост, но мы, сжимая друг друга в объятиях, разрыдались. Зная, что это время может не наступить никогда.
      Волны плескались о мол, над водой разносился стук молотков, а мы сидели обнявшись и плакали.
      Поутру нас разбудил влетевший в окошко порыв прохладного ветерка. Потянувшись было за одеялом, я обнаружил Кристал... и понял, что она мне нужнее, чем одеяло. Встать удалось не скоро, но и после этого я без конца норовил к ней прикоснуться. Правда, когда стало ясно, что она и так никуда не денется, я отвернулся и занялся уборкой комнаты.
      На выходе мы встретили Херрельда.
      - Доброе утро, - сказал ему я.
      Кристал кивнула.
      - Берегите себя, - пробормотал страж, глядя себе под ноги. - Оба.
      Мы с Кристал теснее переплели пальцы, и я, лишь спустившись на целый лестничный пролет и свернув за угол, рискнул заметить:
      - Херрельд стал чувствительным.
      - Он всегда бы таким. Просто не хотел этого показывать.
      "Как и многие, - подумалось мне. - Даже Тамра".
      CXIII
      В последующие дни, благодарение Тьме, ничего особенного не происходило, а все время, когда Кристал не была занята по службе, мы с ней проводили вместе. Чтобы видеть ее еще чаще, я взял в обычай постоянно ходить на ристалище, практиковаться с посохом. Иногда мы ловили на себе взгляды друг друга и старались не рассмеяться.
      Однажды утром я проснулся раньше нее. Тело затекло и мне хотелось встать, но жаль было ее будить.
      Недавняя прохлада долго не продлилась, но утро не было знойным: верный признак того, что осень не за горами. В гавани я приметил несколько рыбачьих баркасов, но никаких кораблей, ни торговых, ни тем более военных, видно не было.
      Создавалось впечатление, будто залегавший под Кандаром хаос слегка уплотнился, хотя непрерывный грохот и стоны затрудняли восприятие.
      Я снова посмотрел в окно. Рыбацкие лодки уже уходили из гавани, солнечные тени исчезли с восточных холмов, а Кристал все спала. Я молча ее любовался.
      - Надо было меня разбудить! - воскликнула она вскакивая. - Я опоздаю.
      - Тебе нужно было выспаться, так же как мне нужно размяться. Все тело затекло.
      - Надо же... мне снилось, будто у меня затекла спина.
      - Интересно... может быть, мы уже начинаем чувствовать...
      - Возможно. В таком случае и желания у нас?.. - я попытался ее обнять.
      - Я опаздываю! - она увернулась.
      Торопливо одевшись, - я даже не прибрал постель, - мы наскоро подкрепились в столовой хлебом и водой, после чего отправились на ристалище. После учебных боев Кристал пошла на совещание с Еленой и Субреллой, а я собрал инструменты, оседлал Гэрлока и поехал на побережье, где вовсю шли восстановительные работы. Со строевым лесом дело обстояло не лучшим образом, но один контрабандист, обойдя все хаморианские патрули, доставил в Расор целый корабль древесины. Правда, он запросил за лес втридорога, но самодержица заплатила ему из казны, после чего стала продавать строительные материалы своим подданным по обычной цене.
      - Хочешь, помогу? - спросил я курчавого малого, ремонтировавшего лавку.
      - Денег нет.
      - И не надо. Я на службе у самодержицы, она кормит меня и платит деньги. Я хочу помочь в обустройстве портового района: тебе, например, мог бы сделать оконные рамы. Меня направила сюда самодержица.
      - С чего бы это? - спросил другой мужчина, еще молодой, но уже лысеющий.
      - Она... ну, не она сама, а женщина по имени Кристал сказала, что чем быстрее восстановят порт, тем скорее сюда поплывут корабли, а в казну самодержицы - денежки от сбора пошлин.
      - А... тогда понятно. Вот с этой штуковиной сладишь?
      Он показал покореженную, вывороченную из кирпичного проема раму.
      - Попробую.
      - Валяй.
      С рамой я, благо она была из мягкого дерева, справился, потом сделал и другую.
      - Аккуратная работа, - заметил седой бородач, скреплявший раствором кладку соседней лавки. - А мне потом не поможешь?
      - Если получится. Меня могут отозвать в любой момент.
      - Ну... если сможешь.
      Я кивнул.
      - Не поймешь, что творится, - промолвил бородач, вытерев лоб, - цены словно спятили, так и скачут. Но лучше уж жить так, чем под властью солнечных дьяволов.
      Я кивал, сосредоточившись при этом на прорезании пазов для стекла.
      - Мой дед едва выбрался оттуда, - продолжал словоохотливый собеседник, - в корабельном трюме, обманув стражу. От хорошей жизни люди не бегут, рискуя оказаться выброшенными в море. Ну да ладно, что-то я разболтался, а кирпичи сами на место не встанут. Как тебя звать-то, парень?
      - Леррис.
      - Имя не кифриенское.
      - Это точно.
      - Ты плотник?
      - Нет, столяр. Вообще-то мастерю мебель на заказ. Но могу и плотничать, а раз уж оказался здесь, то почему бы и не помочь людям?
      - Столяр, говоришь...
      Я пожал плечами: врать я не умею вовсе, да и говорить правду наполовину тоже не великий мастер.
      - Если кому это важно, так я еще и консорт командующей. Но что столяр это точно.
      - Слушай... но ведь не может быть, что ты тот самый маг?
      - Ну, мне случается заниматься и магией. Но больше работаю по дереву.
      - Кончай ты к нему цепляться, Гудса, - крикнул курчавый. - Мне наплевать, кто он да откуда, ежели у него руки на месте. Я бы с этими рамами весь день возился, а у него они уже готовы.
      Гудса вернулся к своей кладке, но продолжал поглядывать на меня с любопытством.
      Ближе к полудню темноволосый кровельщик, спустившись попить воды из фляги, спросил:
      - Слушай, ты что, и вправду маг?
      - Да, мастер гармонии.
      - А чего ж ты тогда этак потеешь с рамами? Вставил бы их волшебным манером.
      Я рассмеялся.
      - Волшебным манером оно и дольше, и труднее. И не так надежно: случись что со мной, и все мною наколдованное может пойти прахом. А хорошая столярная работа не развалится, и она может противостоять хаосу не хуже любых чар.
      Он кивнул.
      - Эй, вы только гляньте! - крикнул курчавый лавочник, указывая на гавань.
      У причала, словно из ниоткуда, возник черный стальной корабль обтекаемой формы, в сравнении с которым гигантские броненосцы Хамора выглядели неуклюжими.
      Я узнал этот корабль, ибо видел такой в Найлане еще до того, как отправился на гармонизацию.
      На гюйс-штоке поднялся черно-белый флаг, на палубе выстроилась дюжина бойцов в черных мундирах.
      - Черные дьяволы...
      - ...принесла нелегкая... неизвестно, кто из них хуже...
      - ...хорошо еще, что они не сговорились...
      - Эй, не поможешь ли вставить рамы? Одному неудобно, - окликнул я темноволосого.
      - Да... конечно. Слушай, а этот корабль... очень опасен?
      - Очень. Но не для Кифроса. По крайней мере сейчас.
      - Лучше бы и никогда.
      - Лучше бы...
      Вставлять рамы пришлось дольше, чем мне бы того хотелось, но тем не менее все они оказались на месте. Я начал складывать инструменты.
      - Уходишь? - спросил курчавый.
      - Пора. Жаль, что не успел сделать больше.
      - У меня на это ушла бы уйма времени. Я точно тебе ничего не должен?
      - Точно. Удачи тебе.
      - Маг ты или нет, а парень что надо.
      Мы распрощались, и я быстрой рысью пустил Гэрлока к казармам, где, расседлав и почистив его, поспешил в умывальню.
      - Ты куда запропастился? - спросила Тамра, вошедшая, когда я смывал грязь и пот.
      - Возле порта, помогал людям восстанавливать лавки.
      - Твой отец и Кристал тебя повсюду ищут.
      - Уже иду... ой, а где они?
      - В малой столовой. Я побегу, скажу, что ты сейчас будешь.
      Дайала, Джастин, Тамра и Кристал собрались вокруг моего отца, державшего в руках конверт.
      - Простите, что заставил ждать, - сказал я. - Меня не было в казармах, но как только появился корабль, стало ясно, что нужно возвращаться.
      - Письмо от Совета, - сказал отец, - адресовано мне. Хамор объявил сбор Великого Флота и, судя по всему, намерен напасть на Отшельничий. На Найлан. Совет, хоть и не напрямую, просит меня собрать всех, кто может оказать помощь, и вернуться на остров.
      - Лишних солдат у нас нет, - заметила Кристал.
      - Полагаю, Совет имеет в виду магическую помощь. Они надеются, что Джастин сумеет повторить свои прошлые подвиги, Тамра разгонит Великий Флот штормами, а Леррис воспользуется гармонией, чтобы призвать на защиту Отшельничьего хаос.
      Тамра открыла было рот... и закрыла его. Она побледнела.
      Я посмотрел на отца, и он вручил мне письмо. Оно было составлено в витиеватых двусмысленных выражениях, но суть сводилась к сказанному отцом.
      "Так как мы не можем потребовать, чтобы вы... и оказали помощь... Совет высоко оценил бы... если бы вы и все, кого вы могли бы собрать... такие как маг Джастин, Леррис и Тамра... считались бы вернувшимися для защиты последнего бастиона Гармонии... против темных кораблей Хамора..."
      - Вам с Тамрой возвращаться необязательно, - сказал отец. - Отшельничий обошелся с вами не лучшим образом.
      - Это не имеет значения, - ответил я, удивляясь тому, как мог считать этого человека бесчувственным и равнодушным, - если Отшельничий падет, не устоит и Кифрос, а значит, все старания Кристал и Каси пропадут впустую. Конечно, Отшельничий вмешивался в дела Кандара, и порой не лучшим образом, но... как ни крути, а выбора, похоже, нет. Что скажешь ты, Кристал?
      - Ты прав. И я еду с тобой.
      - Думаешь, это удачная идея? - спросил я, хотя мне смертельно не хотелось с ней расставаться.
      - Думаю, отныне у нас общая судьба. Мы будем жить вместе - или вместе умрем.
      Я, если мне это не показалось, ощутил ее растерянность и смятение, столь же сильные, как и мои. Мы непроизвольно взялись за руки, и это усилило нашу близость.
      - Если мы победим, - заявила Кристал, - у Каси не будет серьезных проблем, а если потерпим поражение, Хамор не остановит никто.
      - Никто? - спросила Тамра, повернувшись к Джастину.
      - Я люблю тебя, - шепнула Кристал, наклонившись ко мне. - Один раз ты чуть не погиб ради меня, а в другой - постарел на десять лет. В третий раз я тебя одного не отпущу.
      Она улыбнулась и уже громче добавила:
      - Если кому быть героем, то уж точно тебе.
      Ненадолго воцарилась тишина, но ее нарушила Тамра:
      - А как мы попадем на Отшельничий?
      Мой отец прокашлялся.
      - Я говорил с капитаном, но он не выказал желания перевозить нас на остров. Правда, по его словам, Совет зафрахтовал нолдранское судно, которое прибудет за нами сюда.
      - Странновато, что меня, работавшего над ними, по прошествии стольких лет не хотят на эти корабли пускать, - хмыкнул Джастин.
      А вот мне казалось странным, что производивший впечатление ворчливого брюзги Джастин когда-то был инженером, строил черные корабли и изобрел (скрыв, за что я был ему признателен, секрет его изготовления) устройство, позволившее уничтожить Фэрхэвен.
      - Нам нужно встретиться с Каси, - мрачно напомнила Кристал.
      И точно, Кристал ведь состояла на службе у самодержицы, и только Каси могла решить, отпускать ли ее.
      - Она отпустит... - подала голос Тамра. - Она...
      Джастин коснулся ее руки, и Тамра умолкла. Кончилось тем, что мы с Кристал направились по коридору ко внутреннему двору. В животе у меня урчало.
      - Леррис...
      - Прости. Я не ел с утра.
      - Правда?
      - Малость замотался с делами.
      - А что за дела? Ты вроде бы ездил в город?
      - Помогал восстанавливать разрушенное. А откуда ты знаешь, что я был в городе?
      - Просто почувствовала. А почему?.. - она не закончила фразу.
      - Да вот, Дайала говорила, что добро нужно творить не в расчете на похвалу, я и... Получилось не совсем то, но ничего. Когда-нибудь разберусь и с этим.
      - Ох, Леррис! - только и сказала она. Но сказала, я это чувствовал, с любовью.
      Каси сидела за старинным столом в окружении старинных книг, полных еще более древнего знания. Волосы се были взъерошены, на щеке пятно, туника обтрепалась; она мало походила на правителя.
      - Я так понимаю, в Расор прибыл корабль с Отшельничьего, - промолвила самодержица, жестом приглашая нас сесть.
      - Он доставил послание Черного Совета.
      - Как видно, не мне.
      - Гуннару, но его просят заручиться помощью всех магов: Лерриса, Джастина и Тамры, - с расстановкой произнесла Кристал. - В Совете убеждены, что Хамор обрушится на них, не дожидаясь покорения Кандара.
      - В таком случае желаю магам успеха. Ты едешь, Леррис?
      - Не знаю.
      Кристал потянулась и сжала мою руку. Я ответил ей таким же пожатием. Самодержица потерла лоб.
      - Если я правильно понимаю, все зависит от меня.
      - Да, - сказала Кристал. - Леррису нужно ехать, но нам необходимо быть вместе.
      Воцарилась тишина. Я затаил дыхание. Кристал тоже.
      - Ты готова бросить все и последовать за Леррисом туда, где вы оба можете быть убиты? - осведомилась Каси.
      - Он не раз шел на смерть ради меня - и ради тебя, - ответила Кристал. - Кроме того, если мы остановим Хамор там, империя долго не будет тебя беспокоить.
      - Мне не нравится слово "долго", - сухо заметила самодержица.
      - Увы, ни маги, ни правители не могут гарантировать что-либо навсегда, - подал голос я.
      - Смерть - это уж точно навсегда. Не так ли, Леррис?
      Я склонил голову: возразить было нечего.
      - Ты и вправду надеешься справиться со всем флотом Хамора? - спросила, помолчав, самодержица.
      Мне оставалось лишь пожать плечами.
      - Придется попробовать.
      - А кто будет командовать моими войсками?
      - Ты можешь назначить Субреллу.
      Каси улыбнулась.
      - Я и назначу ее... исполняющей обязанности. До вашего с Леррисом возвращения.
      Мне показалось, что она явно переоценивает наши возможности, что, видимо, отразилось на моей физиономии.
      - Если кто-то и способен творить чудеса, то это вы двое, - промолвила Каси и, нахмурившись, добавила: - Кристал, возьми с собой свою личную охрану. Они поедут за мой счет, на этом не разорюсь. Но уж будьте добры, постарайтесь вернуться. Нынче не так просто раздобыть толкового командующего.
      - Мы вернемся, - пообещал я.
      - Приятно слышать, но еще приятнее будет вас увидеть.
      Она встала, и мы, поклонившись, вышли.
      Уже в коридоре Кристал повернулась ко мне и мягко спросила:
      - Зачем ты это пообещал?
      - У меня появилось такое чувство. А одна особа, мнением которой я весьма дорожу, рекомендовала мне доверять своим чувствам.
      Ничего не сказав, Кристал взяла меня за руку и повела к выходу во внутренний двор, а потом к столовой. К этому времени в животе урчало уже у нас обоих.
      CXIV
      Деллаш, Делапра (Кандар)
      - Известно ли тебе, маршал, что в море был замечен принадлежащий Отшельничьему корабль, возвращавшийся в Найлан предположительно из Расора?