Fairleigh - Поцелуй пирата

– На свете, вероятно, не так много мест для человека… – Она запнулась, смущенная своей бестактностью, и поправилась: – Вашей образованности. Видимо, у вас не оставалось иного выхода, как присоединиться к мистеру Клермонту.

Аполло озадаченно нахмурил лоб.

– Но он мой капитан, – просто сказал он. – Я повсюду следую за ним.

Его широкое лицо осветилось такой искренней любовью и преданностью, что у Люси в горле встал комок. Она так и не смогла спросить его, чем вызваны его чувства к Морису.

* * *

Потом Люси не раз принималась ругать себя за то, что не остановила вовремя рассказ Аполло. Чего она опасалась, то и произошло.

Ее больше не занимали романы Дефо. Перед ее мысленным взором вставал образ Мориса, прикованного к сырой каменной стене. Его солнечная улыбка, постепенно гаснущая во мраке заточения. Его ясные насмешливые глаза, затуманившиеся безнадежностью и отчаянием. И хотя капитан по-прежнему не появлялся в каюте, незримо он постоянно присутствовал в ее мыслях и снах.

Однажды он приснился ей с неуловимым, все меняющимся выражением лица, то радостным, то грозным. Она проснулась и ощутила, что ее щеки залиты слезами.

Остаток ночи Люси провела, беспокойно ворочаясь с боку на бок, так и не сомкнув глаз до утра. В ней крепло решение сбежать, потому что больше она была не в силах скрывать свои чувства под маской оскорбленной гордости.

Когда наутро, вся разбитая от бессонной ночи, Люси подошла к иллюминатору, вдали, на самом горизонте, она разглядела узенькую полоску земли.

Невинно улыбаясь, с притворной застенчивостью спрятав руки за спину, Люси стояла у гардероба и приветливо улыбалась вошедшему рулевому.

– Доброе утро, Аполло.

– Доброе утро, мисси.

Повернувшись к ней своей необъятной спиной, Аполло ловко сдвинул локтем тяжелый атлас с морскими картами и водрузил поднос на стол. С безумно колотящимся сердцем Люси подошла к нему сзади, медленно поднимая зажатую в дрожащих руках бутылку.

Не оборачиваясь, Аполло мягко посоветовал:

– Лучше бы вам этого не делать, мисси. Это любимый бренди капитана.

Чуть не подскочив от испуга, Люси опустила свое импровизированное оружие, испытывая невероятное облегчение оттого, что ее намерения раскрыты.

Вторая попытка побега оказалась еще более неудачной. Она ничего не придумывала, а просто ждала, когда Аполло откроет дверь, и в тот же момент совершила отчаянный рывок в коридор. Но успела только выскочить за порог, так как великан поймал ее своей огромной ручищей за подол и, как муху, втащил обратно. Весь день она мрачно молчала, но это не произвело на невозмутимого африканца ни малейшего впечатления.

На следующее утро она дала Аполло передышку, рассчитывая усыпить его бдительность. А вечером, как только дверь распахнулась, Люси ловко набросила свою нижнюю юбку на голову ничего не подозревающего Аполло. Пока он выбирался из-под опутавшей его ткани, она осторожно пробралась мимо и тихонько выскользнула за дверь.

Понимая, что с минуты на минуту Аполло бросится за ней в погоню, она кинулась искать ближайший трап, боясь даже оглянуться. Будь что будет, но она должна как можно больше успеть, пока ее не поймали. Может, ей удастся наткнуться на пороховой погреб, идеальное место для того, чтобы спрятаться там и продержаться до прихода спасителей… если ей еще раз повезет удрать. Никогда еще Люси не приходилось видеть трюма, построенного таким странным способом. В нем было множество самых неожиданных поворотов, напомнивших ей лабиринт из аккуратно подстриженных кустов в поместье лорда Хауэлла. К несчастью, она оказалась у трапа, ведущего на дно трюма. Ее единственным спасительным ориентиром были тускло горящие лампы, болтавшиеся в каждом отсеке на крюках. В противном случае она стала бы пленницей в этой западне из грубого неотесанного дерева, задыхаясь от вони застоявшейся воды.

Она остановилась, чтобы перевести дыхание. Конечно, с корабля ей не убежать, но можно попробовать забаррикадироваться где-нибудь, чтобы оттуда диктовать свои условия капитану Клермонту. Коснувшись рукой холодной железной ручки какой-то двери, она вздрогнула и замерла, невольно вспомнив предостережение Мориса по поводу его матросов.

«Не будь смешной, – укорила она себя, – он только хотел запугать тебя».

Звуков погони все еще не было слышно, тишину угрюмого трюма тревожило только поскрипывание корпуса шхуны, сражающейся с неослабевающей качкой.

Люси не ожидала, что дверь окажется незапертой, но она поддалась ее нажиму. Люси оказалась внутри совершенно темного помещения, а благодаря проникающему сюда из коридора свету лампы темнота становилась еще более глубокой и страшной.

Пересиливая страх, она присмотрелась, и из ее груди вырвался сдавленный крик ужаса.

Мутный свет лампы вырывал из тьмы жуткие приспособления для пыток: плетку с раздвоенным хвостом, прикованные к стене ржавые наручники. Эта мрачная камера была воплощенной мечтой инквизитора! Воображение Люси, недавно обогащенное романами Даниэля Дефо, легко определило зловещее назначение других орудий пыток, название которых она не знала. Над страшной картиной царила металлическая гильотина с раскрытой в злорадной усмешке пастью.

Девушка окаменела от суеверного страха, услышав, что дверь скрипнула, и медленно качнулась к стене.

– Мисси! – громыхнул над ней могучий голос Аполло.

Захлопнув дверь, она стремительно повернулась и прижалась к ней спиной, чувствуя себя ничтожной перед массивной грудью нависшего над ней гиганта.

Нервно вздрогнув, она спросила с притворным оживлением:

– Что случилось, Аполло? Вы испугались, что я обнаружу скелеты, которые капитан прячет в своем шкафу?

– Можно сказать и так.

Без дальнейших предисловий он удрученно вздохнул, нагнулся и вскинул ее на плечо. Волосы упали ей на лицо, и она не видела, куда он ее несет. Когда Аполло медленно и осторожно развернулся в узком коридоре и направился к трапу, Люси вдруг почувствовала, что великан напрягся.

В тишине коридора взаимные приветствия прозвучали с нарочитой приветливостью.

– Добрый вечер, Аполло.

– Добрый вечер… капитан.

22

От стыда и унижения Люси крепко зажмурилась. Сколько раз она представляла себе решительный разговор с предводителем пиратов, во время которого она непримиримо стояла бы перед ним, гордо выпрямив спину. И вот он застает ее, переброшенную через плечо Аполло, как какой-нибудь куль с мукой.

– Направляетесь куда-нибудь? – с издевательской вежливостью поинтересовался Клермонт.

– Кажется, уже нет, капитан, – прошипела она сквозь стиснутые зубы, прекрасно понимая, что он обращается к ней.

Воцарилось неловкое молчание. Затем Морис жестко спросил у помощника:

– Сколько раз наша гостья пыталась нас покинуть?

Настала очередь выкручиваться из положения бедняге Аполло.

– Опустите меня! – потребовала Люси, не желая подставлять под удар полюбившегося ей своей добротой и искренностью африканца.

Аполло молча повиновался. Люси встала на ноги, оправила платье и, откинув волосы назад, вскинула голову. Лучше бы она этого не делала! Люси увидела перед собой лицо Мориса таким, каким оно было во сне: угрюмая маска, на которой сияют неподражаемым светом лучистые карие глаза, обрамленные густыми ресницами. Охваченная внезапным волнением, она с усилием вспомнила камеру пыток, обнаруженную на его корабле.

– Позвольте доложить, капитан, это моя третья попытка побега. И как же вы намерены наказать меня? Заковать в кандалы? Надеть наручники?

Она с демонстративной готовностью протянула ему обе руки.

Как бы раздумывая, Морис склонил голову набок.

– Соблазнительная идея.

Люси медленно опустила руки, с трудом удерживаясь, чтобы не закатить ему пощечину.

– Отведи ее назад, – коротко приказал Морис помощнику, скользнув по Люси безразличным взглядом, и повернулся к ней спиной.

Люси шла между мужчинами, как преступница, приговоренная к казни, но не собиралась молчать.

– Простите мне мою дерзость, капитан, – с подчеркнутой учтивостью обратилась она к его спине, – но мне кажется, что нам необходимо уточнить наши отношения. Вы, сэр, пират, хозяин своего корабля, а я – ваша пленница. Будучи таковой, я считаю своим долгом совершать освященные традицией попытки бегства, если меня не освободят…

В эту минуту за ее спиной захлопнулась дверь каюты, в которую они только что вошли. Аполло остался в коридоре, и Люси со страхом поняла, что оказалась наедине с человеком, которого только что старалась вывести из себя.

Обхватив себя за плечи, она застыла на месте – под его пронзительным взглядом. Прошедшие в путешествии дни наложили свой отпечаток на его внешность. На обветренном лице ярче выделялись ясные карие глаза и темно-рыжая бородка. Волосы посветлели и уже спускались на шею непокорными завитками. В первый раз Люси задумалась о том, где он ночует, пока она занимает его каюту. Как ни странно, но именно эпизод с чужими дамскими нарядами заставил ее с горечью признать, что этот мужчина, наделенный таким неотразимым суровым обаянием, не мог не пользоваться успехом у женщин.

Не отводя от девушки жесткого взгляда, Клермонт приказал:

– Снимите платье!

Люси словно окатили ледяным душем.

– Простите, – еле вымолвила она задрожавшими губами. – Я больше не буду.

– И поступите разумно, черт побери. А сейчас дайте мне свое платье. – Он требовательно протянул руку.

Неужели она до такой степени ошибалась в этом человеке, с отчаянием думала Люси, невольно отступая назад.

– Вы не смеете осуждать меня за то, что я пыталась сбежать! На моем месте вы сделали бы то же самое. Если вы так представляете себе дисциплину на…

Он угрожающе шагнул к ней.

– Не заставляйте меня раздевать вас, Люси. Я очень хорошо знаю, что это ваше единственное платье.

– Ну, пожалуйста, я… – Она прикусила язык, вспомнив свою клятву ни о чем не просить его. И все же глаза у нее наполнились слезами. Ей стоило больших усилий не расплакаться. – Я этого не заслужила.

Ее упрек нисколько не тронул Клермонта. Не желая вступать с ним в схватку, она уже подобрала подол платья, как вспомнила, что на ней нет нижней юбки. Не нужно было делать из нее ловушку для Аполло, с угрюмой досадой укорила себя Люси, тогда не оказалась бы она в таком дурацком положении. Девушка посмотрела на Мориса с робкой надеждой, но тот стоял, как статуя, с застывшим лицом.

С тяжелым сердцем она кое-как стянула с себя платье и выпрямилась, стараясь не дрожать в своей тонкой рубашке и шелковых панталонах, судорожно прижимая к груди скомканное платье.

Он смерил ее мрачным взглядом и подошел ближе, обдав крепким запахом соленого моря и табака. У нее закружилась голова, как будто она впервые после долгих дней заточения в душной каюте вдохнула свежий морской воздух.

Клермонт резко выдернул платье из рук Люси и направился к двери. Рывком распахнув ее, он с ожесточением швырнул в коридор ее единственное платье.

Затем он перешел к гардеробу и своему сундуку. Ошеломленная Люси молча следила, как он яростно выпотрошил все ящики и всю внутренность сундука, сдернул с кровати одеяло, оставив только подушки на покрытом простыней матрасе. Через несколько минут вся эта груда одежды и белья была безжалостно выброшена за дверь.

Наконец он с треском захлопнул крышку сундука и резко повернулся к девушке.

– Может, теперь вы хорошенько подумаете, прежде чем бежать из ловушки, мисс Мышка. Один только взгляд на вас в этом… этом, – он тяжело перевел дыхание, – этом одеянии, и мои люди разорвут вас на части, – зарычал он, как лев перед нападением. – К тому времени, когда они окончат свое дело, от вас не останется и кусочка, чтобы покормить акулу!

Люси чуть было не поверила этому мгновенному перевоплощению сдержанного капитана в зловещего пирата, но что-то заставило ее насторожиться. То ли его поза с преувеличенно грозным наклоном в ее сторону, то ли его взгляд, старательно избегающий ее полуобнаженного тела. Мгновенно оценив его состояние, она рискнула перейти в наступление в надежде хотя бы выручить свою одежду.

Небрежно тряхнув рассыпавшимися по плечам волосами, она спокойно прошествовала к кровати, как будто ей было не впервой разгуливать перед мужчиной полураздетой.

– Не очень-то разумно с вашей стороны, капитан, лишить меня платья. Сейчас стоят довольно холодные ночи, вы не можете этого не знать.

На какое-то мгновение Морис растерялся, не понимая, действительно ли она сердится или пытается его соблазнить. Он укоризненно посмотрел на девушку, в чьих надутых губках ему почудилось чувственное обещание. Морис попытался разжечь в себе злость за ее нелепый побег и на то, что она, видимо, считает его способным на самое гнусное преступление.

Но вместо этого он жадно впитывал глазами нежные очертания ее гибкого тела. Разумнее было бы попросить Аполло унести ее одежду, но есть вещи, которые не доверишь даже самому преданному другу.

– Значит, вы находите меня негостеприимным хозяином?

С деланным возмущением она взмахнула длинными ресницами.

– И вы еще смеете стыдить меня, после того как столько дней продержали под замком!

– Повторяю, для вашей же безопасности.

– Это вы так говорите. Но имейте в виду, что я не смогу вам помочь в вашей гнусной интриге против моего отца, если схвачу лихорадку и умру на этой голой кровати.

Она в сердцах стукнула по матрасу и с вызывающим видом уселась на него, закинув ногу на ногу.

Морис жадно пожирал глазами ее точеные ножки.

Недолго думая, он подошел к Люси и, медленно наклонившись, обхватил ее за голову и притянул к себе. В первый раз за то время, что девушка провела на его шхуне, она не отклонилась от его рук; он явно ощутил сотрясающую ее дрожь.

– Как, вы уже дрожите, мисс Сноу? – с притворной озабоченностью воскликнул он, сдвинув брови. – Может, вы уже простудились?

Ее действительно пронизывала дрожь. Люси чувствовала убыстрившийся ток крови в венах, разносивший пылающий жар по всему телу.

– Не думаю, сэр. – Ее голос предательски сорвался.

Опустившись рядом на край кровати, Морис печально покачал головой.

– Не надо обманывать себя, дорогая. Вы только посмотрите на себя. – Он откинул ей волосы со лба. – Вы вся пылаете. – Его блестящие глаза оказались в опасной близости у ее лица, голос чувственно вздрагивал. – Прислушайтесь, как часто вы дышите!

Обняв девушку за плечи, Морис прижался пылающим ртом к ее полураскрывшимся губам и смело проник языком во влажную глубину ее рта. У него закружилась голова от сладостной боли, пронзившей все его тело, в то время как руки сами собой скользнули под легкую рубашку в неистовом желании смять это нежное обнаженное тело.

Только теперь Люси поняла, как она жаждала его объятий, его опьяняющей близости. Закрыв глаза, она теснее прижалась к Морису, с наслаждением ощущая на своих щеках легкое покалывание его бороды, такой знакомый запах. С замиранием сердца Люси ощутила, как горячие ладони Мориса скользнули по ее спине к талии, вызывая в ней чувственную дрожь и неосознанное желание, чтобы они не останавливали свое страстное движение.

Но вот он впился в ее губы жарким долгим поцелуем и внезапно отпрянул, оставив ее подрагивающей от нестерпимой жажды продолжения этой сладостной пытки.

Его карие глаза весело сверкнули, но прерывистое дыхание выдавало бурное возбуждение, как бы он ни хотел казаться хладнокровным.

– Должен вам сказать, – нахмурился он, стараясь говорить ровно, – ваше состояние хуже, чем я ожидал. У вас слишком сильно блестят глаза, тело как-то внезапно ослабело. Думаю, здесь не обычная простуда, а самая настоящая лихорадка.

Высвободившись из его рук, Люси посмотрела ему прямо в глаза.

– Жалко, что у вас нет от нее лекарства. Боюсь, это может плохо кончиться для меня.

Ей показалось, что он смутился. Но только на мгновение. Затем его лицо приобрело обычное жесткое выражение.

Он властно взял ее за подбородок.

– Не бойтесь, дорогая. Там, куда мы плывем, ночи будут жаркие, не то что здесь.

На этот раз Люси не следила с возмущением, как он собирается уйти. Ее воображение уже рисовало манящие картины вечно зеленого побережья, ласкового синего моря, погруженного в негу под горячим солнцем… Спохватившись, что сейчас он исчезнет, она смущенно окликнула Мориса:

– Капитан, если я дам вам слово, что больше не стану убегать, я могу получить свое платье?

Он остановился у двери.

– Боюсь, мисс Сноу, ваше слово значит для меня не больше, чем слово вашего отца.

Без дальнейших объяснений он запер за собой дверь и поставил засов на место.

С криком бессильного возмущения Люси запустила в дверь подушкой и в отчаянии бросилась на кровать. Еще одна такая встреча, и она полностью лишится воли. Ему останется просто держать ее полураздетой взаперти, пока она постепенно не сойдет с ума и сама не предложит ему свои услуги любовницы.

Все еще пылая от ярости, Люси свернулась клубочком на голой кровати, пытаясь согреться, и не заметила, как уснула.

* * *

Как всегда, ее разбудил густой бас Аполло, напевающего за дверью свою любимую песенку.

Видно, вчерашняя история нисколько не отразилась на его настроении, в то время как Люси чувствовала себя совершенно разбитой.

Она слушала, как повернулся ключ, как, отодвигаясь, царапнул по стене болт и распахнулась дверь. Бодрый голос африканца ворвался в каюту. Решив притвориться спящей, пока Аполло со своим проклятым оптимизмом не уберется восвояси, Люси зарылась в подушку, обхватив ее руками.

И вдруг раздался грохот, от которого, казалось, содрогнулся весь корпус шхуны. Затем наступила зловещая тишина.

– Аполло? – робко прошептала Люси, приподнимая голову.

Не получив ответа, она мгновенно соскочила с кровати и с ужасом увидела на полу распростертого во всю длину своего огромного роста бездвижного гиганта. Очевидно, он споткнулся о подушку, которую накануне она швырнула в след Морису в приступе неудержимой ярости.

«Сколько раз я говорил этой упрямой девчонке не разбрасывать вещи на полу?! Она не успокоится, пока я не сломаю себе шею!» – прозвучал в ее голове раздраженный голос отца.

– Господи, я убила его! – вскричала девушка. – Морис никогда не простит мне этого!

Она бросилась на колени рядом с Аполло и стала лихорадочно ощупывать его руки и шею, пытаясь найти пульс. Вот он! Она прижала к его горлу трясущиеся пальцы, с радостью ощущая под ними ровное биение пульса. Люси перевела дух и подняла глаза к потолку.

– Слава тебе Господи! – с истовой благодарностью прошептала девушка.

Посмотрев в лицо Аполло, она увидела на его губах слабую улыбку, как будто он спал и во сне улыбался чему-то приятному. Она немного успокоилась, и тут ее взгляд упал на раскрытую дверь. Люси снова взглянула на Аполло, потом опять на дверь. Сердце у нее радостно забилось. «Конечно, убежать не так просто, да еще в таком виде», – растерянно подумала она. Ведь Морис не даром так строго предупреждал ее…

Она поднялась, решив воспользоваться удобным случаем. Прошлая ночь доказала: на борту шхуны самым опасным для нее человеком был сам капитан.

– Приятных сновидений, Аполло, – промолвила она, пятясь в коридор и испытывая особое удовольствие, когда повернула в скважине ключ и задвинула тяжелый болт.

* * *

На этот раз Люси двинулась в противоположный конец коридора. В голове теснились разные планы бегства. Можно попробовать скрыться на шлюпке. Для этого необходимо добраться до палубы, где их обычно крепят. Правда, шансов, что там она останется незамеченной, почти не было.

С другой стороны, если их все-таки преследует какой-нибудь корабль королевского флота, она может попытаться вывести шхуну из строя или… Да! Проще и лучше найти ход на орудийную палубу и послать сигнал, который привлечет внимание преследователей. Тогда ее спасение не за горами!

Если до этого она снова не попадет в руки Клермонта.

Люси отогнала прочь подобные мысли и продолжала свое рискованное путешествие по трюму. Ей приходилось бывать на большом военном корабле. Но там она быстро ориентировалась и без труда находила дорогу к любому трапу, зная, куда именно он ее приведет.

Сейчас же девушка пребывала в полной растерянности. Она уже дважды спотыкалась на ступеньках, по традиции окрашенных в контрастные цвета. Здесь же они были выкрашены в непривычном порядке. Наклонная лестница вела вверх, но заканчивалась тупиком. Она снова спустилась по ней и повернула за угол, рассчитывая найти за ним трап, но очутилась на странной круглой площадке. Ничего не понимая, Люси настороженно озиралась и вдруг вздрогнула всем телом. На этот раз ее подвело зеркало, большое, круглое зеркало, откуда на нее смотрела ее собственная испуганная физиономия.

Минуты драгоценной свободы утекали, отдаваясь в ее душе похоронным звоном. Решительное настроение Люси начало постепенно улетучиваться. Но даже если бы она сейчас захотела вернуться в капитанскую каюту, она просто не смогла бы найти дорогу назад.

Бредя наугад, она обнаружила неизвестно куда спускающийся трап. Попробовав соскользнуть по нему, как это делают заправские моряки, она чуть не расшиблась, рухнув на переборку внизу, и некоторое время так и лежала без движения. Пусть Морис найдет ее здесь и делает с ней что угодно, ей уже было все равно.

Однако некоторое время спустя девушка приободрилась и решила, – что сдаваться рано. Она встала и крадучись двинулась по темному коридору, в котором царил затхлый запах стоялой воды. Казалось, каждый шаг приближал ее к встрече со зловещими ухмылками матросов «Возмездия», притаившихся в темных углах. Как назло, на память приходили описания жестоких пыток пленников, которым их подвергали кровожадные пираты – герои Даниэля Дефо: избиение стеклянными бутылками, хождение по доске, выдвинутой с палубы над морем, поджигание пакли, засунутой в рот жертвы. Девушка поминутно вздрагивала и испуганно озиралась.

И вдруг у нее из груди вырвался вопль отчаяния. Она опять столкнулась с отражением своего побелевшего лица в зеркале. Люси со злостью стукнула кулаком по его блестящей поверхности.

Ей пришлось отскочить назад, потому что зеркало неожиданно откинулось вниз и открыло лестницу, уходящую куда-то вглубь и вверх.

Едва смея верить в свою удачу, Люси осторожно заглянула в темноту, рассудив, что никто не станет скрывать лестницу, которая никуда не ведет.

Она ощутила прилив сил и быстро вскарабкалась по длинной лестнице. Дальнейший подъем преграждал деревянный люк, в который она уперлась головой. Люси тщательно ощупала доски и обнаружила узкую щель по всему периметру люка. Она с трудом подавила ликующий крик. На этот раз она согласилась бы на сравнение со смелой героиней готических романов.

Люси вытянулась вверх, насколько позволял ее рост, и прижала взмокшие от волнения ладони к люку, готовясь откинуть его.

Собравшись с духом, она вложила все силы в резкий толчок и выскочила из темной дыры.

Яркий солнечный свет ослепил ее. Но еще более неожиданным было тепло, насыщенное влагой, которое обволокло девушку с ног до головы, заставляя жадно ловить воздух. Куда же подевалась холодная зима?!

Люси выпустила из рук крышку люка и растерянно заморгала, привыкая к ослепительному свету. В следующую секунду она с леденящим душу ужасом обнаружила прямо перед собой застывшую фигуру безобразного чудовища.

Девушка пронзительно закричала. Безумный визг, вырвавшийся из пасти чудовища, заглушил крик Люси.

Она зажала уши руками, опасаясь, что ее барабанные перепонки лопнут от непрекращающегося визга. Только теперь Люси осознала, что оказалась не на орудийной палубе, как надеялась, а на юте, самом открытом месте палубы. Сквозь панический страх ее сознание невольно поймало чью-то бледную физиономию за спиной чудовища, какие-то другие фигуры на баке и на снастях, казалось, замершие в шоке. Над их головами, как траурный полог, вздрагивали черные паруса.

Вместо того чтобы наброситься на нее, визжащее чудовище в страхе попятилось назад и шлепнулось на собственный зад. От толчка оно перестало визжать, но зато обрело способность говорить. Оказалось, оно говорит по-человечески, причем с жутким ирландским акцентом.

– Да хранят нас святые угодники! Господи, Падж! Это дух, предвестник смерти! Это сама Бенши, Падж! Господи, помоги нам!

Когда с глаз Люси спала пелена ужаса, она поняла, что это просто разбойник, пораженный суеверным страхом. Он крестился трясущейся рукой, не сводя с Люси вытаращенных глаз и не сходя с места. Человек, который прятался за его спиной, в очках на круглой физиономии, робко отступал назад, благоговейно взирая на девушку.

– Нет, нет! Это не Бенши, Тэм. Это валькирия пришла проводить нас в чертоги Валгаллы. Боже, мы погибли, Тэм!

Его толстое тело дрожало, как сырое тесто.

Их полная ужаса тарабарщина привела было Люси в замешательство. Но вдруг она заметила за поясом ирландца рукоять пистолета и решительно двинулась к нему.

Он пятился назад, как потревоженный краб.

– Не бросай меня, Падж! Мы все время были вместе!

Его товарищ тяжело осел на поручни, с хрипом дыша. Ободренная их явной трусостью, Люси смело выхватила у парня пистолет.

– Святые угодники, спасите меня! Она собирается вселиться в меня!

Падж с усилием перекинул толстую ляжку через поручень.

– Это смерть! Я узнал ее!

– А-а-а! – завопил ирландец. – Да, это Смерть! Она прекрасна и ужасна лицом!

Спокойный голос с насмешливой ноткой прекратил безумную истерику.

– Ты попал в самую точку, Тэм. Жалко, что не мне пришло в голову это сравнение.

Люси испуганно обернулась, и дуло ее пистолета уткнулось прямо в грудь капитана.

23

Морис стоял в непринужденной позе, прислонившись к грот-мачте, являя собою образец моряцкой элегантности. Узкие штаны, плотно облегающие мускулистые ноги, заправлены в сапоги до колена. Распахнутая у ворота белая рубашка под темно-синим жилетом, вероятно, конфискованная у какого-нибудь несчастного офицера. Начищенные медные пуговицы жилета отражают яркое солнце, посылая в лицо Люси ослепляющие лучи.

– Доброе утро, мисс Сноу, – невозмутимо сказал он, как будто ему в грудь не упиралось оружие. – Видно, воздух в каюте стал казаться слишком тяжелым для вашего аристократического обоняния?

От неожиданного вопля Тэма Люси чуть не выронила пистолет.

– Берегитесь, капитан! Это привидение в женском облике! Оно охотится за мужчинами. Не подходите слишком близко! Оно может околдовать вас.

В глазах Мориса сверкнули веселые искорки.

– Куда уж ближе! Но неужели мне и в самом деле может так повезти?

Тут подал голос застрявший на поручнях толстяк, о котором Люси совершенно забыла.

– Сдается мне, это не привидение, сэр, – неуверенно возразил он. – Это с-сирена. Берегитесь, если она откроет рот, потому что ее голос может свести вас с ума. Лучше сразу заткните себе уши.

– Бога ради, – у Люси просто лопалось терпение, – прекратите молоть эту несусветную чушь! Слышите! Чтобы я больше ни слова не слышала!

Ее повелительный тон заставил всех застыть на месте с открытыми ртами. «Тоже мне, мужчины!» – презрительно подумала Люси и перевела дуло пистолета па ирландца.

– Встань! Вставай немедленно и прекрати этот балаган! Что с тобой? Где твоя гордость? Или тебе даже неизвестно, что это такое?

Когда он встал перед ней, утирая лицо рукавом куртки, Люси показалось, что прежде она уже где-то видела этого человека.

Она махнула пистолетом толстому матросу, который, весь дрожа, спустился на палубу.

– И ты! Перестань распускать нюни, пока я не дала тебе настоящий повод для рева!

Он повиновался, но, казалось, вот-вот обратится в паническое бегство.

Краем глаза уловив легкое движение сбоку, Люси повела рукой в сторону Мориса.

– Ни шагу больше, капитан, или это будет ваш последний шаг!

Морис спокойно кивнул на пистолет.

– Эта штука будет поопаснее ножика для бумаг.

Не стоит переступать грань, чтобы не наделать ошибок.

Он замер на месте, но не угроза смерти поразила его, а сама Люси. Вероятно, в пылу гнева она совершенно забыла о своем странном одеянии. Падж с его пристрастием к мифологии был ближе всего к правде. С распущенными серебристо-пепельными волосами, которые взметал сильный ветер, Люси удивительно походила на разгневанную богиню.

Огромные серые глаза сверкали от ярости, изящно очерченные губы сложились в насмешливую гримасу. Никогда она не казалась Морису такой восхитительной. Жалко, что адмирал не видит, как кипит в ней непримиримый дух, который он всю жизнь старался подавить.

Клермонт почти простил ей то, что она ставила его в неловкое положение перед матросами.

– Вам не приходило в голову, что он не заряжен? – попробовал он отвлечь девушку. – Неужели вы думаете, что мои люди днем и ночью не расстаются с заряженным оружием?

Люси с сомнением взглянула на пистолет, но тотчас вспомнила, каким убедительным мог быть Клермонт, когда это было ему необходимо.

– Если он не заряжен, тогда вы ничего не будете иметь против, если я нажму на курок, верно?

Морис криво усмехнулся, признавая неудачу своей уловки. Она внутренне торжествовала, чувствуя на себе настороженные взгляды матросов.

– Если вы цените жизнь своего капитана, джентльмены, тогда предлагаю вам спустить паруса и бросить якорь. Мы останемся здесь ждать, пока не появится любой корабль королевского флота.

Никто не шелохнулся, и Люси выразительно осмотрела тяжелый пистолет.

– Делайте, что вам велят, или я пущу пулю прямо ему в сердце! Признаю, что это жалкая цель, но мне придется так сделать.