Генерал Уилл Трагер слышал отцовский голос и теперь, когда наблюдал за сбором войск. Он был в своей штаб-квартире — бывшей Военной канцелярии. Отсюда открывался вид на парадную площадь, где его доблестные войска готовились к походу на Джадор. Триста королевских гвардейцев собирались участвовать в задании. Все они относились к лиирийской элите и готовы были вести кавалерию в бой против диких джадори. Число кавалеристов приближалось к двум тысячам. Глаза Трагера засверкали, когда он увидел их; генерал почувствовал удовлетворение. Его люди являли собой образец преданности и стремились закончить все приготовления перед тем, как выступить. Они трудились при свете факелов, седлали коней и полировали длинные копья, являя собой отраду для усталых глаз Трагера. О, как хороши его бойцы при свете луны: их гордые улыбки сияют на лицах при виде военачальника! Даже здесь, наверху, Трагер ощущал волны подобострастного восхищения. Он, как всегда, одет с иголочки — в серебряных доспехах и алом плаще, с непокрытой головой, усы и борода тщательно подстрижены. Серебряные латные рукавицы сверкают на фоне темного камня башни: он радостно машет своим солдатам. Сейчас королевские гвардейцы даже лучше, чем были при Лукьене. Они лучше обучены, ими лучше руководят, и, зная об этом, они чувствуют гордость. Элитному войску Лиирии завидуют на всем континенте, и это добавляет еще одно перо доблести в шляпу генерала Трагера. Ах, если бы отец был жив! Жаль, что этот ублюдок умер так рано. Он бы увидел, каким сильным мужчиной стал его сын — правая рука короля. Он и сам не заметил, как сделался ближайшим советником Акилы — ближе, чем Фиггис или Грэйг. И еще отец узрел бы всех этих величественных всадников на площади, глядящих на Трагера с замиранием сердца и величающих его «сэр».

Но отцу ничего из этого уже не увидеть. Уилл Трагер проклинал Великие Небеса.

Да, непросто жить в тени выдающихся людей. Вначале его отец, затем Лукьен — но Трагер чувствовал, что проделал немалую работу. И теперь его величие распространится на чужие земли. Наконец-то сбудется заветная мечта — провести Битву Века. Джадор — мирная и безоружная страна, но для него, Трагера, это не имеет значения. Гордые люди всегда сражаются, и он уверен, что каган Кадар и его пустынный народ окажут сопротивление. Он почувствовал жар нетерпения. Наконец-то, он опробует в бою свое знаменитое оружие. Потешит клинок, так сказать.

Трагер зевнул. Он находился здесь уже с рассвета, проверяя, как идет сбор припасов для похода и все ли в наличии, и теперь ужасно хотел спать. Но его еще ждет Акила. Король нетерпелив: ему обязательно нужно знать, как движется дело. Так что со сном придется повременить. Трагер махнул рукой из окна башни, посылая сигнал полковнику Тарку. Тарк был тремя годами старше, но его это ничуть не раздражало. Он был добрым, смирным человеком, беспрекословно исполняющим приказы. Именно Тарку поручили вести в бой королевских гвардейцев и, следовательно, возглавить миссию в Джадор. Хотя Трагер оставил право окончательного контроля за собой, Тарк выполнял всю рутинную работу. Когда Трагер окликнул его из башни, Тарк стоял с группой офицеров.

— Тарк, я отбываю в Лайонкип, — послышалось из башни. — Проследи, чтобы фургоны были загружены, и новые лошади доставлены в восточные конюшни.

Полковник Тарк кивнул.

— Да, сэр. Вы вернетесь, сэр? Я дождусь вас.

— Я собираюсь поспать немного, Тарк, — отвечал Трагер. — Полагаю, вы сделаете то же самое.

— Понятно, сэр.

К улыбке Тарка добавились улыбки остальных офицеров. Подобно Трагеру, они находились на ногах с рассвета, готовились к походу. Они пожелали Трагеру доброй ночи, но он уже отвернулся, оставив за спиной шум на площади. Он находился на третьем уровне, поэтому, выйдя в коридор, был буквально оглушен тишиной. Несколько подчиненных рылись в гроссбухах, подсчитывая запасы продовольствия. Только скрип перьев раздавался в тишине. Трагер молча прошел мимо них. Спустившись по каменной лестнице, генерал нашел второй этаж штаб-квартиры таким же пустым и тихим, что и третий. Пара рыцарей-телохранителей, служивших лично ему, безмолвно ждали его указаний.

— Отправляемся в Лайонкип, затем домой.

Рыцари ничего не ответили. Они просто проследовали за ним в конюшню, а потом — в замок.

За последние несколько лет правления Акилы Лайонкип приобрел заброшенный вид. Он перестал быть веселым и оживленным — как в прежние далекие дни, когда у Лукьена здесь было множество друзей, а Акила Добрый радовался каждому посетителю. Теперь от замка осталась лишь тень былого, он стал местом заточения для Акилы и Кассандры, и лишь горстка людей имели право входить под его древние своды. Несмотря на богатство короля, замок разрушался. Стены покрывали мхи и лишайники, ворота скрипели от ржавчины. Даже в ясную звездную ночь замок наполнял туман и странные зловещие тени.

Прибыв в Лайонкип, Трагер увидел, что лунный свет отражается от окон, а дополняют его лишь несколько одиноких свечей. Он велел рыцарям оставаться во дворе и отправился навестить начальника стражи Грэйга. Стражники все еще несли службу в замке, и Грэйг неоднократно жаловался, что рыцари-телохранители составляют конкуренцию его освященной веками традиции. Трагер уже давно перестал спорить по этому поводу. В Лайонкипе он чувствовал себя как дома и в телохранителях не нуждался. Он оставил их во дворе, сам же прошел под решеткой. Двое стражей в старинной униформе приветствовали его, но Трагер не заговорил с ними. Было уже очень поздно; Трагер спешил. Он хотел попасть домой и лечь спать или, хотя бы, провести немного времени с Диа, своей возлюбленной. Диа обещала дождаться его, а она всегда держит обещания. Но вначале необходимо отрапортовать Акиле. А это означало увидеться сперва с Грэйгом.

Кабинет Грэйга находился на первом этаже здания, недалеко от главного входа. Огонек свечи подсказал, что старик еще не спит. Трагер остановился, прислушался. Ему вовсе не хотелось видеться с Грэйгом перед встречей с Акилой, но ничего не поделаешь: таковы правила Лайонкипа. Грэйг все еще имел влияние на короля, достаточное, чтобы с ним считались. Так что у генерала была еще одна причина ненавидеть старика.

Трагер устремился в кабинет и постучал, а потом открыл дверь. Грэйг сидел за столом и курил. На столе лежали бумаги, стоял кувшин с вином. Трагер сразу же заметил два бокала, один из них — наполовину полный, второй — пустой. Грэйг откинулся назад в кресле и изучал Трагера сквозь дым трубки. В воздухе стоял густой дым — чего чистюля Трагер не выносил.

— Вечер добрый, генерал, — произнес начальник стражи. В голосе звучало пренебрежение и легкая насмешка.

— Я собираюсь повидать короля Акилу, — заявил Трагер. Он быстро повернулся, чтобы уйти. К его удивлению, Грэйг отправился следом за ним.

— Подождите минуту, генерал.

Трагер оглянулся в дверях:

— Что?

Грэйг помахал ему:

— Не нужно так бежать, — добродушно произнес он. — Я получил отличное вино из личных погребов Акилы. Подарок ко дню рождения.

— Вашего дня рождения? А сколько же вам лет? Сто?

— Весьма остроумно. Вот, — Грэйг взял огромный кувшин и начал наполнять бокал. — Выпейте.

— Я должен видеть Акилу, — повторил Трагер.

— Уже поздно. Король Акила, вероятно, спит.

— Акила никогда не спит, вы это знаете.

— Значит, ваши новости могут подождать до конца ночи, верно?

— Что вам нужно, Грэйг?

— Компанию, — пожал плечами тот.

Уилл Трагер отличался подозрительностью. Он мог читать по лицу, как иная гадалка по картам. Лицо Грэйга таило в себе нечто. Он ждал Трагера, и за этим что-то стояло. Трагер раздраженно переступил порог. Он терпеть не мог старика, но его прямота заинтриговала генерала. К тому же час поздний, их никто не увидит. Почему бы и нет?

— Хорошо, — сдался он. — День был напряженный, горло у меня пересохло, словно Пустыня Слез. — Он снял плащ и повесил его на кресло. Краешком глаза заметил, как улыбнулся Грэйг. — Думаю, Акила немного подождет. Но, впрочем, недолго.

— Все еще готовите людей и припасы? — спросил Грэйг, когда они подняли бокалы.

Трагер кивнул, усаживаясь с бокалом. Его наколенники лязгнули, когда он согнул колени. Как славно отдохнуть!

— Много дела, да немного времени, — со вздохом произнес он. Ясно, что Грэйг жаждет поговорить о миссии в Джадоре. Он решил уступить. Как и все в Коте, Грэйг пребывал в неведении относительно джадорийских дел. Знал только, что множество людей собираются идти в Джадор, но не знал, зачем.

— Пейте, — сказал старик. — Выпейте за мое здоровье.

— Ладно, выпью, — вздохнул Трагер. Они сдвинули бокалы, и Трагер сделал долгий глоток. Вино изумительное, превосходного качества. Он опустил бокал, любуясь рубиновой жидкостью. — Так Акила дал его вам?

— На день рождения. Пейте еще. У меня его много.

В сердце Трагера ядовитой коброй зашевелилась ревность. Ни на один из дней рождения он не получал подарков от Акилы, не говоря уж о таких, как это вино. Чем же этот человек заслужил столь роскошный дар? Он сделал еще глоток, а потом осушил весь бокал. И поставил на стол.

— Еще.

Грэйг подчинился, наполнив бокал вином. Трагер наблюдал за ним, считая идиотом. Он раскусил план начальника стражи за версту. Умилостивить его вином, а потом задавать вопросы. Но вино отличное, а Трагер так устал, что уже может выдержать компанию Грэйга. Диа дождется его. Она, словно покорная собачонка, будет рада, даже если хозяин явится к утру. Если к тому времени желание не пропадет, Трагер насладится ею. Генерал знал: девушка любит его, и любовь лишает ее воли. Она все время старается доставить ему удовольствие, во всем угодить. Он и сам вел себя так же, в юности, пытаясь завоевать расположение отца…

Еще до того, как Грэйг заговорил, Трагер осушил еще один бокал. И вновь старик налил ему ароматного напитка. Но на этот раз генерал решил растянуть удовольствие.

— Прекрасно, — заметил Грэйг. — Расслабьтесь. Спешить нам некуда.

— Я все пытаюсь понять вас. Сколько вы тут уже сидите?

— Ну, наверное, пару часиков. Ночь такая чудесная. Тишина…

— Вы ждали меня, — заявил Трагер.

Грэйг лишь улыбнулся в ответ. Он сделал глоток из бокала, откинулся в кожаном кресле и положил ноги на край стола. Трагер заметил это и понял, что Грэйг не держит на него обид. Он хотел просто поболтать и дал почувствовать это.

Все эти годы они служили бок о бок, но Трагер ни разу не беседовал с Грэйгом. Они спорили, сражаясь за близость к Акиле, но никогда просто так не разговаривали. Трагеру вдруг захотелось обвинить старика за высокомерие. Ведь он входил в маленький домашний кружок короля, из которого он, Трагер, был исключен. Ненависть забурлила у него в душе; он вспомнил все прошлые обиды. Теперь, хвала Небесам, он сможет высказать Грэйгу все, что накопилось, без обиняков.

Но не сразу.

Грэйг толковал о службе стражников, о своем ревматизме, разыгравшемся уже много лет назад, из-за которого он не может далеко отлучаться из Лайонкипа. Он рассказывал о службе у Акилы, время от времени задавая вопрос-другой Трагеру, дабы включить его в беседу. Они продолжали пить вино из огромной бутыли. Грэйг не жалел драгоценного дара. Он смеялся и сыпал шутками, с ним было весело. Трагер слушал, иногда улыбаясь, сам рассказал кое-что о своем отце, с которым Грэйг был знаком. Вино развязало им языки, и через час они уже совершенно расслабились, говоря о таких вещах, которых сроду не обсуждали. Трагер чувствовал, что его раздражение исчезает. Он всегда славился тем, что мог сказать правду в лицо врагу.

— Отец мой был настоящий ублюдок, — заявил он. — Когда я впервые упал с лошади, он избил меня. Он почувствовал себя неловко, видишь ли, потому что вокруг были его друзья. Для моего папаши мнение остальных было самой важной вещью на свете.

— И вы ненавидели его за это, — небрежно заметил Грэйг.

— Да. Еще как.

На Трагера вдруг нахлынули воспоминания об отце. Он поставил бокал на стол, опустив голову. Ему казалось, он вот-вот заплачет.

— Знаете, я всегда был недостаточно хорош для него. Неважно, чего я на самом деле достиг, неважно, сколько турниров выиграл, он всегда заставлял меня стать еще лучше, всегда подгонял, подгонял… — стиснув зубы, Трагер закрыл глаза. — И я был рад, когда он умер. Думал, что теперь навсегда избавлен от издевательств. Но это было не так. На его место пришел Лукьен. Мой новый соперник.

Тишина. Трагер открыл глаза и увидел внимательный взгляд Грэйга.

— Что? — пролаял генерал. — Не желали услышать такое?

— Скорее, не ожидал, — отозвался старик. — Уж много лет никто не упоминал о Лукьене. Акила запретил произносить его имя.

— Туда ему и дорога, — проворчал Трагер. Он снова выпил, заливая гнев. — Акила мудро поступил, что не дал легенде о Бронзовом Рыцаре распространиться. Я сам приложил немало усилий, чтобы похоронить ее, и это было непросто, скажу я вам. До сих пор кое-кто из гвардейцев произносит его имя. И это после того, что я для них сделал…

— Лукьен был хорошим человеком, — сказал Грэйг. — Вы зря мстили ему. Знай вы его получше…

— Как я мог узнать его? — заорал Трагер. — Как, скажите, если все вы отвернулись от меня?! У вас был свой избранный круг, такой тесный, что и мышь бы не проскочила. А вы хоть раз пригласили меня в свои ряды? Хоть кто-нибудь проявил ко мне немножко чертовой любезности?

Грэйг отвел взгляд, не отвечая.

— Думаю, нет, — проворчал генерал. — Звери вы все, вот кто. Как мой отец. Уилл Трагер вечно для вас недостаточно хорош.

Он отвернулся, голова его отяжелела, во рту стало горько. Ненависть грозила выплеснуться слезами, но он подавил их усилием воли. Никогда этому жуткому старикашке не видать его слез. Он и так уже слишком много сказал.

«Слишком много, больше, чем ему положено знать», — подумал Трагер.

— Сейчас я стал близок к Акиле, — гордо продолжал он. — Ближе, чем даже вы, Грэйг. Ближе, чем старый дурень Фиггис. Так что теперь я самый важный человек в мире. А вы — знаете, кто вы такой? Вы просто ноль, ничтожество.

Грэйг улыбнулся.

— Рад, если вам это доставляет удовольствие, генерал.

— Да неправда это! Нисколько вы не рады! Вы всегда против меня, с тех пор, как я стал генералом. Но взгляните правде в глаза, старик. Я — тот, кого слушает король, я, а не вы! Когда я потребовал разогнать канцелярии, он послушался моего совета. И когда велел сослать барона Гласса на остров Во, он послушался. Акила делает все, что я скажу, ибо ценит мое мнение. Знает, что я умнее вас или остальных ваших людей. Вы последний в этой вымирающей династии, Грэйг. Ваше время истекло.

Лицо Грэйга окаменело. Он взял почти пустую бутыль и поставил ее на пол.

— Думаю, с вас достаточно, — произнес он.

— Неужели? — на губах Трагера заиграла зловещая улыбка. — Но ведь еще рано, а вы так и не задали интересующие вас вопросы.

— Вопросы? О чем это вы?

Такой ответ разочаровал Трагера. Определенно, Грэйг за дурака его держит.

— Ну, давайте же, Грэйг. Я пьян, но глуп. Все это уловка. Я понял это с того момента, как сел. Вы хотите узнать о джадорийской миссии. Так спросите же.

— И вы дадите ответ? — скептически проронил Грэйг.

Трагер рассмеялся.

— Почему бы и нет? Мы же теперь друзья, вы и я — старые друзья.

— Пожалуй, старые. Но не друзья.

— Спрашивайте.

— Хорошо, — Грэйг скрестил руки на груди. — Мне не по душе оставаться в неведении, генерал. Не нравится ваше влияние на Акилу, а также его идея отправить вас в Джадор. Я просто хочу знать, что происходит.

— Вы спрашивали Акилу?

— Конечно. Он твердит мне: занимайся своим делом, твердит, что вы отвечаете за эту миссию и что она секретная.

Трагер усмехнулся. Он отвечает. Хорошо сказано!

— Да, это секретная миссия, — прошептал он, наклонившись вперед. — Великий секрет. И он хранится вот уже шестнадцать лет прямо у вас под носом.

Грэйг приподнял одну бровь.

— О чем это вы?

— Вы же начальник стражи Лайонкипа и все еще не в курсе, что происходит в замке, — он рассмеялся, забавляясь недоумением стражника. — Вы же помните мое последнее путешествие в Джадор, да, Грэйг?

Грэйг кивнул.

— Разумеется. Вы ездили туда с Лукьеном. И нашли лекарство для Кассандры.

— Лекарство. Хммм, можно назвать это и так. И что, как вы думаете, это было? Какая-нибудь трава? Снадобье жителей пустыни?

Пожав плечами, Грэйг проговорил:

— Не знаю. Акила никогда не говорит об этом. Все, что я знаю, это только то, что оно вылечило королеву.

— И превратило ее в старую каргу?

— Ну, наверное, это действие рака, — Грэйг покачал головой и вздохнул. — Бедняжка. Она была так хороша.

Не в силах сдержать хихиканье, Трагер выдавил из себя:

— Замечательно.

Он поднялся и закрыл дверь, чем несказанно удивил Грэйга. Старик вопросительно поглядел на него.

— Зачем закрывать дверь? Разве эта джадорийская вещь и вправду секретная?

— О, гораздо более, чем вы думаете! — Трагер сидел за столом, усмехаясь, одурманенный винными парами. — Кассандра — вовсе не старуха, глупый вы человек. Она сверкает, точно новенький пенни. И ни на день не постарела с того дня, как я уехал в Джадор.

— О чем это вы толкуете, никак не пойму. Откуда вы знаете, как выглядит королева? Никто, кроме Акилы, не видел ее все эти годы!

— И Акила тоже не видел, — сказал Трагер. — Ее никто не видит. Она носит амулет, Грэйг, магический предмет, который хранит ее молодость. И время не властно над ней. Вот что мы привезли ей из Джадора.

Грэйг, казалось, окаменел. Он только моргал и бормотал под нос:

— Невероятно.

— Амулет носит название Око Господа. Это один из двух имеющихся в мире. Акила ищет второй амулет вот уже шестнадцать лет. А теперь нашел его в Джадоре. Вот почему мы отправляемся в путь. И вот что это за секретная миссия.

— Я не верю, — выдохнул стражник. — Быть такого не может.

— Это правда. Только Акила и еще трое знают о ней. Очевидно, я один из этих троих. Понимаете? Я всегда ценен для короля. Ценнее, чем вы.

— Не верю, — бросил Грэйг. — Даже если это так, зачем бы вам рассказывать мне о таких вещах?

Трагер пожал плечами.

— Потому что это забавно. Потому что я люблю знать то, что не знают другие. Видите ли, я всегда ненавидел вас, Грэйг. Всегда желал, чтобы вы знали: вы для Акилы вообще не важны. Честно говоря, я думал, Акила позволит вам узнать правду. Но он не позволил. Он вам не доверяет, и это радует меня.

— Дерьмо, — прошипел Грэйг. — Вы просто лживый кусок дерьма.

— Я могу быть кем угодно, стражник, но я не лжец. Все, что я сказал вам — правда. — Трагер театрально вздохнул. — А теперь у меня жуткая проблема. Я думал, что вы знаете правду о Кассандре. Но я ошибся. Это очень опасное знание. Тайное.

Грэйг, казалось, не понял, что он имеет в виду.

— Да? Но я все равно не верю.

— Неважно, верите вы или нет, — заявил Трагер. — Печально, что я рассказал вам. — Он с сожалением покачал головой. — Очень печально, в самом деле.

— Генерал, вам, кажется, пора.

— Согласен, — кивнул тот.

И собрался уйти. Грэйг встал проводить его. Трагер повернул дверную ручку, а затем быстро развернулся и схватил Грэйга за горло. От неожиданности старик качнулся назад и упал, опрокинув кресло.

С искаженным судорогой лицом старик смотрел на Трагера, склонившегося над ним. Генерал улыбнулся, а затем пнул бутыль, и остатки вина залили пол.

— Не нужно было так много пить, — прошептал Трагер. — Посмотри на себя — поскользнулся и поранился.

Грэйг не отвечал. Он едва ли мог сказать что-либо — ведь у него была сломана шея.

— Увы, произошел несчастный случай, — улыбаясь, проронил Трагер.

Грэйг пробормотал что-то нечленораздельное, и Трагер понял — это было проклятье.

— Вам следовало быть добрее ко мне, Грэйг, — заметил он. — Тогда бы все было проще. А теперь — позвольте мне кое-что сказать. Я получил то, что хотел, и ни с кем не намерен делить Акилу. — Он ткнул Грэйга в щеку. — Вы слышите меня? С вами кончено, Грэйг. С вами, Лукьеном, а вскоре — и со старым ослом Фиггисом. Я буду указывать Акиле, что делать. И так будет всегда.

Трагер не стал дожидаться, когда Грэйг умрет. Лицо старика уже побагровело. Уверенный, что смерть не заставит себя ждать, Верховный Главнокомандующий Лиирии захватил свой плащ и покинул помещение, закрыв за собой дверь. Но прежде взял с собой бокал, из которого пил.

— Никогда нельзя так напиваться, — вздохнул он. — Это доводит до беды.