Глава 11

Вдоль извилистой подъездной дороги, ведущей в глубь ханапурского поселения, горели трепещущие на ветру фа­келы. Начищенные гурки в парадных мундирах стояли в почетном карауле у входа на территорию поселка и мо­лодцевато салютовали подъезжавшим коляскам с офице­рами и их разодетыми в пух и прах женами. Армия ее величества всегда старалась угождать Ост-Индской ком­пании и практически отдала гурков в распоряжение ком­пании. Салюты гурков позволили бы моментально выучить табель о рангах здесь, в Индии, ибо они приветствовали штатских весьма «прохладным» салютом. А уж одиноко­му всаднику, внезапно вынырнувшему из темноты перед воротами, пришлось спешиться и ответить на множество вопросов.

Всадник был очень высок, в элегантном пиджаке цве­та белого бургундского вина; загар же оттенял белоснеж­ный воротничок и галстук. Опершись на шею своего жеребца, он поразил гурков тем, что обратился к ним на их родном непальском. Выслушав всадника, они принялись внимательно рассматривать его. И пропустили, ибо незнакомец внушал им уважение.

Рэйвен со вздохом отошла от окна. Опустила жалю­зи, пока никто из подъехавших гостей не заметил ее. Она была еще в корсете, поднимавшем ее грудь и туго стягивавшем талию. Лил, глуповатая и молчаливая дев­чушка, выполнявшая обязанности служанки при Дэнни и Рэйвен на время их визита, не смогла скрыть своего ужаса перед корсетом и каркасом для юбок из жесткого китового уса – непременными атрибутами вечерних на­рядов любой англичанки.

Рэйвен, нахмурившись, посмотрела на платье, кото­рое Лил держала наготове, чтобы помочь госпоже надеть его. Филипп лично зашел сегодня днем, чтобы отобрать его из всего гардероба Рэйвен. Это было белое шелковое платье с вышивкой – тоже белым шелком.

– Боже мой! – восторженно воскликнул он. – Я узнаю этот шелк!

– Узнаете?.. – спросила Рэйвен, недоуменно глядя на развеселившегося кузена.

– Шанхайский шелк! Я послал отцу отрез в про­шлом году в качестве образца. Чтобы узнать, заинтересу­ется ли Бут деловым предложением – продавать его на европейском рынке. Чего я только не вынес в Гонконге, торгуясь с китайцами за право продавать его! Они же такие подозрительные, такие осторожные. Но я добился своего!

– Чудесный шелк, – пробормотала Рэйвен, слегка опешив от такого дикого всплеска эмоций со стороны ку­зена. – Дедушка Хадриан подарил мне перед отъездом несколько платьев…

– Да-да, шелк просто замечательный! И вы един­ственная будете сегодня в таком платье! – Он окинул ее фигурку критическим взглядом. – Вам идет этот чистый, невинный белый цвет, Рэйвен. Я настаиваю, чтобы вы надели именно это платье.

Рэйвен не стала с ним спорить. Она быстро отверну­лась, прежде чем Филипп заметил ее смятение. Если бы кузен мог догадаться, насколько абсурдны его слова! Ведь она уже не имеет права называться невинной! Более того, она с радостью отказалась бы от этого мероприятия ради счастья снова оказаться в объятиях Шарля. Рэйвен чуть не разрыдалась. Но Филипп, погруженный в созерцание блестящего белого платья, ничего не заметил.

– Мисс Рэйвен! Я помогу вам надеть платье. Рэйвен с благодарной улыбкой взглянула на Дэнни, пришедшую помочь неумелой Лил. Она пришла в ярость, когда узнала, что Филипп не пригласил Дэнни на прием, но старушка заявила, что совсем не жаждет весь вечер провести среди разодетых модниц и военных.

– Рэйвен, вы готовы встретить гостей? – раздался из коридора голос Филиппа.

Рэйвен поспешно расправила юбки и открыла дверь.

Филипп так и застыл на пороге, увидев волшебное сияние ее волос – на белом фоне платья казалось, что они действительно светятся.

– Вам не нравится? – смутилась Рэйвен. Филипп приблизился.

– Извините меня, дорогая. Это платье совершенно вас преобразило.

Рэйвен вспыхнула и отвернулась. А потому не заме­тила, с какой жадностью во взгляде Филипп уставился на её грудь. Дэнни, стоявшая чуть поодаль, тотчас же заме­тила похоть в его глазах. Пожилая женщина покачала головой. Как и Рэйвен, она считала Филиппа довольно приятным человеком, но исключительно скучным и зануд­ным. Его даже не интересовало, в каких условиях он живет! Дэнни постаралась успокоиться и сердечно обняла свою красавицу, перед тем как уйти к себе.

Рэйвен прошла по коридору и застыла в изумлении, пораженная теми изменениями, которые произошли в сто­ловой. Двери, отделявшие ее от гостиной, были настежь распахнуты, так что столовая теперь казалась огромной залой. На всех столах стояли свечи, пламя которых отра­жалось в начищенных до блеска канделябрах. Обеденный стол был задвинут в угол, чтобы освободить место для танцев. Но больше всего Рэйвен поразилась музыкантам, облаченным в черные брюки и белоснежные рубахи.

Филипп остановился в дверях рядом с Рэйвен. Гости, стоявшие небольшими группками, с бокалами шампанско­го в руках, словно по команде повернули головы к двери.

Все притихли.

– Добрый вечер, господа! – приветствовал гостей Филипп. – Позвольте представить вам мою кузину из Корнуолла! Мисс Рэйвен Бэрренкорт из Нортхэда!

Закончив свою маленькую речь, Филипп вывел Рэй­вен на середину столовой. Гости зашептались. Раздались восхищенные возгласы. Мужчины и женщины – все были поражены красотой Рэйвен.

Филипп провел кузину по столовой. Рэйвен улыба­лась, раскланиваясь с гостями. Она заметила лишь одно знакомое лицо – майора Вайандотта; он был в парад­ном мундире без единой морщинки. Склонившись над ее рукой, майор пробормотал, что счастлив видеть её, и нехотя уступил свое место сэру Джулиану Крейвену, директору пенджабского отделения Ост-Индской ком­пании. Сэр Джулиан, глуховатый джентльмен преклон­ных лет, галантно поцеловал руку Рэйвен и выразил свой восторг по поводу знакомства со столь очаровательной молодой леди.

– Ну, кажется, вы уже перезнакомились со всеми, – заметил Филипп, по-прежнему сжимая её локоток. – Может быть, начнем танцы?

– Возможно, мисс Бэрренкорт не откажет в первом танце старому другу?

Рэйвен вздрогнула, услышав этот низкий, чуть на­смешливый голос, такой родной, что екнуло сердце; её глаза встретились с пристальным взором изумрудных глаз. На Шарле был отлично скроенный пиджак цвета бургун­дского вина, более модный, чем у остальных гостей муж­ского пола: лацканы из золотистого шелка, длинные полы расходились внизу, мягкая материя обтягивала богатырс­кие плечи. Его зеленые глаза смотрели пристально, не мигая, а чувственные губы скривились в знакомой на­смешливой улыбке, от которой сердечко Рэйвен забилось в бешеном ритме.

– Не думаю… – начал было Филипп, но Шарль уже протянул свою мускулистую руку и сжал маленькую ладонь Рэйвен.

Под взглядами изумленных гостей он довел её до цен­тра столовой и подал знак музыкантам.

– Нет, какова наглость! – ахнула какая-то матро­на, обмахивая веером свое нарумяненное лицо.

Но тут грянул вальс, и все реплики потонули в звуках музыки.

– Я надеюсь, вы умеете вальсировать, малышка, – сказал Шарль, положив одну руку на талию партнерши. Он неосознанно назвал Рэйвен ласкательным прозвищем, которое ей дал Дмитрий. – Поскольку вальс нечасто танцуют в приличном обществе, то, возможно, вас ему не учили…

– Но вы, конечно же, научите, – улыбнулась Рэйвен.

Шарль хохотнул и закружил ее в стремительном рит­ме. Все новые и новые пары присоединялись к вальсиру­ющим. Но Рэйвен ничего вокруг не замечала. Для нее существовали лишь дьявольские зеленые глаза и тепло сильных, уверенных рук. Шарль оказался изумительным танцором, и Рэйвен словно воспарила с ним. Они молча­ли, но это молчание было красноречивее любых нежных признаний.

– Какая замечательная пара, – заметил майор Вайандотт, танцевавший с леди Крейвен.

Пожилая женщина сдержанно кивнула своей тщательно причесанной головой; ей подумалось, что Шарль Сен-Жермен слишком блистателен, чтобы быть обыкновен­ным судовладельцем. Женам и дочерям присутствовавших на балу джентльменов краткая информация Филиппа Бэрренкорта о капитане тоже показалась чересчур сухой и явно недостаточной. Все они – и леди Крейвен в том числе – жаждали поближе познакомиться с высоким и красивым незнакомцем, появившимся среди них.

Ко всеобщему разочарованию, Шарль больше не тан­цевал. Подчинившись требованию Филиппа, он «пере­дал» ему Рэйвен и отошел в угол. Прислонившись к стене, капитан попивал вино, не отрывая взгляда от Рэйвен, ко­торую приглашали все наперебой.

Рэйвен уже почти задыхалась, когда музыканты сде­лали наконец-то передышку. Она не запомнила имен пред­ставившихся ей и танцевавших с ней мужчин, хотя Филипп пригласил не так уж много гостей. Даже танцуя, она не сводила глаз с Шарля. Что он здесь делает? И как ему удалось получить приглашение от кузена? Через Дмит­рия? Да, вероятно… Дмитрий, конечно же, получил при­глашение, когда приезжал сюда. Но если так, то где же он cам?

– Мисс Бэрренкорт, вы просто обязаны подарить мне следующий танец!

– С удовольствием, – ответила Рэйвен молодому человеку с крупными зубами и лучезарной улыбкой.

Она скользнула к дверям, надеясь незаметно усколь­знуть. И облегченно вздохнула, оказавшись на веранде.

В следующее мгновение к ней шагнула из темноты широкоплечая фигура, заслонившая падавший из окон свет. Даже не поворачивая головы, Рэйвен поняла, что это Шарль. Ее сердце бешено забилось в груди, и лишь уси­лием воли Рэйвен заставила себя успокоиться, прежде чем повернуться к нему. С минуту они молча смотрели друг на друга. Казалось, лицо Шарля ничего не выража­ет. Наконец он отвернулся и проговорил:

– Должен заметить, вы сегодня пользовались огром­ным успехом.

– Что вы имеете в виду?

– Ну как же?.. Ведь вы королева этого бала, – усмехнулся Шарль. – Я счастлив, что опасения Дмитрия не подтвердились.

– Дмитрий беспокоился обо мне?

Шарль кивнул:

– Его мучили угрызения совести. Ему казалось, что вам здесь тоскливо, ведь ваш кузен живет замкнуто, словно монах, что вряд ли подходит такой юной леди. Должен заметить, что у вашего кузена… довольно стран­ные вкусы.

– Он был очень добр ко мне, – сказала Рэйвен. Изумрудные глаза Шарля впились в её лицо, словно он пытался прочитать мысли Рэйвен.

– Я в этом и не сомневался. Ваш кузен очень поста­рался, чтобы выставить вас напоказ перед своими друзь­ями. Должен заметить, не самая приятная публика…

– Большинство из них – британские офицеры, а остальные служат в Ост-Индской компании, – отрезала Рэйвен, огорченная тем, что снова ссорится с Шарлем.

Он пожал плечами.

– Они напоминают мне стервятников. Разве вы не заметили жадного блеска в их глазах, когда они смотрели на вас? А их женам свойственно лишь одно глубокое чув­ство: зависть. – Он оглядел ее обнаженные плечи и глу­бокое декольте. – А Филипп расстарался – одел вас соответственно торжеству.

– Я отказываюсь выслушивать подобные инсинуа­ции! Это друзья Филиппа, и они мне нравятся! Мне очень жаль, что Дмитрию удалось заполучить для вас пригла­шение на бал!

– Мне тоже. Я думал, просто загляну, чтобы убе­диться, что у вас все в порядке. И вдруг вижу здесь типов вроде сэра Джулиана Крейвена, который хочет от меня лишь одного: чтобы я перевозил его проклятые това­ры в Англию и сделал его еще богаче!

– По крайней мере эти люди честно занимаются своим бизнесом! Им не приходится воровать чужие алма­зы, чтобы стать богачами!

Шарль ругнулся сквозь зубы и схватил Рэйвен за плечи.

– Маленькая дурочка! Вы действительно думаете, что я за этим сюда прибыл?

– А какая еще может быть причина? – с вызовом ответила Рэйвен, сверкнув глазами.

– А вы не догадываетесь? – спросил он внезапно охрипшим голосом.

Кошачьи глаза Рэйвен расширились, жилочка у гор­ла запульсировала. Шарль привлек девушку к себе и склонился к ее губам. Его поцелуй был нежным и страстным. И Рэйвен ответила ему. Она таяла в его сильных руках, а он прижимал ее к себе все крепче. Почувство­вав сквозь смятую ткань юбок его отвердевшую мужс­кую плоть, она застонала, пошатнулась, прислонилась спиной к перилам.

Звук аплодисментов за дверью заставил их отпрянуть друг от друга. Очевидно, музыканты закончили играть какую-то любимую всеми вещь. Шарль шумно и преры­висто дышал, пожирая Рэйвен глазами. Ее влажные чуть приоткрытые губы так и притягивали его.

– Боже мой, Рэйвен, – выдохнул он. – Вы будете моей. Вы должны принадлежать мне. Ради всего святого, не отвергайте меня снова.

Прекрасные глаза девушки наполнились невыразимой болью.

– Нужно ли напоминать вам, что именно вы отвер­гли меня?

– О чем вы говорите? – Он снова шагнул к ней. Она отпрянула.

– Не прикасайтесь ко мне, или мне придется поз­вать кузена!

Шарль в недоумении уставился на Рэйвен.

– Что случилось? Что с вами происходит?

– Беттина Бейтмэн рассказала мне, что произошло между вами, – проговорила Рэйвен сквозь слезы. – Так что не моя вина, что мы расстались.

– О чем вы толкуете?!

– Зачем вы притворяетесь? Это просто невыносимо! – Рэйвен чуть не задохнулась. – Вы и сами прекрасно знае­те, что отправились к Беттинс сразу после того, как… – Она судорожно сглотнула. – Сразу после нашей… со­вместной ночи. Она сама мне призналась.

Шарль стоял словно громом пораженный.

– Великий Боже! Так вот… вот почему вы сказали, что ненавидите меня? Поэтому, да? Рэйвен!

– А что еще я могла сказать? Благословить вас на связь с новой любовницей?

К ее удивлению, Шарль запрокинул голову и расхо­хотался.

– Моя бедная малышка, – пробормотал он нако­нец. – Неужели вы вообразили, что я смог бы… после нашей ночи… что я физически смог бы?..

– Но Беттина сказала…

– Беттина – пустоголовое, кокетливое и тщеслав­ное существо. Не знаю, как она разузнала про нас, разве что подглядывала, но даже если так, то все ее злостные выдумки – ложь. Я понимаю, что честное слово контра­бандиста ничего для вас не значит, но даже вы должны признать: я не снизошел бы до плоскогрудой дурочки с умишком комара и жалом змеи.

– О Шарль, – прошептала Рэйвен. И словно ог­ромный груз свалился с ее души, она просияла, как будто и не было кошмарной агонии всех последних дней.

Он обнял ее и нежно прижал к груди. И наверное, снова поцеловал бы, если бы за их спиной не хлопнула дверь.

Рэйвен испуганно вскрикнула, увидев взбешенного Фи­липпа Бэрренкорта. Шарль осторожно отодвинул Рэйвен в сторону и шагнул вперед. Хотя Филипп был выше, капитан совершенно его не боялся. Скрестив руки на ши­рокой груди, он спокойно взирал на взбешенного родствен­ника Рэйвен.

– Кажется, вы злоупотребили моим гостеприимст­вом и скомрометировали мою кузину, капитан! – проши­пел Филипп.

Шарль кивнул. В глазах у него вспыхнули веселые искорки.

– Наверное, вы правы. И я прошу прощения, если огорчил вас, – проговорил он наконец.

– И это все, что вы хотите мне сказать? – спросил Филипп. – Вы просите прощения за то, что огорчили меня? Это просто безобразие, капитан, вопиющее безоб­разие! Я пригласил вас, чтобы обсудить деловое предло­жение и поблагодарить за то, что вы благополучно доставили Рэйвен в Лахор. И что я получил взамен? Вам наплевать на правила хорошего тона! Вы в нарушение всех традиций взяли на себя хозяйские функции и открыли бал первым танцем с Рэйвен. Затем увели её сюда для…для… – Он замолчал, задыхаясь от гнева.

– Филипп, пожалуйста. – вмешалась Рэйвен. Но он резко повернулся к ней и прошипел:

– Иди в зал! Это не твоего ума дело!

Капитан Шарль, заметно помрачнев, шагнул к Фи­липпу. Но прежде чем он успел заговорить, Рэйвен мет­нулась к нему и коснулась его локтя.

– Шарль, умоляю вас, – пробормотала она. Филипп крепко ухватил Рэйвен за руку.

– Пошли, – сказал он. – Пора ужинать.

Уже сидя за столом, она поискала глазами Шарля. Капитан стоял у двери, разглядывая гостей. Когда их взгля­ды встретились, он кивнул ей и уселся в дальнем конце стола, между солидной матроной в плотном платье из тафты и ее постоянно краснеющей дочерью с желтым бантом в прическе. Шарль взял бокал с вином, поднес его к губам и снова кивнул Рэйвен, как бы давая понять, что пьет за нее. Его чувственные губы растянулись в обаятельной улыбке. Девушка вспыхнула и опустила голову. Сердце ее наполнилось теплом и благодарностью.

Уже привыкшая к странным и довольно безвкусным блюдам, которые Хаммад готовил с момента ее приезда к кузену, Рэйвен была поражена нынешним обилием блюд и их экзотическим видом. По знаку Филиппа неведомо откуда взявшиеся слуги в тюрбанах стали разносить тя­желые подносы со всевозможными лакомствами.