Тем тяжелее будет падение

— Ну что, оболтус, продолжай.

— Я не оболтус, отец. Мы сделали, что могли. Да, я виноват, выкрал у тебя ключи от сейфа, но мне позарез нужны деньги, а ты мне, как пионеру, выдаешь на мороженое. Так нормальные люди не живут.

— Нормальные люди с твоим образованием сидят в креслах крупных фирм. Тебя, дурака, в Англии учили, а ты свои мозги в ресторанах пропиваешь. Хватит. Рассказывай дальше.

— После ресторана мы приехали в офис. Левка с Семеном остались в машине, а я с Аркашкой зашел в офис. Охранники играли в шахматы, а то, что творилось этажом выше, им невдомек. Мы поднялись на второй этаж. Хорошо, что шли тихо и ковровые дорожки шаги заглушали. Подходим к кабинету, я открываю дверь. Быстро получилось. Вхожу и вижу: сейф открыт настежь и двое стоят у окна. Меня ослепили лучом фонаря. Правда, я быстро пришел в себя и сообразил, что происходит. Ринулся вперед, на грабителей. А у них веревка висит, крюк надет на решетку и три прута спилено. Они вниз. Я с Аркашкой следом. У нас это не так ловко получилось. А внизу их третий поджидал. Коротышка, на ребенка похож. Они дунули к воротам. Мы следом. Я кричал, но мои козлы не слышали.

Машина прямо у ворот стояла. Левка с Семеном могли бы их перехватить; но у них музыка в салоне на всю катушку играла и они меня не слышали. Зато увидели, как трое выскочили из ворот и побежали к Никитским воротам. Мы в машину и за ними, а они в подворотню. Машину пришлось бросить. Сеня малость обосрался, мол, у воров оружие. Тогда я достал свой нож из-под брючины. Он у меня на липучке был прилеплен. Врываемся в подворотню, вижу, двое уже на заборе висят, а коротышка никак не запрыгнет. Мы к забору. Пацан понял, что ему уже не уйти и схватил доску с земли. Толстяку нашему досталось по тыкве, только ведь его бетонную башку не прошибешь. Второй раз я ему размахнуться не дал. Пырнул куда попало, и шкет свалился, а мы на забор. Ребята от меня все время отставали, поэтому мы не сумели их взять. Я догнал одного, но он оказал сопротивление и мне пришлось ударить его ножом в бок, но его дружок оглушил меня и я на какое-то время отключился, а потом продолжил погоню.

Чего уж тут говорить, конечно, мы завелись. Я был уверен, что они украли деньги, и хотел их вернуть. Иначе ты свалил бы все на меня. Ведь я взял ключи.

Короче говоря, эти ублюдки сами загнали себя в тупик. Залезли в чью-то квартиру. Там мы их и накрыли. Одному удалось удрать через окно, второй сдох, но, к сожалению, и свидетелей пришлось убрать. Но я уверен, что нас никто не видел. В квартире мы навели нужный марафет и разбежались.

Я вернулся в офис, поднял охрану. Но больше всего меня удивило то, что деньги лежали в сейфе нетронутыми. Ребята сняли решетку с окна, чтобы распил не привлек к себе внимание с улицы. Они сказали, что работали профессионалы. В кабинете осталась сумка с инструментами. И действовали воры не меньше часа.

Сначала забросили якорь. Маленький по нему поднялся, влез в форточку, открыл окно и выпилил прутья в решетке, потом поднялись остальные, а коротышка спустился. Как они отключили сигнализацию и открыли сейф, я не знаю, но мы им помешали унести добычу и сумели наказать.

— Все сказал? — хмуро спросил отец.

— В общих чертах. Особых подробностей и не было. Рисковали, конечно, но ведь не за чужое.

— В тридцать шесть лет можно быть умнее. Ты не задавал себе вопроса, кто их навел на мой офис? О доме на Герцена не знают даже мои адвокаты и друзья. А может быть, ты их и привел туда?

— Да ты что, отец! Ребята со мной в первый раз туда поехали, они даже не знали, к кому мы отправляемся. Я сказал, что за деньгами, и все.

— Придурок! В сейфе лежало шесть тысяч долларов. Профессионалы такого уровня за мелочевкой не полезут. Они любой банк вскрыть могут. Есть человек, который знал о моем дневнике. Там содержится информация особой важности и секретности. Это мой личный дневник. Мало того что некий мистер Икс знал о существовании документа, он еще знал, где хранится дневник и кому доверить его похищение. Теперь этот неведомый мистер Икс будет держать меня на коротком поводке и сделает из твоего отца марионетку. Если мои бумаги попадут в прокуратуру, то я лишусь депутатской неприкосновенности и сяду за решетку лет на двадцать. Теперь ты понимаешь, сколько стоит тетрадь?

— Но я о ней ничего не знал.

— И это еще не все, дорогой сынуля. Мои друзья из МВД дали мне сводку происшествий за ту ночь. Квартира, где вы орудовали, скоро станет сенсацией. Это только ты думаешь, что все делаешь чисто и гладко. А у бабы, которую ты прирезал, помимо дочки есть сын, восьмилетний шкет, который спрятался и наблюдал за вашими выкрутасами. Теперь этот пацан пропал. И мне думается, его пригрел у себя все тот же мистер Икс, который теперь имеет компромат не только на меня, но и на тебя. На данный момент взяли хозяина квартиры. На твое счастье, он бывший уголовник, а нашим ментам и такого факта хватит. Но если найдется мальчишка и откроет рот, тебе крышка. Ты понял?!

— Но где он мог прятаться? Ерунда!

— Он тебе сам об этом расскажет, когда ты его найдешь. Твоих дружков он тоже запомнил, А ведь они также со мной связаны. Кто им дорогу в жизни пробивал? Забыл? Бросайте все и найдите мальчишку. Мне нужен след к дневнику, а пацана необходимо убрать. Но по-умному и собственными руками. Они у тебя и без того по локоть в крови.

— Хватит, отец, я все понял.

— Откуда ты взял нож и где он?

— У бомжа купил. Он сказал, что возле какой-то свалки бандитская разборка была, там он его и подобрал. Красивая штука, вот я и купил. Бросил его в квартире, отпечатки стер.

— Единственный разумный поступок. Ладно, пора принимать меры. А ты катись к своим олухам, и думайте, что вам делать. Пора достать прокисшие мозги из рассола, промыть их и использовать по назначению. Все, убирайся и без результатов не попадайся мне на глаза.

***

У выхода из отделения Ушакова поджидал капитан Тимохин. Не успел Иван выйти на улицу, как его схватили за грудки.

— Не радуйся, паскуда! — Тимохин оторвал парня от земли и приподнял. — Я тебя все равно достану. Ты сгниешь в каталажке, сучий потрох. Шаг в сторону — и тебе хана!

Он отпустил Ивана. Красные глаза сверкали от злости. Дай ему волю, он разорвал бы Ушакова на куски.

— Тебе лечиться надо, капитан, — тихо сказал Ушаков и пошел прочь.

Еще одного врага нажил себе. Впрочем, этот псих его не очень беспокоил.

Нашлись разумные люди с необходимым влиянием, и его выпустили. Странно, конечно, даже удивительно. Совсем еще девчонка, а уже подполковник, старший следователь, красивая и к тому же неглупая. Персонаж из бабских романов!

Подписку о невыезде с него взяли, и он обещал Задориной появиться по первому требованию, для чего оставил ей номер своего сотового телефона. Благодарить ее не за что, она поступила по совести, еще не успела очерстветь и превратиться в подобие этого борова в капитанских погонах.

Самым тяжелым было возвращение в пустой дом, где его никто не ждал и не встречал. Все прежнее, ничего не изменилось, та же дверь, та же квартира.

Кровавые простыни убрали, но на матрасе и на полу пятен хватало. Первым делом он занялся уборкой и отнес на помойку все, что было перепачкано кровью. Он старался держаться, сейчас главное — взять себя в руки, а не хвататься за бутылку и не распускать слюни.

Судя по всему, обыск в квартире проводили в спешке и невнимательно. Деньги исчезли из тех мест, где их нетрудно было найти, основные заначки остались нетронутыми. Иван прятал крупные суммы от жены, оставляя ей мелочь на портвейн, если она в очередной раз заведется. Покойная даже не представляла себе, сколько зарабатывал ее муж на своих электронных штучках, а Иван мечтал построить добротный загородный дом для семьи, чтобы дети могли проводить каникулы на свежем воздухе, а потом и внуки. Он уже и участок подобрал, и проект имел, только сейчас эта затея теряла всякий смысл.

В детской комнате ничего не тронули, возможно, в нее вовсе не заходили. Но Иван заметил то, на что никто не обратил внимания. Крошечный зеленый огонек горел под неприметной видеокамерой размером в пачку сигарет. Камера, прикрепленная к верхней панели монитора, не привлекала к себе внимания и вообще мало походила на съемочную аппаратуру. Кешкины фокусы с подглядыванием за Катей отцу были известны, но в данных обстоятельствах камера могла сыграть и более важную роль. Очевидно, Кешка не выключил компьютер, его спугнули, он спрятался, а запись продолжалась. Экран сам погас через десять минут, но компьютер работал — автоматическое выключение срабатывает через час. Иван сел за стол и включил компьютер. Жесткий диск был переполнен информацией, и система тут же предупредила об этом. Он начал просматривать один за другим видеофайлы и наконец нашел то, что искал. Удача, на которую трудно было рассчитывать, если, конечно, после того, что случилось, можно говорить об удаче. Звук в записи отсутствовал, но и без него все было понятно. Катя и Кешка. Она что-то ему сказала и вышла из комнаты, оставив дверь открытой. Кешка тут же нырнул, не раздеваясь, в постель. На этом жизнь в комнате замерла, все остальное происходило за пределами детской. Открытая дверь позволяла видеть короткий отрезок коридора и часть входной двери. Катя впустила в квартиру двоих мужчин, и они сразу прошли в кухню. В прихожей не хватало света, и, чтобы разглядеть гостей, потребуется серьезная и кропотливая работа над каждым кадром. Но с этим можно подождать, важно просмотреть весь материал. Большая часть записи проходила впустую, потом появились еще четверо мужчин, они мелькали по коридору, как маятники, один из них заглядывал в комнату, и этот кадр запечатлелся прекрасно. И вот сама трагедия. Девочка бросилась к входной двери, и один из бандитов схватил ее за волосы. Вот как это произошло на самом деле!

Убийца зафиксирован со спины. Огромный толстяк, но он уже мелькал перед камерой и его физиономию можно выловить. Потом в кадре на мгновение появился нож. Его держала рука человека в кремовом костюме. Этот тип мелькнул только один раз.

Все, что о нем можно сказать, — это человек высокого роста, нормального телосложения. Последний эпизод рассказывал о том, как двое мужчин проносят по коридору какого-то мужчину в сторону спальни, дальше система дала сбой и компьютер отключился. Но и этого материала вполне хватало для общего представления о том, что произошло в ту роковую ночь.

Ушакову потребовалось три часа на обработку изображения, два десятка кадров он распечатал на принтере, но они, по его мнению, не позволяли с достоверной точностью установить личности. Иван переписал необходимые видеофайлы в сжатом формате на диски и спрятал их в книги. Библиотека в доме занимала двенадцать полок, и места для тайников хватало.

Из дома он вышел в восьмом часу вечера и тут же понял, что за ним наблюдают. Чутье подсказывало. Ушаков научился быть осторожным, жизнь заставляла, слишком часто он попадал в ловушки. Иван не торопился. Он прогуливался по весенним улицам и в конце концов забрел в шашлычную поужинать, а заодно позавтракать и пообедать. Шашлычная, как и все заведения и дворы района, была ему хорошо известна. Ходил он сюда нечасто, но его здесь знали, на чаевые Иван не скупился.

После ужина он отправился в туалет и вышел во двор через кухню, перемахнул пару заборов и закоулками добрался до метро, а там ищи ветра в поле. К девяти вечера он появился в зале боулинга на другом конце Москвы, и его провели в служебное помещение. Директор развлекательного комплекса лично принял гостя в своем кабинете.

— Какие люди в Голливуде!

Солидный пожилой мужчина вышел из-за стола навстречу гостю и долго жал ему руку.

— Рад видеть тебя, Ваня.

— И я тебя, Боря.

Хозяин кабинета кивнул своему человеку, и тот исчез.

— Догадываюсь, что неслучайным ветром тебя ко мне занесло. Ведь ты, как мне известно, от дел отошел и спрятался в тень. От выгодных предложений отказываешься, старых друзей побоку. Живешь тихим обывателем и не плюешь в чужие колодцы.

— Ты прав, Боря. Везунком меня не назовешь, стоит мне взять в руки инструмент, как за спиной звенят наручники. Мне и легально неплохо платят.

— Да-да, знаю. Всякие шпионские штучки делаешь: подглядыватели, подслушиватели, датчики, «жучки» и в том же духе. И мою берлогу оборудовал. Честь тебе и хвала! У тебя великий талант. Выпьешь?

— Нет настроения.

— Я-то, вообще, уже не пью. Здоровья нет, одни болезни остались. Присаживайся, рассказывай.

Они устроились за журнальным столиком у камина в удобных глубоких креслах.

— Пришел просить помощи, Боря. Самому мне в этом деле не разобраться. Трое суток назад в моей квартире убили жену, дочь и нашли труп Митяя Грачкина. Где я живу, он не знал. Боюсь, это роковое совпадение. Менты катят телегу на меня, я сидел с Грачкиным. Как он ко мне попал, не важно. Важно — с кем. Его напарник ушел через окно, и, я думаю, успешно. Их преследовали четверо. Они и устроили резню в моем доме. Уверен, что эти не из блатных и не отморозки. Однозначного заключения я еще не сделал. Если найду напарника Грачкина, то узнаю, от кого они бежали, а большего мне не надо.

— Грустная история. Грачкин ведь не входил ни в одну из группировок, его мог нанять кто угодно. Он работал за долю. Вскрывал сейфы, как консервные банки, получал свое и сваливал. О том, что его порешили, я слышу от тебя впервые. Значит, они где-то нагадили, чисто уйти не сумели. Тут вот какая штука, Иван. В ту же ночь убили Саню Котика, примерно в час ночи. Труп нашли во дворе на улице Герцена. Перо в бок всадили. Сваливают на пьяную драку, свидетелей нет. Я вот о чем подумал: они ведь дружки закадычные и могли быть вместе.

— Значит, их было трое. От Герцена до моего дома двадцать минут прогулочным шагом, а дворами вдвое быстрее.

— Тебе нужен третий?

— Мне нужен живой. Или пока живой. Эти подонки его все равно достанут. Тогда я их не найду.

— Четверо, говоришь?

— Это точно.

— А ты один.

— Зато я сзади. За мной охоту не ведут. Важно узнать, на какое дело подрядились Грачкин и Котик. Оба исполнители: Котик — форточник, Грачкин — медвежатник. Значит, с ними был наводчик или сам заказчик. И он их знал, потому что Грачик без гарантии работать не станет и с чужаком на дело не пойдет. Помоги мне, Боря, найти третьего. Без него я как слепой.

— Попробую, Ваня, но не обещаю. Людей оповещу, поспрашиваю, братву потревожу, но если работал гастролер, то все впустую.

— Понимаю.

— В одном ты прав, такие штуки прощать нельзя, семья — святое! Иван встал.

— Рад, что ты меня правильно понял, Боря.

— Удачи тебе, Иван.

Спустя час Ушаков навестил еще одного своего знакомого. Правда, у этого человека имелось более скромное заведение и офис состоял из приемной и одного-единственного кабинета. Табличка гласила, что на четвертом этаже располагается охранно-розыскное бюро «Омега». Сказано слишком громко. В кабинете сидел невысокий коренастый мужичок без особых примет, не считая лысины, одетый в дорогой костюм, что и являлось визитной карточкой.

— Обычно в десять вечера ко мне никто не заходит, — улыбнулся хозяин бюро.

— Поздновато, Иван Игнатьич.

— Я же знаю, Эммануил Антоныч, что вы приходите на работу в шесть вечера, когда готовы отчеты ваших агентов, сами вы по следу не ходите, занимаетесь анализом.

— А вы наблюдательны.

— Привычка. Я ваш старый поставщик, давно успел присмотреться. Как работает оборудование?

— Мастер вы знатный, ребята довольны. Вам надо патентовать свое оборудование. Вы же, по большому счету, великолепный изобретатель.

— Патентовать — значит разглашать уникальные технологии. А если их спецслужбы поставят на поток, грош им цена.

— И то верно. Эксклюзивные единицы имеют соответственную стоимость. Я на вас едва не разорился.

— Вложения — не затраты. Они должны себя оправдать.

— Вынужден согласиться. Результативность работы с вашей техникой поднялась на совершенно другой уровень. С вашей помощью мы оснащены не хуже, чем спецслужбы. А их оснащение я знаю неплохо. Четверть века на Лубянке не прошла даром.

— Когда я к вам шел, то думал о том же.

— Вот даже как? А я, грешным делом, решил, что вы принесли мне очередную новинку, — Будет вам и новинка, но сначала я хотел бы обратиться к вам с очень непростой просьбой. Мне надо найти людей, о которых я ничего не знаю. Кроме этого… — Иван выложил на стол стопку отпечатков с видеоматериалов, — гляньте, реальная задача или бред? Мне важно мнение эксперта, каковым вы являетесь.

Директор бюро начал рассматривать снимки, смотрел долго и внимательно, потом спросил:

— Это происходило в вашей квартире?

— Скорее ответ, чем вопрос.

— Иголка в стоге сена. Судя по одежде — люди столичные и небедные. Действуют по собственному усмотрению, а не по указке. Что можете добавить?

— Их четверо, одна компания. В квартиру попали, преследуя троих беглецов-взломщиков. Двоих убрали, третий ушел. Свидетелей оставлять не стали. Отрезок последнего пути следования — от улицы Герцена до Гоголевского бульвара.

— Для вас, Иван Игнатьич, я постараюсь, учитывая ваши заслуги перед моей конторой, но — никаких гарантий.

— Разумеется.

— Я вам позвоню, если появится просвет. Этих ребят надо искать на великосветских тусовках. Где-то эти лица уже мелькали. Тут надо хорошенько помозговать.

— Отлично, не буду вам мешать. Вы уж извините за беспокойство.

— Не за что.

Домой Ушаков возвращался с надеждой. Ему согласились помочь двое антиподов: старый вор в законе, отошедший от дел, но с огромными связями в криминальном мире и бывший полковник госбезопасности, ярый враг преступности, не успокоившийся даже на пенсии. Сильные люди с огромным опытом и со своими взглядами на жизнь. Как только Иван вошел в свой подъезд, на него обрушился мощный удар, будто молот сорвался с пружины и въехал ему в челюсть. Первые слова, которые он услышал, звучали не очень приятно.

— В прятки со мной играешь, гнида?! Я из тебя быстро мозги вышибу!

— Тебе легче, Тимохин. Из тебя вышибать нечего.

— Где ты был?

— В Москве, согласно подписке о невыезде, Я один гулять люблю, без сопровождения.

— Недолго тебе осталось.

Иван ощупал голову и сел на ступеньки.

— А что ты скажешь, Тимохин, если я тебе убийц найду?

— Дружков сдашь, чтобы в стороне остаться?

— Ну какие они мне дружки, если родню мою режут!

— А мальчишка твой где?

— За него я спокоен. Сам вернется, когда сочтет нужным. У него с головой все в порядке. Не мешай мне, капитан. Не сделать тебе меня козлом отпущения. Не выйдет. А убийц я и без тебя найду.

— Ладно, змей, еще увидимся.

Капитан вышел из подъезда, сильно хлопнув дверью. У Ивана зазвенело в ушах.

***

В кабинет следователя Кипкало вошли начальник следственного отдела Колычев и Ксения Задорина. При появлении генерала Кипкало встал.

— Сидите, Игорь Сергеич. Мы заинтересовались вашим ночным происшествием.

Ксения Михална занимается схожим случаем. Тот же район, ножевое ранение и совпадение по времени. Надеюсь, вы не против, если мы попытаемся провести некоторые параллели?

— Какие могут быть возражения. Давайте обсудим.

Сели за стол.

— Начнем с тебя, Игорь, — предложила Задорина. — Ты не против? Кипкало улыбнулся.

— Что-то вы сегодня чрезмерно вежливы, гос пода. На все разрешение спрашиваете. Так вот, убийство произошло около часа ночи во дворе дома номер тридцать шесть по улице Герцена, поблизости от Никитских ворот. Труп обнаружили утром ремонтники. Документов при покойничке не оказалось. Мы его дактилоскопировали. Убитым оказался Александр Викторович Котов, известный в криминальном мире как Саня Котик. Три судимости, форточник-профессионал, специальность по нашим временам редкая. Сейчас предпочитают открывать квартиры ключами хозяев или заставлять их самих открывать квартиры. С появлением железных дверей подходы изменились.

Я ознакомился с делом Котика. Как это ни странно, но он в одиночку не работал, обслуживал группы. Схема простая — Котик проникает в помещение через окно. Надо сразу сказать, у парня рост метр пятьдесят семь, вес сорок восемь килограммов, а возраст тридцать семь лет. Оказавшись на месте, он открывает двери или окна для остальных, сам спускается и стоит на стреме. Своих подельников он никогда не сдавал. Вор старой формации, умеет держать язык за зубами. Но вот что интересно: Котик не лазил по частным квартирам. Обычно чистил конторы, где есть сейфы с деньгами. Раз его взяли у мебельной фабрики, где обчистили бухгалтерию с зарплатой, второй раз погорел на частной фирме, третий раз — на кассах Аэрофлота. Понятно, что на такие операции в одиночку не пойдешь. С образованием у Котика дела плохо обстояли. Значит, его компаньоны должны быть более грамотными. Ведь речь идет об отключении сигнализации, взломе сейфа и разработке всей операции. Котик стопроцентный исполнитель узкого профиля.

Во дворе, где его убили, найдено немало следов, возле забора земля. Я думаю, он не сумел перелезть через высокий забор, его догнали и всадили перо под ребра. Натоптали там прилично и, увы, сами ремонтники. Мне пришлось сделать слепки с их обуви, чтобы не путать со следами преступников. Пять видов отпечатков в общей сложности, не считая обуви рабочих. Но это еще ни о чем не говорит. С обеих сторон забора дворы, и там жильцы выгуливают собак. Другое дело, что на самом заборе мы нашли образцы ткани, волокна в основном. Очень трудно перемахнуть двухметровый забор из грубых досок, сохранив при этом одежду.

— Следов крови на заборе не нашли? — спросила Задорина.

— Только возле трупа. Но свидетеля нашли. Картина в общих чертах стала более понятной. Некий Крапивников Виктор Федорович, тридцать четыре года, живет на Герцена, его окна с улицы выходят на арку двора, где совершено убийство. В тот вечер он разругался с женой, и она ушла от него. Он всю ночь не спал. Сидел на кухне возле окна и курил одну за одной. Точного времени он не знает, на часы не смотрел, но, по его определению, наблюдал за погоней. Сначала со стороны площади Восстания пробежали трое, двое мужиков и с ними мальчишка. Очевидно, это был Саня Котик. Следом к подворотне подъехала иномарка серебристого цвета.

Из нее выскочили четверо мужчин. Никого он разглядеть, естественно, не мог, но на бандитов не похожи, хорошо одеты. Он помнит, что один из преследователей был грузным, другой, как он выразился, «качком». Здоровяк, одним словом. Остальные ничем особенным не отличались. Все это происходило очень быстро, за секунды.

Четверо бросились следом в подворотню, и все стихло.

Потом он лег спать, но уснуть так и не смог. В три часа ночи оделся и пошел в ночной магазин. Купил себе бутылку водки, а возвращаясь домой, заметил, что иномарка все еще стоит у ворот. В машинах он ничего не смыслит и номера не запомнил, но утверждает, что если увидит эту машину или тех, кто из нее выскочил, то сможет их узнать. Не в лицо, а со спины. Выпил на кухне и в пять утра отправился спать. Глянул в окно, а машины на месте уже не было. Значит, она исчезла от трех до пяти утра. Вот вам и вся картина, как она выглядит на сегодняшний день.

— Что скажешь, Ксения? — спросил Колычев, наблюдая, как Задорина делает пометки в блокноте.

— Говорить о чем-то определенном рано. В первую очередь необходимо передать патологоанатомам финку — орудие убийства — и получить от них экспертную оценку: могли ею убить Котова или он погиб от другого оружия. Это очень важно. Второе. Убегали трое. Котов погиб во дворе, а Грачкин в квартире на Гоголевском бульваре приблизительно через час. Нужно рассчитать кратчайший путь между этими точками и пройти по нему. Возможно, мы найдем еще следы. Во всяком случае, Грачкин перелезал через забор целым и невредимым. Его ранили в пути. Когда он поднимался в квартиру, кровь уже капала из его раны.

— Они шли к Ушакову? — поинтересовался Колычев.

— Вряд ли, хотя утверждать не берусь. Но если это совпадение, то оно стало роковым. Грачкин и третий из их компании могли вбежать в первую же подворотню и оказаться в тупике. Подъезд стал последней надеждой на спасение. Но главное не в этом, а в том, что существует третий и он уцелел. Надо искать третьего. Для этого необходимо установить все связи Грачкина и Котова. Котов — форточник, Грачкин — медвежатник. Третий должен разбираться в сигнализации и быть наводчиком. А значит, надо выяснить, кого они пытались обчистить. Объект должен находиться в радиусе пятисот метров.

— Откуда убежденность такая? — удивился Кипкало.

— А какое, по-твоему, нужно расстояние, чтобы на машине догнать бегущего? Сотня метров по прямой. Как только беглецы свернули с улицы в подворотню, машина оказалась ненужной. Они вернулись к ней через пару часов, когда покончили со всеми делами. Надо осмотреть все чердаки и подвалы. Возможно, третьего тоже убили и бросили где-нибудь в укромном месте. Но главный упор надо сделать на поиски преследователей. Это их хотели ограбить, где-то совсем рядом. В частную квартиру ночью не полезут, думаю, они пытались очистить очередной сейф в какой-нибудь фирме и напоролись на охрану или даже на хозяев.

— А что делали хозяева ночью в офисе? — спросил Колычев.

— Но на охранников они не похожи. Те ходят в униформе. И вряд ли охранники пользуются бандитскими финками. Зачем им резня!

— Значит, это бандитский офис! — усмехнулся Кипкало.

— Я бы сказал не так, Игорь. Офис, где вывеска не соответствует роду деятельности. Нам надо проверить все офисы, конторы, фирмы и склады микрорайона. Важно ничего не пропустить. Нам предстоит муторная и предельно внимательная работа. Другого способа докопаться до истины я не вижу. В течение ночи убили четверых человек: Котова, Грачкина, мать и дочь Ушаковых. Мы имеем приблизительную картину происшествия, теперь необходимо отрабатывать детали, искать любые мелочи.

— Ладно, ребята! — положив на стол широкую ладонь, объявил генерал. — Пока заключения экспертов у меня нет, дело объединять в одно производство не будем. Вы не новички, давно знаете друг друга, распределите обязанности между собой и действуйте. О ходе работы докладывать мне ежедневно, чем могу, помогу. Но только ведь вы сами с усами и мое вмешательство вас только раздражать будет. Пока меня не заклюют наверху, я вас беспокоить не стану, но и вы не спите. На сумасбродство времени нет, на сон тоже не слишком много отпущено, короче говоря, сами все знаете. Удачи!

Колычев вышел из кабинета. Этим ребятам он мог доверять, но подгонять их придется ежедневно — сроки!

***

Встреча состоялась в людном месте в открытом кафе на Арбате. За столиком сидел мужчина лет пятидесяти. Он выглядел очень импозантно, в дорогой одежде оливковых тонов. Такие люди встречаются в офисах крупных фирм и в очень престижных ресторанах, а в уличном кафе его можно было принять за иностранца, присевшего отдохнуть во время долгого осмотра достопримечательностей столицы.

Он заказал себе пепси и пил мелкими глотками. Минут через пять к нему подсел молодой человек лет тридцати пяти, высокий и очень худой. Джинсовый костюм, сидевший на нем, как на вешалке, стоптанные кроссовки, взъерошенные волосы и модная ныне небритость резко отличали его от собеседника, однако они очень внимательно слушали друг друга.

— Вы принесли вторую половину гонорара? — спросил худощавый.

— Да, Родион Савельич. Под моими ногами стоит дипломат, в нем семьдесят тысяч долларов.

— Я должен взглянуть.

Нога в шикарной обуви пододвинула чемоданчик к пыльным кроссовкам. Молодой человек поднял дипломат, приоткрыл его и, захлопнув, поставил возле себя.

— Теперь я могу получить материал?

— Разумеется, Валерий Михалыч.

Родион вынул из-под куртки довольно большой увесистый конверт и положил его на стол.

— Здесь все? — спросил мужчина.

— Все, что вы заказывали.

Конверт перешел в руки Валерия Михайловича.

— Очень хорошо, Родион Савельич. А теперь я хочу у вас спросить. Мне известно, что во время операции произошел какой-то сбой. Иными словами, вы засветились.

— От случайностей никто не застрахован.

— Случайность?

— Именно так. Зачем, по-вашему, сыну губернатора понадобилось являться в офис отца в час ночи с подвыпившими дружками? Мы сумели обвести охрану, отключить сигнализацию и сработали быстро и тихо. Они появились в самый последний момент, когда мы уходили, как гром среди ясного неба.

— Может быть, их предупредили?

— Некому. К тому же они могли дать сигнал охранникам, среди которых работают профессионалы. От тех мы вряд ли сумели бы уйти.

— Так или иначе, но вы наследили. Два трупа — это уже шум. К тому же вы использовали людей с определенным прошлым, а их можно опознать. В итоге к делу подключились правоохранительные органы. Мой хозяин очень не доволен тем, что в его дела могут вмешаться посторонние.

— Что вы этим хотите сказать? Работа выполнена, взаиморасчеты произведены.

— Все правильно. Я мог бы вам ничего не говорить, но у меня свои взгляды на справедливость. Я адвокат не только по статусу, но и по духу. Воспитан так. Не исключено, что люди губернатора вас смогут найти и таким образом выйдут на заказчика. А мой хозяин в таком обороте не заинтересован. Губернатор не должен иметь ни малейшего представления о том, в чьи руки могли попасть эти документы. Их не собираются использовать сегодня и даже завтра. Они ложатся в законсервированный фонд и будут ждать своего часа. И только при крайней необходимости эти бумаги должны сыграть роль динамита.

— Я вас понял, Валерий Михалыч, но через меня они не выйдут на заказчика. Я его не знаю. А вы лишь посредник.

— В том-то все и дело. Вас мы тоже нашли через посредников, но вы сами решили высунуться, очевидно, не доверяя посреднику. Вот почему вы потребовали аванс и сами за ним приехали и сейчас явились за остальными деньгами. Зря вы вышли из тени.

— Это угроза?

— Не от меня лично, как вы понимаете. Иначе этого разговора не произошло бы. Но для моего хозяина его собственные интересы превыше всего на свете. Боюсь, он уже принял решение. Вам надо срочно покинуть Москву. Исчезните. Вы же профессионал, деньги у вас есть, и их не надо делить между партнерами, которые ушли в мир иной. С каждым днем вам будет все труднее пропасть из поля зрения. Вы правильно сделали, что назначили встречу здесь.