Иван взял сумку с продуктами, они сели в машину и поехали.

— Восемь батонов насчитал. Делаешь бутерброды и по вещевым рынкам развозишь?

— Похоже?

— Не очень.

— Я мать-героиня. Десять ртов кормлю.

— Ты вообще на мать не похожа. Не представляю тебя с ребенком на руках, нежной и заботливой.

— Что ты понимаешь в нежности?

— Кое-что. А вообще, я не хотел тебя обидеть. Правда, тебя не очень-то и обидишь. Скорее наоборот.

— Бедненький, уже заплакал.

— Ну ладно, не ерепенься. За городом живешь?

— Отстань, прилипала!

— Вот тебе на! Она меня с ног сбила, я ее за это подвожу, и я же еще «прилипала»! Как вам это нравится?

— Тормози, приехали. Дальше я доковыляю.

— А за городом где живешь?

— Дачная. Слыхал?

— Конечно, но это же по Савеловской.

— Тебе-то что, а? Сумку подай.

Выйдя из машины, он подал ей сумку.

— Все, бывай, приятель. А вместо «спасибо» я тебе другое скажу. Глаза у тебя потрясающие, аж завидно. Никогда не видела у мужиков таких волшебных глаз. Прощай!

Иван долго смотрел ей вслед. Везет же некоторым мужикам! Какая женщина!

Один характер чего стоит. Он успел это понять за десять минут общения, а привокзальные менты ничего об Анне не знали, но они узнали о другом.

Николай и Степан вошли в крохотный кабинет, на двери которого висела табличка «Комната отдыха».

— Ну, Степа, кажется, мы нарвались на золотую жилу! Ты ни хрена в деле не рубишь! А я их раскусил, гадов! Меня чутье никогда не подводит. Он достал из кармана листовку, сорванную с доски объявлений. Над фотографиями Анны и Кешки крупным шрифтом было напечатано: «Внимание! Розыск!» — Эта баба с пацаном живет? — Степан растерянно кивнул в знак согласия. — Она, ему не мать. Ее можно обвинить в похищении ребенка. Баба с зоны сорвалась, понял? Мы можем ее сдать, но с этого ничего не поимеем. Лучше вычистить ее до дна и заставить работать на себя. У нас и здесь клиентов не меньше, чем на панели. Мы свой притон откроем.

Еще пяток таких телок захомутаем и будем королями.

— А место?

— Бомжатник разгоним. С него проку ноль, а притон — это хорошие бабки. Гениальная идея!

Мысль партнеру понравилась. Одержимые новыми планами, они направились в бомжатник. Анна тем временем раздавала продукты соседям.

Цыганка Аза сказала ей, что заходили менты, почуяли запах денег, Кешка слишком щедро себя ведет. Теперь они не отстанут, эти пиявки никогда не насыщаются. Кешка пытался успокоить Анну, но она поняла, что оставаться в бомжатнике слишком опасно. За две недели свободы и без того набралось много «хвостов». Побег плюс хвосты потянут еще годков на пять.

— Вон они идут! — Кешка указал пальцем в окно.

По платформе в сторону бомжатника шли двое в милицейской форме.

— Да, такие не угомонятся, — сказала Анна. — Аза права. Сиди здесь, я сейчас вернусь. Главное, не дрейфь и четко выполняй мои приказы. Иначе мы можем застрять в этом болоте надолго.

Анна исчезла. Хозяева вокзала и его окрестностей шли неторопливо, с довольными, самоуверенными физиономиями. Они вошли в купе и уселись на нижней полке. Кешка продолжал жевать свой бутерброд с колбасой и равнодушно поглядывал на ворон, скакавших по шпалам.

— Мамаша появилась? — спросил Степан.

— Сейчас придет. К соседке отошла.

В дверном проеме появилась Анна.

— Ух ты, какая телка!. — просвистел Николай. — Хороша! От этакой павы я и сам бы не отказался. Но ничего, мы свое наверстаем.

— С чем пожаловали, господа менты? — тихо спросила Анна.

— Хотим предложить тебе возглавить притон. Бомжатник разгоняем и вывешиваем красные фонари. Приведешь с собой десяток подружек с панели, и начинаем бизнес. Своих обслуживаете бесплатно, а с клиентов платите нам семьдесят процентов, тридцать оставляете себе. Клиентура — наша забота. Хотите брать с вокзала сами, ради Бога, мы прикроем. Тут всегда найдется, чем поживиться.

— Вы, мальчики, ошиблись адресом, я не по этой части.

— Мы знаем, по какой ты части. Не дурней паровоза. — Николай достал листовку и бросил ее на столик. — Вот по какой ты части. Но мы люди деловые и решили, что найдем с тобой общий язык. Что скажешь, Анюта?

Николай встал и, скаля желтые зубы, взял женщину за подбородок. Ответ оказался неожиданным. Колено Анны врезалось сержанту в пах. Он застыл с открытым ртом. Удар повторился, и сержант упал на колени. Анна скинула левой рукой с его головы фуражку, а правой приложила к лысине рукоятку пистолета «беретта». Все получилось так, как она хотела. Степан схватился за кобуру, но на него уже смотрел черный зрачок глушителя.

— И даже не думай. Сними пояс, положи на стол. Живо, ублюдок!

Пояс пришлось снять. Анна наотмашь ударила ему пистолетом в челюсть. Он развернулся и рухнул носом в угол. Анна сняла с его пояса наручники, свела руки «предпринимателей» за стальным держателем стола и защелкнула замок.

— Вот и ладненько, теперь они никуда не денутся!

Кешка довольно улыбался. И в кино ходить не надо, когда перед тобой живая Никита!

— Хватит скалиться, Иннокентий. Достань из сумки скотч.

Вторая пара наручников соединила руки пленников крест-накрест. Рты были заклеены скотчем, оружие и документы изъяты.

— Зачем тебе столько пистолетов, Аня? — спросил Кешка, собирая свой рюкзак.

— Выброшу. Зато этих хануриков за потерю оружия и документов вышвырнут из милиции. Сами теперь бомжами станут.

— Всех не вышвырнут. Их целая армия. Тараканы!

— Будет тебе рассуждать. Пора уходить.

— Куда теперь?

— За город. Живет там один дедуся, может, шалаш нам на кладбище выстроит. Там нам и место.

Кешка решил, что она шутит, Анна думала по-другому. Они задержались на пять минут, чтобы попрощаться с обитателями поезда, идущего в никуда. Кешка перешептывался со своими новыми друзьями Алямом и Рашидом, а потом они растаяли на уходящих в туман путях. Они не знали, точнее, Анна не знала, что эта история имела продолжение.

Мальчишки приоткрыли дверь купе, где беспомощно дергались стражи порядка, и бросили две шашки со слезоточивым газом. Дым валил из всех щелей, но на него никто не обращал внимания. Вагон опустел. У каждого нашлись свои дела на улице, и никто ничего не видел и не слышал.

Многого от встречи с полковником Корсаковым Ушаков не ожидал. В лучшем случае Корсаков установит личности бандитов, повинных в гибели его семьи. Но и без него Ушаков уже начал распутывать клубок, только энтузиазма у него не прибавилось. К этой знати ни с какой стороны не подступишься, тут особый ключик требовался.

Зайдя в кабинет, Ушаков поздоровался.

— Вы всегда улыбаетесь, Эммануил Антоныч. Легкая ирония на лице, и будьте довольны. Глядя на вас, никогда не знаешь, что вы скажете в следующий момент.

— Садись, Ваня. Новости есть, и они, что называется, емкие и неоднозначные. Проблем вылезает на свет слишком много, а как решать их, думать придется серьезно. Возьмешься не с того боку, и карточный домик рухнет. Ладно, причитать потом будем. Мы вычислили троих. Кто был четвертым в твоей квартире, пока не установили. Он на свет Божий не вылезает, однако предположение есть.

Аркадий Юзов, врач, Лев Крупнов, представившийся Крапивникову как слесарь, он же спортсмен, и с ними Семен Добровольский, авторитетный ученый в области программирования, отправились днем на дачу. К кому именно, сказать трудно. Они провели там целый день, вечером уехали в Москву. Мои люди установили, что особняк принадлежит губернатору Котельникову. Вряд ли их принимал у себя губернатор.

Мы копнули поглубже. Выяснилось, что доктор Юзов, толстячок, женат на племяннице губернатора. И еще. У губернатора есть сын тридцати шести лет. Чем он занимается, понять невозможно, но на его имя записано несколько квартир в Москве, девять автомобилей и порядка пяти зарегистрированных фирм. Его физиономию можно встретить в светской фотохронике. Он частый гость на великосветских тусовках. Теперь поставим точку или многоточие и перейдем совсем к другой теме.

Есть у меня старый приятель по комитету, отставной генерал. В сыске ничего не смыслит. Всю жизнь двигался к вершине карьеры с помощью партийного билета, а теперь остался у разбитого корыта. Такая судьба многих постигла. Приходит ко мне этот генерал и чуть ли не на колени падает: "Помоги, Эммануил, пропадаю.

Раз в жизни фортуна лицом ко мне повернулась, на все готов, только выручай". А дело в том, что его нанял для одного щекотливого дела тот самый губернатор Котельников, посулив ему золотые горы за положительный результат. Но нет смысла тратить время на генерала, просто после беседы с ним вся наша история раскрылась как на ладони. У губернатора украли документы, способные выбить из-под него тепленькое креслице. Украли трое воров-профессионалов по заказу заинтересованной стороны. Но во время чистки сейфа сын губернатора и его приятели приезжают в офис. В сейфе лежат деньги, а они решили ехать в ночное казино.

Получилась накладка. Дальше погоня, резня, но главный с документами ушел и передал их заказчику. Губернатор рвет на себе последние волосенки и желает вернуть документы. Четверо великовозрастных дебилов вынуждены уничтожить свидетелей резни. Слишком сильно напачкали. Им осталось убрать последнего свидетеля — твоего сына, который видел всех четверых, но пока их поиски зашли в тупик.

— И не только их, Эммануил Антоныч. Я сегодня встречался со следователем. Толковая женщина. Мой сын в руках некой Анны, подруги моей жены, с которой они познакомились в зоне. Что из себя представляет Анна — тайна за семью печатями. Две недели назад бежала из зоны. Из трех лет год отсидела и в бега? Очень странно. Она и сын в розыске, но на них уже дважды покушались. Причем люди, похоже, из вашего ведомства. Бывшие, конечно. Возможно, их наняли эти четверо, вряд ли они способны сами кого-то разыскать.

— Ты, Ваня, сказал «покушались». Тут есть одна важная деталь. Сын губернатора нанимать киллеров не станет. Он автоматически становится мишенью для шантажа. И чем больше людей в курсе событий, тем хуже для него. Я говорю о посредниках. Не уверен в правильности твоих выводов.

— Тогда кому мог понадобиться мой сын?

— Ты должен сам это узнать. Давай только не торопиться и делать все по порядку. Я считаю, что тебе надо сблизиться с губернатором, его сыном и друзьями сына, войти в доверие и оказаться в тылу врага. Вот тогда у тебя будут по-настоящему развязаны руки. Иначе к ним не подобраться. Есть другой способ. Взорвать их всех к чертовой матери. Но он же тебя не устроит. Я не прав?

— Первый вариант предпочтительнее, но задачка выглядит как шпионская сказка про Штирлица.

— Я имею привычку думать, прежде чем говорить.

Ушаков понял, что нарушил субординацию, а с такими людьми надо уметь держать дистанцию.

— Извините, Эммануил Антоныч. Я долго врубаюсь.

— Сейчас врубишься. Я хочу тебе помочь, рискуя репутацией своего бюро. Но ты сделал для меня куда больше, чем генерал Попов, приходивший ко мне на поклон. Когда-то я стоял перед ним по струнке, но, видно, времена меняются. К тому же речь идет не о людях, а о зверье, сделавшем тебя вдовцом. У меня кровь закипает в жилах, как я подумаю о них! Впрочем, оставим эмоции. Твоя задача вскрыть сложный сейф в строго охраняемом месте, достать документы губернатора и вернуть их ему. Вот что сделает тебя лучшим другом семьи.

— Исполнителей такого рода пускают в расход, как киллеров, сделавших свое черное дело.

— Не тот случай. Я дам тебе удостоверение своего бюро с новым именем. Заказ на сейф принимаю я. В моем агентстве работают десять человек из особого подразделения ФСБ. Одиночек можно уничтожать безнаказанно, но с моей организацией никто связываться не станет. Даже губернатор. Он захочет с нами дружить, быть спонсором и защитником. Теперь он понял, что, не имея силовых структур под боком, жить трудно. Чисто русский подход, пока гром не грянет, мужик не перекрестится. А его здорово жареный петух клюнул. Убедил?

— Я и раньше никогда с вами не спорил.

— И на том спасибо. Берись за дело. Специалистов такого класса, как ты, — единицы.

— Мне понадобится напарник и человек пять охраны, но для начала мне нужны схемы помещений, коммуникаций, сигнализации, система сейфа, расстановка постов и прочие мелочи.

— Будут. Генерал нашел сообщника на той стороне. Половина охранников тебя не заметит.

— Вопросов нет. Я согласен. Соберите все материалы, вплоть до распорядка дня в доме. Как только все это попадет ко мне в руки, я начну подготовку. Пять дней, не меньше, вместе с изучением местности и опробованием системы. Очевидно, у меня возникнут вопросы и на них придется ответить тем, кто знает всю систему.

— Хорошо. Я учту. Какой затребовать гонорар?

— Меня деньги не интересуют.

— Я понимаю, но будет очень смешно, если я скажу, что мы работаем бесплатно.

— Для начала надо видеть всю картину, тогда и о цене говорить. Но подумайте сами: в этом сейфе помимо документов лежат деньги. Сколько? Прикиньте. Сто тысяч или десять миллионов?

— Думаю, намного больше, но деньги брать не рекомендуется.

— Хозяин сейфа к ментам не пойдет. Он задействует силы согласно убыткам. А это охота. Риск слишком велик, и если меньше ста тысяч долларов, то и разговаривать не о чем.

— Дорого ты стоишь.

— Моей семье цены нет. Детей и жен про запас не держу, и никакие деньги мне их не вернут.

— Через два-три дня все материалы будут для тебя готовы.

— Хорошо, а я поищу себе напарника.

Искать его особо не пришлось, другое дело — получить согласие. И в общем-то, Ушаков кандидату на эту роль не очень доверял, даже испытывал некоторое отвращение. В назначенное время Ушаков приехал в развлекательное заведение Бори-Трапезника. Он вошел в знакомый просторный кабинет и увидел приветливое лицо стареющего вора в законе.

— Что надумал, Ваня? Капралов появится здесь с минуты на минуту. Парень чувствует перед тобой вину, а это важно. Ведь он сам сюда пришел. Сорвав куш, он мог свалить с концами, но не сделал этого.

— Вот только из-за этого я с ним и встречусь. Мы поговорим при тебе, Боря.

Скрывать мне нечего, и я хочу, чтобы ты выслушал мою идею. Плохих советов ты мне не давал.

— Я ценю хороших людей, зачем же им плохо делать! Говорите, а потом я выскажу свое мнение. Со стороны всегда виднее.

Родион Капралов не заставил себя ждать, явился вовремя. Трапезник, как боксерский арбитр, представил соперников друг другу и скромно сел в отдалении.

— Я виноват перед тобой, Иван, — начал Родион без всяких вступлений. — Судьба не пощадила твою семью из-за моей глупости. Оправдываться не хочу, потому что оправданий мне нет. Я знаю убийц. От их рук погибли двое моих корешей и тот, кто принимал заказ. Теперь за мной ведут охоту и те и другие. Но мне плевать. Я уже ничего и никого не боюсь. В моей башке сидит только одна мысль, как отплатить подонкам за смерть близких нам людей. Если ты желаешь того же, предлагаю объединить усилия. Готов принять твои условия.

— Мысль такая есть. А для начала ответь мне на несколько вопросов. Четверо преследователей видели тебя в лицо?

— Нет. Когда они вошли в офис, я ослепил их фонарем. Во время погони нас разделяло не менее ста метров, исключая некоторые отрезки, но на улице было слишком темно. Кроме моей спины, они ничего видеть не могли.

— Кто заказчик?

— Марина Грановская. Я имел дело с ее адвокатом. Она знает меня как облупленного. За мной охотится вся ее служба безопасности, правда, не очень усердно. Очевидно, у них есть объекты более важные. Но моя персона занесена в черные списки.

— В сигнализациях разбираешься?

— Это мой конек — электрика, сигнализации, планы и схемы.

— Надо забрать у Грановской документы губернатора. С этого придется начать. Мне нужен напарник.

— Согласен, но перспектив не вижу, тридцать человек охраны. С остальным можно справиться.

— Половина перейдет на нашу сторону. До сейфа нас допустят и назад тоже выпустят, но есть и другие, их придется обхитрить. Идея понятна?

— Понятна. Надо подумать. Нужны чертежи и план участка с домом.

— Обещали достать через пару дней.

— А если мы завалимся, кто отомстит подонкам?

— Значит, мы не должны завалиться. Нам будут помогать бывшие чекисты, но снаружи. Потом мы свяжемся с губернатором и войдем в его окружение. Иначе нам не подобраться вплотную к убийцам. Стоит убрать одного, и они, как римские легионеры, превратятся в черепах с непробиваемым панцирем. Мы должны оказаться среди них как свои. В этом сверхзадача.

— Идея ясна. С таким подходом трудно спорить, но меня смущает операция с Грановской.

— Если степень риска зашкалит за пятьдесят процентов, мы откажемся от заказа. Но об этом поговорим после того, как получим подробные материалы.

— У меня можешь не спрашивать, я уже все решил и назад своих слов брать не буду. Я с тобой.

Ушаков повернулся к хозяину.

— Борис Васильич, ты не найдешь нам какую-нибудь сараюху для экспериментов и опытов, возможно, со взрывчатым веществом.

— Найду, не проблема. Важно, что вы сумели найти общий язык, а это дорогого стоит. Позвольте заказать шампанское в кабинет. За премьеру заранее не пьют, но за успех выпить надо!

Плановая работа в кабинете полковника Саранцева проходила скучно и муторно. Аж скулы сводило от переливания из пустого в порожнее. Ну сколько можно топтаться на одном месте?!

— Следы крови мы нашли, Николай Николаич, — докладывала Задорина, — во дворе дома четырнадцать по Гоголевскому бульвару. Очевидно, Грачкина ранили именно там. Но с офисом на Герцена ничего не получается. Обошли тридцать шесть фирм от крупных до самых незначительных. Подключили участковых и оперов, ребята работают. Ничего пока нет. Никто не заявлял о взломах и пропажах. Это говорит о том, что украден предмет или документ, который не следует афишировать. Они хотят решить проблему своими силами. Начали с резни, ею и закончат. Сейчас они себя ничем не выдадут. Мы взяли в разработку все офисы, но такой объем работы не на день и не на два. По другую линию фронта есть сдвиги Нам удалось установить, что убитые Котов и Грачкин несколько раз работали вместе с неким Родионом Капраловым по кличке Знаток. Именно Капралов разрабатывает операции, отлично разбирается в сигнализациях, в том числе и лазерных. Закончил физико-математический факультет университета. В делах не засвечен. Человек талантливый, а главное, надежный. Подельники его никогда не сдавали. Но пересечений с Ушаковым мы не обнаружили.

— Как вы на него вышли?

— Через Сваху.

Свахой называли убитого недавно Германа Гальперина. Он принимал заказы и формировал команды по специализациям. На даче в подполе Сваха хранил картотеку.

Имен не использовал, только клички. Там мы и нашли карточки с группами.

Составлено хитро: число, год, сумма аванса, состав группы. На трех карточках были записаны Грач, Котик и Знаток. По сети осведомителей мы узнали имя Знатока, ищем. Но пока безрезультатно. Думаю, и на него идет охота. Соседи уверяют, будто к нему в последнее время приходят какие-то странные люди, но никак не застанут дома. Предлагаю силами вашей службы выставить «наружку» возле дома Родиона Капралова. Мне кажется, что третьим, оставшимся в живых, был он.

Ушаков вне подозрения.

Самое непонятное звено из нашего дела — люди, ведущие охоту за мальчиком или Анной Железняк. Задействована очень серьезная организация. Вы уже в курсе, что неизвестный из гостиницы скончался в реанимации. Ему удалили из тела гарпун, он мог остаться в живых, но потерял очень много крови. Так вот, шланг с кровяным насосом был перекушен зубами. Сам он это сделал или кто-то помог, сейчас выясняют эксперты. Но эти люди не любят светиться. Стоит вспомнить сожженное удостоверение на гостиничной лестнице.

— Я не могу в толк взять, как тридцатилетняя артистка с такой ловкостью справляется с препятствиями! Не каждому спецназовцу удастся преодолеть такие трудности. Мало того, она еще ребенка за собой таскает. В голове не укладывается! — не удержался Саранцев.

В кабинет вошел дежурный по райотделу.

— Срочное донесение, товарищ полковник.

— Докладывай, Саша.

— Сообщение с Горьковской железнодорожной ветки. В одном из списанных и загнанных в тупик вагонов обнаружены два милиционера. Оба отправлены в реанимацию с тяжелым отравлением слезоточивым газом. Их сцепили наручниками и заклеили рты скотчем. Документы и оружие похищены. На столике в купе найдена розыскная листовка с фотографиями Анны Железняк и Иннокентия Ушакова.

— Вот стерва! — вырвалось у Саранцева. — Листовку надо перепечатать и добавить предупреждение для органов милиции: «Вооружена и очень опасна». В случае обнаружения вызывать ОМОН или спецподразделение.

Ксения улыбалась.

— Зря насмехаешься, Ксюша. Это же Басаев в юбке, если не опасней.

— Она же не воюет, Николай Николаич. Она защищается. Стопроцентная оборона.

— Ну да! В окна прыгает, спецагентов гарпунит, ментов разоружает и сковывает наручниками. И все это легко и без напряга! Попробуй с помощью веревки из моего кабинета в дежурную часть попасть!

— Легко. Только там решетки на окнах.

— Ну вот, еще одна выискалась.

— Я-то в спецшколе училась, а она театральный институт заканчивала. Однако Анна действует, а я с бумажками по городу ношусь. Уже задыхаюсь от канцелярской пыли.

— Плакаться в жилетку мне не надо, Ксюша. Разберись с этими олухами. Может, хоть что-то скажут.

— С ними все ясно. Я лучше свидетелей поищу.

— Делай, как знаешь. А мне сегодня опять всыпят по первое число. Стоим на месте. Обвинят в некомпетенции. Может, Бычару из отпуска вызвать?

— Ой! Только не Андрюшу! Дайте вздохнуть спокойно. Хватит с нас потрясений.

Саранцев сам мечтал об отпуске, как человек о сне при зубной боли.

Бывший полковник спецслужб Корсаков представил Ивана бывшему генералу Попову как единственного и незаменимого специалиста в нужной области. У Ивана было удостоверение детектива на имя Бориса Олянина. Корсаков однозначно дал понять генералу, что доверил своему лучшему специалисту всю предстоящую операцию и если генерал в ней заинтересован, то обязан выполнять, все условия и требования этого человека. Попову пришлось довериться незнакомцу. Люди его профессии не привыкли к подобным вещам, но выбора у него не было.

Борис генералу понравился. Тихий, спокойный, молчаливый, лишних вопросов не задает, только по делу. Но он никак не мог смириться с мыслью, что от какого-то парня зависит его будущее. Провал Бориса означал провал самого Попова и крах губернатора Котельникова. С кого потом спросишь? Этот Борис, если останется в живых, пожмет плечами и отойдет в сторону, а они полетят в пропасть, косточек не останется. Никогда еще генерал не работал без страховки, все звенья дублировались, отпускались огромные средства и столько людей, сколько требовалось. Каждый участник операции был узким специалистом и отвечал только за свой участок, ограничиваясь строго определенными рамками. А что сейчас? Какой-то хлюпик в одиночку идет на взятие Бастилии и при этом ни о чем не волнуется. Внешне, по крайней мере. И он, генерал ФСБ Попов, обязан ему доверять, потакать и подчиняться! Докатился, что называется!

Машина подъезжала к даче генерала Корякина. Еще один крепкий и опытный волчара, но к делу относится скептически с самого начала. Правда, Корякин ничего не терял, ему платили за услугу, на большее он не рассчитывал. Исход операции его не волновал. Деньги на стол, а дальше как хотите.

Иван немного волновался. В таком окружении ему бывать еще не приходилось.

Однако особого значения это не имело. У него были конкретные задачи, а кто их ставил, вопрос десятый.

Корякин принял гостей на огромной веранде. С ним был еще один человек, молодой мужчина крепкого телосложения с открытым лицом и военной выправкой.

Иван дал ему свою характеристику: «Вечный исполнитель». Он не ошибся. Молодого человека представили Филиппом, он занимал должность начальника наружной охраны особняка Марины Грановской. Корякин в спортивном костюме напоминал обычного пенсионера, какого-нибудь бывшего директора средней школы. В отличие от него Попова никак нельзя было назвать пенсионером, несмотря на дешевый безвкусный костюм и плохо подобранный галстук. Иван замечал все, но никаких выводов не делал. Когда он брался за работу, его мозг перестраивался и Иван анализировал лишь то, что относилось к делу.

Какой-то старик, очевидно, денщик генерала, подал на стол самовар, варенье и пироги. К разговору подходили медленно, что Ивана удивило. Генерал спецслужбы, по его мнению, должен быть более оперативным и целеустремленным. Но пятнадцать минут за чаем говорили только о рыбалке и охоте. Иван ничего не смыслил ни в том ни в другом, однако вынужден был выжидать, пока генералы сами не коснутся сути дела. Он дождался. Беседа внезапно изменилась, словно кто-то вспомнил, что пироги горят в печи.

— К сожалению, Борис, — вдруг начал Корякин, — мои люди в стане госпожи Грановской охраняют только рубежи, те, кто занимает ключевые позиций в здании, мне не подвластны. Они преданы хозяйке и честно отрабатывают свою зарплату.

После моего ухода силы разделились надвое. — Корякин кивнул Филиппу, и тот поднял с пола портфель. Чашки со стола сдвинули и разложили на скатерти планы, схемы и карты. — Не хочу вас пугать, Борис, но лично я в успех операции не верю. Я вообще скептик по натуре, особенно когда речь заходит о такого рода операциях. Но мое мнение на данный момент никакого значения не имеет. Честно признаюсь, я думал о том, как провернуть такую аферу и кто из наших специалистов способен выполнить столь сложное задание. Ответа на свои вопросы я не нашел. На это ушли бы такие деньги, что овчинка выделки не стоила бы. Только такие богатые люди, как Марина Грановская, способны оплатить операцию подобного масштаба. Но себя она грабить, как я знаю, не собирается и вкладывает деньги в обратный процесс.

Вы и ваша группа должны идти на дело в любой четный день календаря. По этим дням работает бригада Филиппа. Они сумеют пустить вас на участок и незаметно подвести к зданию. — Генерал обратился к схемам и взял в руки карандаш. — В доме четыре этажа. Двери блокируются изнутри электронными замками. Все до единого окна зарешечены. Пульт охраны расположен на первом этаже. Четырнадцать мониторов, семьдесят видеокамер просматривают каждый уголок здания. Переключение происходит каждые десять секунд. Значит, каждый монитор принимает пять видеокамер, и, учитывая интервалы, одна и та же точка попадает на экран монитора один раз в тридцать секунд и держит обзор десять секунд, потом идет переход на другую камеру. В общем-то, тридцать секунд для хорошего специалиста немало, но мы не знаем, когда камера включена, какое место находится в обзоре и когда она отключается. Это знают только те, кто управляет пультом.

Все телекоммуникации находятся в подвале под комнатой дежурных, и вход в подвал есть только один, непосредственно из их помещения. С этой стороны здания никаких дверей. Там искусственный пруд, омывающий дома. Глубина двенадцать метров и двести пятьдесят в периметре. Лодочки, лебеди, золотые рыбки и даже зеркальный карп, любимое блюдо хозяйки. Карпа она любит ловить сама на удочку с лодки.

Иван перебил Корякина:

— Извините, я буду задавать свои вопросы по ходу разбора, мне так проще. — Корякин немного растерялся, он не привык, чтобы его останавливали, но замолк. — Как я понял, на карте показано, что пруд обнесен насыпной галькой, на дальнем от здания конце пруда перекинут небольшой мостик через водопад, вода из пруда сливается потоком вниз и создает русло ручья или мелкой речки. Это так?

Филипп достал фотографии.

— Вы правы, тут и водопады, и реки, и все, что хотите.

— А это значит, что пруд проточный и в него поступает вода. Откуда, позвольте спросить?

— Все коммуникации подведены к дому. Подвал — это три этажа. На уровне второго создан резервуар наподобие колодца, куда подведены водопроводные трубы. Из резервуара идут два жерла, выходящие непосредственно в пруд на глубине двух метров под водой, и таким образом туда поступает вода непосредственно из здания.

— Судя по схеме, подвал с телекоммуникациями находится над резервуаром. Так?

— Но там нет прохода. Сквозь потолок проскользнуть невозможно. Бетонное перекрытие можно разбить только снарядом, может быть, миной, но взрыв сотрясет все здание. Мало того, вам это ничего не даст. Вы сможете изменить схему телепросмотра, откорректировать пульт управления, но и этого недостаточно. Если хотите, мы сможем вернуться к этому разговору, но позвольте вам обрисовать обстановку в целом. Сейф Грановской находится в ее спальне на третьем этаже.

Коридор и все подступы к спальне не только просматриваются видеокамерами, но и обеспечены фотоэлементами с лазерными лучами, не видимыми глазу, так как воздух прозрачен, а луч бесцветен. Его можно увидеть только в тумане или на фоне дождя, когда капли попадают под луч. Но дождей в коридоре не ожидается.

— Схема лазерных лучей имеется?

Филипп нашел и такую схему.

— Стоит перегородить луч на сотую долю секунды, как в здании прозвучит тревога, а на пульте получат сигнал, где, в каком месте появился нарушитель. Тридцать вооруженных бойцов в спецснаряжении появятся там через тридцать секунд.

— Позвольте, — продолжал Иван, — я вижу здесь более сотни лазерных элементов, расположенных в десяти сантиметрах от пола до полутора метров. Действительно похоже на паутину, и проскользнуть через нее невозможно, если вы не змея. Но как же быть хозяйке, если она захочет выйти в коридор из спальни? Она поймает сама себя?

— Интересный вопрос! — улыбнулся Корякин. — Охрана не может включать и отключать лазерную защиту. Это делает сама Грановская. На ее этаж не ведут лестницы, только лифт. Ключ от лифта есть у нее и у дежурного по охране.

Поднимаясь на свой этаж, Грановская выключает лазерную защиту при помощи магнитной карты в блоке, расположенном у лифта. Схема настолько сложная, что я не берусь ее обсуждать. Карточки мало. Карточка открывает только окошко фотосканера, и Грановская надавливает на кнопку большим пальцем правой руки.