Смерть Хаоса (Отшельничий остров - 5)

      Едва успев заправить и зажечь большой фонарь, я услышал (и ощутил) приближение всадников, поэтому когда показалась сопровождаемая Наилучшими Кристал, я уже поджидал их во дворе. Восседавшая на рослом вороном коне Кристал выглядела усталой, однако, завидев меня, улыбнулась. Я предложил ей руку, и она, вопреки обыкновению, воспользовалась моей помощью, чтобы слезть с лошади. Одно это говорило о том, насколько вымотала ее служба.
      Я окинул взглядом воинов - никто из эскорта не был мне хорошо знаком и снова обернулся к Кристал.
      - Риссе было велено рассчитывать на семерых.
      - Вот и хорошо. У нас у всех и крошки во рту не было.
      - Это меня не удивляет, - промолвил я, пожимая ее руку, когда мы вели ее лошадь в стойло.
      Остальные следовали за нами. Кристал позволила мне расседлать и почистить скакуна, тогда как сама убрала на место сбрую и засыпала корму в кормушку.
      Когда мы направились к дому, уже пали сумерки и на вечернем небе проглянули первые звезды. Возле крыльца Кристал вручила мне тяжелый, позвякивающий кожаный кошель.
      - Спрячь получше.
      - Что это?
      - Возмещение дорожных расходов, насчет которых ты распинался перед Каси. Пожалуйста, постарайся эти расходы умерить. Наша казна не бездонна, хотя Каси ни за что в этом не признается.
      - Попытаюсь вернуть часть суммы, госпожа командующая, - промолвил я, приняв кошель с нижайшим поклоном.
      Кристал стукнула меня по руке. Довольно чувствительно, так что я даже вздрогнул.
      - Иногда... Иногда ты просто...
      - Несносен?
      - Именно!
      - Ты хоть умывалась?
      - Нет.
      - И я нет, - сказал я, слегка приобняв ее за плечи.
      - Оно и заметно. И тем более подтверждает тот факт, что ты несносен.
      Я повернулся к Риссе.
      - С обедом придется чуточку повременить. Нам надо привести себя в порядок.
      - Слишком частое умывание вредит здоровью, - буркнула наша домоправительница.
      - Так же как и слишком редкое, - не остался в долгу я.
      После того как я отнес кошель в спальню и запер в шкафу, мы вместе направились в умывальню. Стоило мне стянуть рубаху, как Кристал удивленно спросила:
      - Что это у тебя с боками?
      - Тамра навестила. Мы с ней малость поупражнялись. Она считает, что мне нужно совершенствоваться.
      - Да, хорошие колотушки определенно пойдут тебе на пользу, - со смехом отозвалась Кристал, снимая куртку и рубаху.
      Как только это произошло, я напрочь забыл о намерении умыться и, стараясь не морщиться от боли в ребрах, заключил ее в объятия. Она прильнула ко мне, но тут же отстранилась.
      - Нам надо поскорее умыться и выйти к столу. Нас ждут голодные бойцы.
      - Кстати, о бойцах... а где Елена?
      - Готовится к завтрашнему дню. А ты что, уже все забыл?
      - Нет. Хотя был бы не прочь.
      Наскоро ополоснувшись, я побрился, мы вытерлись и поспешили на кухню. Солдаты при нашем появлении встали. Все заняли места за столом, и Рисса принялась выставлять кастрюли, чтобы я на правах хозяина приступил к раздаче.
      Главным блюдом оказалась так называемая буркха - мясо, обильно сдобренное очень острыми даже по меркам привычных к пряностям кифриенцев приправами. По мне, так оно жглось как горящие угли, однако бойцы, которым я положил по полной тарелке, уминали это огненное блюдо вовсю. В отличие от нас с Кристал: мы запивали каждый кусочек огромным глотком сока и все равно морщились, поглядывая друг на друга с усмешкой.
      - Перрон, - обратилась Кристал к командиру стражи. - Мы должны будем отбыть завтра с рассветом.
      - Да, госпожа командующая.
      - Мастер Гармонии - мой консорт, но, что с вашей точки зрения должно быть гораздо важнее, он спас больше Наилучших, чем кто-либо в Кифросе.
      Сказано это было мягко, спокойно, без всякого нажима.
      - А я так его и не отблагодарила, - промолвила женщина-боец, сидевшая в углу. Мне она показалась незнакомой.
      - Меня зовут Хайтен, - сказала она, заметив мой недоумевающий взгляд. Я была с лейтенантом, там, Кресийской долине.
      - Рад, что смог помочь тебе. Но моя заслуга тут невелика, мне просто повезло.
      - Везет тому, кто заслуживает везения, - заявила она, обращаясь не ко мне, а к командиру эскорта. - Мастер Леррис одолел белого мага с помощью посоха, сидя верхом на пони.
      Перрон посмотрел на меня с интересом, в его взгляде читался намек на уважение.
      - А как прошел твой поединок с Тамрой? - с невинным видом полюбопытствовала Кристал, хотя в ее глаза я приметил лукавые огоньки.
      - Примерно на равных, - пробурчал я, поскольку рот мой был полон гасившей огонь буркхи слюны. - Я доставал ее чаще, но ее удары были сильнее.
      Глоток клюквицы не помог справиться со жжением, и мне пришлось потянуться за хлебом.
      - Ты дрался на посохах с рыжей... с рыжеволосой волшебницей? - уточнил Перрон.
      - Ага, около полудня. Мы с ней уже не первый год выясняем, кто кого сильнее.
      - Да ты храбрец.
      По большому счету я себя таковым не считал, но в данном случае был согласен. Решиться на поединок с Тамрой мог только храбрец или безумец.
      После обеда и разговора, касавшегося главным образом престолонаследия и сомнительных прав Берфира на герцогство Хайдинское, все разошлись.
      Закрыв за собой дверь спальни и задвинув засов, я припал к губам Кристал.
      - У нас в кои-то веки есть время, - прошептала она, когда мы наконец разжали объятия. - И я предпочла бы провести его с тобой, сняв сапоги.
      С этими словами она присела на краешек кровати.
      Идея мне понравилась, и я последовал ее примеру, сбросив вместе с обувью и некоторые другие, явно лишние предметы убранства.
      Кристал взглянула на меня - взгляд был таким глубоким и долгим, что я едва не утонул в нем как в бездонном колодце - и сказала:
      - Ты ведь понимаешь, что вовсе не обязан завтра уезжать? Ты никому ничего не должен.
      Я уставился в пол - что тут можно было сказать?
      - Я должен тебе... и Каси...
      Поджав губы, Кристал коснулась ладонью моей ноги.
      - Что еще с тобой сегодня случилась? - спросила она, стягивая кожаное снаряжение.
      - Ты уже все знаешь. А вот что случилось с тобой? - осведомился я, указывая на впечатляющий синяк.
      - Тамра наведалась.
      - Тьма всемилостивейшая, она повсюду поспевает!
      Мы покатились со смеху.
      Кристал вытянулась на постели в свете единственной лампы. Снаружи доносился шепот вечернего ветерка.
      - Ты так и не ответил на мой вопрос, - напомнила она. - Насчет того, как прошел день.
      - Да говорить особенно не о чем. Большую часть времени я возился с проклятыми Хенсиловыми стульями - они меня уже замучили. Правда, на сей раз мне удалось закончить почти все спинки. Да, чуть не забыл... ты знаешь женщину по имени Антона? Она тебя знает.
      - Антона? - Кристал хмыкнула. - Эта особа владеет Зелеными островами, но более известна как... хм... сводница. Подыскивает партнерш и партнеров для богатых распутников и распутниц. А ты... - в голосе Кристал послышался металл, - ты-то как с ней встретился?
      - Она пришла ко мне сегодня утром и заказала письменный стол.
      - Письменный стол?
      - Да, красивый стол. И дорогой, в комплекте со стулом. За все вместе я запросил с ней пятьдесят золотых.
      - Это ей по карману... хотя... - Кристал присвистнула.
      - Ты ж сама говорила, чтобы я запрашивал истинную цену, - фыркнул я. Но теперь мне ясно, почему она просила называть ей не госпожой, а просто по имени.
      - Леррис...
      - А что такого? Она держалась как настоящая дама и попросила, чтобы я не разводил церемонии и называл ее просто Антоной. Эка невидаль.
      - Ты, должно быть, потратил на нее весь день.
      - Она заказчица. Ей нужен письменный стол. Я такие вещи делаю.
      - Небось сама не знает, что ей нужно.
      - Она четко объяснила, чего хочет...
      - Бьюсь об заклад, какую-нибудь диковину с финтифлюшками да завитушками?
      - Черный дуб. Простота, благородство и никаких излишеств.
      - Вот уж никогда бы не подумала. Мне говорили, что Зеленым островам присущ совсем другой стиль.
      - Это потому, что простота и красота стоят гораздо дороже излишеств, усмехнулся я.
      - Не знаю, какое из этих определений применимо ко мне.
      - Ты прекрасна.
      - Ох, Леррис!
      Она раскрыла объятия, и я загасил лампу, поражаясь тому, как долго доходит до меня, чего она хочет, и тому, как хрупки мгновения, отведенные нам для счастья.
      Ведь завтра наступит так скоро.
      VI
      Сигурн, Африт (Хамор)
      Поджарый лысый мужчина в желтовато-коричневом мундире выходит из экипажа, остановившегося у военных ворот дворца Его Императорского Величества Стистена, императора Хамора, регента Врат Океана, верховного владетеля Африта.
      Младший офицер слегка склоняет перед ним голову.
      - Маршал Дирсс, господин, не угодно ли проследовать за мной?
      Дирсс кивает, однако взгляд его рассеянно перебегает с зеленого мрамора дворцовых стен на гладь удерживаемой в русле мощными дамбами реки Сварт, несущей свои воды к расположенному более чем в пятидесяти кай от столицы великому имперскому порту Свартхедд.
      - Господин маршал?
      - Да, да, идем, - говорит Дирсс. - Не стоит заставлять императора ждать.
      - Это точно, господин. Кирсс говорил, что он не в духе.
      - И при этом желает видеть меня?
      - Так точно, господин.
      Вместе они входят в ворота, минуют караул из четырех облаченных в парадные мундиры и вооруженных ружьями с темными прикладами солдат и, постукивая сапогами по полированному камню, движутся через сводчатые залы из светлого мрамора. По коридорам снуют облаченные в белое дворцовые служители: они толкают тележки, от которых исходит запах приправленного пряностями мяса.
      При встрече с двумя военными одетый темную шерсть дипломат из Останны прикладывает руку ко лбу, а представитель провинции Меровей в белых шароварах и украшенном золотой тесьмой жилете персикового цвета склоняет бритую голову. Двое чиновников в оранжевых мундирах, с коричневыми кожаными портфелями отвешивают маршалу низкие поклоны.
      - Кирсс говорил, в чем дело? - спрашивает маршал, когда они уже приближаются к северной приемной.
      - Никак нет, господин.
      Они вступают под драпированный светло-коричневыми, с золотой бахромой, тканями свод, и навстречу им выступает грузный мужчина в ярко-синих брюках и голубой, им в тон, шелковой блузе. На его шее красуется тяжелая золотая цепь с медальоном.
      - Маршал Дирсс, император ждет тебя.
      - Я отправился в путь, как только получил вызов, но даже новейший речной пароход не мог доставить меня сюда мгновенно.
      - Император это понимает.
      - Кирсс, императору нет надобности так уж много понимать, - отзывается маршал. - Он просто отдает приказы.
      - Ты, как всегда, прав... я доложу о твоем прибытии.
      Вытерев лоб и влажные щеки большим хлопчатобумажным платком, Кирсс исчезает за маленькой угловой дверью.
      Младший офицер смотрит себе под ноги, на восьми угольные плитки пола. Оглядев переднюю и покачав головой, Дирсс кладет свой маршальский головной убор на полированную стойку возле большой парадной двери, по обе стороны которой застыли вооруженные мечами и облаченные в старинные, относящиеся еще ко времени основания империи, оранжевые с черным парадные мундиры.
      - Государь ждет! - объявляет вновь появившийся лорд Кирсс.
      Стражи распахивают массивные двери, пропуская маршала и Кирсса внутрь.
      - Ваше Величество, маршал Дирсс явился по вашему высокому повелению! возглашает Кирсс писклявым фальцетом, и губы Дирсса едва заметно кривятся.
      Войдя в палату для аудиенций, маршал ступает на оранжевый ковер и отвешивает низкий поклон перед троном.
      - Лорд Кирсс, мы дозволяем тебе удалиться, - поразительно звучным голосом говорит худощавый человек с короткими, но густыми, седеющими волосами и узким крючковатым носом.
      Взгляд светло-зеленых глаз Стестена пронизывает насквозь.
      Стоящий позади маршала Кирсс кланяется и выходит боковую дверь. Дверь со стуком затворяется.
      В большой, добрых ста локтей в длину, палате нет никакой стражи, однако дюжина амбразур на верхней галерее и четыре в стене, образующей полукруг вокруг трона, свидетельствуют о ее незримом присутствии.
      - Маршал Дирсс, дозволяем тебе приблизиться.
      Лысый поджарый мужчина в желто-коричневом мундире идет вперед и, приблизившись к подножию пяти широких ступеней, кланяется снова.
      - Чем могу служить Вашему Величеству?
      - Тем, что получается у тебя лучше всего.
      - Счастлив служить Вашему Величеству, - отзывается Дирсс, кланяясь в третий раз.
      - Ты отправишься в Кандар, в Деллаш. Мы намерены завершить работу, которая затянулась слишком надолго. Слишком много веков, и слишком много оскорблений, нанесенных воплощению истинного величия, каковое есть Хамор!
      - Да, Ваше Величество.
      - Маршал, мне показалось, будто ты сомневаешься? - голос императора делается строже.
      - Желание Вашего Величества есть мое желание. Однако вы уже направили в Кандар двух послов. Мне непонятно, что добавит мое присутствие.
      - Те послы не обладают твоими военными познаниями. И, кроме того, не понимают, что Кандар представляет собой шаг к нашей долго откладывавшейся цели.
      Дирсс молча, с озадаченным видом разводит руками.
      - Тебе не было позволено задавать вопросы, - усмехается император, но, будучи Дирссом, ты не мог не спросить. Потому ты маршал, а не посланник. В настоящее время Кандар пребывает в относительной гармонии, но меня, следует смешок, - склоняют к мысли, что очень скоро положение может измениться. В силу переизбытка этой самой гармонии, каковой, возможно, мы им обеспечим.
      - Мы? Добавим им гармонии?
      - Скажем так, если мои ученые правы, а до сих пор они были правы, дела в Кандаре скоро осложнятся. И вот тут мы сможем привнести туда собственную форму гармонии.
      - Великий Флот?
      Не дождавшись ответа, Дирсс делает паузу, но не утирает пота со лба.
      - Ваше Величество, но вам ведомо... Вы знаете... Сил, как я указывал, в настоящее время недостаточно.
      - Это так, но пока ты будешь выполнять приказы Ригнелджио или его преемника со всем надлежащим рвением.
      - Как будет угодно Вашему Величеству.
      - Моему Величеству так угодно! Помни, невозможно уничтожить гнездо гадюк, не расшевелив его и не проследив, широко ли они расползутся. Что будет, если я отправлю туда Великий Флот прямо сейчас?
      - Весь Кандар подчинится. Или...
      - Или кандарские правители отбросят свои мелкие раздоры? Не исключено, хотя я сомневаюсь, что кто-нибудь, кроме самодержицы Кифроса, окажется столь восприимчив. Но лучше нам продолжить нынешнюю политику. Кандар будет сдаваться постепенно, и тогда... тогда черным дьяволам будет некуда деваться.
      - Да, государь.
      - Конечно, можно и сейчас нанести удар тяжким молотом. - С трона донесся вздох. - Но молот лучше поберечь до поры, когда появится возможность обрушить его на черных дьяволов. Тем паче, что для подчинения Кандара Великого Флота не потребуется. Не так ли, маршал Дирсс?
      - Думаю, вы правы. Но потребуется не менее двадцати военных кораблей, способных пересечь Западный океан.
      - Ты их получишь. Их, но не Великий Флот. Можешь ли ты представить себе, с какой гордостью взирал бы на этот флот мой дед? А еще больше он был бы рад стать свидетелем обстрела города черных дьяволов.
      - Да, государь.
      Император вздыхает снова, нарочито громко.
      - Вижу, даже премудрому Дирссу необходимо кое-что растолковать. Все просто. Ты должен подчинить Кандар. Господин Ригнелджио уже начал соответствующую работу с герцогом Фритауна. Поддержи его с моря. Во-первых, отрезав торговцам с Кандара путь к Отшельничьему острову. Во-вторых, лишив Отшельничий возможности оказать поддержку Кандару.
      - Но черные колдуны вышлют собственные корабли.
      - Это мало кому известно, но таких кораблей у них всего три.
      - Три корабля! И мы так долго и так сильно тревожимся из-за Отшельничьего?
      - Не забывай, эти корабли уже потопили не одну дюжину наших лучших судов: они чрезвычайно быстроходны и, вдобавок, невидимы. По этой причине все и считают, что их гораздо больше, но у нас, маршал, превосходные источники информации. Кораблей всего три. Каждый из них великолепен, но они не способны патрулировать побережье целого континента.
      Дирсс отвечает хмурым кивком.
      - Вижу, ты начинаешь понимать. Хорошо. Средоточием могущества Отшельничьего острова является черный город Найлан. Падение Найлана станет падении Отшельничьего. А если мы превратим Найлан в кучу черного гравия... ты меня понял?
      - Я понял, государь, что Найлан и Отшельничий должны пасть.
      - Хорошо. Тем временем Ригнелджио и Лейтррс продолжат свои усилия в Кандаре. Беда в том, что, по моему разумению, и они, и большая часть знати Хамора не осознали, какая угроза исходит из-за Восточного океана. Ты поддержишь их своим умением, а потом я предоставлю тебе все необходимое для уничтожения Найлана и Отшельничьего.
      Дирсс ощущает сухость во рту, но облизать губы не решается.
      - Знать Хамора позабыла о том, - продолжает император, - что черный остров лишил нас двух Великих Флотов еще до появления новых кораблей.
      - Государь, верно ли я понял, что мне надлежит во всем поддерживать ваших посланников, хотя вы не верите в то, что они добьются успеха? Я воин, - он отвешивает поклон, - и готов исполнить свой долг до последнего вздоха, но при этом мне хотелось бы знать, в чем этот самый долг состоит. В таком деле я не могу полагаться на собственные догадки относительно вашей воли.
      - Дирсс, моя воля выражена весьма просто: сокруши Отшельничий. Мои посланники заинтересованы в том, чтобы богатеть за счет Кандара и предпринимать якобы значимые усилия, направленные против черного острова. Рано или поздно Отшельничий остров их прихлопнет, и вот тогда я смогу наделить тебя всей полнотой власти. Чего не имею возможности предоставить тебя сейчас, когда угроза не столь очевидна. Увы, даже императорам приходится считаться с настроениями знати.
      - Государь, теперь я понял, в чем состоит мой долг, и сделаю все, дабы исполнить вашу волю. Однако вы сами указали, что никому еще не удавалось совладать с черными кораблями, пусть их даже всего три. А ведь на острове есть еще и чародеи. Как прикажете против них действовать?
      - У тебя репутация хорошего полководца. Неужто я должен растолковывать тебе каждую деталь?
      - Я сделаю все, что в моих силах.
      С трона снова слышится вздох.
      - Когда все остальные провалятся, я вручу тебе высшее командование и ты поведешь против Отшельничьего все силы Хамора. А таких сил - сотен кораблей из укрепленной гармонией черной стали, пяти- и даже десятизарядных пушек не имел в своем распоряжении еще никто. Что же до черных колдунов, то они тоже не всесильны. Их никогда не было много, и этой горстки не хватит, чтобы устоять против столь великой силы и подобного средоточия порядка. Теперь ты понял, в чем твой долг?
      - Да, государь.
      - В таком случае я рассчитываю на твое усердие. Ты можешь идти.
      Дирсс с поклоном покидает палату. И лишь оказавшись снаружи, осмеливается утереть взмокший лоб.
      VII
      Когда Елена, командир отряда, бывшая моей спутницей во время похода против белого мага Антонина, и трое ее бойцов встретили меня у конюшни, дул легкий ветерок, но над Кифросом нависли серые тучи и в воздухе ощутимо пахло дождем.
      Кристал со своей стражей выехала раньше, гораздо раньше, и я знал, что следующей ночью она домой не вернется... не только по причине моего отсутствия. Седельные сумы Гэрлока были забиты под завязку: помимо столярных инструментов я припас дорожного хлеба, твердого сыра и немного сухофруктов. Не оказались забытыми ни теплая куртка, ни плащ, ни постельные принадлежности, полученные мною еще в Хаулетте, когда я впервые покидал Отшельничий. Флягу заполнял сок клюквицы, но было ясно, что надолго его не хватит. Короче говоря, нагрузили Гэрлока основательно.
      Мысль о постельных принадлежностях, изготовленных на Отшельничьем острове, заставила меня вспомнить родителей. Конечно, можно было переслать им с торговцем письмо, но я не мог отделаться от ощущения, будто они отвергли меня, отослав в Кандар на испытание. О чем говорить, если я лишь случайно, из чужих уст, узнал, что мой отец Гуннар является мастером Храма и главой Института Постижения Гармонии.
      Но, может быть, все-таки написать? Гадая об этом, я стоял на дворе, пока меня не оторвало от размышлений приветствие Елены.
      - Доброе утро, Мастер Гармонии.
      - О, командир Елена... доброе утро.
      Вскочив на Гэрлока, я тронул поводья. Другого понукания ему не требовалось, он сразу же затрусил в направлении главной дороги, издав при этом негромкое ржание.
      - Знаю, - сказал я ему, потрепав по холке, - ты думал, что нам уже не придется скитаться.
      В ответ Гэрлок заржал снова.
      - Нечего было и думать, - хмыкнула Елена. - Коли уж ты уродился Мастером Гармонии, так от своей судьбы не уйдешь.
      Она подъехала поближе, и мне пришлось поднять глаза: ее конь превосходил Гэрлока ростом на добрых четыре ладони.
      - То же самое можно сказать и о бойце отряда Наилучших.
      - Ты так и умрешь в сапогах.
      - Экая ты сегодня утром веселая... - я снова похлопал Гэрлока по шее, и он ответил добродушным ржанием.
      Валдейн попытался скрыть улыбку. Фрейда и другая стражница (звали ее, если я верно запомнил, Джилла) ехали позади и в разговоре не участвовали.
      Мои пальцы непроизвольно потянулись ко вставленному в копьедержатель новому посоху. То был добрый, прочный лоркен, окованный железом, но, к сожалению, не насыщенный гармонией в той мере, в какой был насыщен ею прежний. Конечно, я как мог подпитал его гармонией, однако (как справедливо указал Джастин) Отшельничий - и мой отец! - не сочли нужным обучить меня всему, на что я был способен. Почему - этого я не понимал до сих пор.
      - Лучше скитаться с посохом, чем торчать в караулах.
      - Говори только за себя, - добродушно буркнула Джилла.
      - Ох уж эти женщины! - пробормотал Валдейн.
      Поскольку мы с ним остались в меньшинстве, я воздержался от комментариев.
      Переместившись в седле, я с надеждой подумал о том, что день останется прохладным, и вытащил посох из держателя. Мне нечасто доводилось упражняться с посохом, сидя верхом. Если я и тренировался, то в основном пешим, и было бы глупо упустить такую возможность.
      Спустя некоторое время я вернул посох на место и, почувствовав на себе пристальный взгляд Фрейды, поднял брови.
      - Неплохо, - пробормотала она. - Но, думаю, рыжей стервы тебе не одолеть.
      Я чуть не поперхнулся.
      - Что за рыжая стерва?
      - Ученица серого мага. Субкомандующая заставила меня провести с ней учебный бой... это было три дня назад, а у меня и сейчас все ребра трещат.
      - А ты, вроде бы, тоже сразился с ней не далее как вчера, - промолвила Елена, и это был не совсем вопрос.
      - Было дело. Битва закончилась вничью.
      - А мне показалось, будто у нее появилось несколько свежих синяков.
      - У Тамры? Синяки? - Я покачал головой.
      Елена хитро улыбнулась, Фрейда переглянулась с Джиллой, а я, проведя пальцами по посоху, сосредоточился на дороге. Чтобы выбраться на восточный тракт, нам следовало пересечь Кифриен, и смешанные запахи пережаренного барашка, ягненка, лука и еще невесть чего ударили мне в ноздри задолго до того, как мы доехали до торговой улицы. Как всегда, вокруг слышались выкрики зазывал и обрывки разговоров.
      - ...Митара, я вроде как уже говорила про эти яйца...
      - ...лучшая бронза во всем Кандаре...
      - ...Ты только подумай, она воротит нос от солидного торговца и бегает за пустоголовым франтом со смазливой физиономией. А что она запоет, когда он наградит ее тремя ребятишками и у нее не найдется денег на няньку? Нет бы пошевелить мозгами.
      - ...и ты мог бы перейти это озеро, не замочив сапог...
      - ...Гирелла предскажет твою судьбу всего за медяк! Неужто тебе жалко медяка, чтобы узнать будущее?
      - ...лучшие пироги в Кифросе!
      - Вор! Вор! Негодяй! Держи вора!
      Мой взгляд успел поймать худенькую фигурку, метнувшуюся по булыжной мостовой, проскочившую между двумя торговками и скрывшуюся в проулке, ведущем к реке.
      Толстенный купчина, осознав бесполезность погони, остановился рядом с Еленой и, преодолевая одышку, сердито спросил:
      - Ты вроде как состоишь на службе у самодержицы. Почему ты его не сцапала?
      И Елена, и я остановили лошадей. Вокруг тут же стали собираться зеваки.
      - Ты стражница самодержицы! - вскричал толстяк, с трудом борясь с одышкой. - Почему ты его не сцапала?
      - Я могла бы потоптать людей.
      - Это не ответ! Ворье бесчинствует на глазах у стражницы, а она и бровью не поведет. Я буду жаловаться самой самодержице...
      Густые напомаженные усы колышутся в такт тяжелому дыханию.
      - ...снова Фастон разбушевался...
      - ...самому с таким пузом ни за кем не угнаться. А помогать этакому прощелыге никто не станет...
      - Это кто прощелыга? - орет, обернувшись, Фастон. - Вранье! Все вранье!
      - ...пузатый, пузатый...
      - ...возомнил о себе невесть что...
      Елене с трудом удается удержать смех.
      - Эй, маг! - Фастон обернул ко мне одутловатую физиономию. - Вели своей страже пуститься за ним в погоню!
      - Так ведь его и след простыл, - отозвался я, покачав головой. - А что он украл?
      - Оливки. Хватанул пригоршню прямо из бочонка.
      - ...постреленку, небось, оливки нужнее, чем выжиге Фастону...
      - Ты, надо думать, и есть тот хваленый Мастер Гармонии, - ворчит Фастон, стоя от меня менее чем в двух локтях и обдавая далеко не свежим дыханием.
      И почему таким людям, как Фастон, моя физиономия известна, а иные из Наилучших меня не узнают? Может, Фастон был среди зевак на параде, устроенном Каси в мою честь. Ну а кому-то из солдат в это время приходилось нести караул или что-то в этом роде.
      - Раз ты мастер, то устанавливай свою гармонию у нас в Кифросе. Что это за порядок, когда воруют посреди бела дня?
      - Наверное, он был голоден, - спокойно отозвался я, осаживая Гэрлока.
      - Вот как, голоден! А мне-то что? Он стянул мои оливки, и я желаю знать, что ты намерен предпринять по этому поводу.
      Фастон шагнул в мою сторону, снова сократив расстояние. Фрейда и Джилла сохраняли полную безмятежность. Елена коснулась пальцами эфеса.
      - Давайте разберемся спокойно, - промолвил я. - Этот паренек стянул несколько оливок прямо у тебя на глазах? Так?
      - А как иначе? Где еще я мог видеть этого негодника?
      - Ну так вот: он или страшно нагл, или страшно глуп, или был очень голоден. Будучи наглецом или глупцом, он продолжит воровать и непременно попадется. Да и голод, увы, приведет его к тому же концу. Таким образом, он в любом случае понесет наказание.
      Ничего лучше мне в голову не пришло, и толстяк раздраженно направил на меня палец.
      - Значит, ты ничего делать не собираешься? Хорош волшебничек!
      Я встретился с ним взглядом.
      - Ты не беден, Фастон, упитан и вполне способен постоять за себя сам. Тебе обидно, что какой-то уличный воришка выставил тебя дураком, и ты готов обвинить кого угодно в чем угодно. Вор давно скрылся, к тому же я не из тех белых магов, которые обращают людей в пепел. Так чего ты от меня хочешь?
      - Справедливости!
      Я ухмыльнулся.
      - Чего вокруг полным-полно, так это как раз справедливости. Голодный паренек поел, благодаря чему ты понял, что не стоит хлопать на улице ушами. Все в выигрыше. Или ты счел бы справедливым, если бы белый чародей пустил огненную стрелу и сжег этого беднягу дотла?
      - Ну, погоди! Я подам жалобу самодержице!
      Одарив меня последним яростным взглядом, Фастон повернулся и вразвалку пошел прочь.
      - ...а неплохо его срезал молодой чародей...
      - ...ему еще мало...
      - ...но по делу. Разжирел так, что с молодой женой в кровати не помещается. Куда ему за воришками бегать? Хочешь сохранить свое в целости, не разевай рот...
      Мы продолжили путь по мощеной улице, что вела к восточному тракту.
      - Здорово ты его отбрил, - заметила Елена. - Этому тоже учат в школе магов?
      - Я учился не в школе магов. И отец, и Джастин всегда учили меня не говорить не подумав. Но когда имеешь дело с такими людьми, как этот малый, времени подумать просто нет.
      Мои пальцы пробежали по гладкому дереву посоха, и это принесло некоторое успокоение, хотя гармонии в него я внедрил не так уж много. Теперь я знал, что это таит в себе опасность: ты как бы делишь с посохом свою душу. С некоторыми магами такое случалось, а они этого даже не осознавали. Мне ли не знать: я ведь сам оказался в подобном положении, но мне удалось восстановить все утраченное вместе со старым посохом. Главным образом потому, что Джастин уговорил меня перечитать "Начала Гармонии".
      - Я не одобряю кражи. По мне, так честная работа, вроде столярной, куда как лучше.
      Мне пришлось прокашляться, от непривычно долгих речей у меня запершило в горле.
      - Да, не одобряю. Но не верю в то, что от публичной порки и уж, хуже того, от публичных казней бедняг, отчаявшихся до того, что они решаются на кражу среди бела дня, будет какой-то прок.
      - Ты прав, - поддержал меня Валдейн, глядя на высившиеся менее чем в двухстах локтях впереди восточные ворота.
      Джилла и Фрейда кивнули.
      Еще раз погладив своего пони, я в последний раз оглянулся на резиденцию самодержицы, хотя отсюда она уже не была видна, и после этого смотрел лишь на простирающуюся впереди дорогу.
      VIII
      Рослый светловолосый мужчина с мощными руками шел вдоль причала к кораблю, стоявшему у самого конца пирса. Легкий ветерок доносил со стороны города запахи готовящейся пищи, и здесь они смешивались с запахами рыбы и водорослей. На стальном корпусе судна красовалась надпись "Шрезан", а на высоком кормовом гюйс-штоке развевался флаг Хамора. Когда мужчина прочел название, его губы изогнулись в подобии улыбки.