17

На мосту Роан-си канцлер Хогон и его армия задержались, чтобы поглядеть на сверкающие воды Крисса. Они были в пути много дней, и пехотинцы вместе с лошадьми ужасно устали. Но вид реки вдохнул в них новую жизнь, а армия союзников, показавшаяся с другой стороны, вызвала улыбку на лице Хогона. Он прищурился на солнце и узнал флаг Раксора. Штандарт рииканского военного министра был зеленого цвета, с изображенным на нем оскаленным львом. Судя по виду лагеря, они подошли днем раньше. Палатки и шатры уже стояли, воины кучками сидели вокруг костров, где готовилась пища. Разведчики, отправленные Хогоном, сообщили, что Раксор обеспокоен предстоящей встречей на мосту. Рииканские солдаты уже поднимались с мест, дабы поприветствовать их. Хогон поднял руку и жестом призвал подчиненных умолкнуть. С ним было пять сотен пехотинцев и почти сотня тяжело вооруженных кавалеристов, и все они мало доверяли новым союзникам. Но Раксор пришел на встречу, как обещал его брат, и Хогон отдал приказы. Значит, план Акилы работает.

— Дузан, ты пойдешь со мной, — сказал Хогон. — Касс, останешься с остальными.

Помощники канцлера нахмурились, поглядев друг на друга.

— Сэр, разумно ли это? — спросил Дузан, младший из двоих. Он был с Хогоном уже пять лет, но все еще считал уместным задавать вопросы. — Вам, по меньшей мере, нужны двое — защищать вас.

Канцлер фыркнул:

— Защищать от кого? Они теперь наши союзники.

Лейтенант Касс хмыкнул:

— Союзники. Как же. Кто в это поверит?

— Ваш король в это верит, — отрезал Хогон. — Посмотрите — они же пришли.

— Так вы им верите? — спросил Касс.

Хогон ничего не ответил. Он не должен был верить рииканам. Они, как и лиирийцы, делали ставку на победу над Норвором, и это заставляло их хранить честность, по крайней мере, пока. К тому же, несмотря на кровожадный нрав, Раксор известен как человек слова — не только в Риике, но и по всему континенту. Хогон много раз сражался с ним, но ненависти к нему не питал. Наоборот, уважал.

— Посмотри, Касс, люди отдыхают, а лошади пьют. Пойдем, Дузан.

Сопровождаемый Дузаном, Хогон ступил на мост. Мост Роан-си был широким и крепким, и легко мог выдержать переправу целой армии. Его выстроили риикане задолго до прихода Акилы к власти, но во время напряженной военной обстановки он был заброшен и использовался лишь купцами. Хогон знал: «Роан-си» означает старую рииканскую фразу, переводимую как «место встречи». От старого воина не ускользнул смысл названия. Строители моста надеялись, что он поможет объединению двух наций, но лишь Акиле удалось это осуществить.

Подойдя к каменному мосту, Хогон узнал в группе солдат Раксора. Заметив, что у него лишь один спутник, рииканин замешкался и велел остальным солдатам остановиться и ждать, а сам двинулся вперед. На нем был плащ, надетый поверх доспехов, и кованые наколенники. Вороной конь был того же цвета, что и волосы Раксора, зачесанные назад и блестящие от масла. Крупный мужчина, ничего не скажешь, как и его брат. Он встретился глазами с Хогоном, и в его взгляде мелькнуло недоверие. Хогон держался в седле прямо, даже не моргнув перед лицом давнего неприятеля. Он никогда прежде не приближался к Раксору. И едва удерживался, чтобы не выхватить меч из ножен. На мосту было тихо, лишь цокали копыта. Дузан ехал молча за спиной Хогона.

Двое военачальников встретились посреди моста; их помощники держались поодаль. Хонон остановил лошадь и поднял руку в приветствии.

— Раксор.

Военный министр Риика кивнул:

— Хогон.

Они оглядели друг друга отнюдь не дружелюбно. Раксор был полностью непроницаем. Хогон почувствовал ветерок, овевающий лицо, и решил сказать что-нибудь.

— Вы пришли, — начал он. — Честно говоря, я не надеялся. Спасибо вам.

— Мой король отдал приказ. Разве не поэтому же вы здесь, Хогон?

Хогон кивнул.

— Поэтому.

— Выглядите усталым, — заметил рииканин.

— Путь из Кота долог.

— Из Хеса — тоже, — согласился Раксор. — Но мы уже отдохнули. Прибыли вчера.

— Хорошо. Ваши люди готовы двинуться к Висельнику?

— Да, — Раксор оценивающе посмотрел на Хогона. — Мой брат просил задать вам вопрос. Он хочет знать, как дела его дочери.

Хогон помрачнел. Гонец, которого послали за помощью против Норвора, сообщил Карису также и эту черную новость.

— Мне очень жаль, но королеве плохо, — ответил Хогон. — Иногда получше, но вообще она серьезно больна. Лекарь говорит, что она умрет через месяц или два.

— А то задание, о котором говорил гонец? Как оно продвигается?

— Пока ни слова. Но мы выслали наших лучших рыцарей на поиски амулетов. Если они существуют, наши люди найдут их.

На лице Раксора отразилась печаль.

— Какой в этом смысл? Если Кассандре осталось так мало, разве ваши рыцари смогут помочь?

— Они стараются, — ответил Хогон. Он не верил в целесообразность поездки Лукьена, но об этом лучше умолчать. — Как я уже сказал, если амулеты существуют, их отыщут.

— Значит, я могу передать новости брату, дабы он мог начать скорбеть о дочери, — горько проронил Раксор. — А какие новости от вашего короля?

— Король Акила еще движется в сторону Висельника. Прибудет туда завтра. И начнет атаку на следующий день после рассвета.

— Будет ли какой-нибудь сигнал?

Хогон помотал головой.

— Нет, я прикажу атаковать, когда рассветет. Акила уверял меня, что будет вовремя.

Раксор скривился в гримасе.

— При всем уважении к вашему королю, канцлер, я встречался с ним. Он не кажется подходящим для этой миссии.

— Может быть. Но он не будет один. С ним пятьдесят человек, включая его лучших гвардейцев. Когда мы начнем атаку, они будут наготове.

Раксор посмотрел через плечо Хогона на лиирийскую армию.

— Вы привели неплохое войско.

— Пятьсот человек пехоты и сто кавалеристов. — Хогон, в свою очередь, взглянул на людей Раксора. — Почти как у вас, мне кажется.

— Действительно. Мы будем непобедимы… — Раксор почти улыбнулся. — …вместе.

Хогон тоже выдавил усмешку.

— Вместе, — эхом отозвался он. Слово показалось необычным. — Ну и времена пошли, министр! — заметил он, спускаясь с моста вместе с Раксором.

18

Норванская крепость Висельника прилепилась на краю обрыва, повернувшись фасадом к бурной реке, протекающей внизу. На зубчатых стенах реяли флаги, а по двору кружили бесчисленные толпы вооруженных людей, едва различимые за решетчатыми стальными воротами. Над крепостью возвышалась единственная башня из серого камня, выщербленного непогодой. Ее бойница была направлена в сторону Крисса. За крепостью начинался Норвор, земля суровых гор и жаркого лета. Тень Висельника падала на реку. Крепость простояла шестьдесят лет, защищая Норвор и его алмазные прииски от соседнего Риика. Свое имя она получила во время первой Риикан-Норворской войны, когда норванские солдаты повесили рииканских пленных на стене, глядящей на реку, чтобы всякий мог видеть эти мрачные трофеи и быть настороже. Имя прижилось, но практика не возобновлялась, ибо между двумя соседями давно не было войн, да и Норвор стал спокойнее, ибо его жестокий правитель одряхлел. Акила знал очень немногое о короле Море, разве только, что он ужасно стар и очень зол. Достаточно зол, по крайней мере, чтобы вернуться к кровожданым повадкам.

Было около полудня, когда Акила и его гвардейцы прибыли в крепость. Солнце нещадно жгло через плащи. Лошадь короля еле плелась, стремясь отдохнуть. От жары Акила и сам утратил боевой дух, но вновь обрел его при виде крепости. Они были в пути уже восемь дней, довольствуясь теми местами для отдыха, какие могли обнаружить в лиирийских деревнях, пока не пересекли Крисс и не вошли в Риик. После этого они остались предоставлены самим себе, и от недостатка сна и качественной пищи Акила чувствовал себя неважно. Он не был так сердечен и дружелюбен, как Брек или другие гвардейцы, и знал, что это заметно. Брек ехал бок о бок с ним, заботясь о нем, словно родной брат.

— Они видят нас, милорд, — сказал Брек. Он указал на башню.

— Без сомнения, — заметил Акила. Внутри него все сжалось. Судя по виду крепости, король Мор не терял времени даром. У Акилы не оставалось сомнений относительно намерений Мора. Было бы слишком расточительным согнать такое количество людей и боевой техники и не использовать их; Мор не блефует. Он собирается атаковать Риик, если его требования не удовлетворят, даже если это приведет к войне с Лиирией.

— Продолжим путь, — сказал Акила Бреку. Лейтенант передал приказ по цепи, и пятьдесят всадников двинулись вперед. Солдаты в крепости Висельника начали открывать ворота.

— Милорд? — прошептал Брек.

— Да?

— С вами все в порядке?

— Да, — кивнул Акила.

Брек склонился к самому его уху:

— Вы не должны все это делать. Мы еще можем повернуть назад. Достаточно лишь вашего слова.

Но Акила не мог произнести это слово. Даже будучи напуганным, он понимал: путь к отступлению отрезан. Хогон уже наготове, а с ним и Раксор.

— Не могу объяснить тебе этого, Брек. Я просто должен сделать это.

— Но вы никогда прежде не действовали подобным образом. Простите меня за эти слова, но вы ведь не солдат, милорд.

— Ш-ш-ш, — предостерег Акила. — Давай прекратим разговоры, хорошо? Дело сделано, и я уже не поверну назад.

Акила сделал глубокий вдох. Высокомерие Мора послужило причиной конфликта, и, если Мор умрет в бою, то Акила не прольет ни слезинки о нем. Ставка сейчас больше, чем человеческая жизнь — это Лиирия и правление Акилы. Он не может позволить, чтобы король Мор или барон Гласс — или еще кто-нибудь — считали его слабаком.

«Кассандре не нужен муж-слабак, — подумал Акила. — Ей нужен герой, вроде Лукьена».

Он ехал впереди Брека, замедлив ход по мере приближения к крепости. Почувствовал висящий на шее кинжал — свое единственное оружие. Впереди манили открытые ворота крепости Висельника. Там ждал их отряд солдат в доспехах Норвора, с крылатыми шлемами на головах.

— Хей! — позвал он. — Я король Лиирии Акила. Можно нам войти?

— Можно, — отозвался часовой. — И еще десяти людям с вами.

Акила покачал головой.

— Я не полезу в логово льва без защиты. Со мной пятьдесят усталых людей, все они нуждаются в отдыхе и пище.

— А я только выполняю приказы, король Акила, — откликнулся часовой. — Король Мор сказал, что войти могут лишь десятеро, не считая вас.

Брек склонился к уху короля:

— Откажитесь.

Акила замешкался. Потом обратился к часовому:

— Двадцать. Или я не стану входить.

Норваны пошептались. Наконец, главный кивнул:

— Договорились, пусть будет двадцать. Входите.

— А вы проследите, чтобы остальных накормили?

Часовой ответил согласием, и Акила с Бреком отсчитали двадцать королевских гвардейцев. Они все вместе въехали во двор. Акила внимательно изучил ворота, когда проезжал мимо. Если план удастся, нужно будет как можно дольше держать ворота открытыми. Часовые низко поклонились Акиле, приняв его лошадь под уздцы. Акила спешился, оглядев окружающих.

— Это лейтенант Брек, — представил он своего спутника часовому в крылатом шлеме. — Он будет всюду сопровождать меня, понятно?

— Король Мор ожидал, что вы будете с телохранителем, — отвечал офицер. В его тоне слышались юмористические нотки. — Он ждет вас внутри. — Он начал закрывать ворота крепости. Акила быстро вмешался.

— Разве вы не оставите эти ворота открытыми, пока не позаботитесь о моих людях? — спросил он. — Я хочу чтобы их накормили и задали корм лошадям.

Часовой неохотно согласился, попросив товарищей «позаботиться за гостями».

— Остальные ваши люди отдохнут здесь, во дворе. Мы позаботимся и об их лошадях, но они не смогут сопровождать вас на встречу. И не смогут взять с собой оружие.

— Так не давайте им повода применить его, — сказал Акила.

Воин как будто улыбнулся под своим глухим шлемом.

— Ваш телохранитель будет сопровождать вас, как я уже сказал. Король Мор ждет.

В сопровождении Брека Акила поспешил за часовым со двора через опускающуюся решетку внутрь главного строения, в широкий холл с горящими факелами. По каменным плитам прохаживались солдаты и слуги. Акила почувствовал, как сильнее забилось сердце. Впереди виднелись тяжелые дубовые двери, охраняемые стражами в латах, отполированных до блеска, в шлемах с крыльями. При виде Акилы они скрестили алебарды и поклонились, после чего отворили тяжелые двери. За ними показался темный мрачный зал. Акила ступил через порог. Посреди комнаты стоял овальный стол, уставленный блюдами с хлебом и сыром и кувшинами с вином. На дальнем конце стола сидели трое. Двое из них встали, когда вошел Акила. Мор, сидевший в центре, остался на месте. Бесцветные глаза так и буравили Акилу; тонкие губы змеились в улыбочке. На коленях у старика лежал белый кот без единого пятнышка, мурлыкавший, когда Мор гладил его пушистую спину. Мор подготовился к встрече, облачившись в богатого вида изумрудный плащ и украсив руки множеством перстней. Лысина была испещрена пигментными пятнами, отчего он казался не просто старым, но древним. Взгляд сверлил вошедших.

Акила поклонился.

— Король Мор, рад видеть вас снова. Спасибо, что согласились на нашу встречу.

Мор склонил голову.

— Вы прибыли быстрей, чем я ожидал, молодой Акила. Беспокоитесь по поводу мира, верно?

— Конечно, милорд, — ответил Акила. — Надеюсь, мы придем к какому-либо соглашению.

Норванский король продолжал почесывать любимца.

— Вы знакомы с Нейсом и Фианором?

Двое остались стоять, снова поклонившись Акиле. Генерал Нейс был главным военачальником Мора, сейчас он командовал крепостью Висельника. Младший, Фианор, был сыном Мора. Как главный наследник трона, он сопровождал отца повсюду. У принца были странные глаза разного цвета и белокурые волосы: видимо, у отца в юности были такие же.

— Это Брек, — представил спутника Акила, — лейтенант королевских гвардейцев и один из моих главных помощников. Он будет со мной в крепости Висельника.

Часовой, приведший Акилу, сообщил:

— Милорд, король Акила привел с собой около пятидесяти человек. Двадцать из них вошли во двор.

— Двадцать? — улыбнулся Мор. — Вы уже торгуетесь, король Акила?

— С ними я чувствую себя в безопасности, милорд, — ответил Акила. Он вспомнил, что собирался играть роль слабака. — Уверен, что вы меня понимаете.

— Да, — пробормотал Мор, поглаживая кота и изучая Акилу. — Садитесь, мой друг.

Акила уселся напротив Мора. Брек остался стоять. Расстояние между двумя королями указывало на недоверие. Акила быстро запоминал убранство комнаты и расположение стульев. Завтра ему нужно будет сесть ближе к Мору. Вошел слуга и напомнил кубок Акилы вином. Король Мор поднял свой кубок вместе с гостями.

— За вас, король Акила! И за нашу встречу. Да будет она плодотворной.

— Я на это надеюсь, — отозвался молодой король. Допив, он поставил кубок и посмотрел на Мора взглядом, полным энтузиазма: — Король Мор, вы знаете, зачем я здесь. Вы угрожаете войной Риику и даже Лиирии. Я видел, какие силы вы сосредоточили здесь, в крепости Висельника. Но, скажу вам честно, в этом нет необходимости.

— Нет необходимости? Король Акила, вы меня удивляете. Вы заключили договор с моим врагом и теперь считаете, что мне не о чем беспокоиться?

— Я лишь заключил мир с Рииком, милорд, и все.

— Слова, король Акила. Вы передали им права на Крисс. Даже не подумали о нас в Норворе. Мы для вас ничего не значили. Хорошо же, теперь вы видите: мы не станем игнорировать такой плохой договор. И не позволим Риику владеть Криссом. Если нужно, мы отберем его, — король Мор угрожающе склонился вперед. — И даже Лиирии не удастся нам помешать.

Взбешенный, Акила хотел плюнуть в лицо неприятелю. Высокомерие и дерзость короля Мора просто не имели границ. Но Акила сдержал язык: пусть Мор считает его трусом.

— Нет, милорд, пожалуйста. Нужно избежать этого любой ценой. Лирия не хочет воевать с Норвором, как и с Рииком. Мы должны все сделать, чтобы остановить войну.

Мор вздохнул, рассматривая кота на коленях.

— Говоря откровенно, у меня нет ни малейшей идеи по этому поводу. Во время последней встречи я продемонстрировал вам свой гнев, а вы ничего не смогли нам предложить. Разве только… — Он с улыбкой посмотрел на Акилу. — У вас есть предложения?

— Раз я не могу воевать с вами, я подготовил сделку.

— Я слушаю, король Акила.

— Первое: река Крисс больше не принадлежит мне, и я не могу ею распоряжаться. Вы это знаете. Мы пожертвовали рекой ради мира с Рииком. Если отберем Крисс, войны не миновать. Но у нас есть права на него, дарованные королем Карисом. Если желаете, Лиирия будет платить вам дань за пользование рекой. Если позволите нашим кораблям проплывать на юг мимо крепости Висельника, мы будем платить вам пошлину — по золотой монете с корабля.

Мор был заинтригован.

— А Риик? Как насчет их кораблей?

— Мы заплатим и за них. Дань будет выплачиваться из нашей казны, чтобы вы не питали против нас агрессии. И чтобы увели армию от границы.

— Из вашей казны? И вы готовы платить за рииканские корабли, только чтобы не было войны?

— Милорд, вы не оставили мне шансов, — ответил Акила. — Если вы атакуете Риик, Лиирия будет втянута в инцидент. А воевать с вами у нас нет ни малейшего желания. Я не рад этому выходу, но не вижу других путей.

Принц Фианор усмехнулся:

— Вы могли бы вести себя по-человечески.

Отец бросил на него предостерегающий взгляд.

— Мой сын нарушил этикет, король Акила, но, боюсь, что он прав. Ваш отец ни за что не пришел бы сюда с подобным предложением. Но вы и ваш отец — не одно и то же, не правда ли?

— Мой отец заставил тысячи человек умирать в бессмысленной бойне, милорд. Я пытаюсь избежать подобной кровавой резни.

— Пуская на ветер казну? — рассмеялся Мор. — Ладно, вы вольны делать подобные предложения. А я волен принимать их. Подпишете ли вы договор?

— Конечно. Пусть ваши люди составят протокол о намерениях. Подготовят его к утру, и мы оба подпишем его, прежде чем я покину крепость. Детали платежей обсудим позднее.

Мор широко улыбнулся.

— Значит, решено, друг мой. Но вам, конечно, придется остаться на ночь в крепости Висельника. И вашим людям тоже.

— Отлично. Но завтра я уеду. Хочу поскорее вернуться домой.

— Еще бы, — Мор едва мог скрыть презрение. — Бумаги будут готовы сегодня вечером. Проснемся рано утром и подпишем их, а потом сможете уехать. Но я должен предупредить вас, король Акила, я проверю, как вы держите слово. Если не заплатите за каждый корабль, идущий на юг, моя армия вернется. И я не буду таким сговорчивым.

Акила нахмурился.

— Я — человек слова, король Мор. Вам пора бы об этом знать.

— И вправду. — Мор взял кота с колен и прижал к груди, затем поднялся с кресла. — Отдохните, король Акила. Вы выглядите усталым.

Акила тоже встал.

— Да, я устал. Но мои люди — тоже. Мы ехали много дней, милорд. Может быть, им можно войти внутрь? Им нужен отдых, крыша над головой, защищающая от солнца и ветра. Если бы вы позволили им остаться во внутреннем дворе, я был бы признателен.

Мор захихикал.

— Вы пытаетесь выглядеть сильным, король Акила. Но сейчас вы здесь, в моем зале совета, с единственным защитником. Что вы сделаете, если я откажу в вашей просьбе?

— Я сочту отказ несправедливым, милорд, ибо, как вы сами заметили, я не представляю для вас угрозы. Я всего лишь пекусь о своих людях.

Мор подумал минуту, потом обернулся к часовому:

— Говоришь, пятьдесят человек?

— Да, милорд. И двадцать уже во дворе.

— Я сказал бы, что двадцати лиирийцев вполне достаточно. Но они могут меняться, если хотят. Когда отдохнут первые двадцать, их могут сменить остальные.

— Милорд, это мало поможет, — взмолился Акила.

— Но это все, что я могу и хочу вам предложить. Отдохните сами, король Акила, и радуйтесь, что я разрешил впустить в свою крепость такое количество трусов.

На рассвете следующего дня Акила и Брек ждали людей Мора. Акила едва смог уснуть. Он оделся и ходил из угла в угол, проверяя и перепроверяя кинжал у себя на груди под плащом. Предоставленная Мором комната находилась на северной стороне крепости, и Акила большую часть ночи обозревал темный горизонт, надеясь, что Хогон и Раксор готовы. Они должны были подкрасться ночью, чтобы не быть замеченными, и спрятаться за холмами. Через час после рассвета начнется атака. Уже рассвет, и Акила полагал, что они близко. Но не мог разглядеть их через окно и не знал, там ли они.

— Время почти на исходе, — заметил он. Вставало солнце, его лучи озаряли местность. Появились очертания темных гор, река заблестела, но от Хогона — никаких сигналов. Акила отвернулся от окна. — Может, они и не пришли. Может, Раксор отказал в помощи.

— Нет, они должны быть там, милорд, — откликнулся Брек. Он всю ночь беседовал с королем, являя собой голос рассудка, наблюдая за Акилой с холодной уверенностью опытного воина. — Не беспокойтесь о Хогоне. Лучше сосредоточьтесь на своем. И помните, вам нужно сесть поближе к Мору.

— Я знаю, — нетерпеливо произнес Акила. — Просто беспокоюсь о времени.

— Не стоит. Мор любит поговорить, так займите его разговором. Болтайте с ним об армии или еще о чем-нибудь. Нам нужно время, чтобы увидеть Хогона.

— И Раксора, — вставил Акила. Как странно, что он слушается Брека, но сейчас обмен ролями просто необходим. Ему слишком часто напоминали, что он — не солдат. — Я только надеюсь, что все пройдет хорошо. Ты думаешь…

Стук в дверь прервал Акилу. Он замер в ожидании.

— Да? Кто там?

Дверь открылась, и на пороге возник Фианор. Принц был один. Он криво улыбнулся Акиле:

— Доброе утро, милорд. Вижу, вы уже готовы ко встрече с моим отцом?

— Да, я готов. Бумаги составлены?

— Составлены и ждут вашей подписи, милорд. Могу ли я сопроводить вас вниз?

— А ваш отец уже там?

Король рассмеялся.

— Отец мечтает увидеть, как вы подпишете договор, и едва смежил веки в эту ночь. Вы сказали, что хотите уехать пораньше, вот он и готовился.

— А мои люди? Что с ними?

— Ваши люди во дворе, — ответил Фианор. — Их накормили и дали отдохнуть, — принц усмехнулся. — Они жаждут отправиться в путь.

Акила молча снес обиду.

— Что ж, хорошо, они ведь давно покинули дом, — он хлопнул в ладоши. — Так пойдемте подписывать договор.

Канцлер Хогон ужасно устал. Его армия шла всю ночь вдоль берега реки, невзирая на опасности, таящиеся в темноте. Вместе с армией Раксора они держались поближе к линии холмов вдоль Крисса, периодически высылая разведчиков. Лошади тоже устали и отчаянно нуждались в отдыхе. Пехотинцы до крови стерли ноги. Сам Хогон еле держался в седле. Борясь со сном, он, однако, не разрешал себе расслабиться, ибо время было неспокойное, и Акила нуждался в нем.

Приближался рассвет, а с ним — и час битвы. По мере того, как светало, Хогон видел на горизонте очертания крепости Висельника — уродливая башня возвышалась, словно кобра, поднявшаяся на хвосте. Он велел отрядам остановиться. Шестьсот воинов повиновались. Раксор также повторил приказ своим людям, и его передали по цепочке.

— Итак, что будем делать? — поинтересовался Раксор. — Будем ждать или двинемся дальше?

Хогон не был уверен, каков должен быть ответ. Он хотел дать Акиле больше времени на встречу с Мором. Сейчас, после рассвета, непохоже, чтобы они уже встретились. Но Акила дал ему четкий приказ. Он посмотрел на солнце, встающее на востоке, и повторил слова своего короля:

— Сейчас же после рассвета.

Раксор кивнул:

— Мы уже достаточно близко, чтобы нас увидели. Даже если не будем двигаться, нас все равно обнаружат.

Но Хогон все еще мешкал. Крепость Висельника выглядела устрашающе. У них с Раксором вместе было более тысячи человек. Отряд Акилы добавит еще пятьдесят. И все же…

— Надеюсь, Акила знает, что делает, — пробормотал канцлер.

— Не бойтесь за вашего короля, — проговорил Раксор. — Все, что от него требуется — держать ворота открытыми. Если ему это удастся, нас ждет успех.

Он вопросительно взглянул на Хогона:

— Канцлер, время не ждет.

Тот не стал спорить. Натянул поводья коня, поднял руку над головой и отдал приказ наступать.

Король Мор и его кот уже сидели в зале совета, когда вошел Акила. Как и вчера, на столе стояли сосуды с вином и блюда с едой, дабы отметить успех переговоров. Присутствовал генерал Нейс с несколькими солдатами, у всех на лицах написано самодовольное выражение. Когда Акила вошел, генерал и его подчиненные встали. Брек держался поближе к Акиле. Акила оглядел комнату, разочарованный, что не пригласили никого из его людей. На столе лежал договор, требующий подписания — единственный лист. Рядом с ним — перо и чернильница. Мор поглядывал на договор с торжествующей улыбкой.

— Добро пожаловать, король Акила. Надеюсь, вы хорошо спали.

— Неплохо. Это договор?

— Да. — Мор протянул его через стол Акиле. — Написано лишь то, что вы посчитали нужным. Вы платите дань в виде золотой монеты за каждый лиирийский или рииканский корабль, проплывающий на юг мимо крепости Висельника, в зависимости от тоннажа, — плата будет определена позднее нашими представителями — и что вы, король Акила, несете всю ответственность за внедрение этого договора, — Мор взял перо. — Вы готовы подписывать?

— Нет, — ответил Акила. — Вы привели сюда солдат, чтобы засвидетельствовать подписание договора со своей стороны. У меня здесь только Брек. Мне кажется, хотя бы часть моих людей должны присутствовать, разве не так?

Мор скривился.

— Полагаю, что так, — вздохнул он. Посмотрел на сына, Фианора: — Пойди и приведи троих людей короля Акилы. Скажи — пусть оставят мечи. Торопись.

Принц Фианор подчинился, покинув зал. Акила пытался расслабиться, уверяя себя, что выигрывает время.

— Генерал Нейс, вы не возражаете, если мы поменяемся местами? — мягко спросил он. — Я должен сидеть рядом с королем Мором, мне кажется.

Генерал хотел было пересесть, но остановился и вопросительно посмотрел на своего короля.

— Это традиция, Нейс, — подтвердил Мор. — Сядь на другом конце, хорошо? Пусть король Акила займет твое место.

Акила поблагодарил генерала и занял место справа от Мора. Он мог чувствовать дыхание старика и запах его кота, лениво развалившегося на коленях у хозяина. Брек остался стоять. Зная, что нужно потянуть время, Акила начал развивать первую же идею, пришедшую на ум:

— Великие Небеса! Как я голоден! Посмотрите на всю эту пищу! Может, нам пока перекусить, милорд?

— Разумеется, друг мой, — сказал Мор. Он опять взял в руки перо. — Но мы поедим, когда покончим с делами, хорошо?

Акила потянулся через стол за куском хлеба.

— Ну, пока нет моих свидетелей, у нас есть время. — Он протянул кусок Мору. — Хотите хлеба, милорд?

Тот помотал головой.

— Ладно, тогда, надеюсь, вы не станете возражать, если я перекушу. — Акила отломил кусок и стал жевать. Увидев слугу в конце стола, он позвал его: — Эй, там! Налейте-ка мне вина! У меня в горле пересохло, словно там Пустыня Слез! Брек, садись и поешь. У нас впереди долгий путь.

— Король Акила, вы что же, не хотите даже прочесть договор? — спросил Мор.

— Ах, да, конечно, — Акила подвинул к себе лист. — Да, давайте прочтем все повнимательнее.

— Как я уже сказал, он несложен.

— Верно, верно, милорд. Позвольте-ка… Я ведь не хочу повергнуть мою страну в рабство.

Мор раздраженно заерзал.

— Конечно, нет.

Устремив взор на договор, Акила делал вид, что читает. А тем временем украдкой поглядывал в окно зала совета. Стало светать, и это его тревожило. Вскоре будет подан сигнал. Акила пытался скрыть нервозность, осушая бокал вина.

— Что ж, выглядит, в основном, неплохо. Но нам нужно будет разработать схему платежей, чтобы быть уверенными: Лиирии не грозит обман. Думаю, в договоре это должно быть отражено. Пожалуй, мне нужно будет посадить здесь своих людей, чтобы считать проходящие суда.

— Обман? — Мор аж ощетинился при этих словах. — Как вы можете говорить такое? Норвор стремится лишь получить заслуженное.

— О, я уверен, что вы соблюдете все, как надо, милорд. Но строгий учет необходим. Как думаете, может быть, нужно кое-что изменить перед подписанием?

— Изменить? Нет, король Акила, не думаю. Я…

Перед тем, как король Мор договорил, вернулся Фианор с троими людьми Акилы. Королевские гвардейцы приветствовали своего короля, затем поклонились королю Мору. Мечей у них при себе не было. Брек кратко объяснил суть договора и необходимость их подписей в качестве свидетелей.

— Да, подписи, — настаивал Мор. Он снова протянул перо Акиле. — Или вы изменили мнение, милорд?

— Нет, — ответил Акила. Он хотел еще протянуть время, но не мог придумать очередной уловки. Но тут подоспело избавление.

— Милорд! Солдаты! — раздался крик.

Акила сделал молниеносное движение. Пока Мор соображал, что означает сей крик, он быстро сунул руку под плащ и извлек кинжал. Брек и трое гвардейцев сделали то же самое. Акила вскочил с кресла, схватил Мора за одежду и поднес к его горлу кинжал.