Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Виннету - Нефтяной принц

ModernLib.Net / Приключения: Индейцы / Май Карл / Нефтяной принц - Чтение (стр. 6)
Автор: Май Карл
Жанр: Приключения: Индейцы
Серия: Виннету

 

 


Батлер прибавил еще несколько крепких выражений, комментируя происшедшие накануне события. Сэм пролежал еще с четверть часа, но дальше искатели говорили так же тихо и осторожно, как незаметно подкрадывался он сам. Вернувшись к Уиллу Паркеру, Сэм забрал у него свое ружье.

— Слышал что-нибудь важное? — спросил его спутник.

— Очень мало. Только то, что они собираются напасть в тот момент, когда костер не будет таким ярким. Разведчика видел?

— Да, он прошел близко от меня, но ничего не заметил.

— Ладно, идем! Пора возвращаться.

Они долго шли неслышными шагами, двигаясь к лагерю не напрямик, а в обход, чтобы не попасться возвращавшемуся лазутчику. Не прошли они и половины пути, как услышали громкий английский выкрик, за которым последовал второй, немецкий.

— Дьявол! — выкрикнул первый голос.

— Боже милостивый! — вскричал второй. — Кто это?

— Кантор, — шепнул Сэм спутнику. — Пожалуй, парень сглупил. Пойдем быстрее, но только тихо, чтобы никто нас не заметил прежде, чем мы этого захотим!

Они поспешили к тому месту, откуда раздавались голоса. Подойдя ближе, оба остановились и прислушались.

— Кто вы, я вас спрашиваю! — снова послышалось по-английски.

— Я задыхаюсь… — ответили ему по-немецки.

Это действительно был голос отставного кантора. Он звучал так, будто кто-то наступил его преподобию на горло.

— Я хочу знать ваше имя! — снова раздалось по-английски.

— Там, в лагере…

— Не понимаю! Говорите по-английски! Вы из тех, что сидят у костра?

— Я пишу героическую оперу, которая должна идти три вечера подряд…

— Эй ты, говори понятно! Отвечай! Кто ты?

— Двенадцать актов, по четыре каждый вечер…

— Имя! Твое имя!

— Я ищу Хромого Фрэнка…

— Ну наконец-то! Значит, вас зовут Фрэнк?

— Я из Клотцше, что под Дрезденом. Оставьте же меня… о, о, наконец-то! Слава богу!

Теперь голос доносился яснее. Кантора отпустили, и он поспешил прочь. Слышались звуки его удаляющихся шагов.

Другой не преследовал убегавшего, а быстро пошел в направлении искателей.

— Это разведчик, — прошептал Сэм. — Серьезное дело. Он может нам все испортить. Придется вернуться и подслушать, о чем он расскажет. А ты оставайся здесь. Мне надо опередить шпиона.

Сэм побежал, а Уилл Паркер остался ждать. Прошло не менее получаса, прежде чем малыш вернулся. Подойдя к Уиллу, он сказал:

— Вышло лучше, чем я думал. Эта встреча могла стоить кантору жизни, а если бы мы вмешались, провалился бы наш план.

— Ну и за кого же приняли искатели этого несчастного сочинителя? — с улыбкой спросил Паркер.

— Разведчик даже не упомянул о нем.

— Не упомянул? Странно.

— Но это так. Этот лазутчик ничего не рассказал о встрече.

— Ничего не понимаю! Это же так важно, он непременно должен был рассказать о ней.

— Возможно, он промолчал от страха.

— Как это?

— Когда он уходил, Батлер предупредил его, чтобы тот никому не показывался на глаза. А разведчик нарушил его запрет. Расскажи он о встрече, ничего хорошего бы из этого не вышло. Поэтому, решил он, лучше промолчать. Его молчание пойдет нам на пользу. Теперь пойдем в лагерь!

Они двинулись дальше, но очень скоро снова вынуждены были остановиться, услышав впереди какой-то шум. Он становился все отчетливее, и вскоре стал различим стук копыт.

— На нас мчится лошадь! — воскликнул Паркер.

— Угу, — кивнул Сэм. — Быстро в сторону!

Оба едва успели увернуться, а когда животное проскакало мимо, приятели, несмотря на темь, заметили на ее спине две фигуры. Один из всадников громко стонал.

— Кто-нибудь из наших, Сэм? — спросил Паркер.

— Откуда мне знать! Их было двое, старый гринхорн.

— Один из них прямо держался в седле, а другой, что сзади, обнимал первого за шею.

— Ну, этого я не смог разглядеть. Ты не ошибся?

— Нет. Я стоял ближе, потому и разглядел все лучше. Один из них, пожалуй, наш, но кто же тогда второй?

Второй был из той же компании, а дело оказалось в следующем. Ши-Со, сын вождя, постоянно находился с Адольфом Вольфом, своим прежним товарищем по учебе и нынешним спутником; он ничего не имел против Сэма, Уилла и Дика, но, по индейскому обычаю, внимательно следил за всеми событиями и разговорами. В Тусоне он слышал, как Сэм отчитывал скаута и советовал тому оставить караван. Ши-Со давно удивляла затаенная в душе проводника злоба, и он стал внимательно наблюдать за последним. В лагере, после того как Хокенс и Паркер ушли, скаут серьезно поссорился с немецкими переселенцами, да так, что в конфликт вмешалась фрау Розали с ее бурным темпераментом. Причину ссоры Ши-Со не знал, но слышал, как разъяренная фрау говорила на повышенных тонах:

— Вы думаете, что мы ваши подчиненные или рабы?! Я, фрау Розали Эбершбах, урожденная Моргенштерн и овдовевшая Лейермюллер, имею здесь столько же оснований приказывать, как и вы. Вы взялись показывать нам путь и получите за это деньги. Но завтра вы должны уйти от нас. Герр Сэм Хокенс понимает в этом деле лучше.

— Лучше? — взорвался скаут. — Как вы, женщина, да еще чужестранка, можете об этом судить! Женщинам вообще полагается помалкивать!

— Помалкивать? А зачем же тогда нам рот? Щелкать орешки да лакать оппельдельдок? [30] Заткнитесь лучше вы, ибо все вами сказанное рядится в дрянные одежды! Мы будем очень рады, если завтра вы нас оставите. Вам, как проводнику, не стоит особо нос драть!

— Я уже сегодня могу сложить с себя эту обязанность.

— Неужели? Хорошо, это нам подходит. Мы принимаем вашу отставку. Более того, мы отказываем вам в хлебе и стойле.

— Это случится не раньше, чем я получу свои деньги.

— Это случится немедленно. За пару пфеннигов мы не позволим вам подавать на нас жалобу в суд. Юлиус, деньги у тебя при себе?

Юлиусом звали мужчину, стоявшего рядом. Он утвердительно кивнул.

— Тогда заплати человеку, и чтобы ноги его не было в нашем доме! Я покажу ему, как мы, дамы, будем молчать! Я только потому и приехала сюда, что здесь, в Америке, с дамами обращаются учтивее, чем где бы то ни было! И вот, первый же янки, попавшийся мне на пути, хочет лишить меня дара речи. Такого я не могу не погнать из блаженного рая! Заплати ему и отпусти на все четыре стороны!

Скаут получил свои деньги, причем в том количестве, будто довел поселенцев до форта Юма. С усмешкой на губах он сложил деньги в карман. Скорее всего он и ссору-то затеял только для того, чтобы его рассчитали, пока не было Сэма. Бывший проводник взял ружье и вскочил в седло. Но тут к нему подошел Дик Стоун и спросил:

— Может, вы мне поведаете, мистер, с чего это вы вдруг так сжали ногами бока своей клячи? Собираетесь уехать?

— Да. А вы против? — нагло ответил проводник.

— Больше, чем вы думаете.

— Ну, вас-то я спрашивать не стану.

— О-о! Проблема только в том, что Дик Стоун как раз тот человек, мнения которого следует спрашивать. Мы ожидаем нападения, и дела обстоят так: здесь либо друзья, либо враги. Кто покидает нас в такую минуту, становится нашим врагом.

— Меня выгнали.

— Отказались от ваших услуг, но не выгоняли из лагеря. Никто не препятствует вам остаться здесь до утра. Но если вы так быстро хотите смыться, то нетрудно догадаться зачем.

— Да? — деланно удивился скаут. — Так поделитесь со мной своими мыслями.

— Вы собираетесь к искателям, чтобы предупредить их.

— Вы спятили, мистер!

— А по-моему, об этом догадался бы даже ребенок.

— Ладно, я скажу вам, куда направляюсь. Эти немцы рассчитали меня, и мне нет нужды оставаться с ними. Честь мне подсказывает другое: я отправлюсь к солдатам и останусь с ними до рассвета. Таково мое решение, а теперь отвяжитесь от меня!

Дик Стоун на мгновение был ошеломлен; поводья, которые он держал, вырвались из рук. Скаут, не мешкая, пришпорил лошадь и помчался в том направлении, куда лейтенант увел своих людей. Секунду спустя Дик снова пришел в себя. Схватив ружье, он закричал:

— Мошенник обманул меня и хочет предать нас! Сейчас он получит пулю.

В этот момент к нему подбежал Ши-Со и крикнул:

— Не стреляйте, мистер! Сейчас темно — пуля может пролететь мимо. Я сам верну к вам этого человека.

С этими словами юноша исчез в темноте.

— Вернуть? Этот мальчик? — удивился Дик. — Ему это будет трудно. Придется все же самому скакать за беглецом.

Вестмен направился было к своей лошади, но Адольф Вольф удержал его за руку и попросил:

— Останьтесь! Индеец настигнет его.

— Но это невозможно!

— Поверьте мне. Ши-Со, хотя и молод, но уже справлялся с делами поважнее.

— Хм, — буркнул Дик, — пожалуй, моя лошадь не будет знать, куда скакать в такой тьме. Если этот пройдоха и в самом деле направится к искателям, то, наверное, наткнется на Сэма и Уилла. Они-то уж его не пропустят! А если сбежит… м-да… Что на это скажет старый Сэм!

А старый Сэм как раз в этот момент стоял рядом с Паркером и прислушивался к стихающему цокоту копыт. Вскоре он совсем стих, но потом вдруг возник снова. Всадники возвращались! Они были все ближе и ближе, но ехали уже гораздо медленнее, чем прежде.

— Странно! — пробормотал Сэм. — Теперь они едут чуть ли не шагом. Давай-ка ляжем и получше рассмотрим, кто там едет.

Оба вестмена пригнулись и распластались на земле. Когда появилась лошадь, на ней сидел только один всадник, волочивший за собой какой-то предмет. Сэм и Уилл сразу узнали всадника.

— Ши-Со! — воскликнул Сэм. — Это ты? Как ты здесь оказался?

Человек, к которому был обращен вопрос, спокойно придержал лошадь и вежливо ответил:

— Скаут добился выплаты денег, а потом, вопреки нашему желанию, помчался прочь из лагеря. Мы уверены, что он хотел выдать нас искателям. Тогда я побежал за ним и успел вспрыгнуть на лошадь сзади. Потом я оглушил его рукояткой револьвера, остановил лошадь. И вот теперь тащу этого парня на лассо.

— Дьявольщина! Побежал, вспрыгнул, оглушил… Да ты стал настоящим Олд Шеттерхэндом! Я расскажу отцу о твоей храбрости. А не убил ли ты изменника?

— Нет, только оглушил.

— Точно как Шеттерхэнд! Без единого выстрела и прочего шума, если не ошибаюсь!

Юноша ответил просто и скромно:

— Враг рядом — шум мог привлечь его.

— Отлично, парень! Ты легко справился с этим делом и достоин высшей похвалы. А теперь отправимся вместе в лагерь. Надо поспешить, чтобы подготовиться встретить искателей.

И они направились навстречу пламени костра. К скауту тем временем вернулось сознание. Он принялся громко стонать, но никто не обращал на него внимание, пока не добрались до лагеря. Там он постепенно пришел в себя. Лассо, стягивающее ему кисти рук, проходило под мышками и крепилось на луке седла. Скаут хмуро глядел в землю перед собой, не отвечая на задаваемые ему вопросы. Столь же молчаливо принимал сыпавшиеся со всех сторон похвалы Ши-Со.

Костер все еще жарко пылал. Было решено покинуть лагерь, остаться должны только Сэм, Стоун, Паркер и солдаты, которые подойдут позже. Шмидт, Штраух, Эберсбах и Ульман согласились, но фрау Розали в сердцах бросила:

— И я должна сложить руки в замок, когда другие рискуют за меня жизнью? На это я ни в коем случае не соглашусь. Если вы не найдете для меня ружьишка, я возьму топор или лопату, и — горе мерзавцу, который осмелится ко мне приблизиться. Покажите мне только место, где я могу встать. Я справлюсь с этим делом. Уходить я не собираюсь!

Немалого труда стоило ее убедить, что присутствие дамы не только не будет полезно, но может даже повредить, и она неохотно присоединилась к остальным. Четверо переселенцев, вместе с женами, детьми и скотом, отправились к месту, где их ждали солдаты. Разумеется, и кантор был с ними, причем Сэм наказал всем строго следить за бывшим органистом и не позволять ему отлучаться. Лошадей тоже вывели в безопасное место. Собственно говоря, Ши-Со и Адольф Вольф были слишком молоды для подобной операции, но первый из названных решительно заявил, что сочтет запрет на участие большим оскорблением. Хокенс не стал возражать, не стал он удалять и Адольфа Вольфа. Пленного скаута, конечно, также отвели в безопасное место. Когда все перемещения закончились, солдаты могли спокойно принять участие в операции, а за их лошадьми теперь присматривали немцы. Все военные собрались в лагере, и Сэм Хокенс хотел было сообщить офицеру о порядке действий, как вдруг сын вождя резко вмешался в разговор:

— Извините, но я хотел бы обратить ваше внимание на кое-что очень важное!

Ши-Со специально говорил по-немецки, чтобы его не смог понять лейтенант. Хокенс тотчас оценил его тактичность и ответил:

— Пусть сын моего друга, Сильного Грома, скажет, раз слова просятся на язык!

— Если враг поблизости, к нему надо подкрасться. Это знаменитый Сэм Хокенс знает гораздо лучше меня. Мы наблюдали за искателями и подслушивали их. Разве они не могут сделать то же самое?

По густой бороде Сэма прошло движение, словно ветер колыхнул верхушки деревьев. Его хитрые маленькие глазки на какой-то миг закрылись, а потом, когда они снова сверкнули, он ответил:

— А ведь это неплохая мысль! Ты прав, а я странным образом превратился в тупого осла. Если бы мерзавцам пришло в голову нас подслушать, то они бы узнали, что мы готовы к нападению и даже позвали на помощь солдат, если не ошибаюсь. Сейчас же обойду лагерь, чтобы понюхать, чист ли воздух.

— Может быть, лучше мне пойти навстречу искателям? Я быстро сообщу об их приближении.

— Да, сделай это, сынок! Я совершил большую ошибку, но надеюсь, она не принесет нам вреда. Они знают, где мы находимся, ибо могут видеть пламя нашего костра и посылать еще одного шпиона, думаю, не станут.

Ши-Со исчез в ночном мраке, а маленький охотник, проворчав что-то под нос, произнес:

— В таких случаях высылают одного разведчика, второго, даже третьего, если первый ничего не узнал или промедлил с возвращением. Оставайтесь здесь, я скоро вернусь.

Хокенс удалился. Надо сказать, его инициатива была небезопасной. Окажись поблизости кто-то из искателей, его бы заметили и легко могли бы пырнуть ножом. Хитрый старик не стал шагать вокруг лагеря, а крался почти ползком, напрягая глаза и уши, чтобы заранее различить невидимого пока противника. Прошло не менее получаса, прежде чем Сэм вернулся.

Между тем Ши-Со двигался прямо на искателей. После десяти минут ходьбы он остановился и сел на землю. Вокруг царила полнейшая тишина. Он полагался на остроту своего слуха и знал, что заметил бы приближение врага заранее. Лагерный костер за его спиной полыхал все тише, пока пламя не сбилось и не угасло совсем. Наверняка, именно сейчас искатели готовились напасть на лагерь. Это могло произойти в любую секунду. И действительно, ждать долго не пришлось — Ши-Со услышал какое-то легкое шевеление. Любой подумал бы, что это легкий ветерок шерстит траву, но Ши-Со хорошо знал, что едва уловимый шум рожден крадущимися шагами. Он привстал и прислушался еще внимательнее, чем раньше. Его великолепный слух подсказал ему, что приближающиеся люди находятся на расстоянии двадцати — тридцати шагов, поэтому он змеей проскользнул вперед шагов на пятнадцать и улегся, как можно сильнее прижавшись к земле.

Искатели прошли, медленно и тихо, плотной группой, а не один за другим, как это сделали бы индейцы и опытные вестмены. Пропустив их, Ши-Со поднялся и спокойно пошел за ними следом. Он знал, что искатели обязательно остановятся, и их предводитель скажет каждому несколько слов, которые ему, возможно, удастся услышать.

Так они и шли: искатели впереди, индеец — неслышной тенью за ними. Наконец, они остановились, но это произошло не раньше, чем они приблизились к лагерю вплотную. Если сын вождя хотел что-нибудь услышать, он должен был проявить смелость. Ши-Со снова лег на землю и подполз так близко к искателям, что даже мог дотянуться рукой до ног ближайшего бандита. Столь смелый эксперимент оправдался полностью, ибо индеец услышал слова Батлера, говорившего очень тихо:

— Вот мы и на месте. Видите лагерь?

На фоне чуть более светлого неба высокие, массивные фургоны различались даже в темноте. Предводитель искателей продолжал:

— Огонь погас. Надеюсь, они теперь спят. Но подождем еще чуток. Для большей уверенности. Сейчас вытянитесь в цепочку. Если один отойдет от другого шагов на тридцать, мы как раз замкнем круг. Дальше ждите моего сигнала.

— Какого сигнала? — спросил кто-то.

— С помощью травинки буду подражать стрекоту сверчка. По этому знаку каждый из вас поползет к фургонам. Когда я окажусь перед повозкой, затрещу во второй раз и подожду еще немного, чтобы дать вам время расположиться поудобнее. Когда я затрещу в третий раз, это будет приказ: пролезть под оглоблями, под колесами и прикончить парней ножами. Стрельбы постарайтесь избежать.

— Что делать с женщинами и детьми?

— Тоже убить. В живых никто не должен остаться. Иначе они выдадут нас. Добычу разделим, а фуры сожжем вместе с трупами. Вперед! Половина из вас идет направо, остальные — налево. Я буду здесь. Не шумите, чтобы не выдать себя.

— А как же часовые? — снова спросил кто-то. — Хоть одного-то они поставили.

— Не думаю. Эти гринхорны слишком глупы.

— А если все-таки выставили?

— Так прикончите их ножами! Да так, чтобы ни один из них не пикнул! Удар ножом надо хорошо рассчитать, чтобы уложить врага на месте. А теперь — за дело! И следите за моими сигналами!

Искатели разошлись в обе стороны, беря фургоны в кольцо. Батлер остался стоять. Ши-Со тоже какое-то мгновение раздумывал. Может, пора уходить, чтобы предупредить Сэма Хокенса? Ну, нет. Индеец прекрасно различал фигуру предводителя прямо перед собой. Если устранить его, то справиться с остальными будет намного легче. Выждав с минуту, он неслышно вырос за Батлером и нанес ему такой мощный удар прикладом, что тот молча рухнул на землю. Индеец мог его заколоть ножом, но не стал убивать человека. Он только перевесил ружье и пополз, таща за собой оглушенного пленника. Место, где находились Сэм Хокенс и солдаты, он знал точно. Счастье, что они не вышли из лагеря, поскольку тогда бы враги смогли туда проникнуть, не встретив защитников.

Сэм предложил Стоуну, Паркеру и офицеру свой план действий, настаивая на предотвращении кровопролития. Теперь ждали только возвращения сына вождя. Наконец, он появился, таща за собой какой-то крупный предмет. Добравшись до ожидавших его людей, он его бросил.

Хокенс подошел ближе, с любопытством наклонился и удивленно воскликнул:

— Это человек! Что с ним случилось? Он мертв?

— Нет, всего лишь оглушен, — спокойно ответил Ши-Со.

— Кто это?

— Батлер.

— Дьявол! Как это произошло?

— Пришлось погладить его прикладом.

— Что?! Ты совершил большую ошибку, провалив весь мой план! Где сейчас его люди?

— Залегли вокруг фургонов.

— Тьфу, черт! Ты видел, как они подошли?

— Да.

— И не сообщил мне?

— Возвращаться сюда времени не было. Я должен был идти за ними и услышать, что они затевают.

— Услышал?

— Да, а потом уложил Батлера.

— Все же этого делать не стоило! Такой хороший был план, и вот теперь его нельзя осуществить… Ладно, рассказывай быстрее, как это произошло!

Ши-Со вкратце сообщил о случившемся. Когда он закончил, Сэм заговорил уже совсем другим тоном:

— Черт побери, оказывается, ты все сделал правильно! Если дела обстоят так, то зря я тебя упрекал. Теперь я буду подавать сигналы этим искателям вместо Батлера, если не ошибаюсь. Они сами придут к нам в руки. Свяжите этого мерзавца да заткните рот, чтобы он не голосил, когда очнется!

Солдаты были готовы выполнить приказ.

— Так, а нам что теперь делать? — спросил лейтенант.

— Расположитесь позади искателей. Пусть на каждого бандита приходятся двое наших. Только помните об осторожности, они ничего не должны заметить. Когда я подам третий сигнал, они заползут под фургоны. Тогда и хватайте их. Двое на одного — вообще-то не очень это честно, однако советую всем использовать ружейные приклады. Быстро уложить их — вот наша задача. При этом и у нас ни волоска с головы не упадет.

— Но есть еще более простой способ.

— Какой же?

— Не каждый удар прикладом смертелен. Лучше воспользоваться ножом.

— А кто вам сказал, что этих недоумков надо лишать жизни? Их надо только оглушить, больше я ничего не хочу знать. Сотни раз я защищал свою шкуру и жизнь моя висела на волоске, если не ошибаюсь, но я никогда не забывал, что человеческая кровь — самая драгоценная из жидкостей, какие только есть на свете. Я лишал жизни людей только тогда, когда не было иного выхода: или ты убьешь, или — тебя!

— Эти мерзавцы давно загубили свою жизнь! Их надо разрезать на куски, словно ядовитых змей.

— Это ваша точка зрения, но я не подряжался ни в судьи, ни в палачи.

— Сэр, как ваша вестменская натура может быть такой чувствительной?! Вы же говорили, что отдадите искателей нам?

— Конечно.

— Значит, нам придется везти их в столицу?

— А как же?

— Что с ними будет дальше, как вы думаете?

— Накинут на шею петлю и оставят болтаться в воздухе.

— Вы правы: их повесят, то есть — они умрут. Следовательно, в высшей степени безразлично, приговорим ли мы их здесь или они дождутся суда там.

— Возможно. Но вы позабыли одну мелочь: там все решит закон. Мы должны передать их в руки правосудия живыми, а остальное — не ваше дело.

Закончив разговоры, перешли к действиям. Разбив солдат на пары, Стоун, Паркер и лейтенант развели их по местам, расставляя позади каждого искателя. Вольф остался охранять Батлера, а Ши-Со повел Сэма туда, где он оглушил главаря.

Когда Сэм посчитал, что подготовка окончена, он зажал между пальцев сухой стебель и подал условный сигнал. Одновременно он вместе с сыном вождя приблизился к центру круга. Подойдя к фургонам, старик просигналил во второй раз, после чего выждал некоторое время. Со всех сторон слышался легкий шорох. Круг сжался, и люди уже могли узнать друг друга.

— Батлер, я на месте, — послышался шепот справа.

— Все идет по плану, — вторил голос слева. — Не теряй время, подавай сигнал.

Сэм оглянулся. Его зоркие глаза без труда различили фигуру Дика Стоуна, вместе с одним из солдат застывшего за спиной первого из шептавших. За другим тоже притаились двое военных. Просигналив в третий раз, Сэм бросился влево, на искателя, а сын вождя прыгнул вправо. Но помощь Ши-Со оказалась невостребованной, потому что Дик стальной хваткой держал бандита за воротник. Со всех сторон доносились звуки ударов прикладом, затем послышались приглушенные стоны, затем все стихло.

— Эй! Как дела? — громко поинтересовался Сэм, и получив утвердительный ответ, распорядился: — Тащите их сюда да разожгите огонь, и мы, как того требует этикет, покажем им свои лица.

Несколько минут спустя связанные искатели лежали внутри круга из повозок. Снова разгорелся костер, и стало светло, как днем. Искатели, которые вскоре пришли в себя, лежали рядом друг с другом; все они были живы. Они видели и слышал все, что происходило вокруг, но ни у кого не было желания заговорить, хотя их чувства можно было понять по яростным взглядам. Пока никто их ни о чем не спрашивал. Сэм ждал, когда подойдут переселенцы, на которых, собственно говоря, и пытались напасть бандиты. В этот момент издалека послышался торжествующий женский голос:

— Мы их поймали!

Женщина проскользнула под оглоблей, наткнулась на Сэма и закричала ему прямо в лицо:

— Да! Мы схватили их!

Естественно, это была дражайшая фрау Розали Эберсбах, урожденная Моргенштерн, овдовевшая Лейермюллер. Она опередила других:

— Слава богу! Сколько страху я натерпелась, а сколько забот было у вас! Был момент, когда я собиралась убежать, чтобы помочь вам сражаться и драться! Но тут появились солдаты и сообщили, что всех переловили… Не это ли они? — И она показала на связанных.

— Они, конечно, — послышалось в ответ.

— Как же это понимать? Они еще живы! Я-то думала, что мне доведется увидеть только их трупы! Такое просто не укладывается у меня в голове. Разве вы, герр Хокенс, не знаете, что эти разбойники и дикари хотели отнять наши жизни? И после всего этого вы их не перестреляли! Нет, такого великодушия я не одобряю. Кто убивает, сам должен быть убит! Око за око, зуб за зуб — так сказано в Библии и во всех законах!

— Вы и в самом деле убиты, фрау Эберсбах?

— Что за вопрос?! Если бы меня убили, я предстала бы перед вами разве что в образе духа. Но я надеюсь, вы еще не записали меня в духи?

— Нет, на духа вы не очень похожи. Значит, глаз за глаз, зуб за зуб, говорите? Но вы живы, а значит, и нам искателей убивать незачем.

— Но они же хотели нас убить!

— И я хотел бы позволить их убить; это ведь то же самое, как если бы их на самом деле расстреляли…

Она вопросительно взглянула на Сэма, потом стукнула себя по лбу и простодушно выпалила:

— Ну и глупа же эта Розали! Ее побили собственными словами! Такое со мной произошло первый раз в жизни, можете поверить моему честному слову — меня ведь не так легко побить, как кажется. Но скажите мне, по крайней мере, что должно произойти с этой разбойничьей шайкой. Может, дадите им премию или наградите золотой медалью?

— Скоро вы увидите, что мы намерены делать.

— Надеюсь. Только не забудьте, что теперь я отношусь к людям, на жизнь которых посягали! Если бы нападение удалось, лежал бы здесь мой простреленный или исколотый труп, а утренняя заря освещала бы мою раннюю смерть. Такие поступки требуют наказания. Вы хоть это понимаете?

— От наказания они не уйдут, можете быть уверены. Но нигде не сказано, что мы имеем право убивать виновных. Вы — женщина, дама, так сказать… Принадлежите к нежному и прекрасному полу, отвергающему ненависть и гнев и правящему миром в доброте и любви. Убежден, что и в вас живет милосердие, без которого самая прекрасная женщина превращается в безобразное создание.

Хитрый маленький охотник, говоря подобным образом, нисколько не просчитался. Фрау Розали снова стукнула себя, только теперь в грудь, и ответила:

— Милосердие? Конечно, живет! Ах, мое сердце! Оно тает, словно масло на солнце. Я отношусь, как вы говорите, к прекрасному полу и хочу своей добротой покорить мир. Случается, правда, что человек заблуждается, бывают моменты, когда мои мягкость и доброта недостаточно заметны, но сейчас я хочу продемонстрировать силу великодушия слабого пола. Вы не заблуждались во мне, герр Хокенс, и я ничего не хочу знать о наказании этой банды убийц. Отпустите их!

Она, возможно, еще долго бы говорила, но подошли солдаты с лошадьми, пожелавшие расположиться вне лагеря, с другой стороны фургонов; переселенцы привели пленного скаута. Завязался оживленный разговор. Немцы желали точнейшим образом узнать обо всем, что случилось в их отсутствие. Кантор тоже слушал этот разговор, но не сидя у костра, как все остальные, а непрестанно бегая туда-сюда. Он даже занялся связанными пленниками, то переворачивая одного, то пытаясь поднять и переложить другого, пока это не надоело Сэму.

— Эй, что вы там делаете? — спросил он. — Или они не так лежат, герр кантор?

Тот обернулся и важно ответил:

— Кантор эмеритус, герр Хокенс, попросил бы я вас! Да, вы догадались: пленные должны лежать по-другому.

— Почему?

— Их расположение не производит нужного эффекта.

— Эффекта? Какой еще тут эффект?

— Вы либо не знаете, либо просто забыли, зачем я сюда приехал.

— Ну и зачем? — неосторожно спросил Сэм, совсем забыв о навязчивой идее кантора.

— Затем, чтобы сочинить героическую оперу в двенадцати актах и только потому я оказался здесь, что мне нужно собрать материал. И вот сейчас я придумал сцену, совершенно великолепную сцену, которая будет называться «Хор убийц». Они лежат на земле и поют двойной секстет [31]. Но для этого нужно совсем иное расположение. Вот я и ищу его, а как только найду, сразу же запишу. Можете быть уверены, я очень стараюсь не причинить этим людям вреда.

— Что касается последнего, то вы обходитесь с ними слишком сердечно. Обращаясь с такими парнями, стоит снять шелковые перчатки.

После этого сочинитель героических опер продолжил свое занятие, притом настолько энергично и настойчиво, что Батлер наконец прервал хранимое им до сих пор молчание и, разозлившись, крикнул Сэму:

— Мистер, что этот господин все время нас толкает? Позаботьтесь о том, чтобы нас оставили в покое! Мы же не куклы, которых можно таскать и мять, когда захочешь.

Сэм не удостоил его ответом, поэтому Батлер продолжал:

— Вообще-то, я хочу спросить, по какому праву на нас напали и сбили с ног?

— Спросить? — Малыш расхохотался. — К чему эта комедия с расспросами?

— Да мы понятия не имеем, почему с нами так обошлись. Мы как мирные путники шли на ваш огонек. Не зная, чей это лагерь, мы шли осторожно, что само собой разумеется, почти тайком. И тут на нас предательски напали. Мы требуем немедленного освобождения!

— Требуйте, я не против. Но кто станет выполнять ваши требования? Скорее всего вы будете болтаться на фонарном столбе в Тусоне. И уже завтра, если не ошибаюсь…

— Хотите пошутить — выбирайте более приятные темы! Если уж речь зашла о Тусоне, то легко может статься, что там повесят именно вас. Или вам не известно, как здесь карают тех, кто нападает по ночам на честных людей?

— Честных? Хи-хи-хи! Вашу честность мы изучили еще в Сан-Ксавьер-дель-Бак!

— Там было совсем другое. Здесь мы просто шли посмотреть, кто находится в лагере, а вы на нас напали.

— И вы даже не предполагали, кого можете встретить?

— Откуда же!

— И все же вы же шли за нами по пятам от самого Сан-Ксавьера.

— Чепуха!

— А до нападения прятались в скалах, ожидая, когда погаснет костер.

— Обычная, жалкая ложь!

При этих словах Сэм отошел от огня и придвинулся к Батлеру вплотную.

— Не говорите «обычная», «жалкая», а то я прикажу так отделать вашу спину, что у вас почернеет в глазах! — прорычал старичок. — Меня зовут Сэм Хокенс, понятно? А вон там сидят Дик Стоун и Уилл Паркер. Нас называют Троицей. Вы забыли? Или считаете себя такими парнями, которые способны что-то доказать настоящим вестменам? Когда некто подходит к нам с «жалким» и «обычным», он рискует быть подброшенным в воздух, да так, что может навсегда остаться в облаках!


  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26