— Скажите, молодой человек, а что это со стрелой и курками? Для чего?

— Для подводной охоты. Не на кильку, конечно. Но ребята, ездящие на Азов или на Черное море, берут. Крупную белугу прошибает насквозь. Гарпун пятьдесят сантиметров с зазубринами, чтобы рыба не выскользнула, убойная сила в тридцать метров под водой. Осетра возьмет на таком расстоянии запросто. Клиенты довольны.

— Я покупаю это ружье. Только объясните, как им пользоваться.

— Ничего сложного тут нет, — и он все объяснил.

Анна вернулась в гостиницу.

— Ну что?

— Все тихо, — сказала Зоя.

— Какой номер находится над моим?

— Если твой четыреста девятый, значит, на пятом пятьсот девятый.

— Помоги мне попасть в него. Если Кешку вытащу, сто баксов твои, не сомневайся.

— Деньги вещь полезная, но ты и без того их за два дня кучу здесь оставила.

— Не я, а мой сын. Он богатый, а у меня и на трамвай нет.

— Идем. Сегодня на пятом Шурка дежурит, а она мне задолжала кое в чем. Поможет.

Они поднялись на пятый этаж. Дежурная, услышав о просьбе, замахала руками.

— Не дай Бог, девочки! Там азербайджанец живет. Баб таскает к себе каждый день. Полчаса, как новую привел. Вы чего, меня заработка лишить хотите?! С него только и стригу понемногу, а в остальных один колхоз живет.

— Слушай, Шурка, не будь стервой! Этажом ниже мальчишка в опасности, а ты о черножопых заботишься. Тебе и заходить туда не надо. Ты только дверь открой.

— Не могу, девочки. Не могу!

— Чего ты ее уговариваешь, Зоя! Вызываем спецназ, они и без ключей неплохо обходятся.

— Какой спецназ? Да вы чего?! У меня на этаже.

— Заткнись и иди открывать дверь, лахудра. Ты начинаешь мне действовать на нервы.

Сработало. Шура достала из ящика стола ключи и обреченно пошла в конец коридора. В номер вошла одна Анна. Скрип был слышен из холла. Она даже не взглянула в сторону кровати, подошла к окну и начала возиться со шпингалетами.

Скрип прекратился. Мужской голос с акцентом прорычал:

— Ты чего здесь делаешь, женщина?!

— Не отвлекайся, парень, баба остынет. Не обращайте на меня внимания. Продолжай работать. А для большего возбуждения можешь посмотреть, как ветер мне юбку будет задирать. Не разочаруешься.

Она открыла первую фрамугу, затем вторую, зацепила крюк за батарею и скинула веревку вниз. Действовала она уверенно и быстро, будто всю жизнь только этим и занималась. Еще несколько мгновений, и странная визитерка исчезла за окном. Мужика ей так и не удалось возбудить, он долго ругался на своем языке, потом начал надевать трусы. Партнерша осталась недовольна.

Новые очки для Кеши Анна оставила в сумочке и могла быть спокойна, что он ее не увидит. Только бы ребенка не напугать! Кешка стоял у окна, а гость сидел в кресле у журнального столика и читал карманного формата книгу. Для чтения нужен свет, но он сидел спиной к окну и лицом к входной двери. На столике лежал пистолет с глушителем. Убивать он ее, разумеется, не собирался. Она им нужна живой. Гость один, подмогу не вызывал, значит, помощи ему ждать не от кого.

Кешка вздрогнул. Откуда-то с небес появились женские ноги с задранной юбкой и красные в белый горошек трусики. По ним он и узнал свою спасительницу.

Анна! Она все поняла, или ее предупредили. Она вернулась, значит, все будет в порядке. Кешка быстро сообразил, что делать, и начал отвлекать незваного гостя.

Он с разбегу запрыгнул на постель, кувыркался, стоял на голове, задирал ноги к потолку. Мужчина наблюдал за его проделками ленивым взором и никак не реагировал.

Анна уперла ноги в стену, резко оттолкнулась, и с размаху врезалась в оконное стекло. Трюк, достойный подражания! Она пробила ногами оба стекла и отпустила веревку. Падение на копчик не лучший вариант, но о боли думать не приходилось. Анна тут же перевернулась на живот. Понял гость, что произошло, или нет, сказать трудно, но рефлексы у таких людей срабатывают автоматически.

Он схватил со стола оружие. Анна не имела права на промах. Она прицелилась и выстрелила. Стрела со свистом прорезала воздух и вонзилась в правое плечо чужака. Вопль сотряс стены. Анна схватила пистолет, упавший на ковер в метре от нее, вскочила на ноги и со всей силой ударила тяжелой рукояткой по лбу незваного гостя. Она била его до тех пор, пока тот не свалился с кресла на пол.

Схватив осколок стекла с подоконника, Анна отрезала кусок веревки и связала мужчину.

— Все, Иннокентий, уходим! Цивилизованная жизнь не для нас.

— Куда?

— Не задавай идиотских вопросов, на которые у меня нет ответов! Мы спасли свои шкуры, и этим все сказано. Вперед, парень, хромай! Нести тебя у меня нет сил. Какое счастье, что мы путешествуем налегке! Встал, вышел, и привет!

— А что с ним делать? — Кешка указал на гостя.

Анна хотела высказать свое мнение емкими словами, но вовремя сдержалась.

— Милиция с ним разберется. Идем, Иннокентий, нам пора.

— А ты очки мне купила?

— Купила. Только вот что, кавалер, сумочка моя осталась этажом выше, надо ее забрать, и дай дежурной полтинник за услуги. Будет лучше, чтобы она не держала на нас зла.

Через десять минут они были на улице. Анна взглянула наверх и увидела разбитое окно, болтающуюся веревку и азербайджанца с сигаретой.

— Ты чего, Анна? — спросил Кешка.

— Так, ничего. Просто думаю, как сопливый мальчишка сделал из красивой женщины храброго мужика.

— У тебя, вероятно, поднялась температура. Ты смотри, все твои руки порезаны и ноги тоже. Хорошо, лицо не поцарапала.

— Значит, идем в аптеку за бинтами и йодом, а потом купим мне черные чулки и длинные перчатки.

— Смешная ты!

— Обхохочешься. Идем, мой Гамлет.

В дневное время зал боулинга был немноголюден. Клиенты менялись, официанты, бармены и прочий персонал тоже. Но хозяин и его телохранители всегда были на месте.

Ивана проводили в кабинет к Боре-Трапезнику без лишних вопросов. Были люди, которым всегда открыт зеленый коридор в святая святых. Ушаков относился к категории желанных гостей.

— Рад видеть тебя, Ванюша! Ты себе не представляешь, как мне перед тобой стыдно. Я уже привык к тому, что если кто ко мне и приходит, то лишь для того, чтобы просить отсрочку по выплате долгов. Сам уже ничего и никому не должен. Достиг независимости, а перед тобой стыдно.

Уважаемый бизнесмен, авторитетный вор в законе проводил гостя к центру кабинета, где стоял резной столик с напитками и пара кресел. Он усадил Ивана и сам сел напротив.

— Ничего не получается, Борис Васильич?

— Тут непонятная заварушка на поверхность выплывает. Я команду дал, братва без дела не сидела. Вычислили мы одного ростовщика. Некий Герман Кириллович Гальперин, в узких кругах Рашпиль. Хапуга, конечно. Заказы принимал на стороне, потом набирал бригаду, соответствующую пожеланиям клиента, и давал ребятам наводку. Жил на проценты за сводничество. Его зачастую Свахой кликали. Сам от дел давно отошел — астма, подагра, простатит и прочее. Особняком стоял. Его братва не беспокоила, за старые заслуги чтили, уважали, и жил он сам по себе.

Но тут слушок прошел: Саня Котик, знатный форточник, искал напарника себе.

Сейф, мол, вскрыть надо. И вроде как сговорился он с Митькой Грачкиным. А на дело их вывел Сваха. Ну о том, что Грача и Котика порезали, мы знаем. Царствие им небесное. Кто с ними в деле был, мог знать только Сваха. Сваха не из болтунов, но со мной, думаю, поделился бы. Мы волки старые, калачи тертые, секретов друг от друга держать не будем. Послал я своих людей к Свахе, а они на труп наткнулись. Вот и зашли мы в тупик. То ли заказчик остался недоволен, то ли обидчики его вычислили, а может, третий с ним чего не поделил. Рано или поздно я до сути докопаюсь, но тебе же горит. Вот мне и стыдно перед тобой.

— О заказчиках не думай, Боря. Я уже вышел на след. Меня жертва интересует. Ведь жертву в компаньоны взять можно. Одному мне заказчиков не сломать. Ведь это они мою семью порешили. Знаю пока немного, и то сомнения есть. Поверишь ли ты, что состоятельные, солидные люди в часы досуга в отморозков играют, ножечками размахивают, людишек морят? Трудно поверить.

— Я уже давно ничему не удивляюсь. Был у меня отличный бухгалтер, Лазарь, золотая голова. Так его скинхеды в окно с седьмого этажа выкинули, им его еврейская физиономия не понравилась. А таких счетоводов я более не встречал.

— Ты только это дело не сворачивай…

Их разговор оборвали. Вошел один из телохранителей хозяина и, подойдя к нему, шепнул что-то на ухо. Трапезник кивнул.

— Пусть подождет пять минут, и заводи.

Телохранитель вышел.

— Пойду я, Боря. Не буду время отнимать.

— Погоди немного. Визит больно странный. Посиди в соседней комнатушке. Там тебе все знакомо, ты же сам эти хоромы прослушкой обставлял. Вся твоя техника на месте. Посиди, покури, я недолго.

Иван прошел в соседнюю комнату. Такую каморку после шикарного кабинета комнатой трудно было назвать. Метров десять общей площади, и все заставлено аппаратурой. Управлял ею сам хозяин из своего кабинета. Одним нажатием локтя на нужное место в подлокотнике кресел включалась запись беседы, можно и видео снимать с любой точки и слышать, о чем говорят в приемной и даже за столиками баров и ресторана. Три месяца Иван возился с развлекательным комплексом Трапезника и сделал из него суперпрослушку. Даже разговоры в душе можно было слышать без помех, создаваемых струями воды. Оборудование стоило хозяину не дешевле самого комплекса, а за работу Иван денег не взял, вроде как отплатил вору в законе за устроенную ему вольготную жизнь на зоне. А это недешево стоит для того, кто понимает, о чем идет речь.

Родион Капралов впервые очутился в кабинете большого авторитета. Не хотел идти, да обстоятельства вынудили. Выхода другого не видел.

— Ну здравствуй, Родион Савельич! Вижу, что не по пустякам решил старика побеспокоить.

— Дело серьезное.

— Садись. В ногах правды нет. Капралов подошел к столу.

— Намедни Сваху убили. Зверье! А за день до этого я с ним разговор имел. Важный, как мне кажется, разговор.

— Хорошо. Сейчас расскажешь, погоди секунд очку.

Трапезник зашел в комнату к Ивану и сказал:

— Кажется, третий нашелся. Я сейчас звук включу, а ты наушники надень. Сочтешь нужным, выйдешь сам, а нет, так я его на крючке пару дней подержу. — Хозяин вернулся к столу и включил прослушку, но догадаться об этом мог только тот, кто ее ставил. — Продолжай, Родион. Так что тебе сказал Сваха перед смертью?

— Грех на мне висит. Обязан повиниться. Не могу такой камень на душе носить. В могилу он меня тянет. Сваха заказ взял, а я одеяло на себя потащил. Но дело даже не в этом. Ошибок мы наделали, но ведь и знатные профи проваливаются. Стечение обстоятельств! Нет, я не оправдываюсь, можно было избежать провала. Я руководил мероприятием и винить никого не хочу. Напоролись мы на засаду. Саня Котик и Грач погибли. Мне удалось уйти. Знали, на что шли, погорели, стало быть, так на роду написано. Но под нож невинные попали, семья вашего друга Ивана Ушакова. Ведь я случайно к ним залетел, нас в угол загнали, да и Грач кровью истекал. Вот и получилось, что я головорезов на ушаковскую хазу навел, а сам в окно выпрыгнул. Моя вина. Свидетелей убирают. Я пока еще цел. Не уверен, что надолго. Вот и решил к вам прийти. Хочу перед Иваном повиниться и правду ему рассказать, все как на духу. Согласен на любой приговор. Уж буду знать за что, чем свою шкуру отребью всякому подставлять.

— Совестливый ты мужик, Родион. Среди нашего брата таких немного найдется, хорошо, что пришел. Я тебе не судья. Пусть Иван решает.

— Согласен, только сам я к нему не пойду. Засвечен он, могу все испортить. Задарма оба сгинем. Лучше, если вы сами обдумаете, как нашу встречу обтяпать. Тут крыша надежная, не протекает.

Трапезник покосился на дверь, но Иван из комнаты не выходил.

— Ладно, покумекать надо. Зайди ко мне завтра к вечеру поближе. Авось, что и придумаем. Ну что, камень-то полегче стал?

— Да кто его знает.

— Ступай, Родион Савельич. Отчаянный ты парень, без мандража в коленях.

Капралов встал и вышел. В кабинете появился Ушаков.

— Осторожничаешь, Ваня? Оно тоже верно. Флагами размахивать рано.

— Зла я на него не держу, винить его мне не в чем. Прав он, стечение обстоятельств.

— Не прав он, Иван. Людей подставил. Если за тобой идут след в след, то в пустую машину садись, а не с шофером. Считай, ты его погубил ради собственной шкуры.

— Грач кровью истекал. Не свою шкуру он спасал. Ладно, не в этом дело. Ты мне, Боря, время дал до завтрашнего вечера. Мне хватит, чтобы подумать и решить.

— Я так ему и сказал.

Иван ушел от Трапезникова сам с камнем на шее. Не так он себе все представлял. Третьего врагом своим считал, а выходит, что все свои взгляды корректировке придется подвергнуть. В том, что он мог встретить капитана Тимохина возле своего дома, Иван не сомневался. Но то, что Тимохин едва держался на ногах, можно было считать неожиданностью. Сплошные сюрпризы! Иван с трудом втащил капитана в квартиру, уложил спать, а сам пошел на кухню. Ему было о чем подумать.

Говорят, хорошая банька отлично прочищает мозги. После парилки — в бассейн, и можно расслабиться, выпить пивка. Все именно так и происходило.

Никита Котельников, как всегда, находился в центре внимания. Остальные помалкивали. Юзов уже доложил обстановку в больнице и показал газетные фотографии с места происшествия.

— Из-под носа ушли. Кто же мог знать! — сетовал на промашку Юзов. — Они находились на расстоянии протянутой руки. Кто эта баба и что она знает, вообще не ясно. Важно другое — мальчишку менты не нашли, хотя идут след в след. На них идет охота, и мы в этом плане не одиноки. Прошла неделя, а пацан все еще в бегах и остается в Москве. Почему? Никакой логики.

— Подфартило нам с больницей, но и тут мы упустили рыбку, — заметил Семен Добровольский. — Найти парня в десятимиллионной Москве не реально. Судьба подбросила нам случай, но мы и ухом не повели. Нам этот орешек не по зубам.

Нужно подключать к поискам серьезных профессионалов. Что по этому поводу думает твой отец, Никита?

Никита допил пиво из кружки и начал ломать клешни у раков.

— Ничего он не думает. Мальчишка — наша проблема, а у него своих хватает. Надеюсь, все ушли в отпуск? — Каждый утвердительно кивнул. — Отлично. Вы должны понять главное, мальчики. Мы никого не можем подключать к поискам. Причина простая. Как только эти поиски увенчаются успехом, пацан умрет. Бабу тоже не мешает пришить. С одним свидетелем мы справились без особых проблем. И с другими совладаем. Есть надежный человек в органах, он даст нам нужное направление, как это сделано со свидетелем. Нам уже помогают, остальное наше дело. Необходимо иметь четкую цель, мобильность, мгновенную реакцию на любой сигнал. Азарта у вас хватает, особенно за карточным столом, Придется поменять ориентиры. Я верю в нас и наши силы. Все мы умные люди, и будет смешно, если найдется какой-то орешек, опасный для наших зубов. Я хочу выслушать каждого, кто способен выдвинуть хоть какое-то мало-мальски ценное предложение. Начнем с Льва Крупнова. Теперь ему можно дать кличку Слесарь. Отлично сработал.

Но никто никаких идей так и не смог выдвинуть. Им навязывали дело, в котором они ничего не смыслили. Профессионалы, и те спотыкались на каждом шагу.

Требовался опыт и особый склад мышления, потому что поведение тех, за кем они охотились, ничем не напоминало поведение загнанных в угол беглецов. Тот самый случай, когда люди становятся непредсказуемыми.

Отец Никиты, губернатор Котельников, давно понял, что собственными силами ему не обойтись. Он умел привлечь на свою сторону нужных людей, по-настоящему с серьезными проблемами ему сталкиваться не приходилось. С одной стороны, это хорошо, с другой — плохо. Он потерял бдительность, не придавал значения таким структурам, как служба безопасности, агентурные связи, промышленный и политический шпионаж, что и привело его в тупик в тот момент, когда он был к этому не готов.

Пока сын вел переговоры со своими друзьями в баньке, отец беседовал с одним из старых приятелей в своем кабинете за рюмкой коньяка. Прежде чем пригласить к себе бывшего генерала Попова, Котельников долго думал и анализировал. Он перебрал немало кандидатур, пока остановился на Попове. Этому человеку можно доверять. К тому же Попов не имел теплого местечка и последние полгода нуждался в серьезной поддержке.

— Я знаю о твоих проблемах, Юра. Только не возражай. Передо мной не нужно показывать свои генеральские амбиции. Я и сам очутился в дерьме и тоже нуждаюсь в помощи. Я, Юра, хочу откровенного и честного разговора. Мы знаем друг друга почти пятнадцать лет, я сидел в обкоме партии, а ты возглавлял краевой КГБ. Изменились времена, но не изменились люди. Я имею в виду наши взаимоотношения. Или я не прав?

— Прав, Алеша, прав. Только я сейчас личность бесправная, а ты губернатор крупной области с несметными богатствами. И что тебе проку с меня?

— Давай попытаемся друг другу помочь. По-деловому, по-дружески, в конце концов. У меня похитили некоторые документы, тетрадку с «черной кассой». Кто? Не знаю. Могу лишь догадываться. Имелся враг в собственном стане, кто-то дал наводку. Искать я его не стал. Неблагодарное это дело и не даст желанных результатов. Я сменил все свое ближайшее окружение и сумел заинтересовать новую команду определенными льготами и подачками. Эти уже не продадут. Но тетрадки нет, а она очень ядовита. Тот, кто ее заполучил, имеет против меня грозное смертоносное оружие. Если я не верну тетрадку, меня превратят в марионетку.

— И чем я тебе могу помочь, Алеша? Я давно уже не генерал, а политик-неудачник. У меня нет в подчинении ни одного человека, и я уже стар пускаться во все тяжкие оперативной работы.

— А твои связи? У тебя есть надежные люди, кому можно доверять? Но доверять так, чтобы не сменить одного шантажиста другим.

— Бывших коллег, ушедших в тень, очень много. Некоторые из них открыли свой сыскные бюро. Но так сразу, однозначно я ответить тебе не смогу. Тут все взвесить надо.

— Разумеется. Я был бы удивлен, если бы ты начал перечислять имена на выбор. Дело деликатное и требует особого подхода. Если ты вернешь мне тетрадку в целости и сохранности, то сядешь в кресло генерального директора металлургического завода. Пока еще эта отрасль в моих руках.

— Директором такого гиганта?

— Справишься. Ведь ты политик. Профессионалы будут выполнять функции, связанные с производством, а ты должен будешь заниматься стратегическими задачами. Мне кажется, я предложил тебе достойную сделку.

— Вернуться в родные края на белом коне — мечта любого генерала. Но тетрадки еще нет, а поэтому и о коне думать рано. Какие у тебя есть ориентировки?

— Очень слабые. Люди, которые пошли на определенный риск, чтобы заполучить мои материалы, должны получить взамен что-то очень важное, например, мою поддержку, использование теневых рычагов и власть. Только в своей вотчине я бог и царь, но не в Москве. А у меня найдены залежи нефти. Золотая жила, но она пока находится в стадии разработки. Я сумел добиться у правительства права на все квоты. В итоге будет объявлен конкурс среди нефтедобытчиков, кто получит контрольный пакет и права на откачку — тот хозяин. В таких случаях решается все просто, кто больше даст. Но мое слово последнее, слово, после которого ставится точка.

Вчера я был на приеме у одного крупного деятеля. Там собрался весь бомонд.

Такие вечеринки, как правило, используют для переговоров. Люди сегодня слишком заняты, а в непринужденной обстановке с бокалом шампанского в руках можно затронуть очень важные проблемы, как бы мимоходом, без особого нажима, но оставить заметный след и закинуть удочку на предстоящие переговоры. Моей нефтью заинтересовались двое. Я говорю о новичках. Большинство заявок получено до исчезновения тетрадки и в основном от олигархов, старающихся держаться подальше от Москвы.

Первым удочку забросил на приеме Рашид Заметов. Но он делал упор на то, чтобы участвовать в конкурсе, и намекал на большие выгоды для области от его прихода на наши земли. Вторым клюнула Марина Грановская. После смерти мужа она делает упор на нефтедобычу, хотя у нас есть и более доходные предприятия.

Женщина, безусловно, дальновидная, расчетливая и крайне осторожная. Если она возьмет целевой пакет, то потребует гарантий и серьезную поддержку. Ее подход был более дипломатичным и пространным. Она подбросила пару заготовленных идей и сказала, что хочет поближе познакомиться с моей областью и вложить деньги в перспективные проекты. Скользкая змея, но надо помнить, что такие люди попросту не болтают языком. Пару таких подходов, и она пустит в ход всю тяжелую артиллерию. Тогда будет поздно сопротивляться.

— Сколько ты даешь мне времени?

— Максимум месяц. Через три недели я получу все расчеты и мои кандидаты начнут наступление. Чутье мне подсказывает, что тетрадь у Грановской. Слишком самоуверенна. Второй заход она сделает недели через две. Стрельнет вхолостую, дабы напомнить о себе, а за рога возьмет меня сразу, резко и решительно. Акула ходит вокруг жертвы кругами, примеряется, а потом налетает и поражает в одно мгновение. Каждый день на счету. Все, что я смогу сделать, если мы не уложимся в сроки, так это исчезнуть дней на пять-десять, но не больше. Я не из тех, кто может кануть в небытие бесследно. Найдут.

— Задача поставлена, Алексей Бенедиктович. Но учти, мне придется привлекать к делу людей. В апартаменты сильных мира сего я не полезу через забор. Тут целая наука нужна. А теперь выкладывай подробности, когда, как, и все в деталях. Мне нужен трамплин, без него далеко не прыгнешь.

В стане противника губернатора было не все так гладко, как казалось Котельникову. Тут тоже были свои генералы и несколько подразделений грамотных специалистов, но и это не спасло.

Положительных результатов достичь не удавалось. Сплошная пробуксовка при очевидном продвижении. В таких случаях за все в ответе командир. Грановскоя вызвала в свой кабинет Федора Корякина, но выслушивала его не одна, а в присутствии адвоката Валерия Райха. Генералу пришлось стоять навытяжку, ему не предложили сесть. Он уже не в первый раз проходил через унизительные процедуры, больше похожие на допросы, чем на отчеты.

— Я вынуждена вам заметить, Федор Иваныч, что вы не справляетесь со своими обязанностями. Как обычная девчонка, артистка, может обводить вокруг пальца опытных оперативников?! Насмешка какая-то! Фантастика! Вы упустили ее дважды. Мало того, она не одна от вас уходила, а с ребенком на руках.

— Ей просто везет.

— Везет? Хотела бы я видеть, как может повезти тридцатилетней девке, когда она попадет в лапы крепких мужиков! Все, чего вы добились своей бездарной работой, так это напугали ее до смерти и теперь она уйдет в берлогу где-нибудь в Мытищах или Одинцове. Понятно, что по гостиницам она больше прятаться не станет и в больницы попадать тоже. Я плачу вам большие деньги, а вы играете на поле врага. Я освобождаю вас от работы. Расчет получите завтра у моего финансового директора. Что касается вашей команды, то все личные дела оперативников сдайте Валерию Михалычу Райху.

Корякин с удивлением взглянул на адвоката. Генерал, привыкший и умеющий скрывать свои чувства и эмоции, не сумел сохранить равнодушную маску на лице.

— Я вас больше не задерживаю, генерал. Вы свободны.

Корякин вышел из кабинета с достоинством. У бабы крыша поехала. Что ж, она еще пожалеет об этом.

— Мне кажется, Марина Сергеевна, вы нажили себе серьезного врага, — тихо сказал адвокат. — Таких людей на улицу не выбрасывают. Надо было предложить ему другую работу и оставить прежний оклад.

— Я умею считать деньги, Валерий Михалыч, Лишних у меня нет, и я не готова швырять их на ветер. Оставим эту тему. Поговорим о вас. Мне понравились ваши наработки в области реорганизации службы безопасности. Ознакомьтесь с личными делами сотрудников, подберите наиболее грамотных и сделайте их своими консультантами. На первом этапе вам будет трудно работать, но, мне кажется, вы справитесь. У вас есть чутье и свежий, незамыленный взгляд. Для руководителя это важно, а профессионалов у нас хватает. Но исполнители нуждаются в правильно поставленных задачах.

— Не могу с вами не согласиться, Марина Сергеевна.

— Надеюсь, что так. Мне кажется, мы найдем общий язык.

Капитан Тимохин долго не мог понять, где он находится. Башка гудела, как тяжело груженный железнодорожный состав. Наконец он собрался с силами и встал с кровати. Только когда он вышел в кухню и увидел там Ушакова, понял, куда попал.

— Это ты меня сюда приволок?

— Не оставлять же мента в подъезде. Тебя твои же собратья и отправили бы в вытрезвиловку.

Тимохин опустился на табуретку и тяжело вздохнул. Иван достал из холодильника бутылку пива и поставил перед капитаном.

— Вот, поправь здоровье.

— Зря я, конечно, на тебя телегу катил, Иван. Ишь как все обернулось! Ходит где-то под носом банда сволочей. Но ничего, я до них доберусь. Все они свое получат.

Иван налил себе кофе в большую кружку и сел напротив здоровяка, обливавшегося потом.

— И что ты им сделаешь?

— Они у меня из зоны вылезать не будут.

— Чтобы их в зону отправить, нужно сначала вину доказать, следствие провести и до суда дело довести. А это маловероятно.

Тимохин глотнул пива и прищурился.

— Ты что-то знаешь, Ушаков? Уверен, ты просто так болтать не будешь. Пронюхал что-нибудь? Говори!

— Ничего я не пронюхал, а прикидки кое-какие есть. Только вам они не по зубам будут.

— А тебе, стало быть, по зубам. Герой-одиночка!

— Ладно, ты не надувайся, как жаба, не то лопнешь. Смотреть на вещи надо трезво. Из улик у вас только нож, да и тот без отпечатков. Что ты можешь предъявить солидному человеку в качестве обвинения? Представь на минуточку, что убийца подобен оборотню. Днем он уважаемый человек, с честнейшей биографией, пример для подражания, а в сумерки этот пример оскаливает зубы и идет рвать глотки ни в чем не повинным людям. Нет, капитан, таких оборотней за руку не поймаешь. А если и возьмешь, то все обвинения рухнут во время следствия. Там связи, большие связи, поддержка. Они живут по принципу «рука руку моет». Лучшие адвокаты. Ты из кожи вон лезть будешь, а с них как с гуся вода. Самое большее, чего ты добьешься, это доведешь дело до суда. Но из зала они выйдут на свободу, ни о какой зоне и речи быть не может. Ничего нового я тебе не открыл, сам лучше меня все знаешь.

— Меня интересует, что ты знаешь.

— Ничего.

— Ладно, тогда по-другому спрошу. Я ведь не поверю, Иван, будто ты смирился с безысходностью. Как ты намерен разбираться с убийцами твоей семьи?

— Наказывать. Если найду.

— Как? Возьмешь нож в руки?

— Не знаю, Андрей, ничего не знаю. Сначала надо понять, с кем имеешь дело. Чтобы сделать врага уязвимым, нужно знать о нем все, видеть его как на ладони, оставаясь при этом в тени.

— Слишком хитро для меня. Но эти сволочи лейтенанта Савченко убили. Хороший был напарник. Может быть, объединим усилия и вместе поработаем?

— Нет, капитан, мне грубая сила не нужна. В этом деле сплеча рубить нельзя. Только дров наломаешь и сам в дерьме завязнешь.

— Ну, смотри, Иван, как знаешь. Передумаешь, звони. Я теперь человек свободный, времени вагон.

Тимохин допил пиво, встал и ушел. После его ухода один за другим последовали телефонные звонки. Сначала позвонила Ксения Задорина и очень обрадовалась, что застала Ивана дома, так как потеряла свой мобильник.

Попросила о встрече. Договорились. Второй звонок исходил от Эммануила Корсакова из детективного бюро. Просил срочно приехать. Если полковник сказал срочно, значит, надо ехать. Тот по пустякам дергать не будет.

Когда Задорина приехала на место происшествия, работа уже заканчивалась. И опять милиции было больше, чем обслуживающего персонала гостиницы. Полковника Саранцева она нашла в комнате дежурной по этажу.

— Очень кстати, Ксения Михална! Присоединяйтесь, давайте вместе послушаем новую историю о Джеймсе Бонде в юбке. Чудеса, да и только! Так что насчет мужчины?

— Когда Анна вернулась, она очень испугалась, — продолжила прерванный разговор женщина. — Мужик-то тот прошел к мальчику в комнату и два часа не выходил. Она мне сказала: «Значит, это по мою душу, уже легче». Ну а потом пошла искать веревку в рыболовный магазин. По ней она с пятого на четвертый этаж спустилась и в окно, прямо через стекло. И подводное ружье у нее было. Мы все перепугались. В милицию она звонить не велела. Мы уж сами позвонили, после того как она ушла с мальчиком. Приехали из двадцать шестого отделения, а мужика того в номере нет. По следам крови его нашли между вторым и третьим этажом служебной лестницы. Без сознания лежал с гарпуном в плече. Насквозь пробило. А рядом что-то горело. Кучка пепла. Опер сказал, что мужик этот документы свои сжег. Увезли его на «скорой», крови много потерял, но рана не смертельная. И еще: кобура у него под мышкой, но пистолет так и не нашли. Предполагают, что выбросил.

— Хорошо, если выбросил, а если его Анна взяла? Она сама назвалась Анной? Ведь зарегистрирована женщина как Нина Александровна Лаврушина.

— Анной. Так и сказала: «Я Анна, а это Иннокентий». Красивая девка, простая, без этих выкрутасов. Она ведь сама никого не трогала, а за ребенка любая мать глотку перегрызет.

— Ладно, будем разбираться.

Саранцев и Задорина вышли в коридор.

— Ну и фрукт нам попался! — покачал головой полковник.

— Я хорошо ознакомилась с ее делом, Николай Николаич. Ничего в ней от Джеймса Бонда нет, обычная женщина. Помните громкое дело по серии убийств в театре «Триумф»? Погибло около десяти человек, охота шла на актеров. Темное дело, я хочу взять его из архива. Удивительно то, что Анна Железняк была потенциальной жертвой, но каким-то образом спаслась. Все остальные погибли.

Однако спустя два месяца она попадает за решетку. Наркотики нашли. Уверена, что подбросили. Нам надо о ней узнать как можно больше. В ее руках судьба мальчика.