Нарский Шакал - Очи бога

— Прости, Калла, — проговорил Брек. — Мне нужно поговорить с ним наедине. Пожалуйста…

— Бери свою тарелку, ма, — сказал мальчик. — Поедим на улице, на холодке.

Женщина тронула сына за плечо и повела к дверям.

— Я не голодна, — мягко произнесла она, выходя за порог. Брек с сожалением проследил за ней. Он с тяжелым вздохом откинулся в кресле.

— Ну, скажи что-нибудь, мальчуган. Трудно было найти меня?

— Да не особенно, — ответил Гилвин. Он придвинулся поближе к столу. — Фиггис сказал, что вы живете где-то близ Бората.

— Ах, Фиггис… — лицо Брека с глубокими морщинами на лбу озарила славная улыбка. — Как он там, старикан?

— Отлично, сэр.

— Так ты работаешь на него? Или на королеву Кассандру? — Брек рассматривал Гилвина, затем сам же и ответил на свой вопрос: — Нет, ты не слепой. Значит, на Фиггиса.

— Я его ученик, — сказал Гилвин. — Работаю с ним в библиотеке. Но королева Кассандра действительно послала меня сюда, если можно так сказать. — Он обвел глазами щедрый стол. — Сэр Брек, если бы я мог сесть, пока рассказываю, я был бы вам очень признателен.

Брек вытянул длинную ногу и выдвинул стул.

— Садись, Гилвин Томз, и расскажи свою печальную историю. Королева в порядке?

Его повелительный тон удивил Гилвина. Он сел и заговорил:

— Не знаю, что вам и сказать, сэр. Королева пока что вне опасности, но в беде. Она послала меня к вам за помощью.

— Расскажи мне все, — велел Брек.

— Это долгая история, и я не знаю, с чего начать, — Гилвин потрепал по голове Теку, сползшую к нему на колени. — Сказать по правде, все это звучит неправдоподобно.

— Она ведь не заболела снова?

— Нет, сэр. — Гилвин изучал Брека, пытаясь понять, как много ему известно — и что еще можно ему поведать. — Сэр Брек, королеве нужна ваша помощь. Она просила меня найти капитана Лукьена.

Брек слегка улыбнулся.

— Да, это вопрос времени. Когда-то это должно было случиться. А ты нашел меня через Фиггиса?

— Верно. Фиггис решил, что вы знаете, где искать капитана Лукьена, — он замешкался. — А вы знаете, сэр Брек?

Брек оглядел дверь, потом склонил голову набок, прислушиваясь, нет ли поблизости жены и сына, потом сказал:

— Может быть. Но я должен знать, зачем Кассандра ищет Лукьена. И удостовериться, что тебе можно доверять.

Гилвин достал из кармана письмо Кассандры.

— Вот, — он протянул Бреку письмо. — Оно от королевы Кассандры, запечатанное ее личной печатью. Только король Акила может, кроме нее, воспользоваться этой печатью, но, уверяю вас, он меня не посылал.

— Пожалуй, — Брек посмотрел на искалеченную руку паренька. — Я верю тебе. Акила хитер, но даже он не стал бы посылать за Лукьеном калеку.

— Я не калека, — отрезал Гилвин. — Я уже нормально хожу.

— Прости. Но ты понимаешь, о чем я. Кроме того, Акила достаточно умен, чтобы самому найти Лукьена, если понадобится.

— Так вы знаете, где он? — спросил Гилвин. — Сэр Брек, для меня очень важно найти его. От этого зависят многие жизни, не только королевы. Фиггис говорил, что вы добрый человек и, если знаете, где Лукьен, обязательно отвезете меня к нему.

— Повторяю вопрос. Зачем?

Гилвин терялся, не зная, как отвечать. Поэтому он решил говорить правду. Брек слушал, пораженный, про амулеты и про вечную молодость Кассандры. Неудивительно, что Брек ничего не знал об амулетах: лишь горстке людей была доверена эта тайна, и они хранили ее, как могли. Брек покачал головой.

— Все это правда, сэр Брек, клянусь вам, — сказал Гилвин. — А теперь король Акила думает, что обнаружил второе Око Господа. Он полагает, что Гримхольд находится где-то за Джадором.

— Гримхольд? — рассмеялся Брек. — Гримхольд — это миф!

— Нет, не миф, — серьезно сообщил юноша. — Он реален. Я знаю, потому что лично видел Ведьму Гримхольда. Она носит второй амулет.

Брек замахал руками.

— Спокойно, парень, потише! Все это как-то слишком причудливо. Гримхольд? Ведьмы?

— Согласен, в это трудно поверить. Но все это правда.

Гилвин принялся объяснять, при каких обстоятельствах встретился с ведьмой в Коте, как она заколдовала его, как Фиггис узнал о Гримхольде из старых книг — как и о существовании амулетов шестнадцать лет назад. Пока он говорил, Брек слушал, не притрагиваясь к пище, лишь поглядывая искоса на дверь. Когда Гилвин закончил, он встал с кресла и медленно начал ходить по комнате. Снаружи уже темнело, но семья все еще не могла вернуться.

— Забавно, — прошептал он. — Но я никак не могу понять, почему Кассандра хочет вернуть Лукьена. Почему бы Фиггису не сообщить Акиле, что амулет — в Коте?

— Он не может. Если бы он сделал так, весь город может попасть в беду. Акила камня на камне не оставит в поисках амулета, а Кассандра окажется в ловушке. И, к тому же, он все равно отправит войска в Джадор. Теперь, когда Акила знает, что Гримхольд существует, он все сделает, лишь бы найти его.

— Нет, — бросил Брек. — Это не Акила мечтает устроить резню в Джадоре. Это Трагер. — Он взял со стола нож и вертел его в руках. — Этот ублюдок стоит за всей историей. Это он жаждет крови джадори — готов поклясться.

— Может, вы и правы, — проговорил Гилвин. — Но это ведь ничего не меняет, не так ли? Я все равно должен найти Лукьена. Ему нужно любым способом вывезти Кассандру из Лайонкипа.

— А потом они отправятся в Джадор и предупредят их?

Гилвин кивнул.

— В этом и состоит план, — он развернул стул, чтобы сидеть лицом к лицу с бывшим рыцарем. — Сэр Брек, Фиггис поведал мне о вашем обещании Лукьену. Сказал, что вы не уехали далеко от Кота, чтобы присматривать за Кассандрой. Так вот, королева нуждается в вас. Если вы хотите сдержать свое обещание, то поможете мне.

Брек усмехнулся.

— Парень, не пытайся вызвать у меня чувство вины. Я не нуждаюсь в напоминаниях. Лукьен был моим капитаном. А еще — моим другом. Но и Акила — тоже. Ты просишь меня предать одного ради другого. Легко ли мне принять решение?

— Пожалуй, нелегко, — согласился Гилвин. Он изменил свое отношение к вопросу.

— И кто, как ты думаешь, эти люди, что ждут меня снаружи? Просто друзья? Они — моя семья. Я никогда не говорил Фиггису о них, дабы не подвергать риску.

— Ваша жена знает, почему я здесь, сэр Брек. Мне так показалось.

— Увы, ей не удалось это скрыть. Она ждала кого-нибудь вроде тебя уже много лет — гонца из прошлой жизни. Но я больше не солдат, мальчик. Я фермер.

Гилвин изобразил презрение.

— Правда? Вот уж не думал, что солдаты так легко отказываются от своих прежних идеалов и от своего долга!

— Нечего ловить меня в западню, — проворчал Брек. — Ты же не просто хочешь, чтобы я отвез письмо.

— Именно об этом я и прошу, — Гилвин вскочил на ноги. — Больше мне ничего не нужно. Просто отвезите меня к Лукьену. Или хотя бы расскажите, где он, и я пойду отдыхать.

Брек покачал головой.

— Ты не понимаешь, это не так просто. Ты прав насчет долга. Выполнять обещания нелегко. Я не могу просто сказать тебе, где Лукьен и отправить своей дорогой. Я должен своему капитану нечто большее. А ты и понятия не имеешь, во что влезаешь.

— Почему? — спросил Гилвин, вдруг почувствовав беспокойство. — И где Лукьен?

Брек не отвечал. Погрузившись в свои мысли, он подошел к открытой двери и стоял на пороге. Небо потемнело. Гилвин и Теку встали рядом с ним. Жена и сын Брека сидели поодаль на скамеечке и глядели на закат. Они ни видели Брека. И не видели выражение боли на его лице.

— Если я уйду, они останутся одни, — сказал он. — Вот чего боится Калла.

Гилвина охватило чувство вины.

— Простите меня. Если бы я знал, что у вас семья, я, может быть, и не явился бы к вам.

— Явился бы, — уверил его Брек. — Потому что помочь больше некому. Следуй за мной. Я покажу тебе кое-что.

Брек повернулся и прошел в другую комнату. Гилвин двинулся за ним. Они оказались в маленькой спальне. Здесь не было дверей, только полукруглая арка. Гилвин замешкался на пороге, заметив простую кровать: видно, здесь Брек спал со своей женой.

— Входи, — велел хозяин дома.

У стены лежала куча покрывал и одежды. Брек сдвинул их в сторону, обнаружив под ними деревянный сундук. Гилвин изучал сундук, пока Брек возился с замками.

— Что это?

Брек откинул крышку.

— Гляди.

Сверкание яркого металла, казалось, резало глаза. Даже при тусклом свете единственного окошка содержимое сундука так и сияло. Гилвин склонился над сундуком. Вначале он решил, что Брек демонстрирует ему сокровища, но потом разглядел.

Доспехи.

Прекрасные, целые доспехи, отполированные до блеска.

Не золотые. Бронзовые.

Он шагнул вперед и тронул пальцем нагрудную пластину. Она была холодной и гладкой, украшенной изображением вставшего на дыбы коня — знаком королевской гвардии. Если и были какие-то вопросы относительно связи Брека с Лукьеном, они тут же отпали.

— Лукьен дал вам это? — спросил Гилвин.

— Они ему были больше не нужны, — ответил Брек. — Там, где он сейчас, их некуда надевать.

— А где же он сейчас?

Брек печально улыбнулся.

— Он отправился в единственное место, куда мог поехать. Он же солдат, и это все, что он умеет делать.

— Не понимаю. Где это?

— В Норворе.

Это слово будто резануло слух парня. Из всех мест, где бы он хотел разыскивать Лукьена, Норвор стоял в самом конце списка. Норвор, земля войны. Земля смерти. Земля, где бессердечный, жестокий король и королева алмазов боролись за единственный трон.

— Ах, сэр Брек, — неуверенно произнес Гилвин. — Если Лукьен в Норворе, тогда мне точно нужна ваша помощь.

Брек кивнул.

— Я же говорил тебе.

34

Король Мор умер шестнадцать лет назад. Он не оставил наследников, ибо его сын Фианор был убит вместе с ним, и трон в Карлионе пустовал, а армия лишилась главнокомандующего. Не хватало железного кулака, дабы сменить короля Мора. Но Мор нажил себе много врагов, и после его смерти, обнаружилось множество претендентов на трон. Привлеченные богатством норворских алмазных копей и мощью армии, они раскололи страну на несколько враждебных лагерей, и началась гражданская война.

Убийство Мора вошло в историю как «резня в крепости Висельника». Из четырехсот воинов, расположившихся в цитадели, остались в живых лишь несколько десятков. Им пришлось возвращаться в глубь страны без пищи и воды. Среди них оказался и норванский полковник по имени Лорн. В замке Мора в Карлионе Лорн сообщил придворным, что их король мертв, а его сын погиб вместе с ним. То же самое касается и генерала Нейса. И так как из всех, оставшихся в живых после резни Лорн имел самое высокое звание, он, не долго думая, объявил трон своим. Те, кому это пришлось не по нраву, быстро нашли смерть от руки его солдат, которым не терпелось отомстить за позор поражения, пусть даже и мирным согражданам.

Но правление Лорна оказалось шатким. Хотя он правил в Карлионе, называя себя королем, нашлись другие амбициозные личности, открывшие для себя новые возможности в смерти Мора.

Наиболее ловкой из претендентов на покосившийся трон Норвора оказалась Джазана Карр. Она уже правила на севере Норвора и держала под контролем алмазные копи, отсюда и возникло ее прозвище — Алмазная Королева. Этот титул она купила себе с помощью семейных капиталов. Уже шестнадцать лет Джазана Карр боролась с королем Лорном за контроль над всем Норвором, используя крепость Висельника как важный опорный пункт. Со своей собственной армией, нанятой на доходы от алмазов, она очистила крепость от лиирийцев и их рииканских союзников и построила собственную маленькую империю, распространяя власть все дальше и дальше на окружающие копи земли. Алмазы и рубины сделали Джазану богатой. Она была достаточно умна, чтобы организовать надежную защиту своему королевству, поэтому, не жалея средств, покупала лучших наемников мира, предлагая им выгодные контракты. Джазана еще не была королевой в подлинном смысле слова, но считала, что когда-нибудь станет ею. Для этого требовалось скинуть Лорна с норванского трона.

Бронзовый Рыцарь перестал быть таковым.

Он оставил и свои доспехи, и свою преданность Лиирии, уехав в Норвор без оглядки. Он испытал всю глубину ненависти Акилы и знал, что его возвращение в Кот означало бы смерть для Кассандры и него самого. Короткое время он пытался жить тихой жизнью, подобно Бреку, но ничего не смыслил в фермерстве, да и плотник из него получился неуклюжий, так что пришлось Лукьену возвратиться к единственному, что он умел делать отлично — быть солдатом.

Он приехал в Норвор, зная о своей грозной репутации, уверенный, что узурпаторам трона пригодится его искусство. И оказался прав — Джазана Карр охотно воспользовалась предложением. Он стал сражаться за Алмазную Королеву, получая звонкую монету. Ему пришлось сменить имя, но Джазана знала его тайну и хранила ее, ибо амбиции Алмазной Королевы простирались дальше, нежели норванский трон. Лукьен, теперь под именем Риона, не возражал. Подобно Джазане, он мечтал однажды вернуться в Лиирию, пусть даже в качестве завоевателя. И тогда, возможно, он воссоединится с Кассандрой. Такова была его сделка с Джазаной — если когда-нибудь они нападут на Лиирию и Кот падет, он возвращается к Кассандре.

Лукьен быстро смекнул, что Джазана Карр — женщина прагматичная, да к тому же еще и бесконечно терпеливая. Уже шестнадцать лет минуло, и Карр ощущала свой возраст. Но продолжала бороться с Лорном за престол и говорила о том дне, когда Лиирия — главный бриллиант — будет принадлежать ей. Пожалуй, слушать такие речи было вероломством со стороны Лукьена. Вначале они казались ему ужасной ересью. Но годы укрепили Лукьена, и он так и не простил Акилу за изгнание. Эта великая обида развязала ему руки. После долгих лет, посвященных Лиирии и ее идеалам, а также бесконечной борьбе за подъем по социальной лестнице Кота, теперь он был просто наемником. Прошло шестнадцать лет — в постоянных сражениях — и теперь Лукьен спокойно слушал речи Джазаны о завоевании Лиирии.

Но его любовь к Кассандре не умерла. Он знал, что она продолжает жить в Лайонкипе, в качестве пленницы Акилы. И это знание укрепляло его преданность Джазане Карр. Если и существовала возможность увидеть когда-нибудь Кассандру, Лукьен был уверен, что изыщет эту возможность.

Но пока приходилось сражаться и сражаться. Лукьен стал важной фигурой в борьбе Джазаны за власть. Благодаря своему искусству обращаться с мечом, он приобрел ценность в глазах нанимательницы. Нужно было охранять границы, вести сражения и брать под защиту города — вроде Дисы.

Когда Лукьен сражался, он забывал, что ему уже за сорок. Забывал, что тело уже не так молодо, что он потерял глаз, встретившись с кривой норванской саблей. Он не думал о Кассандре или Лиирии и даже не вспоминал, что его зовут Лукьеном. Сражаясь, он был просто Рион, наемник.

Диза стала настоящим кошмаром, и Лукьен был рад, что все позади. Прежде это был красивый городок, с чудесными старинными домами и аккуратными садиками. Но расположение на юге превратило его в поле битвы. И сонный городишко кузнецов и торговцев стал стратегически важным объектом. Целых пять недель солдаты Лорна сражались за Дису, пытаясь захватить мост. Под командой полковника по имени Несс южане вели жестокий бой. Но в конце им все равно пришлось отступить на юг — к территории короля Лорна. Мост они не захватили, но изрядно попортили кровь Лукьену — Риону — и его людям. Затяжные бои опустошили Дису, и многие беглецы двинулись на север, искать спасения у Джазаны Карр. Наконец, подошло подкрепление, и Лукьен присоединился к беженцам. Он устал и мечтал о мирных сводах крепости Висельника. Он был уверен: Лайтон и остальные удержат Дису.

Лукьен был в пути всего около часа, когда его догнал гонец. Отряд Лукьена, состоявший из двадцати наемников, покинул Дису рано утром, намереваясь пораньше вернуться на север. Наемники были без доспехов, как и их лошади. И копий у них не было, только щиты и мечи. Джазана Карр давным-давно держала под контролем северные территории, поэтому Лукьен и его люди считали себя в безопасности, покинув Дису. Дорога была спокойной; пели птицы, люди неспешно переговаривались. Юный Марке, ставший Лукьену другом с тех пор, как вступил в армию месяц назад, ехал рядом с ним. Марке едва минуло двадцать; он напоминал Лукьену его самого в молодости — красивого и уверенного. Теперь Лукьен носил повязку на глазу, а его красоту изрядно попортили шрамы. Марке шутил и пел непристойные песенки, заставляя всех забыть ужасы Дисы.

И вдруг, словно глас судьбы, послышался крик гонца:

— Рион!

Двадцать голов повернулись одновременно. К ним приближался всадник, черный конь вздымал тучи пыли. Лукьен сразу узнал гонца. Это был Гаррин, один из оставленных им в Дисе людей. Марке тоже заметил Гаррина, и его юное лицо вытянулось от огорчения.

— Беда! — мрачно изрек он.

Лукьен повернул коня и рассмотрел прибывшего. Его товарищи образовали круг вокруг Гаррина.

— Хвала Небу, что я нашел вас, — сказал Гаррин. — Рион, Несс вернулся!

— Что? — не поверил своим ушам Лукьен. — Когда?

— Вскоре после твоего ухода. Они атаковали нас на мосту меньше часа назад. Он привел подкрепление.

Новость потрясла Лукьена. Он был уверен, что полковник Несс отступил. Даже такой отлитый из чугуна детина нуждается в отдыхе. Лукьен проклинал себя за то, что недооценил норванского полководца. Но он так стремился домой, так устал…

— Как мост? — спросил он.

— Держался, когда я уезжал, — сказал Гаррин. — А теперь — кто знает. Ты нужен нам, Рион. Времени не остается.

Образ дома медленно погас в голове Лукьена. Он знал, что мост не смогут удерживать постоянно. А если мост падет, то же самое ждет и Дису. Пусть их только двадцать, их мечи нужны там.

— Все, кто в состоянии — за мной, — скомандовал он.

Во главе с Лукьеном Марке и остальные галопом помчались к Дисе.

Полковник Несс восседал на спине серого в яблоках коня, подняв забрало шлема, осматривая поле битвы и город за ним. Он находился на восточном берегу реки, в безопасности, вдали от боя — и мог отлично видеть все. Тело его ныло от усталости. Доспехи погнулись и были кое-где пробиты копьями наемников. Больше всего на свете Несс мечтал о возвращении домой, в Карлион, чтобы увидеть жену и забыть об этом городишке, волею Небес ставшего таким важным объектом. Но Нессу нельзя было вернуться. Он уже пытался сделать это еще вчера. Но его встретил свежий контингент воинов от Лорна, а с ними — приказ так называемого «короля». Нессу даже не нужно было читать приказ: и так ясно, что в нем содержалось.

Король Лорн не допускал потери Дисы. Полковник Несс не мог вернуться в Карлион иначе, нежели захватив городок. Никакого отступления. Если потеряет город, его казнят.

Прочитав зловещий приказ, Несс уронил его в грязь. Он пустыми глазами смотрел на подъехавшие два десятка солдат Лорна. Еще два десятка будущих трупов, что лягут на полях Дисы. Наемники Карр слишком хороши для них. Несс был готов разрыдаться. Но он ведь военный человек, облеченный миссией, поэтому повернулся и снова помчался к устью Львиной реки.

Стояло утро, когда вновь разгорелась битва за мост. Несс командовал воинами из безопасного места в тылу, но ему и не место в гуще сражения. Мост слишком важен. И единственный способ взять его — посылать атаки одну за другой. Кавалерия пыталась нападать, переправляясь по реке, но течение было слишком быстрым. Люди с обоих сторон бились прямо в воде, окрашивая воду в алый цвет. На самом мосту всадники пробивались через баррикады из выставленных копий, но падали замертво, когда их доставали копья с другой стороны. Оружие мелькало с устрашающей быстротой, и число убитых росло.

Полковник наблюдал за всем этим кровавым месивом, не двигаясь с места. Ему уже было видения самого себя, умирающего, ибо он сомневался, что мост удастся захватить. Так пусть уж лучше он умрет здесь, в бою, чем дома на виселице.

Когда Лукьен достиг берега реки, он велел всем остановиться. Всадники выстроились в ряд. Гаррин окинул Лукьена тревожным взглядом.

— Почему мы остановились? — спросил он.

Лукьен огляделся. Они уже недалеко от Дисы и, если прислушаться, можно услышать шум сражения. Листва скрывала их приближение.

— Будем переправляться здесь, — решил он.

— Здесь? — удивился Гаррин. — Но почему?

— Удивим их. Подойдем с северного фланга, атакуем самого Несса.

— Разве мы сможем переправиться в этом месте? — Марке с недоверием окинул взглядом реку. — Похоже, глубоко.

— Глубоко, — согласился Лукьен — Но какая от нас польза, если мы не переправимся? На мосту может погибнуть так много народу. Если мы хотим покончить с врагом, надо переправляться.

— Согласен, — произнес Трэвис, один из самых умудренных опытом бойцов. — Пойдем медленно и осторожно.

— Но как же лошади, — не унимался Марке. — Они же могут утонуть!

— Ничего подобного, — возразил Лукьен. — Как только первый человек достигнет берега, он перебросит веревку. Продевая ее сквозь кольцо на задней луке седла, мы переправим лошадей.

— Рион, времени не остается, — воскликнул Гаррин. — Нам нужны люди на мосту прямо сейчас!

— Забудь о мосте, — нахмурился Лукьен. — Если мы не начнем битву на восточной стороне реки, то потеряем и мост, и Дису — причем очень скоро. Не спеши, Гаррин. Расскажи Лайтону о моем плане. И попроси прислать побольше людей сюда, для переправы. Они подъедут и встретятся с нами. Мы уничтожим Несса.

— Мы не можем освободить никого, Рион! Вот почему я вернулся за вами!

— Сделай, что я сказал, — велел Лукьен. Он уже поехал к берегу — измерить глубину. — Не теряй времени, Гаррин. Ведь его и так мало, ты сам говоришь.

Гаррин сдался.

— Хорошо, удачи вам, — с этими словами он повернулся и поскакал на юг.

Марке робко приблизился к Лукьену, улыбаясь.

— Ты первый? — спросил он.

— Поедем вместе, — решил Лукьен.

Мост в Дисе представлял собой грандиозное сооружение тридцати футов высотой, выстроенное из гранита, известняка и кирпича. Он простоял уже лет сорок, позволяя норванам с обеих сторон без труда пересекать реку. Теперь же мост сделался еще одной горячей точкой в войне за Норвор. Лайтон из Андры наблюдал, как люди сражаются и погибают — люди, что сплотились под знаменами Джазаны Карр.

Лайтону было тридцать лет, и он никогда прежде не видел подобной битвы, где гибло столько народу. Он прибыл в Дису только вчера, но был обескуражен потерями, которые понесли силы Риона, а еще более — новой атакой Несса. Внезапное нашествие застало Лайтона врасплох и вызвало гибель пятнадцати человек в один момент — тех, кто охранял мост на западном берегу. Когда норваны пробились сквозь баррикады, людей изрубили на куски. Рион предупредил Лайтона о непреклонности полковника Несса, но для молодых наемников атаки полковника казались просто дикими, почти самоубийственными.

— Лайтон! Я нашел их! — раздался крик Гаррина.

Лайтон повернул коня и поскакал по улицам Дисы. Он и четверо его людей помогали жителям покидать город, рассаживая их по фургонам для движения на север. Когда Лайтон увидел Гаррина, скачущего к нему, его сердце упало. Наемник ехал один.

— Итак? — закричал он. — Где они?

— На севере! — отозвался Гаррин. Задыхаясь, в поту, он остановился подле Лайтона.

— Где на севере? Они идут?

— Переправляются через реку, чтобы атаковать с противоположного берега, — объяснил Гаррин. — Они собираются ударить по Нессу с тыла. Рион хочет, чтобы вы послали еще людей через реку на юг, туда, где их не увидит Несс. — Ему пришлось сделать паузу, чтобы перевести дух. — Они встретятся с людьми Риона и сокрушат Несса.

— Что? — простонал Лайтон. — Да мне некого посылать! Посмотри на эту мясорубку! Мне нужны люди на мосту!

— Рион говорит, мост сам по себе неважен. Мы должны перенести битву на тот берег реки, попытаться выманить их туда, — Гаррин наблюдал за реакцией Лайтона. — Это приказ, Лайтон. Рион отвечает за все.

— Приказ, — проворчал Лайтон. — Хорошо.

Лайтон не возражал против приказов Риона. Как и все остальные, он восхищался старшим собратом. Хотя бросать людей на выполнение этих фантастических планов…

Но ему оставалось только согласиться.

— Ладно, — угрюмо сказал он и повернулся к своим четверым людям. — Вы все поезжайте на полмили южнее. Найдите укрытие и переправляйтесь через реку, если сможете. Возьмите с собой Каджа и других. Они уже на лошадях.

— И что потом? — спросил один из четверки. — Что делать, когда переправимся?

Лайтон уже направлялся к мосту.

— Тогда скачите быстрее ветра. Прямо к Нессу, и дай Бог, чтобы Рион встретил вас там.

Добравшись до зарослей, Лукьен увидел армию Несса на расстоянии в четверть мили. Они усиливали атаку на мост, и их было немало. Они не видели Лукьена и его людей из-за леса. Лукьен быстро осадил коня. За ним заняли позицию его люди, прячась за деревьями и обозревая поле боя. Шум побоища доносился до них. Зрелище было невеселое, было от чего пасть духом. Все люди Лукьена переправились без происшествий, осторожно провели лошадей по дну реки, но все это казалось теперь детскими шалостями по сравнению с ожидающими испытаниями. Лукьен изучал войска норванов. Как и прежде, здесь присутствовали и кавалеристы, и пехотинцы. Пехотинцы в крылатых шлемах и доспехах, украшенных резьбой, сражались на мосту мечами и пиками, а основная масса кавалерии стояла без дела.

— Мы одни, — шепотом заметил Марке. Он тщательно рассмотрел территорию. — Как думаешь, Рион, Лайтон послушается тебя?

— Не знаю, — ответил Лукьен. Он едва видел за рекой своих коллег-наемников на улицах Дисы, готовящих контратаку. Жители города продолжали двигаться по узеньким улочкам, направляясь к северу. Где-то среди толпы и Лайтон, должно быть, локти кусает в отчаянии. Он хороший человек, и Лукьен верил: приказ будет выполнен.

— Мы нападем на Несса, — решил он. — Убьем его, и остальные разбегутся.

— Это не так-то просто, — откликнулся Трэвис. — Он хорошо защищен, вне всякого сомнения. — Он указал на болотистую топь и отряд кавалеристов.

— Неважно, — ответил Лукьен. — Он нас не ждет.

Больше вопросов не было. Все взяли оружие наизготовку, ожидая команды Лукьена. Вынув меч из видавших виды ножен, наемник по имени Рион дал приказ наступать.

Полковник Несс собрался было приказать остальным своим воинам отправляться на мост, когда заметил скачущих к нему наемников. Вначале заметил лишь боковым зрением и принял их за мираж. Но потом, повернувшись к северу, понял: все происходит взаправду. Группа всадников мчалась к нему, мечи наголо, лошади взметали мох из-под копыт. Не так уж много, но достаточно, чтобы вызвать проблемы. Несс быстро взвесил свои возможности. Но тут крик помощника прервал его рассуждения.

— Полковник, глядите!

Лейтенант Перрин указывал на юг. Несс проследил за его пальцем и увидел еще один отряд, несущийся с берега.

— Проклятые наемники! — выругался он, мгновенно догадавшись об их задаче. Захват вражеского лидера является краеугольным камнем любой стратегии. Вот что они собирались сделать.

— Полковник? Как будем действовать?

— Что же нам остается, Перрин? Будем сражаться.

Шестеро людей Несса едва ли были готовы к бою. Остальные уже покинули его, сражаясь на мосту или в бурлящей от крови реке. Несс приказал половине людей защищать южный фланг. А нападавших с севера оставил для себя, тем паче, что впереди заметил знакомое лицо с повязкой на глазу.

— Я здесь, Рион, сукин ты сын! — Несс замахал клинком в воздухе. И повел лейтенанта Перрина с остальными в атаку.

Лукьен увидел полковника Несса с мечом в руке. Полковник что-то кричал, подзывая его. Солнце играло ни норванском мече, напоминая о той уродливой сабле, из-за которой Лукьен лишился глаза. Жест полковника разъярил Лукьена. Он вырвался вперед. Рядом с ним скакал Марке с мечом и щитом, готовый отразить копья норванов. Трэвис и остальные не отставали. А на мосту люди Несса рубились с наемниками, в то время как со стороны реки приближались молодчики Каджа. При виде ганджийского наемника у Лукьена потеплело на сердце. Теперь у них появился шанс.

— Марке, будь осторожен!

Несс и его люди выехали навстречу приближающимся наемникам. Лукьен увидел, что молодой воин — судя по нашивкам, лейтенант — выбрал себе цель, направив копье в грудь Лукьену.

И вдруг Лукьен словно вернулся в прошлое. Он на турнире. Трагер нацелил копье для решающего удара. И все пережитые турниры подсказали Лукьену правильное движение. Он резко увел лошадь влево, копье пролетело мимо, а его меч ударил беспощадно, и голова молодого лейтенанта слетела с плеч. Словно дыня, она покатилась по земле. Тело же выпало из седла. А Лукьен двинулся дальше, словно ничего и не случилось: сейчас он напоминал безжалостную машину для убийства.

На восточном берегу реки Лайтон в восхищении наблюдал эскападу отряда Риона. Вот, наконец, они достигли цели — и Несс оказался отрезанным. С юга темнокожий Каджи и его рыцари оказались наковальней для молота Риона. Они вопили ганджийскую военную песню, размахивая кривыми мечами над головой. Зрелище вселило в сердце Лайтона надежду. Он восхищался Рионом. Одноглазый берсерк не дорожит жизнью, но ему всегда удается выйти сухим из воды.

Норваны на мосту заметили контратаку противника. Понимая, что окружены, они перестали сражаться так яростно, как прежде. Они завопили в замешательстве, не зная, отступать или пробиваться вперед. Люди Лайтона тут же удвоили усилия.

Лайтон понял, что пришло время для решительных действий. У него было меньше сорока человек.

— Сейчас или никогда, парни, — закричал он, указывая своим палашом на массу норванов.

И остатки его усталой кавалерии ринулись к мосту.

Полковник Несс устал сражаться за Дису, устал терять людей во славу Лорна. Маленький отряд ганджийских наемников теснил его изнуренные войска, и полковник понял, что Джазана Карр, действительно, очень хорошо платит наемникам за пролитую кровь. Но эта мысль, подобно бабочке, упорхнула из его головы, ибо он увидел, как голова лейтенанта Перрина слетела с плеч. Зрелище было настолько нереальным, что Несс засмеялся. Все это не имеет смысла. Он начал отдавать приказы. Но собственный голос показался лишенным силы.