- Молодой петушок, - пробормотал я.
      - Да ты и сам не старый, мастер Леррис, - заметил Джахунт.
      Возразить вроде бы было нечего, но сам я частенько ощущал себя не таким уж молодым.
      - Пожалуй, - сказал Джахунт, - я был бы рад взять на продажу любые поделки молодого Вигила. Надо зарабатывать, пока сюда не заявились имперцы.
      - Возможно, их придется ждать очень долго.
      - А, так ты собираешься ими заняться? Недаром люди толкуют, что ты великий маг.
      - Настолько великий, что уже несколько раз оказывался на краю гибели. Нет, о том, чтобы остановить Хамор, я не думал.
      - А кто же их остановит, ежели не такие, как ты? - спросил уличный торговец.
      Вигил поддержал его вопросительным взглядом, но ответа для них у меня не было.
      - Хороший вопрос, жаль только, не знаю, как на него ответить, - буркнул я и повернулся к подмастерью. - Вигил, ты можешь смастерить что-нибудь для Джахунта. Но только в свободное время.
      - С-спасибо.
      - Вот уж не за что: двойная работенка вовсе не сахар.
      Оставив лотошника и подмастерья договариваться, я вернулся в мастерскую, где к тому времени сделалось жарче, чем снаружи. Открытые окна и двери прохлады не добавляли, а вот песку и пыли налетало еще больше.
      И у меня снова возникло ощущение, будто продвинуться вперед в работе решительно невозможно. Что, впрочем, не помешало мне заняться подгонкой реек для кофров. Джахунт подтвердил мою догадку насчет того, что на дорожные сундуки ожидается изрядный спрос, хотя мне появление в Кифросе знамен с солнечной вспышкой казалось маловероятным. Во всяком случае в скором времени, пока Кристал укрепляет и удерживает Расор.
      Через некоторое время вернулся Вигил, довольный и улыбающийся. Правда, после того как я впряг его в работу, улыбка слиняла.
      Позже, уже перед окончанием рабочего дня, я велел ему убраться в мастерской и под завязку наложил лак на ларь Даррика, в расчете на то, что к утру он подсохнет.
      К столу Рисса подала очень острые перцы, фаршированные яйцами. Вигил, съев две штуки, покрылся потом, однако, будучи прожорлив, как все юнцы, умял пять. Я ограничился тремя, однако присовокупил к этому изрядную порцию кукурузных хлопьев, а уж воды выпил куда больше, чем следовало.
      После ужина я наведался в конюшню и почистил Гэрлока, пребывавшего, не иначе как по причине весеннего потепления, в игривом настроении.
      Куры, понятное дело, кудахтали, однако нельзя было отрицать, что с их появлением наш стол стал разнообразнее и сытнее.
      Ночь выдалась теплой, но заснуть оказалось нетрудно. Правда, поспать мне удалось недолго. Меня разбудило ментальное эхо далекого взрыва.
      Я присел на постели, раскачиваясь в такт реверберациям хаоса. Тянуться чувствами к источнику звука не потребовалось: что и где произошло, было ясно с самого начала. Взорвался серный источник: всплеск хаоса привел к тому, что пар и кипяток устремились вниз по Желтой реке, к Хидлену.
      Я свернулся калачиком в постели, кутаясь в одеяло. Ночь стояла теплая, но меня почему-то пробрал озноб.
      Где нанесет хаос следующий удар? Станет ли Саммел центром его сосредоточения? Мог ли он избежать этого и, что еще важнее, мог ли отказаться от такого могущества? Но если Саммел воспринял хаос, почему прорыв произошел в Хидлене? И откуда вообще взялось столько стихийного хаоса?
      "Равновесие срабатывает двояко, - вспомнились мне слова отца, - и неважно, какое из начал берет верх первым".
      Мне было известно, что - если, конечно, на острове не произошли какие-то совсем уж невероятные перемены - Отшельничий не генерирует столько избыточной гармонии, чтобы это могло повлечь за собой такое масштабное возрастание хаоса. Ни я, ни Тамра, ни Джастин тоже не добавляем к силам гармонии так уж много. Где же искать объяснение происходящему?
      Может быть, в Хаморе: ведь такое количество гармонизированного металла, пожалуй, способно повлиять на Равновесие. Отец или Джастин, будь он здесь, а не скитайся с Тамрой по Кертису, могли бы подтвердить мою догадку.
      Впрочем, она едва ли нуждалась в подтверждении.
      Я глубоко вздохнул и поежился под одеялом. А в сотнях кай отсюда огонь и пар устремлялись вниз по Желтой реке.
      LXXII
      К северо-западу от Ренклаара, Хидлен (Кандар)
      Укрывшись за мощным, укрепленным бревнами земляным валом, Берфир ждет, когда смолкнет гром очередного залпа хаморианских дальнобойных орудий. Снаряды падают с неба подобно громовым стрелам давно сгинувших ангелов небес или копьям демонов света.
      Пронзительные крики раненых и умирающих тонут в грохоте разрывов, каждый из которых выбрасывает в воздух фонтан пыли. Потом, поскольку погода стоит почти безветренная, большая часть пыли оседает прямо в образовавшуюся воронку.
      В ярко-синей печи небес плавится бело-золотое солнце. Легкий ветерок несет на юг, в расположение одетых в красное бойцов, запах пыли, крови и порчи.
      Ракеты взмывают по крутой дуге и взрываются, упав в дюжине локтей от западного фланга хаморианских огневых позиций. Бойцы пригибаются, но скоро выпрямляются снова, целые и невредимые.
      Следующий залп оказывается точнее: одна из дюжины нацеленных в сторону хаморианской батареи ракет достигает цели. Из траншеи имперских войск поднимается густой столб черного дыма.
      - Получайте, дьяволы под знаменем солнца! - цедит сквозь зубы Берфир, и рука его тянется к рукояти висящего за спиной тяжелого клинка.
      Артиллерийские и ракетные батареи продолжают обмениваться залпами. Хаморианцы корректируют огонь: снаряды ложатся все ближе к хидленским позициям, пока наконец не накрывают траншею и ракетную установку на левом фланге.
      Обстрел продолжается, но герцог уже бежит туда, где валяются на земле растерзанные тела, и, выхватив для убедительности меч, на бегу выкрикивает приказы:
      - Перенацелить правую батарею! Уцелевшие расчеты туда! Туда!
      Солдаты бегут мимо, не обращая внимания на приказы. Берфир взмахивает мечом и наотмашь бьет одного из них. К счастью для последнего, плашмя.
      - Назад, трусы! К батарее! Возобновить огонь!
      Появление герцога отрезвляет паникеров: офицеры и сержанты кое-как восстанавливают порядок, а горстка уцелевших ракетчиков плетется на юг, где под прикрытием более массивного земляного вала расположена еще одна ракетная батарея.
      Артиллерия Хамора между тем методично продолжает обстрел. Земля перед хидленскими позициями изрыта воронками, ветер сносит к герцогским окопам все больше и больше пыли. Берфир поворачивается, вкладывает в ножны бесполезный меч и бредет к командному пункту.
      - Милостивый господин! - хрипло произносит прихрамывающий офицер в запыленном красном мундире. - Разведка доносит, что они устанавливают еще одну батарею.
      - Сколько времени уйдет на установку?
      - Сегодня к ночи, может, и не успеют, но завтра утром она уже будет вести огонь.
      - И что посоветуешь: отступить сейчас или дождаться темноты? спрашивает Берфир, утирая левым рукавом грязь и пот со лба.
      - Милостивый господин... если долго удерживать позиции...
      - Знаю, я останусь без войска.
      - Так точно.
      - Дай сигнал к отступлению. Выводи людей к речной Дороге, проследи, чтоб не разбежались. Под Хайдоларом нам потребуются все силы.
      - Под Хайдоларом?
      - А ты думаешь, мы сможем удержать Ренклаар? Против всех тех кораблей, которые они держат во Фритауне?
      - Хайдолар! - повторяет офицер. - Выходит, мы отдаем им долину Охайд?
      - Да. Если нам не удастся найти способ противостоять их пушкам и ружьям, мы лишимся и Хайдолара, - отвечает герцог, глядя сквозь амбразуру на поле боя.
      Вражеские снаряды падают все ближе и ближе к командному пункту.
      LXXIII
      Раннее лето обрушилось на Кифрос как удар молота: солнце палило с сине-зеленого неба с неистовой силой, высушивая траву и превращая в пыль дорожную глину. В разгар жары и суховеев Даррик забрал свой ларь для пряностей. Мне удалось не ударить в грязь лицом и перед Пелтаром: и сундук для приданого, и кофры были отданы ему в срок, и свою премию я заработал честно. Зибер тоже предлагал золотой сверх установленной платы, шкафом он остался весьма доволен и долго нахваливал изделие, качая головой. Но принимать эти деньги от министра мне, по известным причинам, не следовало.
      Помимо заказанных, мы с Вигилом смастерили и продали четыре дорожных кофра, да и работа над столом для Антоны близилась к завершению. Подмастерье сделал кое-что для Джахунта, но у того торговля не шла. Во всяком случае, по его словам.
      В один душный вечер, когда Вигил подметал мастерскую, а я подбирал еловые доски для очередного кофра, застучали копыта, и на двор, оставляя за собой пыльный шлейф длиною чуть ли не в кай, заехала Кристал.
      Ковырявшиеся в растрескавшейся земле куры приветствовали ее громким кудахтаньем.
      - Никаких кур? - фыркнула Кристал, стряхивая с себя дорожную пыль перед тем, как спрыгнуть с седла.
      Я пожал плечами.
      - Сама ведь знаешь, как умеет убеждать Рисса.
      - А вот и нет, - возразила легкая на помине кухарка. - Мне бы мастера Лерриса в жизни не убедить, да только когда Брин собралась продавать усадьбу и переезжать к Тиглиту, он испугался, как бы без яиц не остаться. Зато теперь и яиц у нас полно, и цыплятки есть, так что к осени будем с курятиной.
      Петух подтвердил это заявление, подав голос с насеста.
      - И яйца есть, и цыплятки, и петушок, а уж квохтанья да кукареканья сколько, - буркнул я.
      Кристал рассмеялась, однако от меня не укрылось, сколько прибавилось у нее морщинок и седых волосков - не говоря уж о том, что она сильно исхудала.
      - А сегодня у нас курятина будет? - осведомился Перрон.
      - Была бы, догадайся мастер Леррис купить кур раньше, - заявила Рисса и удалилась на кухню.
      Мы с Кристал повели ее коня в конюшню.
      - Ты останешься здесь на ночь? - спросил я.
      - А больше негде. Казармы в городе забиты людьми Лиссы. Наследница остается в Кифриене, чтобы успокоить народ, но мы ждем нападения на Расор.
      - Неужто дела так плохи?
      Кристал ограничилась тем, что кивнула, и я понял: дела настолько плохи, что она не хочет говорить об этом даже в присутствии доверенных телохранителей.
      - Даррик забрал свой ларь для пряностей, - сказал я, взявшись за скребницу. - Пелтар расплатился за свой сундук и пару кофров. Зибер предложил золотой сверху, но я отказался.
      - Похоже, ты со своими делами справляешься неплохо, - усмехнулась Кристал, расстегивая подпругу и убирая на полку седло. - И насчет Зибера решил правильно.
      - Вигил тоже молодчина: и мне помогал, и смастерил несколько безделушек для Джахунта, на продажу.
      - Для какого Джахунта?
      - Он торгует с лотка. Раньше продавал изделия Гинстала, да только Гинстал подался обратно в Хрисбарг. Говорят, он когда-то был мастером рудного дела.
      - Ничего себе! - удивилась Джинса. - Да тамошние копи забросили еще до моего рождения.
      - И до моего! - подхватил Деркас. - А что у нас на ужин?
      - Еда, - ответил Перрон. - Почисть клячу да умойся, а уж потом спрашивай об ужине. Где-где, а здесь всегда хорошо кормят. Главное, не пускать тебя к столу первым, иначе другим ничего не останется.
      Джинса прыснула.
      - Всякий солдат должен понимать, что еда - это дело первостепенной важности. А моя Бочка никакая не кляча.
      - Кончай болтать, - буркнул Перрон.
      Хайтен расседлала свою лошадь молча: я ощущал, что она, как и Кристал, чувствует себя не лучшим образом. Конечно, мне трудно было представить себя на месте женщины, но тому, что у меня не бывает таких неблагоприятных дней, оставалось только порадоваться.
      Закончив чистить мерина, я почесал Кристал спину, особенно нижнюю часть.
      - Ой, как приятно.
      - Вот и хорошо.
      Когда мы с ней умылись и явились на кухню, Рисса подала к столу баранину, вермишель, соус кэрри и свежайший, только что из печи, хлеб.
      - Вот красотища! - воскликнул, облизываясь, Деркас, за что Джинса одарила его сердитым взглядом.
      Кристал пригласила телохранителей садиться. Положив по порции ей и себе, я передал черпак Вигилу, а тот - Деркасу. Оба они себя не обидели.
      - Было бы неплохо, если бы вы, мужчины, оставили что-нибудь и другим, буркнула Хайтен.
      Я растерянно уставился в свою тарелку.
      - Я не имела тебя в виду, мастер Леррис, - торопливо заявила она.
      - И хорошо, если не его, потому как все, что есть у нас на столе, мы имеем только благодаря его трудам, - заявила Рисса, положив в корзинку еще один каравай.
      Некоторое время все ели молча. Потом подала голос Джинса:
      - Что ни говори, а здесь гораздо лучше, чем в Расоре.
      - А разве у моря не прохладнее? - осведомился я.
      - Ненамного, да и воздух там влажный. Все время потеешь и не сохнешь. Стоит вовремя не помыться и не постирать одежду, как все начинает пахнуть плесенью.
      - Вот тебе и хваленый приморский Расор, - добавила Кристал. - Главная проблема там заключается в том, чтобы сберечь припасы. Конечно, после того как удается их раздобыть. Елене скучать не приходится.
      - Как у нее дела? - спросил я.
      - Елена вся в хлопотах, свободного времени почти нет. А коли удается улучить часок, она посвящает его упражнениям.
      - В этом с нее стоит брать пример, - заметил я, понимая, что хотя и не пренебрегаю тренировками, но все же упражняюсь недостаточно. Вот когда в Кифриене бывает Тамра, она мне застаиваться не дает.
      - Вы только и толкуете, что об оружии да войнах, - проворчала Рисса. Гадаете, когда империя нападет на Кифрос, а между тем в книге Рибэ сказано, что никто Кифроса не захватит.
      - Насколько хороши оказываются пророчества, зависит от тех, кто претворяет их в жизнь, - заметил Перрон.
      - Осуществлять их нам, а мы очень даже хороши, - заметил Деркас.
      - Во всяком случае, по части еды, - съязвила, не упустив случая, Джинса.
      Мы с Кристал в разговор больше не встревали, а сразу после ужина удалились в спальню. Там я снял с нее сапоги и помассировал ей спину.
      - Помогает?
      - Сам знаешь, что помогает. Просто хочешь, чтобы я это подтвердила, откликнулась Кристал. Голос ее звучал приглушенно, поскольку она лежала лицом вниз.
      - Нам, мужчинам, необходимо знать, что нас ценят.
      Кристал перевернулась на спину и шутливо ткнула меня кулаком. Я увернулся, хотя от ее настоящего, не шуточного удара не увернулся бы никто.
      - Осторожно, - сказал я ей. - Неровен час, зашибешь: при моем-то хилом сложении...
      - Не прибедняйся, - рассмеялась Кристал. - Сил у тебя хоть отбавляй. Белый чародей обрушил на тебя больше огня, чем горит в очагах всего Кифриена, а тебе все нипочем. - Но смех ее тут же стих, а взгляд сделался отсутствующим, словно она унеслась за тысячу кай.
      - Эй! - окликнул я ее через некоторое время. - Что с тобой? Ты выглядишь так, будто находишься где-то далеко.
      - Это все из-за бесконечной подготовки к вторжению из Хамора.
      - Ага, похожей на подготовку к вторжению демонов.
      - При чем тут демоны?
      - Да при том, что хаморианцами в наших краях и не пахнет, а все переполошились так, будто они на пороге. По всему Кандару распространяется хаос. Пелтар, записной торгаш, заказал два кофра не торгуясь, даже накинул по золотому сверху. Брин - Рисса тебе говорила - сорвалась с места и уехала, Гинстал тоже. А ведь ничего пока не произошло.
      Кристал покачала головой.
      - Уже произошло. Люди Братства убили первого хаморианского регента, не Лейтррса, а Ригнелджио. Кроме того, их корабли потопили три железных имперских крейсера, причем на борту одного из них находился командующий флотом. Лейтррс принял на себя командование всеми силами империи в Кандаре, и он, похоже, знает, что делает. Ренклаар только что пал, и воды гавани были красны от крови, как знамя Хидлена. Во Фритауне высадились еще пять тысяч императорских солдат: они маршируют на Хайдолар. Монтгрен сдался регенту без боя, а виконт Кертиса проводит всеобщую мобилизацию.
      - Это хуже, чем я думал.
      Думал я в основном о магии, упустив из виду, что чисто физическое воздействие империи может оказаться для Равновесия не менее значимым, чем любое колдовство.
      - Будет еще хуже.
      - А Лейтррс уже обратился к Каси с каким-нибудь посланием?
      Кристал покачала головой.
      - Думаю, - промолвил я помолчав, - что две-три восьмидневки назад взорвался серный источник. Выброс хаоса был так силен, что разбудил меня посреди ночи.
      - Каси получила известие о том, что огонь и пар выжгли половину Арастии. Над рекой пар поднимается до сих пор.
      - А я до сих пор слышу стенания хаоса.
      - Ты можешь что-нибудь сделать, Леррис?
      - Просто не знаю, как к этому подступиться. Ведь избыток хаоса - это оборотная сторона такого же избытка гармонии.
      - Избытка гармонии? Но Отшельничий не мог породить так много гармонии.
      - Дело тут не только в Отшельничьем. Я получил письмо от родителей.
      - Правда? Я рада, что ты наконец-то удосужился им написать. Тамра тоже была бы рада узнать об этом. Кстати, нет ли каких-нибудь вестей от нее или Джастина?
      - Нет.
      - А о чем пишут твои родители?
      - Письмо написала матушка, но она привела слова отца. Насчет того, что Равновесие срабатывает двояко. Поначалу это показалось мне странным.
      - Так ведь и правда, звучит странно.
      - Но потом я сообразил: Отшельничий ограничил использование гармонии и у себя, и в Кандаре, чтобы не допустить соответствующего нарастания хаоса. Хамор обходится без магии, но все эти машины, инструменты и сама в высшей степени упорядоченная структура огромной империи привносят в мир столько гармонии...
      - Что это порождает избыток хаоса?
      - Думаю, да.
      - Сохрани нас Тьма! - прошептала она, и взгляд ее снова устремился куда-то вдаль. Я молча держал ее за руку, пока она не уснула, а потом осторожно раздел и укрыл одеялом. Всю ночь моя командующая покоилась в моих объятиях, и это позволяло мне не обращать - почти не обращать - внимания на глухие стенания переполнявшего Кандар хаоса.
      LXXIV
      К востоку от Лаваха, Слиго (Кандар)
      Человек в желто-коричневой униформе троекратно стучит в дверь хижины. Позади него, окружив лачугу и подняв огромную тучу пыли, дожидается целая сотня всадников. У двух лошадей седла пусты.
      - Приветствую почтенного мага, - говорит Лейтррс, когда Саммел открывает дверь.
      - А, это опять ты. Что привело тебя на сей раз? Хочешь предложить мне сан Императора Знания всего Хамора?
      Саммел утирает лоб, щурится на солнце и отступает во мрак хижины.
      - Заходи. Не смысла обсуждать наши дела перед всем миром. Он и так узнает о них довольно скоро.
      Лейтррс заходит внутрь и тоже утирает лоб. Несмотря на открытые окна, в хижине жарко и душно.
      - Вообще-то я хотел попросить тебя помочь нам вернуть некое утраченное знание, - с поклоном говорит Лейтррс.
      - А какое именно? Зачем ты привел с собой столько солдат? И зачем столько поклонов: они плохо вяжутся с достоинством посланника Хамора. Не думаю, что Хамор обычно добивается своих целей смирением.
      - Может быть, и нет, но все это, - Лейтррс указывает на конный отряд, обусловлено обстоятельствами. Как ты, наверное, слышал, убийца с Отшельничьего сразил регента Ригнелджио. Кроме того, их невидимые корабли потопили несколько наших. Немного, но, на беду, на борту одного из этих немногих находился командующий флотом Кулиорс. Так получилось, что на данный момент я, всего лишь обычный посол, являюсь первым по старшинству из представителей Хамора в Кандаре. Император, вне всякого сомнения, скоро решит вопрос с утверждением нового регента. Но на данный момент...
      - На данный момент ты предпочел бы воспрепятствовать дальнейшему истреблению высших представителей Хамора в Кандаре. Именно этим и объясняется твоя исключительная любезность, - говорит с преувеличенно низким поклоном Саммел. - И каким же знанием могу я помочь Твоему Могуществу? Или даже Его Всемогуществу императору?
      - Император действительно могуч, - говорит Лейтррс и качает головой. А вот ты, маг, становишься дерзким.
      - А ты, почтенный посол, теряешь самообладание. Итак, ты хочешь, чтобы я добыл для тебя знание? А какого рода?
      - Некогда на пути от Фритауна до Фрвена, а оттуда через Рассветные Отроги были проложены великие дороги. Мы думаем, что если бы удалось установить местонахождение этих трактов, их можно было бы расчистить, а потом - использовать.
      - Разумеется, для переброски войск, - говорит Саммел, снова промокнув лоб.
      - К сожалению, у нас под рукой нет ни ученых, ни инженеров.
      - И вам надоело мериться силами с Отшельничьим на море. Вы решили, что на суше понесете меньшие потери.
      Посол молчит. Взгляд его перебегает к висящей на стене ракетнице, и он кривит губы.
      - А что будет, если я откажусь?
      - Ничего... пока.
      - Это звучит как угроза.
      - Император не забывает друзей. - Лейтррс пожимает плечами. - Но и недругов тоже.
      Саммел поглаживает подбородок.
      - Стало быть, восстановление дорог... ну что ж, это, несомненно, тоже разновидность знания.
      Проследив за взглядом посла, направленным на ракетницу, он снова смотрит на Лейтррса.
      - В прошлый раз ты упоминал о вознаграждении. Что имелось в виду?
      - То, что ты получил в прошлый раз, действительно было не вознаграждением, а лишь знаком признания твоих способностей. Что же до места Главного Библиотекаря, то оно остается вакантным. Кроме того, я предлагаю тебе совершить приятное путешествие под охраной воинов императора. В наше беспокойное время это гораздо полезнее для здоровья, чем жизнь в уединенной хижине.
      - Да, кое-кто тоже оставлял у меня "знаки", - смеется Саммел, кивая в сторону ракетницы. - К тому же в Рассветных Отрогах нынче прохладнее.
      - Я даже взял на себя смелость привести лошадь: на тот случай, если у тебя не окажется своей.
      Саммел усмехается.
      - Позволь мне собрать в дорогу кое-какие вещи. А тот "знак", что висит на стене, можешь взять себе.
      - Непременно, - кивает Лейтррс. - Так я и сделаю.
      LXXV
      - Чем ты собираешься сегодня заняться?
      Глянув на Кристал, я взял кувшин с клюквицей. Ранний сок был очень дорог, но вода мне надоела, и я, не выдержав, купил целый бурдюк. Ну а чтобы все было по справедливости, пришлось купить для Кристал бочонок светлого эля, хотя обычно она пила его только по вечерам.
      Жаркий порыв ветра залетел в открытую дверь, и Рисса захлопнула ее с сердитым стуком.
      - Ежели держать двери открытыми, так вся прохлада мигом повыветрится...
      - Прошу прощения, - машинально буркнул я и лишь потом сообразил, что дверь оставил открытой или Вигил, или кто-то из стражей и мне извиняться не за что.
      - Так чем ты сегодня займешься? - повторил я свой вопрос.
      - Буду играть в политику, - с усмешкой ответила Кристал, поставив кружку. Со времени прибытия из Расора она посвежела и отдохнула, хотя видеть ее дома между завтраком и закатом солнца мне случалось нечасто. Правда, поспать ей нынче удавалось побольше, но темные круги и морщинки вокруг глаз еще не исчезли. - Нужно посоветоваться кое о чем с Зибером, а еще и посетить отца Дорна, чтобы ублажить почитателей Единого Бога.
      - Разве это не работа Каси?
      - Она еще не приехала. Прибудет сегодня утром и займется тем же самым, но я смогу доложить ей, что у них на уме, а они будут довольны, что о них помнят и с ними считаются.
      - А они разве не понимают, что стоит за этими встречами и беседами?
      - Конечно, понимают, но на лесть все падки. Это дает им возможность ощутить собственную значимость, и они, несомненно, постараются донести это ощущение до всех прочих. Что нам на руку: народ должен знать, как неустанно заботится самодержица о Кифриене и кифриенцах. Сейчас, в преддверии призыва новобранцев, это приобретает особое значение.
      Я покачал головой. По сравнению с политикой магия казалась довольно простым занятием.
      - Ну а ты? - спросила Кристал, поставив кружку на стол.
      - Я? Вот закончим с Вигилом парочку дорожных кофров, и займусь креслом к письменному столу Антоны. Если все пойдет как надо, завтра можно будет заняться отделкой всего гарнитура.
      - А потом?
      Я пожал плечами.
      - Крупных заказов больше нет. Все, у кого водятся деньжата, либо уже уехали, либо копят монеты про запас.
      - Похоже, так нынче везде.
      - Знаю. Только не понимаю, почему.
      - Это просто. Процветание общества, во всяком случае, по мнению Муррис, определяется состоятельными людьми. Если у тебя много заказов, ты покупаешь у Фаслика много древесины; он, в свою очередь, хорошо платит своим работникам; те покупают еду и одежду, ну и так далее. Ну а если заказов нет, ты не покупаешь материал...
      Кристал остановилась.
      - Но еда и одежда мне так и так нужны.
      - Нужны, но ты будешь покупать их меньше. И не ты один. Стало быть, у купцов понизится сбыт, и они, в свою очередь, уменьшат закупки товаров. И поднимут цены.
      Поразмыслив, я понял, что все это звучит убедительно. Оно и видно, что уменьшение количества заказов не сулит ничего хорошего, причем не только мне.
      Раздался хлопок: Рисса прибила тряпкой какое-то насекомое.
      - Лезут букашки всякие, - проворчала она, - это все из-за жары. Они ищут воду, но изгрызут все, что им попадется.
      Мы с Кристал улыбнулись друг другу, после чего она встала и потянулась.
      - Что-то больно долго я сегодня с утра прохлаждаюсь.
      - Чем дольше, тем лучше, - отозвался я, обнимая ее и массируя пальцами затвердевшие мускулы ее спины.
      - Как здорово.
      - И ты все еще хочешь уехать?
      Прежде чем она успела ответить, со двора донеслось ржание.
      - Вот, пожалуй, и мой ответ.
      Помассировав ей плечи, я поцеловал ее и выпустил из объятий.
      - Сегодня я буду поздно, - промолвила она, натянув куртку с галуном и опоясавшись мечом. - Каси приезжает, так что ужинать буду с ней, с Лиссой и несколькими другими.
      - Небось, с большими политиками?
      - Ну а с кем же еще?
      Мы вышли на крыльцо - Рисса тотчас затворила за мной дверь, - обнялись на прощанье, и я со ступеней проводил Кристал и ее отряд взглядом. В последнее время она не раз ставила мне в укор стремление стать героем, но вот для себя такое поведение, похоже, считала нормальным и само собой разумеющимся.
      К моему приходу Вигил уже подмел мастерскую и корпел над скобой дорожного кофра.
      - Тт-ак пп-рр-аввильно, м-мастер Л-леррис?
      - Прекрасно. Продолжай в том же духе, а я наложу последние штрихи на наш письменный стол. По-моему, вензель получился что надо.
      Вырезанная Вигилом буква "А" прекрасно встала в подготовленные мною пазы. Паренек был рад похвале, а я тому, что работал с человеком, действительно чувствовавшим дерево.
      Тонкая отделочная работа требовала особой осторожности, поэтому, прежде чем взяться за рубанок, я проверил вишневую древесину чувствами, стараясь не упустить даже крохотные сучки или шероховатости.
      Таковых, к счастью, оказалось немного, и к полудню, когда донесшийся со двора шум заставил меня отложить резец и подойти к двери, этот этап работы был почти завершен.
      На ступеньках кухни, глядя на Риссу снизу вверх, стояли двое детишек. На дальнем конце двора, где я три года назад посадил дубок, в защищавшей кое-как от палящего солнца тени укрылась худощавая женщина в серых лохмотьях.
      - Подайте... мы голодны... - упрашивала темноволосая девочка постарше. - Мама сказала, что у вас есть еда.
      И она, и ее младшая сестренка были худы и одеты очень бедно, однако, в отличие от большинства бродяг и попрошаек, оставались чистенькими.
      Я тихонько отступил за дверь мастерской.
      - Еда, - несколько нервно пробормотала Рисса, - у мастера Лерриса не хватает еды на всех.
      - Но мы же просим не на всех, а только себе, - наивно возразила девочка. - Ты нас знаешь: я Джиди, а она Мирла. Мы хотим есть.
      - Ладно, взгляну, может, что и найдется, - буркнула Рисса и удалилась на кухню.
      Я поразился: неужто дела так плохи, что людям нечем кормить детей и они попрошайничают даже не в бедных кварталах, а у моих дверей? Мне тоже приходилось ощущать на себе последствия общего упадка, однако я имел дело с людьми, у которых водились деньги.
      - Вот, берите...
      - Спасибо, Рисса. Большое спасибо.
      - Меня благодарить не за что. Скажите спасибо мастеру Леррису: это его снедь.
      Приглядевшись, я увидел, что каждая из девчушек получила по полкаравая вчерашнего хлеба и по пригоршне оливок. Пока они, поднимая босыми ножками красную пыль, брели через двор к матери, Джиди отправила в рот оливку и отломила крохотный кусочек хлеба.
      Их мать помахала рукой Риссе, и они удалились.
      Я подошел к кухне.
      - Мастер Леррис... Гайси не какая-нибудь мошенница.
      - Рисса, не надо оправдываться, ты поступила правильно. Дети были голодны, но они чистенькие и аккуратные, совсем не похожи на завзятых попрошаек, - промолвил я, торопливо закрывая дверь, чтобы отгородить кухню от жары и красной пыли.
      - А кто эта женщина, их мать? - полюбопытствовал я, достав из охладителя кувшин и налив себе немного клюквицы.
      - Гайси? Я давно ее знаю, славная женщина, но невезучая. Муж ее работал на Синкора, старого торговца шерстью. Он умер до...
      - Погоди. Он, что ли, владел этой землей?
      - Он самый. Бедняга погиб во время пожара, когда сгорели его дом и склад. Ох, и пожарище же был, пламя выше деревьев! Люди поговаривали, будто усадьбу поджег Хистел, сын старого торгаша. Злобный малый был этот Хистел, вечно цеплялся к девушкам. Дошло до того, что родной отец сдал его стражам самодержицы. Ходили толки, что он убил отца из-за золота, а усадьбу поджег, чтобы замести следы, но, - Рисса пожала плечами, - ни Хистела, ни золота этого никто так больше и не видел. Вилбел пытался спасти хозяина, но и спасти не спас, и сам обгорел так, что работать больше не смог. Помучался-помучался, да три года назад, как раз во время великого дождя, и преставился. А Гайси вела домашнее хозяйство Мортена, пока он не подцепил ту темнокожую девицу. Так и вышло, что Гайси осталась без работы и без куска хлеба. Родных у нее нет, так что помощи просить не у кого.