- Надо же, источник... вот уж не знал.
      Серый маг глубоко вздохнул.
      - Леррис, ты призвал из недр первозданный хаос и направил его на поверхность. Природный хаос жарче пламени, полыхающего в кузнечном горне. Можно узнать, на что ты рассчитывал?
      - Написанное там, - я указал на "Начала Гармонии", - подсказало мне мысль, что если я подсуну ему мощный поток хаоса, он не удержится от искушения использовать этот хаос против меня. А коль скоро поток окажется столь сильным, что он не сможет с ним совладать, избыток хаоса уничтожит его самого.
      - Так оно и вышло, - Джастин покачал головой. - Правда, заодно это превратило долину в подобие ада демонов света и погубило большую часть хидленского войска. Кифриенцев, находившихся рядом с тобой, ты, как я понимаю, прикрыл магическим шитом. Ну а большинство ваших во главе с Кристал находились далеко от места выброса пламени и не пострадали. Им повезло, и тебе тоже.
      Я пожал плечами, что причинило мне не столь уж сильную боль. Джастин порой прямо-таки выводил из себя. Ну что, с его точки зрения, мне было делать? Позволить Герлису сжечь заживо всех наших, и меня в том числе? До чего он все-таки похож на Тэлрина или моего батюшку: им обоим я тоже не мог угодить, что бы ни делал. Сам-то он во время этой заварушки что делал? Болтался невесть где. Все они, магистры, на один лад скроены. И Тэлрин, и Леннет твердили, что за каждую ошибку нужно платить. Кто бы спорил: проблема лишь в том, что им и в голову не приходило предостеречь от возможности совершить ошибку. В нее тыкали носом, когда уже ничего нельзя было исправить.
      Я нахмурился, прищурился и, припомнив слова Тамры о гармонической связи, попытался прощупать Джастина гармонией. Это стоило мне жестокой рези в глазах, но я не прекращал усилий.
      Просвеченный гармонией Джастин выглядел необычно - так, словно все его тело было сложено из маленьких ячеек хаоса, заключенных в коконы гармонии. И тут Тамра оказалась права, мне удалось уловить нечто, похожее на тончайшую нить гармонии, уходящую куда-то в бесконечность. Неужто у Джастина есть консорт? Неужто он состоит в постоянной связи с женщиной? Как же все-таки мало знал я об этом человеке.
      - Ты мог бы оставить его в покое, - указал Джастин. - Мастера хаоса живут недолго: в конечном счете сконцентрированный им хаос развеялся бы сам собой.
      - Когда? После того как Берфир вернулся бы со своими ракетами на юг и захватил Кифрос?
      - Такого бы не случилось.
      У Джастина всегда и на все имелись ответы, только вот его рекомендации требовали терпения, проявлять каковое в условиях беспрестанно воюющего Кандара не так-то просто. Особенно если ты не серый маг, обреченный жить вечно. Последняя мысль заставила мой желудок сжаться в комок: используя хаос, пусть и с помощью гармонии, не становлюсь ли я сам серым магом?
      - Нам есть о чем поговорить, - заявил Джастин, вперив в меня взгляд, но мы потолкуем потом. Когда ты будешь чувствовать себя лучше и не будешь жалеть себя, а я запасусь терпением и не буду таким усталым.
      Отчего он устал, ему-то вроде бы не пришлось сражаться с хаосом? Я прикрыл болевшие глаза, и его голос стал громче, а потом стих, словно слова куда-то уплыли.
      - Я устал, потому что пытался спасти всех раненых и обожженных солдат. Таких много, просто ты единственный, кому выделили личный лазарет.
      - Прости! - Что я еще мог сказать?
      Он снова покачал головой.
      - Я слишком суров к тебе. Ты сделал все, что мог, да и время для разговоров сейчас не самое подходящее.
      Волосы его заметно тронула седина: видимо, он вымотался настолько, что не мог омолаживать свой организм. Надо же, а я до сего момента этого не замечал! Наверное, Джастин прав, хватит мне жалеть себя и терзаться.
      - Могу я поехать домой?
      Джастин окинул меня пристальным взглядом.
      - Можешь, если кто-нибудь предоставит тебе карету. В фургоне или на телеге будет слишком тряско, а уж о поездке верхом даже на таком коне, как Гэрлок, не может быть и речи. - Он прокашлялся и добавил: - Но, может быть, тебе и вправду лучше уехать. Я свою задачу выполнил и уже не могу сделать для тебя больше, чем ты сам.
      Почему мне лучше уехать, я не понял, но спрашивать не стал, ограничившись кивком.
      - Будет время, обязательно потолкуем, - заверил меня Джастин и, повернувшись, покинул комнату.
      Я взглянул на окно, откуда проникал холодный свет, потом скользнул глазами по обложке "Начал Гармонии".
      Сколько же народу погибло в серной долине? Неужто я действительно погубил их? Было ли это необходимо?
      Потерев лоб ладонью, я ощутил шелушащуюся кожу и короткую щетину, выросшую на месте обгоревших волос. А может быть, меня, пока я оставался без сознания, обрили, чтобы наложить повязку на рану или ожог?
      Вскоре после ухода Джастина ко мне заявилась Кристал с неизменным мечом и в забрызганном грязью одеянии для учебных боев. Вспотевшая, несмотря на холод.
      - Обучала бойцов?
      - Что поделаешь, у нас не хватает наставников. Тамра помогает новичкам освоиться с посохом, но хороших мастеров клинка найти трудно.
      Она наклонилась, поцеловала меня и получила поцелуй в ответ.
      - Ты идешь на поправку.
      - Джастин сказал, жить буду.
      - Некоторое время ни у кого из нас такой уверенности не было.
      Кристал пододвинула к кровати единственный стул и села.
      - Я вообще-то крепкий малый.
      - Не просто крепкий, а настоящий герой. Причем не потому, что одолел белого чародея, а потому что выжил, при таких-то ранах. - Кристал рассмеялась. - Наилучшие видели, каков ты был, когда тебя везли на повозке. Мало кто из них выдержал бы такое. Ты не просто Мастер Гармонии, ты мастер из мастеров, особенно в их глазах. Ты сражался и с магом, и с вражескими бойцами.
      - Знаешь, сам-то я себя героем не чувствую. Здесь только что был Джастин...
      - А, тогда понятно... - Кристал снова рассмеялась, но на сей раз с оттенком горечи. - Меня он спрашивал, было ли это необходимо.
      - Меня тоже. Сколько народу погибло?
      Кристал помрачнела.
      - Что, так плохо?
      - Ополченцам пришлось туго. Уцелели только те, кто находился рядом с тобой, около полувзвода. Один из них спятил: называет тебя ужасным чародеем и плачет.
      - Меня? Ужасным чародеем? А как Валдейн? Он спас меня по меньшей мере дважды.
      - У него множество ушибов и глубокая рана. Но выживет, Джастин его спас.
      - Фрейда убита?
      Кристал кивнула.
      - Джилла?
      - У нее раздроблены рука и плечо. Проникающих ран нет. Бойцом ей больше не быть, но рука заживет.
      - Елена?
      - С ней все в порядке. Но я отправила ее в Расор, поручила работу, которую выполняла Субрелла. Килдиси не справилась: я и не рассчитывала, что справится, но пришлось попытаться. Она дружна с Муррис.
      Опять политика.
      - А Шерван? Он погиб? И Пендрил тоже?
      Кристал кивнула.
      Хорошо, ничего не скажешь. Из полудюжины бойцов, которых я лучше всего знал, трое погибли, один тяжело ранен, одна искалечена. В горле моем встал ком, к глазам подступили слезы. А ведь идея казалась совсем неплохой. Но если наш план был хорош, чем бы обернулась попытка осуществить плохой?
      - Леррис, на войне такое случается.
      Да, настоящая война оказалась совсем не похожей на поединок с Антонином. Там были огонь, пепел, противоборство стихий. Не потому ли маги так опасны, что они не видят ни клинков, ни окровавленных тел? Не потому ли, что так далеки от обычных людей?
      Я сглотнул.
      - А что с противником?
      - Еще хуже. Уцелевших насчитали не больше взвода, да и те почти все ранены.
      Я поежился.
      - Думаю, мне пора домой.
      - Зачем? Тебе плохо у самодержицы?
      - Что ты, она очень любезна.
      Каси и вправду не оставила меня вниманием: не раз приходила ко мне и вручила мешочек с золотом, сказав при этом, что сделанное мною невозможно оценить деньгами. Сильно сомневаясь в том, что смогу вернуться к работе в ближайшее время, я принял монеты. Кошель был спрятан под уголком матраца.
      Я отвернулся к окну, откуда по-прежнему лился холодный свет.
      - Что говорит Джастин? - спросила чуть помягче Кристал.
      - Сказал, что ежели удастся раздобыть карету, мне лучше вернуться. Правда, не объяснил, почему.
      Кристал ласково вспушила мои волосы и поцеловала в щеку.
      - Наверное, он считает, что твоя гармонизированная древесина будет способствовать исцелению. Первый кровавый бой, он самый тяжелый.
      - А для тебя он не был тяжелым?
      Она сжала мою здоровую руку.
      - Был, конечно, но я старше тебя и с насилием сталкивалась куда чаще.
      - Ты привыкла к нему?
      - Надеюсь, что нет.
      Я присмотрелся к ее лицу, к тонким, разбегающимся от глаз морщинкам и серебряным прядкам в черных волосах. За ее темными глазами таилась другая тьма, ранее остававшаяся незамеченной. Как и Джастин, она выглядела смертельно усталой.
      Обеими руками, - хотя правая повиновалась мне с трудом, - я сжал ее ладонь и долго держал не отпуская. Кристал ничего больше не говорила, да в этом и не было нужды. Я тоже молчал. А потом, не заметив как, погрузился в сон.
      XXXVIII
      Лежа в собственной постели, опершись спиной о сложенные у передней спинки кровати подушки, я читал и пытался прийти в себя после переезда домой из покоев самодержицы. Хотя перевезли меня в экипаже, а сама идея была одобрена Джастином, поездка оказалась более чем утомительной. Все тело ныло, снова стали болеть глаза, и я, провалившись по приезде в тяжелый сон, проснулся совсем недавно.
      И тут заявилась Тамра.
      - Как дела у нашего ученого калеки? - молвила она, усевшись спиной к окну в деревянное кресло. - Все терзаешься?
      На сей раз Тамра повязала голубой шарф, под цвет ее глаз и синевшего за окном неба.
      - Не терзаюсь, а мучаюсь. Все болит, - ответил я, отложив "Начала Гармонии", закрыв глаза и вздохнув.
      Это малость помогло, жаль только, что вздох был не слишком глубоким. Состояние ребер пока не позволяло мне набрать воздуха побольше.
      - Как думаешь, скоро встанешь на ноги?
      - Почем мне знать. Джастин говорит, ребра в основном зажили и рука идет на поправку. Вот с ногой хуже.
      О жжении в глазах и периодически ослабляющемся слухе я предпочел не упоминать. Мне казалось, это пройдет само по себе.
      - Джастин - твой дядя. Он к тебе неравнодушен и очень о тебе заботится, - с улыбкой промолвила Тамра, устраиваясь в кресле поудобнее.
      - Он и о тебе заботился, когда ты в этом нуждалась.
      - Думаю, - заявила Тамра столь непринужденно, словно говорила о погоде, - ты, если только оторвешь свой зад от койки, будешь прекрасно выглядеть в сером.
      - В сером? Отродясь не хаживал в сером и впредь никогда не собираюсь!
      Едва у меня вырвались эти слова, я уже готов был взять их обратно. "Никогда" - опасное слово, особенно для меня. Поэтому я предпочел сменить тему.
      - Ты только критикуешь да насмешничаешь, а сама-то на что способна? Тебя ведь тоже числят в волшебницах.
      Голубые глаза Тамры стали свинцово-серыми, в комнате потемнело, стукнули ставни, и мое покрывало рванул ворвавшийся в помещение зимний ветер.
      Я сглотнул. Кое-чему она у Джастина научилась.
      - Ладно. Вижу, ветер нагонять ты можешь. Но чего ты добиваешься?
      - В первую очередь уважения. Ты, да и все мужчины, почему-то думаете, что если я не выставляю силу напоказ, так у меня ее и вовсе нет. А во-вторых, хочу, чтобы и ты не валялся без дела, жалея себе. Подумаешь, отлупили бедняжку! Тебя ведь вроде числят в волшебниках.
      Несмотря на боль, я свесил с кровати здоровую ногу, руками придвинул к ней больную и сел. Правда, чтобы не шлепнуться обратно, мне пришлось держаться за спинку кровати.
      - Неплохо! - похвалила Тамра. - Джастин не верил, что у тебя хватит на это сил. Сам-то он слабак.
      Она усмехнулась, и это напомнило мне о Герлисе.
      - Ты и впрямь рыжая стерва, - процедил я сквозь зубы, стараясь не морщиться, когда накатывали белые волны боли.
      - Будешь делать это почаще, быстрее встанешь на ноги, - сказала она, проигнорировав мое высказывание. - Но вижу, досталось тебе здорово, хваленый чародей.
      Чтобы не упасть, мне пришлось откинуться на подушки.
      - Одной моей знакомой чародейке тоже крепко досталось, когда она влипла в историю с Антонином. Или я ошибаюсь?
      - Ладно, - отмахнулась Тамра. - Нынче не о том речь. Нам необходимо нагнать страху на посла Берфира. Он прибудет сюда через восемь дней. К тому времени ты уже сможешь ходить. Такие, как он и его герцог, уважают только тех, кого боятся. Вот почему желательно, чтобы ты появился перед ним в сером.
      - С чего бы это? Я всегда носил коричневое.
      - Ты хочешь подвести Кристал? Предать всех погибших бойцов? Хочешь, чтобы этот посол навязал Каси свои условия?
      - Никто ничего не может навязать самодержице.
      - Это как сказать. Ее армия невелика, и скрыть это от прибывшего сюда посла будет невозможно. Чем она располагает? Мною, тобой и Наилучшими превосходным, но малочисленным отрядом. Поэтому все мы должны выглядеть как можно более грозно. А коричневый наряд не производит особого впечатления.
      - Серое... как я, по-твоему, натяну серые штаны?
      - Тоже нашел проблему. Рисса сказала, что вместо шва поставит на левой штанине пуговицы.
      - Разве в штанах дело? На эту встречу меня придется везти, да и стоять я не смогу. Вот уж будет впечатление так впечатление.
      - Я распоряжусь, чтобы для тебя изготовили еще один посох. В зал приема ты приковыляешь заранее, а когда явится посол, уже будешь стоять там, опираясь на эту жердину. С посохом, да еще в сером, ты любого напугаешь.
      - Хорошо. Я оденусь в серое, но только если на этот прием явится и Джастин.
      - Годится. Он прибудет. Нас троих будет вполне достаточно. Я уже привезла набор серых кож и отрез серой ткани. Рисса сошьет тебе штаны и рубаху, а ты ей заплатишь.
      - Я ей и так плачу.
      - Заплати отдельно. Ты же получил золото от Каси.
      - Ха! Кто знает, когда мне удастся снова заняться ремеслом. Не помереть бы до той поры с голоду.
      Тут я, конечно, покривил душой. Голодная смерть мне не грозила, просто Тамра основательно меня допекла.
      - Ну, чем меньше монет в кошельке, тем больше у тебя резонов поскорее исцелиться, - заявила она вставая. - Я скажу Риссе, чтобы зашла прямо сейчас. Ей надо снять с тебя мерку. Надеюсь, ты не отчебучишь какую-нибудь глупость.
      Одарив меня на прощание улыбкой, Тамра ушла, и я снова взялся за книгу. Хотя, по правде сказать, смысл прочитанного раздела от меня ускользал.
      "...гармоничность Земли представляет собой структурированность гармонии как внутри, так и вокруг хаоса, а потому способный гармонизировать Землю способен гармонизировать и само мироздание, если достанет сил нести бремя печали".
      Печаль? Похоже, что как ни манипулируй с гармонией, это непременно обернется для кого-то печалью? А как обстоит дело у мастеров хаоса: у них, небось, нет книги, которая предостерегала бы их насчет печали? Может быть, потому, что им на такие вещи наплевать? А на что им не наплевать?
      Вопросов возникло множество, ответами и не пахло, и в конце концов я отложил книгу. После чего задремал.
      Поздно вечером, когда давно стемнело, в спальню в верхней одежде и с клинком пришла Кристал.
      - Как дела?
      Я ухитрился повернуться, свесить обе ноги сразу и сесть. Боль, конечно, никуда не делась, но это было несомненным успехом.
      - Получше.
      - Это хорошо.
      Она коснулась моей щеки быстрым поцелуем.
      - А как у тебя?
      - Могло быть и хуже. Елена прислала из Расора нескольких новобранцев, включая парочку совсем недурных. Они родом из Южного Оплота, а там культивировались древние боевые традиции. До уровня Западного Оплота тамошнее искусство не дотягивало, но лишь чуть-чуть, и нам это пригодится.
      - Пара бойцов? Не маловато?
      Прежде чем ответить, Кристал пододвинула ко мне стул и глубоко вздохнула.
      - Маловато. Конечно, ими пополнение не исчерпывается, мы ждем прибытия из Спидлара целого взвода, но, - она снова вздохнула, - купечество сетует на военные расходы. Эти идиоты со времен Доррина так ничему и не научились. Не понимают, что защитить их лавки и лабазы может лишь сильная армия, а чтобы иметь сильную армию, нужны деньги.
      - Тамра сегодня заходила.
      - Она мне сказала, что заскочила тебя повидать.
      - А рассказала о своем намерении нагнать страху на Берфирова посла?
      - Она все такая же резкая, правда? - Кристал рассмеялась, но в се смехе прозвучали грустные нотки.
      - Да уж, ее не исправишь.
      - Ну а что ты скажешь об этой затее?
      Я осторожно пожал плечами.
      - Вообще-то Тамра права. Войско у Каси невелико, а люди, подобные Берфиру, уважают только силу. Значит, надо продемонстрировать им некое подобие силы.
      - Я тоже так думаю. А получится?
      - Должно получиться. Деваться-то некуда.
      - Ты определенно идешь на поправку.
      - А ты, надо думать, устала, - сказал я, справившись с приступом головокружения.
      - Очень.
      Сидя на кровати, я подался к Кристал, провел пальцем по ее щеке и погладил опущенные, расслабившиеся плечи. На этом возможности правой руки оказались исчерпанными, она еще слишком болела. Я пустил в ход левую и принялся разминать ей шею и верхнюю часть спины.
      Кристал сидела, уронив голову: массаж явно доставлял ей удовольствие. Мне тоже.
      XXXIX
      На следующее утро, когда Кристал, поднявшись затемно, стала облачаться в мундир, я тоже слез с кровати и, ковыляя, доплелся до стола. После посещения Тамры стало ясно, что времени разлеживаться у меня не так уж много. Да и самочувствие мое, к счастью, позволяло не бездельничать после того, как Кристал уйдет в казармы.
      Мне было не по себе из-за того, что Кристал уставала и не высыпалась по моей вине. Будь я здоров, она ночевала бы в своих покоях при казармах Наилучших, и ей не приходилось бы тащиться по вечерам за город и вскакивать ни свет ни заря, чтобы поспеть на службу. С другой стороны, меня радовала любая возможность провести ночь вместе с ней.
      Рисса водрузила на стол чашку с травяным настоем.
      - Вижу, это как раз то, что тебе сейчас нужно.
      Нужно - не нужно, но увильнуть возможности не было: пришлось пить. Вкус настоя не восхищал, но в сравнении с кошмарным пойлом, которым пичкали меня раньше, казался приемлемым.
      Едва Рисса поставила хлеб, как за стол села Кристал; уже в куртке, с аккуратно причесанными волосами. Ее клинок звякнул, задев ножку стула.
      Я погладил ее ногу и улыбнулся, когда она потянулась за своей чашкой чая.
      С темного двора доносились голоса и конский храп: охрана седлала лошадей. Рисса поставила между нами миску с сушеными персиками и грушами.
      - Ты уходишь, а мне дома торчать, - сказал я Кристал, и она улыбнулась.
      - Ничего, скоро и ты будешь ходить.
      Дверь приоткрылась, и на пороге появился Перрон.
      - Зови всех к столу, - сказала ему Кристал.
      - Слушаюсь, командир.
      - Они все хотят тебя видеть, - сказала мне Кристал после того, как он пошел за бойцами.
      - Меня?
      Она хмыкнула.
      - Привет, Мастер Гармонии, - промолвил, появившись снова, Перрон.
      Хайте и еще двое бойцов, женщина и мужчина, вошли следом за ним и сели за стол. Рисса принесла еще две миски сушеных фруктов и две буханки черного хлеба.
      - Чай с травами? - спросила, отламывая кусочек хлеба, незнакомая мне женщина-боец, остроносая брюнетка.
      - Да. На вкус не ахти, но считается целебным, - ответил я, взяв кусок хлеба и пригоршню персиков. - Рисса, а сыр есть?
      - Только желтый, мастер Леррис.
      - Это лучше, чем ничего. Давай сюда.
      Когда Рисса положила на стол головку, я, неловко орудуя левой рукой, отрезал себе пару ломтиков и передвинул головку Кристал.
      После того как все стражи взяли по ломтику-другому сыра, хотя круг вроде бы был не маленьким, осталось всего чуть-чуть. Что ни говори, а быть консортом командующей удовольствие не из дешевых, хотя в глаза это не бросается.
      - Как это получается, что ты, маг, не можешь себя исцелить? - задала вопрос Хайтен.
      Другие бойцы встрепенулись: это интересовало и их.
      - Вообще-то могу, но это потребует огромной затраты сил и может истощить меня хуже любой болезни. Один недуг выправлю, другой наживу. Понимаешь, - я старался говорить понятнее, - управление гармонией требует сил и навыков, так же как и боевые искусства. Вот ты, Хайтен, почему не носишь двуручный меч?
      - Для меня он слишком тяжел. Орудуя им, особенно сидя верхом, я рисковала бы потерять равновесие.
      - То же самое справедливо и по отношению к магии. Когда я выступил против первого белого чародея, мне нужно было лишь отрезать его от источника силы. Лишившись ее, он оказался на грани смерти, и покончить с ним не составило труда. Использовав силу чистой гармонии для собственного исцеления, я, залечив раны, истощил бы себя и магически, и физически. Сейчас, возможно, мне удалось бы выжить, но для мага постарше такая попытка может обернуться преждевременной смертью. Другие маги могут оказать мне некоторую помощь; это и называется целительством. Сам я тоже не сижу сложа руки: например, использую гармонию, чтобы изгнать из тела хаос или ускорить срастание костей. Без этого выздоровление заняло бы больше времени, да и кости могли бы срастись неправильно.
      - И по той же причине целители не могут помочь многим раненым? спросила Хайтен.
      Я кивнул.
      - Верно мыслишь. Исцеляя кого-то, целитель затрачивает собственную жизненную энергию. Затратив ее слишком много, он рискует погибнуть сам.
      - Потому-то ты и носишь посох? - хмуро уточнил Перрон...
      - Ну, тут все не так просто. Гармония, в отличие от хаоса, не оружие. Убить или ранить кого-либо непосредственно ее силой невозможно. Конечно, существуют способы косвенного использования, скажем, маг-буреносец творит с помощью гармонии могучий ветер, а уж ураган или смерч убивает людей. Но это требует не только сил, но и времени, а потому не всегда годится для боя.
      - Но ты ведь убил белого чародея.
      - Не совсем так. Лишь помог ему убить себя. - Я выдавил смешок. - Все видели, что за этим последовало.
      - Все-таки не понимаю, - пробормотала незнакомая женщина. - Ты уничтожил целую долину, но при этом носишь посох для самозащиты?
      - А что мне остается делать, если на меня налетает боец с клинком? Я не белый маг, обратить против него хаос не могу. Бурь творить не умею, да и вряд ли кто успеет призвать бурю, когда клинок находится в локте от его шеи.
      - Не умеешь? Но ведь сотворил же: ливень не прекращался несколько дней.
      Я не выдержал и усмехнулся.
      - Может, и шел, но много ли мне было от того проку?
      Хайтен рассмеялась.
      - Все это интересно, - промолвила Кристал, - но самодержица ожидает меня сразу после утреннего смотра.
      Бойцы выпили все до последней капли и съели все до крошки, словно то была их последняя трапеза. Потом все поблагодарили Риссу. Перрон при этом отвесил ей низкий поклон, все вышли во двор.
      Рисса зарделась.
      Когда встала Кристал, поднялся и я, хотя мне для этого пришлось опереться о стол и грубую трость.
      - Тебе не...
      - Не могу же я вечно валяться в постели.
      Я обнял ее.
      - А мне не хочется, чтобы ты на всю жизнь остался хромым лишь потому, что стремишься кому-то что-то доказать. Дома нет никакой нужды изображать из себя героя, - ворчливо заявила она. Но меня все-таки поцеловала.
      Стоя в дверях, я проводил ее взглядом. Она отбыла в Кифриен, чтобы заниматься учениями, снабжением, комплектованием, планированием, укреплением дисциплины, политикой, - всем тем, чем военачальнику приходится заниматься куда чаще, чем совершать походы и командовать на поле боя.
      Я, прихрамывая, добрался до кресла и сел. Рисса принялась убирать со стола.
      - Мастер Леррис, мне надо будет испечь побольше хлеба. Тебе какой по душе?
      - Я неравнодушен к черному.
      - Ага, точь-в-точь как командующая Кристал.
      - Да при чем тут...
      - Ты слишком серьезен для столь молодого человека.
      Я улыбнулся.
      - Ну а сейчас подкрепись, я приберегла в буфетной немножко хлеба и сыра.
      - Спасибо, матушка Рисса. Что бы я без тебя делал?
      Она добродушно хмыкнула.
      Умяв еще один довольно толстый ломоть хлеба с сыром, я рассеянно провел пальцем по украшавшей стол витиеватой резьбе. Вообще-то дерево чуждо хаосу по самой своей природе, но сейчас эти хитрые завитушки заставили меня вспомнить о том сложном переплетении нитей хаоса и гармонии, которое мне довелось ощутить в недрах под серным источником. Вправду ли хаос и гармония сплетаются так тесно?
      Осторожно потянувшись чувствами к левой руке, пусть остававшейся в лубке, но заживавшей быстрее, чем нога, я ощутил нечто своеобразное. Часть руки состояла из крохотных вкраплений хаоса, как будто заключенных в плотные капсулы гармонии.
      - Рисса?
      - Да, мастер Леррис.
      - Подойди, пожалуйста, сюда.
      Подняв брови, Рисса подошла к столу.
      - Положи свою руку рядом с моей.
      - И все?
      - Все.
      Сравнив наши руки, я убедился, что по структуре они различны. Часть моей плоти больше напоминала увиденное мною при попытке прощупать чувствами Джастина.
      - У тебя все? А то мне еще хлеб печь...
      - Э... да, спасибо.
      - Ох уж эти маги.
      Покачав стриженой головой, Рисса ушла, а я задумался о том, могу ли сознательным усилием преобразовать структуру плоти вокруг срастающейся кости по тому же образцу. Пришлось поднапрячься, но попытка увенчалась успехом. Правда, изменение затронуло лишь крохотный участок и обернулось для меня резью в глазах и дрожью в пальцах. И такой потерей сил, что я уронил голову на стол.
      - Мастер Леррис! Мастер Леррис!
      - Все в порядке. Я просто устал.
      - Ну-ка, живо в постель. Как так можно, чудом выжил - и тут же колдовать? Сначала окрепнуть надо, - решительно заявила Рисса, подойдя ко мне. - Сейчас здесь нет Наилучших, и тебе нет нужды подкреплять их дух, показывая, что они имеют на своей стороне самого отчаянного и неутомимого мага в мире. Обопрись на меня, и я помогу тебе добраться до кровати.
      Я послушался и не пожалел: вновь растянуться на постели было очень приятно. Мной завладела легкая полудрема.
      XL
      К северо-западу от Ренклаара, Фритаун (Кандар)
      Неподалеку от вершины Берфир останавливает основные силы и направляется в голову авангардного отряда. Пальцы его, словно ненароком, касаются рукояти висящего за плечами длинного, в полторы руки, меча. Бросив взгляд вниз, герцог замечает на склоне трех упавших лошадей, одна из них еще бьется. Рядом всадник: он лежит ничком и не шевелится.
      По большаку и траве по обе стороны дороги разливается лужа глубиной всего в несколько пальцев, но не меньше двадцати локтей в поперечнике.
      Еще одна всадница с копьем пытается свернуть с дороги, но, сделав несколько шагов, конь артачится, ржет и вскидывается на дыбы. Всаднице удается удержаться в седле. Лошадь пятится, продолжая держать одну переднюю ногу на весу. Женщина спрыгивает с седла, наклоняется и, удерживая поводья, осматривает копыто. И тут на нее и ее товарищей невесть откуда обрушивается град стрел. Несколько кавалеристов падают, остальные разворачиваются и скачут вверх по склону, надеясь уйти из-под обстрела.
      Несколько стрел попадают в охромевшую лошадь, одна сражает спешившуюся всадницу.
      Проследив, откуда летят стрелы, Берфир засекает-таки лучников. Выпустив из кустов очередную тучу стрел, они перебегают вверх и скрываются за гребнем противоположного холма.
      Берфир легко выхватывает тяжеленный меч и скачет навстречу отступившим копьеносцам.
      - Что тут у вас? - спрашивает он младшего офицера.
      - Ежи... они разбросали сотни ежей!
      - Ежи на дороге? И вы их не заметили?
      Командир авангарда указывает на разлившуюся воду. Берфир оглядывается по сторонам, и его цепкий взгляд отмечает на дальнем краю болотистого луга насыпь. Не иначе как перегородившую ручей или речушку плотину.
      Еще один всадник, подъехав, показывает герцогу несколько ржавых, растопыривших шипы ежей.
      - Ржавые? Железо так быстро не ржавеет. - Берфир задумывается, потом кивает, - Понятно, они сначала дали им заржаветь, потом разбросали.
      - Я тоже так думаю, господин.
      - Ну, Коларис, ты мне за все заплатишь, - говорит герцог, глядя на северо-восток и грозя невидимому врагу воздетым клинком. - Мы не хотели этой войны, но ты заплатишь за все!
      Кавалеристы раздаются в стороны, остерегаясь огромного меча. Берфир, опомнившись, убирает клинок.
      - Расчистить путь от ежей и продолжить движение!
      Герцог направляет коня вниз по склону и медленно едет вдоль кромки грязной воды. Всадники следуют за ним. Двое бойцов осматривают запруду, находят заслонку, и скоро дорога очищается от воды, открывая взору сотни разбросанных по грязным камням, бурых от ржавчины, ощетинившихся шипами штуковин, именуемых "ежами" или "чесноком".
      Берфир презрительно кривится. Ежи собирают в обозную повозку, и скоро герцогское войско снова приходит в движение. Солдаты поднимаются на противоположный склон, откуда начинается долгий путь к Фритауну.
      XLI
      По крайней мере Каси (или, от ее имени, Тамра) догадалась прислать за мной крытый экипаж. Не забыла Тамра и об обещанном ранее окованном железом посохе, так что мне было на что опереться и не пришлось мокнуть под холодным зимним дождем. Кифриенцы постоянно сетуют на свои дожди, но в сравнении с ливнями на Отшельничьем или грозами, настигавшими меня в иных областях Кандара, здешние кажутся вполне терпимыми.
      Поверх серого одеяния я накинул коричневый плащ. Вместе с посохом мне едва удалось разместиться в тесной карете, тем паче что нога в лубке не сгибалась и усесться пришлось бочком.