– Ты не должен обсуждать это с дедушкой.

– А я и не обсуждаю. Я только сказал ему.

– Пора в постель, – сказал Лео, подходя к двери.

Чарльз встал.

– Я тоже пойду.

– Ты остаешься здесь, – запротестовала Гейл, которая стояла за спиной Лео. – Я не могу позволить тебе идти в отель.

– Все же я пойду. И я оставил там свою сумку.

– Побудь еще немного, – сказал Лео. – Ты не попробовал торта Анны. И нам не удалось поговорить.

Робин и Нед с интересом взглянули на деда, заметив нерешительность, отразившуюся на его лице. Чарльз повернулся к Анне.

– Я останусь?

– Конечно, – непринужденно ответила она. – Мы сварим еще кофе.

Она пошла на кухню, Чарльз последовал за ней, в то время как Гейл и Лео пошли с детьми в другое крыло дома.

– Видишь, даже дети, – сказал Чарльз. – Они даже не хотят слушать никаких доводов. Но ты их убедишь.

Анна насыпала зерна кофе в кофемолку и взяла кофеварку, чтобы налить воды. Но когда повернула кран, потекла лишь тонкая струйка.

– Странно, – пробормотала она. – Все было нормально.

Чарльз смотрел, как она держит кувшин кофеварки под краном, и пытался придумать, что сказать. Но ему казалось, что он все сказал – и безуспешно. Дочь все еще не простила его и все так же не любила. Вдруг ему отчаянно захотелось, чтобы она его любила. Он еще успеет стать хорошим отцом.

Зазвонил телефон, потом перестал звонить, потому что сняли трубку в другой комнате. Нахмурившись, Анна закрутила кран. Теперь вода лишь капала, а это ничего не давало.

– Мне хотелось бы навестить тебя в Лос-Анджелесе, – сказал Чарльз. – Как ты к этому относишься? Так много...

Лео вошел в кухню в куртке, наброшенной на плечи.

– В мэрии собрание, какие-то проблемы с водой. Лучше вам не пить ее. Не знаю, когда вернусь.

– Мне там нужно быть? – спросил Чарльз. Лео задержался у двери.

– Почему бы и нет? Ведь они позвали меня, потому что всегда так делают, когда возникает проблема, или думают, что компания должна что-то предпринять. В любом случае, я был бы рад, если бы ты там был со мной.

Чарльз подошел к Анне. Снова показалось, что он хочет наклониться к ней, и снова он остановился.

– Я увижу тебя завтра. Можно?

– Конечно, – сказала Анна. – После обеда мы поднимемся на фуникулере в горы и устроим там пикник; может быть, ты присоединишься к нам?

– С удовольствием.

Когда они с Лео ушли, Анна вылила воду, которую успела набрать в кофеварку, и пошла в комнаты. Гейл сидела у кровати Робин.

– О, хорошо, ты можешь поцеловать меня на ночь, – сказала Робин. – И Неда тоже, а то он обидится, если ты меня поцелуешь, а его нет.

Анна и Гейл переглянулись и улыбнулись друг другу.

– Конечно, я не хочу, чтоб он обиделся, – серьезно сказала она. Наклонилась и быстро приложила свою щеку ко лбу Робин. – Спокойной ночи, Робин.

– Тетя Анна, ты психотически против объятий? – спросила Робин.

Анна остановилась на полпути к двери и обернулась, смеющимися глазами глядя на Робин.

– Робин, что это значит? – спросила Гейл.

– Я думаю, Робин хочет знать, нет ли у меня психологического сопротивления объятиям, – сказала Анна. Она села на кровать рядом с Робин. – У меня нет к ним сопротивления, просто я не очень часто делаю это, у меня это не так хорошо получается, как у твоей мамы. Извини, если тебе показалось, что я не захотела тебя обнять.

Робин встала на колени в своей кровати и обвила Анну руками.

– Тебе надо поупражняться и ты будешь уметь это делать так же хорошо, как мама.

Руки Анны медленно обхватили Робин. Они были негнущимися от внутреннего сопротивления, и она сказала сама себе, что выглядит нелепо, а ведь всего-навсего пытается обнять восьмилетнюю девочку. Женщина заставила себя сжать руки, охватывая ими худенькое тельце Робин. Она чувствовала тепло этого маленького тела сквозь ситцевую пижаму и вдыхала запах нежной, загорелой кожи, как солнечный свет в саду. Ее пальцы прижались к узеньким ребрам ребенка и к маленьким острым лопаткам, а тоненькие ручки Робин тесно обхватили Анну в то время как сама девочка звонко чмокала ее в обе щеки.

Это было как будто Анна держала в объятиях саму себя, только маленькую. Вдруг она почувствовала пустоту и боль утраты. А потом на нее нахлынуло теплое чувство к Робин и желание обнимать вечно это тельце, прижимая к себе ребенка с его невинностью, чистотой и жизненной силой.

– Я люблю тебя, тетя Анна, – сказала Робин. – Я хотела бы, чтобы ты была всегда.

Анна закрыла глаза.

– Я бы тоже хотела.

Даже при том, что волна тепла еще заливала ее, она не могла произнести простые слова, которые так легко получались у Робин. А когда подняла глаза, то встретилась взглядом с полными слез глазами Гейл. Анна повернулась и коснулась губами щеки Робин, потом осторожно разняла руки.

– Пора спать. Увидимся за завтраком.

Робин натянула одеяло до подбородка.

– Ты сказала это очень хорошо, – торжественно объявила девочка.

– Спасибо, – улыбаясь, Анна прошла к комнате Неда. Он читал в постели. – Я пришла пожелать спокойной ночи. Хочешь, я обниму тебя?

– Не, я не обнимаюсь, – сказал он. – Это для детей.

– Хорошо, – она наклонилась и легонько поцеловала его в щеку.

– Ну, может быть, разочек, – согласился мальчик. Анна слегка обняла его. «Ничего страшного, – подумала она. – Действительно я могу научиться этому».

– Спокойной ночи, Нед. Хороших снов.

– Спокойной ночи, тетя Анна, – он уже вернулся к своей книжке.

Она встретилась с Гейл в холле и они пошли обратно на кухню.

– Ты такая хорошая с ними, – сказала Гейл.

Анна покачала головой.

– Это они хорошие со мной. Удивительно, насколько труднее знать, как вести себя с ними, чем провести целый судебный процесс от начала и до конца.

– Я бы хотела услышать что-нибудь о таких вещах. Ты никогда не рассказывала нам о процессе Доры. Лео сказал, что спросил тебя однажды, но ему показалось, что ты не хочешь говорить об этом.

– Не особенно. Я сказала тебе, что мы выиграли Дора получила деньги и дом в Тамараке. Это больше, чем она ожидала. И была очень довольна.

– Но?

– Никаких но. Мне нравится выигрывать, но я не помешана на этом, меня больше интересуют те дела, над которыми я работаю сейчас, чем те, что закончила.

– Могу предположить, что Дора тебе показалась трудным человеком.

Анна улыбнулась.

– Такие утверждения делают юристы. Это называется удить рыбу слишком длинной удочкой.

Гейл рассмеялась.

– Ну, хорошо, я считаю ее трудным человеком. Я никогда не могла ей симпатизировать, поэтому была удивлена, что нам так понравился Джош. Он нравится большинству людей в Тамараке, фактически, его любят больше, чем ее; вот я и подумала, что наверное, поэтому ты и не захотела говорить об этом. Ладно, думаю, мы больше не получим кофе, пока они снова не включат воду. Ой, подожди, у меня же есть бутылки с водой в гараже, в прошлом году у нас были проблемы с водой, небольшие, но мы купили несколько ящиков. Я сейчас.

Анна сидела за кухонным столом, пока Гейл ходила в гараж, оставив открытой дверь кухни. Когда зазвонил телефон, она крикнула Анне:

– Ты не могла бы послушать?

Анна подняла трубку.

– Алло.

– Гейл, – услышала она голос Мэриан. – Мы с Ниной только что приехали в город, собрались неожиданно, специально не собирались. Сейчас мы у меня дома и подумали, что вы с Лео могли бы прийти на чашку чая, но что-то случилось с водой, так что мы хотели бы прийти к тебе. Я знаю, сейчас поздно, но очень хочется поговорить с тобой, а ты могла бы сделать чаю, и я думаю, к тому времени, как мы вернемся, воду снова дадут. Только если это не что-нибудь серьезное, здесь по нижним улицам ездит грузовик с громкоговорителем, объявляют, что нельзя пить воду, хотя это не кажется большой проблемой. Чарльз у тебя? Я звонила ему в отель, но там нет. Ладно, мы сейчас приедем, через несколько минут будем у тебя.

Анна слышала голос, усиленный динамиком, на Ривервуд Роуд. Гейл стояла в дверном проеме с двумя кувшинами воды, и они слушали, как этот голос становился громче.

– Не пейте воду из водопровода. Пейте только воду в бутылках и канистрах. Свежая вода будет доставлена в Сити-Холл через два часа. Не пейте воду из водопровода. Пейте только воду в бутылках и канистрах. Свежая вода будет доставлена...

– Гейл? – спросила Мэриан. – Ты слушаешь?

Анна хотела было передать трубку Гейл, но передумала. Она не могла прятаться, ей нужно было увидеть их.

– Это Анна, – сказала она в трубку.

– Боже мой, Анна. Я понятия не имела, что ты здесь. Хорошо, мы конечно же сейчас подойдем, ты подождешь нас, ладно? Или ты остановилась там? Да, конечно, ты должна быть там. О, дорогая, как хорошо будет увидеть тебя снова.

– Мэриан и Нина, – сообщила Анна Гейл, вешая трубку. – Они придут на чашку чая.

– Нина? Что она делает в Тамараке? Ведь она сейчас не разводится. – Гейл налила воду из кувшина в кофеварку. – Я начинаю нервничать из-за воды. Никогда у нас громкоговоритель не предупреждал об опасности. – Она включила кофеварку и налила воды в чайник. – Бедная Анна, тяжело тебе. Сначала папа, потом Мэриан и Нина, и еще какие-то трудности с водой. Тебе наверное, хочется оказаться в мирном Лос-Анджелесе.

– Нет, – ответила Анна. В ее голосе было удивление. Она подумала о своей совершенно белой квартире, холодной, молчаливой, пустой, как она сама. Никто туда не приходил. Это было ее любимое место после офиса. Но теперь представляя ее себе, она внутренне сжалась.

– Нет, – снова повторила она. – Я рада, что я здесь.

– Еда, – задумалась Гейл. – У нас есть примерно треть твоего торта; Лео и Нед нанесли ему самый большой ущерб. Достанем несколько ломтиков мяса и хлеба; Мэриан и Нина должно быть голодны. – Она достала пакеты из холодильника. – Просто настоящий семейный вечер. Давно все мы не собирались. Кстати, ты думала о Джоше?

– Немного.

– Правда? Ну, наверное, он был врагом, не так ли?

– Оппонентом, – Анна почувствовала странное неудобство, говоря о нем, казалось, без видимых причин. – Он мне казался самонадеянным, человеком, который любит все делать по-своему и не любит, чтобы им помыкали.

– О, – задумчиво сказала Гейл, – Джош очень уверен в себе, но, знаешь, он приобрел невероятную репутацию; почти все музеи в мире вызывали его в качестве консультанта, а правительства приглашают его, чтобы он помог им сохранить их старинные здания и памятники. Они с Лео много говорят об истории, оба помешаны на прошлом. Иногда я думаю, что Джошу прошлое нравится больше, чем настоящее – по крайней мере, проводит с ним массу времени и его лицо светится, когда он говорит о нем, гораздо больше, чем когда, случалось, говорил о Доре, вот что я тебе скажу. Я совершенно не могла вообразить, почему он захотел ее. Дедушка бывало говорил, что слабостью в характере Джоша было то, что тот не женился на Доре, но я думаю, слабость его состояла в том, что он вообще был с нею. Мне не следовало бы так говорить, прежде всего, это моя кузина. Наша кузина. Но я всегда думала, что она еще и какая-то сука.

И дочь Винса. Эти слова повисли в воздухе, но не были сказаны. Гейл выложила на блюдо ломтики мяса, испанские оливки, французские хлебцы.

– Бумажные тарелки, – прошептала она, потому что мы не можем помыть посуду. Бумажные салфетки, пластмассовые вилки. Хотя кофе мы будем пить из кружек, все-таки это единственный способ пить кофе. Джош все еще часто приезжает в Тамарак. Всегда бывает здесь на День труда, если и в этот раз приедет, ты его, наверное, где-нибудь здесь увидишь. Он и сюда приходит тоже. Тебе не будет трудно держаться с ним дружески?

Анна складывала салфетки.

– Конечно, нет. Но я не знаю, каковы его чувства.

– Ну, это очень воспитанный человек.

– Тогда проблем не будет.

– Сахар, – сказала Гейл. – Я уверена, что Нина кладет сахар в чай. И может быть, лимон. Интересно, что они придумали со свежей водой, которая будет через два часа.

– Похоже, ее привезут на грузовиках. Это значит, они ничего не собираются делать в спешке, что бы там ни случилось.

– Ну, Анна, – сказала Мэриан, входя в кухню. – Анна, моя дорогая. Моя дорогая Анна.

Она шла навстречу Анне с распростертыми объятиями Анна встала и взяла одну из ее рук, прежде чем Мэриан дошла до нее, держась на расстоянии вытянутой руки от Мэриан.

– Привет, Мэриан. Привет, Нина.

? Входная дверь была открыта, – сказала Нина.

– Она всегда открыта, ты же знаешь, – сказала Гейл. – Проходите и садитесь, я заварю чай. Мы останемся на кухне.

– О, да, здесь так уютно, – заметила Нина. – Ты прекрасно выглядишь, – обратилась она к Анне.

– Она выглядит просто красавицей, – сказала Мэриан. – Я так горжусь тобой, Анна. Ты через все прошла, ты победила.

– Ты замужем? – спросила Нина, оглядываясь вокруг. С тобой кто-нибудь есть?

– Нет, – ответила Анна. Она отпустила руку Мэриан и отступила назад.

– Ну, тогда ты разведена? – спросила Нина.

– Я не была замужем, – ответила ей Анна.

– О, – покачала головой Нина. – Мне кажется трудно, когда нет никого, с кем можно было бы поговорить в конце дня о том, что ты делала и что собираешься делать. Кажется, так трудно составить представление о мире, когда у тебя только твои собственные мысли и нет никого, кто предложил бы что-то противоположное. Это меня нервирует, потом я не могу спать и лежу без сна, задаваясь вопросом, во что верить. Когда я одна, все кажется лишенным цели и смысла, и так пока я ничья. Но тебя это не беспокоит, правда, ты как-то улаживаешь это сама. Я считаю, это замечательно, Анна, это так зрело.

– Мы все хотим о тебе знать, – заявила Мэриан. – С того самого дня, как ты ушла. Знаешь, мы беспокоились о тебе...

– Мы не будем говорить о прошлом, тетя Мэриан, – решительно сказала Гейл. – Сейчас мы думаем, что же случилось с водой. Вы не собираетесь сесть?

– Да, – сказала Нина. Все выглядит чудесно. Это копченая индейка? У меня слабость к копченой индейке. И какой восхитительный шоколадный торт.

– Его сделала Анна.

Гейл разливала чай, а Анна – кофе. Как бы сговорившись, они нашли выход из положения, расставляя тарелки, ожидая, пока их тетушки больше заинтересуются едой, чем беседой. Анна подняла глаза и увидела себя и остальных в большом зеркале, как и в ее первый приезд сюда, и появилось на короткий миг приподнятое настроение от того, что они с сестрой понимали друг друга.

– Хорошо, ну а вы, обе, когда собираетесь сесть? – спросила Мэриан.

– Через минуту, – сказала Гейл, – как только я еще кое-что поставлю.

Открылась дверь и вошел Лео.

– Где папа? Что произошло? – спросила она.

– Пошел в отель.

Он поцеловал Мэриан и Нину, как будто было совершенно естественно, что они находятся у него на кухне в десять часов вечера, сидят за столом, улыбаясь Анне, которая протягивает им чашки с кофе.

– Пренеприятнейшая вещь. Похоже, что некоторые вредные минералы попали в воду, может быть из рудничных выбросов, расположенных над резервуаром. Никто не знает, как это случилось, странно, что после того, как в течение ста лет «Тамарак Крик» был совершенно чистым, а тут вдруг засорился, на ночь глядя, но именно это и случилось. С тех пор, как здесь работает управление, проверка воды проводилась на водозаборной станции раз в день, и сегодня вечером они обнаружили, что содержание свинца превышает максимально допустимый уровень. Поэтому они отключили воду, пока не выяснят, что случилось и найдут способ очистить ее.

– Там был грузовик с громкоговорителем, – сказала Мэриан, – говорили о свежей воде в Сити-Холле.

Лео кивнул.

– Грузовики с резервуарами придут из Дуранго. Мы будем брать воду там и доставлять сюда.

– В ведрах? – спросила Нина. – Как интересно. Будто мы пионеры. Или горняки.

– Не совсем так, – сухо сказал Лео. – Если только ты не хочешь использовать свой мерседес вместо ослика.

– Участок над резервуаром, – спокойно сказала Гейл. – Это собственность компании.

Лео встретился с ней глазами.

– Верно. Ты думаешь боги прогневались на Четемов и Кальдеров? – спросил он Анну. – Может быть, мы должны принести в жертву козла. Или найти кого-нибудь из старых индейцев Юте, которые жили здесь, и попросить их исполнить для нас один из их танцев. Извините, я похож на параноика.

– Я не поняла, – сказала Нина.

? Это значит, что «Тамарак Компани» несет ответственность, если загрязнение начинается на ее участке, – объяснила Анна. – Это уже второй раз, – добавила она для Лео.

Он кивнул.

– Трудно поверить... все сразу... Послушайте, – сказал он в то время как Нина все еще смотрела непонимающими глазами. – Рудничные туннели были вырыты под восточным участком города и проходили мили на две к востоку, над долиной. Итан купил весь этот участок и сделал резервуар и никогда не задумывался о выбросах на поверхности. Никто из нас не думал. Но теперь похоже, что дождевая вода и грунтовые воды вымывают свинец из выбросов и каким-то образом попадают в «Тамарак Крик», который питает нашу водозаборную станцию. И мы должны будем платить за очистку. И уже пытаемся вести с Управлением по охране окружающей среды переговоры об очистке города. Кстати, это может стоить небольшого состояния.

– А вода ядовитая? – спросила Мэриан.

– Не знаю, – сказал Лео. – Ясно, что для нас это плохо.

– Тогда надо держаться спокойно, – твердо объявила Мэриан.

– Правильно. Расскажи мне, как это сделать.

– Дайте людям указание не болтать. Это должно быть ясно каждому. Мы оплатим все расходы, какими бы они ни были, раз мы ответственная компания. Но нашим людям нужно запретить говорить об этом, а также жителям. Господи, кого больше всего затронули бы истории об отравленной воде? Это понятно и ребенку.

Лео покачал головой.

– Все уже говорят. Большая проблема в том, что о таких вещах всегда пишут в газетах. И вы знаете почему. Как только экс-короли, телевизионные и кинозвезды и арабские шейхи купили здесь дома, Тамарак перестал быть городом вашей повседневной жизни, а превратился в новости. В Аламозе или Дуранго могут случаться десятки подобных историй, никто о них ничего не напечатает. Но первый же слух о нас, особенно, плохой, и читатели накидываются на него. А этот слух очень плохой. Когда вопрос касается здоровья или безопасности Предполагаю, мы получим много отказов. Как раз ко времени лыжного сезона.

– Бедный Чарльз, – сказала Мэриан. – У него будут проблемы с продажей компании, пока все не окончится.

– Я думаю, что есть луч надежды, – сказал Лео. ? Мы больше не услышим разговоров о продаже.

– Но Чарльзу нужны деньги! – крикнула Нина.

– Не думаю, чтобы это был выход, – сказал Лео, не желая спорить.

– Если только никто не попытается купить по дешевке, – поморщилась Анна. – Кто-то уже предложил купить по очень низкой цене.

– Сомневаюсь, что он предложит еще раз, – заметил Лео. – Сейчас, со всем нашим багажом, вряд ли кто-нибудь заинтересуется нами. – Он встал. – Хочу посмотреть, как они там управились с баками для воды. Я быстро.

– Можно мне пойти? – спросила Анна. – Мне хотелось бы посмотреть, как они это делают. Гейл, ты не против?

– Великий исход, – тихо сказала Гейл, с улыбкой. – Конечно, нет: идите, мы останемся здесь и поговорим.

– Мы принесем воды для всех, – пообещал Лео. – Мэриан, тебе домой тоже подкинем.

Выйдя из дома, он надел куртку и глубоко вдохнул прохладный воздух.

– Конец лета. Уже почти чувствуется снег. Они тебе устраивали перекрестный допрос?

– Гейл остановила их на первый раз. Я хотела бы избежать второго.

Он открыл для нее дверцу машины.

– Что ты хочешь, чтобы мы сделали, если объявится Винс? Застрелить его? Мы могли бы принести его в жертву богам, пустить в расход паршивого козла.

Анна засмеялась.

– Спасибо, Лео. Я ни о чем не смогла бы попросить тебя. Если он приедет, я, наверное, уеду.

– Ты имеешь в виду временно.

– О, да. Я не уеду совсем, больше не уеду.

– Я рад, – он вел машину вниз с холма от Ривервуда к долине, потом повернул к городу. – Нам нравится, что ты здесь, Анна. Я никогда не видел Гейл такой счастливой. И дети без ума от тебя.

? Мне здесь нравится, – просто сказала Анна.

Она смотрела на Тамарак, который, сверкая, как драгоценное ожерелье, лежал в темноте, окружая горы. «На самом деле есть два города, – думала она, – один – населенный четырьмя тысячами жителей, которые здесь работали, посылали своих детей в школу, голосовали и платили налоги, а еще ворчали, осуждая перемены, происходившие в их городе; другой – город двадцати тысяч туристов, которые приезжали на неделю или на месяц, требовали самого изысканного обслуживания жаловались на цены, толпились на углах, высматривая знаменитостей и уезжали, прогулявшись по первому городу, как будто он был невидимым. В основном, оба города сосуществовали без особой вражды в союзе, питаемом долларами туристов.

Но туристы должны доверять городу, – размышляла Анна. – И если они не могут быть уверенными в чем-то таком основополагающем, как его воздух и вода, они не будут доверять и остальному. И поедут куда-нибудь еще. И город, и компания этого не переживут».

Лео поставил машину в трех кварталах от Сити-Холл.

– Ближе не подъедешь; кажется, весь город здесь.

Выйдя на улицу, они влились в толпу, заполнившую тротуары и выплеснувшуюся на шоссе, огибающую, как река, машины, оставленные в суматохе водителями, которые просто пошли пешком. Голоса людей звучали в ночном воздухе хором вопросов и попыток найти виновника, которого можно было бы ругать; подходило все больше и больше народа, толпа заполняла улицу перед зданием Сити-Холл в потоке белого света от временно установленных прожекторов. С одной стороны стояли два грузовика с резервуарами для воды, рядом с ними – стулья и стол с листами компьютерных распечаток.

– Списки для регистрации голосующих на выборах, – сказал Лео, проследив за взглядом Анны, когда они подошли поближе. – В целях рационализации. Владельцы домов и отелей подпишутся за своих постояльцев; туристы, снимающие дома и квартиры зарегистрируются на то время, пока пробудут здесь. Помаленьку должно пойти.

– Только не эти неприятности, – сказала Анна, наблюдая за толпой.

Она продолжала прибывать; гул голосов нарастал становился все более недовольным.

– Что я хотел бы знать, – вопил кто-то, – так это долго ли еще мы будем пить яд?

Мэр стоял на ступеньках, ожидая пока рабочие установят микрофон.

– Сколько это будет стоить, Мак? – кто-то крикнул ему. – Ты надеешься, что мы заплатим за все?

Мэр покачал головой.

– Мы позаботимся об этом, – сказал он, но никто его не услышал в увеличившемся гвалте.

Через несколько минут один из рабочих кивнул.

– О'кей, – грохнул усиленный голос мэра. Он отодвинулся от микрофона. – О'кей, – повторил он снова. – У нас есть вода для всех, мы работаем над решением этой проблемы, не о чем беспокоиться...

– Что случилось? – раздались голоса.

– Мы не знаем, – сказал мэр. – Послушайте, никто не хочет узнать ответ быстрее, чем хочу я, но у меня его пока нет. Свинец и некоторые другие нежелательные элементы попали в питьевую воду, вероятно, из рудничных выбросов, расположенных выше по горе над городом, может быть, они просочились в «Тамарак Крик», а вы все знаете, что оттуда к нам поступает вода. Мы не знаем, как это случилось, это правда. Когда мы выясним, в чем дело, ликвидируем причину, очистим воду и отошлем эти грузовики домой. Это обещание. Но до тех пор будем подвозить свежую воду и никто не будет обойден. Вы будете платить обычную плату за воду, а город и «Тамарак Компани» позаботятся о разнице. Самое важное, что никому не грозит опасность.

– Сколько времени это будет продолжаться, Мак?

– Это случилось только сегодня, мы проводили тестирование каждый день с тех пор как Управление начало проверку в городе, и отклонение от нормы было обнаружено в пять часов вечера. Вчера все было прекрасно. Утром все было нормально. Я знаю, это кажется странным, и мы не можем найти причину, но главное, мы вовремя обнаружили это. И воды у нас, сколько угодно. Мы усовершенствуем доставку воды, сделаем это разумно, воды хватит на всех. Вот что мы хотим сейчас сделать. Когда вы подойдете к столу...

– Лео, – произнес голос позади Анны. Они с Лео обернулись одновременно.

– Джош, рад тебя видеть! – воскликнул Лео. – А я думал, городе ты или нет... – Он замолчал, так как взгляд Джоша был прикован к Анне. – Конечно, вы знакомы, – сказал Лео.

– Удивительное совпадение, – холодно произнес Джош. Он огляделся. – Доры с вами нет?

– Доры здесь нет, – сказал Лео. – Полагаю, ты не знаешь... – Он повысил голос до предела. – Джош, Анна – сестра Гейл. Она у нас в гостях на уик-энд.

– Сестра Гейл? – Джош все еще смотрел на Анну, нахмурившись. – Я не знал, что у нее есть сестра.

–Меня здесь долго не было, – сказала Анна.

– Кузина Доры, – отметил он.

– Да.

– А ведь никто никогда не упоминал о вас.

– Это сложно объяснить, – сказал Лео. Он пошатнулся, когда толпа потащила его за собой. – Послушайте, почему бы нам не выпить пива или по чашке кофе, а потом вернуться, когда тут станет поспокойнее.

– А почему бы вам не пойти? – предложила Анна. – Я постою в очереди.

– Какая очередь? – сухо спросил Лео. – Это как открытие Берлинской стены, все хотят быть первыми. Пошли, Анна, ты слышала, что сказал наш мэр. Он разумно все организует, и у нас полно воды. Джош, ты пойдешь?

Джош и Анна обменялись взглядами. Его глаза были заинтересованными, в них можно было увидеть желание задать массу вопросов. По лицу Анны он ничего не мог прочесть. Кто-то наткнулся на них, и Джош машинально протянул руку, чтобы помочь ей удержать равновесие.

– Хорошая мысль, – ответил он Лео. – Ну что, пойдем клином?

Лео засмеялся.

– С тобой все в порядке, Анна?

– Да, – она чувствовала, как толпа сметает ее, и первое побуждение, отправить их двоих и остаться здесь, теперь показалось ей безумным. – Как же мы пройдем?

– Пробьемся, – сказал Лео. – Держись рядом. Втроем они нырнули в толпу, проталкиваясь против течения. И через пять минут стояли на спокойном месте, запыхавшиеся и всклокоченные.

– Как трудный забег в марафоне, – с усмешкой указал Лео. Он пригладил волосы и поправил куртку. – куда пойдем?

Они посмотрели на Анну.

– К Тимоти, – сказала та. – Ему не нужна вода, у него есть пятьдесят видов пива.

– Мое любимое место, – заметил Джош. Они молча прошли несколько кварталов по тихим улицам и пришли в бар, который оказался пустым. Анна и Лео сели с одной стороны стойки, Джош – с другой, прислонившись к некрашеной кирпичной стене, он вытянул ноги и положил их на зеленое кожаное сиденье.

– Когда ты приехал? – спросил Лео.

– В четверг вечером.

– Где остановился?

– В Тамараке. Несколько недель тому назад я купил дом, но там нужно кое-что сделать.

– Быстро. Я бы удивился, если бы ты купил дом в другом месте. Где он находится?

– К западу от вас.

Они помолчали.

– Ты купил участок Стерна. ? Джош кивнул.

– Я не подумал, что ты будешь против.

– Против! Да это потрясающе. Ты же на другом краю Ривервуда, совсем близко, можно пройтись пешком. Ты сможешь приходить к ужину в любое время. Я и не мечтал иметь лучшего соседа. Что будем пить?

– Что-нибудь из бутылки, – сказал владелец бара, стоя за стойкой. – Привет, Анна.

– Ты проводишь здесь время? – с интересом спросил Лео у Анны.

Она улыбнулась.

– Я зашла на прошлой неделе. Тимоти знал моего дедушку и мы долго говорили о нем.

– Князь и джентльмен, – сказал Тимоти. Мы здесь скучаем по нему. Что вам подать?

Они сделали заказ и молчали, пока Тимоти не принес три разных сорта пива, корзинку маисовых чипсов и блюдо копченой рыбы.

– За счет заведения, – сказал он. – В память об Итане.

– Мне жаль, что я не смог получше узнать его. Он и Дора не очень часто виделись.

– Он пытался полюбить ее, – поморщился Лео. – Я думаю, она слишком напоминала ему Винса. – Под столом Анна предостерегающе положила ему руку на колено. – Вы с Итаном понравились бы друг другу, ? сказал он Джошу. – Но я и раньше говорил тебе это, так ведь?

–Много раз. Теперь я абсолютно уверен, что ты прав.

Лео улыбнулся. Молчание затянулось.

– Ну ладно, – сказал наконец Лео. – Куда ты ездил? Когда мы виделись в прошлый раз, ты собирался в Грецию: собирался предупредить правительство, чтобы улучшили охрану некоторых музеев.

– Всех их музеев. Иначе там вот-вот произойдут шесть-восемь краж.

– Так сделали они это?

– Нет еще, они изучают мой доклад. А пока они этим заняты, получат главную кражу – догадываюсь, что это будет Коринф, потому что их превосходная коллекция охраняется только одним человеком, которому уже почти семьдесят, – а потом кто-нибудь, наконец, решит, что не стоит тратить деньги на обеспечение сохранности.

– И затем они попросят тебя приехать и дать им еще несколько советов.

Джош рассмеялся.

– Надеюсь.

– А где ты давал советы в последнее время?

– Не советы. Исследование. Последние несколько недель я провел в Египте. В ближайшее время я не собираюсь в другие места.

– У тебя там что-нибудь хорошее?

– Может быть. Мы работаем над этим.

– Гробница? Храм?

– Гробница. Мы еще не уверены.

– Новая? Большая? Такая же как гробница Тутанхамона?

– Больше, если мы правы. Лео, ты знаешь, я не говорю о моих дальних целях, пока не узнаю, насколько я близок к ним. Позволь уж мне иметь одну суеверную примету. Расскажи мне, что здесь случилось с водой. Те рудничные выбросы находятся на твоей земле, да?