— Я не знаю диалекта кайова, это переводчик из племени пауни, которого к тому же знает Тангуа.

— Отлично! В таком случае все в полном порядке, напрасно я вас пугал, хотя, признаюсь, Тангуа страшно зол на весь свет.

— Из-за чего?

— В последнее время его преследуют одни неудачи. На его территорию вторглись апачи и отбили табун лошадей. Он пустился в погоню, но — опять невезение, поскольку апачей было втрое больше. И все равно кайова разбили бы врагов, не подсоби им белые вестмены. Один из них, которого прозвали Олд Шеттерхэнд, выстрелом покалечил Тангуа. Говорят, он любого великана одних махом валит с ног, вот это громила! Однако даром ему это не пройдет!

— Не пройдет? Краснокожие решили отомстить?

— Естественно. У Тангуа прострелены оба колена, он недвижим, посему он рвет и мечет и не успокоится, пока не заполучит этого белого громилу и Виннету.

— А кто такой Виннету?

— Молодой вождь апачей, он сейчас с небольшим отрядом в двух днях пути отсюда, а вместе с ним и белые. Кайова выслали им навстречу отряд как приманку и хотят заманить в ловушку.

— Неужели эти белые и апачи настолько глупы, чтобы угодить в ловушку?

— Тангуа уверен в успехе. Он велел наблюдать за передвижением апачей и очень надеется их поймать. Меня, правда, это не касается, но сам я белый и решил убраться отсюда подобру-поздорову, хотя собирался погостить у Тангуа, но знаете, как-то нет желания смотреть на мучения белых.

— А вы не хотели бы им помочь?

— При всем моем желании я бы ничего не смог сделать. И потом, с какой стати нарываться на неприятности? У меня с кайова, так сказать, чисто деловые отношения, мне и в голову не придет навредить себе, вступаясь за их врагов. Кстати, я было попробовал — сердце-то не камень, но получил такой отпор, что предпочел держаться от всего этого подальше. Тангуа словно бешеный волк!

— Да, можно себе представить!

— Вы знаете, одного белого они уже поймали, кажется, друга самого… как его… Олд Шеттерхэнда. Да, скажу я вам, вот это храбрец! Смеется и вообще ведет себя так, будто смерть ему нипочем.

— Вы видели его?

— Да, когда его привели, но потом кайова связали пленника и отправили на остров.

— На остров? Он у них вместо тюрьмы?

— Не знаю, островок лежит на реке в нескольких шагах от деревни, туда просто так не подступишься, да к тому же пленника хорошо охраняют.

— Вы с ним разговаривали?

— Да так, перекинулся несколькими словечками, поинтересовался, не могу ли чем помочь. А он улыбнулся и по-дружески ответил, что ему чертовски хочется имбирного пива, и спросил, не смотаюсь ли я в Цинциннати за бутылочкой этой амброзии. Шутник, сущий комедиант. А на мои слова о грозящей ему смерти он только расхохотался, попросил не принимать все так близко к сердцу, поскольку на свете есть люди, которые позаботятся о нем. И тем не менее я замолвил за него словечко, но Тангуа прогнал меня. Обхождение с пленником, скажу откровенно, приличное, так как у Шеттерхэнда тоже имеется заложник. Только Сантэр не перестает портить белому последние дни жизни.

— Сантэр? Судя по фамилии, он белый? Значит, там есть и белые?

— Только Сантэр — пренеприятнейший тип, скажу вам. Он прибыл вместе с краснокожими и сразу же набросился на пленника. У вас будет возможность с ним познакомиться, когда приедете в деревню.

— А что он там делает?

— Не знаю. Поскольку он мне не понравился, я особенно не напрашивался на разговор, хотя мог порасспросить индейцев, но воздержался. Мое правило — не лезь, куда не просят, и это очень выручает в жизни.

— А что, этот Сантэр — гость вождя? Ему выделили вигвам?

— Да, но не рядом с вождем, как положено почетным гостям, а какую-то развалюху на краю селения. Похоже, Тангуа особо его не жалует.

— А как зовут белого пленника?

— Сэм Хокенс — храбрый, видать, вестмен, хоть и большой шутник. Очень жаль его, да что поделаешь. Может, вождь послушает вас, а? Заступитесь за него.

— Попробую. Не могли бы вы точно сказать, где находится вигвам этого Сантэра?

— Да вы сами увидите: четвертый или пятый от реки. Уверен, Сантэр вам не понравится, вот у него уж точно лицо висельника. И лучше остерегайтесь его. Несмотря на ваше звание, вы еще очень молоды, и мой добрый совет не сочтите за оскорбление. Ну, мне пора. Будьте здоровы и счастливого вам возвращения!

И, несмотря на то, что стоило бы выяснить еще кое-какие подробности, я не стал задерживать торговца.

Виннету одобрил мои действия.

— Мой брат узнал достаточно, лишние расспросы могут вызвать подозрение; они все-таки друзья наших врагов, — сказал он, когда мы тронулись в путь.

— Мы и так многое узнали, без труда найдем Сантэра и Сэма. Пора возвращаться.

— Да. Как только торговцы отъедут подальше, возвращаемся в лагерь. Думаю, нет смысла немедленно проверять все, что сказал этот бледнолицый, многое стало ясно, и сегодня вечером мы нанесем визит кайова.

Торговцы вскоре исчезли за горизонтом. Навьюченные животные не позволяли передвигаться быстрее, что, как позже выяснилось, обернулось большим несчастьем. У кайова они перекупили звериные шкурки — желанную добычу всех любителей поживиться за чужой счет.

Приняв все меры предосторожности, мы прежней дорогой вернулись в лагерь.

Дик Стоун и Билл Паркер остались весьма довольны результатами нашей разведки, но особенно обрадовались, узнав, что Сэм Хокенс находится в добром здравии и отличном настроении. Друзья хотели пойти с нами, но Виннету отказал:

— Пусть мои белые братья пока останутся здесь, сегодня мы вряд ли освободим Сэма. А вот завтра — вполне возможно, и тогда ваша помощь нам очень понадобится.

Хотя укрытие было выбрано довольно удачно, Виннету все же приказал перебраться на остров, расположенный чуть ниже по течению Ред-Ривер, опасаясь, как бы какому-нибудь кайова не пришло в голову заглянуть сюда.

— Там много деревьев и кустов, и никто нас не заметит, — объяснил он.

Быстро собравшись, мы спустились вниз по реке. Вода стояла высоко, течение было быстрое, однако мы легко переправились на лошадях на остров. Виннету оказался прав: остров был внушительных размеров и весь покрыт густой растительностью, так что и люди, и кони нашли хорошее укрытие.

Я устроился в зарослях в надежде хоть немного выспаться, поскольку рассчитывать на сон в ближайшую ночь не приходилось, главным образом из-за… воды. В эту ночь нам предстояло четырежды окунуться в студеную воду, а была уже вторая половина декабря.

Сэма Хокенса держали на маленьком острове, и пробраться к нему можно было только вплавь, сначала с нашего острова на берег, затем с берега — на островок к Сэму и, конечно, обратно. В мокрой одежде в холодную пору года вряд ли кто-нибудь почувствует себя уютно, поэтому я решил вздремнуть и набраться сил.

Стемнело. Нас разбудили — пора было отправляться в деревню. Освободившись от лишней одежды и содержимого карманов, а из оружия оставив только ножи, мы прыгнули в воду, переплыли на другой берег и направились к Солт-форк. Через час мы добрались до устья реки. На левом берегу в сотне шагов от нас горели костры.

Стоя на правом берегу, мы наблюдали за тем, что происходило в деревне. Кстати, «деревня» индейцев сильно отличается от европейской. Привычных домов и садов в ней нет, а стоят лишь вигвамы из толстых шкур. Летом краснокожие перебираются, как правило, в более легкие жилища.

Почти перед каждым вигвамом горел костер, у которого грелись и ужинали кайова. В центре деревни стоял самый большой вигвам, вход в который украшали особой формы амулеты с перьями. У костра сидел вождь Тангуа в компании восемнадцатилетнего юноши и двух мальчиков лет двенадцати и четырнадцати.

— Эти трое — сыновья Тангуа, — объяснил Виннету. — Самый старший — его любимец и в будущем станет отважным воином. За быстрые ноги его прозвали Пида, что значит Олень.

Женщины суетились за вигвамами. По обычаям индейцев, жены и дочери, хотя и выполняют самую тяжелую работу, лишь прислуживают мужчинам во время трапез, довольствуясь остатками пищи.

Недалеко от берега в отблесках костров виднелись очертания трех небольших островов. Мы пытались разгадать, на котором из них кайова держат Сэма Хокенса, но пока нам это не удалось. Тем временем небо заволокло тучами.

— На каком из них может быть Сэм? — спросил я Виннету, указывая на островки.

— Пусть мой брат вспомнит, что говорил торговец, — ответил Виннету.

— Он сказал, что островок совсем рядом с берегом. Первый и третий — слишком далеко, выходит — второй, тот, что посередине.

— Похоже на то. А теперь взгляни направо, на край деревни. Сантэр живет в пятом или четвертом вигваме. Давай разделимся. Я пойду за Сантэром, убийцей отца и сестры, а ты выручай Сэма, он твой друг.

— Где встретимся?

— Здесь.

— Если все обойдется. На случай, если одного из нас обнаружат и ему придется бежать, давай назначим место встречи где-нибудь подальше от деревни.

— Дело предстоит нелегкое, а моему брату грозит двойная опасность, в реке не спрячешься. А если сумеешь уйти от погони, возвращайся на наш остров, но окольным путем, чтобы кайова не пронюхали, где мы остановились.

— Но утром они и так увидят наши следы!

— Нет, скоро пройдет дождь и все смоет.

— Хорошо! Ну а если попадешься ты, я тебя выручу.

— Не волнуйся, и давай пожелаем друг другу удачи. Взгляни на тот берег. У пятого вигвама темно, похоже, Сантэр спит, и надо воспользоваться случаем.

— И Виннету бесшумно удалился.

Он собирался пройти по берегу вдоль реки, за деревней переплыть на другой берег и незаметно пробраться к вигвамам с противоположной стороны.

Островок, где находился Сэм, освещался пламенем костров. И островок, и река вокруг него были видны как на ладони. Я мог подобраться к нему только под водой. Но плыть к острову тоже было рискованно: я мог вынырнуть у часового под носом. Поэтому сначала я решил добраться до первого островка, лежащего в двухстах метрах от второго и, похоже, необитаемого, а там осмотреться и решить, как действовать дальше.

Идя вдоль реки, я пристально всматривался в первый островок. Не обнаружив ничего подозрительного, потихоньку вошел в воду, нырнул, а благополучно добравшись до берега, высунул голову, чтобы перевести дыхание и набрать воздуха. И тут обнаружил, что достичь своей цели могу совершенно иным путем.

Островок, у которого я стоял в данный момент в воде, лежал в каких-то двадцати метрах от берега, здесь покачивались привязанные к кольям пироги. «Отличное прикрытие!» — осенило меня, и я тут же глубоко нырнул. Перебираясь от одной лодки к другой, я наконец нашел место, откуда островок Сэма был виден как на ладони.

Он был весь покрыт невысоким кустарником, над которым возвышались два дерева. Ни Сэма, ни охраны не было видно. Только было я собрался снова нырнуть, как услышал над собой, на высоком берегу, какой-то шорох. Глянув вверх, я увидел спускающегося индейца. Это был Пида, сын вождя Тангуа. К счастью, он не заметил меня, вскочил в лодку к стал грести к островку, где находился Сэм. Мне пришлось запастись терпением.

Вскоре до меня стали долетать обрывки разговора, я узнал голос Сэма. Я подплыл к последней в раду пироге, которых, кстати, было огромное множество, словно каждый кайова имел собственную лодку, вынырнул и услышал голос сына вождя:

— Мой отец Тангуа приказывает, чтобы ты сказал!

— Вот еще! — отвечал Сэм.

— Тебя ждут самые страшные пытки! — угрожал Пида.

— Не смешите меня! Сэм Хокенс — и пытки? Хи-хи-хи! Твой папаша уже раз пытался это сделать, там, у Рио-Пекос. И знаешь, чем все это кончилось?

— Этот койот Сэки-Лата ранил его!

— Точно! Так будет и здесь! Я не боюсь вас!

— Ты сошел с ума. Подумай, о чем ты говоришь? Ты в плену и крепко связан.

— Спасибо дорогому Сантэру за эти ремешки, мне в них так удобно.

— Я знаю, тебе очень, даже очень больно. И как же ты собираешься бежать, если кругом охрана, а ты крепко привязан к дереву?

— Молодой человек, предоставьте это дело мне. Тут прекрасный климат, и я пока не тороплюсь покидать ваш гостеприимный край. Но когда надумаю — прощайте навек!

— Мы тебя отпустим, но только скажи — куда он пошел?

— И не подумаю. Теперь я все понял. Сантэр пугал меня, рассказывая о приключениях у Золотой горы, привирая при этом безбожно. Я же догадываюсь, как было дело, и смеюсь над вами. Вам ни за что не поймать Виннету и моего ученика Олд Шеттерхэнда, хи-хи-хи!

— А как же ты, его учитель, попался к нам в руки? — съехидничал Пида.

— А просто так, дай, думаю, попадусь, — не моргнув глазом, отпарировал Сэм. — Просто страшно соскучился по вас, вот и надумал малость погостить, чтоб мне лопнуть! И с чего это вы взяли, что Виннету и Олд Шеттерхэнд побегут за вами? Чепуха! Затея ваша сорвалась, апачей — нет как нет, и вы ломаете голову, где они, а я, видите ли, должен вам сказать, куда они поехали? Да откуда я знаю? А… впрочем, знаю, но не скажу, ты сам скоро и без меня все узнаешь…

В этот момент раздались громкие окрики, и Сэм замолчал.

Слов я не понимал, но в шуме явно слышались крики погони, вдруг я различил четко произнесенное имя Виннету.' — Слышишь, где они? — с ликованием воскликнул Сэм. — Где Виннету, там и Сэки-Лата! Пришли наконец-то, голубчики!

Крики и топот бегущих индейцев усиливались. Они заметили Виннету, но пока его не поймали. Срочно надо было действовать. Сын вождя в одно мгновение прыгнул в пирогу, на ходу отдавая стражникам приказ:

— Приготовьте ружья и стреляйте в каждого, кто попытается освободить его! — и погреб к берегу.

Мне не терпелось освободить Сэма в тот же день, но сейчас об этом нечего было и думать. При моем появлении стражники убили бы и Сэма, и меня, выполняя приказ юного вождя.

Пока Пида греб к берегу, мне пришла в голову дерзкая мысль. Он любимый сын вождя, и если бы я взял Пиду в заложники, то можно было обменять его на Сэма. План был, конечно, дерзкий, но вполне выполнимый.

Я огляделся. Виннету бежал к Ред-Ривер, потом свернул влево, оставляя наш лагерь правее. Он уводил преследователей от нашей стоянки. Кайова неслись вслед за ним с криками и воплями, часовые повернулись ко мне спиной и уставились на тот берег. Поблизости никого не было. Сын Тангуа доплыл до берега и, когда, наклонившись, принялся привязывать пирогу, я выскочил из воды прямо у него перед носом и одним ударом повалил на землю. Потом втащил в лодку, забрался в нее сам и погреб вверх по течению вдоль самого берега. Все произошло мгновенно и, главное, незаметно: стражники по-прежнему следили за происходящим в деревне.

Я греб изо всех сил, чтобы как можно быстрее выбраться за пределы деревни. А когда огни костров исчезли, я пересек реку, вытащил лежащего без сознания индейца на берег, отрезал у лодки ремни и связал юношу, а пирогу, чтобы не выдала меня, вытолкнул на середину реки. Потом взвалил связанного парня на спину и медленно пошел к нашему лагерю.

Доставить добычу оказалось труднее, чем я думал. Придя в себя, Пида стал яростно сопротивляться. Пришлось пригрозить ему ножом.

— Ты кто? — в бешенстве кричал он. — Паршивый бледнолицый, завтра мой отец Тангуа расправится с тобой!

— Он не догонит меня, он не может ходить, — спокойно возразил я.

— Зато у него есть множество воинов, они по его приказу пойдут по твоим следам.

— Не страшны мне ваши воины, и каждого ждет участь твоего отца, пусть только сунутся!

— Уфф! Ты дрался с моим отцом?

— Да, это я раздробил ему колени!

— Уфф, уфф! Значит, ты Сэки-Лата? — поразился Пида.

— Ты еще не понял? Кто же, как не я и Виннету, осмелится пробраться в вашу деревню и похитить сына вождя?

— Уфф! Пусть я умру, но вы не услышите из моих уст ни одного крика боли!

— Мы не желаем твоей смерти, потому что мы не убийцы. Если твой отец выдаст обоих бледнолицых, мы тебя отпустим.

— Сантэра и Хокенса?

— Да.

— Он их выдаст, потому что сын для него важнее сотни бледнолицых.

После этого разговора Пида послушно пошел со мной. Предсказание Виннету сбылось: начался дождь, да такой сильный, что я не мог найти наш остров и был вынужден укрыться под густым деревом, чтобы переждать и продолжить поиски на рассвете.

Отдых под деревом превратился в настоящую пытку: дождь не прекращался, а до рассвета было далеко. Я начал зябнуть в мокрой одежде и, чтобы согреться, принялся махать руками и делать упражнения. Лежащему без движения индейцу я мог только посочувствовать, правда, он был более закаленным.

Но наконец Бог внял моим молитвам: дождь кончился и начало светать, однако все вокруг утонуло в густом белом тумане. Тем не менее я вскоре легко обнаружил наш остров; я позвал и тут же услышал голос Виннету:

— Это ты, мой брат, Сэки-Лата?

— Я!

— Иди сюда! Не зови! Это опасно.

— Я взял пленника. Нужны хорошие пловцы и ремни.

— Сейчас приплыву, — ответил Виннету.

Как же я был счастлив, что Виннету ускользнул от кайова! Немного погодя в тумане на поверхности реки показалась его голова. Вскоре он выбрался на берег, сильно удивившись при виде индейца:

— Уфф! Пида, сын вождя? Где мой брат его поймал?

— На берегу, у острова, где держат Хокенса.

— Ты видел Сэма?

— Нет, зато очень хорошо слышал его разговор с Пидой. Сэма можно было освободить, но в деревне обнаружили тебя, и я пока оставил Сэма на острове.

— Мне не повезло. Когда я добрался до вигвама Сантэра, неожиданно появились кайова. Я попытался незаметно отползти, но они увидели меня, к тому же и узнали. Пришлось бежать. Сантэра, к сожалению, я не видел.

— Скоро увидишь. Мы обменяем Пиду на Сэма и Сантэра. Сам он не возражает и думает, что его отец согласится.

— Уфф! Отлично! Просто и отлично! Мой брат Сэки-Лата поступил очень отважно и мудро, захватив Пиду в плен. Это большая удача!

Заверяя Виннету, что мы вскоре встретимся с Сантэром, я не представлял, что это произойдет намного раньше, чем мы думали.

А пока, привязав Пиду к себе, так что наши плечи соприкасались, мы вошли в воду и поплыли на остров.

На реке стоял густой туман, и в десяти метрах ничего не было видно, зато, как известно, слышимость в тумане преотличнейшая. Когда до берега оставалось совсем немного, Виннету вдруг насторожился:

— Тихо! Слышишь?

— Что?

— Похоже на плеск весел выше по реке.

— Давай подождем!

— Послушай!

Мы прислушались, стараясь плыть как можно тише. Да, Виннету был прав — кто-то греб и, видимо, очень спешил, раз при таком сильном после дождя течении еще и налегал на весла.

Лодка быстро приближалась, кто-то плыл прямо на нас. Взглянув на меня, Виннету приказал вполголоса:

— Остаемся на месте! Туман скрывает нас. Надо узнать, кто плывет!

Пида, очевидно поверив нам, вел себя очень спокойно и не пытался обнаружить наше местонахождение внезапным шумом или выкриком: Всем нам хотелось узнать имя гребца.

Удары весел приближались, и вот в тумане показалась индейская пирога. В ней сидел… кто бы вы думали? Разглядев гребца, Виннету не сдержался от возгласа:

— Сантэр! Он убегает!

Мой всегда такой сдержанный друг при виде своего смертельного врага совершенно забыл, что привязан ко мне и Пиде, и изо всех сил рванулся к пироге.

— Уфф! Я должен его догнать… должен поймать! — воскликнул он, ударом ножа освобождаясь от ремней, связывающих его с нами.

Сантэр обернулся на крик Виннету и от испуга неожиданно остановился.

— О дьявол! Это они… — вырвалось у него.

Лицо Сантэра исказилось от страха, он лихорадочно стал грести, а заметив нас, отбросил весло, схватил ружье и прицелился. Испуг уступил место зловещей радости.

— Наконец-то сочтемся!

Когда прогремел выстрел, Виннету уже успел освободиться от ремней и мчался к лодке. Мы тоже рванулись в сторону, так что пуля пролетела мимо.

С ножом в зубах Виннету не плыл, а буквально летел над водой, отталкиваясь от ее поверхности мощными ударами рук и ног. Сантэр опять прицелился — у него оставалась в запасе вторая пуля — и издевательски крикнул:

— Ближе, ближе, проклятый краснокожий! Сейчас мы расквитаемся!

Ему казалось, что стоит нажать курок, и Виннету погибнет. Но он просчитался. Индеец, нырнув, скрылся под водой. Переверни он лодку — и Сантэру конец! Однако убийца разгадал маневр апача, быстро отложил ружье и схватился за весло. И — вовремя. Через секунду там, где только что покачивалась пирога, вынырнул Виннету, но Сантэр уже успел отплыть на безопасное расстояние:

— Ну что, собака, поймал меня? Пулю поберегу для следующего раза! — пригрозил он.

Виннету что было сил бросился вслед, но куда там! Даже чемпион мира по плаванию не смог бы нагнать летящую по быстрой реке пирогу.

Не прошло и минуты, как Сантэр скрылся в густом тумане, а на реке появились апачи. Заслышав голоса, они прыгнули в воду и поспешили на помощь. Помогли нам выбраться на берег, отвязали от меня Пиду, и в это самое время на берегу показался Виннету. Он обратился к своим воинам:

— Братья мои, мы немедленно отправляемся в погоню! Здесь только что проплыл Сантэр, мы должны его настичь!

— Да-да, мы немедленно отправляемся, — согласился я. — Но что будет с Сэмом Хокенсом?

— Ты позаботишься о нем, — ответил Виннету. — Оставайся здесь и выручи Сэма, он твой друг, а я займусь убийцей отца и сестры. Нам придется расстаться.

— Надолго?

Он задумался.

— Не знаю. Судьбой человека распоряжается Великий Дух. Хотелось быть рядом с тобой, брат мой Сэки-Лата, но Маниту повелевает иначе. Догадываешься, почему убежал Сантэр?

— Да, ему не удалось поймать нас, вчера вечером тебя видели в деревне, кайова поняли, что мы поблизости и не успокоимся, пока не заполучим Сантэра и не освободим Сэма Хокенса. Сантэр испугался, вот и решил убраться подобру-поздорову.

— А может быть, его бегство связано с исчезновением Пиды и Тангуа весь свой гнев обрушил на Сантэра, считая, что это он во всем виноват, и выгнал его из деревни.

— Вполне возможно, похоже, кайова отказались защищать Сантэра, — высказал я свои мысли.

— Но почему он избрал путь по реке, а не поскакал верхом?

— Боялся встречи с нами, зная, что мы отыщем его следы и пустимся в погоню. Вот и выбрал пирогу, чтобы потом пересесть на коня. Откуда ему было знать, что наши пути пересекутся. А наткнувшись на нас, он приналег на весла. Ты думаешь, вы догоните его по берегу?

— Это будет очень трудно, но надо попытаться. Мы поедем ему наперерез, а не вдоль берега реки.

— Это не совсем верно. Сантэр может выйти на берег в любом месте, и вы не узнаете, где он высадился. За Сантэром должны идти два отряда, следуя по обоим берегам Ред-Ривер.

— Мой брат совершенно прав, мы так и сделаем, — согласился Виннету.

— Смотрите в оба, правда, на это уйдет немало времени, но все же не советую ехать наперерез, потому что там, где один отряд будет огибать излучину, другой проедет прямо. Вы слишком далеко разойдетесь.

— Мы поедем так, как говорит мой брат, — строго вдоль берега, не пропуская ни одного поворота реки.

— С каким удовольствием я бы присоединился к вам! Но кто же тогда выручит Хокенса? А оставлять его у кайова нельзя.

— Не огорчайся, брат мой, мы увидимся через несколько дней, когда Хокенс уже будет на свободе.

— Где мы встретимся?

— После освобождения Сэма поезжай вдоль Ред-Ривер до Рио-Боске-де-Начиточес. На левом берегу тебя будет ждать мой посланец.

— А если там никого не будет?

— Значит, мы все еще идем по следу Сантэра. Тогда возвращайся со своими друзьями в Сент-Луис к бледнолицым, которые строят дорогу для огненного коня. Но прошу тебя, как только добрый Маниту позволит, приезжай к нам. Мой дом на Рио-Пекос всегда открыт для тебя, а если ты не найдешь меня в пуэбло, тебе скажут, где меня искать.

Пока мы разговаривали, апачи готовились в путь. Виннету пожал на прощанье руку Паркеру и Стоуну и снова подошел ко мне:

— Мой брат Сэки-Лата помнит, как радовались наши сердца, когда мы покидали берега Рио-Пекос, но смерть подстерегла Инчу-Чуну и Ншо-Чи. Если ты когда-нибудь снова посетишь нас, то не услышишь больше голоса прекрасной дочери апачей. Вместо города белых она отправилась в Страну Вечной Охоты. А теперь месть заставляет меня расстаться с тобой, но я верю — мы встретимся. Я обязательно оставлю знак на Рио-Боске, но если мне не удастся, прошу тебя: не задерживайся в городе бледнолицых, возвращайся как можно скорее. Ты знаешь, как ты мне дорог и кого должен заменить. Обещай вернуться, мой дорогой и любимый брат Чарли.

— Обещаю, — произнес я. — Сердце мое с тобой, дорогой брат Виннету, и ты знаешь, в чем я поклялся умирающему Клеки-Петре. Я сдержу свое слово!

— Пусть добрый Маниту хранит тебя! Хуг!

Мы обнялись, он поцеловал меня на прощание, отдал воинам короткий приказ и вскочил на коня. Апачи разделились: один отряд поехал по правому, второй — по левому берегу реки. Я долго провожал Виннету взглядом, пока тот не скрылся в тумане. Мне казалось, что я теряю частичку самого себя, и думаю, ему тоже было тяжело расставаться со мной.

Стоун и Паркер понимали мое душевное состояние. Дик от всего сердца пытался утешить меня:

— Сэр, не принимайте все так близко к сердцу! Мы обязательно встретимся вновь! Вот только вызволим Сэма и прямиком помчимся за ними. Давайте скорее возьмемся за дело, зачем медлить с обменом? Только сперва подумаем, как это лучше сделать!

— Для начала, дорогой Дик, я хотел бы выслушать вас как более опытного вестмена.

Польщенный моими словами, вестмен, поглаживая бороду, предложил:

— Самое простое — послать пленного воина к Тангуа. Пусть сообщит вождю, где находится его сын и на каких условиях Пиду отпустят. Что ты на это скажешь, старина Билл?

— Гм, — проворчал Паркер, — вот уж глупее не придумаешь!

— Глупее? Да что ты такое говоришь, разрази меня гром!

— Если Тангуа прознает, где мы находимся, пришлет сюда своих воинов, они отберут у нас Пиду, а про Хокенса забудут. Я бы сделал иначе.

— А как?

— Мы отъедем немного в открытую прерию, затем пошлем кайова с условием, что Сэм возвращается сюда в сопровождении двоих — только двоих! — воинов, и пусть они забирают Пиду. А если их окажется больше, мы устроим им достойную встречу.

— Пожалуй, лучше никого не посылать и сделать все по-другому, — вмешался я в разговор.

— А как Тангуа узнает, где его сын?

— Узнает, — решительно сказал я.

— От кого? — недоумевал Билл.

— От меня.

— От вас? Вы собираетесь идти к нему в деревню?

— Вот именно.

— Сэр, да вы с ума сошли! Вам грозит верная смерть, вас схватят!

— Не думаю.

— Да какие тут могут быть сомнения? Обязательно схватят!

— Тогда и Пида умрет. Не вижу необходимости посылать пленного воина, у нас на одного заложника станет меньше.

— Это верно. Но почему именно вы? Могу, например, пойти я.

— Ваша храбрость всем известна, дорогой Билл, и все же с Тангуа говорить буду я. Так лучше.

— А по-моему, вождь скорее согласится на наши условия, если пойду я, а не вы. Не забывайте — он страшно взбешен, а увидев вас, рассвирепеет еще больше.

— Потому-то я и хочу сам вести переговоры. Если пойдет другой, Тангуа может подумать, будто я его боюсь. Я хочу доказать обратное. Мне он. ничего не сделает, как бы ни злился.

— Что ж, поступайте как считаете нужным, сэр! Где вас ждать? На острове или в другом, более подходящем месте?

— Лучше этого убежища, пожалуй, не придумаешь.

— Отлично! Но если с вами что-нибудь приключится в стойбище, нашим пленникам несдобровать, церемониться не станем! Когда вы отправляетесь?

— Сегодня вечером.

— Не поздновато? А не лучше ли было бы закончить все до полудня и тут же последовать за Виннету?

— А кайова — тут как тут, погонятся за нами по пятам и перестреляют всех как перепелок.

— Почему вы так думаете?

— Потому что Тангуа с радостью отдаст Сэма за любимого сына и тут же погонится за нами, чтобы отомстить. Вот поэтому обмен состоится сегодня вечером, чтобы ночью, пока кайова еще не собрались, мы успели убраться отсюда как можно дальше. К тому же вождь станет сговорчивее, если подольше поволнуется за жизнь сына.

— Все верно… А если они вдруг все же обнаружат нас?

— Ничего страшного!

— В поисках Пиды они могут забрести и на остров.

— На остров не забредут по той причине, что, обнаружив следы Виннету, решат, что все мы ушли, забрав Пиду. Тогда Тангуа испугается по-настоящему. Тсс, тихо!

Послышались голоса. Туман поднялся, и мы увидели на берегу индейцев, которые внимательно разглядывали только что обнаруженные ими следы копыт. Даже не взглянув на остров, кайова вскоре исчезли.

— Похоже, что они спешат, — заметил Дик Стоун.

— Наверняка побежали докладывать Тангуа. А тот не замедлит выслать всадников по следам Виннету, — догадался Паркер.

Через пару часов мы убедились, что наше предположение верно. На другой стороне реки показалась группа всадников. Они пустились по следу Виннету. Мы могли не опасаться, что кайова догонят апачей, поскольку передвигались и те, и другие с одинаковой скоростью, и Виннету уже наверняка был далеко. Разумеется, мы разговаривали шепотом, чтобы лежащие в зарослях связанные пленники ничего не услышали и ни о чем не догадались.

Перед полуднем солнце преподнесло сюрприз, выглянув из-за туч, согрев нас и высушив мокрую одежду, что намного облегчило нам жизнь и скрасило ожидание.

Сидя на берегу, я вдруг заметил приближающуюся к острову пустую пирогу. Когда она в конце концов застряла в прибрежной траве, я подтащил ее к берегу и увидел, что это та самая лодка, в которой я увез Пиду. Я узнал ее по отрезанным ремням. Долго же она добиралась от Солт-Форк до Ред-Ривер! Лодка оказалась весьма кстати — вечером я воспользуюсь ею для переправы.

Когда стемнело, я столкнул пирогу в воду. Стоун и Паркер пожелали мне удачи, и я поплыл вверх по течению, предупредив вестменов, чтобы ждали меня на заре.